Текст книги "Мир наизнанку"

Автор книги: Александр Соболь

Соавторы: Валерий Шпаков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 35 страниц)

Инструкции гранд-мага, как вести себя, вылетели у Рангара из головы, да и не нужны они оказались: повинуясь безотчетному порыву, он опустился на правое колено и в глубоком поклоне склонился перед сверкающим дивом. Затем он встал и уже стоя поклонился вначале Верховному Магу, затем – Великому Магистрату.

Кольцо на руке Рангара вело себя очень необычно – оно то вспыхивало, обжигая палец, то холодело, словно пребывая в недоумении и растерянности.

– Человек, именуемый Рангаром Олом, подойди к священному Лотосу! прогремел голос Верховного Мага.

Рангар молча повиновался. Чуть дрогнули листочки и лепестки цветка, и Рангар вдруг поймал себя на совершенно необычном ощущении – будто кто-то большой, сильный, но ласковый, доверчивый и игривый с интересом взглянул на него.

"Ты кто?" – тихим вздохом прошелестела чужая мысль, но мысль неопасная, приятная, точно мягкий, пушистый, мурлыкающий котенок.

"Не знаю. Не помню", – как можно четче послал мысль-ответ Рангар, стараясь унять бешено забившееся сердце и привести в подобие порядка царивший в голове хаос.

"Ты не из здешнего мира. Я не могу понять, кто ты. На тебе печать инобытия, но в тебе нет зла. Ты убивал, только защищая свою жизнь и жизнь своих друзей".

"Как мне узнать, кто я и откуда? И зачем я здесь?"

"Это трудно. Тебя защищает нездешняя сила... великая сила. Она ни добрая, ни злая, она лишь призвана защищать тебя. Источник силы... далеко... не могу разглядеть... это Запределье. А приемник силы – твое кольцо. Больше я вряд ли чем смогу помочь тебе. Пусть попробуют маги, их коллективная сила по проникновению в глубины океана Либейи превышает мою. Я тоже... попробую помочь. Может, нам всем вместе и удастся заглянуть за стену в твоей памяти. Только и ты должен этого очень желать, не только не сопротивляясь, но помогая нам... тогда, быть может, у нас получится... не преодолеть, нет, это вряд ли возможно... а как бы обойти твою охранную силу, идущую извне, обмануть ее..."

Бестелесный голос умолк, и тут же грянул голос Верховного Мага:

– Ты общался с Лотосом! Священный цветок принял тебя и даже захотел помочь... что ж, я и Магистрат выполним волю Лотоса и наш долг.

Легкий шелест прошел по амфитеатру.

– Рангар Ол, разденься и ляг на алтарь у подножия Лотоса! Расслабься и закрой глаза! И помни, что сказал тебе Лотос: если ты хочешь добиться успеха, ты должен помочь всем нам!

