Текст книги "Мир наизнанку"

Автор книги: Александр Соболь

Соавторы: Валерий Шпаков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 35 страниц)

Царившая за вторым по счету совместным ужином атмосфера казалась Рангару гораздо более приветливой, чем вчера; да так, собственно, оно и было. День, проведенный в совместных репетициях, сблизил беглецов с актерами больше, чем пять дней обычного пути. И вино пилось сегодня в охотку, и улыбки были частыми гостями за столом, и вскоре завязался непринужденный разговор (к вящему удовольствию Долера Бифуша, с лица которого не сходила умиротворенная улыбка). Говорили, правда, все больше хозяева стола, вспоминая разные забавные эпизоды из актерской жизни, четверо друзей по вполне понятным причинам предпочитали больше слушать, но если кто-то из актеров и заметил это, то не подал виду.

После трапезы, оказавшейся и сытной, и вкусной, Долер незаметно сделал знак Рангару, глазами показав в сторону парковой опушки.

– Все в порядке, – шепнул он Рангару, когда через некоторое время они встретились на вчерашнем месте. – Мои ничего не подозревают и уж, во всяком случае, никак не связывают вас с теми, кого разыскивают военные и жандармы. Да и держались вы сегодня гораздо естественнее и раскованнее.

– Сегодня нам было некогда, – усмехнулся Рангар, – сегодня мы все трудились в поте лица.

– И должен сказать, получалось у вас это вполне профессионально. Особенно у тебя и Лапира. Его я, кстати, тоже узнал – это Тангор Маас.

– Видно, ты большой любитель гладиаторских боев...

– Да, это моя давняя страсть. Я стараюсь бывать на всех поединках, когда мне это удается. Тангора я видел пять раз, и он мне понравился. Очень сильный боец, хотя до тебя и ему далеко.

– Все это в прошлом, Долер... Сейчас у нас другие заботы, и самая насущная – не "засветиться".

– Я не собираюсь расспрашивать о ваших нынешних делах и ваших целях, но если бы ты знал, как мне хочется хоть еще разок увидеть тебя на Арене!

– Не знаю... – развел руками Рангар. – Вряд ли, если честно.

– Как говорится, человек предполагает, а судьба располагает, – сказал Долер. – У меня предчувствие, что тебе еще суждено порадовать зрителей своим фантастическим мастерством. А что касается нынешнего твоего положения... Будь спокоен, жонглируешь ты вполне профессионально. Тангор тоже выглядит, будто всю жизнь провел на подмостках.

– А как тебе Л... Винта и Валус? – в последний момент что-то удержало Рангара, и он не назвал их настоящих имен.

– У девчонки неплохой голосок – чистый, мелодичный, но нет в нем силы и звонкости, потребных для выступлений на открытом воздухе перед большой аудиторией. В небольшом закрытом помещении – совсем другое дело. А Валус, похоже, давненько не держал инструмента в руках. Кстати, у меня такое впечатление, что его я тоже где-то встречал... но гораздо, гораздо раньше... и пока не могу вспомнить, где и как.

– Да, Долер, огорчил ты меня, – сказал Рангар, не обратив внимания на последнюю фразу актера. – Значит, им вообще лучше не выступать?

– Отчего же, две-три песенки пройдут, особенно из тех, что повеселее. И где-то под занавес программы, перед выступлением Алистара, скажем.

– Тогда хорошо, – с облегчением произнес Рангар, – а то, сам понимаешь... Теперь еще одно. После представления я исчезну на два-три тэна... может, чуть дольше. И если все сложится удачно, завтра ночью мы покинем Орноф.

– Да хранит вас судьба! – с чувством вымолвил Долер Бифуш.

В приобретенном в Деосе шатре места едва хватало, чтобы четверым улечься вплотную друг к другу; к тому же он ясно не был рассчитан на габариты Тангора. Вчера сей факт был напрочь снивелирован усталостью, но сегодня Фишур и Тангор, многозначительно переглянувшись, сообщили Рангару и Ладе, что пойдут прогуляться, поскольку, как высказался Фишур, "вечерние прогулки перед сном очень полезны для здоровья".

