Текст книги "Жизнь щедра на сюрпризы"

Автор книги: Александр Ройко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)

Разгрузились и затащили вещи на второй этаж Морозевичи довольно быстро – им в этом помогли водитель и лейтенант, один из чемоданов занёс наверх даже и майор. Лера не стала пока что раскладывать вещи – до назначенного Благомировым срока приёма оставалась не так уж много времени, они только запарятся с этими вещами, пропотеют. Поэтому они умылись, переоделись и привели себя в порядок. Затем сидя на госпитальных койках, которые ещё предстояло разбирать и выносить, они начали делиться первыми впечатлениями о новом месте. Лере, как и предполагала Лидия Михайловна, понравилась территория госпиталя со смешанным лесом. Она начала спрашивать, какое впечатление на него произвёл начальник госпиталя.

– Ничего тебе пока-что говорить не буду, – улыбнулся Андрей. – Ты сама встретишься с ним, и тогда обменяемся мнениями.

– А что это ты так странно улыбнулся?

– Да, ничего, просто так. Я и не заметил этого.

– А я заметила. Что-то не так?

– Абсолютно всё в порядке. Я улыбаюсь окружающей нас обстановке. Начало очень даже ничего.

– Вот видишь, а ты волновался.

– Я волновался не тому, как нас встретит начальство, которое само нас вызвало, а как меня встретят на работе. А это ещё впереди.

– И там будет всё нормально.

– Ладно, посмотрим. Давай-ка лучше выбираться на свежий воздух, там сейчас лучше. И потихоньку будем направляться к штабу.

– Как я выгляжу? – заволновалась Валерия и пошла смотреться в зеркало.

– Выглядишь ты очень хорошо, я бы даже сказал – эффектно. Если бы мы шли к немцам, то, увидев тебя, они бы попадали.

– Так, мы идём не к немцам, так что прекрати свои шуточки. Нам сейчас обоим нужно хорошо выглядеть. Встречают то по одёжке. И быть серьёзными.

Когда, после короткого ожидания в приёмной начальника госпиталя, Морозевичей пригласили к нему в кабинет, там, кроме Благомирова, находился майор Стабровский и довольно строгого вида незнакомый пока что Андрею подполковник.

– Некоторые из нас уже знакомы друг с другом, но не все. Поэтому я представлю всех. Наши новые служащие – начальник теплохозяйства Морозевич Андрей Николаевич и его очаровательная супруга врач Валерия Андреевна. Меня зовут Николай Федорович, справа от меня начальник медицинской части госпиталя подполковник Колназиус Валдас Юргенович, с которым придётся работать Валерии Андреевне. И, наконец, мой заместитель по административно-хозяйственной части майор Стабровский Алексей Иванович, с которым придётся работать Андрею Николаевичу.

Знакомство происходило посредством обыкновенного наклона головы представляемого, но обстановка была довольно непринуждённая. Сделав небольшую паузу, начальник госпиталя продолжил:

– Андрей Николаевич немного успел рассказать мне о себе, а вот Валерии Андреевне я, с вашего разрешения, хотел бы задать пару вопросов перед тем, как вы продолжите более полное знакомство. Валерия Андреевна, какая у вас специальность по диплому?

– Врач-педиатр, – ответила Валерия и, предвидя последующие вопросы, добавила. – Окончила киевский медицинский институт семь лет назад. Такой же имею и трудовой стаж.

– Хорошо. Ответ довольно полный. А какая у вас специализация?

– Педиатр-невролог. Прошла в 1974-м году полный курс переподготовки при Киевском институте усовершенствования врачей по специальности детская неврология. Работала по этой же специальности до отъезда в ГСВГ.

– Слушай, Валдас Юргенович, – улыбнулся начальник госпиталя. – Не знаю, какой тебе достался специалист – время покажет – но докладывать она здорово умеет.

От этих слов Благомирова немного смягчилось и лицо начмеда. Тем временем начальник госпиталя видно решил, что для первого знакомства этого достаточно.

