Текст книги "Э(п)рон-3 (СИ)"

Автор книги: Александр Быченин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

На сей раз старейшинам уйти от ответа не удалось – слишком уж возмущенно загудели остальные зрители, из которых каждый второй был наследником рода, а каждый первый – главой. Попробуй таких проигнорируй! Плюс оппозиционеры не упустили возможность поднять градус неадеквата выкриками, разве что свистеть постеснялись.

– Все сказанное не противоречит Уложению! – поднявшись со своего места, не очень громко, но увесисто изрек дед Захар. И, что удивительно, услышали его все – такая вдруг тишина повисла в зале. – Извини, Герман, но в твою пользу ни один пункт не говорит. А вот возмущение сего отрока, – кивнул он на Коптева-младшего, – вполне понятно и даже обосновано.

– Таким образом, приходим к заключению, что проблема есть, – поднялся и дед Семен. – И проблема серьезная, братие! За всю историю клана я не припоминаю столь двусмысленной ситуации: при живом наследнике на посту главы узурпатор, но при этом их обоих все устраивает.

– Ну и в чем тогда проблема? – не выдержал я. – Хотите, торжественно поклянусь, что не стану посягать на пост главы и подсиживать дядю Германа?

Да, нарываюсь. Да, сознательно. Но очень уж интересно, как выкрутятся.

– Молчал бы, отрок! – громыхнул дед Захар. – Ты и так уже наворотил, теперь не расхлебаем!

– Скажите уже толком, к чему вы клоните! Или я пошел.

Ну, давайте… ведитесь уже! Хоть кто-то возмутится, или спустят на тормозах?..

– Пошел он, как же! – ухмыльнулся дед Семен. – Нет уж, Сашенька. Раз заявился на совет клана, будь любезен, терпи. И имей уважение к мнению общественности.

Есть! Теперь немного усугубим…

– Честно? Да мне плевать!

– Молод ты, отрок, и горяч! – прервал меня дед Захар. – И до сих пор не понял, что клан выше отдельной личности. И личность всегда подчиняется клану, будь то хоть сам глава! В спокойные времена да, ему многое позволяется, в том числе и весьма вольно трактовать Уложение. Но не сейчас. Верно я говорю, Герман?!

– Хотелось бы возразить, да не получится, – вздохнул дядька. – Придется нам, Александр, все прояснить раз и навсегда.

– По-моему, я уже предельно ясно выразился!

– Слова – пустой звук! – ожил Кирюша Коптев, про которого все уже позабыли. – Докажи делом! Иначе докажет кто-нибудь другой!

– Ты, что ли? – ухмыльнулся я, перехватив его взгляд.

Давай, заглатывай наживку, или я в тебе окончательно разочаруюсь…

– Почему нет? – полностью оправдал мои ожидания Коптев. – Пока на посту главы узурпатор, а законный наследник уклоняется от выполнения своих обязанностей, никто не обязан подчиняться нелегитимному главе! А что о таких случаях говорит Уложение?

– Уложение допускает передачу власти другому роду, входящему в клан! – торжественно изрек дед Семен.

В голове у меня что-то щелкнуло, и пазл, наконец, сложился, явив истинную картину авантюры, задуманной оппозиционерами. И ведь совсем же все просто! Не зря дядя Герман сказал, что просчитал действия бунтовщиков на три шага вперед. Я тоже, но за исключением одной ключевой детали – не смог вычислить «рулевого». Элементарно информации не хватало. Но теперь все встало на свои места. И осознав эту нехитрую истину, я громко рассмеялся, изрядно изумив почтенную публику. Настолько, что очень быстро гул, снова поднявшийся после фразы деда Семена, стих.

– С тобою все ли нормально, отрок? – с тревогой спросил дед Захар, когда я перестал хохотать и уже просто покачивал головой, скривив губы в ироничной ухмылке. – Что смешного?

– Да все, – совершенно искренне ответил я. – Вся вот эта ситуация. И даже помещение выбрали удачное – цирк он и есть цирк. Пойду я, пожалуй.

Демонстративно развернувшись к сектору старейшин спиной, я неспешно шагнул к выходу… и остановился, когда Семенов внучок срывающимся от волнения голосом выдал:

– Я, Кирилл Коптев из рода Коптевых, объявляю вотум недоверия Герману Завьялову и оставляю за собой право оспорить порядок престолонаследия!

