Текст книги "Бесконечное лето: Город в заливе (СИ)"

Автор книги: Александр Руджа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

По заслугам.

***

Глава 8, где хмурое утро выходит куда мудренее вчерашнего вечера

Я тут недавно заметил, что умные мысли мне приходят стабильно перед сном и во время него. Надо попробовать спать побольше, глядишь – в гении выбьюсь.

Правда, сны меня в последнее время как-то не радуют. Не знаю, связано ли это с ночевками «на новом месте», как предположила Алиса. Мы за эти полгода на многих новых местах ночевали, и никогда такого не было. А тут две ночи – два сна, и оба из прошлой, так сказать, жизни.

Прошлая жизнь – это которая до лагеря. Это та, где я не нахальный семнадцатилетний пацан, которому, по странной случайности, начало удаваться абсолютно все. Это та, где я сначала переводчик в дышащей на ладан государственной конторе, потом безработный в несуществующей стране, горящей в огне проигранной гражданской войны, и наконец рядовой в отряде ополчения с позывным «Сенсей».

И хорошего в этой жизни было всего-то чуть больше, чем ничего.

Не хочется вспоминать, как я пытался сперва бороться мирными средствами. Как я писал и рассылал письма протеста, сидел на зарубежных сайтах, оставляя комментарии с объяснениями происходящего, ошибочно, но искренне веря, что нет плохих людей, все равно добры и справедливы, и достаточно только объяснить, что здесь гибнут невинные люди, дети и женщины, и такого не должно происходить в цивилизованной стране, живущей по законам двадцать первого века…

Все письма вернулись обратно, корреспонденты заблокировали мой адрес, а комментарии были удалены с формулировкой «хватит уже этой вражеской пропаганды, ты, чертов русский». Ощущение полной, абсолютной беспомощности, как будто на чемпионате по боксу тебе отрезали руки и ноги, отпилили голову и выставили на ринг. И всем весело. Страшное ощущение, на самом деле. Происходящее с нами никому не было интересно, нас просто вычеркнули из списков живых навсегда. Поставили крест. Мы стали мертвецами на собственной родине. А это не совсем та жизнь, о которой хотелось бы помнить.

Почему же она до сих пор мне снится?

В этот раз, правда, все было как-то смазано, такое впечатление, что я не сплю, а смотрю на происходящее из окна несущегося на бешеной скорости поезда, успевая, тем не менее, различать и запоминать мельчайшие детали. Детали, складывающиеся постепенно в целостную картину.

Мы с ребятами идем по изрытой воронками дороге. В феврале зарядили непривычные здесь дожди и все размокло к чертям, по обочинам безопаснее, но передвигаться невозможно. Дорога засыпана ветками – то ли от ветра, то ли осколками посекло. А прямо посереди полотна лежит чья-то оторванная по плечо рука. И больше ничего. Просто голая рука. Что здесь случилось, откуда этот окровавленный привет? Мы никогда этого не узнаем.

Темнота на секунду, словно поезд въехал в туннель. Или киномеханики меняют катушку с пленкой.

А вот нас подогнали помогать убирать трупы с площадей после артобстрела уродов. Стреляли неприцельно, пачками, размолотили и жилой район, и улицы, и, вот как тут, сквер. Прямо передо мной плачет и убивается средних лет женщина с перекошенным страшным лицом: «Деточки мои… детки мои…» Ей не дает пройти дальше бледный плечистый парень: «Не надо, мамаша… не надо… нечего там смотреть.» Чуть в отдалении под простой клеенчатой скатертью лежит что-то непонятное, медленно текущее черным, липким по пыльному асфальту.

Темнота.

А это похороны в соседнем городке после минометного обстрела. Накрыло два дома и детскую площадку между ними. Трое дошколят, две девочки и мальчик. Девочки в платочках и белых платьицах, мальчика хоронят в школьной форме. Взрослые отворачиваются, у здоровенных мужиков дрожат лица и руки.

Темнота.

Горит целый поселок – уроды использовали зажигательные снаряды. Повезло, что жителей здесь уже нет со вчерашнего дня, кто сбежал, а кого-то просто убило. Над длинными языками пламени возвышается золотым царем купол храма. Но богу, по всей вероятности, сегодня не до своих прихожан, у него образовались другие важные дела.

