Текст книги "Екатерина. Цена слова (СИ)"
Автор книги: Александра Гром
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
Вообще-то мне не очень верится в то, что служанки от меня в таком уж восторге. Я этого не чувствую. Зато я почувствовала кое-что другое.
– Баисар, а ты знаешь, что Кеми к тебе не ровно дышит? – Сдержать улыбку выше моих сил!
– Не ко мне, а к моему брату, – отзывается демон. – Вы же заметили, насколько мы похожи.
Хм, кажется, «женская» проблема Лиса в Асисе довольно распространенная…
– Кеми мне нравится, поэтому я делаю вид, будто не замечаю ее интереса. Не хочу играть с ее чувствами. Это недостойно.
Ой, ошибочка вышла!
– А ты не знаешь, для чего Правитель Ильсар меня вызывает?
– Нет.
Я вздыхаю.
– Надеюсь, он не лекции о нравственности читать собирается, – бормочу себе под нос, только судя по потемневшим скулам Баисара, он все слышал и правильно понял. – Что, ты уже не столь высокого мнения о моих моральных качествах?
– Это меня не касается.
Наверное, мне не стоит напоминать, что буквально несколько дней назад у него была совсем иная точка зрения по этому вопросу.
Правитель Ильсар ожидает меня не один, а в компании своей супруги. На мое пожелание доброго дня родители Лиса лишь сдержанно кивают. Лица у них серьезные и весьма решительные. Не нравится мне это!
– Не желаете ли присесть? – проявляет учтивость Кемаль Келай, указывая на кресло подле нее.
– Благодарю, но я лучше постою.
– Как вам будет угодно, – ласково улыбается мне женщина.
Это не нравится мне еще больше!
Правитель Ильсар терпеливо дожидается окончания приличествующего ситуации обмена фразами, после чего без дальнейших предисловий переходит к сути дела:
– Зная своего сына, я могу предположить, что один вопрос касательно вас до сих пор остался неразрешенным. Речь идет о вашем вознаграждении.
– Учитывая сложившуюся ситуацию, этот вопрос потерял актуальность.
– Я помню ваши слова о цене услуги, которую вы оказали народу сайри. Только, когда мы вели тот разговор, обстоятельства были совсем иными. Возможно, у вас на Земле остался кто-то, о ком мы могли бы позаботиться вместо вас?
– У меня никого нет, – признаюсь неохотно, при этом старательно отгоняю мысли о матери. Вот уж кто нуждается в моей заботе в самую последнюю очередь!
– Выходит, мы никак не можем оплатить вашу жертву, – невесело улыбается отец Лиса.
Странную же формулировку он выбрал! И эта тяга к бессмысленной трате средств тоже вызывает удивление. Хотя… кажется, у меня есть одна идея.
– По-моему, жертвы вообще невозможно оплатить или возместить. Но если вам так хочется потратить на что-нибудь деньги или как-то увековечить память обо мне, можете организовать благотворительный фонд здесь или на Земле.
Выражение лица Правителя Ильсара не меняется, а вот его супруга проявляет интерес к поднятой теме.
– Я знаю, о чем вы говорите! Лис мне рассказывал о таких организациях. На Асисе их нет, но сама идея весьма интересна.
Ах, да! Лис. Жаль, я так и не узнаю, как он отнесется в моей затее.
– Если это все, то могу ли я идти?
Кемаль Келай выразительно смотрит на своего мужа. Он замечает этот взгляд и кивает. Я расцениваю это как позволение покинуть венценосных супругов. Но, увы, я вновь ошибаюсь.
– Катя, – обращается ко мне отец Лиса изменившимся голосом, сейчас в нем как никогда прежде слышны спокойные интонации моего принца, – я уверен, если бы все сложилось иначе, мой сын нашел бы способ избежать предначертанной судьбы.
– Возможно, – отвечаю уклончиво.
Знаю, не стоит плохо думать о людях, то есть о сайри, но мне как-то не верится в то, что Правитель Ильсар обрадовался бы, сумей Лис «избежать предначертанной судьбы». Нет, я так не ЧУВСТВУЮ, я просто так думаю. А еще я думаю: будет здорово, если отец Лиса не догадается о том, кто является автором побега его сына из золотой клетки. Вдруг проклятия самого главного – пока самого главного – сайри и на том свете меня достанут!
