Текст книги "Мир на краю бездны. От глобального кризиса к мировой войне. 1929-1941 годы"

Автор книги: Александр Шубин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 42 страниц)

Между тем Даладье в своих планах превзошел самого Наполеона. Он отдал указание готовить вторжение на Кавказ. Планировалось подвергнуть бомбардировке бакинские нефтепромыслы. Понятно, почему – бакинская нефть шла немцам. Но Гитлер получал нефть также из Румынии. И это предусмотрено – Франция должна была заручиться поддержкой Турции, ввести свой флот в Черное море, после чего на сторону антигерманской и антисоветской коалиции перейдет Румыния. Затем южная армия вторжения могла бы двигаться «навстречу армиям, наступающим из Скандинавии и Финляндии на Москву» [744]744
  Зимняя война. Кн. 1. С.273.


[Закрыть].

В основе этого плана – фантастическая недооценка советской военной мощи, вызванная неадекватной оценкой хода советско-финляндского конфликта. Но план Даладье интересен не только этим. Перед нами классические стратегические «клещи». У них только один недостаток – в «окружении» таких хилых клещей оказывается слишком большой «котел» – совокупная мощь Германии и СССР. А если бы объединенная Мюнхеном Европа действовала против СССР в 1939 г., в этом плане не было бы ничего неосуществимого. Тогда не нужно было бы высаживаться в экзотических северных широтах. На Ленинград можно было бы наступать по кратчайшей дороге, чтобы создать там российское правительство во главе с Керенским (остроумные финны в 1939 г. рассматривали такую возможность в ответ на провозглашение правительства Куусинена). Дальнейшее наступление на Москву могло сопровождаться действиями широкой антисоветской коалиции в бассейне Черного моря и в Закавказье. Не даром Сталин так опасался примирения между Германией и англо-французской коалицией. Сразу за таким миром СССР оказывался бы перед лицом смертельной угрозы.

Но пока антигерманская коалиция была связана противостоянием с Германией, авантюра Даладье могла вылиться в попытку повторить Крымскую войну, разумеется – без надежд на наступление на Москву. Ссылка на это наступление нужна была, чтобы увязать захват Дарданелл с войной в Финляндии.

Англичане горячо поддержали этот план. Начальник генерального штаба Э. Айронсайд, тот самый, который равнодушно отнесся к мольбам поляков о помощи, заявил: «На мой взгляд, мы сможем оказать эффективную помощь Финляндии лишь в том случае, если атакуем Россию по возможности с большего количества направлений и, что особенно важно, нанесем удар по Баку…» [745]745
  Там же, С.273.


[Закрыть]Что может быть важнее Баку для помощи Финляндии? Только шведская руда. 3 февраля 1940 г. началась подготовка к бомбардировке Баку.

5 февраля Высший военный совет союзников обсуждал возможность высадки в финском Петсамо. Но это опасно – Петсамо уже занят Красной армией. Не мудрствуя лукаво, союзники решили все-таки высаживаться и в Нарвике, и в Петсамо. Операция была запланирована на 15–21 марта.

Маннергейм, сначала понадеявшийся на помощь союзников, узнав подробности, понял, что до Хельсинки союзники могут и не дойти.

Финское руководство во главе с премьером Рюти осознавало, что долго продержаться весной не удастся. Поэтому, когда шведское правительство, обеспокоенное приближением войны к рубежам королевства, выступило с инициативой посредничества, в январе 1940 г. начались консультации – сначала с послом СССР в Швеции А. Коллонтай.

В январе 1940 г. Сталин решил вернуться к скромным задачам – взять не всю Финляндию, а отодвинуть границу от Ленинграда и установить контроль над Финским заливом. «Вождь народов» не был расположен окончательно ссориться с «Антантой», потому что в этом случае СССР автоматически оказался бы в прогерманской коалиции. А у Сталина были другие планы. 5 февраля Коллонтай встретилась в Стокгольме с министром иностранных дел Финляндии Таннером.