Снова темнота.

А это когда мы наконец открыли все укрытия в деблокированном поселке городского типа. По домам били крупными калибрами и системами залпового огня, только что баллистики не хватало. Никаких бомбоубежищ тут, конечно, не было, все переделано в магазины и секонд-хенды. Целыми подъездами люди прятались в подвалах, вместе с кошками и собаками.

Последней по ступенькам поднимается еще одна обычная семья – рано поседевший молодой парень, девушка с навсегда испуганными глазами и девчушка лет четырех-пяти. Выбравшись из подвала, она удивленно спрашивает: «А почему тут так светло?». За долгие недели в темноте ее глаза совсем отвыкли от солнца. Обеими руками девочка прижимает к себе пушистого серого кота, на секунду зарываясь лицом в пыльную шерстку. Кот жмурит желтые глаза, человеческая ласка ему приятна.

Темнота. Темнота.

Да, всем было и остается все равно. Чье-то отчаяние и смертный ужас все так же останутся чьими-то, а чужая боль – чужой болью. И тьма прерванных жизней не помешает большинству спать крепко и без сновидений.

Тьма…

***

Утром Алису разбудил Капитан Флинт, который забрался на прикроватную тумбочку, и оказавшись ровно на уровне глаз спящей девушки, принялся на нее смотреть. Не прошло и пяти минут, как пришлось проснуться. Спать, когда на тебя смотрят с таким значением, довольно затруднительно.

А вот Реви оказалась умницей, так и сопела аккуратно на своей половине кровати, наверное, это морская дисциплина на ней так сказывается. Не то, что наглый Ружичка, вечно норовивший раскинуться по диагонали, еще и храпя во все горло при этом.

– Тебе чего, пожрать, что ли? – сонно удивилась Алиса, но, тяжело вздохнув и обернувшись простыней, все же опустила ноги на прохладный с ночи пол. На улице светило огромное, всходящее, в полнеба, солнце, качались на ветерке ветви деревьев, доносился негромкий, отрывистый гомон просыпающейся улицы. Царило привычное уже бесконечное лето.

Непоследовательный Ружичка, валявшийся на полу в гордом одиночестве, съежился на одном краю простыни, по-детски обхватив подушку обеими руками. Ему что-то снилось. Алиса, уже приготовившись неслышно скользнуть мимо, нахмурилась. Что-то нехорошее.

– В эту сторону, граждане, пожалуйста, без паники, – пробормотал он. – Эта сторона сейчас не опасна, время есть.

Алиса больше не спрашивала, чем парень занимался до того, как попал в «Совенок». Раньше пыталась интересоваться, но Ружичка каждый раз только приятно улыбался и говорил, что на гражданке кормился тем, что складывал буковки в слова, а потом на войне устроился писарем в штабе, и по этой причине пороху понюхать не успел.

Сны, правда, говорили об обратном.

– Маша? – спросил он неожиданно, не раскрывая глаз. Улыбнулся. – Ну зачем ты так…

Алиса поджала губы. Девушки из прошлого Ружички у нее никакого восторга не вызывали. Как, впрочем, и ревности. Хотя, конечно, если бы он сказал «Славя» или, скажем, «Лена» – особенно Лена! – скандал был бы обеспечен. Алиса обогнула разбросанные, кажется, на полкомнаты джанглы Реви и вышла в коридор. Капитан Флинт серой ртутной каплей просочился за ней.

Дверь в комнату Лены и Мику была открыта, и Алиса заглянула туда, больше для порядка. Порядок, впрочем, присутствовал, девчонки спали, обнявшись, но они всегда так спали. Славя вытянулась на полу, дисциплинированно, как солдат на посту.

– Вот почему, интересно, я не могу быть такой вот идеальной девушкой? – пожаловалась Капитану Флинту Алиса. – Пахнуть дорогими духами и туманами, читать серьезные книжки, поступать всегда правильно, размышлять о высоком и важном… еще какие-нибудь невыполнимые условия соблюдать…

Капитан Флинт многозначительно прищурился, но отвечать не стал. Только дернул своим странным, переломленным у кончика, хвостом, да невозмутимо направился к входной двери.