Рангар подошел к алтарю, сбросил одежду и лег головой к чудо-цветку. Тело его полностью пребывало в солнечном пятне, и приятное, освобождающее от всего мирского тепло начало разливаться по телу от головы до кончиков пальцев. Он закрыл глаза, но странным образом продолжал видеть... небо, солнце, облака... потом что-то мелькнуло на грани восприятия, он напрягся, пытаясь поймать в фокус ускользающую тень... это было ошибкой, ибо все вдруг завертелось в огненной круговерти... ему стало тяжело дышать, будто какая-то сила... чье-то исполинское колено придавило его, вдавило внутрь грудную клетку... низкий свистящий гул обрушился на барабанные перепонки, и они лопнули... Боковые и лобные доли черепа треснули и исчезли, а вместо них образовалась бешено вращающаяся воронка с глазом на конце, и глаз этот тяжело и пристально наблюдал за ним. Гул перешел в немыслимой силы вой, в слепящий визг, его пронзил мертвенный холод, а затем сразу, без всякого перехода, его швырнуло в жар... невыносимый, оглушающий жар... он шел откуда-то снизу, а он стоял на тонкой сверкающей нити, уходящей в бесконечность, и должен был идти, не идти было нельзя, а идти страшно, потому что спереди на него пер какой-то монстр с красными глазами... но он превозмог страх и шагнул вперед, и жар накрыл его облаком кипящей воды с паром... все естество его содрогнулось от невыносимой боли... но это было только начало. Огненный волчок кружился уже в нем самом, в самом его центре, в средостении, в точке тандэн, кружился, рассыпая беспощадные искры-иглы, искры-пилы, пронзающие и разрывающие все тело... Глаз на дне воронки продолжал следить, гипнотизируя... страшный, темный, как могила... могила в сердце, где он похоронил... Нет! Туда нельзя! Почему нельзя? Все можно, сейчас все можно... можно... Огненная юла все вертелась, наматывая на себя уже пузырящиеся от жара кишки и прочие внутренности, которые тут же сгорали, словно в пламени вакуум-термитного заряда... Что?! Что это такое?! Не знаю, не знаю, яма, яма, края сплавились, как песок от атомных фугасов... но в центре только песок... почему?.. это не важно, не важно, это было раньше, а что тогда важно, а это мы вместе должны выбрать, нет, нет, выбирать будешь ты, ведь это все в тебе, но я не знаю, знаешь, знаешь, тогда полетели... куда? там же дым?.. Значит, в дым, в дым, бой в дыму... или в Крыму?.. бой, бой, смерть, какие парни гибнут!.. но это надо, они добровольно избрали свой путь... но зачем?.. во имя Человечества и Прогресса... что такое человечество? горстка пигмеев, возомнивших себя богами, кучка испуганных призраков подземелья, обреченная на вымирание... подземелье?.. да, подземелье, страшное, темное... туннели, коридоры, стайка испуганных призраков... толпа испуганных призраков... но избавление идет, оно уже распахнуло свои теплые ладони... и теплый свет, он снимает боль... высокая фигура в белом... кто это?.. кто... кто... надо вспомнить, это важно, нет, важно другое, другое, тогда вспоминай это другое... нет, погоди, мы не обсудили слово "прогресс"... это изобретение извращенного человеческого ума, фиговый листок для прикрытия агрессивной экспансии вовне и внутрь... только внутрь больнее... господи, ну когда кончится эта боль?.. терпи, надо терпеть, тогда ты узнаешь... что, что я узнаю?.. яма, яма, опять эта проклятая яма... и алое полотнище на полнеба... там друзья, они помогут, нет, не помогут, потому что я предал, а предателям не помогают, их казнят, а я еще и трус, потому что сбежал в другой мир... нет, нет, у меня же задание... ЗАДАНИЕ?! КАКОЕ ЗАДАНИЕ?! Вспоминай, ну, вспоминай же, это как-то связано с ямой?.. да, да, но мне нельзя об этом думать, будет так больно, как никогда и никому во всем Мироздании... а что ты знаешь о Мироздании?.. все, все, это грандиозный Кристалл, и где-то на одной из граней я, а на другой – вы, но мне надо сюда, потому что... потому – что?.. унесло, забросило, закинуло, зашвырнуло, или само по себе, или кто-то помог... и я должен найти, отыскать... глаза, как Вселенная... Вселенная, полная звезд... и я лечу в ней, корабль не нужен, я умею так... что, что ты умеешь?.. да ничего я не умею, и глаза другие... синие-синие, как васильки... васильки?.. да, это цветы такие у меня на родине... были... почему были?.. а потому что и родины нет... мрачный безмолвный шар-призрак, корабль-призрак с мертвым экипажем... и ничего нельзя поправить... что, даже надежды нет?.. надежда, надежда, проект "Надежда", или даже "Наша Надежда"... нет, надежда, конечно, есть, она всегда обязана быть, она умирает последней... человека уже нет, а надежда еще живет... потому-то и живет, что человек не умирает, оставаясь навек в поле... каком поле? что это такое?.. это все и ничего, это начало и конец, это путь... путь... ПУТЬ РАВНОВЕСИЯ! Это очень, очень важно, запомните: _путь равновесия_... Давай еще полетаем... полетаем и поиграем, тебе ведь уже не так больно?.. нет, очень больно... яма... проклятая яма... я искал, искал... и вот пришел сюда, потому что ЭТО здесь... что ЭТО?.. что?.. Глаза... глаза и руки... и еще голос... и имя... но звучит оно так отдаленно, как еще никогда не звучало, это имя дальше, чем звезды, и печальнее, чем дождь усталый... это какой-то бред, нет, это поэзия... а как же цель?.. я дойду, непременно дойду... вначале цветок, он пророс сквозь меня и он говорит мне: потом змея, потом земля, вода и огонь, и только потом... потом... нет, не знаю, а как надо знать, как надо, очень надо, все равно не знаю, разве что _там_ скажут... главное, все надо увидеть собственными глазами... а они болят, потому что я смотрю на то, чему нет названия, и смотреть туда нельзя, а я все равно смотрю, и глаза вытекают из глазниц, и оттуда ползут черви, длинные и тонкие... нет, это змеи, клубки ужасных шевелящихся, извивающихся змей, они везде, заполняют черепную коробку... ах да, у меня же нет черепа... змеи ползут, ползут, все глубже и глубже, и кусают сердце... яд проникает во все клетки, которые еще остались... сердце бьется из последних сил, потом разбухает и взрывается, как термический заряд... красная кнопка... КНОПКА... и яма, нет, воронка с оплавленными краями, и глаза, глаза на дне ее, их взгляд пронизывает насквозь и кричит... я не понимаю, как можно _кричать взглядом_, но, оказывается, можно, и я тоже кричу, и падаю в эту воронку, но Дан подхватывает и выдергивает, как из той дыры на Андалуре, и говорит: на, хлебни, это спирт, и спирт течет внутрь, смешиваясь с ядом, который уже там, и ничего не происходит, боль не утихает, потому что яд сильнее, сильнее... Пора заканчивать сеанс, он больше не выдержит, откуда-то пошел прорыв негативной силы... Кто это говорит?.. это мы, мы, тебе надо просыпаться, иначе ты умрешь, я уже и так умер, давным-давно, возле ямы... или воронки... в которой не было ничего... Все, все, конец! – кричит кто-то, и вдруг начинается стремительный полет-падение в бездну, он все ускоряется, а вокруг паутина из серебристых и черных нитей, и по ним в разных направлениях идут люди, множество людей, и все они в масках, и маски снимать нельзя, но эти люди игнорируют запрет и снимают их, одновременно, как по команде того, кто сверху дергает за веревочки... неужели он таки существует, тот, кто дергает за веревочки?.. а откуда-то появляются мириады зеркал, реальность дробится в них, и мириады сорвавших маски теней смотрят в зеркала, нельзя, кричу я, НЕЛЬЗЯ!!!

