Текст книги "Э(п)рон-3 (СИ)"

Автор книги: Александр Быченин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

Комплект брони, так хорошо себя зарекомендовавший в разборках с дойчами в той истории с крейсером «Эмден», уже и так был на мне, оставалось лишь пополнить запасы расходников, да вооружиться сообразно обстановке, то бишь примитивно и грубо. Впрочем, и обе кобуры не пустовали, хотя, казалось бы, зачем лишнюю тяжесть таскать? Отвечаю – в силу привычки и косности мышления. Да и отцеплять их довольно долго и муторно. А на тяжесть плевать – сервоусилители эту пару килограмм просто не замечали. Зато нож-мультитул заменил на более подходящий – прямой обоюдоострый клинок из сверхпрочной керамики, с рукоятью, рассчитанной на перчатку скафандра. Ножны приспособил на левое бедро, а справа подвесил телескопический пробник, смахивавший на раскладное копье одного известного киноперсонажа, причем, что характерно, обладающий почти такой же пробивной способностью, разве что более компактный. Оправился, хлебнул водички на дорожку, и на всякий случай еще раз уточнил:

– Кумо, уверен, что можно по кораблю шариться?

– Ответ положительный, капитан Заварзин. Перемещения в пределах выделенных зеленым секторов не опасны. Сохраняется небольшая вероятность пробоя, но изолирующих свойств вашей брони достаточно для защиты.

– Хм… то есть тряхнуть может?

– Не более того.

– А электроника не вырубится?

– Только если очень сильно не повезет, сэр.

– Ну ладно тогда…

Памятуя о каилитовом прииске и имея в виду плачевное состояние самого «Латника», в разведку отправился, так сказать, во всеоружии – с загерметизированным скафандром и дыханием по закрытому циклу. На фильтры надеяться не стал, ну его на фиг – кто знает, что может содержаться в затхлой атмосфере поврежденного корабля? Что-то я сильно сомневаюсь, что система кондиционирования и очистки воздуха еще функционирует. Лучше уж потерплю…

Впрочем, шлюз действовал, в чем я и убедился на собственной шкуре, пережив выравнивание давлений и не самую приятную процедуру дезинфекции. Хорошо хоть, из огнеметов прожаривать не стали, ограничились жестким излучением. И все равно посетило чувство дежавю – приключения в системе Кайя-13 еще свежи в памяти. И, подозреваю, еще долго таковыми останутся. А потом потянулись однообразные казенно-безликие коридоры, по которым я шагал, механически переставляя ноги, потому что смотреть особо было не на что, а дорогу искать вообще не нужно – Кумо вывел в «дополненную реальность» «нейра» стрелку навигатора. Само собой, цель мы наметили заранее, на данный момент весьма скромную – стандартный терминал системы контроля, скрытый в технологической нише. Это такая незаметная приблуда, о существовании которой знают исключительно техники, занятые в текущем обслуживании систем жизнеобеспечения корабля. А остальным это просто на фиг не нужно, своих забот хватает. Первым же без таких вот терминалов, как без рук – каждая коробочка с сенсорным дисплеем позволяла мониторить порядочный кусок коммуникаций, где в пределах отсека, а где и целого сектора. Мой путь пролегал к ближайшему такому посту, который Кумо нашел в технической документации на «Латник». Соответственно, дорога много времени не заняла – я всего минут пять попетлял по коридорам, избегая пока что иных помещений, какими бы соблазнительными те ни казались. Дело прежде всего, ага. Впрочем, целеустремленность не помешала мне по пути осмотреться и укрепиться во мнении, что по бортовому времени прошло не так уж и много. Однозначно не сорок лет, и даже не десять, а куда меньше. Газоанализатор тоже работал на полную мощность, но, судя по молчанию мини-гекса, ничего сверхъестественного в атмосфере не содержалось. В принципе, можно было переходить на фильтрацию воздуха, дабы не тратить зря реагент. Кумо так и сказал. Но я все же воздержался – вонь горелого пластика удовольствие так себе.

