Текст книги "Мир наизнанку"

Автор книги: Александр Соболь

Соавторы: Валерий Шпаков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 35 страниц)

– По поводу твоей памяти?

– Да, Тангор, мне надоело вспоминать микроотрывки своего прошлого, по которым никак не получается создать не только цельную картину, но даже сколько-нибудь связный фрагмент.

Дверь неслышно отворилась, и на пороге возник гранд-маг.

– Болезнь зашла слишком далеко, и вашему другу придется пробыть здесь еще два дня. Только после этого он сможет встать на ноги.

– Два дня?! – воскликнул пораженный Рангар. – Я думал – два месяца! Все-таки тяжелейшие открытые переломы, к тому же с гангренозными изменениями ткани...

– Магия Лотоса очень сильна... – рассеянно произнес грандмаг, пристально глядя в глаза Рангару. – А вы, судя по реплике, знакомы с медициной.

– Я знаком со многими вещами, великий маг, – с горечью произнес Рангар. – Возможно, и с такими, о которых даже вы понятия не имеете, не сочтите мои слова за дерзость... Но я практически ничего не почию о своей прошлой жизни. Поэтому...

– Я знаю, – перебил его Ольгерн Орнет, – и чувствую. У вас в сознании стена... необычайной твердости. Она закрывает прошлое. И я, увы, не в силах помочь вам, моих сил не хватает, чтобы разрушить стену или хотя бы проделать в ней лаз... Разве что Большой Консилиум... или даже Великий Магистрат в полном составе, во главе с самим Верховным Магом Лотоса... Завтра я доложу в Магистрат и попрошу содействия.

Рангар поклонился, прижав руки к сердцу. Никогда не покидавшая надежда вспомнить собственное прошлое вспыхнула в нем с новой силой.

– Ваша четверка вообще необычна, – чуть усмехнулся в бороду гранд-маг. – Разве что кроме этого богатыря, вольного гладиатора по имени Тангор Маас из племени тиберийцев. Он прозрачен и чист, как родниковая вода, и бескорыстно предан вам, нареченному в нашем мире Рангаром Олом.

– А... остальные? – почему-то с замиранием сердца спросил Рангар.

– Фишур Юн, спасший вам жизнь и получивший при этом тяжелую травму... Он произвел на меня странное и... двойственное впечатление. Хотя я не могу четко определить и сформулировать, в чем, собственно, эта странность и двойственность заключается. Когда я совершал магическую операцию, то погрузил его в особое бесчувственное состояние... сознание его было распахнуто настежь, и я легко проник в его душу, душу человека доброго, отважного, честного и веселого. И тут будто кто-то приоткрыл калитку и взглянул на меня... и тут же захлопнул ее. Но это была не стена, как у вас, Рангар, нет! Нечто неуловимое, ускользающее, на что невозможно взглянуть прямо – оно постоянно за гранью бокового зрения... Я понимаю, что это выглядит чушью, да и в моей богатейшей практике ничего подобного не встречалось... В одном я уверен, поскольку это единственное, что мне удалось рассмотреть и за калиткой, и в открытом сознании Фишура Юна: за вашу жизнь, Рангар, он боится больше, чем за свою собственную. Какая-то надежда – огромная, отчаянная – связана у него с вами. Так что в том многотрудном путешествии, которое вам предстоит совершить вчетвером – а я могу заглядывать за завесу будущего и вижу, как путь ваш тянется далеко, очень далеко, – вы можете полагаться на Фишура Юна. В той же мере, что и на Тангора Мааса.

Рангар некоторое время переваривал услышанное, затем глаза расширились, рот приоткрылся.

– Значит... значит, Фишур не случайно оказался моим спутником?! потрясение спросил он.

– А случайно ли луны Гор-Туарм и Ширит-Юарм вращаются в небесах вокруг Коарма? Случайно ли светит солнце и ночь приходит на смену дню? Ваш вопрос сродни этим, Рангар Ол.

– Я понял, великий маг... Но скажите еще о четвертом члене нашего маленького отряда.

– Который под пустяшным предлогом даже не решился переступить порог моего дома? – спросил гранд-маг. – Что ж, посмотрим...

