Текст книги "Черная кровь (сборник)"

Автор книги: Александр Конторович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 30 страниц)

Боец осторожно полз по кустам, понемногу приближаясь к стоящим на дороге танкам. Уже были слышны голоса немецких солдат, прошипела и что-то прокашляла радиостанция. Вот уже в прогалах между редкой листвой хорошо видны танки и суетящиеся вокруг них немцы. Эх, еще бы с десяток метров проползти! Опасно… могут заметить. Но если рискнуть?

Осторожно продвинувшись на несколько метров, красноармеец замер. Гогочущие фрицы были совсем рядом – только руку протяни. Да и до ближайшего танка совсем недалеко. Пользуясь передышкой, два танкиста переливали из канистры в бак топливо. Самый момент… когда еще так подфартит? Оттянув рукоятку на гранате, боец приподнялся – бросок! Не дожидаясь разрыва, он подхватил с земли еще одну, заблаговременно приготовленную гранату. Секунда – и она полетела прямо в гущу столпившихся между танками солдат. Осталась еще одна… И ее туда же!

Строенный взрыв разметал пехотинцев, смахнул с брони обоих танкистов. Вспыхнул разлившийся бензин.

«Славно! Такую канонаду уж точно должны услышать наши, – подумал боец. – Однако же пора и мне в этот бардак дровишек подбросить…»

Вскинув винтовку, он трижды выстрелил в мечущиеся по дороге фигурки. Кто-то там упал.

«Во как! Знай наших! Эдак-то я и уйти отсюда смогу… пока у них тут неразбериха такая…»

Довернув вбок башню, стоявший неподалеку танк послал в кусты два снаряда…

– В чем дело, Ройзман?! – Выскочивший из башни танка майор был взбешен. – Вы что, совсем ума лишились? Кто дал приказ на открытие огня?

– Извините, герр майор… – свесился из башни стрелявшего танка унтер-офицер. – Но наша маскировка уже полетела коту под хвост! Вон, посмотрите… – И он ткнул рукой в сторону горящей машины.

– Что там? – уже заметно остывая, проворчал офицер.

– Красные бросили из кустов несколько гранат, подожгли Нормана. Да и пехотинцам прилетело изрядно… Они знают про нас, герр майор. Что мне оставалось делать? Ждать гранаты или бутылки с бензином?

– Ладно, Ройзман… Минутой раньше – минутой позже… Радист! – обернулся он к своей машине. – Радио Леснику! Обнаружены постами противника, атакованы, имеем потери. Я выступаю немедленно!

Осадчий приложил к глазам бинокль.

Лес… ничего не видать. Но что-то же грохочет там? А вот и дым повалил!

– Старшина! Развернуть пушки назад!

Затопали ногами бойцы, выполняя приказ. На какое-то время даже рев самолетов слегка стих. Старший лейтенант обернулся. Нет, не показалось – самолеты уходят. Ну что ж, теперь ждем всех прочих…

– Товарищ старший лейтенант!

Старшина указывает на дорогу.

По ней, загребая пыль, изо всех сил спешит одинокий боец. До него еще метров триста. На бегу он что-то кричит и показывает рукою себе за спину.

– Это из бокового охранения! – Старшина уже рядом. – Видать, заметили чего…

– Там что-то горит, старшина. У нас там никакой техники не осталось – вся тут. Это немцы. Передать по цепи – к бою!

Хр-р-р… Бабах!

И неподалеку от бегущего бойца встает столб разрыва.

Еще один…

Красноармеец делает несколько шагов. Ноги его заплетаются, и, пройдя пару метров, он садится на землю. Голова бессильно опускается на грудь. Все…

– Не стрелять никому! Всем ждать команды!

Бойцы замерли в укрытиях, которые наспех успели приготовить. Залегли за стволами деревьев. Над головой, треща пулеметами, в последний раз прошлись штурмовики. Брызнуло осколками и посыпалось разбитое стекло в грузовике, вскрикнул раненый боец.

– Самолеты уходят, товарищ старший лейтенант!

– Вижу… значит, сейчас другие гости пожалуют… А вот и они…

Над пригорком показались башни наступающих танков.

– Один, два, три… одиннадцать… Так, старшина, похоже, что приплыли мы. Вон еще и пехота показалась. Да, до хрена их там… Пулеметчикам передай – патронов не жалеть!