Нишу, кстати, если бы мини-гекс не подсветил ее в «дополненной реальности», я бы нипочем не заметил, так хорошо она оказалась замаскирована. А еще заперта, так что пришлось воспользоваться клинком – тем самым, из сверхпрочной керамики. Выворотив декоративную пластиковую панель, я столь же радикально разобрался с примитивной распашной дверцей на скрипучих петлях, и уставился на подсвеченный бледно-зеленым дисплей, предварительно смахнув с того перчаткой пыль. Ну а поскольку он был сенсорным, то и на касание стреагировал, хоть и с заметным лагом: заставка-логотип разработчика ПО, мигнув, сменилась стандартной табличкой текущего состояния сегмента сети. Цифры, цифры, цифры… но заинтересовала меня ровно одна строчка – справа вверху, над табличкой. Текущая дата по локальному времени.

– Н-да… – протянул я после задумчивой паузы. – Ты тоже это видишь, Кумо?

– Ответ положительный, капитан Заварзин.

– Выходит, ошиблись мы с тобой в прогнозах? Пять лет… замахнулись, однако. И попали пальцем в небо. Раза этак в два с половиной…

– Строго говоря, по локальному времени прошло девятнадцать месяцев, шесть дней и…

– К черту подробности! Главное мы выяснили – все наши теории в очередной раз накрылись медным тазом.

– Подозреваю, сэр, что достаточное количество статистических данных мы соберем еще не скоро. Поэтому предлагаю использовать эмпирический метод.

– А что нам еще остается?.. – вздохнул я. – Раз все многообразие научных бессильно… даже тех, которыми ты пренебрегаешь…

– Это какими же, позвольте поинтересоваться?

– Ну, например, метод трех «П».

– Э-э-э… затрудняюсь с идентификацией, капитан Заварзин.

– Да все просто! Три «П» это «пол – палец – потолок». Есть еще метод научного тыка. А можно и вовсе наугад.

– Боюсь, моя синтетическая интегральная личность слишком рациональна для таких методов, сэр.

– Ну и ладно, – ничуть не расстроился я. – Кстати, можешь уже синхронизироваться с сетью.

– Процесс активирован, капитан Заварзин. Следующее место назначения?

– Пока не знаю… что посоветуешь?

– Секунду… процесс завершен.

Дата на дисплее пару раз мигнула и изменилась на текущую… э-э-э… актуальную в континууме ПВ, я хотел сказать.

– Ну вот и все… Кумо, как там конкуренты поживают?

– Судя по логам, вскрыли шлюз, но пока не могут его активировать. Но догадались подключиться к локальной сети «Латника» через его терминал.

– И насколько успешно?

– Синхронизироваться не успели, если вы об этом, капитан Заварзин.

– Значит, и тут мы успели прибраться?

– Ответ положительный.

Ну, хоть что-то. Если Саффолк с компанией теперь и установят, сколько на самом деле проторчал «Латник» в подпространстве, то исключительно по косвенным признакам – может, где стационарные часы завалялись… или какие-нибудь не сильно портящиеся продукты, способные протянуть лет пять, но никак не сорок. Ну, и так далее. Впрочем, вряд ли их такие детали заинтересуют.

– Можешь отслеживать их активность?

– Более-менее. В носовой части корабля сохранилось очень мало камер наблюдения. Вернее, отсутствует связь с ними. Но исходящую активность с терминала шлюза номер три я контролирую.

– И что скажешь?

– Пока что стандартная хакерская атака, как по методичке. Пресечь?

– Не, пусть их резвятся. Будем вводить противника в заблуждение. Но если дотянутся до чего-то серьезного – до ходовой рубки доберутся, или начнут с энергоблоком забавляться – немедленно дай знать.

– Хорошо.

– И на всякий случай заранее готовь меры противодействия.

– Уже, капитан Заварзин.

– Ладно, с этим пока все… на связь, кстати, выйти не пытались?

– Я бы поставил вас в известность, капитан Заварзин.

– Хм… гордость у лорда взыграла? А, хрен с ним!.. Куда дальше, Кумо?

– Озвучьте приоритеты, капитан Заварзин.