Но прежде, чем приступать к открытым переговорам, нужно было восстановить престиж советского оружия. Северо-Западный фронт под командованием С. Тимошенко стал готовить прорыв линии. 11 февраля начался массированный обстрел финских укреплений. 13 февраля 7 армия вклинилась в них и 16 февраля прорвала линию Маннергейма. К 19 февраля линия была прорвана на всю глубину. Если раньше морозы мешали советскому наступлению, то теперь Мерецков мог бросить пехоту и даже танки в обход Выборга по льду Финского залива. В Карелии советские войска также пришли в движение и стали осторожно вытеснять финнов с позиций, деблокируя окруженные части РККА.

12 марта советские войска ворвались в Выборг. Это значило, что через несколько дней может пасть Хельсинки, и сопротивление даже в случае прихода союзников будет продолжаться только в центральной Финляндии. А без немедленной помощи союзников советские войска получали возможность вскоре отрезать финские войска от внешнего мира, что предопределило бы их поражение уже к середине года. По мнению О. Маннинена, «со второй половины февраля стала очевидной безнадежность борьбы, поражение представлялось необратимым» [746]746
  Там же, С.321.


[Закрыть].

Несмотря на угрозу высадки союзников, время работало на СССР, поскольку против почти миллионной армии Северо-западного фронта союзники могли бы только обороняться вместе с остатками финских войск.

Союзники убеждали Финляндию, что если она продержится еще чуть-чуть, то вот-вот прибудут 100 тысяч англо-французских солдат. Ну, в крайнем случае, 50 тысяч. На самом деле планировалось послать около 12–13 тысяч – как раз столько, сколько нужно для удержания Нарвика. Но было важно, чтобы финны держались, потому что иначе будет утерян повод для захвата Нарвика.

Тем временем стало ясно, что советские требования ужесточились. Теперь СССР требовал границу Петра Великого, которая была проведена его Ништадским миром с Швецией в 1721 г. Это значило, что предстоит отдать Выборг и ладожское побережье с Сортавалой (сегодняшняя граница с Финляндией на Карельском перешейке как раз – почти Ништадская). Это вело к трагедии жителей этих мест, которым предстояло уйти, бросив нажитое за всю жизнь. Не снимал СССР и требование аренды Ханко. Это было больше, чем программа-максимум октября 1939 г., но на этот раз речь не шла об угрозе независимости Финляндии по крайней мере в ближайшее время.

Во время переговоров о мире в Москве Паасикиви напомнил, что Петр выплатил шведам компенсацию за приобретаемые по Ништадскому миру земли. На это Молотов ответил: «Пишите письмо Петру Великому. Если он прикажет, то мы заплатим компенсацию» [747]747
  Там же, С.348.


[Закрыть].

Мирное соглашение было заключено в ночь на 13 марта 1940 г.

Безвозвратные потери советской армии в войне составили более 126 тысяч человек, а финнов – более 22 тысяч (не считая умерших от ран и болезней). Это была пятая часть личного состава финской армии. Журналист Д. Элдрайдж, наблюдавший войну с финской стороны, писал: «В течение трех месяцев Красная армия стала совершенно иной, чем та колеблющаяся масса, которая сначала вторглась в Финляндию» [748]748
  Советско-финская война. С.31.


[Закрыть]. Эта перемена объясняется и тем, что армия училась, и тем, что на фронт перебрасывались более боеспособные части во главе с опытными офицерами и генералами. И то, и другое означало, что нельзя было судить о боеспособности советской армии применительно к 1941 г. по неудачам конца 1939 г. Гитлер этого не понял. Для него война против Финляндии стала еще одним аргументом в пользу блицкрига на востоке. Между тем почти миллион советских солдат и офицеров получил суровый боевой опыт. Уникальный опыт. «Прорыв „линии Маннергейма“ – это первый пример прорыва долговременной оборонительной полосы» [749]749
  Суворов В. Последняя республика. М., 1995 С.212.


[Закрыть].

Подводя итоги кампании на совещании при ЦК ВКП(б) 17 апреля 1940 г., Сталин задался вопросом: «Правильно ли поступило правительство и партия (читай, я, Сталин – А. Ш.), что объявили войну Финляндии?» [750]750
  Зимняя война. Кн. 2. С.272.


[Закрыть]Сталин «запамятовал», что напал на Финляндию без объявления войны. Вопрос, конечно, риторический. Когда еще решать вопрос с Финляндией, возможным плацдармом для северного фланга стратегических «клещей», как не сейчас, когда «там, на западе, три самых больших державы вцепились друг другу в горло…» [751]751
  Там же.