– Так ты не голодный? – с опозданием догадалась Алиса. И правда, с чего бы заслуженному дворовому коту хотеть есть в полном вкусных объедков доме? – Вот зараза!

Она плотнее закуталась в простыню и вышла во двор. Капитан обнаружился невозмутимо сидящим на одном из столбиков калитки, по соседству с красным стеклянным Буддой. Его мордочка ясно выражала невысокое мнение относительно умственных способностей Алисы.

– Да ну тебя, – отмахнулась девушка, подойдя к калитке. И вдруг замерла.

Ночью прошел дождь, и дорога блестела как расплавленное олово. Из-за того же дождя земля у забора осталась влажной и мягкой. И на этой земле ясно и четко отпечатались чьи-то следы.

Ночью, по всей вероятности, уже после того, как вечеринка закончилась, кто-то подходил к дому и постоял некоторое время – отпечатки у самого забора были чуть глубже, накладываясь и пересекаясь. Рассматривал. Следил. Изучал.

А потом ушел в сторону, противоположную той, откуда приходил. Пьяный турист? Обкурившийся местный? Вряд ли – промежутки между следами выглядели широкими, значит, неизвестный гость был высок. Выходит, европеец или американец. И что же ему могло понадобиться у притихшего уже, ничем не примечательного домика?

Алиса раздраженно тряхнула головой. Сейчас уже понять и сделать что-то невозможно – да и черт с ним. Просто нужно не забывать держать голову на плечах, а нос – по ветру. И чаще поглядывать по сторонам, конечно.

Девушка одернула свою импровизированную накидку и заторопилась обратно в дом.

***

Жизнь наша несправедлива и неправильна – я это давно просек, еще лет в семь. Уже тогда мне было ясно, что самые умные на земле должны получать больше всего ништяков, а никак не наоборот. Тот факт, что на практике такого логичного течения событий не наблюдалось, лишний раз убеждал в том, что в этом жестоком мире нужно быть готовым ко всему.

Самым умным, кстати, я небезосновательно полагал себя.

Это я все к чему – просыпаюсь это я утром, а кровать-то пустует! Ну, не совсем, конечно пустует – примерно треть ее дисциплинированно занимала Реви, повернутая ко мне спиной и прочими важными частями. Но Алисы-то, Алисы и след простыл! Конечно, такого моя чувствительная душевная организация снести не могла, поэтому я громким шепотом сказал сам себе «Я здесь власть! Хватит это терпеть!» и решительно перебрался с пола на освободившееся место.

Реви, кстати, в аспекте совместного сна очень положительно себя показала – лежала тихо, места занимала мало, не то что Алиса, которая вечно бурчала про мои неправильные, с ее точки зрения, традиции спанья. Да и вообще, повышение уровня комфорта очень хорошо сказалось на мыслительных способностях – я, например, сразу вспомнил слова бабушки Бутракхам про заметность черных машин «Отеля Москва» и их суровый демаскирующий эффект. Вспомнив же, немедленно придумал способ избежать этого безобразия. Которым, конечно же, немедленно решил поделиться с аудиторией.

– Ехали медведи на велосипеде, – нравоучительно сообщил я спящей Реви. – А за ними кот – задом наперед. Странно, что мне это раньше в голову не пришло. Наверное, я очень поумнел за последний час.

Долго, правда, мне размышлять и кемарить не дали – скрипнула и стукнула входная дверь, и, шлепая босыми ногами, в комнату проникла хмурая почему-то Алиса. И уставилась на нас с Реви.

У меня есть такая особенность – я сразу вижу, когда человек собирается орать. Это был как раз тот случай.

– Та-а-а-к, – сказала Алиса. Пока что еще вполголоса.

Многие уже заметили, что я очень силен в искусном разруливании сложных ситуаций. Не подвел и на этот раз.

– Дорогая, – сказал я со своей лучшей голливудской улыбкой. – Это не то, что ты подумала, а я, кстати, могу все объяснить.