И тут наступает смерть.

10

Боль была рядом, но как бы вне его. Она сидела очень близко, и он знал, что она очень близко, совсем рядом, но пока он не шевелился, боль тоже сидела спокойно, но стерегла каждое его движение. И стоило ему хоть чуть-чуть шевельнуться, как она молниеносно делала выпад, и миллионами раскаленных игл пронзала его тело и студенисто колыхающийся мозг. Но боль сигнализировала, что он жив, и это было главным, а все остальное второстепенным, и даже эта нечеловеческая боль, потому что должным образом настроенное сознание может преодолеть и победить любую боль.

Далеко не сразу и не полностью, но Рангар это сделал, и боль отступила, но по-прежнему подстерегала в засаде. И чтобы закрепиться на отвоеванной территории и заставить боль отступить еще дальше, он приподнялся на локте и огляделся, до крови прокусив губу и едва удержав рвущийся из груди стон, ибо боль не собиралась сдаваться и бросила в бой все свои резервы.

У Рангара потемнело в глазах, но он все же рассмотрел, что лежит на циновке из душистых трав в совершенно пустой комнате с голыми белыми стенами и потолком, а рядом на такой же циновке сидит седой старик, одежду которого составляла лишь простая полотняная накидка. И лишь живым огнем сверкавший на его груди символ Лотоса в обрамлении венка хрустальных листьев – знак, который, как уже знал Рангар, мог носить только один человек на всем Коарме, – подсказал ему, кто сидит рядом. Совсем не пронзительным и огнистым, а мягким, мудрым и чуть грустным взглядом Верховный Маг Лотоса смотрел на Рангара. И голос его не гремел и не рокотал, а звучал тихо и чуть надтреснуто, когда он увидел, что Рангар очнулся:

– Я знаю, что вам сейчас очень больно, Рангар Ол. Конечно, я бы мог уменьшить и даже вообще снять боль... но от этого значительно снизится эффект от проведенного сеанса. Некоторое время вы должны будете оставаться наедине с собой, бороться с болью... и вспоминать.