– Сделаю, товарищ старший лейтенант. – Перехватив автомат, старшина выскочил из окопа.

Проводив его взглядом, Осоргин еще раз приложил к глазам бинокль. Нет, с другой стороны немцев не видно, стало быть, вся атака будет отсюда. Справа и слева холмы, техника там не пройдет, разве что пехотой ударят…

Ладно, пора уже и к пушкам, мое место там.

– Хайнц, не зарывайся! Дистанцию держи!

– Слушаюсь, герр лейтенант! Сейчас чуток приторможу…

Выпущенный с короткой дистанции снаряд проломил бортовую броню, и вырвавшийся вперед танк исчез в пламени разрыва. Сдетонировали боеприпасы, и его башню отбросило в сторону.

– Ахтунг! Пушка в кустах справа!

Развернувшиеся в сторону выстрела орудийные стволы выплюнули снаряды. Взлетела земля, рухнуло несколько поваленных деревьев.

– Гофман! Подгоните пехоту!

– Слушаюсь, герр лейтенант!

Новый снаряд, прилетевший с той же стороны, заклинил башню одного из танков.

Затрещали танковые пулеметы, прочесывая густой подлесок.

Сбитая снарядом, вытянулась по земле гусеница ближайшего Т-2. А он сам, завертевшись на месте, подставил свой борт другому орудию и тут же превратился в чадящий костер.

– Ронге! Еще одно орудие прямо по курсу!

И часть танков развернулась в этом направлении.

– Фогель – Леснику!

– На связи Фогель!

– Танкисты завязли у рощи! Там окопались пушки красных. Накройте их минами, а то они успеют слегка подпалить им шкуру!

Выбежав из леса, расчеты сноровисто развернули и установили батарею пятидесятимиллиметровых минометов. Подносчики уложили рядом ящики с минами и откинули их крышки, готовясь к открытию огня.

– Фойер!

Задрав в небо стволы, они выплюнули несколько мин… еще… и еще…

– Петрович!

Лежавший в воронке боец приподнял голову:

– Чего тебе, Митяй?

– Глянь, с опушки минометы хреначат! Не иначе – фрицы!

– А кто ж еще-то? В роще-то точно наши сидят, я сам видел, как они там останавливались.

– Так что делать-то будем?

– А у тебя выбор есть? Туда и поползем.

– В рощу?

– Сдурел? К немцам двинем. Тута, на поле, уже, почитай, всех повыбили, так они отсюда никакой подлянки-то и не ждут. Вот и закатим им чуток угольков за шиворот… Только ты уж голову-то не высовывай! Ползи, как полз. Тихо…

Оба бойца осторожно продвигались вперед, огибая открытые или хорошо просматриваемые места. Вот впереди уже видны работающие минометы, суетящиеся около них немцы. Стоящий перед позициями часовой, вместо того чтобы смотреть на заваленное телами погибших красноармейцев поле, с интересом наблюдал за слаженной работой минометчиков.

– Митька!

– Да?

– Держи гранаты! Мне одну оставь… Ты посильнее будешь – вот и накрой ими фрицев. Ежели в ящик с минами попадешь – расцелую! Или в ствол минометный сунь, тогда он стрелять более не сможет. А я часовым займусь. Как свалю его – так и начинай!

Зазевавшийся часовой слишком поздно услышал шорох травы. Обернулся, сдергивая с плеча винтовку… Граненый штык вошел ему чуть ниже солнечного сплетения. Ахнув, солдат выпустил из рук свое оружие и обеими руками схватился за ствол винтовки нападавшего. Открыл рот, но вместо крика только слабый хрип вырвался из его уст.

Пользуясь этим, второй красноармеец, ужом проскользнув между двумя невысокими пригорками, подползал к позициям минометчиков.

– Добавить темп стрельбы! – Отдав команду, лейтенант, командовавший минометчиками, снова повернулся к полю, поднося к глазам бинокль. Краем глаза он уловил какое-то движение и скосил глаза в ту сторону. Что это? Какой-то темный предмет летит в его сторону? Это еще…

Взрывом гранаты опрокинуло на землю не только офицера с биноклем, но еще и парочку стоявших рядом солдат. Вскочив на ноги, Митька из всех сил кидал гранаты по минометчикам. Одна, вторая… эх, как легла-то хорошо! Третья… а четвертую вон туда… там их много…

– Внимание! Атака со стороны поля!