– Поскольку Валерия Андреевна очень чётко и, главное, коротко ответила на интересующие меня вопросы, то я теперь имею небольшое представление о новых служащих. Далее вы более детально познакомитесь уже отдельно по направлениям будущей работы. Спасибо, все свободны.

Четвёрка вышла из кабинета начальника госпиталя и далее уже разошлась по парам – Валерия с Колназиусом, Андрей же – со Стабровским. Майор не стал особенно долго задерживать Андрея, хотя поинтересовался всей его трудовой деятельностью и, более детально, работой в Борстеле. В конце Стабровский сказал Морозевичу, что на сегодня он свободен – нужно устроиться, а завтра утром он познакомит его с подчинёнными, которые постепенно ознакомят Андрея с новым для него хозяйством. Андрей вернулся к жилому дому, но Валерии пока что не было. Тогда он начал прогуливаться взад-вперёд в ожидании супруги. Вблизи ряда жилых домиков Андрея привлёк какой-то шум. Он прошёл за домик и увидел, что внизу параллельно расположенных как-бы на пригорке зданий проходит железная дорога. Интересно, – подумал Андрей, – слышен ли шум поездов в комнатах? Затем он направился в сторону штаба, осматривая при этом часть территории госпиталя, которая ему очень понравилась. Территорию госпиталя перпендикулярно железной дороге пересекала шоссейная дорога. Корпуса госпиталя стояли по обе стороны. Андрей не переходил через дорогу, боясь разминуться Лерой – он всё время держал в поле зрения здание штаба. И это здание, и другие располагались между высоченными деревьями очень красивого, заповедного леса. Было, правда, немало и молодых деревьев. Растительность была богатая и разнообразная, много сортов сирени, разнообразные акации, разных цветов и пород. Были даже деревья, похожие на плакучие чинары, Дома там были очень красивые. Все здания во вьющейся зелени, стены покрыты плющом и диким виноградом.

Валерии не было ещё около часа. Но вот появилась и она, причём с другой, противоположной штабу, стороны дороги. Морозевичи вместе поднялись к себе на второй этаж. Там они встретили свою соседку, которая уже вернулась с работы, с которой и познакомились. Женщину звали Инга Викторовна Василенко. Она была примерно одного с ними возраста и работала в канцелярии штаба. Они коротко рассказали друг другу о себе. Инга показала Лере кухню и полки шкафчиков, которые она могла считать своими. Кухня, хоть и была относительно просторной, но всё же рассчитанной на одну семью, поэтому на кухне был только один стол. Но Инга сказала, что готовить им места хватит (столик был просторный), а, при желании можно и обедать там – места достаточно. После знакомства Морозевичи прошли к себе в комнату, поскольку нужно было навести в ней порядок – Валерии заниматься вещами, а Андрею кроватями.