Рангар напрягся. Голова его была будто стянута огненным обручем, и в ней царило странное ощущение гулкой, болезненной пустоты, причем пустота была осязаемой, почти плотной, как жидкость, и резким движением ее, казалось, можно расплескать. Делать этого, однако, очень не хотелось, потому что при этом в мозгу будто взрывалось что-то, и обжигающая боль пронизывала все его существо. "Вакуум-термитный заряд", – вспомнил он, и раскаленный обруч так сдавил голову, словно стал короче на несколько сантиметров. "Сантиметр, сантиметр, – пронеслось в голове Рангара, – это сотая часть метра, единицы длины в моем мире". Стена в памяти по-прежнему стояла, но в некогда прочном монолите образовались мелкие и крупные трещины.

– Пошли трещины по стене? – словно прочитав его мысли, спросил Верховный Маг.

Рангар не удивился, что тот _знает_, сейчас он ничему не удивлялся, он был как губка, переполненная водой, только вместо воды в ней обреталась боль.

– Сейчас я расскажу то, что увидел и смог понять, – произнес Верховный Маг. – Прежде всего вы – иномирянин, Рангар Ол. Это уже ясно. И прибыли сюда, как сами это представляете, с другой грани Кристалла, который в вашем воображении есть модель Мироздания. Кстати, наши представления о нем... достаточно близки к вашим, скажем так, но мы как бы смотрим с другой стороны. Впрочем, речь не об этом. На вашей родине произошла некая глобальная катастрофа... суть ее я уловить не смог... и что-то очень плохое случилось с вами лично. Эти события разъединены как во времени, так и в пространстве, и в то же время их связывает нечто... и вновь я не понял, что именно. Если же говорить об эмоциях, то они гораздо ярче, острее и болезненнее, когда воспоминания касаются вашей личной трагедии. Увы, и на сей раз я спасовал перед ее точным смыслом... там что-то было связано с взрывом и гибелью любимого вами человека, причем вы с отчаянием и яростью вините в происшедшем себя... но тут образы и эмоции достигают такой пронзительной силы и яркости, что перехлестывают через болевой порог восприятия, и я, например, ощущал все как хаос из боли и жутких образов, причем кто-то или вы сами, а может, и то и другое вместе, наложили мощный запрет на эту тему... но как раз с этим связано ваше пребывание здесь, и цель, о которой вы так часто пытались вспомнить, разрушив запрет... но этого вам так и не удалось.

– Но хоть что-то?.. – с трудом шевельнул губами Рангар.

– Что-то, бесспорно, удалось. С помощью священного Лотоса и нашей вы смогли-таки преодолеть несколько барьеров и запретов, но этот оказался наиболее сильным. Кроме всего прочего, у меня сложилось впечатление, будто бы кто-то упорно и умело уводил ваши мысли и ассоциации с опасного пути...

Альвист Элгоэллас эль-Тайконд еще что-то говорил, но Рангар уже спал, измученный болью, и она во сне отступила, и снились ему яркие, цветные сны из прошлой жизни, и вопреки логике свершившегося были они полны оптимизма и радости...

Он все забыл, проснувшись, но осталось удивительно чистое и светлое мироощущение, состояние редчайшее, когда кажется, что ты един с миром и мир един с тобой, и вокруг благоухают дивные цветы, и дорога, по которой идешь, усыпана лепестками, и вот-вот случится что-то непременно хорошее, и глаза любимой, напротив, лучатся любовью и радостью, и ты смотришь в них и тонешь в щемящем океане беспредельного счастья... Он не мог сказать, случалось ли с ним такое в прошлой жизни, скорее всего нет, всегда что-нибудь мешало... но уже в теперешней это было впервые, точно.

И еще произошло немаловажное: боль, отступив во сне, так и не вернулась. Зато возвратились силы, и ему даже показалось, что их стало больше, ибо бурлили они в нем, как соки в просыпающемся весной дереве.

