Текст книги "Станция спасенных грез (СИ)"

Автор книги: Александр Никоноров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

Глава 3

Спойлер

13 июля.

Меня разбудил разговор. Сперва думал, что это просто сон, но когда разлепил глаза, увидел сидящего рядом со мной Тина, а на столе напротив него пристроился Туман. Мозг еще не разделял потоки речи на отдельные слова, и я не понимал, о чем они говорят.

Мое пробуждение заметили не сразу. Хорек скосил на меня глаза и поздоровался. И тогда сон как рукой сняло. Я не стал выяснять, о чем они беседовали, и сразу накинулся на Тумана. Его появления были достаточно редки, чтобы пренебрегать ими и размениваться на пустую болтовню. Он выслушал мой рассказ о ночных событиях, в том числе о барьере.

– Да, Оул. Пора укреплять их. Защита дяди Коли почти ослабла. Теперь и это входит в твои обязанности.

– Обязанности, обязанности... И как я это сделаю?

Туман склонил голову, передразнивая меня.

– Что, учить тебя, как обращаться с фанталями?

– Нет, но...

– Вот и отлично! Это то же самое. Просто делай стенки плотнее. Утрамбовывай.

Внезапно заговорил Тин.

– Как снежную крепость! Чтобы толщина была хорошей. Заполненной. Помнишь, мы когда-то строили?

Я помнил.

Мне не очень понравилось, что Тин оказался сообразительнее. Куда сильнее мне не понравилось то, что я злился на него, когда надо бы на себя.

Затем я рассказал о том портале, в который врезались камни, и в конце задал вопрос:

– Что все это значит? Я думал, они работают только на жертву.

Туман удивленно посмотрел на меня.

– О, ты только заметил...

– Что? Я уже две недели хожу с синяками. Что я должен был заметить?

– Что они взаимодействуют СО ВСЕМ миром.

– Ну, знаешь ли, почему-то Едоки сочли меня опаснее забора! Интересно, почему.

– Порталы бывают двух видов. Контролируемые и нет. В первом случае важно, чтобы все внимание Едока концентрировалось именно на нем. Такие Едоки уязвимы, зато процесс кражи мечты происходит значительно быстрее. Второй же вид – материальный. Я заметил, что он становится все предпочтительнее. Такой портал не надо держать в голове и полностью отвлекаться на него. Как, например, с фанталью. Знакомо, да? Достаточно создать маршрут и можно заниматься своими делами. Мечта будет идти к Едоку независимо от его контроля, правда, не так шустро. Для нас есть еще один плюс – эти порталы становятся уязвимыми для внешних факторов.

Тин оживился.

– И им можно нанести вред?

– Да.

– Чем угодно?

– По структуре своей они похожи на толстое стекло или около того.

– И их можно разбить? – уточнил Тин.

– Да, – кивнул Туман.

Непонятно почему, но Мишка хитро улыбнулся. Я слабо понимал, что могла означать эта улыбка, но в душе как будто подул ледяной ветерок.

Чувство тревоги.

***

– Я на какое-то время исчезну, – сообщает Туман.

– Даже не сомневался.

– Я, пожалуй, тоже. Надо кое над чем поработать, – загадочно говорит Мишка.

– Ну тогда и я в Дружбино, раз вы все такие занятые, – не остаюсь в долгу я.

Электричка убаюкивала.

Наши отношения стали удивительно деловыми. Что с Туманом, что с Мишкой. Да тот же Иван выглядел необычайно важным и все время был чем-то занят. А чем – не сознавался. Ну и ладно. В конце концов, я тоже не рассказал ему о своей деятельности.

Дружбино было небольшим селом. Никогда не понимал, почему конечную разместили именно здесь. Даже депо не было – все поезда уходили на круг и уезжали обратно в город, где и ждали наступления следующего дня. Любой, кто хоть раз бывал в Дружбино, называл этот круг "ухом". Наверное, из-за похожей формы. Над путями высились два длинных перехода – поближе и подальше. А здание смотрителя располагалось в, хм, самом центре ушной раковины. С одной стороны была платформа, с другой – рельсы, огороженные забором с колючей проволокой.