Чего?! Это он серьезно, что ли? Кто угодно, только не этот хлыщ хлипковатого образа. Я аж развернулся, но сказать ничего не успел – уже в левом секторе трибуны поднялся еще один родович и повторил ритуальную формулу:

– Я, Игорь Сенной из рода Сенных, объявляю вотум недоверия Герману Завьялову и оставляю за собой право оспорить порядок престолонаследия!

И сразу же снова справа:

– Я, Михайло Гордеев из рода Гордеевых, объявляю вотум недоверия Герману Завьялову и оставляю за собой право оспорить порядок престолонаследия!

И по всему залу:

– Я… я… я… вотум… оставляю!..

Да они охренели, что ли?! Я беспомощно уставился на дядю Германа, но тот отвел взгляд и виновато помотал головой, дескать, ничего не могу поделать – к стенке приперли, гады! И ладно бы только оппозиционеры флешмоб устроили! Но нет, если верить Кумо, к ним еще и многие нейтралы присоединились! А дед Семен за всем этим наблюдал с довольной ухмылкой. Черт… еще одна моя ошибка – недооценил масштаб проблемы. Думал, придется и дальше дразнить, чтобы распалились как следует, но они и сами справились, без посторонней помощи. Уговорили, немножко подкорректируем план в сторону сокращения.

– Ладно! – рявкнул я, осознав, что помощи не дождусь – дядьку реально загнали в угол, так что придется самому разруливать ситуацию. – Ладно!!! Хотите букву закона?! Будет вам буква! Я отрекаюсь! Официально, при свидетелях!

– Не так быстро, Сашенька, не так быстро, – попенял мне дед Семен. – Я тебя понимаю и даже где-то сочувствую, но беда в том, что добровольное отречение не прописано в Уложении.

А то я, болезный, не знаю… но попробовать все равно стоило.

– Предки стормозили!

– Предки знали, что делали, отрок! – снова вмешался дед Захар. – Они прописали лишь два законных способа смены главы сознательно, чтобы у таких, как ты, не возникало соблазна избежать ответственности! Хотя до такого нормальный глава не должен доводить, воспитывая наследника! Но в твоем случае виноваты обстоятельства – ты осиротел и не получил должного воспитания… а Герману было некогда, все выгоду для клана выискивал!

– Ты вменяешь мне это в вину, Захар? – нехорошо зыркнул на старейшину дядя Герман.

– Отмечаю твое упущение, Герман! – не стушевался тот. – И теперь ты должен его исправить. И ты, отрок, тоже!

– Хотите, чтобы я самоубился?! – не сдержал я иронии. – Боюсь, с моей стороны вы не найдете понимания. Убивайте сами, лично. Законного наследника, ага. Ну, кто решится на открытый бунт? Что там насчет воздаяния в Уложении сказано, а, дед Семен? Так будут желающие?!

Упс… переборщил. Но насчет Уложения оно как-то само собой вырвалось. Впрочем, в свете последних событий апелляция к старейшине об интерпретации «слова записанного» странной совсем не выглядела.

– Уймись, отрок!

– Слушал бы ты старших, Сашенька, – поддержал коллегу Семен, – а не клоунады устраивал. Поединок!

– С кем? – ухмыльнулся я. – Кто достоин?

– Регент.

Все, слово сказано. Только его я, собственно, и ждал.

– Умно, дед Семен. Молодец. А ведь я бы тебя и не заподозрил.

– О чем ты, Сашенька?..

– Ну как же… оппозиция, подстрекательство к бунту… смута, в общем. Ведь это ты все устроил? И время выбрал оптимальное, и место предоставил, и сторонников загодя собрал, чтобы людей дяди Германа нейтрализовать… неужто сам на трон метишь?

– Ох, Сашенька, Сашенька… сам-то себя слышишь? Поединок! Между тобой, законным наследником, и регентом, узурпировавшим власть ввиду обстоятельств непреодолимой силы, сиречь форс-мажора. Только ты и Герман. А мы со стороны понаблюдаем. И где тут мои поползновения на пост главы? Что-то заговариваться ты стал, малец.