– Приоритет один – люди. Надо выяснить, куда все делись. Два года все-таки срок, а ноги протянуть и за считанные минуты можно.

– По моим прикидкам, шансы у команды оставались.

– Ну, не знаю… воздух и вода – это только полдела. Надо еще чем-то питаться. А я что-то ни на одной камере гидропоники не увидел.

– Можно задействовать сухой паек.

– Да сколько там его, сухпая? В лучшем случае запас на месяц. С учетом сокращения численности личного состава… ну, около года можно протянуть. А дальше? Либо групповой суицид, либо лезть в анабиоз… а если народу больше, чем капсул?

– В анабиозном отсеке двадцать одна незадействованная единица, – напомнил мини-гекс.

– А может, они нерабочие?

– Этот вариант я не рассматривал, капитан Заварзин.

– Короче, в первую очередь будем выяснять, что с экипажем.

– Вводная принята, сэр. Рекомендую четыре объекта: брифинг-зал жилой палубы номер пять, пусковой дек индивидуальных спасательных капсул энергоотсека, медицинский стационар и собственно анабиозный отсек.

Каждую контрольную точку Кумо подсвечивал на схеме «Латника», так что я легко сориентировался, что и где. И задался всего одним вопросом: почему брифинг-зал? С медицинским стационаром понятно – там тоже несколько анабиозных капсул есть, для текущих нужд. Да и с пусковым деком все ясно – индивидуальные «спасалки» суть летающие морозилки с маячками. Но брифинг-зал?..

– Мне это помещение показалось подозрительным, сэр, – пояснил Кумо, когда я задался этим же вопросом вслух.

– В плане? – еще больше изумился я.

– Оно отрезано от всех коммуникаций, входы заблокированы, а воздух откачан.

И впрямь подозрительно, особенно если учесть, что зал располагался в самом сердце жилого отсека. Ту же атмосферу из него можно только откачать намеренно, чтобы разгерметизировать по, э-э-э, естественным причинам, нужно разворотить треть корабля.

– И ты думаешь, в таких условиях могли выжить люди? В скафандрах, что ли?

– Отнюдь, капитан Заварзин. Но я подумал, что эти условия идеальны для несколько иной… цели.

Черт! А ведь верно… уверен, что мне это очень сильно не понравится, но проверить обязан.

– Ладно, идем в анабиозный отсек, но перед ним заглянем в подозрительный брифинг-зал – крюк небольшой.

– Принято, капитан Заварзин. Маршрут построен. Вывести в «дополненную реальность»?

– Давай, – тяжко вздохнул я.

Ну а куда я денусь, с космического-то корабля?..