Однако перед тем, как приступить к наведению порядка в комнате, Морозевичи присели и начали обмениваться своими первыми впечатлениями о новом месте. Комнату они обсудили ранее, после того как занесли вещи, а сейчас пытались как-то составить своё мнение о руководстве госпиталя. Характеристика с их стороны начальника госпиталя была единодушной и однозначной – очень хороший человек. Андрей, сравнивая командиров батальонов в Цербсте и Борстеле, был не просто удивлён, а, скорее, поражён таким гостеприимством, обходительностью и интеллигентностью полковника. Наверное, Благомиров был прав, когда говорил (хотя и не об этом), что есть большая разница между медицинскими (пусть и военных) заведениями и строевыми частями. Правда, те же Никитин и Лукшин отличались от своих командиров в лучшую сторону. Значит, уважение к людям не столько зависит от типа воинских частей, сколько от характера и той же интеллигентности его руководителей. А вот начмед показался Андрею более жёстким человеком, что и подтвердила Лера. Она сказала, что он разговаривал с ней хотя и довольно вежливо, но как-то излишне строго и недоверчиво. Правда, разговаривали они недолго, потому что он вызвал к себе заведующего неврологическим отделением, и далее она больше времени провела уже с тем в отделении. А вот заведующий неврологическим отделением подполковник Еленушкин оказался очень приятным человеком, и они беседовали очень дружелюбно. Он провёл её в отделении, которое находилось как раз на противоположной стороне дороги, и познакомил с некоторыми будущими её коллегами. При этом он отпустил ей массу комплиментов и старался успокоить её (хотя она и не волновалась), что работать ей здесь будет очень хорошо. Отделение было большое и врачей, на первый взгляд должно было быть немало, поэтому Валерия удивилась, почему она так здесь понадобилась, о чём и спросила Еленушкина. Тот ответил, что, во-первых, врачей у них не так уж и много – это же не хирургическое отделение, а во-вторых, врачи, хоть и опытные, но практики работы с детьми, особенно с малышами, практически не имеют. А детей военнослужащих поступает не так уж мало. О майоре Стабровском Лера, естественно, ничего пока сказать не могла, как, впрочем, и сам Андрей. Да, разговор с ним был тоже вполне нормальным, но не более того. Дальнейшее покажет уже совместная работа. Единственное, что полезное и успокоительное для себя узнал Андрей, так это то, что его переезд сюда не повлиял на судьбы других людей, не было, так сказать, резания по живому – у бывшего начальника теплохозяйства в госпитале просто неделю назад закончился срок работы. Узнав это, Андрей облегчённо вздохнул.

Переговорив и сбросив, высказавшись, груз накопившихся при переезде эмоций, Морозевичи приступили к убранству своей комнаты. Андрей захватил с собой некоторый инструмент, который мог понадобиться ему на новом месте – молоток, плоскогубцы, гаечные ключи, отвёртку и прочие мелочи. Сложить кровать, которую он изготовил в Борстеле, большого труда не представляло, но немало ещё ему пришлось повозиться и с разборкой двух больничных кроватей. Разобранные кровати Андрей вынес в небольшую каморку-откос мансарды, куда он поставил и велосипеды. Когда выполнили все намеченные работы в комнате, и так очень симпатичной, стало ещё уютнее. Когда Андрей устанавливал на имеющуюся в комнате тумбочку (пошире солдатской, типа гостиничной) телевизор, то вспомнил, что антенну на "Бухенвальде" в Борстеле он снять то и забыл, так что здесь необходимо будет изготавливать и устанавливать новую. После уборки комнаты они наскоро приготовили обед-ужин, поели и продолжили обмен мнениями о новом месте работы. Но главное ещё было впереди – первый рабочий день, который наступит уже завтра.

Спать сегодня они легли довольно рано, поскольку и устали, да и делать пока что было нечего – ни телевизора, ни каких-либо рабочих бумаг, с которыми порой занимался дома Андрей. Среди ночи Морозевичей разбудил какой-то непонятный шум – чувствовались даже лёгкие колебания домика.

– Андрюша, это что – землетрясение? – испуганно спросила Валерия.

– Нет, не похоже, – ответил Андрей.

Похожие колебания они пару раз ощутили и вечером, но за работой не придали им значения, шума тогда не было слышно за той же вознёй с вещами и разговорами. А вот сейчас в полной тишине всё чувствовалось и слышалось более отчётливо. Он прислушался – за окнами слышался какой-то равномерный перестук. Андрей вспомнил свою прогулку за домики и всё понял.

– Это не землетрясение, Лера, успокойся. Рядом с домами проходит железная дорога. Мы слышим стук колёс проходящих поездов на стыках рельс, оттого же немного ощущаются и колебания почвы.

– А домики не разваляться от этих колебаний?

– Успокойся, не развалятся. Они старые, построены давно и, как видишь, до сих пор не развалились. Не развалятся они и при нас.

– А мы сможем спать под эти толчки и шум?

