Текст книги "Черная кровь (сборник)"

Автор книги: Александр Конторович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 30 страниц)

Мины на подходах. Вообще из серии ненаучной фантастики. Не минировали так склады. Могли поставить парочку, но не более. А тут… Подобную схему многослойного минирования я даже и в наше-то время почти не встречал. Ладно уж, подходы заминировать, но чтобы еще и тоннели! Уже четыре.

Тоннели… Электросвет…

Так…

– Демин!

– Я, командир!

– Иди-ка сюда…

Минную сеть мы нашли через час.

При включении света напряжение подавалось и на систему взрывания. Провода, внешне неотличимые от проводов освещения, уходили во все помещения. Часть из них скрывалась в распределительных коробках, некоторые провода вообще были никуда не подключены и висели на изоляторах, выставляя заизолированные концы. И во многих местах к этим проводам были подсоединены небольшие металлические коробки, издали похожие на распределительные. Вскрыв одну из них, мы нашли там три двухсотграммовые тротиловые шашки. Отыскался также и рубильник, который выключал всю эту сеть.

Вот теперь – все! Размыкаю рубильник и устало сажусь на пол. Отходняк… Водки бы тяпнуть…

– Ну что, командир, – включаем? – Лацис вытер руки куском ветоши. – Вроде бы работает все…

– Давай!

Негромко затарахтел движок.

Лацис еще раз осмотрел генератор и решительно перевел рычаг. Движок слегка сбавил обороты. На щитке загорелись лампочки. Поворот выключателя…

Под потолком загорелись тусклые лампы. Двигатель заработал увереннее, и лампы стали понемногу разгораться.

Только теперь мне удается разглядеть весь тоннель, и я еще раз убеждаюсь в мысли, что тут что-то не так.

– О, гляди-ка – телефон! – восклицает Гришанков.

Действительно, в небольшой нише стоит обыкновенный полевой телефон. Раньше сюда падала тень, и аппарат был совершенно незаметен. Это куда же по нему звонить собирались, интересно знать? На посты, что ли?

Не успеваю я додумать эту мысль, как Гришанков берет в руку трубку и крутит ручку на боку телефонного аппарата. Подносит трубку к уху.

– Алло! – важно говорит он.

Бойцы хохочут – уж больно у него несуразный вид. Перепачканный маслом, в затасканной гимнастерке и с закатанными рукавами Олег менее всего выглядит серьезным персонажем.

– Ладно, хорош хохмить! – говорю ему я. – Положи трубку да гимнастерку себе отыщи получше. Кстати говоря, это всех касается!

Он протягивает руку, чтобы положить трубку на место, и в этот момент мембрана телефона издает какой-то звук. Что-то трещит, и незнакомый голос произносит.

– Да! Кто это говорит?

– Герр гауптман! Прибыл обер-лейтенант Леман.

– Отлично! – Кранц поднял голову от бумаг. – Зовите.

В приоткрывшуюся дверь вошел обер-лейтенант. Его форма выглядела явно не лучшим образом. Камуфлированная куртка была вымазана смолой.

– Иоганн! Ты словно из леса вылез только что! Что с тобой? Сколько я тебя помню – ты даже и там ухитряешься выглядеть аккуратно.

– Извините, герр гауптман, я очень спешил к вам, вот и не успел сменить одежду.

– Ничего страшного, Иоганн. Вилли! – окликнул гауптман своего секретаря. – Примите у обер-лейтенанта его куртку и приведите ее в должный вид. Распорядитесь, чтобы нам накрыли стол, ты не возражаешь, Иоганн?

– Буду очень вам обязан, герр гауптман. С утра во рту ни крошки…

Кранц покачал головой.

– Дружище, я все понимаю! Сам был таким в молодости. Азарт, чувство охотника – все так! Но о себе забывать все же не следует… держите!

Гауптман достал из шкафа бутылку коньяка, две рюмки. Поставил рюмку перед гостем и плеснул в нее коньяка.

– Это французский! Настоящий «Камю»!

– Благодарю вас… – Леман медленно и с видимым наслаждением выпил. – Хорошо… даже на душе потеплело.

– Держите еще. Чуть позже я угощу вас кофе. Но только после того, как вы пообедаете!