Лада смущенно покраснела (благо было темно и никто этого не заметил), Рангар закашлялся и быстренько перевел разговор на другое, сообщив им профессиональное и вполне благоприятное мнение Долера Бифуша об уровне их подготовки (он лишь слегка приукрасил его оценку музыкального мастерства Лады и Фишура).

– Между прочим, Тангор, он узнал и тебя. – Рангар хлопнул тиберийца по мощной спине и засмеялся. – Надо же, нарвались на знатока и ценителя... Но вот где он мог тебя видеть, Фишур?

– Он что, и меня узнал? – наморщил лоб Фишур.

– Да встречал тебя, говорит, вроде бы... Давно, правда.

– Все может быть. – Фишур пожал плечами. – Я, особенно когда помоложе был, частенько посещал представление... Ладно, Тангор, идем Очень уж в парке погулять хочется, воздухом подышать.

...Когда они вернулись, Рангар и Лада уже спали, тесно прижавшись друг к другу.

– А давай-ка хряпнем еще по глоточку рн'агга, – шепнул Фишур, доставая заветную флягу. – А то сколько воздухом ни дыши, а пьян не будешь.

Тангор продемонстрировал свое полное согласие с этим мудрым изречением, и предложение Фишура было немедленно реализовано. И только после того как фляга опустела, они осторожно заползли в шатер и улеглись, пожелав друг другу доброй ночи.

События следующего дня слились в восприятии Рангара в сплошное радужное пятно. При желании он мог бы, конечно, вычленить любой эпизод и даже пособытийно разложить всю его разноцветную палитру, но как раз такого желания у него не возникало. А потом радугу праздника затмили багрово-черные краски последующих событий.

Когда выступление их труппы на обширной, заполненной людьми площади в центре парка подходило к концу, Рангар набросил плащ и слился с толпой зрителей. Отовсюду неслись возгласы, хохот, брань (Рангар не мог не отметить, что веселье в Орнофе носило характер весьма далекий от благопристойности, часто сомнительный, а порой просто нечестивый). Стараясь не выделяться из общей массы, он поглазел на томные телодвижения темнокожих красавиц с мощными формами, одеяние которых было скроено и сшито столь хитро, что не только не скрывало, но, наоборот, подчеркивало особенности самых интимных частей тела; постоял он и возле огороженной площадки, где работали укротители и дрессировщики диких зверей; особенно поразил его номер с гигантским пятнистым фархаром, прыгавшим по взмаху руки укротителя сквозь три пылающих обруча. Особым почетом в Орнофе (что неудивительно) пользовались заклинатели змей, а уж каких только змей, змеек и змеищ тут не было! Даже смертоносная эрра ядовито-желтого цвета с яркими изумрудными пятнышками вдоль спины послушно танцевала за стеклянной перегородкой, повинуясь движениям дудочки заклинателя. Но гораздо большее впечатление, чем даже танец эрры, о гибельном яде которой память хранила страшное неизгладимое воспоминание, произвел на Рангара чудовищный аспидно-черный удав, на кольцах туловища которого толщиной в среднего человека качался его повелитель – маленький плюгавец в ярко-оранжевом кафтане и серебристых шароварах. Время от времени неожиданно громким пронзительным голосом мозгляк не без ехидства предлагал покачаться вместе с ним, а то и вместо него; желающих, впрочем, не находилось.

Пора было, однако, приниматься за дело, ради которого он прибыл в этот, отнюдь не вызвавший в нем положительных эмоций город (а то ли еще будет, мелькнула мысль). Рангар еще раз проверил, все ли взял с собой необходимое, и направился к выходу из парка. Двигался он с обманчивой медлительностью, со стороны казалось, что он идет неторопливым прогулочным шагом, но любой, кто попытался бы догнать его, вдруг с немалым удивлением обнаружил бы, что сделать этого, не переходя на бег, невозможно.

Вскоре Рангар уже шел по улицам Орнофа, узким, зажатым между каменными утесами домов, сегодня не пустынным, как при первом знакомстве, а многолюдным и шумным, заполненным пестрыми толпами гуляющих. Ярко горели многочисленные магические огни, разгоняя вечерние сумерки и темное, туманное "дыхание Змеи", которое сегодня казалось чуть менее густым; манили настежь распахнутые двери кабачков и таверн, публичных домов и игорных притонов, прочих заведений сомнительного пошиба, дающих тем не менее стабильный доход их владельцам, более всего вот в такие дни, вечера и ночи всеобщего веселья и разгула.

