Текст книги "Жизнь щедра на сюрпризы"

Автор книги: Александр Ройко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 28 страниц)

Вот такими были особенности территории котельной кроме участившихся в последнее время пребывания иногородних офицеров с машинами, только уже не легковыми, а грузовыми.

Пока ещё было не очень холодно, Морозевичи решили в этом году совершить ещё одну поездку в Берлин. И поездка для Андрея с Лерой оказалась очень короткой. Да, по времени она была очень короткая, но зато какая же результативная. На этот раз они от Александрплатц решили проехать в городские районы по магазинам не в метро, а городской электричкой. Городская электричка в Берлине S-Bahn (Schnellbahn) обозначается большой белой буквой S на фоне красного круга. Она занимает промежуточное положение между городским общественным транспортом и пассажирским транспортом дальнего следования и использует обычные железнодорожные линии в пределах и вне пределов города. Подвижным составом S-Bahn являются электропоезда железнодорожных габаритов и размеров. При этом обычно вход в вагоны S-Bahn расположен на одном уровне с перроном. Оплата проезда в S-Bahn, как правило, равна таковой как внутри города – в других видах городского общественного транспорта, так и между городами – в региональных поездах и междугородних автобусах.

Ранее центральная часть путей городской электрички состояла из трёх магистралей: Stadtbahn проходила с запада на восток и состояла из наземных и надземных станций, Nord-Süd Bahn проходила с севера на юг преимущественно в туннеле, а Ringbahn являлась кольцевой линией. В результате строительства Берлинской стены были закрыты 11 участков S-бана, и единая её сеть была разделена на западную и восточную части. Единственной общей точкой этих сетей стала снова таки станция Friedrichstraße. Ещё 4 станции Nord-süd туннеля, находившиеся на территории Восточного Берлина, были закрыты и стали станциями-призраками: западноберлинские поезда S-бана на них не останавливались.

Морозевичи проехали электричкой несколько остановок, и вышли на станции Karlhorst в одноимённом городском районе. И здесь сразу же в районе станции было расположено несколько магазинов, в том числе те же магазины, хрусталя, ковровых изделий, детские и уценёнки. Супруги решили посетить ковровый магазин на обратном пути и поехали дальше. Но уже через две остановки (Köpenick) они остановились надолго. Сойдя с поезда и направившись в правую сторону по улице Mahldorfer Strasse, они кроме вышеперечисленных магазинов, увидели магазин меховых изделий. Морозевичи зашли в него и просто обомлели – такого изобилия мехов и одежды из них они ещё не видели. Лера долго рассматривала шубы из натурального меха. У неё была шубка из искусственного меха, но разве её можно было сравнить с подобной роскошью.

– Лера, давай купим тебе хорошую шубу, – обрадовано предложил Андрей.

– Да ты что, это же очень дорого!

– Если перевести марки в союзные деньги, то совсем даже не дорого. Ты за свою искусственную шубу в своё время заплатила не намного меньше. А это же натуральный мех, да какое отличное качество. Ты только посмотри! Да к тому же, какой ассортимент – ты здесь сможешь выбрать шубу, какая тебе только понравится.

– Всё это так, но всё равно деньги большие, а мы ещё собирались ковёр купить.

– Хватит и на ковёр, он против шубы и вовсе недорого стоит. Ты вот раздумываешь, но учти, в Союзе такую шубу ты не купишь. И не потому, что денег не хватит, а потому что таких шуб ты нигде не найдёшь – таких красивых, я имею в виду. Ты это понимаешь?

– Понимаю, но не могу, всё же, решиться.

– Смотри, уедем из ГДР, потом жалеть будешь, что была такая возможность, а ты ею не воспользовалась. Да и зима началась.

– Здесь я всё равно в такой шубе ходить не буду. Куда мне в ней ходить, на работу что ли? У меня и зимнее пальто не плохое.

– Ну, каждый день в шубе, конечно, ты ходить и не будешь. Но на праздник вполне можно надеть, на празднование Нового года, например. Представь себя в такой шубе на празднике. Что же ты в своём пальто на такой праздник пойдёшь? Оно то новое, но с шубой вряд ли может сравниться. Так что думай.