– Слушаюсь, герр гауптман.

– Я вижу, что вы прямо вне себя от нетерпения. Так и быть – рассказывайте!

– Мы проверили лес, русские действительно базируются в указанном квадрате. У них есть даже пушки!

– Вот как?

– Не знаю, что там говорил ваш перебежчик, но с вооружением у них все в порядке. Я не видел ни одного безоружного человека.

– Хм… печально… это может стать проблемой. Сколько их там?

– Трудно сказать… но не менее трехсот человек.

– Так. Понятно. А Особый отдел, их вы нашли?

– Там есть один человек в похожей форме. По описанию он похож на этого… старшего лейтенанта-особиста, как его описывал ваш перебежчик.

– Хорошо!

– А вот других людей в аналогичной форме там нет!

– Даже так… Успели уйти? Или они где-то в другом месте?

– Примерно так я и подумал. Мы продолжили наши поиски. И в итоге все-таки отыскали всех остальных!

– И где же они?

– В монастыре.

– Пожалуйста, Иоганн, поподробнее. Этот монастырь был проверен нашими солдатами, и там никого не нашли.

– Ничего удивительного. Мы тоже там никого не нашли. Монастырь пуст.

– То есть?

– В самом монастыре никого нет. Тем не менее туда регулярно прибывают связные, и оттуда выходят люди. На колокольне располагается наблюдательный пост. Однако, когда мы вошли на территорию монастыря, там не было никаких признаков жизни. Все здания покинуты, и в них давно уже никого не было. Колокольня тоже оказалась пуста, хотя следы сапог мы все же обнаружили.

– Так, где же они там сидят?

– Вот это нам и предстоит установить.

– Хм… – гауптман встал и прошелся по комнате. – Иоганн, то, что вы мне рассказали, чрезвычайно интересно! Я просто нюхом чую крупную рыбу! Тут что-то нечисто, в этом вашем монастыре. Мне довелось прочитать рапорт офицера, командовавшего проверкой этого объекта. Так вот, он пишет примерно то же самое. Монастырь пуст и давно заброшен.

– Все так.

– А вот и нет! Его солдаты отыскали там несколько пустых катушек из-под телефонного провода.

– Ну и что? Мало ли их повсюду валяется?

– Возможно. Но согласитесь, Иоганн, что пустые катушки на передовой или в тридцати километрах от ближайшего населенного пункта – это разные вещи.

– Не спорю, герр гауптман. Но их могли и просто выбросить за ненадобностью.

– И для этого поехали за тридцать километров в густой лес? Другого места не нашлось?

– Да… – задумчиво повертел в руках пустую рюмку обер-лейтенант. – Жаль, что я про это не знал…

– Отчего же?

– Мы бы там перевернули все вверх дном!

– И я не имел бы удовольствия с вами беседовать…

– Отчего же?

– А вы забыли про триста русских солдат между вами и мной? При необходимости они быстро блокируют дорогу, и ваш взвод будет отрезан. Это единственная дорога к монастырю. Обитатели этого загадочного места связали бы вас боем, а подоспевшие солдаты ударили вам в спину. Вот отчего они и стоят именно в этом месте!

– Боевое охранение?

– Из трехсот человек? Вы хоть представляете, что же они там охраняют?

– Сложно сказать…

– Там есть нечто, очень для них важное. К сожалению, нам пока мало что об этом известно. Но тем не менее работу надо делать, и времени у нас с вами немного. Сколько вам нужно на подготовку к следующему выходу в лес?

– Сутки. Это минимальный срок, герр гауптман.

– Даю двое суток. Достаточно?

– Более чем, герр гауптман!

– Очень хорошо. Я сообщу руководству о начале операции. Ваша задача – перехватить одного из курьеров, которые идут в монастырь. Полагаю, у вас имеются специалисты, способные развязать ему язык?

– Разумеется!

– И помните, Иоганн, сейчас, – Кранц особо подчеркнул это слово, – мне нужно знать только одно – где скрываются русские чекисты. Не пытайтесь их штурмовать, они могут снова уйти в лес. Для этого мы подготовим роту гауптмана Крамера, у них есть опыт взятия зданий и укреплений. Усилю ее огнеметчиками. Они будут находиться в полной боевой готовности и выступят вам на помощь по первому же сигналу. Одновременно я передам данные о местонахождении русских солдат в комендатуру. В конечном итоге – это не дело военной разведки. Гонять окруженцев должны подразделения охраны тыла. Вот пусть они и занимаются своими прямыми обязанностями. Заодно скуют боем этих русских, чтобы они не ударили вам в спину.