На платформе среди ожидающих пассажиров стоял Спойлер. И ЛЕНА.

КАКОГО ДЬЯВОЛА!

Я нахмурился и, проигнорировав ступеньки, спрыгнул с вагона. Спойлер протянул мне руку, и я пожал ее нарочито сильно. Сильнее, чем хотел бы. Но на лице Хранителя не дрогнуло ни мускула.

– Здравствуй, Саш! – обняла меня Лена.

Я положил ладони ей на спину, почувствовав лопатки. Закрыл глаза и... И хотел, чтобы так продолжалось вечно. Этот запах, это тепло. Лена. Но все закончилось слишком быстро. Меня уже отпустили, и мои руки соскользнули с ее спины. Лена выглядела смущенно. Я, наверное, тоже.

– Привет. – Надо же, никогда не слышал столько холода в своем голосе. – А что ТЫ здесь делаешь?

– Ну вот... Приехала, потому что знала, что ТЫ будешь, – взволнованно сказала Лена.

– Почему вчера не сказала? Вместе бы поехали.

Я говорил достаточно резко. И меня это не заботило. Я был зол на Лену.

– Саш, ну ты чего?..

– Ничего. Я не помешал вам, случаем?!

Я резко повернулся к Спойлеру. Того и след простыл. Всмотревшись, я обнаружил его, снующим среди людей. Он подбегал то к одному, то к другому, то носился вприпрыжку и что-то напевал, а серебряный плащ вился за ним следом. Среди серых лиц жителей Дружбино покрытое сияющей краской лицо Спойлера выделялось и было подобно солнечному зайчику на грязной стене.

– Вот и думай, кому и в чем ты помешал, дурачок, – с улыбкой произнесла Лена.

– Откуда мне знать, – пробурчал я, впрочем, испытывая какое-никакое облегчение.

Мы ждали, пока Спойлер набегается и наговорится вдоволь. Здесь было гораздо меньше теневиков. Почему-то этот факт кольнул личной обидой, хоть я прекрасно понимал, что моей вины в этом нет. Просто дядя Коля...

Наконец, Спойлер припрыгал к нам. Он запыхался и взмок. Его волосы торчали дыбом, а лицо, помимо блесток, лоснилось от пота. Мне даже показалось, что оно светится.

Народ забрался в электричку, и на платформе, кроме нас, никого не осталось.

– Ты чего за представление устроил? – спросил я.

Спойлер самодовольно улыбнулся.

– А что? Мне выгодно. Считают дураком. Пусть считают. Это наша защита. Самая надежная.

Я вспомнил дядю Колю. Интересно, он тоже придерживался этой тактики? Все его слова про руны, мечты, Едоков – все оказалось правдой. Может, и Спойлер не такой уж и чудак, каким кажется на первый взгляд? Нет, вряд ли...

Потому что Спойлер уже бежал к себе в...

– Да они что, все живут около станций?

– Тебе ли удивляться, Саш? – засмеялась Лена. – Как ты вообще представляешь иную ситуацию. Это же дежурство, как на посту.

– Ну да, СМОТРИТЕЛЬ все-таки.

– Думаешь, для чего придумали эту странную должность? Что входит в обязанности? Вроде бы и есть смотрители, но что они делают?

– Догадываюсь.

– Пойдем в... – Лена замялась.

– Да! Я тоже не знаю, как это назвать.

– Ну, а как ты называешь свое обиталище?

– Сторожка.

– Ну тогда и это тоже сторожка.

– Да ты что! Ты мою видела? Какая ж это, – я кивнул на одноэтажное здание из белого кирпича, больше похожее на гараж, – сторожка? Пусть лучше будет обиталище.

Лена пожала плечами.

– Я не против.

В обиталище Спойлера царили темнота и запах погреба. Я почти не удивился, когда в одном из закутков, скрытых во мраке, обнаружил гору клубней с ростками. Спойлер включил свет, и я увидел, что здание и вправду походит скорее гараж – просторное помещение с высоким потолком и достаточно строгой обстановкой. На столе возле стены высились стопки бумаг, на кресле, подобно коту, свернулся клубочком свитер или что-то наподобие. Спойлер по-хозяйски сел за стол и указал нам на старенький диван.