И еще, подумал Рангар, в такие дни, вечера и ночи очень легко оставаться незамеченным, даже не прибегая к специфическим приемам маскировки и скрадывания. Просто надо быть как все.

Следуя этому нехитрому правилу и ни разу не остановленный патрулями, Рангар добрался до центральной площади, где чудовищным средоточием мрака высился холм с Храмом Змеи. "Дыхание Змеи" здесь пульсировало темным мглистым облаком, непроницаемым для взоров и лучей магических огней. Откуда-то сверху, из центра темного облака, доносилось заунывное ритмичное пение, рождавшее в душе чувство подспудного ужаса, леденящее ощущение непередаваемой, запредельной жути, вечного хаоса и тьмы, разрушения и смерти. Мертвящее оцепенение сковало Рангара, и лишь громадным усилием воли он стряхнул его. А ведь это только начало, сказал он сам себе, ведь ему еще предстоит проникнуть внутрь и сделать то, что давно решил... Тело вновь начало костенеть... но тут восстало его сознание. И смогло блокировать пресс потусторонних, бесконечно чуждых сил. Конечно, ему помогли: кольцо на руке запульсировало знакомым яростным синим светом, и волны сухого, пронзительного жара пошли от него по телу, противостоя мертвой стуже небытия.

"Неужели меня все-таки засекли?" – пронеслось в сознании. Следить за ним не могли, слежку он бы выявил в два счета... Может, храм так действует на всех или почти всех? Как бы там ни было, он не отступит.

Рангар юркнул в подворотню одного из домов, окружавших площадь. Сбросил одежду – почти всю, оставшись лишь в набедренной повязке. Из кармана плаща вытащил сверток, развернул – это оказалось черное эластичное трико, подарок Ольгерна Орнета, изготовленный им по его, Рангара, спецзаказу. Трико плотно обтянуло тело, оставив свободными только кисти рук да глаза, сверкавшие в узкой прорези. Теперь пояс... Перевязь с мечами... хитрую перевязь, такую на Коарме никто не видывал, ею мечи на спине закрепляются... Кинжал... Все. Он готов.

Рангар аккуратно завернул свои оставшиеся не у дел детали одежды и предметы туалета в плащ и спрятал сверток за мусорный бак. Осторожно выглянул из подворотни...

Никого. Все, пора: неслышной и невидимой тенью он устремляется вперед и вверх, в душную глухую черноту, в ее сердцевину, навстречу жуткому цепенящему пению, мимо часовых-людей и часовых-демонов, хранимый неведомой здесь техникой скрадывания, искусством человека-невидимки и защитной мощью кольца – силой, неподвластной самой могучей магии.

И вновь, как уже бывало не раз, время упруго растягивается, частокол мгновений разреживается, и в промежутках между ними можно успеть многое...

Лестница – громадная, длинная. Вперед и вверх. Часовые у колонн. Не видят – мимо! Портал. Ворота. Закрыты. И часовые – демоны и люди. Тонко свистят мечи, ярко полыхает кольцо – путь свободен. Ворота отворяются медленно, неровными короткими толчками. Дальше. Он внутри. Циклопическое, не поддающееся оценке помещение. Кольцо пылает неистовым голубым пламенем. Огни и мрак, мрак и огни... Что-то тяжело падает сверху – огромное, злобное. Рывок вправо – оно летит мимо! Раздирающий барабанные перепонки вопль там, где оно рухнуло. Слева и справа бьют багровые молнии. Кольцо вспыхивает так, что слепит глаза и обжигает руку до локтя. Дальше, дальше! Зал кончается, переходя в длинный извилистый коридор. Часовые-маги высших рангов и самые чудовищные демоны встают на пути сплошной стеной. Рука жгуче немеет от тока колоссальной энергии, прокачивающейся через кольцо, глаза едва видят от нестерпимо яркого блеска. Нечисть валится направо и налево, освобождая проход. Кто не успел, знакомится с его мечами. Еще один зал. Непередаваемо мощное встречное давление. Такое впечатление, что защита кольца превратилась в кокон, с каждым мгновением пеленаемый все туже и туже неведомой колоссальной силой. Две силы вибрируют в титаническом противоборстве... и тут Рангар увидел источник той, второй силы.