– А отчего бы не накрыть их лагерь авиацией? Мы могли бы обеспечить наводку…

– Увы, но полной гарантии уничтожения это не даст! Хотя, безусловно, мысль правильная, подумаю и над этим…

Радиограмма

Оперуполномоченному Особого отдела … стрелковой дивизии капитану Таврову.

С получением сего приказываю немедленно прибыть в Особый отдел армии. Все материалы, касающиеся выхода из вражеского тыла капитана Майбороды, доложить мне лично.

Начальник Особого отдела … армии полковник Ляхов.

– Товарищ полковник, прибыл капитан Тавров.

– Добро! Заберите эти документы и передайте их в канцелярию. А вот это дело – на доработку, мне непонятно, как Марков пришел к таким выводам. Пусть обоснует – и ко мне на доклад! Давайте сюда капитана.

Прикрыв за собою дверь, Тавров сделал несколько шагов вперед.

– Товарищ полковник, оперуполномоченный Особого отдела…

– Вольно, капитан! Присаживайся. Вот сюда, сбоку. Материалы привез?

– Так точно, – Тавров положил на стол тонкую папку.

– Так… – хозяин кабинета развязал завязки. – Посмотрим… что тут у нас. Рапорт твой, копия – ну, это я читал уже. Рапорт лейтенанта Никулина. Кто это такой? А, разведчик… Рапорт военврача… так… угу… Список вещей… Понятно! Сам что можешь сказать по этому поводу?

– На следующую ночь по моему приказу разведчики принесли с нейтральной полосы тела еще трех бойцов из числа сопровождавших капитана. Вот их документы. – Капитан выложил на стол несколько красноармейских книжек. – Более ничего интересного нами не обнаружено.

– Угу… ты разговаривал с Майбородой наедине. Какое впечатление сложилось лично у тебя?

– Он боялся не успеть. Потому так и торопился все мне рассказать. Мне показалось, что он… как бы это сказать… оглядывается.

– То есть?

– Ну… вроде как подсказывал ему кто-то… как вам это объяснить. Возможно, что он сам не был полностью уверен в некоторых вещах. Наверняка. У него были какие-то свои соображения по этому поводу. Я так понимаю, что они столкнулись с чем-то, что и сами понять не смогли.

– Интересно… – Полковник оторвал взгляд от документов и внимательно посмотрел на Таврова. – И кто же, по-твоему, мог ему подсказывать?

– Ну… я, возможно, неверно выразился, не подсказывал, конечно. Капитан изложил мне ту версию событий, которую ему было приказано передать руководству. Но кажется мне, что у него было и свое мнение по данному вопросу.

– Да… знать бы нам какое… Это все? Больше ничего не заметил?

– Нет, товарищ полковник. Больше ничего такого не заметил.

– Добро, капитан. Можешь быть свободным. О разговоре нашем никому ни слова…

Москва. Два дня спустя.

– Разрешите войти, товарищ комиссар?

– Входите, Игорь Николаевич, присаживайтесь! Давно вас жду!

– Прошу меня простить, но самолет совершал промежуточную посадку. Туман… Москва не принимала. Пришлось проторчать на том аэродроме около двух часов. Да и потом не сразу «добро» на вылет дали – немцы были в воздухе.

– Да, я уже в курсе ваших приключений. Ладно, проехали. Рассказывайте, что удалось выяснить по интересующему нас вопросу.

– В архивах моя группа ничего не нашла. Впрочем, это и неудивительно – их просто не успели целиком вывезти, поэтому вынуждены были уничтожить.

– Так!

– Нам удалось разыскать и опросить троих сотрудников районного управления НКВД, которые работали там в это время. Они рассказывают любопытные вещи!

– А именно?

– Приблизительно в тридцать пятом – тридцать восьмом году в окрестностях указанного монастыря действительно проводились обширные работы. Для этой цели там был организован временный лагпункт. Его курировал кто-то из сотрудников центрального аппарата. Он же отвечал и за производство работ.

