Текст книги "В пирогах Счастье (СИ)"

Автор книги: Александра Каплунова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Глава 17.1

Не мудрствуя лукаво, я быстренько проверила кухню и кладовую, и только головой покачала: да тут ведь совсем ничего не осталось, разве что парочка засохших корочек хлеба. Без толковой плиты я даже суп-то нормальный не сварю, не говоря уже о второй стряпне.

Ладно, придется сходить на рынок… Уж днем-то в людном месте вряд ли проблем стоит ждать.

Монетки Вилен мне выдал парой дней раньше. Я уже неплохо ориентировалась в местных расценках, поэтому торговать не боялась.

Натянула свою легкую накидку, надо же прилично выглядеть, прихватила кошель и отправилась за съестным. Ремонт ремонтом, я домашних кормить надобно.

Пешком до центральной площади было всего ничего. Прохожие улыбались мне в ответ, птички пели, настроение у меня сделалось преотличное. Мысли о наших отношениях с Виленом и моих на него реакциях я пока отмела в сторонку.

На площади уже шел оживленный торг: повсюду слышались крики продавцов, стучали колеса телег, а в воздухе пахло свежей рыбой и пряностями. Я прошлась по рядам, прикидывая, что могу купить на обед, чтобы приготовить как-то без толкового очага.

– О! Девушка, подойди! – окликнула меня какая-то женщина с лотком, на котором красовались аппетитные фрукты. Я подошла, и она мне подмигнула, приподнимая слева спелый персик. – Держи, сегодня сладкие.

Пока я приценивалась к фруктам, меня кто-то окликнул с другого конца прилавка:

– О, да это ж Нина! – узнала я знакомый голос. Оказалось, одна из покупателей, что раньше брала у меня пироги. – Сколько же я твоих пирожков купила, помнишь?

– Конечно, помню, – улыбнулась ей в ответ. – Как у вас дела?

Женщина принялась рассказывать, как ее семья распробовала мои пироги с яблоками, а теперь, когда я перестала регулярно печь из-за ремонта и всей этой суматохи, у них будто чего-то не хватает за чаем.

– Надеюсь, в скором времени все наладится. Мы там активно ремонтируем помещения, мебель меняем, расширяемся… – я невольно вздохнула. – И мальчишки помогают, да и Вилен тоже. Только все равно дел невпроворот!

– Вилен? Тавернщик сам? Не уж-то за ум взялся… Мы-то думали, ты у него таверну под пекарню выкупила, – переспросила она.

– Да не совсем, – я лукаво улыбнулась, хотя внутри у меня словно кто-то защекотал. – Мы теперь на двоих там командуем.

Мы еще немного поговорили о том, как идет ремонт и о том, что в городе многие уже ждут, когда я снова начну печь пироги. Оказывается, новости распространяются быстро, особенно когда людям нравится еда.

– Кстати… – женщина вдруг посерьезнела, посмотрев на меня пристально. – Слыхала я, что родители одного из мальцов, что у вас работают, недавно в приюте скандал учинили. Гадкие людишки, забулдыги подзаборные, но гонору… Ты бы поосторожнее. Мало ли еще к вам заявятся.

Я на миг замерла. Неприятная волна холодом прокатилась по плечам, но я сделала вид, будто все нормально. У Малика мать прям там и работала. У Гасти только дед был… Выходит, Боди?

– Да мало ли что болтают, – отмахнулась я. – Я… разберусь, если что.

Женщина кивнула, но по ее взгляду было видно – она-то верит слухам. Да и, признаться, я тоже начала верить, но уж слишком не вовремя эти мысли.

– Да, и еще говорят, ты туда тоже хаживала недавно? – добавила она, будто невзначай, а сама смотрит, глазами поблескивает из-под своего ажурного чепца в цветочек. – Но ты ведь… не замужем?

Вопрос прозвучал как колокольчик в голове, заставив меня чуть нахмуриться.

– Ходила, – осторожно ответила я, сделав вид, что составляю в уме список покупок. – Да так, надо было кой-чего выяснить. Мальчишки ж у нас оттуда работают. Я теперь ими тоже заведаю.