Похоже, это были неправильные слова. Алиса стала красной, как соус в итальянском блюде «паста аматричиана».

– Знаешь, что мне хочется тебе сказать, Ружичка? – прошипела она. – Зажился ты на этом свете, точно зажился!

От стремительного прыжка на кровать гибкой рыжей кошки не могло защитить ничто, но я был насторожен и сумел перевести энергию удара в матрас, отчего под нами заскрипели доски. Проснулась Реви, открыла один глаз, обозрев происходящее, и сонно пробурчала:

– Ну вы совсем обнаглели – пойдите в другую комнату, что ли, тут люди спят, между прочим… пытаются… Хрр…

Зря она это сказала, да.

– А ты вообще молчи, – скомандовала Алиса, обвиняюще нацелившись на девушку. – Отбиваешь тут чужих мужиков!

– Что???

– Графиня, оставьте ее, она всего лишь дитя! – бросился я разнимать девушек, и, конечно, тут же получил в лоб и по боку. Ну, ожидаемо, в общем-то.

От дальнейших увечий наш маленький, сплоченный коллектив спас деликатный стук в дверь. Лохматый Рок в неизменной мятой белой рубашке выглядел как привидение – то ли от бурной ночи, то ли от не щадящего душу зрелища, которое ему открылось в комнате.

– Доброе утро, дружище, – выдал я очередную уместную фразу. Когда вокруг тебя, лежащего на кровати, с невнятными криками возятся две полуобнаженные девушки – это самое оно.

– Какого хрена? – возмутилась Реви, ныряя под простыню.

– Закрой дверь, мы не одеты! – рявкнула Алиса.

Рок тут же исчез, словно его и не было.

Утро выдалось бурным, как обычно бывает, когда всю ночь пили и веселились: половина мучается похмельем и страдальчески морщится от любого звука громче шагов кошки (впрочем, во избежание жалоб, даже Капитан Флинт был временно изгнан в сад), другая половина бесцельно бродит по комнатам, подъедая то, что осталось с ночи, и щурясь на слишком яркое солнце. А третья половина… хм… в общем, у нас с Датчем, уже вполне работоспособным, хотя и хмурым, в одной из маленьких подсобных комнатушек-кладовых, складывалась тем временем плодотворная и даже где-то научная дискуссия.

– В общем, спасибо вашему дому, конечно, теперь пойдем по делам, – говорил Датч, посверкивая утренним солнцем, отражающимся от его очков и отчасти даже лысины.

– Спасибо и вам за приятную компанию, было круто, – соглашался я, осторожно качая головой. После ночного бдения чувствовалась она все еще не слишком уверенно, мозги плавали в ней как соленые огурцы в банке. Кстати, об огурцах – почему их в Таиланде нет, незаменимая же вещь! – По этой причине, кстати, имею предложение поставить проведение таких мероприятий на постоянную основу!

– Это можно, – спокойно отвечал Датч. Без особого энтузиазма, правда, но тут я его раскусил, он просто эмоций не показывает никогда, а так вообще ему эта идея нравится, не нравилась бы – отказал сразу.

 – Да и вообще, – закинул я следующую удочку, – считаю, есть насущная потребность налаживать и расширять наше с вами сотрудничество, хоть через Балалайку, а хоть бы и свободными контракторами, без разницы.

Тут Датч чуть призадумался, но долго размышлять ему не дали, потому что в кладовку, пнув дверь ногой, решительно ворвалась Реви.

– Я думаю, он поедет к Балалайке с нами, – без обиняков выдала она. Вот хорошее все же качество – говорить что думаешь. Никаких недосказанностей, вся диспозиция как на ладони. Люблю таких людей.

Стоп. А зачем, кстати, мне куда-то ехать?

– Это еще зачем? – Датч словно прочитал мои мысли. А может, это я его прочитал – это даже более вероятно, по правде говоря.

Реви нетерпеливо помотала головой.

– Я считаю, что это необходимо. Ты мне не доверяешь?

– Доверяю, конечно, – покладисто ответил Датч. Очень разумное решение, с женщинами вообще лучше не спорить, они эту концепцию не понимают. – Но, может, объяснишь причины такого… неожиданного предложения?