Андрей подумал о том шуме, который создавали реактивные самолёты в Цербсте. Первые пару ночей при ночных полётах спать ему там было, действительно, трудно. Но затем он этот шум не особенно и замечал. Он также вспомнил разговор с мамашей маленького спящего ребёнка, и уверенно ответил Валерии:

– На первых порах будет несколько непривычно, но через несколько дней ты совершенно забудешь о таких пустяках, и будешь спать абсолютно спокойно. Ведь же спишь в едущем поезде, а там это ощущается посильней. Так что спи.

Такими вот оказались первый день (точнее вторая его половина), вечер и начало ночи для Морозевичей на новом месте. Положительные эмоции были гораздо более сильными, нежели эти небольшие колебания почвы и стук колёс поезда. А уже примерно через неделю они спали ночью спокойным сном, совершенно не замечая и не реагируя на эти мелкие неприятности – человеческий организм быстро адаптируется к любой среде обитания.

ГЛАВА 22. Особенности работы

В четверг Морозевичи поднялись рано. Им не очень-то спалось перед первым рабочим днём – что не говори, а волнение присутствовало, даже у той же Леры, хотя она вчера со многими своими сослуживцами познакомилась. Но то было краткое знакомство, а сегодня предстояла уже и сама работа. Что уж говорить об Андрее, который кроме своего непосредственного начальника пока что никого не знал. Как-то его встретят подчинённые. Супруги умылись, привели себя в порядок, позавтракали и начали не спешно собираться. Андрей надел свой обычный рабочий костюм, а вот Лера приоделась чуть понаряднее – как и любой женщине, ей хотелось при знакомстве выглядеть как можно лучше. Затем Морозевичи так же, не спеша, вышли из домика, и часть пути прошли вместе. Затем Лера направилась к лечебному корпусу, в котором располагалось неврологическое отделение, и дорогу к которому она уже знала. Анатолий же направился к штабу, где встретился с майором Стабровским и они вдвоём пошли к месту сбора работников теплохозяйства. Они базировались примерно в таком же полуподвальном помещении небольшого строения на той же половине, где и находилось отделение Валерии, только поближе к въезду на территорию самого госпиталя.

Встретили подчинённые Морозевича просто с любопытством. Стабровский представил им нового их начальника. Вопросов подчинённые Андрея пока что никаких не задавали. Возможно, они бы и забросали его вопросами, но они просто не успели. Майор, вероятно, спешил по своим делам и поэтому приказал одному из слесарей ещё в первой половине дня ознакомить нового начальника теплохозяйства со всеми вверенными ему объектами, чтобы тот после обеда мог зайти к нему в кабинет, где он его познакомит, как он сказал, "с бумажными делами". Остальным он приказал расходиться по своим рабочим объектам. Сопровождать Морозевича и показывать хозяйство майор велел слесарю, которого звали Фисунов Максим Валентинович.

– Как вы хотите знакомиться с хозяйством? – спросил Андрея Фисунов. – В произвольном порядке или с главных объектов?

– Желательно, конечно же, начать с главных объектов, а уж потом перейти на менее важные.

– Хорошо. Тогда нам придётся немного пройтись по дороге.