– Господа мои, вы ведь прекрасно понимаете, что поединок подразумевается насмерть?! – обратился я к залу. Дождался одобрительного гула, и снова переключился на деда Семена: – Слышишь? Это общественное мнение! И твоя задумка как раз в том, чтобы столкнуть нас с дядей Германом лбами. В любом случае кто-то из нас умрет. Если дядя Герман, то главой стану я – неоперившийся юнец, которым сам бог велел помыкать. А начну упрямиться, можно организовать несчастный случай, и потом первыми подсуетиться, подмяв трон. Для кого стараешься, кстати? Для него, что ли? – кивнул я на Кирилла.

– Любимый внучок, – не стал отпираться дед Семен. – Я-то уже пожил, и повластвовал всласть. А у Леньки амбиции не те. Но ты продолжай, Сашенька, мы внимательно слушаем.

– Слушайте. Если я устраню дядю Германа – прекрасно. Но и если он меня пристукнет, тоже нормально – никто и ничто не мешает объявить его убийцей законного наследника, номинально признать его главенство, но неофициально сделать из меня мученика и превратить в символ борьбы с узурпатором. Сколько родов за тобой пойдет в таком случае? Но этот вариант, конечно, чуть хуже – крови не избежать. Да и дядя Герман сопротивляться станет, устроит охоту на ведьм. Короче, веселуха. Но ты опять в плюсе – будешь ловить рыбку в мутной воде. Я прав, дед Семен?

– Прав, отрок, прав! – встрял дед Захар. – Но беда в том, что все тобою сказанное ни единой буквой не противоречит Уложению! Семен в своем праве, он лишь воспользовался благоприятной ситуацией. Обвинить его не в чем. И запретить воплощать свой замысел в жизнь тоже нельзя – нет к тому никаких юридических оснований. К сожалению.

– К сожалению?

– К сожалению, отрок. Стар я уже для кровавых смут. Но, похоже, мы в тупике. Выход ровно один – тот, что предложил Семен. Поединок. Официальный. Только в этом случае будут соблюдены и дух, и буква. Правда, смуты в любом случае не избежать… но можно получить передышку и свести последствия к минимуму! – повысил голос дед Захар, когда я вознамерился было возразить. – Чем меньше крови, тем лучше. Даже если это кровь наследника…

– Поединок, братие?! – снова подал голос дед Семен.

Трибуны одобрительно загудели.

– А как же вотум недоверия?!

– Я, Кирилл Коптев из рода Коптевых, обязуюсь признать право на престол победителя поединка! – тут же вскочил со своего места Кирюша.

– Я… я… я… обязуюсь!.. – пронеслось по трибунам.

Ха! Вот это у них ловко получается! Репетировали, что ли?..

– А если я просто развернусь и уйду?.. Да сиди уже! – бросил я Коптеву-младшему, снова выпрыгнувшему из кресла. – Понял. Мы тут так до бесконечности развлекаться будем…

Ох, судьбинушка моя тяжкая! Знаете, какого мне труда стоило сдержать довольную ухмылку?

– Похоже, от судьбы не уйти, Александр.

– Думаешь, дядя Герман?

– Ты сам все прекрасно видишь. Будем биться. И биться всерьез. Иначе этот цирк перерастет в кровавую вакханалию. Я, Герман Завьялов-Клинской, регент и узурпатор, бросаю вызов законному наследнику клана Завьяловых!

– Пожалуй, ты прав… я, Александр Завьялов, наследник рода Завьяловых, принимаю вызов Германа Завьялова-Клинского! Поединок состоится… здесь и сейчас! Выбирайте оружие, Герман Романович.

– Я выбираю шпаги. Захар Прохорович, не озаботитесь ли?..

– Одну минуту, Герман, сейчас клинки доставят.

– Благодарю.