Он махнул рукой, и часть стены вдруг истаяла с розовым всхлипом, и взорам гранд-мага и его гостей предстал закованный в броню рыцарь Тазор Дагал. Скрестив ноги, он сидел на низенькой резной скамеечке, подперев голову руками, словно пребывая в глубоком раздумье. Все восемь тархов смирно стояли рядом, деликатно пощипывая сочную травку.

Гранд-маг некоторое время глядел на эту картину, напряженно хмуря густые брони, а затем вдруг расхохотался, хлопая себя по ляжкам, чем даже смутил Рангара и и особенности Тангора, который и представить не мог, что маг высшего ранга способен так непосредственно выражать свои чувства.

Отсмеявшись, гранд-маг вытер невольную слезу и сказал, искря веселыми глазами на Рангара:

– У рыцаря, как водится, тоже есть тайна, только она совсем особого рода... извините, Рангар, я не имею права открыть ее вам.

– Но я хоть в какой-то степени могу доверять ему? – помрачнев, спросил Рангар, сцепив руки в замок.

– Полностью, Рангар, полностью и во всем! – гранд-маг снова усмехнулся.

– Но я узнаю эту тайну?

– В свое время – непременно. – Ольгерн Орнет прищурился, глаза его потемнели, будто пронзая одному ему ведомые дали, и он присовокупил, уже не улыбаясь: – Это будет миг и радости, и печали. Но радость победит.

– А тайну Фишура?

Гранд-маг ощутимо напрягся, взгляд полыхнул пронзительной синевой, но ответил он как-то не очень уверенно:

– Да... узнаете. Но... не могу сказать когда.

– Благодарю, ваше высокомогущество, – сказал Рангар и тяжело вздохнул. – Если бы вы знали, как опротивели мне все эти тайны и загадки!

– Знаю. Но ткань бытия соткана из загадок и тайн, и без них, с одной стороны, жизнь невозможна, а с другой – неинтересна.

– Еще раз спасибо, высокий маг, – сказал Рангар, – и по скольку Фишур останется у вас, я сразу хотел бы заплатить за его исцеление и вместе с Тангором и Тазором отправиться осмотреть город, который произвел на меня даже при мимолетном знакомстве огромное впечатление. Кроме того, необходимо позаботиться о ночлеге.

– Если желаете, можете остановиться в моем доме. – Ольгерн Орнет сделал гостеприимный жест. – Что касается моего вознаграждения, то поговорим об этом позже, когда ваш друг окажется на ногах.

– Благодарим и доброе предложение, ваше высокомогущество, но, право, мы будем чувствовать себя неловко, даже если наше присутствие не будет обременительным для вас и в самой малой степени.

Гранд-маг немного подумал, затем согласно кивнул:

– Хорошо. Я вполне понимаю ваши чувства, хотя и не разделяю их. Ваше присутствие и в самом деле не обременило бы меня никоим образом, более того, я был бы рад принять вас, людей столь неординарных, у себя. Но служители Лотоса привыкли уважать и считаться с чужими мнениями и желаниями, не таящими в себе злых помыслов. Поэтому дам лишь один совет: на ночлег остановитесь в гостинице "Гостеприимный двор" неподалеку от Храма Лотоса. Охранная магия Логоса там сильна более, чем в других местах, а это, поверьте мне, сейчас нелишне для вас даже в Валкаре.

– Нам и здесь может угрожать опасность? – поднял брови Рангар.

– Увы, это так. Незадолго до вашего появления в городе один из лепестков Священного Лотоса потемнел, как всегда, когда в Валкар входит человек со злыми помыслами в душе. Когда же вы подъехали к моему дому, этот лепесток затрепетал, как крыло мотылька. Это означало, что недобрая сила охотится на вас. Хочу также предостеречь: будьте особо бдительны сегодня вечером. Мой внутренний взор отказывает мне, я вижу лишь темное зловещее пятно... а дальше идет раздвоение реальности, и в одной из них вам нет места...

– Спасибо за предупреждение, высокий маг, – мрачно произнес Рангар, мы будем бдительны и осторожны, и не только сегодня вечером. Но хочу заметить, что неведомый охотник в данном случае столкнулся с дичью, которая больно кусается.