Глава 2

К моему удивлению, дорога неожиданно затянулась – как выяснилось, кто-то предусмотрительный (или излишне параноидальный, что, по сути, одно и то же) не поленился заблокировать все гильотинные люки в переборках. Надо полагать, в попытке борьбы за живучесть, поскольку каждая такая створка позволяла хоть немного, но снизить вероятность разгерметизации. Хорошо хоть, привод механических замков располагался с обеих сторон, а то бы и не знаю, что делал – плазмер в режиме резака особо не задействуешь, ибо чревато коронным разрядом, а термитных шашек я с собой не взял. Были, правда, гексовские плазменные гранаты, но и от их использования я воздержался – не хотелось портить свое будущее имущество. А так все упиралось в быстродействие моего голографического помощника, которому всего лишь нужно было «ломануть» магнитный замок, чтобы откинуть лючок и добраться непосредственно до рукояти рычага, скрытой в технической каверне. Тем не менее, на каждое такое препятствие пришлось потратить по две-три минуты, что тоже настроения не прибавило, особенно на фоне зловещей пустоты коридоров. В другие помещения я по-прежнему не совался, хотя и очень хотелось. В итоге до подозрительного брифинг-зала добрался минут через двадцать, и здесь застрял уже капитально. По той простой причине, что почти по всей длине стыка двустворчатой двери тянулся сварной шов, причем, судя по качеству, от переносной горелки, а не плазменного резака. Тут будь хоть семи пядей во лбу и обладай неограниченными вычислительными мощностями, один хрен ничего не сделаешь без грубой силы. Казалось бы, подходящий момент, чтобы пустить в ход гексовские гранаты – подумаешь, внутри вакуум! С остальных отсеков не убудет, давление если и понизится, то на еле уловимую величину. Но я снова воздержался, заставив Кумо продиагностировать систему наблюдения в отсеке и выявить неисправность. Причина оказалась донельзя банальной – «завис» сетевой шлюз, на который шли видеопотоки с камер. На него приходили, а дальше не уходили, только и всего. Пришлось вернуться на пару коридоров назад и вскрыть очередную нишу. Тут уже мне ничего не мешало дать волю вандальным наклонностям, и я отвел душу на лючке, сорвав тот с петель разложенным пробником. А потом еще почти десять минут сидел и ждал, пока мини-гекс приведет в порядок сегмент локалки: одной лишь перезагрузкой шлюза дело не ограничилось, пришлось восстанавливать сбившиеся настройки, да еще и с учетом изменения актуальной датировки. Потеря времени напрягала, но я сдерживался и не ругался в голос, тем более что Кумо у меня многостаночник, и текущие мелкие задачки щелкал в фоновом режиме – потому, собственно, и так долго. Но и в основной задаче он не особенно продвинулся: энергетический фон стабилизировал, но взять под контроль энергоблок и контуры управления разгонными двигателями, даже с учетом синхронизации с сетью, пока не удалось. Состояние же прыжкового генератора и вовсе оставалось тайной за семью печатями. Генераторный отсек – вот что сейчас по-настоящему важно. Но соваться туда, не запустив виртуальные «щупальца» везде, где только можно, не совсем рационально. Плюс проклятые конкуренты, успевшие под шумок оживить свой стыковочный отсек и даже высадить призовую партию. Пока что, если верить мини-гексу, весь отряд числом десять рыл торчал в «предбаннике» шлюза, но вряд ли это надолго. Ну и с контролем их части локалки тоже все относительно удачно – еще чуть-чуть, и до командного поста дотянутся. Другое дело, что он сейчас почти бесполезен – коммуникации разрушены, включая все дублирующие, а беспроводную связь им Кумо наладить не позволит. Если, вернее, когда начнутся такие попытки. А с текущими темпами ждать уже недолго. Черт…

– Есть изображение с камеры… сэр.

– А чего так неуверенно?

– Боюсь, оно вас не обрадует, капитан Заварзин.

– А куда деваться? – поморщился я. – Включай.

– Процесс активирован.

Ну, что сказать? Кумо был прав – мне не понравилось. Очень сильно не понравилось. И в принципе сомневаюсь, что хоть кто-то испытал бы положительные эмоции при виде открытой братской могилы. И ладно бы это были просто перемазанные землей костяки… но нет, тела в вакууме сохранились превосходно, во всех неприглядных анатомических подробностях повреждений, полученных в момент смерти. Хорошо хоть, установка искусственной гравитации работала, а то бы это все еще и парило по залу. И самое гадостное – кровь. Мелкими шариками характерного такого цвета… бр-р-р-р! Сейчас-то всего лишь пол залит… Ракурс с камеры был не самый удачный, наверное, только это и позволило не опорожнить желудок прямо в шлем – я огромным усилием воли подавил тошноту, но мутить меня так и не перестало. Ладно, терпимо.

