Текст книги "Черная кровь (сборник)"

Автор книги: Александр Конторович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 30 страниц)

Ребята кивают, все ясно.

– Мы трое – передовая группа. Гришанков!

– Я!

– Следом за нами идешь. Дистанция – до следующего поворота или перекрестка. Дошел до него, занимаешь там оборону и с Шифриным вместе его держите. Подойдет Плиев с Лацисом – проходят до следующего перекрестка и занимают оборону там. Тогда идете следом за нами и занимаете следующий перекресток или развилку. Так и передвигаетесь.

– Понятно! – хором отвечают оба.

– Товарищ капитан, вы с лейтенантом идете следом за первой двойкой. В бой не лезть, без вас мы тут ни хрена не сделаем. Как первая двойка перекресток займет – остаетесь с ними. Подошла вторая – уходите вместе с ней. Так, следом за передовой парочкой, и передвигаетесь. Позади вас всегда два человека и впереди я с бойцами. Стало быть, от случайной пули есть все шансы уберечься. И еще! – оглядываю всех. – Не геройствовать! От бетона, да еще и от выступов всяких, рикошеты могут быть самые непредсказуемые. Так что во весь рост не ходить! Лишний раз на брюхе проползете – целее будете!

Присев на корточки, осторожно приоткрываю дверь. Быстрый взгляд влево – пусто. Только лампочки тускло освещают уходящий вбок коридор. Это есть гут! А справа что? Дверь мне перекрывает обзор… быстро выглядываю туда и прячу голову назад. Пусто и здесь. Ну да. Народу у них немного, стало быть, патрулировать коридоры они не станут.

Куда идти? Сразу к цели или все-таки проверить огневые точки у берега? Чтобы за спиной никого не оставлять.

Оставляю у двери вторую двойку и вместе с Гришанковым и Шифриным тихо пробираюсь к огневым точкам. Береженого Бог бережет… много ли нам нужно? Одна очередь вдоль по коридору – и кирдык. Даже если и не убьют никого – как дальше с раненым идти? Так что лучше прикрыть… гм-м… пятую точку…

Вот и развилка. Коридор здесь раздваивается и под углом уходит в обе стороны. Крепкая тяжелая дверь, перегораживающая обычно проход, сейчас распахнута. Точно сюда кто-то прошел. Свет тут неяркий, и пол видно плоховато. Так что по следам и не скажешь, кто и куда направился.

Сбоку ниша – тут должен стоять часовой…

Кувырок вперед! Стволы обшаривают углубление… Никого.

Показываю жестом ребятам, чтобы закрыли тихонечко дверь. Поворот рукояток, и толстые металлические клинья входят в косые пазы на дверном косяке, надежно отрезая нас от остальной части бункера. Теперь тут можно на ушах стоять – не услышат. Во всяком случае, не сразу.

Киваю ребятам на левый коридор – стоять и держать! Олег тихо опускается на пол и направляет пулемет вдоль по коридору. Демин берет на прицел дверь, которую мы только что закрыли.

Правый коридор.

Как далеко он ведет? Не знаю, я тут раньше не ходил. Но судя по всему, метров тридцать – не более. Он понемногу поднимается вверх.

Стоп…

Это еще что?

Запах табака? Откуда?

Сквознячок у нас тянет… из-за спины он тянет. Значит, и табачок оттуда же. Там, стало быть, курильщик и сидит.

А впереди?

А может быть, он некурящий?

Вполне, кстати, возможно…

Коридор поворачивает налево, и я вижу дверь.

Не очень высокая, с амбразурой для стрельбы. Сейчас она задвинута стальной заслонкой.

Рукоятки запирания… вертикально… дверь не заперта.

До двери метров пятнадцать.

Прислоняю к стене винтовку и перехватываю поудобнее пистолеты…

Вот она, дверь. Прикрыта неплотно.

Приближаюсь к косяку. Откуда дует?

Не из-за двери.

Стало быть, табачный запашок не отсюда. Ну да, примерно так я раньше и предполагал.

Ладно… рассусоливать тут некогда, да и незачем…

Толчок плечом!

Скрипнув несмазанными петлями, дверь распахивается.

Кувырок!

Больно стукаюсь плечом о какую-то железяку…

Помещение невысокое, слегка продолговатой формы.