[Закрыть]Обычная военно-дипломатическая практика прошлых веков. Сталин мог упрекнуть себя («партию и правительство») лишь за то, что промедлил до зимы.

Но Красная армия не выполнила поставленных задач? Почему? Сталин объясняет офицерам, что хитро подшутил над ними – поставил завышенные цели, дабы они могли выполнить необходимое. А так, даже великий учитель «Петр I воевал 21 год, чтобы отбить у Швеции всю Финляндию», а получил то же, что и Сталин, да и то за вычетом Ханко [752]752
  Там же, С.274.


[Закрыть]. Так оправдавшись за авантюру по захвату всей Финляндии, которой якобы не было вовсе, Сталин стал разбирать недостатки РККА. Командные кадры недостаточно перестроились, над ними продолжает довлеть «культ традиции и опыта гражданской войны» [753]753
  Там же, С.278.


[Закрыть].

По мнению М. Семиряги, подводя итоги кампании, «Сталин „позабыл“ упомянуть о главном – о большом терроре…» [754]754
  Советско-финская война. С.447.


[Закрыть]Вряд ли Сталин считал, что уничтожение нескольких тысяч офицеров (на всю армию), еще не имевших опыта современной войны [755]755
  См. Шубин А. В. Вожди и заговорщики. Внутриполитическая борьба в СССР в 20-30-е гг.


[Закрыть]может сказаться на боеспособности одного из военных округов и приданных ему сил. Трагедия советского офицерства 1937–1938 гг. не будет выглядеть грандиозней, чем она была в действительности, если делать ее «главной» причиной всех последующих неудач РККА. Ведь тогда, по законам логики, нужно делать ее и «главной» причиной последующих побед, например – на Халхин-Голе, где Жуков широко применял расстрелы для «стимулирования» командного состава. Да и со сталинистами пришлось бы согласиться в том, что «главной» причиной победы в Великой Отечественной войне стал террор, «избавивший» СССР от «пятой колонны». Так что, может быть, и не стоит упрекать Сталина в том, что он «забыл» о терроре. В более уместных случаях Сталин и его соратники не стеснялись упоминать об этой своей «победе над врагами народа». Если бы кто-то на совещании 1940 г. напомнил Сталину о терроре, он, разумеется, не смущаясь оценил бы его как положительный фактор победы над Финляндией. Именно победы: «Мы победили не только финнов, мы победили еще их европейских учителей – немецкую оборонительную технику победили, английскую оборонительную технику победили, французскую оборонительную технику победили» [756]756
  Зимняя война. Кн. 2. С.282.


[Закрыть]. Особенно важно для Сталина, что побеждена именно оборонительная, а не наступательная техника. Ведь наступать должна Красная армия. Сталин считал, что впечатлил Запад – ведь РККА сделала то, что не делал еще никто – взяла линию современных долговременных укреплений, да еще зимой. Но и Гитлер, и его западные противники впечатлены не были, считая, что если русских остановили даже финны, то армии великих держав разобьют Красную армию легко.

На этом совещании обсуждались проблемы, соответствующие уровню Второй мировой войны: какие недостатки в использовании рации, нужно ли пользоваться металлическими защитными щитками, как организовывать танковые атаки и т. п. Офицеры предлагают Сталину побольше взять из опыта царской армии, и «вождь мирового пролетариата» не возражает. Вскоре будут введены генеральские звания.

Сталин признал, что РККА не достаточно овладела применением современной военной техники, командование жалеет снаряды, а не своих солдат, нет достаточного количества автоматов, «толстокожих» танков, замполиты твердят о партии Ленина-Сталина «все равно что алилуя-алилуя» [757]757
  Там же, С. 277–280.


[Закрыть]. И главное – не хватает опыта. Сталин ставит задачу воевать «малой кровью, но с большим расходованием снарядов» [758]758
  Там же, С.146.


[Закрыть].

Армия была не достаточно подготовлена к современной войне. Молчат сталинские офицеры, печалятся. Но мысленно с места встает современный историк М. Семиряга и смело спрашивает: «Но в таком случае, разве не естественен вопрос к самому оратору: зачем же было предпринимать подобную авантюру с такой слабой армией?» [759]759
  Советско-финская война. С. 447–448.


