Текст книги "Мир наизнанку"

Автор книги: Александр Соболь

Соавторы: Валерий Шпаков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 35 страниц)

– Смерть!!! – бесновалась публика.

– Чего ты медлишь? – раздраженно рявкнул судья Рангару; он уже смирился с проигрышем и теперь не испытывал ничего, кроме глухой ненависти к Черной Маске, который так подвел его.

Рангар подошел, к Квенду. В глазах у того уже не было ни холода, ни ненависти, ни ярости – только смертная тоска. Он знал, что через мгновение умрет.

– Подними подбородок, – прошептал Рангар. – Тебе не будет больно.

Квенд послушно приподнял подбородок... и желтая молния оборвала нить его сознания.

Уже в туннеле Рангар попал в объятия Тангора. Маркиз и Дайн от души хлопали героя дня по спине и плечам. Однако ответная улыбка Рангара была чуть напряженной, и в глазах нет-нет да и проглядывала озабоченность. Чуткий Тангор заметил это, но никак не мог понять причины – ведь такая великолепная победа! лучшая сегодня, и не только сегодня! – но решил повременить с расспросами.

...Тела павших гладиаторов Траола Рэфа и Криаса Бууна уложили на задние сиденья кареты. Так и не пришедших в себя Муллара Кромпфа и Киурта Тормса бережно опустили на мягкие диванные подушки в средней ее части, где обычно ездил маркиз с друзьями. Сам маркиз ла Дуг-Хорнар вместе с Рангаром Олом, Тангором Маасом и Дайном Кервитом расположились в передней части кареты, почти под козлами кучера. Здесь царили трудно совместимые скорбь и торжество.

Ритуал Победы, Ритуал Торжественного Прощания и Обряд Поминовения душ гладиаторов, павших во славу герба ла Дуг-Хорнаров, прошли для Рангара как во сне.

И только ночью, в спальне, растянувшись на жестком ложе, Рангар открыл Тангору то, что не давало ему покоя:

– Знаешь, я ведь не убил этого... Черную Маску. Рука не поднялась. Я отключил его на несколько тэнов... разве что лучшие врачи смогут отличить это состояние от смерти. Но он неминуемо очнется... вот только где?

– У Черной Маски должны быть слуги, сопровождавшие его на поединок. Они заберут труп хозяина. Но потом... Потом он очнется, и не будет на всем Коарме более страшного врага у тебя, Рангар!

– Но... почему? Ведь я пощадил его!

– Вот в этом-то все и дело. А ты и впрямь словно из другого мира пожаловал. Ведь то, что ты сделал, – самое страшное оскорбление для бойца, будь он воин, гладиатор или дворянин. Хуже всего то, что теперь, по неписаным законам чести империи, он может убить тебя _любым способом_, включая подлый удар из-за угла. Вот так, друг Рангар. Ты меня, признаюсь, огорошил. И зачем только ты не убил его?

Рангар не ответил. Он сделал вид, что спит.

На следующее утро Рангар подошел к Дайну и попросил передать, что ему необходимо переговорить с хозяином. Окончательно благорасположившийся к Рангару старший тренер немедленно отправился выполнять просьбу. Иттов через пять он вернулся.

– Хозяин примет тебя сразу после обеда. А зачем тебе он?

– Да так... – неопределенно пожал плечами Рангар. Открывать кому бы то ни было свой замысел целиком пока было рано. – Хочу попросить организовать мне несколько схваток вне графика.

– Торопишься на свободу? – усмехнулся Дайн. – Понимаю, понимаю, сам был таким... И уверен, что это произойдет обязательно. А вот до вчерашнего дня я сомневался в этом, честно сказать. Но теперь... Знаешь, вчера вечером я с вольными гладиаторами из нашей дружины ходил в кабачок "Пьяный дракон", помянули Траола и Криаса... и кое-что услышали. За соседним столиком спорили о твоем бое. Так один хмырь заявил, что Черная Маска, мол, вообще не умел драться, поэтому ты и победил легко. Но я-то хорошо рассмотрел технику боя твоего вчерашнего противника и оценил его возможности, как весьма высокие. Я уверен, что Черная Маска если и уступает, то очень мало такому замечательному мастеру, как наш Киурт Тормс.