Джанкара. Еще одно пустынное место с горячим песком и палящими лучами Гайрем, от которых некуда скрыться. В очередной раз смотрю на маленькие карманные часики. Три сорок восемь после полудня. С поиском места у Баисара сегодня проблем не возникло, а вот со временем… Несколько раз перекатываюсь попкой по подушке. Да в присутствии мужчин, пристально за мной следящих, это, конечно, жутко неловко, но ведь затекает же!
Ладони теплеют. В первые три секунды мне кажется, что это из-за песка, но потом руки тянутся к книге. Хорошо, давайте почитаем.
Впервые я не стараюсь вникнуть в смысл слов. Все и так ясно. Просто тупо повторяю, набившую оскомину фразу.
Говорят, перед смертью вспоминается самое важное в жизни. Если судить по мыслям, лезущим в голову, для меня «самым важным» были посиделки с папой за книгами, мамин смех на кухне, когда она готовила мое любимое печенье, понимающий взгляд бабули, после моей исповеди, улыбка Велы, не сходившая с ее губ во время празднования ее дня рождения в «Инферно», и Лис. Много-много воспоминаний о моем принце. Их гораздо больше, чем всех остальных.
– … и отрекаюсь от жизни.
Легкие отказываются делать вдох. Последний удар сердца звучит едва слышно и почти неощутим. Перед глазами стремительно темнеет…
Это была девяносто девятая строка.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ДОМ
Свет очень яркий, белый, но почему-то он не вызывает раздражения. Хм, возможно, потому что у меня нет глаз, да и тела тоже, кажется, нет.
Где-то вдалеке маячит темный силуэт. Кто-то большой и высокий приближается ко мне… в каком бы виде я сейчас не находилась. Вот, этот некто останавливается совсем близко. Странно, но, не смотря на малое расстояние, я вижу лишь темную расплывчатую фигуру, в которой лишь отдаленно угадываются контуры человека.
Ушей у меня, мягко говоря, некомплект, и чужой скрипучий смех сразу царапает мозг, хотя его тоже не должно быть.
– Ты здесь? – голос у неизвестного существа оказывается вполне сносным, и принадлежит он скорее молодому мужчине, чем древнему старцу. – Иди сюда! Я знаю, ты здесь. Полюбуешься на нашего нового посетителя.
– Не нового, а временного, – произносит некто, скрывающийся за спиной стоящего возле меня незнакомца. – Отодвинься, дай поглядеть!
Первый силуэт послушно отплывает в сторону, освобождая место второму, точно такому же.
– Из Асиса? – удивляется подошедший, но потом, спохватившись, добавляет, – давно пора!
– Давно?! – первый вновь разрождается скрипом. – Раз давно, так вытаскивай, чего ждешь? Идея с Тенями твоей была, ты эту душу и примешь!
Душу?! Было бы чем, я бы прокричала это слово, а так… Остается только наблюдать за развитием событий. Хотя они и не спешат развиваться – второй почему-то медлит, но, в конце концов, решается и тянет ко мне свои конечности. Руками это я назвать не могу.
– Нет, подожди! – первый отодвигает в сторону лапы товарища. – Присмотрись-ка лучше сначала, может, меня чутье обманывает…
Чувствую странное покалывание, фантомное, сродни приступу боли несколько дней назад. Не сразу соображаю, что это раздражение остановленного на полпути от цели существа. Сдерживая на бурю эмоций, оно поддается на уговоры собеседника. Едва наклонившись, мой потенциальный владелец почти сразу отшатывается, шипя при этом что-то нечленораздельное.
– Я прав? – усмехается первый.
– Прав… – недовольно шипит второй, – только что нам теперь делать?
– Как это «что»? – наигранное удивление в голосе отплывшего в сторонку существа я ощущаю как некий приторно-сладкий вкус – вот это сюрпризы восприятия при отсутствии органов чувств! – Отправлять обратно, конечно!
– Обратно? – ужасается несостоявшийся душевладелец. – А как же договор?