Три амбразуры, из которых одна приоткрыта, отсюда и сквознячок…

На металлическом станке укреплен пулемет – наш «Максим». От его кожуха к стенам тянутся тонкие трубки – стационарная система охлаждения. Из приемника свисает лента: оружие готово к бою.

Только вот стрелять тут некому: дот пуст. Нет здесь никого…

Осматриваюсь. В полу углубление – туда сметают стреляные гильзы. На стене полка со снаряженными лентами. Рядышком ящик. «А что у вас, ребята, в рюкзаках?» В ящике гранаты. Поровну РГД-33 и Ф-1. Так, вот этого надобно прихватить…

Через пять минут уже рассматриваю следующую дверь. Здесь амбразура для стрельбы подготовлена по всем правилам – открыта, и из нее-то и выползает тонкая струйка дыма.

Значит, кто-то там есть. Курильщик ты наш…

Или курильщики?

Черт его знает, очень возможно, что и так.

Приглядываюсь к амбразуре.

Она не очень широкая и длинная. По ширине – чтобы ствол от пистолета ТТ пролезал свободно, в длину – сантиметров десять. Помню я такие, еще в Нахабино нагляделся. Это стандарт конца тридцатых – начала сороковых годов. Раньше-то их преимущественно на «Наган» рассчитывали, там они совсем узкие были.

Что это мне дает?

Если из амбразуры можно обстреливать подходы, то возможен ли аналогичный фокус с помещением дота?

Сомневаюсь… строители таковую возможность должны были учесть еще на стадии проектировки всего сооружения. Лопухов среди них к тому времени уже не числилось – как-то вот все дружно повывелись…

Значит, перестрелять немцев (или кто они там есть, эти десантники?) через отрытую амбразуру не выйдет. Печально…

Да и после первого же выстрела достаточно будет уцелевшему фрицу только заслонку на место толкнуть – и все, амбец. Открыть ее снаружи я не смогу.

Гранату в амбразуру просунуть?

Хренушки… не пролезет она туда.

А что пролезет?

Быстрый взгляд на рукоятки двери – закрыты. Пока стану их открывать… сиделец успеет спохватиться и всласть нашпигует нас всех свинцом. Уж какой-никакой пароль они просто обязаны были предусмотреть! Да и в лицо наверняка друг друга помнят. Нет, быстро вскочить внутрь мне не светит.

Сую в кобуру правый ствол и вытаскиваю нож. Где тут у нас телефонные провода?

Вот они… были. Вырезанный метровый кусок сворачиваю кольцом и сую под ремень.

Сбрасываю ранец и, озираясь на амбразуру, лихорадочно перелопачиваю его содержимое. Ведь было же оно здесь…

Ага!

Отыскался след Тарасов…

Стараясь не хрустеть по полу подошвами сапог, осторожно подбираюсь поближе к двери. Есть! В мертвой зоне…

Прикинем размерчик… угу…

Зажав в руке тротиловую шашку, ножом обстругиваю ее так, чтобы она проскочила в амбразуру без помех.

Готово.

Приложимся… еще чуток… хорош…

Теперь еще одну также подстрогаем.

– Держи подарок!

Должно быть, у сидящих в доте курильщиков сердце моментом унеслось куда-то в пятки, когда по полу дота, дымя бикфордовым шнуром, прокатилась тротиловая шашка.

За дверью загрохотали по полу сапоги, лязгнул засов, и распахнувшаяся во всю ширь дверь со всей дури долбанулась о стену. Ну ни хрена ж себе у них силушки! Эдак толкнуть тяжеленную железную дверь, чтобы она так грохнула… я бы, наверное, не смог. Хотя… Если к вам в небольшое бетонированное помещение неведомо каким образом плюхается готовая вот-вот жахнуть тротиловая шашка, то тут уж не до логического анализа обстановки. В такой ситуации практически у любого человека немедленно возникает желание как можно быстрее покинуть данное место. Ибо взрыв ста граммов тротила в такой комнатушке гарантированно размазывает по стенам всех ее обитателей. Думать и гадать о том, каким образом на пол попал этот жутковатый подарочек, можно и после. Если будет чем думать… и кому… Так что в такие моменты откуда-то берется и кенгурячья прыть в ногах, и силушка медвежья в плечах… Да и много еще чего…

Выскочивший первым долговязый «десантник» со всей возможной прытью цепляет ногою петлю из телефонного провода и, не ожидая такого подвоха, резко меняет способ передвижения – летит. Но не как птица, а, скорее, как колун с крыши. Глухой звук удара возвестил о том, что бетонный пол строители сделали на совесть и прободать его головой, пусть и хорошо тренированной, не получается. Пол крепче.