Они тропинкой напрямую прошли к шоссе и направились к выходу из госпиталя в сторону железной дороги. Они прошли главный КПП и вышли к железной дороге. Оказывается, шоссе и железная дорога делили Белитц-Хальштеттен как бы на четыре части. Ранее Андрей представлял себе, что госпиталь заканчивается у железной дороги, но это было не совсем так. Собственно говоря, большинство госпитальных корпусов, действительно, не выходили за линию железной дороги, но и за ней, оказывается, было немало объектов, которые входили в состав военного городка. Влево по железнодорожной ветке на противоположной её стороне Максим указал Андрею на пару зданий и сказал, что главный вокзал городка Белитц-Хальштеттен. С правой стороны железной дороги напротив домиков, в одном из которых расквартировались Морозевичи, располагались подобные двухэтажные домики. Одними из объектов, причём, действительно, самых важных для Морозевича были котельные, которые располагались немного дальше за зданиями вокзала. Котельные были наземные, довольно большие и Андрей сразу же понял, что в них находятся не малые секционные чугунные котлы, а отопительные агрегаты значительно большие. Это вызвало некоторое беспокойство у Андрея, которому два года пришлось эксплуатировать маломощные котлы низкого давления. Здесь ему доведётся на практике столкнуться с котлами более высокого давления. Почему на практике? Да потому, что такие котлы были теоретически более хорошо известны Морозевичу со студенческой скамьи, где делался упор именно на подобные котлы. А вот о секционных котлах им на лекциях упоминали только вскользь. Но здесь ответственность должна была быть на порядок выше. Поэтому было понятно волнение Морозевича.

Помещений котельных было два: здание одного, самого обыкновенного вида, располагалось слева, сразу за горами угля. Уголь в эту котельную подавался транспортёрами. Во вторую котельную уголь тоже сначала подавался транспортёром, а затем подвесной транспортёрной лентой на уровне примерно двух с половиной метров. А вот здание второй, котельной, которая располагалась справа, особо привлекло внимание Андрея. Оно своим внешним видом ну никак не походило на котельную – очень красивое здание с окнами в два этажа. Одни окна были небольшими и располагались в двух уровнях, вторые двухстворчатые – как бы окна-двери были очень высокими и лишь немногим недотягивали до верха окон второго уровня. Все окна и их обрамления были архитектурно красочно выполнены. Помещение, в котором располагались котлы, не было двухэтажным, просто оно было очень высоким по своей производственной специфике. Но это помещение в два уровня всё же имело ещё один этаж – великолепные мансарды с комнатами и менее (нежели в жилых домиках) крутым склоном крыши из той же красной черепицы. Поэтому там имелись также чердачные помещения с небольшими треугольными окнами. Центральную часть мансарды венчала небольшая башенка-шпиль. Стены здания были окрашены жёлтой краской, на фоне которой хорошо выделялись узоры кирпичной кладки. О том, что это не жилой дом или здание какой-нибудь церквушки напоминала лишь круглая дымовая труба высотой с упомянутый шпиль. Неотъемлемой части котельной являлась также водонапорная башня, выполненная из белого кирпича в виде шестисторонней призмы. Эта башня была настоящим архитектурным шедевром – её расширенная вверху часть (где собственно внутри располагался водонапорный резервуар) имела три выступающих фрагмента с окнами в три уровня, а в промежутках между ними окна уже в один уровень. Выступающие фрагменты заканчивались острой конической кровлей, а центральную часть венчал красивый арочный шпиль. В общем, это здание достойно было увековечивания и для будущих поколений. Котельная, как узнал чуть позже Морозевич, была построена ещё в 1902-м году.

Андрей с Максимом прошли сначала в правую, а затем и в левую котельную. Сами котлы немецкого производства Андрею не были знакомы. Но ничего необычного собой не представляли. Теоретически с подобными котлами Морозевич был знаком. Вот только все котлы в котельной были паровыми, водогрейных котлов не было. А это опять таки повышенное внимание при работе с ними. Когда Андрей с сопровождающим вышли вновь на свежий воздух, тот попросил своего нового начальника немного подождать, а сам куда-то отлучился. Через время он появился вместе с мужчиной лет сорока двух – сорока пяти.

– Познакомьтесь. Это новый начальник теплохозяйства Андрей Николаевич Моро… – Максим не успел запомнить фамилию своего начальника.

– Морозевич, – подсказал Андрей.

– А это, – продолжил Фисунов, – начальник котельной Курт Никель. У вас в подчинении, Андрей Николаевич, кроме наших служащих будет немало немецких рабочих. Курт хорошо говорит на русском языке, а вот для бесед с остальными неплохо было бы вам подучить немецкий язык, – не смог удержаться от шпильки в адрес начальника Максим.