Из непроницаемо черной, как сердце мрака ямы в центре зала вырастает, ввинчиваясь вверх чудовищным штопором, нечто непередаваемое... змея или змей немыслимых размеров, по сравнению с ним удав на площади что червячок рядом с питоном... и громадные глаза лучатся мертвенным ледяным светом, подавляя, убивая волю, сметая саму мысль о сопротивлении...

...Рангар не знал, не мог даже представить, как он выстоял, как не сошел с ума в те несколько страшных мгновений гибельного равновесия... ибо змея была тоже из другого, непредставимо чуждого мира и обладала силой и мощью неведомых пространств и измерений.

А потом ярчайший бело-голубой луч, молнией сорвавшись с кольца, ударил в кошмарную голову монстра, оглушительное шипение, более похожее на визг тысяч взбесившихся кошек, вонзилось в многострадальные Рангаровы уши, штопор из ада заколебался, изламываясь... и опал, будто надувное чудовище, из которого выпустили воздух, и уполз в свое логово.

Взору Рангара открылась дверь, ранее невидимая, и он, шатаясь, шагнул в нее, ощущая себя будто в плотном вязком дурмане, в кошмаре, который никогда не кончится...

Первое возбуждение, связанное с удачным выступлением и подсчетом заработанных денег, улеглось, и за ужином как-то незаметно воцарилась атмосфера неясного, но всеми ощущаемого тревожного ожидания. Даже обилие вина и пива не помогло развеять предчувствие неведомой беды, незримо повисшее в воздухе. Хмуро молчал Долер Бифуш, погруженный в одному ему известные мысли; его настроение быстро передалось актерам труппы, и они вяло ковырялись вилками в мисках с жареным мясом и овощами. Лада сидела как на иголках, вздрагивая от каждого шороха. Тангор смотрел на нее с сочувствием и время от времени тяжело вздыхал. Фишур с сумрачным видом поглощал пиво кружку за кружкой, изредка бросая по сторонам странно потяжелевшие взгляды.

С каким-то даже облегчением все восприняли хлынувший дождь – появился повод досрочно закончить ужин Актеры собрали посуду и укрылись в фургонах; Фишур, Тангор и Лада забрались в свой маленький шатер, кое-как рассевшись на заменявших пол меховых плащах. Несмотря на дождь, за ними увязался Кар Дерлин – самый молодой член труппы и единственный холостяк. Ему очень понравилась Лада, а поскольку он думал, что Рангар ее брат, то не видел препятствий к более близкому знакомству.

– Винта, послушай... – несмело начал он, остановившись на пороге. – Ты так красиво пела!

– Спасибо, Кар. – Девушка попыталась улыбнуться, но вышло это у нее плохо.

– Ты устала?

– Да. И к тому же очень переживаю за... брата.

– А куда он пошел?

– Навестить какого-то старого приятеля.

– А почему ты переживаешь?

– Мне очень не нравится этот город. Какой-то он... зловещий.

– Заходи, Кар, чего мокнешь, – вступил в разговор Тангор. И прибавил со вздохом: – Надо мне было настоять на своем и идти с... э-э... Кертом.

– Разве его переупрямишь? – философски спросил Фишур.

Кар Дерлин бочком протиснулся в шатер и присел на корточках у входа. По куполу шатра монотонно и непрерывно стучали капли дождя.

– Странно, – сказал Кар, – я уже раз шесть или семь бывал здесь на различных праздниках, и всегда стояла приятная ясная погода. За этим, как говорят, следят маги Змеи самых высоких рангов. Интересно, что могло их отвлечь на этот раз?

Фишур, Тангор и Лада быстро переглянулись. Они знали, кто мог "отвлечь" магов. Лада прерывисто вздохнула и прижала ладони к щекам. Фишур молча достал флягу с рн'аггом, вновь им сегодня наполненную, и пустил ее по мужскому кругу. Кар быстро опьянел и начал плести какие-то небылицы, перемежая фразы восклицаниями типа "Клянусь небом!" и "Чтоб меня молния спалила, если я вру!". В чем-то его байки были даже забавны и кое-как отвлекали друзей от тягостного ожидания.