Валерия ещё некоторое время стояла молча, только рассматривая всё по сторонам и о чём-то сосредоточенно думая. Наконец она произнесла:

– Ладно, я согласна. Дома я себе такую шубу, действительно, не куплю. А какую шубу мне покупать?

– А вот этого я не знаю. Это уже ты выбирай сама.

Лера долго ходила от одной стойки с изделиями до другой. Видя, что покупательница всерьёз заинтересовалась изделиями магазина, ей стала помогать и продавщица – она показывала шубы из различного меха, разной расцветки и фасона. Здесь были самые разные фасоны, но лучше всего Валерии шли приталенные шубы, которых в Союзе она вообще не видела – там были в основном расклешённые шубы. А Лера была стройной женщиной с красивой фигурой, которую подобные шубы только скрывали. И Лера остановила свой выбор на одной такой приталенной шубе – это была бежевого цвета (с отливами) шуба их меха ламы. Природа наградила ламу великолепным густым, тёплым, мягким и эластичным мехом. Мех ламы состоит из тонкого и эластичного волоса. Он прекрасно поддается обработке и совершенно не боится влаги. Даже после прогулки в дождливый день, мех становится таким, словно побывал у стилиста и приобрёл симпатичные завитушки. Такую "прическу" можно сделать этому меху и в домашних условиях. Для этого нужно сбрызнуть мех водой, расчесать и высушить при комнатной температуре. Мех ламы очень неприхотливый и хорошо хранится.

Валерия примерила эту шубу, посмотрела на себя в зеркало и даже сама радостно улыбнулась – шуба была точно по её фигуре и очень ей шла. Это подчеркнула и продавщица, восхищённо качая головой и клацая языком и, конечно же, Андрей.

– Лера это то, что надо! Просто высший класс! Шуба сидит она на тебе как влитая.

– Я это вижу, но долго ли она так будет на мне сидеть?

– Не понял.

– Но ведь я могу и поправиться. Года то идут, не буду же я такой стройной до старости.

– Ну, шубу мы покупаем не до твоей старости. Несколько лет ты её точно поносишь.

– А потом что?

– А потом сдашь её в комиссионку, за полученные деньги купишь новую. За такую шубу в Союзе знаешь, такие деньги дадут!

– И всё же лучше купить с запасом. Может быть, есть чуть больший размер?

Андрей переговорил на эту тему с продавщицей, и та направилась куда-то в другую закрытую комнату, вероятно, в небольшой склад одежды. Её не было долго, но, появившись, она только развела руками и покачала головой:

– Большего размера нет.

– Ладно, покупаем эту шубу. Так быстро ты в Союзе не поправишься. Зато как ты в ней великолепно выглядишь. Несколько лет поносишь, а там видно будет, – решил Андрей.

Лера, хоть и с небольшими сомнениями, но согласилась с ним. Они уплатили деньги за шубу, продавщица им её аккуратно упаковала – на удивление в сложенном виде шуба занимала совсем немного места. Довольные, они вышли на улицу и направились в сторону городской электрички. Дойдя до магазина ковровых изделий, Андрей спросил:

– Ну, что, зайдём?

– А у нас что, ещё деньги остались? – удивилась Лера.

– Остались. Мы ведь планировали купить ковёр на пол в гостиную. Но мы же не будем покупать ковёр на пол с длинным ворсом, чтобы он только пыль собирал. Мы купим ковёр из искусственного волокна, практически без ворса, но постараемся подобрать с рисунком под настенный ковёр, который мы купили в прошлый раз. А такие ковры стоят значительно дешевле настенных – поэтому денег у нас хватит. Если, конечно, не будем ещё что-нибудь покупать.

– Нет, нет, – запротестовала Лера. – На сегодня предостаточно. Если на ковёр денег хватит, то купим его и сразу домой. Больше ни на что даже смотреть не будем.

– Хорошо.