– Ну, вообще-то, – тянет первое существо, забавляясь реакцией товарища, – по договору мы обещали ийрис плоть…
– Неважно, что мы им обещали! – всплескивает лапами раздраженный второй. – Они хотели получить свободу от сайри, и они ее получили!
– Хотеть – хотели, но просили они тела, и не получили их, потому как кое-кто поленился перекраивать всю систему.
От этого замечания, которое было, как говорится, камнем в огород, второе существо резко разворачивается к собеседнику – передо мной мелькает смазанный вихрь-спираль серого цвета.
– Должно быть, память мне отказывает, но я не припомню, будто кто-то особо возражал против моей маленькой хитрости, – набрасывается с встречными обвинениями уличенный в подлоге… бог.
– Интересно же было посмотреть, во что выльется отступление от правил, – доносится из-за спины стоящего передо мной безмятежный голос.
– Посмотрели? – провокационно осведомляется обманщик.
– Посмотрели, – следует спокойный ответ, и я как наяву вижу некоего холеного мужчину чуть за тридцать в костюме с иголочки, придирчиво рассматривающего собственный маникюр в бесплотных поисках изъянов.
– И как вам? – вновь переходит на шипение второй, при этом его фигура идет рябью. Это от негодования, что ли? – Выводы сделали?
– Разумеется, мы сделали выводы. Я же остановил тебя сейчас. – Педант, сменивший шутника, исчезает, уступив место безумному гению. – Пора бы вернуть все на свои места, и посмотреть, что получится при новом раскладе.
– Опять эксперименты, – с отвращением выплевывает второй.
– Ты сам знаешь, для чего они нужны! – по-прежнему не выходит из образа первый.
Стоит мне подумать о его постоянстве, он вновь меняет амплуа, и предает своему тону некую мечтательность:
– А этот принц из сайри – молодец! Даже я бы до такого не додумался.
– Изобретатель! – комментирует второй и, не оборачиваясь, делает резкий взмах лапой в мою сторону…
Я сижу на коленях Лиса в жутко неудобной позе, при этом носом утыкаюсь в его грудь. Сам он устроился рядом со мной на песке и баюкает в объятьях. Его большое тело бьет крупная дрожь. Мне становится не по себе. К сожалению, заявить о возвращении не получается: тело налито странной тяжестью – не пошевелиться, и со связками беда.
– Лис, – Баисар тихо зовет наследника Асиса. Не знаю точно, сколько времени занял мой визит к… к богам, но могу предположить – демон обращается к другу уже не в первый раз. – Отпусти ее. Все закончилось.
– Оставь меня, – просит Лис пустым голосом. – Неужели я не могу хоть сейчас сделать то, что хочу. – Он коротко и невесело смеется. – Уж теперь-то вреда от этого точно не будет.
Наверное, Баисару не нравится то состояние, в котором находится его друг, поэтому он предпринимает более активные действия. Шорох ткани подсказывает мне – Баисар садится рядом. Он не пытается вырвать меня из объятий принца. Поскольку Лис закрывает весь обзор, о происходящем вокруг я могу только догадываться, но скорее всего, демон просто кладет руку на плечо друга, привлекая его внимание.
– Лис! – повторяет он имя принца, будто позабыл все другие слова.
– Что? – устало вопрошает он. – Баисар, ты вообще понимаешь, что я сделал?
– Понимаю. Ты как всегда сделал то, что должен был.
– Ничего ты не понимаешь! – резко возражает Лис. – Будет время, поговори с Адали Гайзафом… Если бы Катя не сказала, что хочет этого, все было бы по-другому, но она сказала, что готова уйти. А сам я до последнего момента не верил в… – он запинается и возвращается к самобичеванию, – где только были мои мозги, рационализм и элементарный здравый смысл!