– Пожалуй, – согласился Рангар, – они даже в чем-то схожи в манере боя.

– Я о том же и толкую. Короче, дал я тому хмырю по сусалам... но речь не о том. Ты великий боец, Рангар, это я тебе говорю, Дайн Кервит, но доказать тебе это и заслужить любовь публики будет непросто.

– Ты хочешь сказать, что легкость победы чаще заставляет думать не о силе победившего, а о слабости проигравшего?

– Точно.

– Пожалуй, ты прав. Кстати, кое-какие мысли на сей счет и у меня появились... Скажи, Дайн, кто сейчас считается в городе самым сильным бойцом?

Дайн задумался.

– Из рабов, пожалуй, Кавердин Пускар, ты видел его в деле... не повезло нашему Криасу.

– Так он уже не раб, а вольный гладиатор.

– Ах да, он же вчера сделал "тридцатку". Ну тогда Тильмар Фурас из дружины герцога диль Нор-Фаллака. Думаю, он тоже не долго задержится в рабах. У него уже двадцать шесть побед. Из вольных гладиаторов очень хороши Кандарамир Буас и Диал Торнек... теперь в их компанию попадет и Кавердин Пускар. Но самый знаменитый, самый могучий боец возглавляет дружину самого принца, нашего губернатора. Зовут его Аллар Гормас, прозвище – Черная Смерть. У него больше всех побед из ныне действующих гладиаторов – пятьдесят семь, и лишь три отделяют его от дворянского титула. И заметь, только шести его соперникам удавалось продержаться до третьего раунда, одиннадцать он убил во втором, а всех остальных, числом сорок, – в первом.

– Да, звучит впечатляюще...

– Дерется он еще более впечатляюще. А выглядит и подавно... один вид страху нагоняет. Он выше меня на целую голову, почти такой же, как Циркуль-Убийца, но ходит всегда пригнувшись. Он громаден, руки его мало того что толсты, как бревна, еще и длины неимоверной, свисают ниже колен, почти до земли достают. Ноги тоже несуразно толстые и кривые, но силы чудовищной: как-то я видел, как он, лежа на спине, удерживал ногами платформу с четырьмя тархами. Еще он весь, совсем весь, зарос густой черной шерстью, что зверь дикий... на лице одни глаза горят, как уголья красные, да еще зубы... ну ровно как у фархара клыки. Любимое оружие громадная булава из сплошного куска стали с шипами в мой палец, да еще щит булаве под стать, в центре щита клинок торчит в руку длиной. Принц его бережет, у него одного из всей его дружины нифриллитовые доспехи... Нет, не хотел бы я, Рангар, чтобы тебе с ним схлестнуться довелось... да и вообще никому из наших. Пусть убьет троих из других дружин. А что убьет, так в том никто не сомневается.

– А вот ежели бы чудо случилось и свело на Арене этого Аллара Гормаса с Велагром Великим или, скажем, Дауром Непревзойденным? Кто бы победил?

Дайн нахмурился.

– Если бы да кабы... Душа Велагра Великого нынче с небесного острова за нами наблюдает, а престарелый Даур Горх доживает свои дни в Венде... да и нет такого чуда, чтобы сильнее времени оказалось. Что толку гадать?

– Человек способен порой вообразить то, что в принципе невозможно. Все-таки, Дайн? Ты ведь видел бои обоих великих гладиаторов.

– Видеть-то видел... – Дайн ожесточенно поскреб пятерней затылок, когда еще пацаном был. А у пацана глаза сам знаешь какие... Трудно мне сказать что-либо. Это как мы тогда спорили-гадали до разбитых носов, кто кого одолеет, Велагр или Даур... Только судьба иначе распорядилась, так и не довелось им скрестить оружие. И сейчас думаю, хорошо это.

Рангар взглянул на Дайна с интересом я едва заметно усмехнулся:

– Значит, ты все-таки думаешь, что Аллар Гормас победил бы...

Дайн исподлобья посмотрел на Рангара и неохотно, как бы пересилив себя, кивнул.