Они зашли в магазин и начали изучать ассортимент ковров. Да, они планировали, купив ранее большой настенный ковёр, купить подобный ковёр и на пол. Но, не обязательно из того же материала, что и настенный ковёр. А на такой ковёр, как и предполагал Андрей, денег у них хватало. И они не ушли из магазина с пустыми руками – они, долго выбирая, всё-таки купили симпатичный напольный ковёр под цвет настенного. После этого они, как и говорила Лера, сразу вернулись на вокзал и отправились домой. У них уже пропало настроение гулять по Берлину, да а денег то почти не осталось, разве что пара десятков марок – все деньги ушли на две эти две крупные покупки. Ранее, кроме запланированного ковра, Валерия собиралась найти ещё красивый сервиз и, возможно, купить кожаное пальто Андрею. Но сейчас они уже и не хотели ничего покупать. Пальто Андрею они уже будут искать в следующий раз. В данный момент Лера была целиком в предвкушении очередной примерки новой шубы уже дома, что она и сделала в первую очередь. Она долго не снимала шубу, находясь в радостном возбуждении, и даже не смогла устоять перед искушением, похвастаться покупкой соседке. Инга с завистью, но тоже с восторгом оценила новую покупку Морозевичей.

Уже будучи в Союзе, Лера с удивлением узнала (случайно прочитав в журнале) ещё об одном достоинстве меха ламы – он оказывается не только украшает и греет, но ещё успокаивает и даже лечит. Причиной тому служит его необыкновенный целительский дар. Волос ламы удивительно тонкий и мягкий, его прикосновения к телу особенно приятны. Благодаря этому лама обладает способностью положительно влиять на эмоциональное состояние хозяйки. Лама улучшает настроение, снимает раздражительность, возбудимость и вспыльчивость. Изделия из меха и шерсти ламы нормализуют давление, повышают сопротивляемость простудным заболеваниям.

ГЛАВА 32. Время праздников

Тем временем всё ближе были праздники, именно праздники, а не один только Новый год, потому что вдали от Родины праздновались все маломальские события. Такими и были на подходе: окончание хозяйственного года, Рождество (по новому стилю – немецкое), Новый год (по новому стилю – и для немцев и для русских), Рождество по старому стилю и, наконец, тот же Новый год, но уже тоже по старому стилю. Впрочем, и в Союзе часто отмечали последние три праздника, а некоторые так и Рождество по новому стилю. Но что же это был за праздник окончание хозяйственного года и когда он праздновался? А праздновался он в любой день – тогда, когда выпадет удобный момент, но обязательно незадолго до нового Рождества. Дело в том, что в частях, где работали совместно советские и немецкие граждане, принято было вместе праздновать праздники, приглашая на те из них, которые не празднует одна из наций, её представителей. Рождество по новому стилю русские редко празднуют, а немцы, естественно, всегда – это для них праздник, пожалуй, более важный, чем сам Новый год. И они, конечно же, приглашали отпраздновать его вместе и советских людей, которые им в этом не отказывали. Но нужно было платить немцам той же монетой. Вот только Рождества и Нового года по старому стилю немцы не признавали и удивлялись – как это можно до сих пор жить по старому календарю, причём не постоянно, а выборочно. Это не поддавалось их пониманию. Таким образом, на 7 и 13–14 января, как на праздники, немцев приглашать было бесполезно. Но у них ещё было и такое понятие, как рождественские каникулы, период от их Рождества до Нового года – в это время они не работали, а только веселились. Они отмечали свои праздники, и до других им дела не было. Вот поэтому и был придуман такой не праздник, но событие, как окончание хозяйственного года, который по настоящему кончался, конечно же, 31 декабря. Но отмечали это событие вместе с немцами за пару дней до празднования ими Рождества.