– Кто именно?

– Неизвестно… Никто из них с этим сотрудником не пересекался и в лицо его не видел. Доступ в это место тщательно контролировался, местное население знало только то, что в лагере содержат особо опасных преступников. Так что желающих посмотреть на них поближе не было. В тридцать восьмом году работы были завершены, лагпункт расформирован, и его персонал был куда-то вывезен. Примерно полгода ничего не происходило.

– А потом?

– Потом… мы не знаем, когда именно, но в это место было направлено несколько автоколонн со снаряжением.

– С каким?

– Тут проще. Удалось найти часть документов на груз. Это продовольствие и боеприпасы.

– Кто подписывал эти бумаги?

– Старший майор Фрумкин Яков Валентинович.

– Так-так-так… Фрумкин, вы говорите? А ведь я его помню! Высокий такой, с залысинами… Да, точно, это он! И где он сейчас?

– Осужден в сороковом году за шпионаж. Приговорен к расстрелу. Приговор приведен в исполнение.

– Вот черт! Вы связи его проверили?

– За два дня? Он отвечал за формирование складов длительного заложения. И по роду своей деятельности общался просто-таки с громадным количеством людей. Как вы понимаете, товарищ комиссар, я просто физически не мог их проверить за это время…

– Досадно… Что еще удалось установить?

– По документам следует, что на некий объект в лесу была направлена рота связи. Для его оборудования и оснащения. Мы нашли документы об отпуске им продпайка. Из расчета на два месяца работы.

– Кто подписывал документы со стороны связистов?

– Старший лейтенант Кавгородний Виктор Петрович. Командир отдельной роты связи Новгородского гарнизона.

– И где он сейчас?

– По имеющимся сведениям, рота была разгромлена три месяца назад. Сведениями о судьбе командира роты мы не располагаем…

– Час от часу не легче! То есть, если я вас правильно понял, мы даже толком и не знаем, где именно сидит майор Осадчий со своими людьми?

– Так точно, товарищ комиссар, не знаем. Известно, что это какой-то скрытый объект, но мы не знаем, что это и для чего он был предназначен. Есть сведения, что на нем имеются запасы снаряжения, но опять же – неясно, где именно они расположены.

– Хм… Значит, помочь Осадчему…

– Мы не можем.

– Пессимистично… Однако не будем торопиться. Вот что… приготовьте группу для выброски в тыл противника. Их задачей будет установление связи с Осадчим. Для этого включите в ее состав радиста. Согласуем действия по их прорыву, а заодно и выясним, что же такое там они отыскали…

– Все настолько серьезно?

– Более чем, Игорь Николаевич! Мы проверили номер, который сообщил в своем донесении Майборода.

– Номер сопроводительного документа на…

– На металлический ящик. Да, именно на него. Капитан ошибся всего на одну цифру. Там не семерка, а единица. Такой документ действительно был.

– Был?

– Да. И подписан именно Меркуловым. Содержимое пакета относится к секретным сведениям государственной важности. Это касается разработок в военной области. Причем настолько секретных, что даже я не знаю, о чем таком там написано… Сами понимаете, что идти туда, – палец комиссара указал на потолок, – с подобными известиями, не имея данного пакета на руках…

Не успеваю я хоть что-то сказать, как Лацис с размаху бьет заводной рукояткой от генератора по телефонному аппарату.

Хрясь!

И осколки эбонита разлетаются во все стороны…

– Ты что?!

Он растерянно оглядывается по сторонам. Его сильные руки дрожат мелкой дрожью.

– Я… это… испугался я, командир… Как-то неожиданно все вышло… вот и…

Ребята переминаются с ноги на ногу. Они тоже сильно озадачены. Да и мне немного не по себе, честно говоря. «Пришел лесник и послал нас всех…» А что? Может быть, на том конце провода как раз «лесник» и сидит. За складом этим приглядывает. И ему наши здешние художества могут сильно не понравиться…

Присаживаюсь на корточки и рассматриваю осколки телефонного аппарата. Да… этот вертолет не полетит…

– Осмотрите склад. Может быть, тут есть еще один телефон?