– Хотелось бы в общих чертах понять, о чем говорит иностранец, – согласился и я, но в ответ только заработал дикий взгляд Реви.

– Ну, во-первых, долг вежливости и гостеприимства, – довольно бойко начала девушка. – Нас пригласили, накормили и напоили, и даже спали мы сегодня не в клоповнике типа «Белого песка» в занюханном Ко Чанге, а в приличных кроватях, в полной безопасности. Балалайка же, насколько я понимаю, попросит нас отвезти непонятную хрень неведомо куда, то есть нас опять ждут покатушки вдоль залива. По-моему, пригласить людей в небольшой круиз – отличный способ показать благодарность. Чем не причина?

– Вполне, – согласился с каменным лицом Датч. И даже я энергично затряс хаером. Небольшой морской круиз – это по мне, а то я что-то так и не собрался до сих пор на море как следует поглядеть. Да и благодарность – это всегда очень приятно. Это по-человечески.

– Во-вторых, – продолжила отгибать пальцы Реви. Интересно, кстати, нормальные люди пальцы загибают, когда перечисляют, а она – наоборот. Болеет, наверное, не восстановилась еще. – Поскольку с утра, то есть уже сейчас, нам нужно появиться у Балалайки, наверняка она выдаст нам очередной заказ. До сих пор все ее заказы были довольно опасными, наверняка и этот будет такой же. Значит, нам понадобится дополнительная человеческая – а может, и огневая – мощь. Так почему бы и нет?

– Нет! – на пороге стояла Алиса. Похоже, наше тихое, конфиденциальное совещание ударными темпами превращалось в митинг за права некоренных национальностей.

– В каком смысле «нет»? – поинтересовалась Реви. Чувствую себя яблоком раздора. Веселое ощущение, но тревожное. Как девчонки умудряются так годами жить?

– В том смысле, что мы отправляемся с вами впятером, и только так, – отрезала Алиса.

– Похоже, на «Черной Лагуне» сменился капитан, – меланхолично отметил Датч. – А мне ничего и не сказали, а то я бы обязательно поблагодарил. Сняли с меня бремя принятия решений, определились со всеми вопросами сами. Такое облегчение.

– Ну… – чуть смутилась девушка. – Я не про это, вы – капитан, как решите, так и будет. Я другое хотела сказать – если вы возьмете Ружичку, то и нас, пожалуйста, возьмите тоже. Просто…мы здесь уже несколько дней, а из дома, считай, никуда не выбирались. Мы… мы бы очень хотели куда-нибудь сплавать.

За спиной Алисы как-то сами собой образовались Мику, Лена и Славя. И смотрели попеременно на меня и на Датча огромными глазами, как бездомные котята.

Вот же я свинья, блин. Что значит – всю жизнь про себя думал, а старые привычки умирают тяжело. Это же я тут днями напролет получаю кайф, мотаясь по городу и борясь с плохо организованной преступностью в пользу хорошо организованной. А девчонки реально скучают. А я и думать про них забыл. Все – с меня набор изысканных развлечений по ходу круиза. Решено!

– Босс, – подал голос Бенни. Он тоже где-то тут прятался, как теперь выясняется. – Я – за. Ребята нормальные. Я бы взял.

Ну, еще бы он не взял, когда такая возможность провести с его любезной Мику еще день-другой!

– Я согласен, – это уже Рок. Та же история, только речь уже про Ленку. Как удачно все складывается!

– Не возражаю, – важно выдал я свою резолюцию. Реви метнула на меня яростный взгляд, но от комментариев воздержалась. Это все возраст, старенькая она уже, все-таки.

Датч вздохнул.

– Хорошо. Только давайте хотя бы дождемся собственно заказа от Балалайки, а уже потом будем… – дальнейшие слова потонули во всеобщем радостном шуме. Мику запрыгала на месте, хлопая в ладоши, Лена промолчала, по своему обыкновению, покраснев. Бенни и Рок сияли как начищенные медяки. Да. Знакомство двух команд явно прошло успешно.