В этом году его было решено отметить 22 декабря в пятницу после работы, точнее не совсем после работы, а немного раньше. Это было целесообразно по той причине, что Рождество начиналось в понедельник, но до этого было два выходных – а зачем немцам совмещать выходные и праздники, когда можно отдыхать и так. Обычно считается, что немцы очень мало пьют, да и едят не так уж много. К этому Андрей привык в том же Стендале и Борстеле, видя как немцы едят и пьют в кафе или гасштеттах – одна сосиска с булочкой, половина "дупелька", кружка пива и несколько сигарет (в этом ограничения не было). И всё это не спеша, размеренно. Но совсем по-другому было на вечере в честь окончания хозяйственного года – событии, на котором Морозевич присутствовал впервые. Конечно, и Стабровский, и другие руководители госпиталя, причастные к организации вечера, постарались на славу – русская хлебосольность известна во всём мире, а потому столы ломились от выпивки и закуски. А вот дальше Андрею было интересно наблюдать картину этой пирушки. О соотечественниках говорить было нечего, но те же немцы, так сказать, "на халяву", и ели, и пили так, что дай Бог каждому. И напивались они тоже прилично, и песни пели вместе с хозяевами, то, подтягивая им в русских песнях, то во всю горланя на немецком свои песни. Картина была, конечно, очень любопытная и, когда Андрей дома обрисовал её Лере (жёны служащих приглашены не были), та сначала не очень ему и поверила.

– Может быть, это ты сам напился, и тебе это всё таким показалось?

– Да где же я напился, когда я и сейчас то не пьяный. Выпивший, конечно, но не до такой же степени, чтобы ничего не соображать.

– Вообще-то на перепившего ты, и в самом деле, не похож. Но такое поведение немцев довольно странно.

– Мне оно тоже сначала показалось странным. Но те, кто празднует с немцами это событие не первый год, говорили, что это обычная картина. Немцы, расчётливы, даже прижимисты, но только в том случае, когда нужно платить из собственного кармана. А когда их угощают и не требуют оплаты, то они будь здоров – как говорят на "шару и уксус сладкий". Вот и к немцам это в полной мере относится. Ладно, вскоре они приглашают нас на празднование Нового года, кстати, с жёнами, вот там посмотрим на их поведение.

– И когда это будет?

– Ровно через неделю, тоже в пятницу 29 декабря. И отмечать этот праздник они приглашают нас в какой-то загородний ресторанчик.

– Ой, интересно будет посмотреть, как веселятся немцы, да и самим повеселиться, – обрадовалась Лера.

– Ну, они как принимающая сторона, наверное, не очень там будут напиваться.

– Да я не об этом. Напьются или не напьются – это не интересно. Просто интересно совсем другое – как именно немцы веселятся? Тоже будут ли они петь песни, как они танцуют. У вас танцы не были организованы, но в ресторане то они должны обязательно быть.

– Ладно, скоро мы всё это увидим.

Неделя прошла, как и предыдущие – не лучше, но и не хуже. По крайней мере, перед Новым годом за углём ни одна машина не пришла. И вот уже наступило 29 декабря. К этому дню во всю постарался Дед Мороз – дня три в начале недели шёл обильный мягкий снег, и вся территория госпиталя красочно преобразилась. Деревья и кусты надели пушистые белые, шубы, тулупы и шапки, которые так и искрились на солнце, а оно почти не пряталось за тучки. Такой снег, да и, вообще, такую погоду в ГДР Андрей видел впервые – ну совсем как в Союзе, только морозец совсем небольшой – всего 3–4 градуса ниже нуля. В общем, день выдался великолепным, теперь оставалось посмотреть, каким же будет его концовка. Ждать довелось не так уж долго – немцы подогнали автобус на территорию госпиталя к четырём часам вечера. Через полчаса планировался выезд, чтобы быть в ресторане не позже 17:00. Многие приглашённые собрались уже к приходу автобусов, погода была чудесная и, хотя уже начинало смеркаться, приятно было прогуляться, просто поговорить друг с другом, обменяться новостями. Приглашённых было не так уж много, в основном работающие в службе АХЧ с мужьями или жёнами. Морозевичи подошли к месту сбора в начале пятого. Леру уже неплохо знали, как в самом госпитале, так в АХЧ, но сейчас её встретили любопытными взглядами. Андрей уговорил Валерию одеть в ресторан новую шубу, когда же ёё и обновлять, как не в такой праздник. Лера согласилась с трудом. То ей было неудобно, то она боялась, что шубу в ресторане стащат. Андрей успокоил её, сказав, что в немецком ресторане это просто невозможно. И она одела таки купленную всего двадцать дней назад шубу и, конечно же, не пожалела об этом. Смотрелась Валерия Андреевна в этой шубе просто великолепно, таких восторженных взглядов она давно не отмечала. Некоторые женщины даже попросили Валерию разрешить им потрогать мех шубы и достойно оценили его.