Первым моим порывом было отвести взгляд или скомандовать Кумо свернуть картинку. Но я заставил себя смотреть, выискивая все новые и новые детали, чтобы получить ответ на вопрос – кто это с ними так обошелся? И чем больше я присматривался, тем сильнее убеждался, что эти люди погибли не в брифинг-зале. Сюда их просто собрали со всего корабля – надо полагать, сразу же, как «Латник» провалился в подпространство, и выжившие осознали, что немедленный распыл на атомы им больше не грозит. А осознав, принялись по мере сил и возможностей наводить порядок. В первую очередь, естественно, отдав своеобразную дань памяти и уважения умершим. Ну и чтобы по отсекам не разлагались и не воняли, как бы цинично это ни прозвучало. Почему я в этом так уверен? В пользу моего предположения говорил характер повреждений тел. Я, конечно, не большой специалист в таких делах, но если бы людей просто согнали в брифинг-зал и откачали из него воздух, я бы увидел выпученные глаза, перекошенные лица, синюшную кожу и прочие признаки смерти от удушья. Но никак не оторванные или жутко переломанные конечности, размозженные черепа, вскрытые грудные клетки и вспоротые животы. А еще ожоги разной степени – от покраснений до отчетливых черных пятен и откровенно обугленных частей тела. Что характерно, обожженные каких-то иных серьезных повреждений не имели. И какой же из всего этого можно сделать вывод? Вполне очевидный: в брифинг-зале собрали как жертв взрывов и сопутствующих им техногенных воздействий (кого-то придавило потолочной балкой из силового набора, кого-то покалечило куском обшивки, а иных прошило разлетающимся мусором…), так и людей, пораженных электричеством. И, судя по соотношению тех и других, бедлам на борту царил чудовищный – тут и блуждающие токи с коронными разрядами, и просто высоковольтные разряды при контакте с металлическими поверхностями, и даже пробои шагового напряжения. Жуть та еще: чуть неудачно куда прислонился – долбануло током. Схватился за инструмент – лови молнию. Да просто слишком широко шагнул, и кранты… паника, суета, полное непонимание обстановки… удивительно, что в таких условиях хоть кто-то уцелел. А уцелел однозначно, иначе кто бы озаботился обустройством братской могилы?..

– Кумо? Сколь… – Я судорожно сглотнул, но все же договорил: – Сколько их всего?

– Оценка затруднена, капитан Заварзин. Некоторые тела представлены фрагментарно. И некомплектно, – зачем-то уточнил мини-гекс, и я снова едва переборол тошноту.

– Давай хотя бы приблизительно.

– Процесс активирован… – Картинка с камеры замерцала множеством красных контуров, отделивших тела друг от друга, а под конец и вовсе превратилась в совершенно нечитаемую мешанину багровых линий и синих сносок. – … процесс завершен. Обнаружено двести тридцать четыре поддающихся идентификации тела и фрагменты еще нескольких. Количество фрагментированных тел – от девяти до четырнадцати.

– Твою мать… еще семьдесят девять в анабиозе, если повезло. А до остальных, выходит, не добрались…

– Скорее всего, остальные погибшие находились в полностью разрушенных или потерявших герметичность помещениях. Тела если и сохранились, то их выбросило в космос, сэр.

– Ну и зачем ты мне это все рассказал? Чтобы мне еще хреновее стало?

– Извините, капитан Заварзин.

– Ладно, забей… можешь выключать.

– Есть, сэр.

Голографический дисплей в «дополненной реальности» свернулся в точку, но жуткая картина по-прежнему стояла перед глазами. И, чую, еще не скоро я от нее избавлюсь. Что ж, новый сюжет для ночных кошмаров… хоть какое-то разнообразие, блин!

– Ф-фух… даже с «Эмденом» было проще… там-то что – раз, и нету! Обычный шок…

– Сэр, с вами все в порядке?

– … хотя на «Красотке» тоже жуть, но там больше Борисычу досталось…

– Сэр, я регистрирую учащенный пульс и повышенное давление. С вами все в порядке? Вколоть успокоительное?

– А?.. Чего?.. Блин, не вздумай! – опомнился я. – Все, я в норме. Давай маршрут до анабиозного отсека.

– Процесс активирован.

– И рассказывай, как у «кракозябр» дела.

– Принято. Функциональные юниты один и четыре на данный момент сумели восстановить на шестьдесят три процента пропускную способность шины системы управления вторым левым маршевым двигателем…