Тяжко потрясенный этим фактом (заодно уж еще и столкновением означенной головы с полом), «десантник» застывает в неподвижности. Увидев это, второй выбегающий пытается изменить направление движения. Увы, но законы физики неумолимы – сразу затормозить он не может, слишком уж разогнался, и «десантника» пытается проскочить слева. Направо нельзя – там по стенам на крючьях подвешены трубы, и столкновение с ними ничего хорошего не сулит. Бежать прямо – значит повторить полет своего товарища. А человек – не птица. Летать он не умеет и не очень-то любит. Особенно таким вот образом. Стало быть, выход один – налево. И все бы хорошо, да вот притаился там сердитый дядька… с ножом в руке…

Минус один.

Как там первый бегун?

Похоже, что жив. Надо же! Крепкая башка у товарища…

Тем же самым проводом скручиваю ему руки. В рот запихиваю трофейную пилотку. Полежи пока…

Заворачиваю в дот и подбираю с пола шашку. Бикфордов шнур давно уже догорел, но меня это не тревожит – детонатора-то нет! Вместо него к шашке проводом примотан обычный карандаш. Рядом с ним исходит последним дымком бикфордов шнур. Немного странновато выглядящая с точки зрения взрывной науки конструкция, но…

Ну, скажите на милость, кто будет рассматривать такой жуткий «подарочек» на наличие у него капсюля-детонатора? Да еще и в такой обстановке! Ноги бы унести…

Вот и «десантники» не стали. А зря… Хотя, откровенно говоря, вторая шашка была собрана по всем правилам – ее-то я и сунул бы вслед за первой, если бы все пошло наперекосяк. Но – обошлось. Так что субчиков этих мы слепили без шума. И это радует…

Забираю из дота все «феньки» – их тут тоже три штуки. Снимаю с обоих оппонентов ремни с пистолетами (ТТ и «Вальтер») – ребятам они пригодятся тоже.

Взваливаю на плечо очумевшего «летчика» и топаю по коридору к своим. Вот к нам и «язык» подоспел… ага, как раз к обеду… теперь еще и его корми.

Мое появление с «гостем» на плечах изрядно озадачивает всех наших. Особенно потрясен лейтенант, у него просто язык отнялся.

– Как это вы так? – удивленно чешет Демин в затылке. – Тихо же все было… да и немец этот небось на посту не спал?

– Немцы. Двое их было. Не спали – это точно, курили. А вот немец он или кто… сейчас и посмотрим.

Уволакиваем пленного к турбине. Тут и без нас шумно, так что орать он может хоть до опупения. Мало ли… хрен его знает, какие мысли еще остались в этой голове…

В себя «десантник» приходит достаточно быстро – все же готовили их на совесть. После внятного разъяснения ему перспектив дальнейшего существования мрачнеет и нехотя отвечает на вопросы.

– Сколько вас тут?

– Восемь человек.

– Врешь, милок! Один из вас с майором должен был уйти!

– Он и ушел. Только здесь еще один наш был.

– Это тот, типа раненый? Ну, что в санчасти лежал?

– Да. Обер-лейтенант Виктор Никуленко.

– А вами кто командует?

– Гауптман Хайнц Рольф.

– Откуда вы все? Абвер?

– Нет…

– «Бранденбург»?

Пленный дернулся.

– Да…

– Все немцы?

– Нет. Только командир группы.

– Ясно. Где все остальные?

– Двое в подвале. На стене еще один. В тоннеле пост.

– Это где провода?

– Там.

– Командир где?

– Он вместе с обер-лейтенантом на узле связи.

– Что они там делают?

– Не знаю. Нам никто ничего не говорил.

– Когда должно подойти подкрепление?

– Вероятнее всего, завтра утром. Или днем. Точно не знаю.