Поиски результата не принесли. Телефонов тут больше не было.

– Ладно… черт с ним. Давайте-ка делом займемся.

Насколько я помню, сегодня второй день поисков. То есть завтра к нам может прибыть подкрепление. Придут ли они пешим ходом или их тоже подвезут? Если командование и в этот раз выделит автомобиль, то у нас есть чем его загрузить.

До наступления темноты таскаем к дороге ящики с тушенкой и консервами. Вскрыв бочку, вытаскиваем оттуда мешки с мукой и тоже уволакиваем это туда же. Ходим через нижнюю грузовую дверь по дну оврага, там удалось найти удобный выход наверх.

Часа через три командую отбой, и мы все валимся на землю. Снова хочется есть. После перекуса выставляю у дороги пост (заодно и за добром присмотрит) и гоню всех к складу. Задраиваем двери, сажаю у амбразуры Асановича и проваливаюсь в глубокий сон…

Разбудили меня уже под утро, как и приказывал.

Наскоро умываюсь водой из фляги и топаю к дороге.

Сыро, холодно и промозгло. Если бы не трофейный комбез – зубы уже выстукивали бы плясовую. Чаю бы горячего! Некогда…

Меняю на посту Шифрина – тот прямо-таки дрожит.

– Замерз?

– Есть малость…

– Там, во второй штольне, связка ватников лежит. Выбери себе по росту. А то долго эдак не проходишь. Шинель, как я вижу, тебя не очень-то согревает.

– Это оттого, что я не двигаюсь. Пост ведь… нельзя…

– За это тебе плюс! Жирный и основательный! А сейчас – дуй на склад! Поднимай спящих, пусть еду готовить начинают. Если наши через пару часов не приедут – отправим в лагерь связного, а лучше двух.

Шифрин уходит в лес.

Присаживаюсь под куст и прислушиваюсь к лесу.

Тихо…

Только ранние птицы время от времени подают голос. Над дорогой поднимается туман. Дальнего леса почти не видно, клочья тумана закрывают его от меня. В нем причудливо искажаются звуки, сразу и не понять, что же такого я услышал?

Примерно через час слышу какие-то посторонние звуки. Лязг, рокотание… Мотор?

Похоже…

Перебираюсь поближе к дороге.

Видимость значительно улучшилась, и теперь она просматривается метров на триста в обе стороны.

Проходит еще минута, и из-за поворота показывается грузовик.

Наш?

Да черт его разберет… все они на один лад…

Грузовик проскакивает мимо и, проехав еще метров сто, тормозит. Из кузова выбираются бойцы в нашей форме. Так, а вот этого я видел. Точно, наши приехали. Видать, совсем хреново со жратвой, если капитан сюда сразу десяток бойцов направил. Очень ему надо этот склад отыскать.

Хлопает дверь кабины, и на дорогу вылезает Нефедов. Он хмур и явно тоже хочет спать. Ладно, сейчас мы твою угрюмость-то развеем…

– Товарищ лейтенант! – приподнимаюсь я над краем кювета.

Защелкали затворы, и бойцы бросились врассыпную. Нефедов тоже сиганул за поваленное дерево.

– Это я, товарищ лейтенант, Котов!

Он выбирается на дорогу, пряча пистолет в кобуру.

– Здравия желаю, товарищ лейтенант!

– Здравствуйте, Котов. Как успехи? – спрашивает он усталым голосом.

– А вот сюда пройдите, покажу вам кое-чего…

Через пару минут он оцепенело стоит у приличной груды ящиков и зачем-то пытается их сосчитать.

– Да бросьте вы это дело, товарищ лейтенант! Я и так вам все скажу. Тут тридцать ящиков с тушенкой, по тридцать шесть банок в каждом. Десять ящиков с рыбными консервами, еще десяток ящиков с какими-то другими, я так и не понял, что в них запихано. Муки шесть мешков. Ну и по мелочи еще кое-что собрали…

– Откуда это? – присев на ящик, спрашивает Нефедов. Сняв фуражку, он вытирает враз вспотевший лоб рукавом.

– Склад…

– Нашли?!

– Да. Здоровый он, чертяка. Всю нашу часть кормить можно полгода, а то и больше.

– И что там, кроме этого?