– А где тут можно помыть руки? – спросила Лена.

Спойлер кивнул на раковину в углу.

– К делу, – ни с того ни с сего начал он. – Создай фанталь.

– О...

Я так сразу не умел. Давно уже не практиковал создание фантали в мирной обстановке. Как-то не хотелось лишний раз трогать мечту. Книги... И так мало стал читать. Но Лена здесь. Нет, моя мечта сильна, а значит, что и за фанталь можно не беспокоиться.

– Ну, попробую.

Читать. Перечитать все книги. Много книг. Пишите больше. Я хочу прочитать их все!

– Воу! Не так активно! – прогудел Спойлер.

Фанталь и вправду вырвалась как-то яростно, подобно брошенному катапультой камню. И размер ее никак не был сравним с футбольным мячом. Нет, им фантали давно не ограничивались.

Я скосил глаза, чтобы заметить восхищенный взгляд Лены. Но никакого восхищения не увидел. Она смотрела на фанталь с удивлением и... ГРУСТЬЮ?

– Что? – не удержался я, расстроенный такой реакцией.

– Саша...

– Что, ЛЕНА?! – я произнес ее имя с нажимом, кажется, вкладывая туда всю досаду от неудачного впечатления.

Лена не успела ответить.

– Фанталь твоя. Комковата. Как манная каша. В детском саду.

– Да почему?! – возопил я, разгневанный таким наглым враньем. Спойлер сидел за столом и кривил лицо. Специально, что ли?

– Лен. Создай.

Она с досадой взмахнула рукой, и с кончиков ее пальцев слетела великолепно исполненная перламутровая сфера. Она поравнялась с моей, и только тогда я увидел все недостатки своей фантали, как будто она только-только трансформировалась, став чем-то несуразным. На фоне гладкой и как будто полированной фантали Лены моя и вправду выглядела неважно: оказалось, что она даже не овальная, а... Как если бы скруглили многоугольник. Поверхность ее была, скорее, шершава, грубовата и с небольшими бугорками.

– Да как так-то?! – недоумевал я. – Не было такого!

– Повод задуматься! – жестко сказал Хранитель.

Я не отводил взгляд от фантали, чувствуя, что кривлю лицо не хуже самого Спойлера.

– КАКАЯ ЖЕ ОНА УРОДИНА!

Лена робко сделала шаг назад.

– Не говори так, Саша...

– Ты видишь ее? ВИДИШЬ?!

С моих уст срывались крики. Я обвинял Лену. Она понимала это. И принимала. Она выглядела виноватой, потому что осознала, что так или иначе причинила мне боль. Увы, и это я понял не сразу. Далеко не сразу.

– Прости... – осторожно сказала она. – Я уберу сейчас.

– Нет! – Спойлер ударил кулаком по столу. – Никаких УБЕРУ.

Он поднял руку, и по другую сторону от моей фантали возникла его. Такая же гладкая и аккуратная, но, в отличие от той, что создала Лена, фанталь Спойлера еще и вращалась вокруг своей оси. Кажется, я даже слышал свист или шорох бушующего подле фантали воздуха. Моя бедная сфера оказалась зажатой между двумя другими и смотрелась тщедушным мутантом. Или как покалеченный солдат, которого под руки несут двое здоровых.

– Сравни.

– Сравнил уж, – кисло ответил я. – Что могу сказать? Вы молодцы.

– Не факт, что виноват. Может быть старой. Потрепанной. Пора заменить.

– То есть?

– Посмотри. – Спойлер преобразил фанталь в подобие стакана, но края шли с неровным верхом – будто кардиограммой. Как ни возьмись за него, а если начнешь пить – обязательно обольешься. Спойлер подтвердил мои догадки. – Это исходный инструмент. Он направляет воду. Но ты обольешься. Хотя форма и принцип те же.

Я закатил глаза.