– Я хорошо тебя понимаю, Дайн, – серьезно произнес Рангар. – Иногда даже в мыслях невозможно допустить падение милых сердцу идеалов и крушение легенд... И бывает очень больно, если суровая действительность делает это. Но ничего, как говаривали на моей родине, и на старуху бывает проруха...

Последнюю фразу Рангар перевел на всеобщий язык Коарма весьма замысловато, но Дайн понял, и глаза его изумленно блеснули:

– Уж не хочешь ли ты сказать... Но ведь это невозможно!

– Потому, что вольный гладиатор может драться только с равным себе по статусу – тоже вольным?

– Да хотя бы поэтому! А пока ты еще двадцать девять раз победишь помоги тебе судьба! – он уже давно дворянином будет. А дворяне, сам знаешь, только в масках на Арене драться могут. Хотя на Аллара напяль хоть десять масок – все равно любой узнает... Только мой совет тебе: выбрось ты эту блажь из головы!

– Вот уж и пофантазировать нельзя! – засмеялся Рангар. – Спасибо, Дайн, за беседу.

Дайн тоже улыбнулся и похлопал Рангара по плечу: удивление, однако, не исчезло в его глазах, и когда Рангар ушел в тренировочный зал, долго смотрел ему вслед, изредка покачивая головой.

Маркиз ла Дуг-Хорнар принял Рангара в той же изысканно убранной комнате, что и в прошлый раз. Но сейчас он держался гораздо приветливее и даже угостил Рангара темно-красным вином с необычайно приятным ароматом и тонким вкусовым букетом.

– Твои бой произвел настоящий фурор среди знатоков, – сказал маркиз, удобно расположившись среди подушек. – Подчеркиваю – знатоков. Ибо малоискушенным в тонкостях боевого искусства людям он показался в лучшем случае очень неравным... так оно, собственно, и было, но уж чересчур низко оценили они мастерство Черной Маски. Ну а в худшем... в худшем кое-кто даже поговаривал о надувательстве. Не в открытую, конечно.

– Вы недовольны этим, хозяин?

– Ну что ты! Я давно не был так рад! Мне кажется, что ты – одно из самых, если вообще не самое удачное мое приобретение за все время существования дружины гладиаторов ла Дуг-Хорнара. И я уверен, что ты очень скоро окупишь затраты и станешь приносить прибыль.

– Я могу задать вам несколько вопросов, хозяин?

– Спрашивай.

– Какую среднюю прибыль приносит боец, которому удается выиграть тридцать поединков и стать вольным гладиатором?

– Ну... по-разному бывает. А вообще – от пяти до семи тысяч золотых литаров. Ты, возможно, принесешь тысяч восемь. Я верю в это, во всяком случае. К слову сказать, заплатил я за тебя немало – четыреста литаров. Расходы на содержание одного гладиатора за период, необходимый – при самом благоприятном стечении обстоятельств – для выигрыша тридцати боев, составит еще около тысячи литаров. Итого, если вычесть расходы, я надеюсь заработать на тебе шесть – шесть с половиной тысяч. Как видишь, я вполне откровенен. Только почему это тебя интересует?

– Хочу кое в чем убедиться... Скажите, а если бы вам предложили за меня десять тысяч литаров, вы бы продали меня?

– Вот куда ты повернул! Что ж, отвечу. Продажа рабов-гладиаторов, уже принадлежащих той или иной дружине, практикуется краппе редко. Это, как бы тебе сказать... это пятно на фамильный герб. Хотя кое-кого блеск золота ослепляет. Что касается тебя, то ни за десять, ни за двенадцать, ни даже за пятнадцать тысяч я тебя не продам. Выгода выгодой, но честь дороже. Единственное: если за тебя предложат выкуп, доказав твое благородное происхождение...

– Нет, хозяин, речь не об этом, и выкуп за меня никто не заплатит. Я о другом: если бы вы смогли заработать на мне эти... ну, скажем, пятнадцать тысяч способом, не роняющим вашей чести дворянина, вы бы пошли на это?

– Хо! Порой ты задаешь глупые вопросы... Ну кто же откажется от таких денег, заработанных честно! Но я что-то не могу при помнить такого способа.

– Мне кажется, такой способ есть. Способ, который принесет вам деньги... и, возможно, даже славу. Хотя на какое-то время вы можете попасть в опалу к принцу.