Вразнобой затрещали карабины минометчиков.

Бросавший гранаты красноармеец дернулся, согнулся… вновь выпрямившись, поднял руку… Ударивший с фланга пулемет опрокинул его на землю. Выпавшая из рук граната рванула рядом.

«Эх, накрыли Митька… что ж он во весь рост-то вскочил… Молодой да быстрый был, вот и поторопился. Ну что ж, земля ему пухом… а фашистам он все же изрядно вломил! Не иначе как командира ихнего приголубил, да и прочих немцев чуть не десяток приложил. Не стыдно теперь будет ему на том свете ребятам в глаза-то глядеть. Да… Одно хорошо – все немцы-то сейчас в его сторону глядят, а на меня и не смотрит никто. Ну и славно, а цель-то, она – рядышком! Не успел сюда Митяй, ну так я, может, и подберусь поближе-то…»

Зажимая пальцами рану от осколка на плече, фельдфебель Винер подгонял солдат. Отмахнувшись от подбежавшего санитара, он зашагал по позиции.

– Быстрее, чертовы дети! Там, в роще, еще стреляют пушки! Проклятые Иваны убивают наших камрадов! Раненых оттащить в сторону, мертвыми займемся после! Тебе нечего делать, кроме как наступать мне на пятки?! – обернулся он к санитару. – Эту царапину я забинтую и сам. А ты лучше займись теми, кому прилетело всерьез!

Чертыхаясь, он поднялся на пригорок и осмотрел позиции минометчиков. Так, все минометы целы, правда, расчеты почти уполовинились. Но ничего, стрелять можно и так, пусть и не слишком быстро. Пяток минут, и батарея снова откроет огонь. Жаль командира, он погиб в первых рядах. Но с другой стороны… раненый фельдфебель не покинул поле боя, возглавил батарею… это Железный крест! А может, и еще что-нибудь…

Еле слышный шорох сбоку заставил его оторваться от размышлений. Ну, что еще там?

Он повернул голову.

Русский…

Как он сюда попал? Подполз со стороны поля? Но как? И что он хочет? Где его оружие? Вон винтовка лежит в стороне. Хочет сдаться в плен? И для этого надо было так далеко заползти в глубь позиций?

Глядя на фельдфебеля, красноармеец поднял правую руку… и перекрестился.

Где же пистолет? Рука ранена – быстро не достать. Кричать? Красный может перепугаться и… черт его знает, что взбредет ему в голову.

– Хенде хох!

Глядя на фельдфебеля, красноармеец поднимает левую руку.

Что у него там? Граната?! Так вокруг же ящики с минами! Что он хочет?! Неужели…

Бежать!!!

Тяжелый взрыв ощутимо тряхнул землю и, как детскую игрушку, смял и отбросил в сторону Винера. Угасающим взглядом он еще успел отметить разлетающиеся в стороны, как карандаши, минометы и падающих товарищей. Потом наступила темнота…

– Отто! – Второй номер тронул за рукав снайпера.

– В чем дело?

– Посмотри вон туда… – Рука напарника указала в просвет между деревьями.

Снайпер приник к прицелу. Минуту-другую он вглядывался в него и потом опустил винтовку.

– Нет. Никого не вижу.

– Странно… мне показалось, что я видел там движение… – Второй номер не отрывал глаз от окуляров бинокля. – Вот! Опять! Смотри же!

Между деревьями мелькнула фигура человека.

– Ну! Я же говорил тебе!

– Да… – Снайпер снова приник к прицелу. – Черт! Далековато…

– Обожди. – Напарник не отрывал бинокля от глаз. – Там еще и второй есть. С оружием!

Лязгнул затвор – снайпер загнал патрон в ствол.

– Работаем, Вилли. Дистанция?

– Момент… До переднего – чуть менее четырехсот метров. Второй… не вижу, кусты закрывают.

– Ждем. – Стрелок опустил оружие. – Нельзя стрелять – второй может уползти в лес. А здесь, кроме нас, никого больше нет. Судя по направлению их движения, они выйдут вон на ту просеку. Там их и положим.

Второй номер снова приник к биноклю.

– Пожелтевший куст на просеке – ориентир номер один. Дистанция… триста метров. Сломанное дерево – ориентир номер два. Двести пятьдесят.