Так прошло около трех тэнов. Дождь стих, в облачном покрове появились прорехи, сквозь которые заглядывали звезды. Рангар все никак не появлялся, и Кар изрядно осоловел, явно непривычный к такого рода напиткам. Вдруг во входном проеме возникла фигура Долера Бифуша.

– Ты что здесь делаешь, Кар? – спросил он с плохо скрытым раздражением в голосе. – Сейчас же иди спать, ты мешаешь людям отдыхать!

– Щ...щас, – заплетающимся языком пробормотал тот. – Вот только... дорасскажу самую малость, и все.

– Керта пока нет, – произнес Долер тоном утверждения. – Плохо... Послушай, Лапир...

Тангор, вспомнив, что Лапир не кто иной, как он сам, торопливо поднялся. Долер внимательно посмотрел на него и повернулся к выходу, как бы приглашая Тангора выйти. Фишур, удивленно вскинув бровь, тоже поднялся и вышел наружу сразу за Тангором.

– Э-э... – пробормотал Долер. – М-да. Я хотел забрать Кара и пожелать вам доброй ночи. Жаль, что Керт еще не появился, я хотел обсудить с ним один вопрос. Ладно, пройдусь пока.

Он направился в сторону парка, смутно белея в темноте своим бежевым кружевным камзолом, который так и не снял после окончания представления. Тангор, недоуменно пожав плечами, шагнул назад в шатер. За ним следом вошел Фишур.

Через полтэна Кар таки собрался идти спать, и в это время истошный женский крик прорезал тишину, больно хлестнув по нервам.

Как оказалось, жена Долера Бифуша Вилда, почуяв неладное, вышла из фургона... и в пяти шагах от него наткнулась на труп мужа. В его спине торчал нож, вогнанный по самую рукоятку.

– Тебя зовут Алькондар Тиртаид ин-Хорум, – хрипло произнес Рангар, глядя прямо в темные непроницаемые глаза человека на черном троне в форме свернувшейся кольцами змеи.

– Это так. Я Верховный Маг Змеи. Ты пришел убить меня? – Человек на троне говорил спокойным, чуть надтреснутым голосом, на лице не было ни страха, ни других эмоций. Держался он хорошо, Рангар не мог не признать этого.

– Я шел сюда с другой целью. Но теперь... Не знаю. Если бы ты принял меня, как это сделали в Валкаре, я навек оказался бы благодарен тебе. Но ты сделал все, чтобы убить меня. И непременно убил бы, если бы не это. Рангар указал на кольцо, по-прежнему ослепительно сиявшее на руке. Поэтому я имею полное право убить тебя.

– Имеешь, – согласился Алькондар. – Только мои действия продиктованы волей более высокой, чем моя. Когда ты был в Валкаре, Слово еще не прозвучало. Теперь оно сказано.

– Неужели ты хочешь сказать, что сейчас меня и в Валкаре попытались бы убить? Чушь, не верю.

– Верно, такие вещи несовместимы с магией Лотоса, поэтому тебя просто бы не пустили в город... или очень убедительно попросили бы убраться из него. И уж наверняка никто не стал бы помогать. Никто не может пойти наперекор Слову.

– Чьему Слову?

– Слову Сверкающих.

– Ах вот как!.. Они что же, лично отдали тебе приказ на мое уничтожение?

– Общение со Сверкающими – удел одного-единственного человека на всем Коарме, Верховного Жреца Сверкающих, чье имя не произносится. Он доносит нам Их волю, говорит его Слово.

– И никто ничего не может поделать? Поспорить, возразить... ослушаться, наконец?

– Воля Сверкающих священна, Слово – незыблемо.

– Настоящие автоматы с жесткой программой, тьфу! – Рангар с ожесточением плюнул себе под ноги. – Вы же люди, демон побери! Разумные существа! Какие-то межзвездные проходимцы навязали вам свою волю, превратили в марионеток...

– Я не желаю слушать речи, подрывающие священные Устои, – резко произнес Верховный Маг. – Если ты пришел убить меня – убивай!