– Я не принадлежу к числу тех, кто добивается благорасположения вышестоящей знати любыми путями, – высокомерно дернул подбородком маркиз. – Что за способ ты придумал, говори!

– Еще один вопрос, хозяин: вы имеете право сделать раба-гладиатора вольным?

– Естественно! Это мое право. Хотя я им пока никогда не пользовался.

– Но прецеденты были?

– Вообще-то да, но мало. Но к чему ты клонишь, демон тебя побери?

– Вы дарите мне свободу и я вызываю на поединок Аллара Гормаса, быстро проговорил Рангар. – Тогда я буду иметь на это право. Ставки, разумеется, будут астрономич... то есть очень большими – и все в пользу непобедимого Аллара. Несколько же ваших люден ставят на меня – и вы получаете огромные деньги. И ваша честь останется незапятнанной.

Маркиз резко сел и несколько занов глядел на Рангара выпученными глазами. Казалось, он потерял дар речи. Потом одним глотком осушил бокал и снова откинулся на подушки.

– Да... – наконец произнес он медленно, – я действительно заработал бы кучу денег, если бы все произошло, как ты обрисовал.

И тут губы его запрыгали, и он разразился безудержным хохотом.

– Ты... ты... и Аллар Гормас! Ха-ха-ха! Да ты... ха-ха-ха... ты хоть видел его?! Ну и повеселил ты меня! Да он же тебя в порошок сотрет! Ха-ха-ха! И как только тебе пришла в голову эта дурацкая мысль? Ха-ха-ха!

Рангар встал. Глаза его сверкали.

– Вы зря смеетесь, хозяин. Я убью Аллара Гормаса. Более того, я гарантирую, что убью его в первом раунде.

Маркиз оборвал смех. Некоторое время он лежал с закрытыми глазами. Затем остро взглянул на Рангара.

– Что ты будешь делать, если тебе _вдруг_ удастся победить... Черную Смерть?

– Я отвечу честно, хозяин: покину вас. Но сделаю это с чистой совестью, поскольку вы заработаете... достаточно денег, чтобы не жалеть о моем уходе.

– Значит, по сути, ты будешь драться за свою свободу, которая тебе, как я уже давно понял, исключительно дорога...

Маркиз вновь закрыл глаза и надолго погрузился в молчание. Затем сказал:

– Я был глубоко убежден, что ни одному из ныне здравствующих бойцов не по силам одолеть Аллара. В принципе я убежден в этом и сейчас... но, скажем так, это мое убеждение дало трещинку... ма-а-ленькую трещинку пока! Тебе повезло, что я очень азартный человек по натуре. Я почти готов согласиться на твое предложение... но с одним дополнительным условием. Завтра Аллар Гормас по прозвищу Черная Смерть проведет свой пятьдесят восьмой бой и одержит пятьдесят восьмую победу. Я возьму тебя с собой на Арену, чтобы ты увидел его в деле. Если и после этого ты не изменишь своего решения, то я тоже соглашусь... рискнуть.

Глаза Рангара вспыхнули неистовой радостью. Он низко поклонился ла Дуг-Хорнару.

– В мире нет слов, чтобы выразить мою благодарность, благородный маркиз. Я уже говорил и повторю: я не подведу вас. Мне можно идти?

Маркиз молча кивнул. Во взгляде, которым он проводил Рангара, сквозила растерянность.

Дождь, хлеставший по крышам домов и каменным плиткам мостовой, заглушал цокот копыт. В карете с гербом ла Дуг-Хорнара ехали двое – сам маркиз и Рангар, пока еще раб-гладиатор.

– Ну и что? – нарушил молчание маркиз, ехидно скосив глаза на Рангара. – Не передумал?

Они возвращались с Арены, где, кроме прочих боев, свою пятьдесят восьмую победу одержал Аллар Гормас, во втором раунде своей чудовищной булавой раскроив череп Диалу Торнеку, также очень сильному гладиатору, до этого одержавшего пятьдесят одну победу.

– Мое решение неизменно. Я убью эту гориллу в первом же раунде. – Голос Рангара прозвучал совершенно хладнокровно.

– Как ты сказал? Гор... гор...