– Честно говоря, даже еще и не все осмотрели, товарищ лейтенант. Вы распорядитесь, пускай бойцы погрузку начинают да в лагерь добро везут. А я вас провожу, посмотрите сами…

Радиограмма

Садовнику.

Противник готовит группу для выброски в район Неболчи. Целью группы является установление связи с остатками разбитых частей, которые предположительно скрываются в лесах возле какого-то монастыря. Предполагаемое время вылета группы 2 часа ночи завтра.

Пилигрим.

Мои надежды на отдых не оправдались. Стоило только загрузить ящики в машину, как грузовик тут же стартанул в обратном направлении. В кузов залезло только двое бойцов, не в качестве грузчиков, а для охраны на пути в лагерь.

Наскоро перекусив, мы все вместе принялись таскать наверх продовольствие. Выкатили к дороге бочку с бензином на случай появления второго грузовика. Мало ли как все пойдет, а того бензина, что я приволок на броне танка, надолго не хватит. Перспектива же таскать весь этот груз вручную никого не радовала. За час успели поднять наверх столько продовольствия, что голод нашему отряду уже точно не грозил. После этого занялись оружием. Выкатили пушку и выволокли десяток ящиков со снарядами. Подняли к дороге полтора десятка ручных пулеметов.

Наши труды были прерваны появлением машин. Я оказался прав – пришли оба имевшихся в наличии грузовика. К одному тут же подцепили пушку и стали грузить снаряды. Вторую машину продолжили затаривать продовольствием. На грузовиках прибыли еще два десятка бойцов, которые немедленно начали обустраивать вокруг склада оборонительные позиции. Отогнав их подальше от собственно склада, лезу в штольни. Где-то там я видел мины. Точно, невысокий штабель ящиков стоит у дальней стены. Беру в помощь Демина и троих бойцов посообразительнее, и начинаем засеивать противопехотками подступы к оврагу. Кстати говоря, надо будет тут еще и прежние сюрпризы на место присобачить – их явно не лопух ставил, лучше их тут и не поставишь нигде.

До наступления темноты грузовики успевают сделать еще по три рейса. Дальше уже стремно. И так уже раскатывать на них в немецком тылу, пусть даже и в лесу, наглость несусветная! Хорошо еще, что фрицы дорогу не патрулируют…

Последним рейсом отбываем в лагерь. Нефедов остается на складе – он теперь комендант этого объекта. Под его началом почти сорок человек. Орудие и три миномета. Да еще и пулеметов в цепь подали почти десяток. С наскока их теперь не взять. А нам приказано возвращаться – свою задачу мы выполнили. Напоследок, пошуровав на складе, вооружаю всех своих бойцов еще и пистолетами. Набираем гранат, благо что тут их достаточно. Уже перед самым уходом вспоминаю, как дрожал поутру Шифрин, и прихватываю еще несколько теплых меховых жилетов. Теперь мерзнуть на постах ребята не будут.

Подпрыгивая на ящиках, вглядываемся в темноту. Хоть и лес, но ведь как-то же погибали наши группы, которые выходили из лагеря раньше? Не надо думать, что немец так уж и боится леса. Есть у них грамотные спецы, они в лесу ничуть не хуже меня себя чувствуют.

На подъезде к лагерю нас окликают. Водитель останавливает машину и, приоткрыв дверь, спрыгивает на дорогу.

В кустах секрет. Я помню его раньше, и мне приятно видеть, что бойцы уже обзавелись ручником, да и выглядят повеселее. Небось покормить всех успели, то-то они и оживились.

Обмен паролями – и машина двигается дальше. Второй грузовик идет следом.

Вот и конечная точка.

К машинам кидаются бойцы и, подсвечивая себе фонариками (наше добро-то!), в темпе начинают освобождать кузова от содержимого. Надо полагать, грузовики не станут на ночь отгонять куда-то в лес, а оставят здесь. Чтобы с рассветом возобновить поездки. Разумно, я и сам поступил бы так же.

– Котов?

Оборачиваюсь.

Невысокий сержант стоит рядом с нами. В свете фонарика видны его знаки различия.

– Я, товарищ сержант!

– Отправляйте своих бойцов отдыхать, а вас ждет капитан.