На том мы и попрощались. Я поспешила купить немного картошки, лука, свежих сезонных овощей и кусок мяса, а также забежала в лавку за хлебом и специями. Собрав все необходимое, я двинулась обратно к таверне.

На душе у меня было неспокойно. Слух об опасных родителях Боди заставил поднапрячься… Не хотелось бы мне с ними сталкиваться. Да еще и этот вопрос со статусом “замужней” женщины. Я ведь пока только собираюсь усыновить мальчишку, а без мужа, выходит, никак.

Да уж… Что, если и правда попросить Вилена прикинуться моим супругом? Мысль эта даже заставила меня покраснеть.

Я толкнула дверь и вошла в полутемный зал таверны. Работники как раз что-то приколачивали у окна, а мальчишки таскали доски. Вилена было не видать, скорее всего, все еще разбирал вещи наверху.

– Ох, – выдохнула я, сгружая на стол за стойкой корзину с покупками. – И что делать?

На сердце было тяжко, будто камень лег: рассказать ли все прямо Вилену и попросить, чтобы он сыграл роль “мужа”? Или попытаться самой как-то решить этот вопрос? Но ведь закон есть закон: без согласия супруга мне не отдадут Боди.

Вон оно как повернулось…

Я потерла лоб, чувствуя, как в голове клубятся тревожные мысли. Все-таки придется объясниться. И чем скорее, тем лучше. Только вот как Вилен на это отреагирует?

Снова будет сердито брови хмурить? А может, наоборот, согласится?

Как бы то ни было, оставлять Боди в приюте не хотелось. Понимала, что сомнения – не лучший помощник, но все же…

– Ладно, – наконец пробормотала я себе под нос. – Сначала приготовлю обед. А потом уже попробую с ним поговорить.

С этими мыслями я все-таки собрала волю в кулак и начала разбирать свои покупки, решив, что разговор с Виленом оттягивать больше нельзя.

Глава 17.2

Я разложила на столе овощи и прикинула, как бы все это приготовить на наскоро приспособленной походной печке, которую мальчишки притащили из сарая. Нормальную плиту еще не сложили, поэтому о том, чтоб наготавливать речи не шло. Но хотя бы сытный супчик-похлебку соорудить получится.

– Так… Картошка, лук, мясо… – бормотала себе под нос, нарезая продукты. – Ну и зелень не помешает…

Вскоре в котелке закипела вода, а я уже успела помыть и порезать овощи. Дальше – бульончик на мяске с косточкой, немного приправ… По помещению растекся приятный запах, и мне на пару мгновений удалось позабыть о тягостных мыслях. В конце концов, я люблю готовить, а кухня – это мое поле творчества, хоть сейчас она и выглядит слегка убого. Да еще и расположилась в уголке общего зала…

К появлению Вилена похлебка была почти готова. Он спустился тихо, но его шаги все равно гулко отозвались в полупустом зале.

Хозяин наш выглядел немного уставшим, но, видимо, успел чуть ополоснуться, потому как вытирал мокрые волосы полотенцем.

– Тут едой пахнет или мне показалось? – спросил он с любопытной полуулыбкой.

– Не показалось, – отозвалась я, переводя дух. – Надо же как-то всех накормить. Вот, супца наварила.

Он приблизился к столу, кинул взгляд на корзину с остатками продуктов и на огромную кастрюлю, в которую я сейчас закидывала зеленушку.

– Пахнет вкусно, – похвалил он. – Удивительно, что пацаны еще не примчали.

– Их печники к работе пристроили, – я махнула поварешкой в сторону кухни. Улыбнулась, пытаясь побороть неловкость, которая внезапно снова проснулась при появлении Вилена. Или это неуверенность? Вот так странное чувство. Давно такого не ощущалось. – Как дела наверху? Много там еще?

Вилен хмыкнул:

– Нашел кое-что интересное.... Еще и наткнулся на запас старых свечей. Может, вечером хоть свет в комнаты добавим. А так почти уже все вынес. Теперь залежи хлама у меня в комнате… Надо все равно еще будет перебрать.

Он говорил спокойно, но при этом явно искал глазами, куда бы присесть. Я быстро отодвинула от стула корзину с остатками овощей, освободив ему место.