– Лен, пожалуйста, давай переведешь на русский?

– Он говорит о том, что твоя фанталь... Потрепалась. Она как затупившийся нож. Или ржавый меч. Понимаешь, мечты должны отдыхать, нарастать. И желательно, чтобы их никто не трогал. Если же постоянно пользоваться одной мечтой, она, грубо говоря, обветшает.

– Значит, это не я криворукий, а моя мечта просто-напросто устала? – я не разобрался, надо ли радоваться, грустить или возмущаться.

– Да, – кивнула Лена.

– Не факт, – возразил Спойлер.

Я посмотрел на него и стиснул зубы.

– И что делать? – спросил я, демонстративно обращаясь к Лене.

– Дай этой мечте восстановиться. Как с фантазией, помнишь? Если вбирать их обратно, неполными, они летают в сознании осколками. До тех пор, пока не обрастут и не встретятся вместе, тем самым вновь формируя исходную фантазию.

– Еще одна мечта? Непозволительная роскошь, – отрезал я. – Уж лучше домучить эту.

– Почему?

– Да потому что я боюсь лишиться остальных! Я... – Лена смотрела прямо на меня. Я смутился. – Слишком дорожу ими! Кем я стану? Они ж мне... Они для меня – все.

– Так тем более, Саш! Тебе нечего бояться. Если они так сильны, если у тебя к ним такое отношение, то никакой Едок им не страшен.

– Едок-то может и нет. А вот я...

– Что ты имеешь в виду?

Я вспомнил, как терял фанталь. Как не мог справиться. Как паниковал и совершал необдуманные или радикальные поступки. Перегибал там, где этого не требовалось. Не действовал с полной отдачей тогда, когда требовались все силы.

– Сама знаешь. Дробление. Вождение. Отупение...

– Не говори так, прошу тебя!

– Зато знаешь. Почему прорыв будет. На Дымчатой.

Я нахмурился.

– Но дядя Коля говорил про баланс! Про макаронины и...

Спойлер издал странный рыкающий звук и поднялся на ноги. Стул отъехал к стене позади и врезался в нее.

– Говорил! Чтобы намотал на ус. И не повторил его ошибку! Он не смог справиться. Не наступай на те же грабли! На тебя устремлены взгляды всех Хранителей!

Я не слушал его. Последние предложения потонули в моем крике.

– Заткнись! Заткнись! Заткнись!

Незаметно я оказался возле Спойлера. Мой кулак врезался ему в подбородок. Голова откинулась назад. Следующий удар пришелся в солнечное сплетение, и Хранитель отступил к стене.

– Не смей! – проревел я и побежал на него.

И был отброшен назад. Попытался подняться, но меня как плитой придавило.

Этот запах мяты и кедровых орехов.

Я с трудом повернул голову и еле различил сквозь слезы перламутровое облако. И ехидно ухмыляющегося Спойлера.

– Баланс, говоришь? – спросил он.

Придавило сильнее. Я не сдержался и вскрикнул.

– Что такое? Если ныть, то со всей силой? А терпеть? Где баланс? А?

– Спойлер!.. – взмолилась Лена.

– ТИШЕ!

Фанталь Спойлера весила тонну. Может, две. В тот момент мне казалось, что мое тело расплющило, а кости превратились в тонкие пластины. Я не мог вдохнуть и от нехватки дыхания начал паниковать. Пальцы заскребли по бетонному полу.

– ЕМУ ПЛОХО! ПРЕКРАТИ! – не унималась Лена.

– Еще одна такая выходка, и с балансом не справлюсь я!

Фанталь лопнула. Взрывная волна отбросила меня назад, и я, обдирая колени и локти, проскользил к самому выходу. Частички фантали стаей мелких насекомых полетели к ладони Спойлера.

Сейчас прогремит «Убирайся!». И тогда я уйду. Опозоренный и побежденный. Опозоренный и побежденный ПЕРЕД ЛЕНОЙ.

Но этого не произошло. Я встал, не обращая внимания на жгучую боль ободранной кожи. Стараясь не смотреть ни на Лену, ни на Спойлера, принялся отряхиваться.