[Закрыть]Полвека спустя спрашивает. А Сталин ответил уже тогда: «наша современная Красная армия обстреливалась на полях Финляндии, … наша армия вышла из этой войны почти вполне современной армией, но кое-чего еще не хватает» [760]760
  Зимняя война. Кн. 2. С.280.


[Закрыть]. Теперь можно заняться доводкой «хвостов».

В ноябре 1940 г. выяснится, что Сталин не считает финляндский вопрос «решенным», но теперь на его пути будет стоять господствующая в Скандинавии Германия.

Поставленные в начале войны задачи захвата всей Финляндии выполнены не были. Финляндия сохранила свою независимость, а престиж СССР был подорван. Некоторые комментаторы даже утверждают, что «Красная армия проиграла финскую войну» [761]761
  Линия Маннергейма… С.53.


[Закрыть]. Тем не менее, прежде чем приписывать Финляндии победу, следует ознакомиться с мнением Маннергейма. По поводу мира с СССР он сообщил соотечественникам следующее: «суровый мир, уступивший Советам почти все поля брани, политые вашей кровью во имя всего того, что для вас дорого и свято» [762]762
  Советско-финская война. С.439.


[Закрыть]. Если речь идет не о партизанской войне, то победителем считается тот, за кем остается поле сражения. П. Б. Липатов считает, что «если бы не приказ – Красная Армия не остановилась бы за Выборгом (на момент перемирия бои шли в Выборге – А. Ш.), а пошла, не считаясь с потерями, до шведской границы, и дальше… В конце концов, советские войска дошли до Эльбы» [763]763
  Липатов П. Б. Зимняя война. М., 1996. С.46.


[Закрыть]. Насчет шведской границы – вряд ли (памятуя опыт Суомуссалми), но после взятия линии Маннергейма военных препятствий для занятия Хельсинки не было. Почему же Сталин пошел на перемирие, не взяв Хельсинки? Очевидно, что оснований панически бояться экспедиционного корпуса союзников у него не было – к высадке готовились слишком малые силы. Тем не менее, опасения по поводу вмешательства союзников у Сталина были, и это заметили даже немцы. Шуленбург сообщал Риббентропу: «в течение некоторого времени нами наблюдалась явно неблагоприятная по отношению к нам перемена со стороны советского правительства». Дело в том, что «советское правительство боится быть вовлеченным Антантой в большую войну… Мне казалось, что неожиданное завершение финской войны произошло по тем же соображениям» [764]764
  СССР-Германия. 1939–1941. Документы и материалы о советско-германских отношениях с сентября 1939 г. по июнь 1941 г. Вильнюс, 1989. С.46.


[Закрыть]. Даже после завершения войны с Финляндией отношение СССР к Германии какое-то время оставалось прохладным. Только после вторжения Германии в Норвегию, которое окончательно сняло вопрос о возможности продвижения «Антанты» в направлении СССР, советско-германские отношения потеплели.

Сталин не желал столкнуться с англичанами и французами в центральной Финляндии. Это срывало все военно-дипломатические планы сохранения нейтралитета до той поры, когда можно вмешаться в наивыгодных условиях. Прямой конфликт с антигерманской коалицией лишал Сталина свободы маневра, привязывал СССР к Германии. А этого вождь не хотел.

Не случаен и такой диалог на апрельском совещании 1940 г.:

Комбриг С. И. Оборин: «нас избаловал несерьезный противник. Если бы мы воевали с немцами, то у нас была бы хорошая маскировка.

Сталин: Правильно» [765]765
  Зимняя война. Кн. 2. С.38.


[Закрыть]. Именно к этой войне с «серьезным противником» готовился Сталин. Подробный «разбор полетов» финской кампании, который он устроил в апреле, проводился вождем под углом зрения новых мировых боев.

О. Вехвиляйнен считает, что Зимняя война «являлась частью второй мировой войны, и ее следует рассматривать в контексте начального периода войны» [766]766
  Зимняя война. Кн. 1. С.371.