Н-да… по ходу, попал! Хотя, если разобраться, в фехтовальном поединке исход куда больше зависит от индивидуального мастерства, а не от слепой удачи, как в случае с дуэльными пистолетами. И дядька это, несомненно, понимает… а еще он уверен в своем превосходстве, и не без оснований – опыта в этом деле у него всяко больше, чем у меня. По слухам, в молодости Герман даже в смертельных схватках участвовал. Мой же опыт фехтования сводился исключительно к учебным боям на учебном же оружии, плюс общетеоретическая подготовка. Беда… если дело затянуть, наверняка дядька меня заколет. И настроен он весьма решительно – вон, времени зря не теряет, готовится. Избавился от пиджака и жилета, отшвырнул галстук и закатал рукава сорочки по локоть – надо думать, чтобы не стесняли движений. Даже пару пуговиц у ворота расстегнул. Вот с брюками он точно ничего сделать не сможет, равно как и со штиблетами. Хотя чему я радуюсь? Мой комбез с бомбером тоже не самая удачная одежка для поединка на длинноклинковом оружии – от колющего удара вряд ли защитят, а двигаться мешают… само собой, я последовал примеру дядюшки – скинул куртку, снял верхнюю часть комбинезона и опоясался рукавами. Нормально. Какая-никакая, а дополнительная защита нижней части тела. Футболку снимать не стал – обойдутся без стриптиза. А вот слегка размяться не постеснялся.

– Герман, Александр, возьмите ваше оружие!

А пафоса-то сколько! Не ожидал от деда Захара, никак не ожидал…

Обернувшись на голос старейшины, я сразу же наткнулся взглядом на пару лакеев с бархатными подушками в руках, поперек которых лежали шпаги, и похолодел – я почему-то думал, что принесут совершенно одинаковые клинки, ан нет! Та ковырялка, что поднесли дяде Герману, выглядела гораздо внушительней, чем моя. Я бы сказал, дядьке подогнали укороченную рапиру, так называемую итальянскую, родом века так из семнадцатого – длинный клинок с выраженными лезвиями и хитро закрученной гардой, защищающей всю ладонь. Ну а мне досталась более легкая и короткая пехотная шпага эпохи наполеоновских войн – на это моих познаний хватало. Хоть и с режущими кромками, но куда более хлипкая, да и эфес мощью не поражал – так называемые «крылья бабочки» из перфорированного металла, плюс дужка для защиты пальцев. А еще, судя по виду клинков, шпаги вполне могли оказаться артефактами давних времен…

– Герман Завьялов-Клинской, прими фамильный клинок рода Клинских! – торжественно велел дед Захар, и дядька незамедлительно выполнил приказ.

Махнул пару раз, приноравливаясь к эфесу и тяжести, повернулся ко мне лицом и отсалютовал рапирой.

– Александр Завьялов, прими фамильный клинок рода Завьяловых!

Приму, куда деваться… а ничего так в ладони лежит, почти как влитой… вот только несерьезной игрушка выглядит. Легкая, верткая, должна просто летать… точно! Вот оно, мое преимущество! Я по телосложению более крупный, поэтому, по идее, в скорости дядюшке должен проигрывать. Но его осчастливили почти килограммовой железякой, к тому же длинной, не по руке. Значит, что? Правильно, я буду маневренней… но все равно ввязываться в длительный замес мне невыгодно, он однозначно выйдет мне боком. Ладно, по ходу дела разберемся…

По примеру дяди Германа пару раз махнув шпагой, я вернул ему любезность салютом, и мы по команде деда Захара разошлись шагов этак на десять. Боевые стойки пока не принимали, но я и так знал, что дядька убежденный сторонник усредненного итальянского стиля фехтования. Хорошо это или плохо – трудно сказать. Я-то адепт дестрезы, сиречь испанского стиля, хотя моя зубочистка куда больше подошла бы для французской манеры… жаль, я в ней не силен.

– Поединщики! Правила вы знаете – правил нет! – озвучил очередную банальность дед Захар. – Победит тот, чей клинок испьет вражеской крови! Да начнет…

– Эй, секундочку!..

– Чего еще, отрок?!

Голос деда Захара так и сочился ядом, но я предпочел этот факт проигнорировать, заострив внимание окружающих на более важном моменте:

– Э-э-э… вы уверены насчет «испьет крови»? Точно? Этак ведь любую царапину можно счесть победой!

– Не тебе возмущаться, отрок! Такова официальная формула, прописанная в Уложении.

– Но позвольте! Я все понимаю, буквальное прочтение, все дела… но не важнее ли в данном случае дух закона? А если я не стану добивать своего противника?