– Я шел за помощью, а пришел... может, и убить. Но я подарю тебе жизнь, если ты все расскажешь мне. Все, что знаешь сам. Об Устоях, о Сверкающих...

– Нет! Я не могу этого сделать. Даже страх смерти, даже самые страшные муки не заставят меня. Можешь попытаться.

– Я боец, а не палач, – сказал Рангар, ощущая вдруг наплыв смертельной усталости. – Бессмысленно, все бессмысленно... – пробормотал он под нос. Мне не следовало приезжать в Орноф. И тем более приходить сюда. Это ничего не дало мне... кроме крови и трупов.

– И не могло дать. Теперь, когда сказано Слово.

– А раньше?

– Раньше... может быть. Не знаю. Визит в Валкар оказался полезным для тебя, не так ли?

– Да, я там многое узнал... – сказал Рангар рассеянно. Он лихорадочно соображал, как сейчас поступить.

– Теперь и там бы ты ничего не узнал, я уже говорил это.

– Значит, в Зирит сейчас и соваться незачем?

– До Зирита еще надо добраться... – Улыбка змеей скользнула по тонким бескровным губам Алькондара. – Я могу сказать тебе одно: пройти свой путь до конца ты сможешь, лишь заплатив цену столь страшную, что ты проклянешь тот день, когда ступил первый шаг. Так что смерть и поражение будут лучшим исходом для тебя, ибо столь горек окажется вкус победы, что разум твой помрачится, и ты будешь бесплодно молить время, чтобы оно повернуло вспять. Пожалуй, лучшим выходом для тебя было бы поражение в поединке с великаном Гормасом, который мне случайно довелось увидеть. Что ж, даже Верховный Маг может ошибиться, ибо тогда ты вызвал мою симпатию и победа твоя доставила мне удовольствие.

– Какую цену я должен заплатить, Алькондар? Скажи мне, и тогда, быть может, я добровольно сойду с пути.

– Ты хитер, иномирянин... Ткань бытия вероятностна, и можно избежать многих бед, зная о них наперед. Нет, я более ничего не скажу тебе.

– Так... – протянул Рангар, задумавшись.

Навалившаяся на него усталость неумолимо превращалась в боль, от которой нещадно ломило все тело. Хотелось упасть, закрыть глаза и забыть обо всем. Сейчас он держался на ногах лишь громадным волевым усилием.

– Будем считать аудиенцию законченной, – произнес Рангар, стараясь не выдать своего состояния. – Я не убью тебя, но ты выведешь меня из храма через потайной ход... я не сомневаюсь, что таковой существует здесь. Это, между прочим, и в твоих интересах, так как позволит сохранить немало жизней твоим... служителям. А то я и так уже достаточно отправил их поганых душ на небесный остров Таруку-Гарм. Или, быть может, души служителей Змеи отлетают в другое место? Кстати, эта тварь, насколько я понял, тоже из иных миров?

– Не смей называть Великую Змею тварью! – Верховный Маг дернул головой, будто от пощечины. – Идем, я выведу тебя!

Он сотворил в воздухе огненный знак, и в основании трона открылся узкий проход. Через три итта быстрой ходьбы по извилистым коридорам и переходам Алькондар вывел его к массивной двери.

– Это выход на площадь. С той стороны, когда дверь закроется, она не видна. Вот и все, иномирянин. Иди. Желать доброго пути я тебе не буду.

– Неужели ты рассчитываешь на мою глупость, маг? Я-то уйду, но и ты на некоторое время отправишься в страну снов. А когда очнешься, меня в городе уже не будет.

– Я предполагал нечто подобное. – Верховный Маг величественно вскинул голову. – Сейчас тебе кажется, что ты победил. На самом деле Великая Змея нанесла тебе два удара, о которых ты даже не подозреваешь. А когда поймешь – будет уже поздно.

Рангар пожал плечами и, собрав остатки сил, погрузил пальцы в нервные центры Алькондара, отключая его на несколько тэнов. Немного поколебавшись, он сорвал с шеи мага серебристо-черный кулон на массивной золотой цепи, выполненный в виде свившейся кольцами Великой Змеи. Даже миниатюрная копия внушала безотчетный страх, а глаза, разительно походившие на глаза живого монстра, почти так же леденили душу.