[Закрыть]. Поскольку финский исследователь понимает под начальным периодом Второй мировой европейскую войну между Германией и антигерманской коалицией, его точка зрения не выглядит логичной. Великобритания и Франция могли напасть на СССР, но не сделали этого. Финляндия также не вступила в войну с Германией, и вскоре стала ее союзником. Так что вокруг трех укрепленных линий в 1939–1940 гг. развивались события двух разных войн. В этом нет ничего необычного. Также и Северная война, которая закончилась Ништадским миром, шла одновременно с войной за Испанское наследство. И это тоже были две разные войны в Европе.

Но, разумеется, одновременные войны в Европе были тесно связаны друг с другом. Красная армия получила уникальный опыт прорыва укрепленных районов и ведения войны в зимних условиях. Он мог пригодиться ей при прорыве укрепленных районов в Восточной Пруссии и центральной Европе (разумеется, уже не зимой). Но пригодились эти познания зимой 1941 г. под Москвой. У Гитлера такого опыта не было, и это стало началом его конца. А пока Сталин стал ускоренными темпами перебрасывать обстрелянные в Финляндии части в Белоруссию и на Украину.

Скандинавские события имели и более близкие последствия. В отставку ушел первый из мюнхенцев Даладье. Общественное мнение было разочаровано его бездействием в Скандинавии – он так много говорил о Финляндии, но думал о Баку. 21 марта правительство Франции сформировал П. Рейно. Ему предстоит пожинать плоды умиротворения.

Союзники лишились повода для высадки в Нарвике. Это задержало операцию. Отказались ли они от нарушения нейтралитета Норвегии? 8 апреля военно-морской министр Великобритании Черчилль отдал приказ минировать норвежские воды. Эта операция была «такой маленькой и невинной…, – словно смущаясь пишет Черчилль. Но смущение длится недолго, – Поскольку минирование нами норвежских вод могло вызвать ответные действия Германии, было решено также, что в Нарвик следует послать английскую бригаду и французские войска, чтобы очистить порт и продвинуться к шведской границе» [767]767
  Черчилль У. Указ. соч. С.261.


[Закрыть].

Гитлер тоже не собирался отказываться от уже подготовленной операции, тем более, что союзники приступили к минированию норвежских вод. Гитлер успел ударить первым.

9 апреля германские войска высадились в Дании и Норвегии. Если Дания капитулировала в течение нескольких часов, то норвежские лидеры решили сопротивляться. При входе во фьорд Осло береговой артиллерией был потоплен немецкий тяжелый крейсер Блюхер. Но на близлежащий аэродром высадились десантники и спокойно заняли норвежскую столицу. Норвежская армия готовилась сражаться в горах. Готовые к высадке британские части были выгружены с кораблей в Англии, которые отправились бить немецкую эскадру, но потом все же вернулись за десантом. На эти маневры ушло несколько дней. К концу апреля вытянутая вдоль Атлантики норвежская территория представляла собой удивительную чересполосицу. На юге, включая Осло – немцы. Севернее, в Ондальснесе – союзники. В горах центральной Норвегии сражается норвежская армия. Еще севернее, в Тронхейме – снова немцы. Севернее, в Намсусе, 2 мая высадились союзники. Но днем ранее им пришлось оставить Ондальснес. К северу от Намсуса сидели союзники, но вот в Нарвике – немцы. Как же! Нарвик – главный приз кампании! Уже 13 апреля британский флот уничтожил немецкую эскадру во фьорде Нарвика. Но высаживать десант, несмотря на превосходство в силах, британцы не спешили. При высадке они могли понести потери, а обстреливать город не желали, чтобы не нанести ущерба жителям и имуществу. Это была европейская война. Решили высадиться рядом с Нарвиком, но после того, как растает снег. По снегу перемещаться войска не могли (а ведь еще недавно, насмехаясь над русскими, собирались воевать в Финляндии). Впрочем, когда обстановка стала более серьезной, англичане забыли о своем джентльменстве и стали разносить город корабельной артиллерией. Немцы держались в развалинах. Британцы не стали рисковать своей драгоценной кровью и ждали до мая, когда ситуация стала критической, и нужно было спешно эвакуироваться. Удобнее всего это было делать из Нарвика. Тогда 27 мая два французских батальона иностранного легиона и один норвежский батальон легко взяли город. 8 июня союзники эвакуировались из Норвегии полностью [768]768
  Подробнее о норвежской кампании см. Ширер У. Указ. соч. С. 75–94; Черчилль У. Указ. соч. С. 265–295.