Рангар, Фишур, Тангор и Тазор сидели в недоброй памяти ресторане, однако настроение у всех четверых было превосходное. Они выбрали этот ресторан по настоянию Рангара, словно желавшего подчеркнуть этим свое полное выздоровление и восстановление душевных и физических сил. Легко усматривался в этом и вызов, который бросал Рангар ополчившимся против него силам. "Плевать мне, знаете ли, на вас, – излучала вся его фигура, мне весело и я отдыхаю, где и как того хочу". Мажорное настроение передалось и его друзьям. Только Фишур с некоторой озабоченностью переваривал слова Рангара о том, что он, Рангар, ожидал несколько большего от визита в Храм Лотоса. Пожав плечами, Фишур проворчал:

– Не вижу повода для особого веселья, Рангар, кроме как твоего чудесного исцеления. Главного ты ведь так и не добился, и стена в памяти уцелела.

Рангар весело расхохотался, давно не чувствуя себя так хорошо и непринужденно.

– Ты меня не так понял, друг мой Фишур, – произнес он, все еще смеясь. – Треснула, треснула стенка, треснула, проклятая! И хотя она еще стоит и падать пока не собирается, все больше и больше просачивается сквозь нее, через трещинки эти, и я понемногу начинаю вспоминать цельное! Конечно, я надеялся, что она и вовсе рухнет, да, видать, чересчур уж крепко постарались неведомые строители...

– Ну и как? – спросил Фишур с интересом.

– Кое-что я вам расскажу, конечно. Пока только то, в чем уверен сам. Во-первых, и, возможно, самое главное: я – иномирянин. Я вообще не с Коарма.

– Откуда же ты? – недоверчиво спросил Тангор. – С Небесного Острова?

– В каком-то смысле – да. Но не с того, куда улетают души умерших. Небесных островов – я имею в виду звезды – невероятно много. И я – с какой-то из них. А может быть, и с еще более далекого далека.

Фишур прищурился, скрывая блеск вспыхнувших глаз.

– Ты можешь сказать более конкретно? – спросил он, отхлебнув вина.

– Пока нет, – ответил Рангар. И тут некоторая двусмысленность вопроса дошла до него. Он удивленно поднял бровь.

– В каком смысле – более конкретно? В смысле точных... м-м-м... небесных чисел, определяющих местоположение моего мира?

Словосочетание "универсальные космические координаты" Рангар перевел как "небесные числа" по аналогии с "морскими числами", используемыми местными мореплавателями в качестве координат, и теперь с интересом ожидал ответа Фишура.

– К чему мне это? – Фишур развел руками. – Да и возможно ли такое? Нет, Рангар, я просто хотел узнать, как выглядит твой мир, какие там обычаи, нравы...

– А, это... Могу сказать только, что он сильно отличается от вашего, особенно сейчас, после двухсотлетнего фактического, хотя и неафишируемого правления Сверкающих. Кстати, Фишур, ты сам рассказал мне, что они также пришли из другого мира.

– Об этом написано в некоторых старинных манускриптах, – пожал плечами Фишур.

– А мой мир такой, каким, возможно, через много столетий стал бы твой, не вмешайся Сверкающие в естественный ход исторического развития. У нас нет магии, но есть прекрасно развитая система естественных наук, есть различные аппараты и машины. С их помощью мы прокладываем туннели и строим дороги, ездим по земле и летаем по воздуху, да и не перечесть всего!

– Та же магия, только наоборот, – фыркнул Тангор. Он уже слегка захмелел от выпитого вина и стал более словоохотлив.

– Гм... – произнес Рангар. – А можно сказать и иначе: магия – та же наука, только наоборот. Гм... Интересная мысль. Что-то подобное уже приходило мне в голову, но раньше я никак не мог это четко сформулировать... И если эта мысль окажется столь плодотворной, как мне вдруг показалось, то... Охо-хо, друзья мои! Сдается мне, я всего в нескольких шагах от разгадки тайны цивилизации Коарма в ее нынешнем состоянии... или, еще точнее, в интерпретации Сверкающих. Эх, мне еще б чуток прежних знаний из-за стеночки...

Рангар замолчал, погрузившись в глубокое раздумье и изредка отхлебывая вино из кубка. Но тут подали первую перемену, и изголодавшиеся друзья набросились на еду.