Ничего себе признание! Я не знаю, кто такой Адали Гайзай, поэтому не могу даже предположить, в чем заключался план Лиса. А вот Баисару это имя знакомо. И слова принца производят на него неизгладимое впечатление. Он отшатывается назад. Мягкий локон, приятно пахнущий травяной горечью, щекотно скользит по моей щеке, потом и вовсе задевает нос. Естественно, я громко чихаю. Эффект подобен… ну, я даже не могу подобрать сравнение! Да это и не важно. Главное, Лис перестает трястись, а заодно и дышать. Баисар наоборот ощущает непреодолимую тягу к действиям и удовлетворяет ее в полной мере – он вцепляется в мои плечи. Отбросив в сторону церемонии, демон буквально выдирает меня из рук замершего принца.
– Жива… – шепчет он одними губами.
– Жива, – все же нахожу в себе силы для подтверждения очевидного факта, и даже сдуваю в сторону еще несколько пепельных прядей, замаячивших в опасной близости от моего носа. – Отпустите меня оба, только аккуратно – все тело затекло.
Баисар выполняет просьбу со всей имеющейся у него в запасе деликатностью. Лис ему помогает. И вот я уже самостоятельно сижу на песке, растирая запястья, а потом и лодыжки. Почему-то именно в этих местах приходящий в норму кровоток отзывается неприятным покалыванием под кожей.
– Где Джари? – кручу головой в поисках второго телохранителя, и заодно разминаю шею.
– Наверное, валяется, где-нибудь в обмороке, – ехидно предполагает Баисар.
С чего он завелся? Неужели так задело обвинение Лиса в непонимании?
– Эй! Я в сознании и все слышу! – возмущается его друг, показываясь из-за каменных развалин, некогда служивших пристанищем для пастухов, перегоняющих оттау. – Я за водой ходил. – Он потрясает флягой.
– Молодец! – продолжает язвить демон. – Для кого только, интересно?
– Для меня, – протягиваю руку, и Джари стремительным шагом приближается ко мне, чтобы передать свою ношу.
– Я несказанно рад тому, что ты осталась жива, – Лис, наконец, выходит из ступора и обращается ко мне, – только… как?
Как? Хороший вопрос. Раздумываю над ответом, пока пью. Возвращая флягу законному владельцу, я старательно избегаю взгляда принца.
– Не знаю, – расписываюсь в своей несообразительности. – У меня сложилось впечатление, будто у ваших богов произошли какие-то технические накладки.
К чести мужчин, никто из них не припоминает мне мои же слова о том, что никаких богов не существует.
– Так что с книгой? – проявляет нетерпение Джари. – Не сработало?
– Сработало! – хором отвечаем мы с Баисаром.
– Сработало, – повторяю я и поворачиваю голову в сторону Лиса, правда, при этом продолжаю смотреть вдаль. – Зная твою настойчивость, спешу предупредить: можешь меня не пытать вопросами «как?» и «почему?». Я не имею ни малейшего понятия. Мне известно только одно – ты каким-то образом к этому чуду причастен.
Лис отворачивается. Боковым зрением вижу его профиль и нахмуренные брови. Он молчит, думая о чем-то своем. Мне начинает казаться, будто наследник Асиса уже строит различные теории, объясняющие произошедшее, но…
– Ты на меня даже не смотришь, – замечает Лис отстраненным тоном. – Это из-за того, что я не попытался тебе помочь?
Его слова разбивают в пух и прах мое предположение, а заодно взрывают мозг… немного.
– Послушай, сейчас не время и не место для подобных разговоров, – выразительно киваю на коленопреклоненного Баисара и Джари, возвышающегося за его спиной.
Лис резко выдыхает, его полные губы при этом сжимаются чуть ли не в линию.
– Впрочем, другого момента все равно не представится, – размышляю вслух, запустив пальцы в волосы, чтобы отгородиться и от невольных свидетелей сцены, и от Лиса. – Терпеть не могу пафосных речей и высокопарных слов, но, чувствую, то, что я сейчас скажу, будет как раз из данной категории… Я ни в чем тебя не виню. Ты все сделал правильно. Я сама этого хотела, и… В общем, мне кажется, порой бездействие требует гораздо больше мужества. – Я бросаю короткий взгляд на изумленное лицо Лиса и тут же отворачиваюсь, поднимаясь на ноги. – А сейчас нам пора возвращаться во дворец.