– Принято, – кивнул снайпер. – Ждем.

Прошло еще минут пятнадцать – неизвестные не появлялись. Сидевшие в засаде терпеливо ожидали. За рощей, в которой скрылись те, кого они поджидали, начиналось болото. Судя по карте, оно было весьма труднопроходимо, и шанс, что неизвестные в него свернут, был крайне маловероятен.

– Отто! Ориентир два!

Тонкий ствол винтовки выдвинулся из кустов. Казалось, оружие принюхивается, выискивая цель.

– Ветер?

– Северо-восток, слабый.

Бах!

Делая шаг через поваленное дерево, автоматчик споткнулся и сунулся лицом в траву. Шедший рядом с ним человек мгновенно упал на землю.

Снайпер щелкнул затвором, выбрасывая стреляную гильзу.

– Вилли?

– Этот готов. Другого пока не вижу, только трава шевелится – надо полагать, он пытается отползти в сторону.

– Не страшно. Далеко не уползет – там дальше ее совсем немного. А назад ему дороги нет, я это место хорошо просматриваю.

Упавший в траву человек пока никак не проявлял себя, и даже шевеление травы прекратилось.

Снайпер перезарядил оружие и приготовился ждать.

Далекий звук выстрела услышал Демин. В этот момент мы все как раз спускались вниз с холма, и только он один еще оставался наверху.

Он так и замер с приподнятой рукою, которой отводил в сторону ветку.

– Что там? – окликаю его.

– Да выстрел вроде бы…

– Где?

Он мнется и указывает рукой направление.

Мне тоже начинает казаться, что и я что-то такое слышал. Наш путь лежит правее, и идти в ту сторону нам совсем незачем. Но… тут глухой лес… кому и зачем там стрелять? Наши должны идти другой дорогой, так что стрельба эта к ним явно не относится. Вытаскиваю карту и прикидываю направление. Что там?

Станция. Ну, нет, туда нам категорически не нужно. Мало ли кто в лесу стрелять будет? Что ж теперь – на каждый выстрел бежать?

– Отто, видишь его?

Окуляры бинокля прошлись вдоль опушки леса, сдвинулись правее…

– Вон там, чуть дальше сломанного дерева… смотри, около опавшего куста…

– Трава колышется. Ага! Так он ползет к своему товарищу? Странный способ свести счеты с жизнью…

– Он за его оружием ползет.

– Собрался стрелять по нам? Это даже интересно! Дистанция?

– Двадцать метров дальше ориентира номер два.

– Ветер?

– Нет ветра.

Бах!

– Не попал. Ближе десять.

– Вижу.

Бах!

С опушки откликнулся автомат. Пули просвистели где-то над головами снайперской пары, бесполезно сшибая с веток пожелтевшую листву.

– Вилли, он спрятался за трупом первого.

– Там и останется…

На этот раз выстрелы услышали все. Помимо винтовок работал еще и автомат. Наш ППД.

– Командир! – Это Плиев. – Там наши!

Оборачиваюсь к лейтенанту:

– Товарищ лейтенант, кто это может быть?

Он чешет в затылке.

– Десантники говорили, что оставили кого-то в заслоне… может быть, они? Да и наш там быть должен, лейтенант Горбатов. Правда, не совсем там… но все может случиться.

Прислушиваюсь к выстрелам. Автомат время от времени дает короткие очереди и замолкает. Звуки не сдвигаются с места. Стрелок ранен?

Километра три… может, чуть побольше – в лесу звуки размываются, и дистанцию точно не определить.

– Так! – поворачиваюсь к бойцам. – Построение боевое! Ушки на макушке, патроны дослать! Идем на звуки стрельбы. Лацис!

– Я!

– Засечь ориентир!

Он прислушивается и поворачивается ко мне:

– На ладонь левее вон той высокой сосны, командир!

Точно парень засек, я и сам бы лучше не справился.

– На рожон не лезть, смотреть внимательно! Пошли!

Быстрым шагом наша группа спустилась с холма и направилась в сторону выстрелов.

Протопав по лесу около двух километров, я дал команду остановиться. Выстрелы были уже слышны совсем близко. Перед нами расстилалось нехилое болото. Со слов лейтенанта, проход через него был только один, и находился он чуть левее того места, куда мы вышли.

Именно там и раздавались выстрелы.