В ресторане к приезду гостей всё было готово. Это был небольшой, но очень уютный ресторанчик вблизи шоссейной трассы примерно в 4-х км от госпиталя в районе небольшого городка Фихтенвальде. Располагался он на площадке, с трёх сторон окружённым молодым лесом. Его вид, с освещёнными окнами на фоне белоснежно-зелёных елей, был очень красивым. Как оказалось, этот ресторан принадлежал их соотечественнику, отцу которого после войны примерно в возрасте 25 лет каким-то чудом удалось остаться в Германии, женившись на немке. Его сын, уже, конечно, был только наполовину русским, но немцы всё равно считали его таковым. Ранее хозяином ресторана был старший русский, а теперь – уже младший русский, хотя он говорил на немецком языке абсолютно так же, как и они сами. Ресторан хорошо смотрелся и внутри. Гости расселись за столиками по указанным местам. Немецких сотрудников, работающих в госпитале, точнее в АХЧ, было не меньше, нежели приглашённых, хотя руководителей даже среднего звена было мало. Но это было понятно, немцы в данном случае были хозяевами и в их составе были не только лица, непосредственно контактируемые с руководством хозяйственной части госпиталя, но и ряд простых работников, правда, старшего возраста. Перед каждым клиентом ресторана стояли хорошо засервированные тарелки с закуской, даже по бутерброду с красной икрой, и, наполненый водкой, дупелёк. Шампанского на столах не было, как, впрочем, и в госпитале во время празднования окончания хозяйственного года. Всё же ещё не наступает Новый год, а идёт его только преддверие. Для женщин (для желающих) на столе стояли бутылки лёгкого вина. Курт, как старший от немцев, поприветствовал всех собравшихся, произнёс тост, и гулянье началось.

И, как оказалось, веселиться немцы умели. Если наши соотечественники становились весёлыми после пары рюмок водки, то немцы были веселы и до того – праздник на носу, значит нужно веселиться. Они шутили, смеялись, даже подкалывали друг друга и не особенно увлекались едой и выпивкой. Ели, не спеша, аккуратно, не накладывали себе гору продуктов на тарелку, а понемножку пробовали то одно, то другое. С выпивкой для мужчин, к удивлению Андрея да, как он заметил, и некоторых других была довольно странная история. В Союзе мужчины часто пили по принципу "между первой и второй перерывчик небольшой". Но как раз после первого дупелька этот перерывчик что-то затянулся – больше эти рюмочки никем не наполнялись, и бутылок с водкой на столе не было. Видя удивление других, "старожилы" таких застолий объяснили – водки больше и не будет, то есть не будет её бесплатной. Таковой была водка только в первом дупельке (так же, как и один бутерброд с икрой), а далее, если хотите пить водку – пожалуйте к буфетной стойке и пейте сколько угодно, но уже за свой счёт. В принципе многие мужчины так и поступили, направившись к этой стойке, благо она была здесь же в зале. Там все они выпили по новому дупелку и вернулись к столу. Но это было очень неудобно – вскакивать из-за стола, подходить к буфету, заказывать водку, ожидать пока каждому нальют, рассчитываться, выпивать, спешить к столу и закусывать. Тогда все союзные соотечественники скинулись, купили в буфете 3–4 бутылки водки и поставили их на стол. Теперь уже все мужчины (да и некоторые женщины – вино, как потом рассказывала Лера, было не очень вкусным) пили, не спеша, и понемногу водочку. Но, если водку приходилось покупать отдельно, то, к чести немцев, с закусками перебоев не было. Официанты постоянно ставили на столы то ли добавочные порции, то всё новые блюда. Чаще всего это делалось во время танцев.