– Ничего, – улыбнулся Морозевич, – найдём общий язык.

Он немного побеседовал с Куртом, который, действительно, очень прилично владел русским языком. И вообще, начальник котельной – а эти оба помещения (как комплекс) было принято считать одной котельной – ему понравился. Он был среднего роста, слегка полноват и с приятным выражением лица. Разговаривал он спокойно, держался уверенно, но не старался показаться перед Андреем слишком знающим. А ведь он обладал теми знаниями, которыми Морозевичу ещё придётся постигать на практике. В разговоре он порой по делу улыбался, но не ехидничал, не смеялся. Они ещё немного походили по территории котельной, и Курт ему подробно рассказывал, что и где находится. Показавшаяся вначале Андрею гора угля на самом деле оказалась железнодорожной веткой с откосами, по которой подгонялись и выгружались вагоны с углём. Это Курт и сказал Андрею о дате возведения котельной. Наконец, Андрей попрощался с Куртом, и отправились с Максимом в обратный путь.

– А это тоже территория госпиталя? – спросил Андрей, указывая на здания, расположенные через дорогу напротив территории котельной и чудь дальше слева.

– Да, здесь есть пара госпитальных корпусов, а также некие составляющие госпиталя. Здесь находятся ещё станция переливания крови (СПК) и КУОМС.

– А что такое КУОМС?

– Курсы усовершенствования офицерского младшего состав. Более сокращённо мы называем их КУМС. Там и гостиница и общежития. Котельная обслуживает и все эти объекты.

– Я так понял, что отопление во всех помещениях на территории госпиталя, и здесь также, – кивнул головой Андрей на обсуждаемые здания, – только паровое.

– Да, паро-водяное, – вздохнул Максим.

Андрей не особенно вник в его ответ, но зато хорошо понял его вздох, вспомнив трубы и радиаторы в доме? 3 в борстельском городке. Но ведь при работе с котлами высокого давления должна проводиться водоподготовка, а потому не должны вроде бы трубы так зарастать накипью. – Ладно, – подумал он, – с этим ещё придётся столкнуться.

– А горячая вода, вероятно, образовывается в бойлерах, которые располагаются где-то в центральной части городка или непосредственно под корпусами. В котельной я бойлеров не видел.

– Под корпусами, – коротко ответил Фисунов.

Когда они перешли железную дорогу, Морозевич слева у домиков увидел копошащихся людей – он что-то раскапывали.

– Это не из нашей службы? – спросил он у Максима.

– Из нашей. Ремонтируют паропровод отопления к домам.

– Давай глянем. Мне уже всё же пора начать знакомится не только со зданиями, но и с работами, которые проводятся летом.

Он подошли к группе подчинённых Андрея. Те раскопали часть трубопровода и сейчас снимали с него рубероид и теплоизоляционную шлаковату. Там же находился газосварочный аппарат и пара отрезков новых труб. Андрей ещё раз поздоровался с ребятами и удивлённо протянул:

– Странно!

– Что странно то? – спросил его один из рабочих.

– Странно то, что трубы проложены просто в земле, без лотков. Эту трассу прокладывали явно не немцы, да и наши её проложили, наверняка, давненько. И в Союзе то сейчас не так часто увидишь трубы отопления проложенными просто в земле.

– Интересно, – протянул тот же рабочий. – Откуда вы можете знать, как немцы прокладывают трубопроводы?

– Ну, немного знаю, – улыбнулся Андрей.

Он расспросил, в чём состоит проблема. Оказалось, что проржавели некоторые участки труб, которые и приходится сейчас менять. Эти участки были отмечены ещё зимой по прогалинам в снегу – вырывавшийся из свищей в трубах пар разогревал в этих местах землю.

– А если бы были лотки, – вставил своё слово другой слесарь, – то мы бы эти участки не определили так просто.