– Я кое-что знаю об этом. Не первый год в деле. Нечего думать, что крутой. Когда не такой. Умей слушать старших.

После непривычно длинных – быть может, от гнева? – предложений его речь снова звучала рублено и нервно.

– Каких еще старших, ты!..

– Саш, Спойлер Хранитель уже больше десяти лет.

– Не понял.

– Мне почти сорок!

Сначала я подумал, что упала моя челюсть. Потом Спойлер недовольно склонил голову, и я понял, что это стул. Впрочем, удивления и шока от этой новости не убавилось.

– Люблю эти моменты, – радостно сообщил Спойлер, потирая подбородок. – Их реакция. Очаровательно.

Спойлеру сорок лет... Но ведь он максимум на пять лет старше меня! И то – когда не чудит. Как же так? Столько лет быть Хранителем Грез и... И не выглядеть как дядя Коля? Не иметь бесцветных глаз? Пустого взора? Почему? КАК?!

Так вышло, что я задал эти вопросы вслух. Если, конечно, Лена и Спойлер не обладали даром читать мысли.

– Мы не лишаем себя самих себя, – объяснила Лена. – Ой, как-то я странно выразилась...

– Дядя Коля кормил. Собой. Фантазии, мечты. Ничего себе не оставил. И в себе. Возраст не тот. И опыт. Не всякий справится. Возраст препятствует мечтам.

– То есть? – я с трудом составлял его отрывки фраз во что-то осмысленное.

– Саша, удел каждого Хранителя – перегорать. Как это случилось с дядей Колей. С его другом, Антоном Степановичем, произошло то же самое. Только он вообще кормил Едоков целыми пучками своих мечт, да так, что тех буквально разрывало. Да, остатки фанталей он впитывал, но со временем выдохлись и они. И сам Антон Степанович...

Лена шмыгнула носом.

– Мы будем другими. – Заявил Спойлер. – Сильнее. Осторожнее. Любишь баланс? Балансируй.

– То есть вы хотите сказать, что используете разные мечты? Меняете их?

– Я меняю, да, – созналась Лена.

– Эх ты, мечтательница...

– А Спойлер вообще одновременно орудует двумя-тремя! У него они даже не успевают истрепаться.

– Ого...

ЗАЧЕМ! Зачем оно вырвалось? Дурацкое ОГО. Я же все еще злюсь на него! Я не должен был позволять себе эту нотку восхищения.

– Опыт, – просто ответил Спойлер и поднял стул. – Есть иные фантали. Твердые. Они здесь. В этой реальности.

– Ага, мне рассказывали. И показывали.

Лена хмыкнула.

– Чем-то фантали схожи с порталами Едоков, а? – спросил я. – Это совпадение или что-то большее?

– Неясно. Фанталями взаимодействуешь. С миром.

Я вспомнил пересказ Тина про встречу со Спойлером.

– И именно так ты летал?

Разговоры с Хранителем давались трудно. Выслушать его больше десяти секунд и не испытать раздражения было подвигом.

– Да. Заставляю их работать. На меня. Потому что могу.

Он создал фанталь – маленькую сферу, которая протянулась нитью через все помещение до выключателя. Свет погас. В темноте светилась тонкая, будто леска, фанталь Спойлера. И его кожа.

Неужели этот идиот каждое утро мажется фосфоресцирующей краской?

– Видишь? – хмыкнул Спойлер, не спеша включать свет.

– И ради этого ты тоже используешь мечту?

– Да.

– Ну и болван.

***

А потом была долгая тренировка. Как заставить фанталь проявиться в нашем мире? Это тоже требовало определенных усилий – нужно укрепить стенки и как бы еще раз вытолкнуть фанталь, но уже не из головы, а из одного слоя в другой. Я не стеснялся использовать фантазии. Таков был мой принцип: ни на что новое мечты потрачено не будет.

Лена практиковалась вместе со мной. Наверное, это было не лучшее чувство, но когда я видел, что у нее что-то не получается, мне становилось чуточку легче... Ободранные колени все еще ныли, и это мешало сосредоточиться. Я пару раз терял фанталь, психовал, из принципа не вбирал обратно и позволял рассеиваться.