А вот танцевали немцы часто и помногу. И эти танцы запомнились Андрею надолго. Он, как уже говорилось, не очень-то увлекался танцами в юности и танцевал не очень то хорошо – медленные танцы хорошо, в среднем темпе – не особенно, а в быстром – вообще, неважно. Когда минут через 15–20 после начала застолья (никак не позже) начались танцы, то он обратил внимание на то, что танцуют интернациональные пары. Видимо, так было принято, что русский кавалер приглашает немецкую даму и наоборот. Начали танцевать не все, но уже через пару минут таких остались единицы. Андрей не хотел, конечно, выделяться в худшую сторону, поэтому он пригласил какую-то немку, и они начали танцевать. Танец был медленный и Андрей держался уверенно. Он обрадовался тому, что танец, медленный – оттанцует его, сядет, посидит, покушает и, в следующий танцевальный раут будет тоже ожидать медленного танца. Танец заканчивался, и Андрей уже предвкушал, как он сейчас удобно устроится на мягком стуле. Но не тут то было – не успела завершиться мелодия медленного танца, как сразу же началась мелодия побыстрее. При этом никто из партнёров не менялся, и никто не уходил к столам. – Ладно, оттанцую ещё и этот танец, – безмятёжно подумал Морозевич. Но он не мог всего предвидеть. Танцевали подряд не один, не два танца, а пять! При этом их темп нарастал от медленного до очень! быстрого. Пары же были одни и те же. Когда, наконец, закончился пятый танец, Андрей обессилено опустился на стул, вытирая лоб носовым платочком. В таком состоянии, между прочим, были и многие другие его соотечественники. Потянулись к бутылкам с водкой – восполнить, так сказать, энергию. Но это было ошибкой, потому что и в дальнейшем эта водка после таких бурных танцев выделялась в виде пока на лбу или на шее. А вот немецкие мужчины были как "огурчики", потому что пили очень мало. Это без танцев да "на халяву" они могли пить помногу, а в таких своих компаниях они, видимо, себя ограничивали, что было вполне разумно. Соотечественники же Андрея да и он сам этот урок так быстро не усвоили – они продолжали восполнять траченную энергию алкоголем.

В танцах после очередного застолья пары менялись, хотя и не всегда. Многие танцевали несколько раутов вместе. Валерия чаще всего танцевала с Куртом и, как она уже дома рассказывала, танцевал он отменно. Сама Лера танцевала тоже очень хорошо и любила этот вид отдыха.

– Ты знаешь, я уже давно не танцевала с таким удовольствием, как здесь. Курт оказался очень хорошим, умелым партнёром. Я даже ожидала такого от него. Он умеет отлично вести даму, да ещё и оказался интересным собеседником.

– И о чём же ты с ним беседовала? – сначала удивился Андрей. Сам то он мало беседовал с дамами, они по-русски не говорили, а его немецкий не очень то был приспособлен для светских бесед. Но потом Андрей сообразил, что Курт то, как раз хорошо разговаривает на русском языке.

– Да так, в принципе обо всём – о моей работе здесь, о нашей жизни в Союзе, о его работе, о Новом годе, о самих танцах, в общем, о многом. Он, конечно, не упустил и комплименты в мой адрес – очень галантный кавалер. Между прочим, и в твой адрес были комплименты.

– В мой адрес!? И что же он мог обо мне говорить? Знает то он меня, как и я его, совсем немного.

– Он о тебе не особенно то и говорил, сказал лишь одну фразу: "Ваш муж, фрау Валерия, прима-инженер".

– Да, вот уж не ожидал из его уст такого комплимента. Если только он искренний, конечно.

– Ты знаешь, говорил вполне искренне. Он много шутил, но в серьёзных разговорах и сам был серьёзен и говорил довольно искренне.