Кто с кем воюет?

Пропавший лейтенант или уцелевшие десантники? Сидят у прохода и не пускают туда немцев?

Один автомат?

Вполне может быть и кем-то из десантников.

А винтовка?

Стрелок за все это время выстрелил раза четыре-пять. Не слишком-то это похоже на бой… Что же там, два человека всего воюют?

Обожди-ка… А ведь что-то подобное уже было…

Вспоминаю свой разговор с майором, после того как он сообщил нам о наличии связного и о прорвавшемся к нам парашютисте.

– А как он к вам-то попал? – спрашиваю я у Осадчего, отпивая из кружки горячий чай. – Что ж он так, раненный, и полз издалека?

– Повезло ему, – отвечает особист. – Пуля сквозь мякоть ноги прошла. Чуть левее или правее – кирдык ноге, так там и остался бы лежать. А так считай, что пронесло парня, костыль себе соорудил, да так и шкандыбал в нашу сторону.

– И фрицы не погнались за ним?

– А некому гоняться-то, – пожимает плечами майор. – Они тут больше засадами работают. Посадят пару человек стрелков хороших – те и отстреливают наших по одному. Раненого-то не бросишь. А как утащим его к себе, считай, двух человек еще из боя вывели. Сам-то он идти не может, кто-то должен его назад притащить. Вот и выходит, что подранят немцы двух-трех человек – и вся группа небоеспособна. Все заняты переноской раненых да охраной этих носильщиков. И все – задание сорвано. Немцы – те никуда особенно не спешат, знают, что нам тут уходить некуда. Это же нас время поджимает, а не их. У нас есть нечего было, а у фрицев тут полный порядок. Вот и придумали они такую тактику изуверскую.

Вспоминаю свою первую встречу с парочкой снайперов. Вот оно, значит, как тут все хитро придумано… А я гадал, отчего в тылу засада снайперская сидит?! Кого она тут так пасет? Вот как тут все закручено, выходит… Бойцов вяжут по рукам и ногам ранеными, а потом наводят на еле ползущую группу других фрицев. Изящно тут немцы завернули, нечего сказать… Да и на дороге в монастырь у них тоже снайпер в засаде сидел.

Значит, здесь, скорее всего, одна из таких групп…

Вывернемся мы сейчас из болота – и аккурат под снайперскую засаду и попадем. И тут уже всем станет не до смеха.

В двух словах поясняю всем обстановку и рассаживаю стеречь подходы к тропе. Мне там, куда я пойду сейчас, многолюдство вообще не нужно. Второго человека и заметят скорее. А снайперов много быть не должно – пара-тройка человек, не более. Если удачно подойти, можно бяку им неплохую сотворить. С дальней-то дистанции лупить – себе дороже выйдет. Уж опытному снайперу я так и вообще не противник. Слепит он меня в момент и ухом не поведет.

Потихоньку добираюсь к проходу в болоте. Сейчас тут тихо, автоматчик уже не стреляет, замолк и снайпер. В трофейный же бинокль просматриваю свой дальнейший путь. Перешеек зарос густой травой, уже порядком пожухлой и увядшей. Следов на ней я не вижу, и никакого присутствия людей поблизости тоже не наблюдается. Ну что – вперед?

Осторожно продвигаюсь метров на пятьдесят. Оглядываюсь. Тихо по-прежнему. Неужто уже заземлили автоматчика? Жаль…

Еще полста метров – впереди уже видно кустики на берегу. Стараюсь не задевать веточек и траву особенно не приминать – со стороны это неплохо видно.

Так… впереди кустики. Относительно густые, к ним справа еще роща примыкает. Вдоль кустов и в нее? Логично. И потому абсолютно предсказуемо. Если снайпер сидит напротив перешейка (а где ж ему еще сидеть – не совсем же он лопух?), то как раз в том направлении он должен, просто глаз не смыкая, смотреть.

Сколько до леса? Если отсюда – метров четыреста. Для снайпера – самая рабочая дистанция.

Стало быть, выход из перешейка он видит. Или нет? Кустики… да, пожалуй, что помешают…

Нет, всего выхода он не просматривает. А вот это уже неправильно! Немец – он аккуратист! Дали задание – перекрыть проход, и это будет сделано. Как – другой вопрос.

А действительно – как?