[Закрыть].

Захватив Норвегию, Гитлер не только гарантировал свои внутренние коммуникации, но и обеспечил своему флоту свободный выход в Атлантику, а авиации – возможность бомбить северную часть Великобритании.

Уход союзников из Норвегии объяснялся просто. К этому времени началось германское наступление к северу от линии Мажино. Гитлер открыл бельгийскую «калитку». Войны линий кончились, началась маневренная война.

Бег

История Западной Европы – это история борьбы за гегемонию. Время от времени равновесие крупнейших «центров силы» нарушается, и почти вся Западная Европа оказывается под контролем одной страны или коалиции. Империя Карла Великого, Священная Римская империя, Наполеоновская империя, Третий Рейх, блок НАТО… И каждый раз империю Запада уравновешивает восток.

Хрупкая гегемония Великобритании при Чемберлене основывалась на равновесии Германии и Франции. Теперь, когда равновесие нарушилось, было возможно развитие по четырем направлениям: компромисс с Германией при условии вытеснения ее экспансии на Восток (новый раздел Европы на сферы влияния); поражение Германии и восстановление аналога Версальской системы (англо-французская гегемония); гегемония Германии; установление в Европе гегемонии неевропейских держав (СССР, США). Первый вариант в случае успеха Германии на востоке обернулся бы той же германской гегемонией позднее. Поэтому союзники готовы были к примирению с Гитлером после того, как он признает поражение. А для Гитлера поражение было равнозначно свержению. Столкновение было неизбежно, и союзники своей стратегией сами предоставили Гитлеру возможность выбрать момент решающей битвы. 10 мая немцы вторглись в Бельгию и Нидерланды.

Символично, что именно в момент начала германского вторжения произошла смена власти в Великобритании. Если события в Финляндии политически добили Даладье, то провалы в Норвегии прикончили карьеру Чемберлена. Британская элита окончательно убедилась, что старый умиротворитель не годится в качестве лидера воюющей коалиции. 7 мая Чемберлен был подвергнут сокрушительной критике в парламенте. Лидер либералов Ллойд Джордж выступил тараном. Свою речь он заканчивал так: «ничто другое не будет больше способствовать победе в этой войне, как его уход с поста премьер-министра» [769]769
  Черчилль У. Указ. соч. С.296.


[Закрыть]. Но это оппозиция. А что друзья? Л. Эмери, друг семьи Чемберленов и бывший соратник премьера, а ныне – союзник Черчилля, обратился к премьеру со словами Кромвеля при разгоне Долгого парламента: «Вы заседали слишком долго, даже если и принесли какую-то пользу. Уходите, говорю я Вам, и пусть мы, наконец, от Вас избавимся. Во имя Бога, уходите!» [770]770
  Эмери Л. Указ. соч. С.631.


[Закрыть]Большинство, состоявшее из консерваторов, все еще голосовало за правительство, но партия стояла на грани раскола – 50 ее депутатов присоединились к оппозиции. Выход Чемберлен увидел в создании правительства национальной коалиции – всех основных партий, как это было во время Первой мировой войны. Лейбористы и либералы согласились войти в такой кабинет, но только не под руководством Чемберлена. Старый умиротворитель стал проталкивать на пост премьера своего соратника по умиротворению Галифакса. Но тот сам понял, что умиротворителя с треском провалят в парламенте. Британской элите требовался агрессивный вождь, известный как непримиримый противник нацизма. В итоге премьер-министром Великобритании стал Уинстон Черчилль.

Черчилль родился в 1874 г. в аристократической семье. Он получил блестящее военное образование, что не мешало ему быть прекрасным литератором и хорошим живописцем. Он участвовал в колониальных войнах, но затем уволился из армии и стал журналистом. Неукротимый характер Черчилля и военные познания приводили его на поля сражений в качестве военного корреспондента. Иногда он брался за оружие. Во время англо-бурской войны Черчилль был взят бурами в плен, но сумел бежать. Это принесло ему славу героя.