– Не такой ты дурак, чтобы оставить конкурента в живых! – выкрикнул со своего места Кирюша Коптев. – Ты сам это прекрасно понимаешь! Хватит тянуть время, бейтесь! Или опять начнем по кругу вотум недоверия высказывать? Я готов, мне не трудно!

Зал отозвался одобрительным гулом, и только поэтому дед Захар не осадил нахала. Но слова парня подтвердил кивком, тем самым обозначив официальную позицию.

– Это бесполезно, Александр! Давай уже скорее покончим с формальностями.

– Ты уверен, дядя Герман?

Герман Романович смерил меня странным взглядом – я бы сказал, вопросительно-оценивающим, и молча кивнул. Поня-а-атно… не зря он мне сказал, что в меня верит. Он связан по рукам и ногам, и вынужден плыть по течению. Вся надежда на меня, мой ум и сообразительность. Эх, будь здесь кэп, он бы цинично рассмеялся мне в лицо – где я, и где вышеозначенные достоинства? Но у кэпа ко мне отношение предвзятое, так что его мнение не в счет… тем более, что я сейчас постараюсь опровергнуть его позицию на деле.

Но и дядьку понять можно – положиться-то он на меня положился, но запасной вариант все равно подготовил. Так что в поддавки играть точно не станет, подставлюсь – проткнет, и рука не дрогнет. Попадос…

– Поединщики готовы?! – потерял терпение дед Захар. – Да начнется бой!

Вот и все… отступать некуда. Впрочем, они сами виноваты – чуть ли не строем и с песнями в ловушку ломанулись. Главное, теперь местами с уважаемым советом клана не поменяться. Что совсем не исключено, учитывая дядькину подготовку. Хорошо хоть приглядеться к оппоненту можно, дистанция позволяла. Что я и проделал, приняв классическую испанскую стойку – правая нога впереди, левая сзади, стопа под девяносто градусов. Шпага в вытянутой правой руке острием к оппоненту, левая конечность ладонью на уровне солнечного сплетения – хоть даги и нет, но хоть какая-то защита. Оптимальное положение для круговых движений согласно геометрической теории дестрезы.

Тэ-эк-с… а дядька что? Собственно, как я и ожидал – стойка итальянская, для челночных перемещений. И очевидно, что шпага для него не очень удобна – крупновата. А еще он еле заметно сам себе покивал – видимо, я своей позой лишний раз подтвердил его предположения. Но на схватку Герман Романович все равно настроился решительно и на самотек ситуацию пускать был не намерен, что и продемонстрировал, первым начав сближение.

Десять шагов это достаточно далеко, если задаться целью сохранить дистанцию. Но если поединщики движутся навстречу друг другу, то расстояние волшебным образом сокращается – два-три шага каждого, и клинки уже почти соприкасаются остриями. Ан гард, как говорится!..

Выброса адреналина я ждал, а потому неожиданностью для меня он не стал. Я даже умудрился превратить замедлившееся время в преимущество – не купившись на пару финтов, среагировал на первый же настоящий выпад – дядька целился в живот. Вряд ли, конечно, всерьез рассчитывал достать меня с этой атаки, но на прощупывание обороны укол с широким скользящим шагом вполне тянул. Все по классике – познай врага, отыщи его слабые места, и порази с максимальной эффективностью. Но главная хохма заключалась в том, что лично я фехтовать не собирался, поскольку прекрасно осознавал иллюзорность собственных шансов.

А потому сразу же порвал шаблоны: начал фехтовальную фразу по учебнику, только не испанскому, как ожидал дядя Герман, а скорее итальянскому – второй номерной защитой с отведением клинка наружу вправо. Следующим же движением и вовсе усугубил ситуацию: подшагнув левой ногой к дядьке, схватил его левой же рукой за запястье и потянул, разворачивая корпус и зашагивая уже правой ногой. Видел бы меня сейчас Рин-сан, остался бы доволен – его уроки не прошли зря. А он мне неоднократно говорил, что главное понимать суть движения, а не тупо воспроизводить его внешнюю форму. И должен признать, классический прием, направленный на обезоруживание противника, прекрасно лег на перемещение из айкидо – ирими-тэнкан, вход с поворотом. А захват по-ниппонски назывался кататэ-дори. Единственная разница – айкидока бы завершил технику броском котэ-гаэси, скрутив оппоненту запястье, а я вместо этого протянул дядькину руку чуть дальше, выводя его из равновесия, и долбанул по основанию большого пальца навершием собственного эфеса. Результат получился вполне предсказуемый – ладонь Германа Романовича разжалась, и его шпага с характерным стуком упала на паркет. Я же, не прекращая разворота, приложил дядьку по удачно открывшейся спине рукоятью, отчего тот растележился по полу, ткнувшись в него носом, и разорвал дистанцию, по пути пинком отшвырнув подальше утерянную противником рапиру.