Первое, что приходит на ум, – мины! Заминировать левую сторону перешейка, и тогда можно уже спокойно пасти его правую часть.

Логично?

Вполне.

Так, посчитаем…

Ширина предположительно минируемой части… метров двадцать. Сколько мин надобно сюда воткнуть, чтоб с гарантией?

А каких, кстати говоря?

Нажимных? С десяток – не меньше. А какие еще у них мины в сорок первом были? Натяжные? Не помню таких… Они вроде бы у них позже появились.

Хорошо, пусть нажимные мины будут. Десяток. Это в том случае, если их сами немцы сюда на горбу и притащат. Угу… еду оставят, еще чего-нибудь для дела полезное и мин в рюкзаки понапихают.

Представив себе снайпера, ковыряющегося в земле своими «музыкальными» пальцами, я только хмыкнул.

А ведь еще и следы своей работы замести надо. Да и просто следы спрятать – не по воздуху же он сюда летел? Ага, и с этого положения, прямо на лету, мины ставил.

Угу… чай, не двадцать первый век-то! Мы и в то время так не могли, что уж про нынешние времена говорить!

Нет здесь мин.

А что есть?

Внимательно осматриваю в бинокль кусты…

Точно – снайперы здесь сидят! Вон, у самой земли веточек на кустах нет – обломаны или срезаны. Когда стоишь, куст вроде бы целый, и есть ощущение, что тебя за ним и не видать. Угу, всего не видать… окромя ног. Они-то в эти прорехи в листве очень даже хорошо просматриваются. Можно, конечно, и ползком этот участок преодолеть… только вот видимость-то будет куда как более полная.

Стало быть, кустики помехой этим стрелкам не будут.

Хорошо это не есть…

Однако же ждать долго никак невозможно – времени у меня явно не вагон.

Критически осматриваю кромку болота. Вот уж куда лезть совершенно неохота. А придется… другой-то дороги тут нет. Все прочие пути немцы наверняка просматривают, и подставлять собственную голову под пули, надеясь на их невнимательность, как-то не тянуло.

Под локтями и коленями захлюпало – болото приветствовало очередного балбеса. Ну кому, в здравом уме и твердой памяти, взбредет в голову мысль лезть в эту грязь, когда рядом есть сухая тропа? Вот и немцы думали аналогично. Во всяком случае – я на это рассчитывал. А вот насколько мои расчеты верны… Это уже отдельная тема для разговора, и проверить справедливость данных суждений можно только на практике. Чем я сейчас и занимаюсь, меся локтями и брюхом жидкую грязь.

– Отто, где этот русский?

– Не вижу… он более не показывался. Я смотрю на это место постоянно, но никакого движения больше не замечал.

– Хм… Ну ладно, подождем. Нам спешить некуда…

Черти бы драли этих фрицев!

Уж лучше бы они мин понатыкали, в самом деле! С ними-то я хоть знаю, как поступить. Снять можно, разрядить, обойти, в конце-то концов! А вот с болотом что-то сотворить… проще уж самому удавиться.

Интересно, на кого я сейчас похож? Наверное, можно уже в качестве пугала на огород выставлять – не то что птицы, тут любая живность в ужасе разбежится во все стороны…

Блин!

Да когда ж все это кончится, наконец!

Уф… а вот уже впереди вроде бы сухой земли клочок проявился… а за ним еще один… жить стало лучше! Не скажу, чтобы веселее… но уже хоть что-то.

– Вилли, вижу движение! Он приподнимает голову!

– Ага… наконец-то… а то я уж думал, что придется менять позицию – отсюда его не видно. Ветер?

– Северный, слабый. Порывистый.

– Хорошо…

Вот она – сухая земля! Живем!

Теперь вперед надо, а там уже и до леса недалеко.

– Вилли! Вот он!

– Вижу…

Гулко грохнул выстрел, и над кустами взвились потревоженные им птицы…

Казавшаяся твердой земля внезапно подалась под моей рукой, и я с размаху макнулся мордой прямо в появившуюся лужу. И, уже выныривая назад, услышал, как в деревьях гуляет эхо от недавнего выстрела. Свиста пули я не слышал, но это мало о чем говорило. Пулю слышно, если она пролетает мимо. Правее, левее или выше – не важно. Главное, что она летит дальше. А если она не долетела? То есть легла с недолетом? То никакого свиста не было бы.