– Да, тебе нужно отдохнуть…
– Нет, – перебиваю принца, пока он не озвучил весь перечень того, что мне по его разумению «нужно», – мне нужно только переодеться. Я хочу как можно быстрее вернуться на Землю. Ты сможешь организовать это путешествие в максимально сжатые сроки?
– Да, – это слово получается у Лиса бесконечно долгим, – Баисар будет все время находиться подле тебя. Как только ты будешь готова, он… – принц делает неопределенный жест рукой, словно не может подобрать подходящее слово, – он все сделает.
– Великолепно! – восклицаю вполне жизнерадостно, но при этом думаю: «Что мне теперь делать?»
Баисар переносит нас прямиком в мою гостиную. Почти три недели без каблуков дают о себе знать – до дивана я иду не очень уверенной походкой. Присев, складываю руки на коленях и осматриваюсь по сторонам. Комната выглядит чужой и… маленькой. От меня не укрывается идеальный порядок, царящий вокруг, и чистота – ни соринки, ни пылинки.
Демон не спешит меня покидать. Он стоит на том же месте, где оказался в момент перемещения, и терпеливо ждет, когда же я соизволю обратить на него свое внимание. Со вздохом поворачиваю голову в его сторону. Интересно, почему он не уходит? Должен что-то сообщить или не может покинуть меня, не попрощавшись?
Последнее предположение оказывается наиболее близким к истине. Баисар в привычном жесте прижимает руку к груди и очень почтительно кланяется. «Очень почтительно» в данном случае является синонимом «очень низко». Пепельные пряди стекают по плечам вперед. При этом демон не отводит от меня своих глаз. В любой другой ситуации взгляд исподлобья я бы расценила как угрозу, но сейчас на моем эмоциональном радаре только легкий интерес к происходящему и апатия ко всему остальному. Ни тени страха. Не пугает даже затопившая радужку чернота. Интересно, это Тень или они вместе?
В нормальное положение Баисар возвращается так же медленно. Он по-прежнему не разрывает зрительный контакт. Не желая чувствовать себя неблагодарной хамкой, я коротко киваю в ответ. В тот же миг демон исчезает. Оказывается, со стороны этот процесс выглядит… никак. Никаких спецэффектов и звукового сопровождения. Вот стоял перед тобой кто-то, а вот его уже нет.
Из прихожей доносится тихий звук, но я не уверена, что он мне не померещился, поэтому остаюсь на месте. Посидев еще немного и погипнотизировав стену перед собой, я решаю пройтись по квартире, осмотреться.
Оставшиеся комнаты выглядят так же идеально, как и гостиная. В холодильнике даже обнаруживаются свежие продукты: сыр, молоко, масло, яйца, – в общем, все то, что там было в день моего отбытия в Асис, но к сегодняшнему дню должно было безвозвратно испортиться. Наверное, и в хлебнице меня ожидает сюрприз – не покрывшийся плесенью кусочек, а что-нибудь более аппетитное. Впрочем, особого аппетита я не ощущаю, поэтому закрываю холодильник и двигаюсь дальше, в прихожую. На комоде, в прочность которого некогда поверил Лис, я нахожу оплаченные счета за квартиру и небольшой мешочек из зеленого полотна. Последний вызывает во мне смешанные эмоции.
Вместо того чтобы просто взять его в руки и ознакомиться с содержимым я стою и теряюсь в догадках из серии «зачем его оставили, и что внутри». Страдать ерундой прекращаю только после того, как чувствую, что заболел лоб – так сильно я нахмурила брови. Ну что за ерунда, в самом деле! Удерживая пальцами ткань, ослабляю завязки, а потом аккуратно вытряхиваю на столешницу загадочные сокровища. Черная и золотистая фигурки животных падают на дерево с тихим стуком. Я же специально оставила их во дворце!
– Баисар! – вслух возмущаюсь наглости демона.
И что он хотел этим сказать? Что, по его мнению, Лису такая память не нужна? Или, что я, как кошка с девятью жизнями, прожив четыре жизни, должна начать пятую? Только вот беда, сейчас мне меньше, чем когда-либо, хочется собирать себя по кусочкам. Знаю, что придется, но прямо сейчас сил для такого подвига я в себе не чувствую ни капли.