В общем, следует сказать, что этот вечер все провели на славу – они повеселились, натанцевались, пошутили вдоволь, а в конце вечера ещё немного и попели. Все были очень довольны проведенным временем. Выпили приезжие из Союза немало, но ни один из них, выходя уже из ресторана и, собираясь домой, не выглядел не только пьяным, но даже прилично выпившим. У Андрея у самого, как он говорил позже, было "ни в одном глазу". Оно и понятно – всё выпитое спиртное тут же выходило наружу во время этих затяжных и резвых танцев. Запомнилась эта встреча Нового года Морозевичам очень надолго.

Праздновали Новый год Морозевичи дома, никуда на праздничные ёлки им идти не хотелось. Хотя и сама ёлка, и подготовка к празднованию Нового года в зале тех же КУОМС была очень впечатляющая. Это Андрей увидел собственными глазами, когда после обеда навестил с проверкой котельную – там было всё в порядке. На обратном пути он заскочил и на КУОМС, вечером на новогоднем мероприятии вновь должны были дежурить дружинники из штата теплохозяйства. А в самом зале шли последние приготовления к празднику. Конечно, пока что никого из своих ребят Андрей не увидел (было ещё рано), но он на всякий случай узнал, есть ли у распорядителя праздника список его дружинников – таковой имелся. Делать здесь Морозевичу больше было нечего, и он направился к дому. Погода стояла по-прежнему чудесная, такая же, как и два дня назад. Дома Андрей рассказал Лере о намечающихся неплохих мероприятиях в зале курсов усовершенствования. Но ни он сам, ни Лера не горели желанием встречать Новый год вне дома. И они решили, что обязательно посетят там новогодние мероприятия, но уже завтра, в первый день наступившего года. Там ничего не изменится, а назавтра, пожалуй, ещё веселей будет, да и народу точно будет побольше. Многие ведь, как и они, празднуют Новый год дома или в компании, а завтра там точно соберётся почти весь гарнизон и будет интересно и на ёлку посмотреть, да и с людьми пообщаться.

Приготовились Морозевичи к встрече этого Нового года (возможно, последнего на территории ГДР) довольно основательно. Лера приготовила много различных блюд, накупила много различных южных (да и заморских) фруктов. Купили и шампанского, хорошего вина, коньяк. Андрей установил елку, уже побольше, нежели в Борстеле, развесил электрогирлянды, и они вместе нарядили елку новыми немецкими игрушками. Готовилась к встрече Нового года и соседка Инга. Морозевичи и она ранее решили встречать Новый год вместе, но перед обедом Инга извинилась и сообщила, что будет праздновать Новый год в какой-то другой компании. Морозевичи встретили её сообщение с пониманием – Инга была незамужней, точнее, как она как-то рассказала Лере, разведённой женщиной и её, конечно же, больше интересовали отнюдь не семейные компании. Так что пришлось Андрею и Лере праздновать вдвоём. И праздновали они довольно долго. И наша отечественная телевизионная вставка, и немецкие развлекательные передачи были довольно интересными. Легли они спать, убрав на столе, где-то уже в начало пятого.

А вот первый день Нового года начался у Морозевичей с небольшой размолвки. Когда Андрей встал (часов в одиннадцать), Лера к тому времени как раз вернулась из ванной. Андрей поздравил её с Новым годом, она его тоже, но как-то довольно прохладно.

– Ты что это сегодня не в духе? – спросил Андрей, обнимая её.

– А, ну тебя, – отмахнулась жена.

– Не понял, что случилось?

– Что случилось, что случилось – ты оказывается алкоголик.

– Вот те на. Это ещё почему?

– Да потому что вчера или сегодня ночью сам выпил целую бутылку коньяка.

– Ну и что. Мы же за стол сели вчера где-то в половине одиннадцатого, а просидели почти до четырёх часов утра. Да за такое время да под такую замечательную закуску это ещё и немного.

– Вот-вот, и этого тебе, оказывается мало.

– Я не говорю, что мне мало. Просто объясняю, что это, пожалуй, в норме за пять с половиной часов сидения за праздничным столом. Два дня назад я, пожалуй, не меньше выпил.