Ольгерн Орнет улыбнулся.

– Я знаю это и не сомневаюсь в вашей доблести, вами уже не раз доказанной.

Рангар и Тангор молча поклонились и вышли через дверь, указанную им гранд-магом. Удивительно, но на сей раз им не пришлось проходить через анфиладу залов и комнат, а очутились они сразу же за пределами дворца гранд-мага рядом с рыцарем, который даже вздрогнул от их неожиданного появления.

– Фишур останется здесь на два дня, – сообщил Рангар Тазору. Гранд-маг обещает за это время полностью вылечить его. Сейчас мы поедем и устроимся в гостиницу, воспользовавшись советом Ольгерна Орнета, оставим там тархов и пешком прогуляемся по городу. Согласны?

Возражений не последовало, и трое спутников, вскочив на своих тархов, выехали из ворот дворца гранд-мага. Остальные пять тархов послушно трусили позади.

– Тангор уже слышал, поэтому повторю специально для тебя, Тазор: охота на нас продолжается, и даже здесь, в столице светлой магии Лотоса, нам угрожает опасность. Об этом нас предупредил грандмаг, причем особенно поостеречься посоветовал сегодня вечером.

Рыцарь согласно кивнул, а Тангор огляделся вокруг с таким свирепым видом, что Рангар усмехнулся:

– Они прял ли нападут открыто, брат. Более всего нам следует опасаться ударен исподтишка.

– Это-то и худо, брат, – мрачно проговорил Тангор.

– Худо, – согласился Рангар, – хуже некуда. А тут еще эти тайны и загадки... Нечто неведомое сокрыто за почти непроницаемой завесой в моей памяти, что-то непонятное даже для Ольгерна Орнета таится в глубинах души Фишура, какая-то загадка окутывает тебя, Тазор...

При этих словах рыцарь заметно вздрогнул.

– Великий маг с похвалой отозвался обо мне, – не без гордости заявил Тангор. – Он даже сравнил меня с родниковым ключом!

– Да, брат, единственная чистая ты моя душа... – пробормотал Рангар со вздохом.

Рыцарь, как-то вскинувшись, без нужды пришпорил тарха и вырвался вперед на корпус скакуна; тут же, словно устыдившись своего порыва, потянул за уздечку, тормозя. Рангар даже сквозь непроницаемую для взоров сталь ощутил ток эмоций, где были и обида, и отчаянное колебание, и еще что-то непонятное... но тем не менее вызывающее ощущение тепла... и это, все вместе взятое, почему-то смутило Рангара, он подъехал к Тазору и похлопал того по плечу:

– Извини, благородный рыцарь, я ничуть не усомнился в твоей... верности нашей клятве четырех. Просто, как я уже говорил гранд-магу, у меня все эти тайны и загадки сидят вот где. – Он выразительно провел ребром ладони по шее. – И пуще всего – собственные. Может, хоть они раскроются с помощью Ольгерна Орнета?

– Раз его высокомогущество обещал, значит, сделает, – авторитетно заявил Тангор.

– Хорошо бы, – буркнул Рангар.

Всю остальную часть пути до гостиницы они проехали молча.

"Гостеприимный двор" представлял собой красивый шестиэтажный дом, стены которого были выложены мозаичными плитками, стрельчатые окна украшены разноцветными витражами, а купола тонких башенок, расположенных по четырем углам дома, золотисто сияли в вечернем небе. У входа журчал фонтан в обрамлении цветочных клумб. Улица перед гостиницей расширялась, образуя небольшую площадь; все вокруг заливал свет магических фонарей. Во внутреннем дворе гостиницы имели место просторные стойла для тархов с доверху заполненными душистой травой и зерном яслями. Туда и свели скакунов Рангара и его спутников слуги, одетые в нарядные ливреи.

Сам хозяин гостиницы вышел навстречу, произнося ритуальные фразы гостеприимства.

Рангар подобающим образом ответил, и все трос поклонились.

– Какие комнаты желают почтенные гости? – спросил хозяин, ответив поклоном на поклон спутников.