Серьезный разговор возобновился лишь за десертом. Промокнув губы салфеткой, Рангар сказал:

– Да, путешествие в Валкар оправдало себя... И дело даже не в том, что я смог узнать кое-что важное о самом себе. Главное – определен дальнейший маршрут. Да ради только этого стоило подвергнуться "промыванию мозгов" в Храме Лотоса!

– Смешное выражение, – хохотнул Фишур. Он уже изрядно нагрузился винами, одних названий коих было более дюжины, и зрил на мир заметно осоловелыми глазами.

– Оно тоже с моей родины. Правда, не берусь утверждать, что там оно применялось точно в таком же смысле.

– Ну и демон с ним, с выражением! – заявил Фишур. – Я хоть и дворянин, знаю такие выражения, что... гм... – Тут он умолк, покосившись на Тазора. – Ладно, я не об этом. Так куда нам предстоит ехать?

– Из Валкара в Орноф, затем в Зирит, затем и Венду.

– Ого! – воскликнул Фишур. – Так это же практически через весь континент переть! Погоди, погоди, дан прикину... Что-то около пяти тысяч лиг получается! Конечно, многое зависит от конкретного маршрута.

– До Орнофа – маршрут наикратчайший, через Деос и далее по Малому срединному тракту. А там уточним.

– Полторы тысячи лиг, – слегка заплетающимся языком произнес Фишур.

Рангар засмеялся. Ему в голову пришла одна мысль, и он тут же приступил к ее реализации:

– Количество выпитого вина не влияет на твою память, друг Фишур. Да, восемьсот лиг до Деоса и семьсот – до Орнофа. При определенной доле везения дней через двадцать я, Тангор и ты, Фишур, будем в столице магии Змеи.

Произнося эту фразу, Рангар не смотрел на Тазора, но почти физически ощутил, как тот вздрогнул. Тангор, зачерпнув кусок поданного на десерт желе, так и не донес ложку до рта – рука его замерла на полдороге. Округлившимися глазами он смотрел на рыцаря. Непринужденную атмосферу застолья сдуло будто порывом ветра. Даже Фишур, казалось, слегка протрезвел и в глазах его зажглись огоньки.

Тазор схватил салфетку и торопливо нацарапал стилом, с которым не расставался:

"Почему – трое? А я?"

Рангар сделал удивленное лицо, пожал плечами и ответил:

– Насколько я помню, благородный Тазор, мы договаривались быть спутниками до Валкара, и даже отразили это в подписанной всеми нами кровной клятве. Так, Фишур?

Фишур кашлянул и кивнул головой, почему-то ухмыльнувшись.

– Вот видишь! После Валкара действие подписанного нами документа само собой прекращается, и у меня нет ни малейшего желания его возобновлять. Теперь отвечу, почему трое... Ну, с Тангором ясно: он согласился сопровождать меня до конца, когда мы оба еще были рабами-гладиаторами маркиза ла Дуг-Хорнара. И ему я абсолютно верю без каких бы то ни было клятв. Что касается Фишура, то у него есть веские основания идти к той же цели, что и я. Это подтвердил, кстати, гранд-маг Ольгерн Орнет. Пока, правда, я не знаю этих веских оснований, но Фишур пообещал, что расскажет все, как только мы покинем Валкар. А вопрос о доверии Фишуру навсегда похоронен под обломком скалы, который рухнул бы мне на голову, если бы не Фишур. И Ольгерн Орнет полностью разделяет мою уверенность. Вот, собственно, и все, что я хотел сказать.

Несколько секунд рыцарь сидел неподвижно, затем быстро написал на салфетке:

"Ты не доверяешь мне, Рангар?"

– Вопрос, как говорится, в лоб, – усмехнулся Рангар, – но и я отвечу столь же прямо. Скажем так: у меня есть определенные сомнения.

"Гранд-маг того же мнения?" – продолжал строчить вопросы Тазор.

– Нет, – честно ответил Рангар, – более того, он уверял меня в обратном. Но последнее слово за мной, не так ли? Ведь я, а не Ольгерн Орнет, отправляюсь в путешествие, которое вряд ли будет походить на увеселительную прогулку.