В 1900 г. Черчилль был избран в парламент от Консервативной партии, но через четыре года по карьерным соображениям перешел в Либеральную партию. После этого Черчилль занимал различные министерские посты, но в 1915 г. вынужден был подать в отставку с поста морского министра из-за провала Дарданелльской операции против турок. После снижения влияния либералов вернулся в Консервативную партию и в 1924 г. получил пост министра финансов. Его политика спровоцировала всеобщую стачку 1926 г. В 1929 г. Черчилль ушел из правительства. Несмотря на это он сохранял тесные связи с военными, имел доступ к военно-техническим тайнам империи. В парламенте Черчилль был фактическим лидером военно-промышленного лобби. Все 30-е гг. Черчилль доказывал в газетах и в парламенте, что нельзя идти на уступки Германии. Обличал Мюнхенское соглашение. Только в 1939 г. его правота стала очевидна. С началом войны Черчилль стал военно-морским министром и наиболее вероятным наследником Чемберлена.

10 мая Черчилль в качестве кандидата консерваторов на пост премьер-министра отправился к королю. Поскольку от монарха ничего не зависело, в этот решающий момент европейской истории он решил пошутить. Черчилль вспоминал: «Его величество принял меня весьма любезно и пригласил сесть. Несколько мгновений он смотрел на меня испытующе и лукаво, а затем сказал: „Полагаю, Вам не известно, зачем я послал за Вами?“ Применяясь к его тону, я ответил: „Сир, я просто ума не приложу, зачем“?» [771]771
  Черчилль У. Указ. соч. С.300.


[Закрыть]Пока два государственных деятеля кокетничали, немецкие танки утюжили Бельгию, Люксембург и Нидерланды. Армия союзников вступила в эти страны навстречу немцам. Это и нужно было Гитлеру. «Англо-французские войска, не сознавая того, шли прямо в западню» [772]772
  Ширер У. Указ. соч. С.98.


[Закрыть]. Как только армия союзников втянется на север, южнее их должен «подсечь» танковый клинок, который 14 мая нанес удар южнее – под самую северную кромку «линии Мажино» у Седана.

Пока союзники не торопясь занимали удобные, как им казалось, оборонительные позиции в Бельгии (Нидерланды капитулировали 14 мая), германский танковый клин при поддержке десантников, захватывавших наиболее важные мосты и укрепления, двинулся к морю. Мощный бельгийский форт Эбен-Эмаэль был взят небольшим десантом парашютистов.

Французский главнокомандующий Гамелен был настолько самонадеян, что не оставил резервов. Гитлер не знал, что ему так повезло с противником, и все время опасался контрудара с юга. 17 мая Рейно сменил главкома, назначив на этот пост генерала Вейгана. Пока тот разбирался в обстановке, время было окончательно упущено, немецкие танки перерезали коммуникации северной группировки союзников и пустили в прорыв пехоту, которая закрепилась в тылу противника. 20 мая немецкие танки вышли к морю, отрезав основные силы «Антанты».

Союзники стали отходить к морю, чтобы эвакуироваться в Англию. Узнав об этом, бельгийский король 28 мая капитулировал. Вейган настаивал на встречном ударе с юга и севера для прорыва отрезанных частей на юг. Но командовавший этими частями английский генерал Горт отказался подчиняться и шел к воде – к Дюнкерку. Туда же направлялись и немецкие танковые колонны. Здесь они могли перехватить и добить окруженную группу Горта.

Но тут случилось «чудо», о причинах которого много спорили и участники событий, и историки. 24 мая Гитлер и командующий группой армий «А» Рунштедт остановили движение танков. Позднее и сам Рунштедт, и другие генералы Рейха доказывали, что всеми победами Германия обязана им, а всеми неудачами – фюреру. Поэтому Рунштедт утверждал, что наступавшие танковые колонны «схватил за руку» Гитлер. Проанализировав доступные документы, У. Ширер сделал вывод, что Рунштедту «придется разделить ее (ответственность за приказ – А. Ш.) вместе с Гитлером» [773]773
  Там же, С.114.