Мерный (и крайне занудный!) доклад мини-гекса действовал усыпляюще, так что пришлось приложить немало усилий, чтобы воспротивиться этому позыву, чему я был только рад – хотя бы отвлекся от массовой гекатомбы духам войны. Ну а остальные сопутствующие явления, связанные с заблокированными люками в переборках, уже порядочно приелись, чтобы превратиться в рутину и вызывать лишь глухое раздражение. Так и шли – Кумо болтал и «ломал» замки, я механически переставлял ноги и в нужных местах терпеливо выжидал. В результате путь до анабиозного отсека почти не отложился в памяти – этакая динамическая медитация получилась, зато мозги немного прочистил, ага. И очнулся, только когда оказался у очередной запертой – на этот раз изнутри – двери. Почему изнутри? Да потому что каверна с рычагом была вскрыта и изуродована до неузнаваемости, так что разблокировать механический запор из коридора не представлялось возможным. Не самое логичное действие, прямо скажем. Например, что делать в такой ситуации спасателям? Дверь расстреливать? Или термическими шашками прожигать? Или пилить? Этого укрывшиеся в анабиозном отсеке люди явно не предусмотрели. Или, что вероятнее, попросту не надеялись на прибытие помощи. Ну не от призраков же умерших они люком отгородились? Глупость какая…

– Попадос, – не удержавшись, хмыкнул я.

– Согласен, сэр.

– И что теперь делать?

– Прорываться?

– Да это понятно… я имею в виду, как именно?

– Рекомендую задействовать плазменные гранаты с дистанционной активацией.

– Хм… а это вариант… только надо подальше отойти. К предыдущему люку хотя бы.

– Ответ положительный. Такой дистанции будет достаточно, чтобы избежать воздействия коронного разряда.

– Думаешь, пробьет?

– Уверен.

– Ну и ладно! – резюмировал я, повторно обмозговав рацпредложение Кумо. – Двух гранат хватит? Или лучше четыре, по всем углам?..

– Рекомендую четыре.

– И то верно, чего их жалеть?..

В качестве вышибных зарядов до сего момента я гексовские «биллиардные шары» еще не использовал, но опасения оказались напрасными – шипы прекрасно зацепились за сами створки и дверной косяк, так что мне оставалось лишь свалить подальше, да скомандовать, укрывшись за поворотом и гильотинным люком:

– Давай!

И Кумо дал. Да так дал, что мало никому не показалось. Собственно, сам взрыв я не услышал – его заглушил треск предсказанного мини-гексом разряда. А еще скрежет сминаемого металла, усиленный эхом. Которого я до этого и не замечал, хотя даже звук шагов постоянно отражался от гулких стен. Видимо, о другом думал.

– Можно, что ли? – поинтересовался я вслух, выждав для приличия пару минут.

– Сопутствующих признаков коронного разряда не фиксирую, капитан Заварзин. Но рекомендую опасаться шагового напряжения.

– Ладно.

Типа, отбрехался. Но прислушаться прислушался, и почти до самой двери семенил, что твоя ниппонская гейша в национальных одеждах. Ну а метрах в пяти от цели, когда стал очевиден масштаб разрушений, на предосторожность забил – настолько был поражен. И было с чего, должен сказать: гранаты прожгли по углам двери здоровенные дыры, заодно испарив и большую часть косяка, и оставшиеся от створок жалкие огрызки рухнули внутрь анабиозного отсека. А еще все это тускло светилось малиновым – до такой степени металл раскалился. Вернее, не успел толком остыть. Да, забыл: на стенах коридора появились подпалины, которых раньше не было. Точно не было, я не поленился поднять скрины и убедиться в собственной правоте.

– Черт… так и броню прожечь недолго! – прошипел я, остановившись на почтительном расстоянии от дверного проема. Бывшего, ага. – Кумо, сколько ему еще остывать?

– Судя по показаниям пирометра, вам уже сейчас ничего не грозит, капитан Заварзин. Шагайте смело.

– Мог бы и подыграть, – вздохнул я. – Видишь же, что мне стремно. Время тяну.

– Я догадался, сэр. А почему тянете?

– Наверное, подсознательно опасаюсь и здесь могилу найти.

– Это вряд ли, сэр. Насколько я могу судить по спектрам излучения и физическим условиям внутри помещения, задействованные анабиозные капсулы функционируют в штатном режиме.

– И что с того? На «Красотке» тоже функционировали, но это не помешало леди Рокуэлл химией ошпарить.

– Это не наш случай, сэр.

– Уверен?

– Более чем.