***

– Но ведь была еще третья причина, разве не так? – Датч и Реви укладывали вещи в багажник, готовясь к отъезду. Девушка непонимающе тряхнула головой, смешно качнув хвостиком.

– Ты о чем?

Негр пожал могучими плечами.

– Долг вежливости, необходимость огневой поддержки – все это так, конечно. Все это справедливо. Но есть и еще одна причина, о которой ты не сказала. Я ошибаюсь?

Реви фыркнула. На несколько секунд повисла пауза. Где-то внутри дома шумно руководил какими-то процессами неуемный Ружичка, предостерегая кого-то от похода на задний двор, к бассейну: «Очень опасно там в последнее время, очень: земля качается – караул. Я вчера ночью там три раза упал».

– Была. Была, конечно, – девушка слегка улыбнулась. – Ты был прав, они и вправду непонятные ребята. И одновременно интересные. Мне хочется понаблюдать за ними еще.

Датч кашлянул.

– Рад, что ты тоже это увидела. А еще бесплатная охрана позволит сэкономить нам в этом месяце неплохую сумму, из которой у меня через пару недель получится выплатить вам премию. Как бизнесмен, я не могу этого не учитывать.

Сквозь пухлые кучевые облака весело палило полуденное солнце.

***

Глава 9, где оказывается, что поиски кладов отнюдь не остались в далеком прошлом

Быть хорошим – вообще значительно лучше, чем быть плохим. И добрым быть значительно правильнее, чем злым.

Тут все просто, на самом деле. Когда ты злой, тебе постоянно хочется кого-нибудь пришибить. Потому что все вокруг тупые и не понимают. А когда ты добрый, тебе на роящееся вокруг огромное количество тупых людей просто плевать. Что очень полезно для здоровья.

Есть, конечно, в таком подходе и ряд других преимуществ. Но я их пока не обнаружил. Хотя само направление мыслей внушало определенный оптимизм.

Это я опять отвлекся.

– А он что тут делает? – особой злости или раздражения в голосе Балалайки не чувствовалось, правда.

– Здрасьте, – приветливо осклабился я. – Я, собственно, не по делу – а так, в виде эскорта, не подумайте плохого… хм. В общем, не корысти ради, а только волей пославшей…

Стоявший рядом Сержант толкнул меня локтем. Не сильно, а так, больше для порядка.

– Слушай. Ну угомонись уже, а? – в его голосе тоже злости не было. Даже наоборот, что-то такое просящее прослеживалось. – И какого черта ты сюда приперся, просил же – чтоб до понедельника, как минимум…

– Это наша охрана на грядущую поездку, – перекрыл его Датч. – Я его нанял, как субподрядчик, это не запрещено.

Балалайка окинула нас непонятным взглядом.

– Девушек, наверное, тоже прихватил?

– Так точно, – обрадовался ее догадливости я. – В машинке внизу сидят, одна другой краше. Понимаете, море, солнце – вот и не выдержало каменное сердце, решил взять.

Женщина со шрамами от ожогов покачала головой.

– Ты бы хоть поинтересовался – куда их с собой берешь… может, и передумал бы, услышав.

– Так я спрашивал, – кивнул я на здоровенного черного парня. – Молчит, чертяка.

– Договор о неразглашении, – пожал плечами Датч. – Не имею права без выраженного в явной форме согласия работодателя.

– Он расскажет, – пообещала Балалайка. – Работодатель в явной форме выражает согласие. Но – потом. А сейчас предлагаю тебе присоединиться к девушкам – они наверняка уже заскучали без такого завидного кавалера. Нам с этим здоровенным черным парнем еще нужно обсудить некоторые детали.

И вроде как и послали вежливо, а не подкопаешься – девушки-то действительно могли заскучать!

***

– Опять я со всеми вашими заморочками не успеваю сделать действительно важное, – опечалился Ружичка, уже сидя в автомобиле. Машина неслась к выезду из города на крейсерской скорости, оставляя редких конкурентов на шоссе далеко позади. В раскрытые окна врывался резкий морской запах.

– Это что же? – поинтересовалась Реви, больше из вежливости, похоже. Алиса, Славя и сидящий за рулем Датч промолчали.