Врет он или нет? А черт его знает… На правду, в принципе, похоже. Оставляю его на попечение лейтенанта и в темпе уматываю к своим. Пока фрицы не чухнулись, надо быстренько зачистить указанные точки.

Тем не менее порядок передвижения оставляю прежним. Неча расслабляться, еще ничего не закончено.

Коридор к основному тоннелю проходим беспрепятственно. Не соврал «десантник» – нет тут никого.

Вот и развилка. Куда идти? Наверх, на стену? Вперед, на узел связи? Еще куда-нибудь? Обсуждать мне это некогда, поэтому принимаю волевое решение – наверх! Выходы на стены есть, так что удрать оттуда, начнись заваруха, вполне возможно. И придет помощь раньше, нежели пленный сказал… Правда, это можно сделать и из других мест… но разорваться я не могу, а у ребят еще должной выучки нет.

На стенах есть два поста. Они ловко упрятаны в монастырских башнях и могут держать под обстрелом весь двор и часть прилегающей территории. Странно, что их так мало, но, как пояснил капитан, это все же не боевой бункер. Тут никто не планировал выдерживать серьезных боев, так что пулеметы стоят только для самообороны. Как сказал пленный, занят пост, контролирующий вход во двор. К нему и потопаем. Содранным перед выходом наверх с «десантника» нижним бельем, разодрав его на полосы, обматываю себе и своим напарникам ноги. Не айс, но все же не так сильно шуметь будем. Хоть подковки на сапогах по бетонному полу лязгать не станут.

Сидя на пне, гауптман курил сигарету и наблюдал за приближающимся фельдфебелем. Тот торопился, видно было, что какие-то новости у него есть.

– Присаживайтесь, Гашке, – указал ему Хорст, когда фельдфебель подошел ближе. – Вы изрядно запыхались, передохните. Сигарету?

– Благодарю вас, герр гауптман, – кивнул тот. – Не откажусь… курю я много, и выдаваемых нам сигарет вечно не хватает…

– Возьмите пачку. У меня есть еще.

– Спасибо!

– По вашему виду понятно, что есть какие-то новости, так?

– Истинно так, герр гауптман! Поражаюсь вашей предусмотрительности!

– Ну, Дитрих! Мне бы так уметь следы читать!

– Но ведь вы с самого начала предположили ловушку, герр гауптман! И были правы…

– И что же там было?

– Русские называют это самострел. К пню была прикручена веревкой винтовка, а в спусковую скобу вставлена палочка. А уже к ней привязана веревочка, пересекающая тропу. Неловкое движение и… Тот, кто это ставил, знает толк в подобных фокусах!

– Хм… ну, да… чего-то подобного я и ждал… И что дальше?

– Как вы полагаете, герр гауптман, потеряв кого-нибудь из своих товарищей, стали бы солдаты заботиться о сохранности следа?

– Полагаю, что нет.

– Вот и я так думаю. А после этого обнаружить его продолжение было бы весьма непросто! Думаю, что отыскать нужный след среди следов твоих же товарищей не сразу сумел бы и Маркус, даром что прослужил десять лет лесничим! Поэтому, кстати говоря, я и не отпускал его от себя ни на шаг. Он смотрел на следы, а мы глядели по сторонам. Вот и заметили вовремя эту веревочку…

– Так, Дитрих! Что еще?

– А то, герр гауптман, что следов дальше нет! Это ложная тропка!

– То есть вы хотите сказать…

– Эти люди вышли оттуда, встретились с теми, кто шел от станции, и уже все вместе вернулись обратно. К брошенному аэродрому никто из них не пошел!

Хорст приподнялся с места. Вскочил и фельдфебель.

– Вот, значит, как… – потер подбородок Хорст. – Я сразу почувствовал тут подвох… он никуда не уходит…

– Может быть, герр гауптман, мы вернем наших товарищей сюда?

– Нет, Дитрих, – покачал головою гауптман. – А если туда все же кто-то придет? Да и потом, фельдфебель, это приказ! Я не могу его отменить.

– Понимаю…

– Но в то же время никто не мешает мне производить самостоятельные поиски… и идти по следам. Куда бы они ни вели! Так что поднимайте ребят, пусть Маркус внимательно смотрит под ноги – идем назад!