Повисла короткая пауза. Я понимала, что, в общем-то, пора заводить серьезный разговор, да все думала, как к этому подступиться. Впрочем, и тянуть не было смысла. Не любила я вот эти долгие пространные речи…

Делая вид, что снова помешиваю суп, сама негромко заговорила:

– Вилен… – меня чуть передернуло от неуверенности в своем голосе. Да ну что такое, в самом деле! – помнишь, я ходила к этому Кроверу…

– Забудешь тут, – хохотнул сперва, но тотчас нахмурился. Будто понял сразу, к чему я клоню. – Нина…

А сам смотрит с прищуром.

– Я хочу его забрать.

– Кровера? – фыркнул Вилен, но по взгляду его сразу поняла – глумится.

– Да, конечно, Кровера, Вилен, – подбоченившись, ответила я с сарказмом.

Он покачал головой, отложил полотенце в сторону.

– Забрать… – и снова головой качает. Не томил бы ты, друг мой. Все нервы на пределе. – Усыновить, я полагаю?

– Да.

– Я тебе говорил, что тебе его не дадут…

– Знаю, потому что муж нужен.

А сама смотрю на него в упор.

Вилен нахмурился еще сильнее, и сердце у меня екнуло: неужели откажет?

– И ты хочешь… чтобы я… – его голос звучал тише обычного, а взгляд вдруг потемневший в мое лицо впился совсем иначе.

– …Сыграл роль моего супруга, – договорила я, пытаясь сохранить спокойствие, но щеки-то горели. – Просто… ну, фиктивно. Для документов, – добавила поспешно. – И чтобы… забрать Боди из приюта.

Наверное, на моем месте кто-то более изворотливый нашел бы аргументы весомее. А я лишь замолчала, чувствуя, как внутри все сжимается от напряженного ожидания ответа. Вилен не отводил взгляда, словно пытался разобраться в себе и во мне.

– Это… прямо сейчас надо?

– Да не то чтобы сейчас, – я нервно улыбнулась. Неужто он так просто на это пойдет? Радоваться уже можно или рано пока? – Но, сегодня на рынке одна из женщин сказала, что родители кого-то из мальчишек, что у нас работает, недавно в приюте скандал учинили.

– Может они про тебя говорили? Решили, что ты мать…

Я головой покачала.

– Если бы. Та женщина, похоже, хорошо сама их знает. Боюсь, как бы они чего не учудили.

Вилен поднялся снова, отошел к ближайшему окну, видно было, что в нем борются какие-то внутренние сомнения. Я дала ему время – все равно торопить его было бессмысленно.

Наконец, он слегка повернулся, бросив на меня быстрый взгляд:

– И ты думаешь Боди захочет, чтобы ты стала для него приемной матерью? И ты сама вообще… сможешь? Понимаешь, какая это ответственность?– в голосе прозвучала нотка недоверия или, может, тревоги. Странно в общем прозвучал этот вопрос. Да и сам Вилен…

Он словно искал во мне что-то.

– Да, – просто ответила я, снова пожимая плечами. – Хочу, чтобы у него появилась семья. Настоящая. И чтоб не боялся он снова, что его поколотят. И не спал в углу чужой кухни на старой тряпке. Не могу я так, понимаешь? Хороший же мальчонка.

– М-да, – он хмыкнул, но без злости. Скорее, пораженный необычностью предложения. – Не думал, что мне женщина станет предлагать женитьбу. Всегда считал, что это наоборот происходит.

– Ты не торопись с ответом. Подумай. Просто мне особо не на кого положиться, сам знаешь.

Вилен головой покачал, но ничего более не ответил, а потом из кухни уж и Боди с Гасти прискакали, при них разговор сей продолжать не с руки было.

Глава 17.3

Мальчишки промчали по залу, вот сорванцы! Только пылищу взметнули!

– Обедать скоро! – крикнула им вдогонку.

– Ага, мы сейчас, – послышался в ответ с улицы голос Гасти. Они и правда воротились уже с пол минуты спустя. – Дядь Золо сказал, сегодня новые кирпичи привезут, но пока телеги не видать. А чегой-та у тебя тут?