– Это точно. Вы бы их вообще не смогли определить по той причине, что в лотках трубы так быстро не коррозируют.

На этом разговор был окончен. Андрей видел, что ребята своё дело знают и давать им указания, да ещё в первый же день, необходимости не было. А то, что трубы были проложены именно таким образом вовсе не их вина. Они вновь с Максимом выбрались на дорогу и тот уже начал знакомить Андрея непосредственно с больничными корпусами и другими зданиями госпиталя. Он показывал корпуса снаружи и рассказывал об их назначении, а также примерно указывал, как к ним проходят теплотрассы. Но, наконец, он решил показать и подвальное помещение одного из корпусов. Когда они спустились туда, осмотрев бойлеры, распределительные гребёнки и прочее, Фисунов, хитро улыбнувшись, сказал:

– А сейчас я вам покажу нечто интересное. Вы отметили возле жилых домов, что немцы не прокладывают трубопроводы непосредственно в грунте. И это, действительно, так. Но сейчас вы увидите, как немцы прокладывают теплотрассы, да и остальные коммуникационные системы.

И он повёл Андрея к какому-то коридорчику в том же подвальном помещении. Они прошли этим "коридором" с десяток метров и Морозевич всё сообразил. Это был вовсе не коридорчик, как он вначале подумал, а коммуникационный проходной канал. По высоте он был чуть выше человеческого роста, выложенный из кирпича с арочным сводом. Освещался он с помощью электрических ламп, упрятанных в закрытые светильники-черепахи. По его стенам шли трубопроводы и кабели. Трубопроводы холодной воды (он их попробовал рукой) были неизолированные, а вот паропроводы из котельной были в аккуратной теплоизоляционной упаковке.

– Вот это да! – восхищённо протянул Андрей.

– Удивил я вас? – радостно улыбался Максим.

– Ещё как. И что, такие проходные каналы идут ко всем корпусам госпиталя.

– Увы, нет. Только к основным корпусам, которые были построены ещё, если я не ошибаюсь, в начале века. К тем зданиям, что достраивались позже, таких проходных каналов нет, но эти каналы охватывают большую часть зданий и работать очень удобно.

– Ещё бы! Действительно, очень удобно. К тому же, есть постоянный доступ к осмотру коммуникаций. Это здорово. Значит, основные работы слесари ведут в подвалах зданий и в их помещениях? Ремонт на той теплотрассе, что мы видели, это вроде исключения.

– В общем-то, да, но работ хватает. Нас зимой задалбливают вызовами по замене радиаторов, которые плохо греют. А их полно во всех зданиях. Система отопления то старая.

– Да, и заменить систему хотя бы в одном корпусе очень проблематично.

– Да какое там проблематично. Это просто невозможно – это же госпиталь и больных из корпусов не выгонишь.

В общем, как понял Андрей, в теплохозяйстве госпиталя Белитц-Хальштеттена есть свои плюсы, но есть и свои минусы. Однако только после посещения некоторых подвальных помещений под корпусами Андрею стала понятна фраза Максима о паро-водяной системе отопления. Под каждым из таких корпусов стояли большие бойлеры или поменьше (скоростные), в которых пар нагревал подаваемую в систему отопления зданий воду. И это было очень даже рационально, поскольку паровое отопление немалых корпусов, расположенных на значительном расстоянии от котельной, было бы неэффективно. После бойлеров горячую воду в отопительную систему подавали нагнетательные насосы. Были там также и питательные насосы для пополнения воды в системе отопления. Но это было немалым увеличением объёма контроля над работающим оборудованием, и уже не со стороны кочегаров, а со стороны слесарей. Вот теперь в полной мере стал понятен и вздох Фисунове при упоминании о системе отопления.

После посещения нескольких таких подвальных помещений Морозевич с Фисуновым, наконец-то, поднялись из канала на поверхность. Глянув на часы, Фисунов сказал:

– Ну вот, пока мы всё обошли, наступило и время обеда.