Оказавшись в относительной безопасности, опустил клинок и принялся ждать, пока поверженный Герман Романович не поднимется на ноги – надо сказать, сие нехитрое действие далось ему с трудом. Но, против ожидания, нос он не расквасил. А вот с правой рукой явные проблемы – дядька несколько раз сжал и разжал кулак, морщась от боли. Видимо, сустав хорошо ушиб.

– Ну что, дядя Герман, мы снова на равных? – в звенящей тишине осведомился я. – Продолжим?

– Ты настолько меня боишься, Александр? – усмехнулся дядька в ответ.

– Уважаю, – буркнул я и решительно отшвырнул уже свою шпагу – пофиг, куда, главное, подальше, дабы не возникло соблазна ее подобрать. – Теперь мы в моей стихии. Или я нарушаю правила?! – повысил я голос. – Те самые, которых нет?!

Ответом мне стало дружное молчание, хотя могли бы и возмутиться – поединок заявлялся именно на шпагах, а я, значит, его «на кулачки» перевел. С другой стороны, обмен техниками состоялся, а что поединщики в результате утратили оружие… ну, бывает. Так и запишем – первый нестандартный ход вполне себе удался. Продолжаем в том же духе.

И мы продолжили – дяде Герману надоело ждать и догонять, и он снова атаковал, довольно умело сблизившись и выбросив несколько боксерских комбинаций. Как я и предполагал, брюки у него оказались тесными, а потому ограничивали технический арсенал. А вот я мог себе позволить гораздо больше, чем и воспользовался: успешно защитившись от первого натиска где блоками, где скрутками с уклонами, а где и нырками, улучил момент и воткнул дядьке в подбородок правый апперкот, дополнив его левым хуком. Бить на вынос я пока что не собирался, но даже относительно слабые тычки возымели действие – Герман Романович перекрылся глухим блоком, на который пришелся мой следующий правый прямой, и благополучно пропустил мощный фронт-кик в район солнечного сплетения. Такой удар и сам по себе не подарок, а усиленный тяжелым ботинком неприятен вдвойне. Дядя Герман скрючился, будучи не в силах вдохнуть, и схлопотал финальную плюху – твит-чаги в ребра. В удар я на сей раз вложился от души – и массой, и энергией вращения, так что дядюшка отлетел, как сбитая кегля, и рухнул на пол, неудачно приземлившись на колени и локти. Встречу с паркетом его конечности пережили не самым лучшим образом, и он распластался всем телом по полу, прижавшись щекой к паркетине. Что характерно, сознания не потерял, но по-прежнему не мог вдохнуть – мало удара в «солнышко», так теперь еще и ребра переломаны.

– Довольны?! – рыкнул я, пробежавшись угрожающим взглядом по трибунам.

Зрители, и до того дышавшие через раз, чтобы не пропустить ничего интересного, дружно выдохнули и загалдели, но не слишком громко – я так и не смог из равномерного гула вычленить отдельные слова. Но мнения, судя по всему, разделились.

– Дед Захар? Дед Семен?

– Поединок не завершен, отрок!

– Слушай старших, Сашенька. Клинок должен испить вражеской крови!

– Ладно, уговорили! – Не прекращая краем глаза контролировать дядьку, я добрел до его шпаги, которая валялась неподалеку, и поднял оружие. – Хм… тяжеловата. Милостивые государи, а не желаете ли еще один юридический казус?!

– Что опять?! – взвился дед Семен.

– Сами сейчас все увидите! – пообещал я, остановившись в шаге от дяди Германа.