– Ты что творишь? – возмущался Спойлер. Он злился – не только в силу своего нрава и особого отношения ко мне. После моего удара его подбородок немного опух и выделялся на продолговатом лице.

– Да запах тут не очень, – осклабился я и назло ему лопнул небольшой шарик, выпуская наружу мяту и кедровые орехи. – Исправляю ситуацию вот.

Однако боль прошла сразу же, как только Лена сказала:

– Ой, времени уже много. Саш, поедем?

– Конечно!

– Ты! Опять! – верещал Спойлер.

Потому что мои три фантали, зависшие перед лицом, лопнули. Меня это не взволновало.

– Через пять минут электричка, – сообщила Лена.

– Пошли, – сказал я, желая поскорее уйти отсюда. Неприятный осадок болтался внутри меня подобно привязанному камню. И бил, бил, бил, не давая покоя. – Счастливо.

– Пока, Спойлер!

– Пока, Лен.

На лице у меня возникла победная улыбка. Я развернулся и пошел к двери. У самого выхода бросил, не оборачиваясь:

– Предсказуемо. Такой взрослый, а хуже ребенка.

– Судя по твоему удару, ребенок тут только ты.

– Судя по твоему подбородку, ребенок оказался сильным.

И почему так мало ехать? Почему всего двадцать минут? Это неправильно! Может, сегодня поезд поедет медленнее?

– А знаешь, Саш, я тоже решила использовать фантазии. Ну, для тренировок.

– Почему?

– Да ни к чему эта расточительность. Я ж не Спойлер.

– А что он? – резко спросил я.

– Он-то может себе такое позволить. А я не хочу. Мне нравится твоя предусмотрительность.

– Надеюсь, это не синоним трусости в моем случае?

– Ты что-о-о!

Мне было грустно. Я молчал. И настроение совсем не располагало к улыбкам и веселому тону. Я ехал обратно в Дымчатую, чтобы окунуться в болото человеческой отчужденности. Уже виднелся туман над макушками деревьев.

– Ты чего такой грустный?

Окунусь в него и пропаду. Как мечты дымчатых.

– Саш?

– Да... А чего веселиться, Лен?

– Все же хорошо, правда?

Я посмотрел в ее доверчивые и искренние глаза. Она улыбалась открыто и невероятно красиво.

– Что такое? – Лена заморгала, смутившись моего взгляда.

– Однажды я скажу тебе спасибо.

– За что?

– Ты поймешь.

И почему-то она загрустила. Может быть, это был неверный свет ламп, но мне показалось, что... Нет, ну откуда там взяться слезам?

– Спасибо тебе за "Омут радуги". Сумасшедшая книга. Как только фантазия работает у автора... Я сегодня поняла, какой великий подарок ты мне сделал.

Я ничего не ответил. Лишь улыбнулся.

– Саша, – очень серьезно сказала Лена, – я никогда не использую эту книгу для фантали. Мне очень дорог твой подарок.

– Надеюсь, у тебя не будет поводов использовать фанталь в принципе.

Поезд подъезжал к платформе. Я неохотно встал.

– Эх... Не хочу.

– Понимаю. Тяжело тебе здесь.

– Ничего ты не понимаешь... – еле слышно пробубнил я.

– Что?

– Я говорю, береги себя, Лена.

– И ты. Пожалуйста, береги.

Интерлюдия 3

Пять лет назад

– Иван, держи.

Людмила Сергеевна протягивает ему сахарницу.

Удивительно, что полным именем Ивана стали называть с самого детства. Хоть он и был старше нас, мы всегда росли вместе и считали его ровесником. Во многом благодаря его особенностям развития, из-за которых Иван не мог учиться со всеми. Друзей в школе не было, но мы никогда не бросали его.

– Спасибо! – говорит Иван.

– А это я! – на кухню вбегает Ленка. В руках она держит полотенце.

– Так, это который уже по счету раз? – обращаюсь я к Мишке.