– Да вот с утра пришла в голову отличная идея, как перемещаться по городу быстро и незаметно, не привлекая ненужного внимания – как раз собирался днем ее реализовать, а тут такое, – непонятно пояснил парень. – Я тебе ее даже рассказывал уже, но ты как раз спала, по-моему.

Алиса громко откашлялась.

– И правда, странно, что я не запомнила, – согласилась Реви. Машина скользила по дороге, рассекая дорожный поток и оставляя Роанапур – город в заливе – позади. Они промчались по мосту, с которого свисали, как и сто лет назад, веревочные петли, наглядно не рекомендующие въезд слабым духом. – Может, повторишь тогда?

– А велосипед же, – охотно поделился парень. – Велорикш я тут видел, во множестве, значит, дороги в нормальном состоянии. А велосипед – это вам не машина, его практически не замечаешь на улице, и велосипедиста, что характерно, тоже. Из толпы я не слишком выделяюсь, так что ездить без опасности засветиться можно смело и практически на любые расстояния. Катать я люблю и умею… умел. Но вспомнить все – как в известном фильме, знаете – дело нескольких минут. Согласитесь, отличная идея?

Машина погрузилась в молчание.

– На самом деле, довольно здраво, – вынес наконец вердикт Датч. – Мы эту мысль вообще не рассматривали, потому что, сам понимаешь – черный здоровяк на двух колесах привлекает куда больше внимания, чем такой же здоровяк внутри подержанной машины. Но для тебя… да, думаю, может сработать.

– Ну и здорово, – согласился Ружичка. – Очень я ждал этого ответа, дружище, важно было твое мнение. Теперь я полностью спокоен.

Реви громко вздохнула, но все сделали вид, что ничего такого не услышали.

– Жизнь вокруг тяжкая – без юмора совсем тяжело, – уронил в пространство Датч, искусно маневрируя не слишком поворотливой машиной на ухабах. Залив остался далеко справа и сзади, а впереди замаячили пирсы маленького грузового порта Роанапура, предусмотрительно вынесенного за черту города.

– А вот интересно, – мрачно сказала Алиса, болезненно и высоко подпрыгнув на очередном ухабе и чувствительно приложившись по этой причине о низкий потолок салона. – Тут граждане еще не в курсе, наверное, что недавно изобрели такую полезную вещь, как бетон? Укладываешь плиты на землю встык – и получается замечательная прочная дорога. Самолет можно сажать.

Ружичка поморщился, будто в прошлом ему что-то такое уже приходилось делать.

– Это еще что, – в тон ей продолжила Славя, длинные косы дрожали от потока набегающего ветра, как живые, – тут буквально на днях придумали еще одну отличную вещь – асфальт называется. Но появления его здесь в ближайшие полвека тоже, конечно, можно не ждать.

Девчонки вместе захихикали. Реви мрачно поглядела на обеих, но это снова не возымело ни малейшего эффекта.

– Поездка по этой дороге – она в целом ряде аспектов как слив в унитазе: происходит быстро, оперативно, но не слишком красиво, – заключил в итоге Ружичка, разминая свои затекшие длинные ноги, когда путешествие, наконец, завершилось. Нельзя сказать, что в порту было людно – ну, так на то и день. Порт Роанапура – штука специфическая. В нем основная работа всегда ночью делается.

– Прошу на борт, – сделал приглашающий жест Датч. «Черная Лагуна» лениво покачивалась на низеньких грязноватых волнах, на флагштоке хулигански реял флаг конфедератов. Реви, правда, никаких жестов не ждала, она сразу протопала по гулкому трапу и скрылась где-то среди железных кабин и стальных бидонов торпедных аппаратов.

– Погодите, – забеспокоился вдруг Ружичка, с удовольствием оглядывая перебирающихся на борт Славю с Алисой. – А остальные девушки, они где? Очень имею за них большое волнение.

– Остальные девушки, – фыркнул Датч, – еще два часа назад приехали. Вместе со своими кавалерами, надо полагать.

Ружичка мигом стал похож на многодетного отца, которому сообщили, что его дочери вступили в байкерский клуб. Но разумно промолчал.