– Это у меня на родине есть такая обез... такой зверь, – смутился Рангар. – Очень напоминает этого Аллара Гормаса...

– Хм... Никогда не слышал. Впрочем, это не важно. Важно то, что ты не изменил своего решения.

– Надеюсь, как и вы, хозяин?

– Я очень редко меняю свои решения. И твой случай не попадает в это незначительное количество. Завтра я подпишу твою вольную...

– ...И я смогу отправить Аллару вызов! – подхватил Рангар и от избытка чувств схватил маркиза за руку.

Ла Дуг-Хорнар невольно усмехнулся. Сомнения до сих пор грызли ему душу, но тут он вдруг представил, какой куш он может сорвать за один раз... А Гормас вызов примет, сомнений быть не может. Нужны очень веские причины, чтобы отклонить вызов...

Наутро, построив дружину, маркиз объявил о своем решении и вручил вольную Рангару Олу, который стоял по правую руку ла Дуг-Хорнара с уже стертым со лба клеймом. Кое-кто выкатил глаза от изумления, кто-то нахмурился, а иные и вздохнули завистливо, но в целом новость была воспринята спокойно – очень уж высок был авторитет хозяина. А когда узнали дружинники, какой ценой досталась свобода Рангару, то даже у громче всех вздыхавших завистников чувства мгновенно изменились на диаметрально противоположные, и предложи сейчас маркиз поменяться с Рангаром местами, добровольцев бы не нашлось.

Еще через два тэна была утрясена последняя формальность, и старейшины касты гладиаторов торжественно вписали в Книгу касты новое имя. И тут же вольный гладиатор Рангар Ол составил письменный вызов Аллару Гормасу по прозвищу Черная Смерть.

Даже видавшим виды старейшинам едва удалось сохранить невозмутимость. Однако вызов был зарегистрирован, и курьер умчал его во дворец принца Листрофара Второго, губернатора вольного города Лиг-Ханора.

А еще через полтора тэна из резиденции губернатора прибыл гонец с рисунком, изображавшим красный круг на черном фоне: вызов был принят.

Вечером в спальне маркиза ла Дуг-Хорнара серебристо вспыхнуло магическое зеркало, и в его глубине появилась желчная физиономия принца. Вообще-то включение магической связи без предварительного предупреждения считалось серьезным нарушением этикета (так же, как, например, войти в дверь без стука), но маркиз ожидал чего-то в этом роде, поэтому, иронично блеснув глазами, он поклонился и с подчеркнутым соответствием Ритуалу поприветствовал губернатора.

Принц махнул рукой – мол, ему сейчас не до формальностей.

– Что это ты задумал, любезный Роэль? – спросил он едким голосом. Если ты решил победить моего лучшего бойца с помощью какого-либо хитрого колдовства, то я предупреждаю: и не пытайся! Потому что на поединок я пригласил самого Верховного Мага Змеи Алькондара Тиртаида ин-Хорума! Его услуги очень дороги, но зато он легко распознает самую изощренную магию!

– Предупреждение излишне, ваше высочество. Более того, я рад, что сам Верховный Маг Змеи будет наблюдать за поединком. В этом случае у вашего высочества не возникнет сомнений в моей честности. Хотя все это очень странно: неужели я хоть однажды дал повод усомниться в том, что честь для меня превыше всего?

– Честь, честь... – проворчал принц. – Тебе прекрасно известно, что Аллара победить невозможно. И если ты не надеешься прибегнуть к какой-либо хитрости, то тогда остается одно, Роэль, – и Листрофар Второй выразительно покрутил пальцем у виска, после чего его изображение в зеркале потускнело и пропало.

Еще великий и непревзойденный Даур Горх, подумал маркиз, говаривал, что как бы ни был силен боец, всегда может найтись сильнее... Впрочем, даже если бы он произнес это вслух, принц вес равно уже его бы не услышал канал магической связи закрылся.