– Ладно, уговорил. Пойдем, глянем.

Собственно отсек, в отличие от коридоров с действующим дежурным освещением, тонул во тьме, но не абсолютной – тут хватало разнообразного мерцания и мерных миганий светодиодов всего цветового спектра. Так что даже если бы у меня не было Кумо, «нейра» и «дополненной реальности», я бы все равно спокойно добрался до первого ряда капсул, и при этом ни разу не запнулся. А уж с их помощью вообще никаких проблем. Ну, кроме психологических, разумеется. Например, я с большим трудом заставил себя заглянуть в ближайший «кокон» сквозь прозрачную крышку, даже предварительно убедившись, что все его системы в норме. Да-да, я помню, что мы нашли в помещении аналогичного назначения на «Ледяной красотке». К счастью, здесь и сейчас я увидел самое обыкновенное мужское лицо. Усталое, даже изможденное, в ссадинах и царапинах, но при этом и расслабленно-умиротворенное – матрос обрел заслуженный покой, пусть и временный. Хотя с их точки зрения вовсе даже наоборот – вряд ли они надеялись хоть когда-то проснуться. Но в капсулы лезли с надеждой как минимум на избавление от страданий. Ну а чего? Легкая смерть. Чего не кажешь про остальных флотских, тех, что покоились в брифинг-зале.

– Кумо, можешь подключиться к капсуле?

– Единичное подключение не рационально, капитан Заварзин. Я задействую централизованное управление. А вы уверены, что их нужно разбудить?

– Чего?! Кумо, ты спятил? Пусть спят, нам же мороки меньше! Я всего лишь хотел узнать, кто это. Имя, звание, личный номер, так сказать…

– Поправка принята. Сформировать общую базу данных? Представить списочный состав?

– Формируй. Но смотреть позже буду…

Отвечал я уже на ходу – убедившись, что очередной фильм ужасов наяву мне не грозит, я побрел вдоль ряда «коконов», не забывая мазнуть взглядом по каждому, но нацелившись на дальнюю часть отсека, тонувшую во тьме. Там, надо полагать, покоились пустые капсулы, в целях экономии полностью обесточенные.

– Процесс завершен, капитан Заварзин. Пятьдесят семь капсул функционируют в штатном режиме. Состояние организмов в пределах нормы. В оставшихся двадцати двух диагностированы незначительные отклонения параметров. У всех людей аномалии в той или иной форме, но угрозы жизнедеятельности нет.

– Раненые, что ли?

– И больные. Встроенные медкомплексы осуществляют медикаментозное вмешательство, но оно не всегда успешно. Отсюда расхождение параметров.

– Значит, этих парней однозначно из спячки не выводим, от греха. Доберемся до Картахены, а там и медиков подтянем.

– Прекрасный план, сэр.

– Прекрасный, прекрасный…

– Мне кажется, сэр, или вы меня не слушаете?

– С чего ты решил? – возмутился я. И сразу же признался: – Есть маленько. Если честно, не до тебя сейчас…

– Могу предложить тонизирующую инъекцию. Она поможет справиться со стрессом.

– Да причем тут?.. Я вообще о другом… короче, Кумо, кажется, я придумал, как «нырять» в подпространство, но при этом сохранять синхронизацию по временной координате с континуумом ПВ.

– Любопытно.

– Опять аналогия с водой – «жесткий скафандр». В таком можно погружаться, не опасаясь кессонной болезни, особенно если подавать воздух непосредственно внутрь через шланг. Даже давление повышать не нужно. Чуешь, к чему клоню? Должна быть прямая связь между «пузырем» и собственно континуумом… я думаю, на большой «глубине» в подпространстве «пузырь» континуума ПВ «сжимается», и в нем изменяются физические константы, то же течение времени, например. То есть нам нужно создать такие условия, чтобы не было этой «компрессии».

– И как вы это предлагаете осуществить?

– Ну, стенки «пузыря» мы сделать «жесткими» не сможем, поэтому нужно вычислить такую «глубину», где внешнее «давление» пространства ВП будет уравновешено внутренним «давлением» континуума ПВ в «пузыре». А для этого «пузырь» нужно соединить с родным континуумом. Как шлангом для подачи воздуха.