Гасти сунул нос в кастрюлю, но я его за ворот перехватила и оттащила.

– Ну-ка! Все в пыли! Умойтесь сперва, – кивнула на таз с водой и кувшин, что у стены стояли. – А то сейчас в суп натрясете.

Просить их дважды не пришлось. А закончив, Гасти снова вокруг закрутился.

Боди тем временем притих у стола, осторожно перебирая пальцами край скатерти. Может, слышал чего или чувствовал просто, что о нем тут говорили?

Я бросила взгляд на Вилена. Тот стоял, опершись ладонью о подоконник, к нам спиной. Разглядывал что-то за окном. Плечи напряжены.

Боди ногой качнул, задел табурет, Вилен тут к нему и повернулся. Лицо его при том заметно смягчилось. Тон, впрочем, остался тот же командорский:

– А ты чего сидишь? Помоги Гасти стол накрыть.

Мальчишка тут же поспешил указание выполнить, на что Вилен головой качнул.

На обед и остальных позвали, печников вот тоже. Роло и Мрот как обычно отказывались, но как и прошлые дни в конечном итоге сдались.

Сидя за столом с ними всеми, я вдруг поняла, что все так правильно… Дульсинея вон с Роло заигрывала, тот ей тем же отвечал, а Мрот зато краснел, когда та и его подначивать принималась. Гасти с мальчишками тоже от всего того похихикивали. Вилен, по хозяйски сидя во главе стола, наблюдал.

А мне так тепло сделалось. Благостно… Хлеб вот хрустящий, все с теплом друг с другом общаются. Вкусно пахнет едой, а впереди еще столько всего интересного…

– Ну, хозяйка, похлебка на славу удалась! – похвалили печники.

– Спасибо на добром слове, – отозвалась им.

После обеда Вилен со старшими мальчишками остались печникам помогать – привезли еще кирпичей, да и ремонтники воротились, что зал переделывали. А мы с Боди и Дульсей в сад пошли – вишни собирать. Ягоды уже тяжело свисали, где-то опадали. И я решила, что нечего добру пропадать. Настойку ставить Вилену не дала. Нечего. У меня другая идея созрела.

Пока вот по рынку ходила, нигде варений не видала… Значит, надо пользоваться.

Сегодня соберем, а завтречка наварим. Пока таверна в ремонте, запасов сделаем и вместе с выпечкой продавать станем.

До позднего вечера так и провозились. Боди, правда, мне кажется, больше ел той вишни, чем собирал, но я все делала вид, что не замечала.

Еще и мысли собственные покоя не давали.

Насколько правильно сделала, что к Вилену с такой просьбой обратилась? Может, у него какие свои планы имелись, а тут я со своей женитьбой.

Да и подумалось вдруг, что мне ведь дали тут вторую попытку именно по той причине, что я любви хотела. Разве нет? А я что..? Выходит, опять не о себе думаю, а о других?

Но бросив мельком взгляд на мальчонку, который сейчас на ветке вишни сидел и ягоды собирал, да аккуратно так, чтобы не помялись, понимала я, что нельзя иначе. Не место ему там. Никому из них не место, конечно… Но спасти всех я не могу. А этот мальчонка не такой бойкий, как тот же Гасти. Не такой хитрый и изворотливый, как Малик.

Не хочу я, чтоб из него вот эту природную чуткость выбили.

И коли могу о том позаботиться, то так и сделаю.

Вечером, когда мальчишки разбрелись по своим делам, а печники наконец ушли, я отправилась на второй этаж. Комната и правда уже опустела. Теперь бы сюда вещи свои перетащить, но то я решила уже на утро отложить. Работники все равно только после обеда за стену возьмутся…

Пока тут только окно распахнула настежь, радуясь, что оно на сад выходит. Пусть проветрится.

За собой дверь прикрыв, я неуверенно замялась возле лестницы, что вела на Виленову мансарду. Но все ж решилась. Поднялась по ступенькам, постучалась тихонько и дверь толкнула.

Он сидел на краю кровати с потертым альбомом в руках, разглядывал что-то. На столе горела свеча, отбрасывая неровные тени на стены.