"В чем твои сомнения, Рангар?" – Кончик стила, пометавшись по салфетке, замер, а в темноте двух глазных отверстий Тазоровой маски Рангару вдруг почудился тот самый _кричащий взгляд_, что привиделся ему в странном и жутком кошмаре, пережитом в Храме Лотоса, и теперь пришла его очередь вздрогнуть.

– Ну, весь этот камуфляж. – Рангар показал рукой на шлем и латы. Однако прежняя уверенность исчезла из его голоса. – Извини, Тазор, но я не могу поверить, что все это – настоящее. К тому же есть еще некоторые... логические неувязки, несообразности... В нашей первой встрече неподалеку от Лиг-Ханора определенно было что-то странное. Потом та ночь в лесу... и между прочим, ты пока так и не выполнил своего обещания и не представил мне отчет. Аль забыл?

– Послушай меня, Рангар, – вдруг вмешался Тангор. Он как-то очень быстро протрезвел и сейчас сидел очень прямо, глядя в глаза другу. – Ты сказал, что веришь мне безоговорочно.

– Да, и готов подтвердить это.

– Тогда, если ты еще и готов уважить мою просьбу, то очень прошу пусть Тазор едет с нами.

Рангар удивленно свистнул и медленно проговорил:

– Следует ли мне понимать тебя так, брат, что ты ручаешься за Тазора.

– Да, так. Ручаюсь.

– Хорошо. Фишур, а что скажешь ты? Или тебя стоит послушать завтра, на трезвый ум?

Фишур ухмыльнулся.

– Меня еще не окончательно развезло, друг мой Рангар. И что пьяный, что трезвый, я тебе скажу одно: решай сам.

– То есть ты тоже... сомневаешься в чем-то?

– Ни в чем я не сомневаюсь. Тазор не предаст и поможет, чем сможет, но...

– Что – "но"?

– Просто я предпочел бы в компанию еще одного бойца, как Тангор... а еще лучше, как ты, Рангар. Но, сам понимаешь, это почти нереально. Так что... повторяю, решай сам.

Рангар надолго задумался. Фишур хлебнул еще вина и начал подремывать, откинувшись в кресле. Тангор сидел, напряженно глядя в стол прямо перед собой. Тазор держал в одной руке стило, а другой комкал салфетку, отчего та давно превратилась в лохмотья. Впрочем, рыцарь этого не замечал.

А Рангар, как ни тасовал факты, связанные с ним, никак не мог прийти к какому-то определенному выводу. Пасьянс упорно не складывался. Одно было ясно: если не верить Тазору, надо не верить и Тангору. А этого Рангар не мог даже в мыслях допустить. И еще он чувствовал, что не надо сейчас давить ни на рыцаря, ни на необычно скованного и серьезного тиберийца. Словно держал он в руках флакон необычайно тонкого хрусталя с драгоценным содержимым, и пробка никак не желала поддаваться его осторожным усилиям; конечно, он мог поднажать... но тогда флакон неминуемо бы рассыпался в прах, и его содержимое пролилось в грязь...

– Добро, – сказал он наконец. – Тазор, если желаешь, можешь и дальше путешествовать с нами. А теперь идем спать, мы все устали... Фишур уж вовсю дремлет.

Он встал и первым направился к выходу. Но и не оглядываясь, ощутил, как ослабело повисшее было напряжение. Будто незримый великан перевел дух.

На следующее утро к ним зашел Ольгерн Орнет и сообщил, что через два дня из форта Алфар к восточным границам с Красной пустошью передислоцируется отдельный кавалерийский полк под командованием адъюнкт-генерала Карлехара ла Фор-Рокса, человека весьма известного и популярного не только среди воинов. Славу он снискал еще пять лет назад, отражая набег воинственного племени варов на город Врокс. Позднее, в знаменитом Орхском походе, он вновь продемонстрировал личную отвагу и незаурядный полководческий талант. Сейчас его переводили вместе с тремя тысячами закаленных в боях солдат и офицеров на самые опасные восточные рубежи и поговаривали, что Император прочит его в генерал-коменданты форта Дарлиф, откуда прямая дорога к золотому маршальскому жезлу и должности командующего Особым восточным округом.