– Третий или четвертый этаж, – быстро сказал Рангар, уже размышлявший над этим вопросом, – комнаты отдельные. И было бы очень хорошо, если бы комнаты сообщались. Так, чтобы можно было пройти друг к другу, не выходя в коридор.

– Желание гостей – закон, – улыбнулся хозяин и хлопнул в ладоши. Сзади, как по волшебству, возник еще один слуга и низко поклонился.

– Тан, отведи гостей в их апартаменты, – обратился хозяин к слуге и спросил, обращаясь уже к гостям: – Вы сразу желаете отдыхать?

– Нет, мы положим вещи, приведем себя в порядок с дороги и немного погуляем по городу.

– Оставите ключи у привратника. Если их вынести из здания, они могут утратить свою магическую силу. А так вы можете быть уверены: кроме вас, никто не сможет войти в ваши комнаты. К вашим услугам. – Хозяин еще раз поклонился и удалился. Спутники двинулись за слугой, почтительным жестом пригласившего их следовать за собой.

Внутри гостиница поражала своим великолепием. Огромный холл, пол которого укрывал сплошной пушистый ковер (голубые цветы на белом фоне), украшали прекрасные картины и скульптуры. За богато отделанной стойкой из жемчужного дерева сидел привратник в ливрее с позументами; завидев гостей, он встал и низко поклонился им. Сопровождавший друзей слуга что-то шепнул привратнику, и тот вручил каждому ключ замысловатой формы.

Из холла вверх вела широкая мраморная лестница, укрытая яркой ковровой дорожкой. Ее обрамляли ажурные чугунные перила. Поднявшись на третий этаж и пройдя по широкому, ярко освещенному коридору с лепным потолком и стенами нежно-голубого цвета, слуга указал на три двери, располагавшиеся подряд по одну сторону коридора.

– Прошу открыть собственными руками, достопочтенные господа, – произнес он. – Ключи и замки запомнят вас, и никто другой, пока вы будете здесь жить, не сможет открыть двери в ваши апартаменты.

– Даже если ключ украдут или кто-то из нас его потеряет? – спросил Рангар с интересом.

– Даже в этом случае, досточтимый господин.

– А как же тогда производится уборка? – задал еще один вопрос Рангар и тут же понял, что сморозил глупость – удивление слуги было столь сильным, что оно явственно проступило сквозь маску бесстрастной почтительности.

– А! Магия! – сообразил Рангар.

– Всенепременно магия, досточтимый господин. "Гостеприимный двор" магический отель первого класса. Пыль и мусор не успевают появиться в апартаментах, как силы специального волшебства удаляют их.

– Ну что ж, отлично! – произнес Рангар и первым вставил ключ в замочную скважину своего номера. Рыцарь и тибериец последовали его примеру.

Каждый номер состоял из четырех помещений: просторного и со вкусом убранного холла, при желании служившего гостиной, небольшой уютной спальни с широкой мягкой кроватью под золотисто-голубым балдахином, ванной комнаты с мраморным бассейном два на два шага и туалета, устроенного так, как Рангару еще не доводилось встречать на Коарме, но будившего какие-то смутные ассоциации – из той, прошлой жизни. Расположение комнат оказалось таким, что в соседние номера можно было попасть из холла среднего апартамента, волею случая доставшегося Тангору.

Перед прогулкой по городу никто не смог отказать себе в удовольствии подольше понежиться в горячей воде, от которой уже успели отвыкнуть в многодневном походе.

...Через полтора тэна Рангар, чистый и благоухающий, как первый плод дерева юности ниссы, в нарядном камзоле темно-синего бархата, расшитого бисером, и таких же штанах, приспущенных по последней моде на ботфорты из кожи Голубого Дракона, тщательно выбритый и с тонким золотым обручем, охватывающим красивые волнистые волосы, постучал в дверь к Тангору и вошел, не дожидаясь ответа.

Тангор и Тазор сидели на диване и беседовали; Рангар не успел удивиться, как оба вскочили в крайнем смущении, и если на простодушной физиономии тиберийца чувство это было написано явно, то закованный, как обычно, с ног до головы в броню рыцарь излучал его всей своей фигурой.