Каменные поделки отправляются обратно в мешок, а сам мешок я убираю в нижний ящик комода. Это место, куда я почти никогда не заглядываю.
25 мая 2009 года
Этот день, без сомнений, войдет в историю моей жизни, как день чудес. Чудеса эти начались с самого утра.
Впервые я проснулась с мыслью о еде. Никогда прежде за мной подобного не водилось. И вообще было как-то неловко – еще вечером я находилась во власти печальных мыслей, а с утра такой неожиданный поворот от возвышенного и духовного к низменным физиологическим потребностям! Четыре жареных яйца и салат немного усмирили взбунтовавшийся организм.
Второе чудо свершилось, когда я выходила из квартиры, чтобы наведаться в банк. На щелканье замка появилась Людмила, прямо как персонаж из рекламы на перезвон посуды! Выглядела соседка смущенной и взволнованной. Меня уже стали одолевать подозрения, что за время моего отсутствия с ней проводились разъяснительные беседы в исполнении временного постояльца из сайри, но истина оказалась где-то рядом. Женщина поинтересовалась, не вернется ли «этот замечательный молодой мужчина», присматривавший за квартирой, пока меня не было. Пришлось ее разочаровать. Честно, глядя на расстроенное лицо «верной жены и примерной матери», мне стало ее искренне жаль, но в то же время мелькнула мысль о том, насколько правдиво замечание о высокой квалификации нечисти в тихих водоемах.
Собственно в банке меня ожидало третье чудо. Я долго не могла разобрать сумму в выписке со счета – от нулей рябило в глазах. Их почему-то оказалось шесть. Некоторое время я пытала бедную сотрудницу, заставив ее четыре раза повторить одну и ту же информацию. Только после этого я уверилась в том, что с моего последнего визита в банк на мой счет дважды перечисляли деньги: в первый раз это был гонорар от Лили за работу, которую я доделывала в Асисе, а второй – вчера перед закрытием. Разумеется, именно после второго поступления количество ноликов резко изменилось.
Банк я покидала в полубессознательном состоянии. На тот момент в моей голове присутствовали лишь две мысли, и они поочередно сменяли друг друга. Первая была о щедрости отца Лиса, а вторая – о том, насколько глубоко окопались сайри на Земле.
Около получаса я приходила в себя, сидя на лавочке напротив здания банка. Изгнав последние остатки растерянности вперемешку с эйфорией, я позвонила Геннадию Ефимовичу. Я ожидала услышать от него сообщение о том, что меня уже дожидается заботливо составленное им лично заявление на увольнение по собственному желанию, на котором не хватает лишь одного – моей подписи, но начальник меня удивил. Он выразил вполне искреннюю радость в связи с моим возвращением и в красках расписал, насколько счастлив будет вновь видеть меня в магазине. На шокированное: «Так мне завтра выходить?» Геннадий Ефимович ответил: «Всенепременно!» и пообещал отправить за мной водителя, то есть Ваню…
День чудес, без сомнений!
26 мая 2009 года
Иван всегда точен как швейцарские часы. Это открытие я совершила уже давно, поэтому звонок ровно в девять пятнадцать удивления не вызывает. Его вызывает пассажирка, выбирающаяся с сиденья радом с водителем.
– Катя! – вопит Сонечка на весь двор. – Я так рада тебя видеть!
Девушка порывисто сжимает меня в объятьях. Отзываюсь на них я довольно неловко.
– Мы рады, – поправляет ее Иван, который тоже покинул автомобиль.
На лице мужчины сияет улыбка. Не могу на нее не ответить!
– Извини, но обнимать не буду, – он даже шутливо прячет руки за спину.
Сонечка фыркает:
– Шутник! Дверь лучше открой!
– Как скажете, барышня, – продолжает улыбаться Ваня и послушно открывает заднюю дверцу.
Я забираюсь в салон. К моему изумлению, Сонечка собирается ко мне присоединиться, поэтому приходится передвигаться дальше.
– Катя, я не сомневаюсь, тебе есть что рассказать, – от этих слов я внутренне напрягаюсь, – но мои новости просто фантастические!