– Есть!

Оборачиваюсь к своей команде и в двух словах разъясняю им обстановку.

– На кухню, перекус – и на бок! Утром сызнова бегать начнем. Ежели командование еще чего-нибудь не придумает…

В командирской землянке меня дожидался не только капитан. Невозмутимый Хворостинин сидел сбоку и сосредоточенно чинил карандаш.

– Товарищ капитан! Боец Котов явился по вашему приказанию!

– Вольно, Котов! Ну, честно тебе скажу – не ожидал! Ты не первый уже, кто в тех краях ходит. Да вот только у прочих все как-то боком вылезало… А тут… Два дня – и нате вам! Дело прошлое, но скажу тебе, что продовольствия у нас оставалось всего на трое суток! Вот и думай теперь…

– Да… – чешу рукой в затылке. – Надо же… я и не знал, что все так плохо-то.

– Уж невесело, можешь мне поверить! Но теперь-то мы на ноги встанем! Давай рассказывай, что там у вас было да как…

Рассказываю подробно, не торопясь. В процессе этого нам принесли чаю и даже поесть кое-что организовали. В основном для меня.

Кондратьев и особист есть не стали, хотя на чай налегали основательно.

– Так, – подвел итог моим рассказам капитан. – Значит, склад был заминирован, и кто-то за ним смотрел…

– И сейчас смотрит! Помните, товарищ капитан, я про телефон говорил? Он же работал! И кто-то на другом его конце сидит! Так что, с моей колокольни глядя, должен он туда вскорости и пожаловать…

Капитан смотрит на Хворостинина.

– Так тоже может быть, Котов, – кивает головой особист. – Оттого и охрана вокруг склада стоит. Мало ли… Вдруг туда еще один вход есть?

– Ну… не знаю, товарищ старший лейтенант. Может быть, конечно, мы ж там не все еще осмотреть успели. Так… по верхам прошлись…

Особист хмыкает.

– Я уж вижу! Бойцов приодели, вооружили.

– Так все равно ж всего нам не унести! А так еще ходить долго предстоит. Когда теперь подобная возможность будет? У нашего-то старшины… зимой снега не враз получить выйдет!

– На то он и старшина! – веско возражает особист. – Вы мне вот что скажите, Котов, склад этот, по-вашему, для чего тут заложен?

– То есть?

– То и есть. Этот склад на чьи нужды закладывался? Для армии или… еще для кого?

– Не знаю, товарищ старший лейтенант, про кого вы там думаете, но склад точно армейский!

– Почему?

Лезу в вещмешок (кстати, тоже новый, на складе позаимствованный) и вынимаю оттуда банку.

– Вот!

Командиры удивленно на нее смотрят.

– Что это? – наконец спрашивает меня особист.

– Вакса! Сапоги чистить.

– И что?

– Много у нас тут народу с начищенными сапогами ходит?

– Да… немного совсем. Да и те в основном травой обходятся.

– Вот именно! Не до красоты им сейчас. Да и кто во вражеском тылу будет в блестючих сапогах расхаживать? А когда часть в обороне стоит… тогда и на это смотрят уже повнимательнее.

– Надо же… – удивляется капитан. – Глазастый ты, Котов! Я бы и то не сразу на это внимание обратил. Ишь ты – вакса!

– Разумно, – кивает головой Хворостинин. – Не лишено логики. Действительно, диверсантам вакса ни к чему, да и пушки им не нужны. А вы, Котов, действительно умеете замечать подобные мелочи.

Они оба переглядываются, словно продолжая какой-то мне неизвестный спор.

С дрогнувшей ветки обрушилась обильная капель, и лежащий на земле человек втянул голову в плечи.

– Черт!

– Что там у тебя? – Лежавший в пяти метрах от него командир повернул голову.

– Да роса за шиворот попала…

Командир хмыкнул и снова поднес к глазам бинокль, осматривая лежащее впереди поле. Чисто… и тихо. Это не вызвало бы удивления, если не учитывать тот факт, что сразу за полем виднелось несколько домиков. Насколько было ему известно, домики эти вполне себе обитаемы и люди там присутствовали. Ну, во всяком случае, они там жили раньше. До того, как сюда пришли немцы.