***

– Итак, господа и дамы, – Датч, как обычно, был бесстрастен. В кают-компании, закрытой и лишенной посторонних глаз и ушей, собрались все причастные – четыре члена команды и пятеро «специалистов по безопасности». – Пришло время ознакомиться с тем заданием, которое стоит перед нами на этот раз. Скажу коротко – мы идем искать клад.

Ушастый Ружичка коротко хохотнул.

– Какого ты смеешься? – прошипела Реви. Сама она была скорее раздосадована. Предыдущие их поиски кладов и прочих закопанных и затонувших ценностей особыми успехами не увенчались, и было пока неясно, что позволяет Датчу питать по поводу нынешней экспедиции хоть какой-то оптимизм.

Парень пожал плечами.

– Даже и не знаю, я всегда смеюсь, когда смешно. У вас не так, что ли? Бедняги. Просто звучит все немного забавно: «Господа, я собрал вас здесь, чтобы сообщить приятное известие – мы отправляемся за кладом!» У Датча, я думаю, еще и карта есть – есть карта-то, Датч? А то черную метку сейчас вручим, просто на раз, и разжалуем в простые матросы. Где карта, Билли? – неожиданно прошептал он, зловеще вращая глазами.

Повисла неловкая тишина.

– Что, я переборщил немного, да? – поинтересовался Ружичка куда-то в сторону. Алиса легонько закивала. – Ну, извиняйте, я не со зла. Давайте тогда замнем для ясности, еще раз великодушно прошу прощения – увлекся. Просто… все как в пиратских романах, которые читал когда-то. Эх, босоногое детство – капитан Блад, Остров сокровищ, Черный Корсар, Конец «Злого Джона»… – он мечтательно вздохнул. – Все-все, я уже заткнулся, отныне и в дальнейшем превращаюсь в молчаливое привидение.

Датч прочистил горло.

– Тогда я продолжу. Как многие знают, а незнающие скоро узнают, Сиамский залив, в котором мы в данный момент находимся, очень богат на затонувшие корабли. В былые времена отсюда вывозили в метрополию – Голландию и Британию – тысячи тонн ценных товаров, золота, серебра, фарфора и драгоценных камней. Некоторые из судов, естественно, гибли – особенно в семнадцатом веке, в отсутствие развитых средств навигации.

– А чего ж их тогда впоследствии, уже в век развитой навигации, не поднимали, если в них полным-полно золота и камней? – немедленно встрял Ружичка, позабыв свое обещание стать молчаливым привидением.

– Поднимали и поднимают, – согласился Бенни, специалист в вопросе. – Но только в том случае, если известны точные координаты. А сканировать дно на протяжении сотен квадратных километров и опускать без конца водолазов для проверки любого подозрительного бугорка – таких щедрых филантропов найти во все времена было крайне нелегко.

– Это понятно, – мгновенно согласился парень, подняв руки, как бы сдаваясь, – бешеные деньги можно гораздо легче зарабатывать более простыми путями, а? Ответ понятен, вопрос снят.

– И я снова продолжу, – с нажимом сказал Датч. – Только замечу сначала, что меня очень радует живой, непринужденный тон нашей дискуссии. Прошу продолжать в том же духе.

Ружичка сделал страшные глаза и жестом застегнул себе рот на молнию. Девушки (Лена как-то случайно примостилась поближе к Року, а Мику загадочным образом оказалась ровно позади Бенни) улыбались самыми уголками губ.

– В общем, в далеком 1680 году от берегов Камбоджи отошел британский торговый корабль «Лэнтем». Он направлялся в Китай, а затем в Индию, но ни в один из указанных пунктов не добрался, затонув где-то в заливе, возможно, даже недалеко от берега. А вез он – и тут я попрошу слушать внимательно – золото и фарфор.

– Грузовместимость? – деловито поинтересовался Бенни.

– От шестисот до семисот тонн, – сверился с записями Датч. – Небольшой корабль, и скорее всего, не забитый под завязку, но учитывая характер груза…

– Насколько я понимаю, – вмешался молчавший до того Рок, – до сегодняшнего дня основной проблемой было отсутствие информации о точном месте гибели судна.