В узких бетонных коридорах все звуки воспринимаешь как-то иначе. Эхо ли тут виновато или еще какие штучки, но вот услышишь звук и некоторое время пытаешься его осмыслить – что это такое? Вот и сейчас я не сразу врубился в то, что доносящиеся ко мне из-за поворота звуки не что иное, как пение. Неведомый солист что-то мурлыкал себе под нос. Вот ведь чертяка недоделанный – скучно ему на посту! А тут сиди и гадай! Хотя… это ведь не строевой солдат – диверсант. А насколько я помню эту шатию-братию, она во все времена и во всех войсках всех стран отличалась эдакой показной бравадой и демонстративным пренебрежением ко всем порядкам. К уставу караульной службы – в частности. Ну, скажите мне на милость: где вы видели солдата роты охраны, пошедшего на соседний пост покурить и поболтать? Я даже среди представителей некоторых, особо выдающихся народностей такого не встречал! А здесь нате-здрасте! Теперь еще и поет…

Ну ничего… скоро ты еще и попляшешь…

Быстрый взгляд из-за угла.

Коридор сворачивает в сторону, и метров через пятнадцать я вижу уже знакомую дверь. Еще одна пулеметная точка.

Амбразура закрыта, зато дверь, наоборот, чуток распахнута. Повторить тут фокус с шашкой?

Фигушки – не выйдет!

Амбразуры тут прорезаны в стенах, до земли расстояние приличное – черта с два сюда снизу что-то забросишь. Это понимаю я, надо полагать, что и часовой тоже не совсем лопух и это просечет. Так что в коридор он не побежит. Сообразит, откуда «подарок» прилетел. Значит, заляжет там и из-за двери даже и не выглянет. Иначе как через амбразуру…

Делать неча – дальше идем босиком. Бр-р-р… Не май месяц! Но – увы! – попала нога в колесо – пищи, а беги!

Оставляю за углом винтовку и весь хабар. С собою беру только пистолеты и пару гранат. Ну и нож, естественно, – как же без него? Теперь осторожно, шажочек… еще один… А ты пой, голуба, пой! Можно и погромче, кстати говоря. Чего уж тут стесняться?

Песок под ногами особо не скрипит. А откуда здесь песок? Да черт его знает! Сверху насыпался, на сапогах принесли… Да хоть в амбразуру надуло, может же так быть? Может…

Дверь… совсем рядом – только руку протяни. А солист вдруг петь перестал. Скрипнул и взвизгнул металл – пулемет провернул? Стрелять собрался? В кого бы это – уж не в меня ли? Интересно – это каким таким образом? Что-то не помню я, чтобы эти пулеметы можно было назад развернуть. А как, кстати говоря, дело в тех дотах обстояло? Можно ли там было такой номер отчебучить? Не факт… пулеметная установка в доте – штука габаритная и основательная, двигать ее можно только по заданным направлениям. Нет, ту установку назад не повернешь… А эту? Все ли они на один лад?

Нет, пронесло… снова замурлыкал что-то под нос…

Еще шажок..

Предательски взвизгивает песок!

Пение моментально прекращается.

Вперед!

Часовой как раз приподнимался с узкого железного креслица, составлявшего одно целое с массивной конструкцией пулеметной установки. Автомат у него висит за спиной, пистолет – в кобуре.

– Тс-с… – говорю я ему, демонстрируя зажатую в левой руке «феньку». – Не шуми!

Глаза его метнулись к гранате.

Чеки нет – только мои пальцы придерживают рычаг. Стоит только разжать их, три секунды – и братская могила. Стрелять по мне бессмысленно – по той же причине. Выскочить в коридор? Пока стою на пороге, это нереально.

Судя по всему, часовой это понимает. На тот свет ему неохота, вон как глазки-то шаловливые забегали!

– Чего тебе? – облизав губы, спрашивает он.

– Кто там приехал? – киваю я на амбразуры. – Что это за машина этакая расфуфыренная?

Вот уж чего-чего, а такого вопроса часовой – совершенно точно – не ожидал! Какая, к свиньям собачьим, машина? Расфуфыренная… да хоть серо-буро-малиновая! Об этом ли надо думать, когда к тебе в комнату вваливается очумевший босой мужик с взведенной гранатой в руках?