– Зашла сказать… спасибо, – начала я, задерживаясь у двери. – За помощь с разбором в кладовой. И за то, что не прогнал сразу с той безумной идеей.

Он захлопнул альбом, но не поднял взгляда:

– Ты знаешь, что это не игра, Нина. Если подпишем бумаги м ты станешь моей женой по закону. Даже если "фиктивно", – он произнес это слово с горьковатой усмешкой. – Люди будут считать иначе. И ты… Ты готова к такому?

Я шагнула ближе, обхватив себя руками. Холодок пробежал по спине:

– А ты?

Он резко встал, задев коленом старую шкатулку. Звякнуло стекло, и я инстинктивно бросилась ловить рассыпавшиеся безделушки. Наши руки случайно соприкоснулись. И это обожгло словно разрядом тока.

– Прости, – пробормотал он, отстраняясь.

– Вилен, – мои пальцы сжали край его рукава. – Я не прошу обещаний. Только помощи здесь и сейчас. А дальше… Не знаю. Но без тебя это не сработает.

Он замер, дыхание его стало чуть глубже. Потом медленно повернулся, и я увидела в его взгляде то же странное тепло, что и тогда в кладовой.

Он молчал, потому я продолжила сама:

– Но я не стану тебя заставлять. Это, может, и слишком. Я ведь не знаю, какие у тебя самого планы на жизнь.

– Давай кое-что попробуем? – он вдруг странно прищурился. Оглядел меня.

Я встрепенулась. Что он такое придумал?

Наскоро собрав остатки безделушек с пола, он на кровать сел и рядом похлопал.

Я, хоть и чуяла неладное, но все ж послушно уселась.

– А теперь глаза закрой.

– Вилен…

– Думаешь, я могу тебе вред причинить? – говорит, а в глазах вызов. И отблески свечи в них так странно заиграли…

Ладно… Я прикрыла глаза, выдохнула и замерла.

Глава 17.4

Глаза-то я закрыла, но сердце билось так, что, казалось, его слышно на всю мансарду. Чего он такое удумал? Сюрприз, может, какой?

Шорох – Вилен, придвинулся ближе. Кровать под ним чуть слышно скрипнула, а я его тепло всем телом ощутила. Тишина сгустилась так, что я отчетливо слышала, как огонь свечи потрескивает… и вдруг легкое прикосновение к моим губам.

Теплое, осторожное, будто он проверял – не отдернусь ли. Легчайшее касание, едва‑едва плотнее дыхания. Но его ладонь успела коснуться моего лица – под теплыми пальцами щека предательски зажглась, будто к ней приложили разогретый камешек из печи.

Сначала я даже не поняла, что именно происходит: в голове мелькнула обрывочная мысль, что это все какой‑то розыгрыш, фантазия моего разбушевавшегося утомленного разума. Мир стиснулся до размеров пространства, что нас окружало, где единственное – его близость, запах чуть влажных после умывания волос и тихий, неуверенный выдох.

Вилен не спешил – напротив, удерживался на тончайшей грани. Губы его скользнули по моим, не требуя ответа, но осторожно спрашивая. Согласие? Отказ?

Я знала, что достаточно чуть‑чуть откинуть голову, и все закончится. Но сердце помчалось во весь опор, грозя либо упасть в пятки, либо… Продолжить биться среди бабочек, что в животе крылья пораскрывали. Вместо паники пришло тихое изумление: насколько правильно это ощущается, будто именно этого прикосновения мне не хватало. Будто именно этих ощущений я ждала уже так давно.

Тонкая прядь его волос щекотнула мой лоб, пахло еловой смолой и дымком с кухни – он, должно быть, тоже возился с печниками. Вдруг захотелось положить ладонь ему на грудь, проверить, так ли громко стучит его сердце, как мое. Но я боялась даже пошевелиться: малейшее движение могло разрушить хрупкое мгновение.

Тогда Вилен сам сделал следующий шаг – не ногами, губами: едва заметно усилил давления. И в ответ во мне что‑то раскрылось – я сама уже подалась ближе, только на волосок, и услышала собственный тихий вдох, дрожащий, обескураженный.