Тот хмурит брови и чешет затылок.

– Это-о... Нет, я уже сбился со счету. Скоро тут вода закончится!

– Лен, а ты в курсе, что микробы еще и в воздухе летают?

Я любил подшучивать над ней. Особенно на тему мытья рук. Учитывая, что Лена делала это и с поводом, и без, смолчать было невозможно.

– Не смешно! – говорит она и замахивается на меня полотенцем.

Людмила Сергеевна качает головой.

– Садитесь давайте. Иван, тебе сколько ложек сахара?

– Семь.

– Сколько? – переспрашивает Людмила Сергеевна.

– Ну ладно, девять.

– Ты уверен?

– Точно!

– Ну смотри.

Людмила Сергеевна кладет одну ложку, вторую, третью...

– Стоп!

– А сам говоришь – девять, – мягко упрекает его тетя Лены.

– Так девять же, – невозмутимо заявляет Иван.

Со счетом у него всегда были проблемы. Но мы привыкли и перестали делать замечания в силу невозможности что-либо изменить. Попытки исправить Ивана лишь раздражали его.

Людмила Сергеевна, полненькая, похожая на хомяка, ставит на стол широкую вазу с печеньями, вафлями и пряниками и садится с нами. Вид у нее расстроенный.

– У тебя все хорошо? – спрашивает Лена, макая печеньку в чай.

– Да, вполне... Надоело угощать вас этими покупными штуками. Всякий раз ставлю на стол и аж сердце ломит.

– А мне казалось, что я чую что-то вкусненькое, – Тин указывает пальцем на духовку. Внутри светит лампочка, там что-то готовится.

– Не знаю насчет вкусненького, Миш, – Людмила Сергеевна раздосадована, и я вижу ее такой впервые.

– А почему? – задаю я вполне себе логичный вопрос.

– Учусь только... Не знаю, как получится. Переживаю.

– Но вы же стараетесь, Людмила Сергеевна! Разве можно из-за этого расстраиваться?

– Конечно нет, Саш. А ты говоришь очень хорошие вещи.

– Я буду пять кусков! – оповещает Иван и смеется.

– Вот видите, Иван знает, чего хочет. Я тоже знаю – хочу научиться вкусно готовить какой-нибудь торт, чтоб не покупать всякую ерунду. Никогда не думала, что меня потянет на такое. Я ведь была таким же сорванцем, как Ленка. А тут что-то вдруг потянуло...

– А какой торт? – серьезно спрашивает Лена.

– А пока не решила, – Людмила Сергеевна разводит руками. – Зато знаю, что хочу быть в этом деле настоящим чемпионом!

– Это правильно, – кивает Мишка. Кивает так, как не кивнул бы ни один профессор.

Людмила Сергеевна улыбается и смотрит на каждого из нас.

– Ну, а вы чего хотите?

– Хочу торт! – выкрикивает Иван.

– Нет, так не пойдет. Это сиюминутное желание. А что ты хочешь по-настоящему?

– Хочу быть кузнецом! И делать в день по миллиону поделок! Буду продавать и стану богатым.

– Тебе только продавать, – поддевает его Тин.

– Ну нет. Ты будешь у меня этим, как им. Бубликом. Букатером... Хуб...

– Бухгалтером, – помогает ему Людмила Сергеевна.

– Вот, да. Будешь бухгалтером!

– Не-е-ет, – возражает Тин. – Я хочу быть изобретателем. Почти как кузнецом, но хитрее: электроника, радио, всякие штуковины... Учебник у меня уже есть. Правда, он вчера наругал меня за то, что поздно лег. А я осваивал черчение на компьютере. Хочу когда-нибудь сделать велодрезину!

Людмила Сергеевна смотрит на Мишку с восхищением.

– Значит, сделаешь. А ты, Лен?

Лена отставляет кружку, выпрямляется, расправляет плечики и невероятно важно говорит:

– Я хочу стать художницей.

– А ты не устанешь мыть руки? – зачем-то говорю (зачем-то говорил) я.

Лена морщится, но ничего не отвечает.