Но… стереотип человеческого мышления – страшная вещь! Особенно в такой фиговой обстановке. В преддверии неминучего визита толстого полярного лиса мозг отчаянно хватается за любую возможность куда-то убежать, скрыться от страшной угрозы. Лишь бы не думать! А там… может, пронесет?

Вот и часовой: вместо того чтобы сообразить то, что взрывом, с очень большой долей вероятности, может прихлопнуть и меня самого, а стало быть, гранату я, находясь в таких условиях, просто не брошу, постарался отодвинуть куда-то на периферию сознания этот раздражающий фактор. Ей-богу! Ну, просто как страус – голову в песок. Не вижу гранаты – вроде и жить легче… Вот и повернулся он к амбразуре, чтобы самому увидеть неведомых визитеров.

Хрена с два он кого-нибудь рассмотрел! Просто оттого, что там никого и не было!

А вот осмыслить это часовой уже не успел… Граната, она, знаете ли, и сама по себе неплоха. Даже в качестве своеобразного кастета… даром что чугунная. Когда такая штука прилетает в висок… мало не будет.

Третий…

Осматриваюсь в этом доте. В принципе, тут все одинаковое. Тот же «Максим» с водяным охлаждением. Есть, конечно, небольшие отличия: амбразуры тут пошире. Зато присутствуют броневые заслонки, чтобы прикрывать ту часть амбразуры, которая сейчас не используется. Да и сектор обстрела весьма приличный, можно накрыть сразу весь двор. Вот же черти! Я там тогда на брюхе корячился, а они тут все, как в цирке, разглядывали!

Сплевываю на пол и, покачав головою, выхожу назад в коридор.

Найдя свои сапоги, переобуваюсь. До следующей точки еще предстоит потопать ножками, а ходить по бетонному полу босиком мне как-то вот неохота.

Соблюдая прежний порядок передвижения, осторожно крадемся дальше. По моим прикидкам, пора бы уже…

Коридор снова поворачивает… я вижу прямо перед собою узкие щели амбразур, закрепленный на станке пулемет и… сидящего в креслице часового.

Вот так распронихрена себе!

А где же дверь?

Я вот как-то ожидал, что сначала будет она, а уж потом и все прочее. А тут – нате вам, прямо в коридоре оборудована огневая точка! Ну, честно говоря, это уже не совсем коридор. Скорее – небольшая комнатушка в конце коридора. Дверь, кстати говоря, присутствует. Только расположена она почему-то за спиною пулеметчика. Уж чем при этом руководствовались неведомые строители, бог весть!

Встреча наша оказалась весьма неожиданной для обеих сторон. Но если я, в отличие от пулеметчика, к чему-то подобному был готов, то вот для него мое появление было совершенным потрясением…

Автомат у него стоял около стены и находился вне досягаемости. А вот пистолет был, где и положено, – в кобуре. Мои подозрения об их высокой выучке оказались правильными. «Десантник», не вставая с кресла, совершил просто потрясающий по красоте кувырок вперед, на ходу пытаясь выхватить из кобуры пистолет. Ага… а еще и взвести его нужно… Мне же, в отличие от него, ничего доставать было не надо. «Маузер» я и так держал в руке. Хоть и менее убойная машинка, чем «Браунинг», но стреляет тише и очень точно на коротких дистанциях. Так что красивый кувырок никакого видимого эффекта не дал… увы… не скажу, что учили вас, ребята, плохо, особенно для нынешнего времени, но… Не по Сеньке шапка, уважаемые! Я-то все подобные фокусы уже лет двадцать как выучил. Да и помимо них… тоже кое-чего нам преподавали. Словив спиною две пули, «десантник», так и не завершив своего эффектного кульбита, растянулся на полу. Не повезло тебе, парень. Неча, друг ситный, на посту балдеть!

А вот пулемет тут оказался другим. На массивном станке вытянул свое хищное жало в амбразуру ДШК. Надо же… а я и не знал, что их в доты ставили! Вернее будет сказать – не видел. Слышать-то приходилось, но вот сам не видывал никогда. Теперь понятно, отчего пулемет стоит не в отдельном капонире. От такого грохота, да в маленьком помещении… точняк крыша съедет раньше, чем противник в амбразуру попадет. А так хоть не слишком по ушам бить будет. Интересно, а дверь куда ведет?