Затем Рангар открыл дверь, осторожно выглянул и, убедившись, что рядом никого нет, выскользнул наружу. Тело его беззвучно кричало от боли и молило об отдыхе, ему приходилось каждый миг пересиливать себя, чтобы двигаться, но он делал это, потому что знал, что иначе нельзя и идти надо... и он шел, как когда-то давно и далеко, в ином времени и пространстве, на убегающем в бесконечность тонком тросике, протянутом над огнедышащей бездной.

Труп Долера Бифуша лежал в центре круга, образованного стоящими людьми. Десять – пятеро мужчин и пять женщин – располагались по одну сторону, трое – Фишур, Тангор и Лада – по другую. Женщины из труппы приглушенно всхлипывали, лицо Лады напоминало гипсовую маску, в расширенных глазах ее застыл немой крик, в котором смешались непонимание, неприятие, ужас случившегося и страх за все еще не вернувшегося Рангара... Шок лишил ее последних сил, и она не падала лишь благодаря сильной руке Тангора, бережно поддерживающей ее. Лица мужчин были мрачными и растерянными. Над центром круга горел магический огонь, разбрасывая пугливые блики.

Затянувшееся молчание прервал Алистар Кехес, самый старший из оставшихся в труппе мужчин:

– Сейчас уже глубокая ночь, поэтому за дознавателем пошлем утром, с рассвета. Но до этого я хотел бы услышать от каждого из вас, что он видел и слышал за последние полтэна. Ведь есть только две возможности: Долера убил либо кто-то посторонний, либо... кто-то из нас. И вторая возможность гораздо страшнее, ибо подозревать кого-то из своих... – Он недокончил и махнул рукой, закусив бледную губу.

И тут заговорил Фишур:

– Для того чтобы отбросить эту вторую возможность... а она воистину ужасна, тут я согласен с тобой, Алистар, ржавчина взаимных подозрений и страхов – самое худшее, что может быть в коллективе близких людей... так вот, чтобы эту возможность отбросить, надо ее внимательно проанализировать. Я хорошо понимаю, что мы для вас – пришлые, почти чужаки, поэтому давайте начнем с нас. К счастью, у каждого из нас есть то, что на судебном языке называется алиби. Причем оно может быть подтверждено вашим товарищем Каром Дерлином, который безотлучно провел в нашем обществе больше трех тэнов. Он видел, как Долер зашел к нам и как ушел, пожелав доброй ночи, и оставался с нами до самого момента обнаружения тела Долера.

– Это так, Кар? – спросил Алистар.

– Истинная правда, – закивал тот. Увидев труп старосты, он мгновенно протрезвел. – Долер вошел, сказал, что я мешаю людям отдыхать и что мне пора спать... спросил, не вернулся ли Керт... пожелал доброй ночи и ушел. Лапир и Валус проводили его до выхода из шатра и тут же вернулись.

– Ты все время видел их? – настойчиво продолжал Алистар.

– Ну да... Они стояли в проеме, на фоне неба... а потом Долер пошел в сторону опушки, а эти двое тут же вернулись.

– Ну что ж, – тяжело произнес Алистар, – значит, это посторонний. Я просто не могу поверить, что кто-то из нас...

– Да, это единственное разумное объяснение, – сказал Фишур. – Я рад, что даже тени подозрения не пало на меня и моего друга Лапира... о Винте, я полагаю, речь вообще не могла идти. Это тем более важно для нас, потому что мы вряд ли дождемся дознавателя. Не знаю, говорил ли кому-нибудь Долер, что мы собираемся сразу после возвращения Керта уезжать.

– Да, – медленно вымолвил Алистар, – Долер говорил мне об этом. Он говорил также, что вы не совсем те люди, за которых выдали себя при первой встрече, но сказал, что у вас очень веские и уважительные причины для этого... он вообще очень хорошо отзывался о вас... особенно о Керте... и наказал оказывать вам любую помощь, какая потребуется. Конечно, дознавателю вряд ли понравится, если он не застанет вас, но... такова воля Долера, и я выполню ее и не буду чинить препятствий вашему отъезду.

– Благодарю тебя, Алистар, – с чувством произнес Фишур, – и тебя, Долер Бифуш, да упокоится твоя душа на небесном острове...