По сравнению с моими – вряд ли, но я удерживаюсь от неуместных препирательств и поощряю девушку к исповеди:
– Я тоже очень рада вас видеть и с удовольствием послушаю твои фантастические новости, потому что самой рассказать особо нечего. Ты же знаешь, отдых возле любого теплого моря отличается только едой, цветом песка и воды.
Девушка хихикает, и меня это вполне устраивает, а вот внимательный взгляд Вани, который я ловлю в зеркале, напоминает о том, что он фигура еще более сложная, чем всегда казался.
– Спустя несколько дней после твоего незапланированного отпуска, у нас резко испортилась погода. Как раз выпало мое дежурство, когда природа просто сошла с ума! Дождь зарядил с самого утра, а к вечеру по улице можно было передвигаться только на лодке. Я попросила Ивана меня подвезти. Он, конечно, поворчал, как обычно, но согласился. Когда я крутилась на сиденье, в смысле пристегивалась, то нечаянно задела бардачок и оттуда выпал альбом. Кстати, ты знаешь, что Ванечка умеет рисовать.
– Теперь знаю, и, кажется, догадываюсь, о сюжете его работ.
Сонечка покраснела.
– Да… В общем, всю дорогу домой я допытывалась у него, с какой это радости он меня рисует.
– Думаю, признание ты все же выпытала, – высказываю предположение, основываясь на хитром взгляде и кривой усмешке Ивана.
– Ну… да… в некотором роде, – лепечет девушка, заливаясь краской еще сильнее.
– И как к этому отнесся твой дядя?
– О! Он в полнейшем восторге! Но я в этом даже не сомневалась, если честно!
Хм, а вот о сомнениях Ивана я помню. В очередной раз ловлю его отражение в зеркале. Заметив это, мужчина чуть склоняет голову к плечу. Ну да, откуда он мог знать. Он же щит, а не прорицатель.
1 июня 2009 года
Сегодняшнее утро у меня началось так же, как и два предыдущих: с легкого завтрака и последовавших за ним трепетных объятий с белым фаянсовым другом в ванной комнате. После недолгих раздумий и несложных математических вычислений исключительно ради очистки совести я приняла решение заехать по пути на работу в аптеку. Хотя и в этом особой нужды не было.
Две полосочки, на которые я сейчас смотрю, вызывают только один вопрос: почему не помогла таблетка? Размышлениям на данную тему мешают посторонние мысли, возникающие в сознании сами собой. Здорово, конечно, что я теперь понимаю, с какой радости ийрис приняли меня за носительницу крови сайри, и что мне не нужно мучиться неизвестностью относительно пола ребенка… Все это здорово… но почему не помогла таблетка?!
Тянусь к сумочке. Есть у меня привычка: никогда не выбрасывать инструкции к лекарствам до тех пор, пока коробка не опустеет. Хорошая привычка, только какой с нее толк, если я эти бумажки все равно читаю непонятно как и чем! Рука замирает на полпути. Действительно, какой толк. Допустим, я узнаю, что, принимая эти таблетки, нельзя пить антибиотики, или окажется, что они не дают стопроцентной гарантии… Допустим, я это узнаю, но ничего ведь не изменится.
От громкого стука я вздрагиваю.
– Катя, с тобой все в порядке? – доносится из-за двери обеспокоенный голос Сонечки.
– Да, я сейчас выйду!
Коробка от теста отправляется в сумку, а сам он – в мусорное ведро.
Открыв дверь, вздрагиваю вторично – оказывается, Сонечка меня ждет.
– Что случилось?
– Дядя приехал, – поясняет девушка. – Ему нужна твоя помощь с оформлением.
– Понятно. Передай, я сейчас приду, только сумку…
– Давай я! – она краснеет и тянет руку за моей сумочкой.
Мое сердце трепыхается в груди, а в горле встает комок. Откашлявшись, спрашиваю:
– В зале опять какой-то страшный посетитель?
Сонечка морщит нос и шевелит пальчиками, намекая, что все еще жаждет заполучить сумку.