Дверь вела в маленькую комнатушку, откуда узкий проход через десяток метров выходил прямо на стену. Надо сказать, что с внешней стороны она была очень хитро замаскирована искусственной кирпичной кладкой, непостижимым для меня образом присобаченной прямо на дверь. Да и открывалась дверь необычно. После раздрайки маховика кремальеры она сначала подалась назад, а уж после сдвинулась вбок по направляющим. Ни фига себе! Прямо-таки средневековые тайники! Приходилось мне о таком слышать, но вот воочию я это узрел только сейчас.

Так, с верхними постами все. Задраиваем дверь, теперь отсюда никто не пролезет. Топаем тихонечко вниз, пора уже и нижние этажи зачистить. На очереди у нас узел связи. Пост в подвале и так никуда не убежит. Оставляю в коридоре двух человек с пулеметом. Теперь эта парочка оставшихся «десантников» снизу сюда никаким образом не пробьется.

Взревев мотором, мотоцикл лихо вырулил на пригорок. Водитель затормозил, и пассажиры быстро спрыгнули на землю. При этом сидевший в коляске пулеметчик прихватил и свое оружие.

– Ойген! – повернулся к пулеметчику ефрейтор. – Твоя позиция здесь! Мы с Майером пройдем чуть дальше – надо посмотреть, что там в лесу.

Взяв оружие на изготовку, оба немца углубились в кусты.

– А кого мы тут ищем, Норберт? – спросил у ефрейтора водитель. – Ведь красные, что тут сидели раньше, уже ушли. И те из них, кто уцелел, сейчас сидят под охраной в деревне. Кого тут опасаться?

– Не скажи… – Ефрейтор пригнулся, пролезая под веткой. – У русских в армии бардак, кто-то мог и не уйти отсюда. Идти снова на войну? Она уже проиграна ими! А тут у них есть еда, во всяком случае, пока, какая-то крыша над головой… Зачем куда-то уходить?

– Хм… Они же только недавно пухли с голоду! Что случилось? До Рождества далеко, и подарок в носок под елку им положить некому!

– Лейтенант говорит, что где-то здесь есть большие склады. Вот они и раскопали один из них. Вспомни, когда мы осматривали убитых там, на поляне! У всех были патроны, оружие и – продовольствие! Не так уж и мало, смею заметить. Где-то они все это взяли!

– А лейтенант об этом откуда узнал? Это же русские склады, ведь так?

Ефрейтор спустился с пригорка и осмотрелся по сторонам. Видимо, ничто не вызвало его подозрений, ибо он слегка расслабился и повесил автомат на грудь. Достал пачку и, вытащив из нее сигарету, закурил.

– Ты гауптмана Кранца помнишь?

– Такой худой и с моноклем? Конечно!

– Так вот – он не гауптман!

– Не понял?

– Сегодня утром в деревню прикатила целая куча важных шишек. Ребята сопровождали от аэродрома, говорят – они из самого Берлина! Так вот, Кранц, когда вышел их встречать, был одет в форму полковника. Между прочим, Майер, у него есть Рыцарский крест! А ты говоришь…

– Полковник? Что ж он тут тогда прикидывался тыловой крысой?

– Откуда я знаю? Но прилетевшие шишки вели себя с ним очень вежливо! Так что сам понимаешь… тут дело нечисто. Неспроста целый полковник безвылазно сидит в этой глуши так долго. Ты уж поверь мне, старина, что-то есть такое в этих лесах, раз сюда прилетают подобные гости. Нашего лейтенанта вызвали на инструктаж к полковнику, видимо, нечто интересное им там и рассказали. Он, когда вышел, был задумчив, что-то прикидывал. Вот тогда и я услышал от него про склады…

Водитель уважительно поцокал языком:

– Да… надо же…

– Ладно, – ефрейтор затушил сигарету и щелчком отбросил в сторону окурок. – Похоже, что тут пусто. Пошли назад, надо организовать все как положено.

За стеклами автомобиля проплывал лес. Сидевший справа от Кранца гость с интересом рассматривал окрестности.

– Слушая ваши рассказы, господин полковник, я не перестаю удивляться! Здесь, в этой глуши, построить незаметно такие сооружения – это попахивает какой-то мистикой!

– Ну, что вы, доктор! Какая уж тут мистика… если бы у вас, в рейхе, было столько дармовой рабочей силы… вы легко смогли бы выстроить хоть фараонову пирамиду!