А сейчас… сейчас в домиках не было никаких признаков жизни. Не слышалось людских голосов, не лаяли собаки, и не кудахтали куры. Дома выглядели целыми и обитаемыми. И это-то и являлось самым странным. Ну ладно, люди могли и затаиться по каким-либо причинам. А куры и собаки? Им кто и, главное, каким образом глотки позатыкал?

Вот уже три часа лежали тут разведчики, высматривая малейшие признаки опасности. Казалось бы, за каким рожном сдалась именно эта деревушка? Пройти мимо, и бог с ней, с молчащей по неведомым причинам живностью! Но пройти мимо было весьма и весьма непросто. Край деревни упирался в речку. Не очень глубокая и быстрая, она тем не менее являлась серьезным препятствием из-за заболоченных берегов. А обход с другой стороны…

Именно оттуда и вырвалась недавно сильно поредевшая группа. Пришлось сделать изрядный крюк по лесу и залезть в болото, чтобы, наконец, стряхнуть с хвоста надоедливых «сопровождающих».

Все не задалось с самого начала.

Еще в воздухе парашютисты были обстреляны с земли и понесли первые потери. Первыми же пулями убило одного из двух радистов. Его парашют, более никем не контролируемый, начало сносить куда-то в сторону. Следом за ним ранило еще одного из разведчиков. Положение слегка поправил сильный боковой ветер. Он утащил всех остальных в сторону и тем самым позволил уйти от убийственно точного огня с земли. Однако от погони не спас. Уходя от преследователей, группа потеряла еще двоих человек. И теперь уцелевшие разведчики лежали в кустах, выжидая удобного момента для броска через реку. Единственный мост находился как раз около деревушки. Миновать его никак не удавалось. Возврат назад? Туда, где остались товарищи, прикрывавшие отход? Их автоматы уже давно замолкли, и никаких признаков, свидетельствующих о том, что хоть кто-то из них еще жив, не было. Ждать здесь? Это ожидание не могло быть слишком долгим. Есть у немцев собаки или нет, но головы у них точно имеются. Стоило любому офицеру прикинуть маршруты возможного отхода уцелевших парашютистов… и в деревне появились бы посты фрицев. Да и просто мост перекрыть – уже достаточно. Пара взводов прочесала бы лес… И все…

– Что скажешь, старшой? – Сержант Демидов повернул голову к командиру. – Ребят уже давно не слышно, значит, немцы сбили заслон. Еще час-другой… и они выйдут сюда.

– Не пойму я что-то здесь… Дома целые, не брошены. Стало быть, люди в деревне есть, по крайней мере – были. Но вот тихо как-то слишком…

Старший лейтенант Обручев оглядел своих бойцов. Крепкий и коренастый Демидов. Юркий и проворный Лемешев. Молчаливый радист сержант Никулин. И он сам, четвертый и последний член разведгруппы. Все остальные теперь там, на месте приземления, в мокром и холодном осеннем лесу. Расстрелянные в воздухе и оставшиеся прикрывать отход уцелевших.

Группу ждали, теперь в этом не было никаких сомнений. Ловушка? Похоже, что так…

– Никулин! Радио в Центр! Сообщи коротко. Попал в засаду, группу ждали на месте высадки. Потери – половина личного состава, один радист. Пытаюсь оторваться от преследования. Все.

– Понял, командир. – Радист зашуршал вещмешком, вытаскивая из него радиостанцию.

– Лемешев! Топай к берегу и там заныкайся как следует. В деревню с нами не идешь. Твоя задача – уцелеть. Что бы с нами ни происходило – не высовывайся! Это приказ! Независимо от нас ты должен пробиться в район монастыря. Где-то там базируются сотрудники Особого отдела… дивизии. Командует ими майор Осадчий. Скажешь – мы шли к нему на связь. О нем знают на Большой земле и ждут их там. Демидов, укроешь Лемешева и дорожку табаком засыпь! Посмотри, чтобы следов не было.

Разведчики тенью скользнули в кусты.

Обручев снова поднес к глазам бинокль.

Тихо…

Никаких движений в деревне не было.

Стоп!

На том берегу обозначилось какое-то движение.

Из леса, чихая мотором, вырулил мотоцикл.

Один?

Пока один.