Ладонь на моей щеке сместилась, пальцы зарылись в волосы у виска, осторожно, с уважением, но упрямо, как если бы он фиксировал: вот ты, никуда не бежишь. Его большой палец лег к уголку моих губ – тепло, чуть шершаво, и я вдруг поняла, сколько нежности может быть в таком простом жесте. Губы сами разжались, принимая его дыхание, и легкий вкус – не приторный, с ароматом травяного настоя, что он наверняка прихлебывал после работы.

Колени сжала невольно и вцепилась пальцами в ткань его рубахи. Холщевка чуть шуршала, словно подтверждала: все наяву. Он откликнулся – свободной рукой притянул меня чуть ближе, но все равно не переходил тоненькую грань. Это было похоже не сколько на поцелуй, сколько на обещание – робкое, примиряющее. Мы оба словно впервые замечали друг друга, или…

В тот миг мир сошелся до трех точек: его ладонь, его губы и дрожащая, но твердая ниточка веры, тянущаяся где‑то между нашими сердцами.

Мне ведь не показалось?

С видимой неохотой он отпустил мои губы, но я не торопилась раскрывать глаза. Наслаждалась сладкой негой этого момента.

Наши лбы соприкоснулись… Всего на мгновение – он позволил себе этот крошечный жест, будто печать: все в порядке. И только после этого медленно отпустил, хотя пальцы его еще стояли горячими отпечатками на моей коже.

Я распахнула глаза. Сама до корней волос пунцовая, руки дрожали, а во взгляде Вилена – внимательность и чуть‑чуть смущенная усмешка.

– Ну? – хрипло спросил он. – Не шарахнулась. Уже хорошо.

– Это… было неожиданно, – прошептала я, пытаясь хотя бы дышать ровно. – Но… приятное неожиданно.

Он улыбнулся шире, но глаза при этом оставались серьезными.

– Я хотел убедиться, сможем ли мы с тобой сыграть мужа и жену без фальши, – говорит, а сам на меня с хитринкой смотрит. – Лицо не посинело, в обморок не упала… Значит, шанс есть.

Я фыркнула, пряча смущение:

– В следующий раз предупреди, а то сердце-то одно.

– Замечу, что твое сердечко справилось, – усмехнулся он. А потом глубоко вздохнул и сказал уже совсем другим тоном: – Ладно. Согласен. Завтра подадим прошение у городского писца.

Слова эти будто упали тяжелым, но желанным грузом. Я всплеснула руками:

– Согласен? Правда?

– Правда, – подтвердил он. – Но есть условия.

Я выпрямилась, готовая слушать.

– Первое. На людях мы настоящие супруги. Без смущенных взглядов через стол и «ой, мы только по договору». Поняла?

– Поняла, – кивнула я. Уже представляла, как Дульсинея вытаращит глаза.

– Второе. Жить будем вместе. Раз ты жена – твое место рядом со мной. Значит, переезжаешь в мансарду.

– Э‑э… подожди, – я едва не подпрыгнула. Вот об этом я как-то не подумала. – Мы ведь только разобрали там, я вещи хотела перетаскивать…

– И как это будет выглядеть? – Вилен голову к плечу склонил. – А Боди ты куда селить собралась, не подумала?

– Но… – отговорок не нашлось. Логично же все. – Ладно. Но мы ведь не должны…

Слова как-то в горле застряли. Я на постель покосилась. Вилен глаза закатил.

– Разберемся как-нибудь, – усмехнулся, а мне снова горячо сделалось. – Да ну не смотри ты так. Есть у меня матрацы запасные. На крайний случай тахту закажу.

Я выдохнула и натянуто улыбнулась. Должен ведь он понимать…

– Третье. – Он поднял палец, привлекая мое внимание. – Если почувствуешь, что передумала, скажи сразу. Даже ради мальчишки не дело это…

Горло перехватило. Хотелось то ли смеяться, то ли плакать.

– Не передумаю, – прошептала я. – Только и ты, если что, скажешь мне.

Он молча кивнул, протянул руку. Я вложила свою, удивляясь, как легко пальцы в ладонь его теплую ложатся. Пожали коротко, будто скрепили сделку.

Вот и договор…