– Так там ты танцевал и весь алкоголь улетучивался. А ночью ты сиднем просидел за столом все эти пять часов. Не мог меня хотя бы на танец пригласить.

– Вот оно что. Но ведь у нас магнитофона нет, как бы мы без музыки танцевали?

– По телевизору музыка была, можно было выбрать момент и потанцевать.

– Ну, вечером пойдём на КУОМС на танцы, и там можно будет танцевать сколько ты захочешь.

– Вот. На КУОМС, а ты там опять напьёшься.

– С чего это я буду напиваться? Я не собираюсь там пить. И разве я вчера, точнее, сегодня ночью был пьяным? Ты, между прочим, тоже немало выпила – и шампанское пила, и вино.

– Одно дело шампанское, а другое дело коньяк. Так что ты ал-ко-го-лик, – назидательно по слогам произнесла Лера.

– Ну, вообще-то, алкоголик – это не тот, кто за один раз выпивает бутылку коньяка или водки, да ещё и не за один раз, а за пять часов. Я, между прочим, рассказывал тебе, как в Бресте парень выпил бутылку водки вообще менее чем за минуту. А вот алкоголик – это человек, который пьёт не так уж много, но зато каждый день и при этом не может без этого обойтись. Ладно, не будем спорить. Обещаю в дальнейшем бутылку коньяка или другого крепкого спиртного напитка сам не выпивать. Лерочка, давай не будем сориться в первый же день Нового года. А то, как начнём год, таким он у нас и будет.

После этой примирительной фразы Андрей начал напевать известную в их юности песенку. Слух он имел неплохой, но голос у него был очень неважный – петь он никогда не умел:

Опять мы с тобой поссорились.

Почему? Почему?

Опять целый вечер спорили,

А о чём не пойму.

Нам дружба потерянной кажется,

А другой не начать.

И первым никто не отважится

Подойти и сказать:

Давай никогда не сориться,

Никогда, никогда!

Пусть в сердце дверца откроется —

Навсегда! Навсегда!

Пусть в счастье сегодня не верится,

Не беда, не беда!

Давай ещё раз помиримся,

Навсегда! Навсегда!

Услышав пение мужа, Лера рассмеялась и сказала:

– Ладно, хватит подлизываться. И находишь же ты подход. Считай, что мы помирились. Я согласна – давай никогда не ссориться. Только не нужно мне своим козлиным голосом – так, по-моему, ваши с Кирзоняном голоса называл Александров – продолжать петь песни. Песня красивая и правильная, а вот поёшь ты её совсем неправильно.

Таким образом, в несколько сокращённом семействе Морозевичей (они здорово скучали по сыну, хотя и регулярно отсылали ему посылки) воцарился мир. А вечером они, с удовольствием пошли на новогоднюю ёлку и очень хорошо провели там время. На этот вечер Валерия уже просто надела своё зимнее пальто – не хотела она мелькать при таком скоплении народа в своей новой шубе. Лера там, конечно, от души натанцевалась. Танцевал и Андрей, благо, что здесь можно было выбрать танцы по своему вкусу и не танцевать их по пять подряд. Танцы и в этот вечер, хотя завтра был рабочий день, продолжились за полночь. Были на праздновании и дружинники, правда, уже в другом составе, нежели вчера. Танцы сопровождались и гуляньем во дворе, куда многие выходили, чтобы посмотреть праздничный фейерверк. Этот фейерверк организовывался самими посетителями КУОМС. Если в Союзе празднование Нового года обычно сопровождалось лишь конфетти, бенгальскими огнями, серпантином и хлопушками, то в Германии, кроме тех же хлопушек, имелись и куда более эффективные средства пиротехники. Дело в том, что в ГДР было много различных "шумовых" и визуально красивых средств пиротехники. К таковым относились различного размера и силы звука большие тёрочные спички-петарды, которые при зажигании создавали звук, по меньшей мере, выстрела, и различные ракеты. Эти ракеты были на тонкой длинной деревянной тросточке (которая втыкалась в снег) и при поджигании взмывали в небо и рассыпались разноцветными огнями как настоящий (хоть и небольшой) фейерверк.