Тот успел кое-как восстановить дыхание, и даже приподнялся с опорой на руки, но на ноги еще не встал, а потому оставался совершенно беспомощным. И эта беспомощность отчетливо читалась во взгляде, которым он меня наградил. Ха! А он не очень-то в меня и верил, судя по всему… или прямо сейчас сомнения закрались, после таких-то плюх!..

– А вот теперь будет сюрприз! – объявил я, развернув клинок, чтобы было удобно колоть вниз – примерно в район дядькиной шеи. – Вот вам победитель!

Шпага метнулась к Герману Романовичу, но я в последний момент изменил направление удара и вонзил острие в собственную левую ладонь – неглубоко, но достаточно, чтобы заструилась кровь. Потом для пущего эффекта размазал ее по клинку и поднял оружие над головой, демонстрируя залу:

– Вражеской крови испил фамильный клинок Клинских! Объявляйте победителя, дед Захар!

– Но это же… – вякнул кто-то, вроде бы Кирюша Коптев.

– Против правил?! Так правил нет! Буква закона соблюдена! Ну! Я жду!

– Победил Герман Завьялов-Клинской из рода Клинских! – чуть ли не скрежеща зубами, выдал дед Захар, и трибуны немедленно взорвались гулом и криками – где разочарования, где, наоборот, горячего одобрения.

Вот он, миг моего истинного триумфа, ради которого все и затевалось. Ну, почти. Оспорить решение старейшины никто не посмел, даже Кирюша. Тот вообще просто беспомощно пялился на деда – видимо, ждал инструкций. Ха! Как я вас! Можно, конечно, с облегчением выдохнуть – основная часть плана удалась. Но на половине пути останавливаться я как-то не привык. Так что теперь контрольный…

Отшвырнув окровавленную шпагу дяди Германа, я пересек арену по диагонали и подобрал собственный клинок. Повертел в руках, вонзил острием в паркетину, не выпуская эфеса, и в этой пафосной позе во всеуслышание заявил:

– Я, Александр Завьялов, отрекаюсь от своего имени и аристократического статуса! Отныне и навсегда я Алекс Заварзин, глава корпорации «Э(П)РОН»! И впредь не смейте меня втравливать в ваши разборки за власть! Я сказал! И еще одно – все контакты клана Завьяловых с корпорацией будут осуществляться исключительно через действующего главу, Германа Завьялова-Клинского!

Речь мою присутствующие оценили по достоинству – с каждым словом гул становился все тише, а затем и вовсе сошел на нет. И убедившись, что все внимание обращено на меня, я от души саданул каблуком примерно по середине клинка, поперек его плоскости. Закаленный антикварный металл не выдержал нестандартного приложения нагрузки, и со звоном лопнул. Обломок прозвенел по паркету, и я швырнул вслед за ним эфес с кургузым огрызком…

* * *

– Да будет так! – объявил в изумленной тишине дед Захар. – Герман Завьялов-Клинской в честном поединке подтвердил свое право возглавлять клан Завьяловых! Династия не прервалась! Законный наследник Александр Завьялов лишается дворянского достоинства, объявляется недееспособным и более не может претендовать на пост главы! Совет объявляется закрытым!

– Спасибо, дед Захар. И тебе спасибо, дед Семен.

– А мне-то за что, Сашенька?

– За науку. И не зови меня больше так. Я Алекс. Алексей.

– Хорошо, Са… Алешенька.

– Надеюсь, ты доволен?

– Почти. Но задачку ты задал трудную. Тут есть над чем подумать.

– Думай. А нам здесь больше делать нечего. Дядя Герман? Ты как? Идти можешь?

– Ну ты и резок, Алекса-а… кхм, – спохватился на полуслове дядька. – Но все равно ты молодец! Так всех развел! Не зря я в тебя верил…

– Подбирай шпагу, да пойдем. У тебя челнок на какой стыковке?

– Пусть остается, они обычно тут хранятся, – отмахнулся дядька, и сразу же болезненно скривился, схватившись за левый бок. – Черт, ребра поломал…

– Что, все шпаги?! – поразился я.