В тот памятный для многих день Арена оказалась переполнена. Желающих посмотреть бои (а точнее, _один_ бой) было так много, что плотникам срочно пришлось достраивать еще один ряд деревянных трибун. Ожидалось пять поединков – четыре между дружинами герцога диль Нор-Фаллака и маркиза ла Сот-Фуэнго, и пятый – гвоздь программы – между непобедимым, могучим и свирепым Алларом Гормасом по прозвищу Черная Смерть и почти никому не известным новоиспеченным гладиатором Рангаром Олом, который не заслужил даже прозвища, проведя только один бой и одержав в нем довольно странную победу. Недостаток информации, как известно, рождает самые разные домыслы и слухи. И сейчас их, естественно, было в избытке. Одни говорили, что Рангар Ол непобедимый боец из дальних заморских стран, и в Лиг-Ханор он приехал специально, чтобы сразиться с Алларом Гормасом, слава о мощи которого достигла тех краев. Другие утверждали, что он-де тайный и очень сильный маг и попытается победить Черную Смерть магией; на это третьи резонно возражали, что в окружении множества очень сильных магов и самого Верховного Мага Змеи в придачу воспользоваться какой бы то ни было магией невозможно. Ходили и другие слухи – вплоть до самых нелепых.

Ставки вознеслись до небес; букмекеры сновали по рядам, как блохи в шерсти задрипанного берха.

В ложе знати принц усадил Верховного Мага на самое почетное место, примостившись рядом. В иерархии Коарма Верховные Маги по своему положению были практически равны Императору и, уж во всяком случае, стояли выше губернаторов городов, пусть Даже носивших титул принца. Листрофар Второй слукавил перед ла Дуг-Хорнаром, сказав, что он _пригласил_ Верховного Мага. В действительности Алькондар Тиртаид ин-Хорум попал в Лиг-Ханор случайно: из-за возмущений стихиалий в пространствах высших порядков оказалось невозможным пробить прямой магический канал из Орнофа в Валкар, куда он направлялся с ежегодным официальным визитом, и пришлось совершить "пересадку" в вольном городе. А уж этим не преминул воспользоваться принц: пустив в ход все свое красноречие, он сумел заинтриговать Алькондара ин-Хорума, и тот согласился понаблюдать за схватками гладиаторов. О самой же проверке Листрофар Второй даже не заикнулся, намереваясь задать магу вопрос как бы между прочим.

Дружина герцога диль Нор-Фаллака победила со счетом 3:1. И когда запели фанфары, возвещающие о пятом поединке, трибуны зашумели и заволновались, как океан в шторм. Появились судьи и гладиаторы, несущие в руках свою амуницию. И принц увидел, как сквозь маску непроницаемого спокойствия налицо Верховного Мага вдруг проявилось удивление... Вначале он приписал это более чем впечатляющему облику Аллара Гормаса – воплощению дикой, чудовищной, неудержимой мощи, – но, проследив за взглядом мага, заметил, что глядит тот вовсе не на его любимца, а на Рангара...

Прежние подозрения с новой силой взбурлили в душе принца, и он почтительным шепотом осведомился:

– Скажи, о могучий, неужели ты почувствовал от этого бойца магическую силу?

– Не магическую силу, а силу, отталкивающую любую магию... Очень странно, но мне неведома природа этой силы.

– Но эта сила может помочь ему в борьбе против моего бойца?! – тоном чуть более громким, чем позволял этикет в данной ситуации, спросил Листрофар Второй.

Верховный Маг вначале поднял бровь, затем усмехнулся снисходительно:

– Вот что тебя тревожит, принц... Нет, в этом поединке все решит сила и ловкость. Магии нет доступа на это ристалище.

– Тогда Аллар победит, – успокоенно произнес принц.

Алькондар ин-Хорум как-то странно улыбнулся, но этой улыбки Листрофар Второй не увидел, прикипев глазами к желтому кругу Арены.

Судья тем временем проверил нифриллитовые доспехи Аллара Гормаса, чудовищную булаву и громадный щит с торчащим в центре клинком и разрешил ему облачаться.

"Доспехи" и оружие Рангара в точности повторяли вариант его первого и пока единственного боя. Судья мельком взглянул на них, махнул волшебной палочкой и кивнул – все в порядке.

Привычный ритуал, казалось, особенно долго длился перед этим боем. Но вот наконец и он закончился, и гладиаторы, поприветствовав судей, публику и друг друга, разошлись в разные стороны. Трибуны разом стихли, лишь учащенное дыхание десятков тысяч людей создавало странный шелестящий фон.