[Закрыть]. Дело, разумеется, не в том, «кто виноват». Проблема в другом: каковы были мотивы приказа – военные или политические? Гальдер считал, что приказ был вызван военной безграмотностью Гитлера. Задним числом Гальдер настаивал, что следовало сходу ударить по англичанам и добить их, нечего бояться. Любопытно, что в других ситуациях Гальдер обвинял Гитлера в авантюризме.

Если остановка танков – каприз Гитлера, то дело – в политических соображениях. Д. М. Проэктор считает: «Наступление немецкой танковой группировки было остановлено под Дюнкерком прежде всего в результате действия крупных факторов военно-политического характера, и только во вторую очередь – чисто военных (оперативно-тактических) причин. Гитлер стремился после победы над Францией заключить мир с Англией. Этим он предполагал заставить Англию, низведенную, как он думал, на положение второразрядной державы, признать европейскую гегемонию „третьего рейха“, его завоевания в Европе, развязать руки на Западе, обеспечить тыл для агрессии против СССР, быть может, еще в 1940 г». [774]774
  Проэктор Д. М. Указ. соч. С. 248–249.


[Закрыть]

Может быть, может быть. Тем более, что Гитлер говорил своему архитектору: «Кровь каждого англичанина слишком ценна, чтобы ее пролить. Наши народы по расе и традициям едины, и это останется моим мнением, даже если наши генералы не согласны» [775]775
  Там же, С.246.


[Закрыть].

Но причем же здесь Рунштедт, который, скорее всего, и подсказал «неграмотному» в военном отношении фюреру приказ об остановке. Он что же, британский агент?

С самого начала Гитлер и более осторожный Рунштедт опасались контрудара с юга. Они не подозревали, что французское командование столь безрассудно, чтобы отказаться от создания резервов. Вейган и хотел бы нанести контрудар, но не мог – своих сил у него было мало, а гордый англичанин Горт координировать свои действия с французским командованием уже не желал и шел к морю, то есть домой. Задним умом проанализировав ситуацию, можно утверждать, что «стоп приказ» Гитлера спас группировку Горта. Но, во-первых, местность под Дюнкерком была пересеченной, и Гитлер считал, что потери в танках могли помешать успешному завершению кампании. Был ли он прав или ошибался? Во всяком случае мотивы Гитлера были не только политическими, но и военными. И они не были совсем уж безосновательными. Во-вторых, политические соображения Гитлера удачно дополняли военные. Французов нужно разгромить как можно скорее, а англичан – вытеснить на их остров и, хорошенько припугнув, принудить к миру. Как нельзя более кстати Геринг предложил нанести по плацдарму бомбовый удар, сохранив танки. Геринг тоже «заболел» идеей бесконтактной войны. Несмотря на противодействие английской авиации немецкие бомбардировки дюнкеркского плацдарма произвели на британских солдат сильное впечатление. Но уничтожить группировку союзников не смогли. Да и хотел ли этого Геринг, посвятивший предвоенный год достижению союза с англичанами?

Так что, если не абсолютизировать политическую сторону дела, можно согласиться, что «в поддержку этого рокового приказа у Гитлера имелись и политические соображения» [776]776
  Ширер У. Указ. соч. С.116.


[Закрыть]. И не только у Гитлера.

Впрочем, почему же приказ «роковой». Да, он позволил остаткам англо-французских войск эвакуироваться из Дюнкерка. Но во Францию они не вернулись, на защиту Парижа не встали. Британии, куда отплыл Горт, вторжение в этот момент не грозило. Гитлер вообще собирался заключить с ней относительно почетный мир. Он недооценил смену правительства в Лондоне, где ему теперь противостоял не умиротворенец Чемберлен, а упрямый Черчилль.

26 мая, поняв, что французские войска слишком деморализованы, чтобы наносить контрудар, Гитлер отменил «стоп-приказ». Политические соображения его не остановили. Но Горт уже укрепился на плацдарме, и к 4 июня эвакуация была завершена. В Англию ушло 338 тыс. солдат союзников. Теперь перед британским правительством стояла дилемма: с одной стороны, «на нас лежал долг перед Францией, с другой – нам было необходимо создать в стране боеспособную армию и укрепить наш остров» [777]777
  Черчилль У. Указ. соч. С.369.


[Закрыть]. Разумеется, выбрали второе.