– Гм!.. – громко произнес Рангар. – Вы уже готовы, как я погляжу.

– Да-да... вымылись, переоделись... правда, у меня нет таких красивых одежд, брат... – зачастил Тангор, что было ему совсем не свойственно. При этом смотрел он куда угодно, но только не в глаза другу.

– Ты сам не захотел купить себе приличное платье, – буркнул Рангар. Да и не в этом дело...

Он не стал уточнять, в чем дело, и вернулся к себе надеть перевязь с мечами. Непонятное смущение Тангора и Тазора неприятно укололо его, тем более что он не мог даже представить причины такой их реакции на его внезапное появление. Но он скорее дал бы отрубить свою руку, чем позволил себе хоть в малейшей степени усомниться в верности Тангора. Но в таком случае возникла очередная загадка...

"Пора с этим всем кончать, – хмуро подумал он, поправляя перевязь перед высоким, в рост человека зеркалом. – Вечером, во-первых, потребую от Тазора обещанного отчета о той страшной ночи, а во-вторых, напрямик спрошу Тангора, что это так смутило его..."

Этому намерению Рангара, увы, не суждено было сбыться.

Лучезарное очарование Валкара быстро растопило невольный ледок в душе Рангара, очистило ее до хрустальной прозрачности, и многое из того, что неприятно волновало его, показалось мелким и незначительным.

Но, увы, притупилась и бдительность.

Тэна через два, когда ночь уже полностью вступила в свои права, укрыв сверкающим звездным покрывалом прекрасный город, Рангар ощутил вполне прозаическое бурчание в желудке и спросил:

– Однако не пора ли нам поужинать?

Вопрос оказался из разряда риторических, и Тангор лишь заметил, что проще всего это сделать в ресторане их гостиницы.

Обратный путь не отнял много времени, и вскоре они уже окунулись в светящийся ресторанный полумрак и изысканные ароматы местной кухни.

Важный, в золотом и серебром расшитом камзоле, их встретил метрдотель (на всеобщем языке Коарма он назывался длинно и заковыристо катриунушур-агнфархаг – что переводилось на родной язык Рангара примерно как "тот, кто встречает посетителей, рассаживает их и следит за порядком") и после обязательной серии поклонов проводил их за треугольный столик в уютном месте у стены, излучавшей неяркий, мягкий сиреневый свет.

В руках метрдотеля, словно материализовавшись из воздуха, появилась книга в золоченом переплете, которую он с поклоном положил на стол.

– Если благородный рыцарь и отважные гладиаторы соблаговолят, они могут выбрать яства и напитки из тех, кои здесь перечислены.

Рангар прикинул объем меню – не менее трех сотен страниц – и нерешительно покачал головой. Поскольку Тангор и Тазор также не изъявили желания взять на себя ответственность за выбор блюд, то Рангар обратился к метрдотелю:

– А не могли бы вы, достопочтенный, принести нам ужин на ваше усмотрение?

Метрдотель просиял:

– О! О! Вы оказали мне большую честь! И коль такова ваша воля, я удалюсь с вашего позволения, дабы исполнить ее наилучшим образом.

Через несколько иттов началась сказка...

Разнообразнейшие блюда с богатейшей, хоть и непривычной гаммой вкусовых ощущений появлялись, чтобы с завидной быстротой исчезнуть в желудках проголодавшихся друзей, и все это запивалось винами с тонким и тоже очень богатым букетом: темно-красным, как кровь, зеленым, как побеги молодого харасиу, янтарным, золотистым...

Очень скоро Рангар ощутил приятную тяжесть в желудке и еще более приятный шум в голове. Он расслабленно откинулся на спинку кресла и с улыбкой поглядел на Тангора и Тазора. Тибериец истребил пищи и вин поболее, чем Рангар, и сейчас сиял благостной и почему-то чуть лукавой улыбкой. Рыцарь съел и выпил меньше всех, прочесть выражение лица под маской было, естественно, невозможно, тем более что под взглядом Рангара он плотно сжимал губы и вообще переставал есть и пить. Рангар хотел сперва как-то высказаться по этому поводу, но потом мысленно махнул рукой и переключил свое внимание на зал.