Прозвучал гонг, помощник судьи перевернул песочные часы, и соперники начали сходиться.

Несмотря на огромный рост, Аллар Гормас двигался мягко и плавно, в самом деле напоминая подкрадывающегося к добыче хищного зверя.

Рангар перемещался все в той же, так поразившей очевидцев еще его первой победы скользящей манере, словно и не касаясь поверхности Арены.

Когда расстояние между ними сократилось до пяти шагов, булава Гормаса со зловещим шелестом пришла в движение, и он, неожиданно резко ускорив ход, в мгновение ока оказался на две вытянутые руки от Рангара. Булава стремительно опускалась вниз по какой-то замысловатой кривой – Аллар исполнял свой коронный удар "горный обвал", – и казалось, не существует силы, которая могла остановить ее смертоносный полет.

Холодея сердцем, маркиз ла Дуг-Хорнар подумал, что спасти Рангара может лишь его удивительное, невероятно быстрое смещение, уводящее его с гибельной траектории вспарывающей воздух булавы, – такое, какое он несколько раз продемонстрировал в поединке с Черной Маской.

Но Рангар решил иначе, и молниеносно воздетые вверх мечи встретили булаву, когда она прошла уже треть пути; как бы обняв булаву и слившись с ней в одно целое, мечи вместе с огромным шипастым куском металла начали двигаться вниз, при этом... ощутимо замедляя ход! И где-то на уровне груди Аллара Гормаса булава и мечи замерли неподвижно!

То, что произошло потом, каждый из многотысячной публики рассказывал по-разному. Пожалуй, ближе других к истине было услышанное из уст Кавердина Пускара, обладавшего, наверное, самой быстрой реакцией среди всех гладиаторов Лиг-Ханора. Кавердин утверждал, что в момент, когда булава и будто приклеенные к ней мечи замерли, Рангар немыслимо быстрым движением развел руки с мечами в стороны и, оставив их в воздухе, голыми руками схватил булаву, как-то по-особенному крутанул ее, вырвал из руки Аллара Гормаса и зашвырнул за красную черту. Когда булава только-только начала движение, Рангар поймал мечи, опустившиеся за это время не более чем на пол-локтя, и со скоростью, при которой мечей просто не стало видно, нанес удар в грудь противнику. Невероятно, но Аллар успел заслониться щитом (Рангару пришлось впоследствии признать, что его соперник обладал не только громадной физической силой, но и отличной реакцией). Оба меча пробили нифриллит – так влекомая ураганом чудовищной силы деревянная щепка пробивает лист стали, – но на большее их не хватило, и они со звоном лопнули.

Гигант пошатнулся и, издав крик ярости, боли и изумления, отступил на два шага. Теперь у него Рыл только щит, сильно болела кисть правой руки, но и противник оказался полностью безоружен. С нечеловеческой силой Аллар метнул щит в Рангара, чтобы разом закончить столь постыдно для него протекающий поединок. И вновь неуловимо для глаза Рангар почти распластался на песке, щит с гулом пролетел над ним и, ударившись в заграждение, пробил два частокола из трех и упал, изрядно погнув третий.

Теперь оружия не имел ни один из бойцов. Трибуны взревели, давая выход переполнявшим людей эмоциям. За пятьдесят восемь схваток и столько же побед Черная Смерть ни разу не лишался своего оружия.

Гладиаторы стояли друг против друга: сгорбившийся больше обычного великан Аллар Гормас с беспрерывно двигавшимися чудовищными руками и тонкий, изящный Рангар, как изваяние застывший в своей странной стойке.

И вот, хрипло взревев, Аллар бросился на Рангара. Здесь снова уместно передать слово Кавердину Пускару: "Совершенно непостижимым образом взлетев выше головы Аллара, этот парень нанес серию быстрых, как выпады змеи као-шу, ударов в голову и корпус Черной Смерти. Тот зашатался, как пьяный, но не упал, а лишь отступил на три шага. Не могу понять, как громадные руки-молоты даже не задели Рангара".

Рангар, казалось, тоже был обескуражен. Такими ударами можно было убить буйвола, не то что гориллу, но каким-то чудом его противник не только не умер, но даже остался на ногах. Конечно, громадную роль сыграли нифриллитовые доспехи, но тем не менее что-то здесь было не так...