Так или иначе, а отсюда надо срочно делать ноги. Если он меня здесь засек, то второй выстрел не заставит себя долго ждать. Поэтому, смахнув с лица воду и мох, еще сильнее вжимаюсь в пожухлую траву и ползу дальше.

– Ты промазал, Вилли!

– Вижу… Он слишком быстро спрятал голову. Я не думал, что он высунется всего на долю секунды. Ничего, в следующий раз буду поумнее, дождусь, пока он остановится.

Выбравшись на сухое место, я преодолел в себе естественное желание перевести дух. И, продолжая прижиматься к земле, двинулся в сторону. Из-за того что уши мои в момент выстрела оказались под водой, определить направление на стрелка я, естественно, не мог. Поэтому приходилось думать, используя уже имеющиеся у меня данные, – то есть фантазировать. Понятное дело, что стрелок сидит где-то спереди. Если бы он сидел с левой стороны от перешейка, то видел бы меня как облупленного: со стороны болота меня прикрывали лишь редкие пучки пожелтевшей травы.

Нет, стрелок явно сидит где-то спереди. Но если бы он там был, то не видел бы значительную часть перешейка, наиболее удобную для хождения. А сажать в такую засаду двух снайперов – чрезмерное расточительство. Для этого надо быть совершенно точно уверенным, что противник пойдет именно в этом месте.

Утешая себя такими мыслями, проползаю еще метров двадцать. Теперь до леса – один рывок. Но вскакивать и бежать вперед сломя голову – преступный идиотизм. Это только в кино по бегущему человеку палят снайперы, а он лихо прыгает между фонтанчиками, которые поднимают пули. Не видели эти режиссеры работы настоящего специалиста. Уж кого-кого, а немцев этому делу учить не надобно. Этому фрицу наверняка и одного выстрела хватит. Так что будем ползти. Все побегушки оставим на потом. Продвигаюсь еще на десяток метров. Тут в сторону леса ведет небольшая ложбинка. Прямо-таки приглашение. Решаю им воспользоваться и сваливаюсь вниз. Дело пошло значительно веселее. Уже нет необходимости прижиматься к земле так сильно. Можно прибавить скорости. Что я тут же и делаю.

– Вилли, он поднял голову!

– Сейчас он ее и потеряет…

Бах!

– Есть попадание!

Выстрел грохнул совершенно неожиданно и абсолютно нелогично – я уже вползал в лес. Если снайпер хотел меня подстрелить, то он явно прохлопал ушами. Это надо было делать значительно раньше. А теперь вокруг меня был достаточно густой подлесок, видимость в котором существенно затрудняла прицельную стрельбу. Зато я определил местонахождение стрелка. Он сидит приблизительно в ста пятидесяти метрах правее меня. Может быть, чуть дальше или чуть ближе, в лесу трудно определить по звуку. Но так или иначе, а свиста пули не было и в этот раз. Или он совсем совил… Или стреляет не по мне. На секунду я даже притормозил. А ведь верно! С кем-то же он перестреливался до меня! И, словно подтверждая мою догадку, с перешейка откликнулся автомат. На этот раз он лупанул длинной очередью – патронов в пятнадцать. Что-то здорово разозлило автоматчика. Не иначе как снайпер его все-таки задел. Но и то хлеб, я-то полагал его и вовсе убитым. Раз стреляет, значит, жив. А это уже вселяло в меня некоторую надежду.

Вот уже за спиною сомкнулись ветки кустарника. Теперь можно, наконец, присесть и хотя бы перевести дух. Снимаю с винтовки портянку, которой я обернул прицел и затвор. Так… ее теперь можно и выбросить, благо что запасные у меня есть. А эту разве что на тряпки пустить… Протираю ею винтовку и пытаюсь вытереть шинель. Щас… тут стирать надо. Сушить, щеткой чистить и стирать. Ладно, все это лирика, пора и о деле подумать. «Маузер» – в порядке. За пазуху грязь не попала, так что оружие в готовности. Из вещмешка достаю «Браунинг», вытаскиваю из кобуры и протираю. И это оружие готово к бою. Загоняю патрон в патронник и, убрав пистолет в кобуру, вешаю ее на ремень.

