Текст книги "Пройти лабиринт (СИ)"

Автор книги: Александр Меньшов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

   Михаил выругался своей невнимательности.

   Теперь надо будет объезжать этот участок. И неизвестно какова его протяженность.

   От усталости болела голова. Но остановиться на сон следовало только в надежном месте.

   «Сколько я уже здесь? – Михаил автоматически проверил показания хронометра. – Девятый день... Да, назад пути уже нет».

   Действительно, на обратную дорогу ушло бы в два раза больше времени: «мост» (про себя Михаил назвал его Калинов мост) между двумя озерами кипящей лавы (продолжая сказочную тематику озера стали рекой Смородиной), который он миновал на третий день, развалился, и теперь надо было бы ехать в объезд.

   Михаил достал новую ампулу и сделал очередной укол.

   Встреча была неожиданной, не смотря на всю банальность фразы.

   Шагал Михаил по лестнице, словно взбирался в горы. Движения его были резки и быстры. Наконец, он на секунду поднял голову вверх, оценивая оставшееся расстояние, и столкнулся взглядом с молодым парнем.

   Он пристально всматривался в Михаила, прищурив глаза. Его ноздри усиленно раздувались, выдавая крайнее волнение.

   -Миша? – тихо спросил он.

   -Андрей! Ты?

   Михаил в два счета преодолел разделявшие их ступени.

   -Брат, – голос Андрея чуть дрогнул. – Не может быть!

   «Грифон» набирал скорость, обходя остывающую, успевшую потемнеть, лаву по левому борту.

   Датчики заметили движение.

   «Это уже что-то новое, – оживился Михаил, заглядывая в мониторы. – Ну-ка, ну-ка! Покажитесь».

   На экранах было пусто. Но Михаил сбавил скорость и активировал «Мьёльнир». Легкое гудение говорило о том, что началось высасывание энергии из прилегающего пространства.

   Прошла минута: ничего подозрительного аппаратура не фиксировала. Замигала зеленая лампочка боеготовности «Мьёльнира».

   Навигатор вывернул «Грифона» вправо, обходя скальные нагромождения. Михаил, было, чуть расслабился, как снова прозвучал зуммер тревоги. И на экране вырисовался огромный лавовый бич. Он медленно раскачивался из стороны в сторону.

   Машина резко стала. Михаил визуально прикинул размеры «огненного змея» – как он успел его про себя окрестить, – метров сто, не меньше.

   Переключившись с автомата на ручное управление, Михаил крепко сжал руль. Прикрываясь скалой, «Грифон» начал медленное движение.

   «Змей Горыныч» сделал еще два пируэта и почти мгновенно, ринулся вниз, изливая в стороны электрические разряды. Один из них попал в нефтяную лужу, и та вдруг вспыхнула ярким факелом.

   Михаил среагировал быстрее автомата. Выстрел «Мьёльнира» был подобен яркой белой вспышке молнии.

   «Голову» «змея» буквально смяло. «Грифон» от выстрела хорошо встряхнуло. Михаил подлетел под низкий потолок и сильно стукнулся затылком о металлический поручень.

   Температура воздуха снаружи стала заметно падать. Сказывалось действие «Мьёльнира»: атомы «змея» хаотично распадались на части, лишаясь электромагнитных связей, при этом поглощая энергию из прилегающего пространства. Через секунду вихревые потоки, образовавшиеся на месте «головы», резко сдетонировали, разрушая пространство вокруг на десятки метров.

   «Грифон» снова подбросило. Михаил ударился грудью о рычаги управления и почувствовал, как остатки воздуха влетели из легких. В глазах потемнело.

   Машину занесло, и она с громким грохотом налетела на обломок скалы...

   5.

   Мама часто по ночам плакала. Она садилась у окна, думая, что Михаил уже спит, и начинала что-то шептать. Иногда выпивала. Совсем чуть-чуть.

   Михаил помнил, как когда-то спросил, почему она бросила Андрея.

   -Почему мы бежим?

   -Чем больше мы сопротивляемся, тем болезненнее все происходит, – ответила она, глядя в окно. – Голоса говорят мне, что делать.

   -Чьи голоса?

   -Ангелов божьих...

   А на следующее утро, он нашел ее повешенную в сарае...

   Света в кабине не было. Только бледное мерцание от двух экранов.

   Михаил пошевелился: ничего кроме головы и груди не болело. Хронометр показывал, что он был в отключке часа три.

   Еле вылезая из кресла, Михаил огляделся по сторонам, пытаясь на глаз определить повреждения.

   Судя по всему, система кондиционирования и очистки воздуха еще работала. Да и кое-что из датчиков.

   Двигатель молчал. То ли заглох, то ли еще что. Михаил еще раз просмотрел показания приборов и направился к шлюзу.

   Костюм, висевший возле него, давал возможность выбраться наружу и пробыть там автономно пару часов.

   Термометр показывал за бортом семьдесят градусов по Цельсию. Анализаторы уловили в воздухе много сульфатов. Наверное, недавно было очередное извержение. Об этом говорило ещё и увеличенное количество пепла.

   Михаил проанализировал ситуацию. Выхода не было: либо сидеть сиднем в кабине и сдохнуть от нехватки воды, или попытаться разобраться с поломками и продолжить путь... И тоже сдохнуть от нехватки воды.