– До Орнофа вы можете ехать с полком, – сказал гранд-маг. – По-моему, это большая удача, с точки зрения вашей безопасности, которая, не скрою, внушает мне большие опасения. С Карлехаром я уже говорил, он не возражает, более того, обещает вам особую опеку, в том числе и магическую. Полк сопровождает сильный маг, и все его умение, мастерство и могущество будут защищать вас. Так что завтра вечером вы присоединитесь к полку на перекрестке Алфарской дороги и Западного тракта, где полк станет на первый привал.

– Замечательное известие! – с энтузиазмом воскликнул Фишур. – Полторы тысячи лиг мы сможем проехать, почти не опасаясь всяких там разбойничьих шаек и прочего сброда.

– Неплохо, – согласился Рангар. – Но это не означает, что мы должны расслабляться и терять бдительность.

– Чей бы берх лаял... – проворчал Тангор, деланно хмурясь, но во взгляде его читались облегчение и надежда.

– Вопрос: не будет ли это слишком долго? – поднял указательный палец Рангар. – Я уверен, что в нашем путешествии фактор времени играет далеко не последнюю роль.

– Это так, но вам не придется тащиться с обозами тылового хозяйства, вы поскачете с авангардом. Карлехар уверил меня, что дорога до Орнофа займет не более двадцати дней.

– Тогда все в порядке. Примерно на это время рассчитывал и я, – кивнул Рангар. – Лично я согласен. Остальные, кажется, тоже... Тангор, ты чего насупился? У тебя есть возражения?

– Да нет, – вздохнул тибериец. – Просто я уже почти было решился смотаться к своим на денек-другой... рядом все-таки. Да ладно, не судьба, видать. Может, в другой раз...

– Смотри, брат, а то давай... Навести родню.

Тангор глубоко вздохнул и отрицательно покачал головой. Золотистые глаза его казались грустными, но взгляд был тверд.

– Нет, Рангар. Я и сам, ты знаешь, не особо рвался... хоть что-то и ныло вот тут (он постучал себе по мощной груди)... а теперь и ладно, судьбе виднее...

– Значит, послезавтра выступаем?

– Выступаем.

– Тазор?

Рыцарь кивнул.

– Добро. На том и порешим. Идем завтракать?

Фишур моментально вскочил на ноги и мечтательно провел себя ладонью от подбородка вниз по горлу.

– Я жажду перед прощанием с Валкаром насладиться шедеврами местной кухни и особенно – местных погребов.

– Ладно уж тебе, – засмеялся Рангар. – Великий маг, вы присоединитесь к нам?

– Благодарю за приглашение, – произнес гранд-маг с полупоклоном. – Но я уже позавтракал, к тому же у меня много дел. А вы отдыхайте, набирайтесь сил. Сказать, что вам предстоит нелегкий путь, – значит ничего не сказать.

Будто тучка набежала на солнце – так потемнел взгляд Рангара. И внезапным прорывом в его сознании встала перед его мысленным взором не залитая ярким солнцем и усыпанная цветами и звездами дорога, а увидел он мрачный ужас бесконечных затхлых коридоров, туннелей, переходов, и бег надсадный, из последних сил, – и стерегущий кошмар, который нельзя выразить словами, и последний бой в конце пути, отчаянный и безнадежный, и победа... победа, которую у него на родине давным-давно назвали пирровой...

После завтрака друзья вынуждены были разделиться. Фишур быстро нашел общий язык с ресторанным виночерпием, и тот имел неосторожность пригласить новоиспеченного приятеля на экскурсию в местные погреба. Появились они примерно через два тэна, вдрызг пьяные, причем виночерпий постоянно падал и при этом ржал, как тарх, а Фишур столь же регулярно спотыкался о него и, пытаясь удержаться на ногах, цеплялся за стены и при этом бодал их головой, да так ловко, что сбил несколько лепных украшений. Говорить он не мог и только молодецки ухал, когда очередной шедевр зодчества с хрустом отлетал от стены в непредсказуемом направлении. Немногочисленные утренние посетители ресторана быстренько ретировались – видимо, зрелище было не по их нервам, официанты бестолково носились туда-сюда, не рискуя, однако, приближаться к живописной парочке, а ошарашенный метрдотель лишь трагически воздевал очи горе, что-то шептал (наверное, заклинания) и горестно качал головой (когда очередное заклинание не помогало).