– Нет, только правящего рода… подключайся к «нейру», сейчас маршрут загружу…

– Не, тем более нельзя оставлять! А если куда-нибудь пролюбят? Что, тебя тоже тогда дворянского достоинства лишать? Сам же слышал, как они за буквальные формулировки цепляются!

– Ну подбери тогда, у меня чего-то бок болит, – усмехнулся дядя Герман и сразу же страдальчески скривился: – Ты копытом саданул, что ли?..

Всего лишь каблуком рабочего ботинка, но дядька прав – в данном случае разница несущественна. М-мать, переборщил-таки с кровищей – вся шпага перемазана, да на паркет накапало… или это у меня из руки? Ну и черт с ним, хуже уже не будет, так и потащу в левой, взяв за клинок. Порезаться все равно проблематично.

– Слушай, а где твои все?! – спохватился я, вернувшись к дяде Герману.

– Работают, не переживай. Сейчас многие очухаются и начнут нервничать.

– Поня-а-атно… ладно, сами тогда справимся…

Так и побрели, сирые да убогие: я – капая кровью с ладони, дядька – скрючившись и охая при неловких движениях. И что самое характерное, никто даже не попытался нас остановить – пялились вслед, но напрямую обращаться не решались. Ну а чего? Старейшины сказали свое веское слово, подтвердили статус обоих, так чего законному главе докучать? А бывший наследник он бывший и есть. А теперь еще и аристократического статуса лишился, причем сугубо добровольно. С таким, по сути, общаться себе дороже – урон для репутации. От меня даже лакей шарахнулся, который должен был дверь открыть. Хорошо хоть, вовремя сообразил, что не дело главе самому за створку хвататься, и вернулся к непосредственным обязанностям. Ну а дальше оставалось только пройтись по коридору до лифта, следуя стрелке навигатора. Кстати, самый стремный отрезок – что мешало бунтовщикам нас здесь прищучить? Но дядя Герман выглядел уверенно, насколько вообще это было возможно в его состоянии, так что я тоже перестал заморачиваться, разве что разговор не заводил до самой кабинки. Зато там уже стесняться не стал – извлек из кармана «глушилку», уменьшил радиус действия до минимума, активировал и с усмешкой заявил, глядя дядьке в глаза:

– Мне тут кое с кем перетереть надо… за жизнь. Ну и еще кое-какие делишки провернуть. Ты как, послушаешь, или предпочтешь остаться в счастливом неведении?

Дядька, поняв намек, разорвал синхронизацию «нейров», отошел в противоположный угол кабинки и уставился в никуда, опершись на поручень – видимо, тоже решил воспользоваться оказией и переговорить с кем-то из своих в «виртуальности», благо мой девайс до того места уже не добивал. Вот и отлично… не нужно ему знать лишнего.

– Кумо, давай Влада на связь, – приказал я, понизив голос.

Пахомов себя ждать не заставил – ответил буквально с третьего звонка. Естественно, по выделенному каналу, который поди еще засеки, так что прослушки я не опасался.

– Алекс! – обрадованно рявкнул Влад. – Наконец-то! Тут извелись все, Рин-сан рвет и мечет, Нойманн за сердце хватается, а Лизка обещала меня придушить…

– Тебя-то за что?! – изумился я.

– Да сам в шоке! Видимо, просто первым под руку попался.

– Да, это на нее похоже. Успокой всех, передай, что удалось. Для прямой связи буду доступен через час-полтора… – И повысил голос: – Дядь Герман, за полтора часа убраться отсюда успеем?

– Успеем, – кивнул дядька. – Хоть к тебе на «Набат», хоть ко мне на «Стремительный».

– Давай к тебе, у меня удобств никаких.

– Ладно, передам, чтобы подготовили покои.

– Договорились. – И вновь обратился к соратнику, врубив режим «инкогнито»: – Влад, с каналом все нормально?

– Более чем, – подтвердил спец. – Кумо успел влезть в сеть «Архангела Михаила» через стыковочный узел твоего понтона, но времени было маловато, едва успели взломать защиту.

– Успели же.

– Конечно. Иначе за что ты нам платишь? – удивился Влад. – Системы наблюдения и дальней связи под контролем, сервер стыковочного терминала под контролем. Мы видим всех, кто прибывает и убывает. Вывести список?