– Мечтаю творить миры, показывать людям нечто новое. Пока что тренируюсь на идеях других – Сашка мне советует книги хорошие. Там тако-о-е крутое! Я тебе показывала, помнишь? – Людмила Сергеевна кивает. – Вот. Подарила их Саше.

– Видимо, ему очень понравились рисунки?

Я склоняю голову.

– Это почему вы так решили?

– А по тебе видно! Знаешь, если бы я хотела рисовать и встречала такую же реакцию, как у тебя, наверное, никогда бы не бросила это дело. Даже если бы реагировал так только один человек.

Лена улыбается и опускает взгляд.

– Наверное, радовать людей – это тоже можно назвать мечтой, да? – осторожно спрашивает она.

– Да. И это прекрасно, Леночка. Саша?

– М?

– А ты что скажешь?

Как хорошо, что я успеваю набить рот пряниками. Пока прожевываю, у меня есть время подумать.

Но, к сожалению, я не мог похвастаться стремлением стать кем-то, как Тин или Иван, у меня не было желания что-то творить, как Лена... И меня смущало это. Точнее, смущало то, что на фоне сказанного моя мечта может прозвучать слишком по-детски и наивно, несерьезно.

И все-таки...

– Я мечтаю научиться летать.

Смотрю на стену. Слышу, что ребята смеются. Все, но не Людмила Сергеевна.

– Но почему?

– Потому что это неисчерпаемое стремление, – отвечаю я, вспомнив фразу дяди Коли. – Вот добьются они всего, – я указал на друзей, – и что дальше?

– Но твои друзья оказались хитрее. Они выбрали мечты, которые так быстро не закончатся. Изобретать, рисовать и ковать можно всегда. Не так ли?

– О... – тут я не подумал. И действительно, мечты ребят имеют задел к чему-то большему, чем просто галочка напротив очередного пункта.

Тогда-то у меня родилась еще одна мечта.

– В таком случае я хочу прочитать ВСЕ книги.

– Так уж все?

– Да. Писателей много. В отличие от ребят, мои мечты будут продлевать другие.

Тин поворачивается ко мне.

– Ну ты и хитер... Оул!

– Оул?

– А кто же? Не я ведь склоняю голову как сова?

Перед тем как спросить, почему он назвал меня именно так, я обнаруживаю себя в том самом положении: глаза распахнуты, голова наклонена.

А потом настает время торта. Людмила Сергеевна вооружается деревянным прутиком и открывает духовку, чтобы проверить готовность коржей.

– Скоро будем знакомиться с моей мечтой! – объявляет Людмила Сергеевна.

По кухне плывут ароматы шоколада, хлеба и ванили. Пока коржи остужаются, тетя Лены занята приготовлением крема. Завороженные, мы молча и с предвкушением наблюдаем за ловкими движениями Людмилы Сергеевны. Руки сами собой перестают тянуться к вазе с покупными вкусностями. Все ждут торт.

– Так, ну все, готово!

– Ой, я побежала руки мыть, – выпаливает Ленка и убегает во двор.

Людмила Сергеевна ставит перед нами по блюдцу с огромным куском торта. Коржи смазаны кремом, причем, в середине шоколадным, а сверху – каким-то сливочным, что ли. Я разглядываю торт с восхищением и удивляюсь, что это сделала Людмила Сергеевна.

– Как здорово! – не удерживаюсь я. – Вы большая молодец. Чувствую, ваша мечта очень вкусная!

О блюдце звенькает ложка. Это Иван уже вовсю уминает доставшийся кусок, а Тин подробно изучает свою порцию, что-то вынюхивает, пробует кончиком языка, как будто перед ним не торт, а какая-то диковина, по которой надо сделать подробный отчет. Мне не очень нравится его поведение.

Взгляд падает на соседнее блюдо. Блюдо Лены. Я замечаю, что крема у ее куска не так много, как у меня, и пока Людмила Сергеевна переставляет посуду, я быстро меняю наши блюда.

Внутренний голос произносит:

– Умница.

Тогда я не придал значения тому, что внутренний голос был очень похож на голос Людмилы Сергеевны.