Тот казался огромным до неправдоподобия – очевидно, и тут не обошлось без магии.

В обозримом пространстве Рангару удалось насчитать двадцать четыре столика различной формы: треугольных, квадратных, овальных, круглых, – и ни один из них не пустовал. По залу бесшумно, подобно бесплотным теням, двигались официанты, разнося напитки и закуски. Звучала негромкая, приятная для слуха музыка, и в центре зала в волнах золотистого мерцания пары кружились в танце. Мужчины в основном носили строгие костюмы светлых тонов, зато наряды женщин поражали пышностью форм, разнообразием красок и богатством фантазии. Движения в танце были сложными и непривычными, однако Рангар приметил, что отсутствовала и жесткая заданность рисунка танца, оставляя много места темпераменту и фантазии танцоров. Сердце вдруг пронзила щемящая грусть, он вспомнил Ладу, и взгляд его затуманился... Если бы случилось чудо и Лада оказалась здесь, со вздохом подумал Рангар и отпил большой глоток золотистого вина. Он продолжал наблюдать за танцующими парами и сделал несколько удивившее его открытие, что мужчины и женщины пользовались одинаковыми правами в выборе партнера – и мужчины приглашали женщин танцевать, и наоборот. А ведь, насколько знал Рангар, на Коарме царил – пусть и в мягкой форме – патриархат. Возможно, Валкар и в этом отношении стоял особняком в ряду других городов? Рангар пожалел, что рядом нет Фишура, которого можно было подробно расспросить о бытующих здесь нравах и тонкостях взаимоотношений мужчин и женщин. Ибо у рыцаря рот на замке, а Тангор способен в деталях рассказать разве что об обычаях своего племени...

И тут случилось нечто неожиданное: розовато-голубое облако из атласа, шелка и кружев подплыло к Рангару, на него взглянули прелестные изумрудные глазки в обрамлении длинных пушистых ресниц и нежный голосок, исходивший из чудных коралловых губ, переливчато-журчаще осведомился, может ли дама пригласить на танец явно скучающего кавалера и, быть может, отвлечь его от грустных мыслей...

Рангар растерянно обернулся. Но Тангор ответил ему не менее растерянным взглядом, а Тазор вообще отвернулся в сторону, чуть ли не к стене, и только губы побелели – так плотно он их сжал.

Поняв, что помощи и даже подсказки ожидать не приходится, Рангар приподнялся и, ощущая нерешительность, поклонился даме.

– Простите великодушно, прекрасная леди, но я простой гладиатор и хорошо умею лишь владеть оружием... а вот искусству благородного танца, увы, не обучен. Так что... – Он виновато развел руками, но дама лишь расхохоталась серебристо:

– Я сочту за честь быть вашей наставницей, мужественный гладиатор... и не только в танцах.

Последние слова женщины прозвучали двусмысленно, но слегка захмелевший Рангар не обратил на это внимание и, отбросив все сомнения, шагнул вперед, протянув даме руку. Перевязь с мечами он стащил через голову и небрежно бросил на кресло. Сзади громко кашлянул Тангор, но Рангар и это пропустил мимо ушей, купаясь в изумрудном сиянии глаз красавицы. Его уже понесло, словно пришпоренного тарха, мужское естество встрепенулось в нем, а изумительная мышечная координация не подвела, позволив свободно и даже грациозно включить тело в ритм доселе незнакомых па.

– Вы обманщик, доблестный гладиатор! – с шаловливым упреком воскликнула дама, игриво откидываясь на руку Рангара. – Вы замечательно танцуете! Признавайтесь, кто вас учил?

– Просто у меня... м-м... неплохая координация движений, она обязана быть у любого гладиатора, иначе его убьют в первом же поединке.

– Вы, вероятно, выиграли много боев, – произнесла дама с восхищением в голосе. – Откуда вы?

– Из Лиг-Ханора, – ответил Рангар, даже затуманенными мозгами сообразив, что не стоит рассказывать красавице всю его эпопею. – А что касается выигранных мною боев... – тут Рангар усмехнулся, – их не так уж много, прекрасная леди, но зато я победил известного во всем Крон-армаре бойца, чемпиона Лиг-Ханора Аллара Гормаса по прозвищу Черная Смерть.