– Э-э-э, нет! – Доктор Шнайдер покачал пальцем. – Рабочая сила – далеко не самое главное, полковник! Кто-то должен ее направлять! Голова руководителя – вот что ценно!

– Ну, к нашему сожалению, у русских с этим тоже нет никаких проблем. Талантливых инженеров у них хватает…

– Вы правы, герр оберст, – вмешался в разговор третий собеседник. Невысокого роста, совершенно незаметный, он обладал пронзительным и внимательным взглядом голубых глаз. – С кадрами у Советов действительно нет никаких проблем. Страна большая, народу много… есть где поискать. А вот тщательность зачистки следов… вот это действительно вызывает у меня глубочайшее уважение к противнику. Если бы не ваша настойчивость… мы бы никогда и не увидели этих лесов. И того, что в них скрыто.

– Ну, чтобы оценить все масштабы обнаруженного, нам предстоит еще многое сделать. Но уже сейчас я могу в общих чертах представить себе возможные результаты… откровенно говоря, есть чем гордиться!

– Ну, со складами-то все понятно, герр оберст. Лишними для нас те запасы, что там присутствуют, уж точно не станут. Но вот зачем сюда прибыл герр доктор? Признаюсь вам, этот вопрос занимает меня с момента нашей встречи на аэродроме. Снимая шляпу перед его трудами и заслугами, я как-то не нахожу для него подходящей задачи!

– Хм! – кончиками губ улыбнулся Кранц. – Узнаю почерк адмирала! Каждый знает то, что должен! И ни граммом более!

Голубоглазый смутился:

– Ну… герр оберст, это же естественно! И у стен есть уши!

– Не у этих, – обвел рукой вокруг Кранц. – Унтер-офицер Лорингер служит со мною уже девять лет! – кивнул он в сторону водителя. – И слышал уже столько…

Голубоглазый вежливо улыбнулся.

– А уж за представителями вашей службы, герр советник, болтливости как-то и не отмечалось! – продолжил полковник. – Так что, я полагаю, не произойдет ничего страшного, если я немного введу вас обоих в курс дела. Не знаю, что там вам в Берлине рассказали, но здешняя действительность порою кардинально отличается от представлений наших кабинетных стратегов.

Он поудобнее откинулся на сиденье, и мягкие кожаные подушки чуть скрипнули под его спиной.

– Итак, господа, что мы знаем достоверно?

Кранц посмотрел на проплывающий мимо лес, потер лоб и повернулся к своим спутникам:

– Кто мне это скажет?

– Гм… – тронул очки Шнайдер. – Ну, насколько мне известно, здесь расположен крупный узел связи… возможно, штаб группы войск. Заложен еще до войны. Имеется обширная инфраструктура, линии связи и коммутационные центры. Моя задача состоит в том, чтобы вскрыть схему и принцип построения всех связных коммуникаций и понять, каким образом мы сможем все это использовать.

– Браво! – поклонился полковник. – Узнаю старую академическую школу. Кратко и всеобъемлюще. Я бы так не сумел…

Голубоглазый поджал губы.

– Моя задача скромнее. Вскрыть систему обеспечения оперативного прикрытия объекта. Схему построения, структуру и численный состав. Определить общие признаки формирования и дать рекомендации по выявлению аналогичных систем. Сказать по правде, понимая всю серьезность поставленной перед герром доктором задачи, не вижу, каким образом это может быть использовано сейчас.

– А вот это уже поясню я! – Кранц снял фуражку и пригладил ладонью волосы. – Вы в курсе, доктор, что вся эта система, по состоянию на сегодняшний день, работает…

– То есть?

– В свое время, еще в самом начале операции, мы действительно ставили перед собою цель обнаружения и использования сделанных тут Советами запасов. Но вот по мере того, как мы узнавали эту проблему глубже, стало ясно, что и помимо снаряжения есть еще не менее интересные вещи. Кстати говоря, Вайсман, немалую и очень значимую помощь в этом вопросе оказало ваше ведомство. Я всегда считал, что в контрразведке есть серьезные специалисты!

Вайсман улыбнулся:

– Ну, герр оберст, мы ведь не зря едим свой хлеб… умная голова всегда найдет применение не только у коллег доктора Шнайдера!