– Но тогда будет ограничена «глубина погружения».

– Согласен. Но речь сейчас не о том, чтобы «спускаться» к «утопленникам» и вести ремонтные работы непосредственно на них. Это ближе… пожалуй, можно сказать так: субспейсер. Как субмарина. Чтобы можно было «погрузиться» по минимуму в координате t, переждать опасность пару дней и «всплыть», не опасаясь, что в реальности прошло несколько месяцев, или даже годы. Как тебе такое?

– На первый взгляд все логично, капитан Заварзин.

– И на второй тоже, не прибедняйся… ага, вот и пустые! Кумо, глянь – они исправные?

– Ответ положительный, сэр. Оборудование полностью функционально и готово к использованию.

– Вот и отлично…

– Сэр, позвольте вопрос?

– Зачем мне пустые «коконы»? На всякий случай. Тех же конкурентов «замораживать».

– Думаете, дойдет и до такого?

– Уверен. Не взрывать же их, в конце концов? Да и нет их уже на борту «Уиззла»… вернее, там не все. Целая кодла тут уже шарится. Как они там, кстати?

– Продвинулись еще на два сектора, осмотрели около трети уцелевших отсеков на баке, сэр. Также фиксирую активность в сети.

– В плане?

– Пока не могу разобраться… они пытаются подключиться к сегменту кормовой части.

– А что, и такой есть? – удивился я.

– Это условное понятие, сэр. Сеть разделилась на сегменты вынуждено, вследствие значительных повреждений коммуникаций.

– Ясно… ладно, бди дальше. А что касается субспейсера… еще одна аналогия – буй.

– Вы предлагаете сцеплять понтоны попарно, но «погружать» только один?

– Примерно… и не сцеплять, скорее, связывать тросами… или одним. Потому что если их состыковать, то прыжковый генератор и второго затя… твою мать!..

Столь нервно я среагировал вовсе не на собственную почти законченную мысль, а на неожиданное изменение обстановки: хорошо различимые в полутьме отсека анабиозные капсулы, мерцающие индикаторами и внутренней тусклой подсветкой, начали одна за другой гаснуть…

* * *

– Черт-черт-черт!.. Кумо!!!

– Протокол противодействия активирован, капитан Заварзин. Атака пресечена. В сорока двух капсулах система управления ушла в вынужденную перезагрузку. До полного восстановления функциональности тридцать секунд… двадцать девять… двадцать восемь…

Ф-фух, отлегло! Да и помощничек мой молодец, оперативно сработал – примерно треть «коконов» даже не мигнула, еще около десяти восстановились за считанные мгновения, а вот остальные вырубились напрочь, до остановки жидкостных помп и вентиляторов. Остается надеяться, что полуминутная пауза не скажется на состоянии команды «Латника» фатально… вовремя Кумо атаку пресек, очень вовремя…

– Да твою же мать!!!

Похоже, рано я обрадовался – оставшиеся в строю капсулы замигали, что твои новогодние гирлянды, да еще и противный зуммер врубился, я еле успел внешние микрофоны вырубить. И вот кому это неймется, а? Хотя ясно, кому…

– Внимание, повторная атака! Протокол противодействия активирован!

– А чего свистопляска тогда не прекращается?!

– Не успеваю! У него слишком широкий канал! Сэр, нужно срочно отключить точку доступа беспроводной сети!

– Где?! – рявкнул я, заозиравшись. И буквально сразу же наткнулся взглядом на подсвеченный участок стены. – Понял!!!

Стена… стена это плохо, думал я уже на бегу. Снова гранату заюзать? А куда от коронного разряда прятаться?! Ладно, можно из отсека выйти, и дистанционно активировать. А ну как на какую-нибудь капсулу коротнет?.. Да вашу маму…

Все же выход я нашел – выдернул из держателя на поясе телескопический пробник. Помните, я упоминал, что по бронепробиваемости он почти не уступал вундервафле одного киношного монстра? А тут у нас явно не броневая плита, скорее всего, обычный усиленный пластик…