Плечи дамы чуть дрогнули, или это показалось ему? Рангар нахмурился, пытаясь сосредоточиться Пол и стены покачивались вокруг, лишая его устойчивости.

– Меня зовут маркиза Руанга ла Каур-Лиз, – прошептала женщина, прижимаясь к Рангару своим великолепным телом. – Для тебя – просто Ру. Идем сейчас со мной, в мой номер... это совсем рядом.

Слова ее обволакивали сознание и тело, точно струясь вокруг его почему-то напружинившихся мышц.

– Нет... Ру, погоди... У меня здесь друзья, мне надо предупредить их...

– Они подождут тебя, ну идем же, Рангар!

"Откуда она знает мое имя?!" – косая желтая молния вопроса разорвала туман в сознании Рангара. Он обернулся, ища глаза Тангора, и вдруг увидел их такими, какими никогда еще не видел: в них расплавленным золотом плескалось отчаяние.

Что-то сдвинулось в Рангаре.

– Нет, Ру! – твердо сказал он. – Я не могу бросить моих друзей.

Он остановился и, глядя в странно меняющиеся глаза Руанги, произнес с предельной галантностью:

– Я чрезвычайно благодарен вам, Ру, за танец и приглашение, но, увы...

Он осекся и отшатнулся, потому что из потемневших глаз женщины выплеснулась волна жгучей, лютой ненависти.

– Тогда умри здесь, чужак! – вырвалось из судорогой сжатых губ, и лежащая на плече Рангара рука женщины метнулась к его затылку.

Даже приторможенной алкоголем реакции Рангара все же хватило, чтобы молниеносно нырнуть вперед, и миниатюрный кинжальчик в руке очаровательной убийцы оставил лишь неглубокий порез на шее Рангара чуть ниже затылка. Но даже сквозь эту пустячную царапину в тело ворвалась, растекаясь нестерпимым огнем, ломающая, корежащая боль... он инстинктивно сделал шаг в сторону, превозмогая боль и разворачиваясь в защитной стойке – на контратаку сил уже не было. В ушах возник пугающий монотонный гул, который все усиливался; Рангар еще воспринимал окружающее и боковым зрением уловил спешащих к нему Тангора и Тазора с клинками наголо; главное же внимание его было приковано к фигурке в голубом и розовом и к казавшемуся игрушечным кинжальчику в ее руке; с лицом женщины творилось нечто странное и жуткое, и вдруг дикий визгливый хохот донесся до него сквозь нараставший гул: хохотала женщина, которая уже была, собственно, и не женщиной, а отвратительным монстром в женском одеянии, и визг сформировался в слова:

– Ты уже покойник, чужак! Яд эрры не щадит ни одно живое существо, и даже магия бессильна остановить смерть!

Коротко сверкнул меч Тангора, и разрубленный пополам монстр вспыхнул ярким негреющим огнем, и опал горсткой пепла.

Гул в ушах Рангара перешел в разрывающий голову рев, огненная река боли захлестнула последние островки сознания, но перед тем как без памяти рухнуть на сильные руки Тангора, к нему явилось давно забытое ощущение, как кто-то невероятно могучий шевельнулся внутри него, и еще в океан огненной боли во всем теле влился тонкий ручеек от внезапно раскалившегося кольца на руке.

Невероятным усилием воли Рангар заставил себя очнуться, однако это только пригрезилось ему, что он очнулся, потому что рядом плясали светлые молнии, и хоровод теней кружил вокруг него, и тени эти изредка принимали человеческий облик, и тогда он мог видеть и пригорюнившегося Тангора, и заплаканные глаза Лады, и изнемогавшего от каких-то странных и даже в бреду непонятных Рангару усилий Ольгерна Орнета, и почерневшего и высохшего лицом Фишура, и множество других людей, знакомых и незнакомых, а потом на него наваливались отовсюду белесые твари, и он рубил их мечом...