Граната – в карман. Привстаю. Нигде ничего не торчит? Нормально. Попрыгали… Ремень подтянуть, вещмешок переложить… еще раз. Порядок, можно работать. Из осторожности закладываю нехилый крюк по лесу. Стараюсь все время держать в памяти направление на приблизительное место засидки фрицев.

Снайпер более не стрелял. Ну, в принципе, его понять можно. Небось автоматчик, будучи раненным, завалился куда-нибудь в яму, и пулей его там не взять. А менять позицию снайперу неохота – небось самую удобную выбрал. В то, что автоматчик подстрелит немца, я не верил ни единой секунды. До леса расстояние приличное, стрелка там еще обнаружить надобно. Наверняка раненый стреляет просто наугад, желая подороже продать свою жизнь. А немцы просто ждут… когда у него иссякнет боезапас… Убитым никого не удивить, а вот если его живым взять – это для фрицев бонус!

Шаг, шаг, еще один… характер местности чуток изменился – стало посуше. Елки сменились соснами, и в лесу вроде бы посветлело… Теперь поворот. Направо… туда, где стрелял снайпер. Идем тихо, чтобы не засекли. Или поползем? Вопреки расхожему утверждению ползущий человек производит ненамного меньше шума, нежели осторожно шагающий. Он менее заметен – это факт! Но и сам он видит не слишком хорошо. Ползти можно, когда цель ясна и понятна, тут вопросов нет. А вот искать кого-то лучше все-таки на ногах…

Но где же немцы?

Уже, по моим прикидкам, не слишком далеко от меня…

Вот теперь и ползком можно. Даже нужно…

Кофе!

Запах был настолько манящим, что у меня во рту сразу же выделилась слюна. Черт! А ведь кофе-то правильный! Не растворимая подделка и не эрзац! Хотя, принимая во внимание уровень возможной оттопыренности оппонентов, я бы и запаху французского коньяка не шибко удивился…

Рядом они. Запашок сильный, далеко по лесу не уйдет.

Но я их не слышу, и это плохо.

Срисовали мой подход или как?

Их минимум двое. Две винтовки или еще и автомат у третьего? У первой пары снайперов автоматчик в прикрытии был.

Нет.

Не так.

Это не автоматчик прикрытия, а мотоциклист. Точно, ведь там и мотоцикл был. А здесь я его следов пока что не нашел…

Значит, двое?

Ну… примем за возможную гипотезу. Все равно проверять будем. Так или иначе – не пешком же они сюда топали?

Еще пару метров вперед… пусто… еще… И здесь тоже ничего особенного не нашлось. Впереди уже замаячила опушка леса…

Здесь где-то и позиция снайпера. На открытое место он не полезет – не лопух, поди. Ляжет на опушке, там и обзор неплохой, да и его самого не так уж заметно будет. А кстати говоря… обзор…

Приглядываюсь в направлении перешейка. Где там выщипанные участки кустов да веточки обломанные? Вон они. Отсюда видимость… не очень. Что из этого следует?

А то, что лежит снайпер левее того места, куда я выполз. Оттуда он все эти участочки просматривает куда как эффективнее.

Ничего, мы люди не гордые. Ради дела и еще чуток на брюхе поползать можно.

А ведь и ветерок-то у нас слева! Оттуда и запашок. Все сходится – там немец.

Оба пистолета оказались в моих руках почти мгновенно.

Тут уж не до снайперской стрельбы – дистанции короткие, гораздо важнее, кто выстрелит первым. И как часто. Винтовка здесь не пляшет…

Вот впереди небольшой бугорок, за ним слышна какая-то возня.

Работаем!

– Вилли! Ты слышал?

– Что?

В небольшой ложбинке я увидел немцев. Двоих. На земле были расстелены две плащ-палатки, и на них лежал снайпер. Правильно сделал, между нами говоря. Землю перед собой поливать не стал, а просто разложил плащ-палатку. Вот выстрелы пыли с земли и не поднимают. И винтовку он не на весу держит, опирает на чем-то набитый вещмешок. Опытный дядя, уважаю…

Второй номер лежал сбоку от него и, надо полагать, занимался корректировкой огня. До того, ибо сейчас у него в руках была винтовка и он внимательно смотрел куда-то в мою сторону. Но не на меня, а чуток правее. Туда, где только что шлепнулся о землю мой вещмешок… А вы чего ожидали, товарищи родные? Что я во весь рост парадным шагом к вам вломлюсь?