– Терпеть не могу эту Инну! – шепотом признается девушка. – Она все время старается познакомить меня с каким-нибудь парнем! Очень неприятная женщина. Когда она увидела сегодня нас с Ваней, я испугалась, что мне живописно и подробно изложат, как я не права, но вроде пронесло.
– Понятно, – выдыхаю я и отдаю свою сумку.
Кажется, я знаю, кого увижу в торговом зале.
На мое счастье Инна, она же «Инночка», она же страх и ужас Сонечки и Велы как раз покидает магазин. Геннадий Ефимович, галантно придерживавший дверь для дамы, завершает свои рыцарские маневры и поворачивается ко мне.
– Екатерина! Мне нужна ваша помощь! – веселым голосом сообщает мне мужчина и всплескивает руками.
– Да, Соня об этом уже сказала.
Старый антиквар внимательно вглядывается в мое лицо, и, поправив очки, замечает:
– Какая-то вы бледная сегодня.
Еще бы мне не быть бледной! Если дела и дальше так пойдут, с каждым днем мой вид будет все «краше». А может признаться прямо сейчас. Появится определенность в еще одном вопросе.
– Геннадий Ефимович, а как вы отнесетесь к моему уходу в отпуск… декретный?
Мужчина чуть склоняет голову вперед и смотрит на меня поверх очков. Те медленно съезжают к кончику его носа. В самый последний момент он успевает подцепить их пальцем и вернуть на место.
– А не попить ли нам с вами чаю? – спрашивает директор, раскачиваясь с пятки на носок.
– Отчего же не попить? – отвечаю в тон. – Только, может, товар для начала оформим?
– Пусть им Сонечка займется. Если вы, барышня, проявите изрядную долю упрямства, то моей племяннице в скором времени придется этим делом заниматься вместо вас.
Геннадий Ефимович перестает изображать маятник и бодро шествует к двери в служебное помещение.
Меня несколько смущает упоминание об упрямстве, я бы даже сказала, напрягает…
Интересно, почему Иван до сих пор не высказался. Ситуация из ряда вон, в таких случаях его даже присутствие начальство не останавливает. Что же случилось сегодня?
Поворачиваю голову в сторону угла, отведенного для нашего остроумного охранника. Он целиком и полностью поглощен очередным шедевром классической литературы, и для полного погружения даже наушники одел. Наверняка, в них тоже классический шедевр звучит. Как сказала недавно Сонечка: пронесло. Только острот Ивана мне сейчас не хватает для полного счастья.
Геннадий Ефимович, конечно, не Юлий Цезарь, но, оказывается, вполне способен одновременно заваривать чай и беседовать. Выставив племянницу из подсобки, или, если выразиться деликатнее, отправив ее оформлять товар, он тут же переключается на меня и засыпает вопросами о самочувствии, аппетите, проблемах со сном. Параллельно с допросом мужчина занимается приготовлением чая для нас. Искреннее участие в голосе начальника и более очевидное проявление заботы, которое уже источает терпкий аромат на всю комнату, лишают меня даже призрачной иллюзии душевного равновесия. Честно отвечаю на все вопросы: чувствую я себя вполне сносно, аппетит хороший, но только не все в желудке задерживается, а вот со сном проблемы, да…
– Екатерина, – начинает Геннадий Ефимович, разливая по чашкам чай, – должен вам признаться, я никогда и не думал, что мне придется вести беседы с подчиненными на эту тему!
– Вы сейчас говорите о незапланированной беременности, как о проявлении безответственности?
– Ни в коем случае! – Чайник встречает поднос с возмущенным звяканьем. – Я искренне считаю, что к вашему нынешнему положению безответственность не имеет никакого отношения!
Приходится скрывать усмешку за чашкой чая. На мое счастье я не успеваю его пригубить…
– Дело в том, что я знаю, где вы провели ваш так называемый отпуск. Мне также известно, кто отец вашего ребенка.
Я замираю.
– Не пугайтесь, прошу вас! – Геннадий Ефимович ставит свою чашку на блюдце и накрывает ладонью мою руку, безвольно лежащую на столе. – Я не причиню вам вреда. Наоборот, я всю жизнь помогаю таким как вы. То, что вы от меня сейчас услышите, тоже может вам помочь.