Отдышавшись, Аллар упрямо двинулся на Рангара. И вновь был отброшен серией страшных по быстроте и силе ударов, но опять устоял на ногах, лишь дыхание участилось и стало хриплым с посвистом.

Рангар потряс головой. Что же это такое в конце концов?! И тогда он сам пошел в атаку, методически обрабатывая каскадами жалящих ударов закованную в нифриллит тушу противника.

Аллар Гормас все никак не падал. Более того, ему, в свою очередь, удалось нанести могучий удар в корпус Рангара, отчего тому пришлось совершить вынужденный и крайне неприятный воздушный полет. Приземлился он на ноги, но – увы! – за красной чертой. И вынужден был по требованию судьи сбросить кольчугу. Но этот удручающий момент явился мигом светлого озарения: он понял, как может победить Аллара Гормаса. Впрочем, то, что бесплодность его атак связана с иным, чем у обычных людей, расположением жизненно важных центров в теле Гормаса, он сообразил раньше. Сейчас же он осознал, что должен делать. У этого чудовища есть сердце, и Рангар уже выяснил, где оно – не слева, как у большинства людей, а справа.

Рангар, сбросив кольчугу, вновь вступил на желтый круг Арены. Знание вошло в него стремительно, как бы само собой – высшее знание тайн организма, когда-то им постигнутое. Нужен только один удар. Прямо под сердце. Но не просто удар – совсем особый удар, когда психическая сила единым всплеском устремляется по руке, точно по каналу, вибрируя с частотой смерти...

Рангар замер, концентрируя и накапливая эту силу. Забытые вспомогательные приемы вспоминались просто и естественно, как дыхание.

И когда Аллар Гормас с яростным клокочущим рыком бросился вперед, выставив огромные руки-клешни, Рангар стремительной тенью поднырнул под этих живых убийц и, распластавшись в шпагате, основанием левой ладони нанес удар под сердце, отправив сокрушительный заряд психической энергии, от которого не существовало ни защиты, ни спасения.

Несколько мгновений гигант еще стоял, однако яростный красный огонь в глазах уже померк, и вдруг, издав тихий и жалобный, почти детский стон, чудовище рухнуло вначале на колени, а затем ниц, широко разбросав руки и ноги.

В этот момент из верхней колбы в нижнюю упала последняя песчинка.

Все, что творилось в гигантской чаше амфитеатра потом, слилось в памяти Рангара в одно радужное и грохочущее пятно. Способность более или менее адекватно воспринимать окружающее вернулась к нему лишь в карете маркиза на обратном пути. Только тут он почувствовал, как устал – свинцово, черно, до дрожи в чужих, ватных руках и ногах. Да, бой оказался неизмеримо тяжелее и сложнее, чем он себе представлял, и победа далась очень нелегко...

Но силы возвращались быстро, и вскоре Рангар оторвал спину от диванных подушек, на которых он полулежал. Маркиз ла Дуг-Хорнар сидел напротив, время от времени изумленно качая головой.

– До сих пор не могу поверить и прийти в себя, – произнес он с тихим восторгом. – И только вот это как-то убеждает. – Он похлопал по увесистому мешку с золотыми монетами.

– Сколько здесь? – спросил Рангар.

– Много. Гораздо больше, чем я надеялся. Восемнадцать тысяч шестьсот литаров! А могло быть еще больше.

– И что помешало?

– Один человек не из моих тоже поставил на тебя.

– Вот как! – удивился Рангар. – И кто же?

– Не знаю, какой-то странствующий рыцарь, давший обет молчания. Забрало полностью скрыло его лицо. Он тоже отхватил солидный куш. Но и так... просто не верится!

– Я же говорил вам, что все будет хорошо.

– Между "говорить" и "сделать" пролегает порой непреодолимая пропасть... Ты – феномен, Рангар. Уникум. Поверь мне, я очень сожалею, что ты покидаешь меня. И решил так: себе я оставляю упомянутую в нашем разговоре сумму в десять тысяч, а остальное – восемь тысяч шестьсот литаров – дарю тебе. Негоже отправляться в дальний путь с пустым кошельком!