Во второй раз, когда ему почудилось, что он очнулся, все снова оказалось бредом. Только теперь он лежал, задыхаясь, под громадной каменной плитой и, изнемогая, пытался сбросить ее с себя. Это ему не удавалось, силы слабели, грозя вообще покинуть его, как вдруг чьи-то две могучие руки уцепились за край плиты, помогая ему, и сразу стало легче дышать. Но плита лишь чуть-чуть ослабила давление, не желая подчиняться даже сдвоенному усилию, и тогда еще чьи-то руки, с тонкими длинными пальцами, несомненно женские, но тоже поразительно сильные, присоединились к ним... плита закачалась... и еще руки, слабенькие, но отдающие свою незначительную силу без остатка, подключились... и еще, и еще... и плита, не выдержав такого напора, рухнула набок, освобождая его. Освещенное бредом сознание вновь начало угасать, он медленно погружался в плотный и вязкий сон без каких бы то ни было видений, в сплошную черноту, и все же в последнем отблеске странной галлюцинации успел заметить две фигуры, на чьи могучие руки пришлась львиная доля усилий по сокрушению страшной плиты: одну мужскую, в огненном переливающемся одеянии и до сумасшествия знакомым лицом, и женскую, окутанную облаком голубого мерцания, лицо которой он тоже знал, но это было как бы запретное знание... и когда померк свет, он так и не вспомнил.

И наконец, Рангар очнулся по-настоящему. Он, совершенно обнаженный и укрытый лишь легкой простыней, лежал на широкой кровати под золотисто-голубым балдахином, а на полу у его ног сидя дремал Тангор с обнаженным мечом в руке.

– Где я? – хотел спросить Рангар, но из горла донеслось лишь неразборчивое бульканье: язык будто распух и прилип к небу, отказываясь повиноваться.

Однако даже от этих еле слышных звуков Тангор мгновенно пробудился, вскочил на ноги, несколько мгновении смотрел на Рангара и слезы брызнули из глаз сурового гиганта.

– Жив, брат! Жив!

Рангар сделал громадное усилие, оторвал распухший язык от неба и, едва шевеля им, спросил невнятно:

– А что... я должен был умереть?

Дверь с треском распахнулась, и в комнату буквально влетел Фишур, за ним Тазор и гранд-маг Ольгерн Орнет. Глаза Фишура сияли на исхудавшем потемневшем лице, рыцарь нервно комкал ладони, а на благородном и тоже осунувшемся лице гранд-мага читалось огромное облегчение. И он ответил на вопрос Рангара:

– Да, Рангар Ол, вы должны были умереть, ибо до этого момента на всем Коарме я не знаю случая, чтобы человек – кто бы он ни был! – выжил после того, как в его кровь попал яд эрры, страшной водяной змеи, что водится в Деосских болотах да еще, говорят, на северном побережье за Сумрачными лесами... Да что там человек! Ни одно живое существо не способно выжить, и даже демоны, эти порождения мрака, гибнут от ее укуса... Ни одна из трех великих магий не в состоянии эффективно бороться с разрушающим воздействием ее яда на организм И хотя Алькондар утверждает, что Великая Змея, идол и символ их магии, не боится укусов эрры, мне в это верится с трудом... а как проверить? Так что я не могу даже представить, какие силы помогли вам выстоять... и победить в этой борьбе.

– Но ведь и вы помогали ему, великий маг! – не выдержал Тангор.

– Да, я сделал все, что было в моих силах, в силах магии Лотоса... но это явилось малостью по сравнению с иным, гораздо более мощным вмешательством... я ощущал его, но не мог постигнуть его природы.

С каждым мгновением Рангар чувствовал себя все лучше и лучше, будто и в самом деле какая-то сила извне вливалась в него непрерывным и мощным потоком. Он даже смог сесть, опираясь на руки.

– Сколько я провалялся? Судя по тому, что Фишур уже ходит, больше двух суток.

– Семь дней и ночей вы боролись за свою жизнь, – произнес гранд-маг. А сейчас вам нужны покой, легкая, но питательная пища и отвары из целебных трав, которые я принес с собой. Но с этим вполне уже справятся ваши друзья. Я отправляюсь к себе, ибо эти семь суток меня тоже изрядно вымотали. Дня через два я навещу вас.