– Что случилось? – вдруг послышался негромкий взволнованный голос, и Рангар тенью вынырнул из темноты. Лада, всхлипнув, бросилась к нему и крепко прижалась к груди. Выглядел Рангар неважно, он был необычно бледен и его все еще пошатывало от усталости. Его удивительная способность к быстрому восстановлению сил не подвела и на этот раз, просто сил было отдано чересчур уж много.

– Кто-то убил Долера Бифуша, – тяжело вздохнув, произнес Фишур.

– Он очень ждал тебя, Керт, – впервые после того страшного крика разлепила помертвевшие губы Вилда Бифуш. – Он сказал, что ему непременно надо дождаться тебя и сообщить что-то важное, поэтому и не ложился спать.

– Он не сказал, что именно? – хмуро спросил Рангар.

– Нет. – Вдова покачала головой. – Нет...

Рангар присел на корточки и внимательно осмотрел тело, в особенности рукоятку ножа.

– Похоже на ритуальный дворянский кинжал чести, – сказал Фишур. – Но герба нет.

– Увы, я не знаток ритуального оружия, – произнес Рангар, вставая. Бедняга старина Долер... Кто-нибудь уже сообщил об убийстве?

– Как только рассветет, я поеду за дознавателем, – ответил Алистар.

– Да... вот незадача... – пробормотал Рангар.

– Поскольку, как выяснилось, подозрение не может падать ни на кого из нас, Алистар сообщил, что мы можем ехать, – сказал Фишур.

– Да, ехать... – Рангар ожесточенно потер виски пальцами. – Ехать в самом деле надо. И остаться тоже надо, чтобы выяснить, какая же мразь подняла руку... Хоть разорвись.

– Думаю, дознаватель выяснит все и без нашей помощи, Керт. – Фишур сдвинул брови к переносице. – Ты же ведь знаешь, чем нам грозит малейшее промедление...

– Да знаю, знаю! – бросил Рангар, скрипнув зубами. – Куда ни кинь, всюду клин... Сделаем так, Алистар: сообщи мне в письме на имя Керта Ахаса о результатах расследования. Письмо направь главному почтмейстеру Венды с просьбой вручить мне по моему требованию. Уверен, что скоро мы там будем. Поверьте, друзья, я очень бы хотел задержаться и выяснить все вместе с вами, но не могу, к сожалению. И знайте: если убийца каким-то образом ускользнет от правосудия, я его найду... отыщу хоть на дне морском, и вот этими руками сделаю так... – Рангар огляделся, вытащил из кучи приготовленного на завтра хвороста самый толстый, с предплечье Тангора сук, подбросил его в воздух и ребром ладони перерубил его, словно тонкий сухой прутик.

– А теперь прощайте, друзья. Нам пора. Наши души полны сострадания, и мы покидаем вас с болью в сердце. И да будет светел путь твоей души на небесный остров Таруку-Гарм, Долер Бифуш, и да найдет она там вечное успокоение!

Рангар, Фишур и Тангор преклонили колени, Лада со слезами на глазах сделала жест прощания.

Затем они удалились. Пора было укладывать вещи, седлать тархов и трогаться в путь.

А еще через полтэна они подъехали к северным воротам города.

– Как ты собираешься решить вопрос со стражей? – спросил Фишур. Ворота на ночь наверняка запираются и тщательно охраняются, а нынче в особенности. Будем прорываться с боем?

Глаза Рангара блеснули неожиданным гневом, какие-то слова вот-вот готовы были сорваться с его уст... но он промолчал, сделав над собой усилие, и только после паузы проговорил, стараясь, чтобы голос звучал уравновешенно:

– Нет, друг Фишур, на этот раз мы обойдемся без кровопролития. Знаешь, мне надоели трупы, которые мы оставляем за собой, как ужасный кровавый след смерти.

– Что с тобой, Рангар? – в голосе Фишура проскользнула тревога. – Если ты думаешь, что мне это доставляет удовольствие, так ты глубоко заблуждаешься. Я предпочел бы вообще обойтись без насилия. Но мы вынуждены порой убивать, защищаясь! Если бы мы не делали этого, то сами давным-давно были бы трупами... неужели ты не понимаешь?