И они разошлись каждый в своём направлении. Андрей поспешил домой. На новом месте Морозевичам уже никто не предлагал пообедать в какой-нибудь столовой. Леры пока что не было, поэтому он сам попытался что-нибудь "соорудить" на обед, чтобы жене меньше времени было этим заниматься. За эти занятием на кухне и застала его Лера, которая пришла вместе с Ингой – встретились по дороге.

– О! – удивилась Инга. – У нас на кухне новая хозяйка объявилась.

– А что делать, – улыбнулся Андрей. – Пока жены нет, я сам попробовал приготовить хоть что-то. По принципу – кто свободен, тот и готовит.

После обеда Морозевич уже поспешил к штабу, где ему была назначена встреча майором Стабровским.

– Ознакомились немного с хозяйством?

– Так точно, товарищ майор.

– Не нужно так официально, – скривился Стабровский. – У нас больше принято по имени, отчеству.

– Хорошо, я понял, Алексей Иванович.

– Есть у вас какие-нибудь вопросы по хозяйству?

– Пока что нет.

– Всё вам понятно, знакомо?

– Знакомо, конечно, не всё. Но понятно.

– Хорошо. Более детально с хозяйством вы ознакомитесь в процессе работы. А работы у вас будет много. И работы больше организационной и даже, я бы сказал, бумажной. За кочегарами присматривает Никель. Что касается слесарей, то они у вас опытные, дело своё, да и хозяйство они знают хорошо. Так что "хвостиком" за ними бегать нет необходимости. А вот бумажной работы много. Я вам тут наготовил кое-какие приказы и сроки сдачи различных отчётов. А также штатное расписание по вашему хозяйству. Сидите и знакомьтесь. Я отойду на время по своим делам.

Майор ушёл, а Андрей погрузился в изучение бумаг. И чем больше он с ними знакомился, тем более хмурым он становился. И отчётов было много и приказов тоже. Со многими он был знаком и ранее, но были и новые для него. Он обратил внимание на один из них. Это был Приказ МО? 25 от 1967 г. "О химводоочистке, о лаборантах". Значит, он был прав в своих мыслях при разговоре с Максимом о водоподготовке. Был там и ещё один старый Приказ МО? 10 от 1967 г. "Об обеспечении спецодеждой". Но больше всего его огорчил следующий Приказ Главнокомандующего ГСВГ? 41 от 25.07.1975 г. "О подготовке казарменно-жилищного фонда к эксплуатации в зимний период". В Борстеле самого этого приказа Морозевич не видел, он только слышал о нём из уст майора Лукшина, и то спустя 2 года после его выхода. Этот приказ предписывал в августе-сентябре провести месячные курсы по обучению младшего эксплуатационного персонала, обслуживающего котлы высокого давления. Возможно, поэтому вопрос обучения кочегаров, эксплуатирующих котлы низкого давления, и был поднят немного позже. Ответственность за выполнение приказа возлагалась на начальников КЭЧ и командиров частей. А это означает, что, в первую очередь, за выполнение этого приказа спросят с него. Андрей в тайне надеялся, что "убежав" от этой работы в этом году в Борстеле, не будет её и на новом месте работы. Но не тут то было. Ну, что ж, нужно будет выполнять. Стабровский говорил, что рабочие в теплохозяйстве опытные, вероятно, это относится и к кочегарам. Тогда, наверное, можно будет просто провести переаттестацию кочегаров.

Однако если его немного огорчили некоторые приказы, то вот что его ещё больше удивило, так это обилие отчётных документов. Андрей переписал многие из них (и сроки сдачи) в блокнот, но он подозревал, что и это ещё не всё. Там была такая отчётность:

– табель работы за месяц на работников хозяйства;

– график дежурства кочегаров;

– график дежурства слесарей;

– график-заявка на молоко для газосварщиков;

– график разгрузки вагонов;