   Михаил усмехнулся: в любом случае выход остается один – умереть.

   Он подмигнул своему отражению в маленьком зеркале, висевшем у входа, и стал одеваться.

   Прихватив сумку с инструментом, на котором красовалась наполовину истершаяся надпись «NASA», он задраил шлюз и открыл люк.

   Снаружи было неимоверно жарко. Тефровые осадки густой пеленой сыпали с неба. Михаил постоянно протирал камеры на шлеме.

   Спрыгнув вниз на черные камни, он быстро огляделся. Восточнее места вынужденной стоянки в паре километров внизу в кальдере откуда-то появилась лавовая река. Она быстро прокладывала себе дорогу среди фумарол. То тут, то там вспыхивали факелы воспламеняющейся нефти и газа.

   Михаил обошел «Грифон» по периметру, пытаясь найти видимые повреждения. И нашел их в корме: левый трак лопнул и расплавился. А на корпусе виднелись несколько глубоких борозд, похожие на царапины, словно оставленные лапой какого-то гигантского животного.

   Знали бы ребята из NASA, как Михаил решит использовать их детище: вместо Марса – мир Огня в Доме Пеле. Да еще снял антенну с башни и вместо нее пристроил аннигиляционную пушку, которую выкрал у военных в одном из российских закрытых НИИ.

   Какие уж в этом мире исследования. Не до жиру – быть бы живу.

   Ремонтировать одному было тяжело. Костюм был хоть и защитным, но от жары спасал слабо.

   Потратив полтора часа на трак, Михаил устало присел на камень.

   Перед глазами снова вставал «змей». Чего-чего, а такого он увидеть не ожидал. Рассчитывал на кремниевые формы жизни, либо плазмоиды, но не такое.

   «Может это один из Предтеч, о которых когда-то упоминала та девушка гид? Как ее там звали? Лиза... Ванесса... Черт, забыл!.. Хотя – нет. Близко, но не похоже на Предтеч».

   Что он вообще знал о них. Михаил мысленно напрягся, пытаясь найти в пыльных уголках своей памяти нужные «файлы».

   То что «змей» был живым, он знал, скорее интуитивно. Прямых доказательств не было, но все же Михаил почувствовал, как существо этого странного мира, «прощупало» его мозг, идя на какой-то непонятный контакт. Однако не прикрываемое чувство агрессии не на миг «змея» не покидало.

   Не успей Михаил среагировать, остались бы от «Грифона» рожки да ножки. Да и от него самого тоже.

   Пройдясь еще раз вдоль машины, Михаил решил вернуться внутрь.

   Уже в кабине, он еще раз поклацал тумблером. На четвертый раз двигатель заурчал, и салон наполнился мягким светом.

   «Грифон» отъехал назад и, развернувшись на месте, не спеша, тронулся в путь.

   Михаил тем временем быстро перекусил, не спуская глаз с мониторов.

   Уже у обсидиановых скал температура за бортом заметно снизилась. Михаил заглушил двигатель и установил «сторожа».

   Закрыв, как ему казалось на секунду глаза, он провалился в липкую черную бездну...

   -Читай дальше, – попросил старик, которого тут прозывали Старичком-Боровичком.

   Михаилу катастрофически не хватало денег. Приходилось подрабатывать «нянькой», приглядывая за престарелыми людьми.

   К религии Михаил относился по-своему. У него было свое мировоззрение, свои устоявшиеся убеждения. Однако к другим взглядам он относился очень лояльно.

   «Библия» уже имела такой вид, словно по ней сто раз проехал танк, да еще и столько же раз на ней развернулся.

   -Читай дальше, – снова попросил старик.

   -Хорошо.

   И Михаил продолжил: «От престола исходили молнии и громы и гласы...»

   Практически все люди к старости начинают задумываться над прожитой жизнью. Вспоминают свои дела и о чем-то сожалеют, о чем-то печалятся, чему-то радуются...

   Михаил был абсолютно уверен, что, глядя на этого деда, он видит себя в пенсионом возрасте. Тоже будет читать «Апокалипсис» и бить себя в грудь, раскаиваясь в своих поступках.

   «... и увидел звезду, – спокойным речитативом говорил Михаил, слабо вслушиваясь в смысл собственных слов, – падшую с неба на землю, и дан был ей ключ от кладезя бездны: она отворила кладезь бездны, и вышел дым из кладезя, как дым из большой печи...»

   6.

   Стало вдруг тихо.

   От этого Михаил и проснулся. Снаружи за обшивкой не было слышно даже шороха. До этого, по корпусу барабанили струи песка, стонал и завывал ветер, где-то вдалеке рвались газы из жерл циклопических вулканов.

   И вдруг стало тихо.

   Михаил хлопнул в ладоши: звук был, значит, он не оглох. Просто что-то произошло.

   Он прильнул к экранам. А в них темнота. Черная беспроглядная темнота. Только «белый шум».

   Михаил натянул на голову шлем, включил наружные датчики и стал пристально вслушиваться в звуки. И снова глухо.

   По спине медленно пополз холодок. Инфракрасный диапазон тоже был пуст.

   Не может такого быть! Просто не может! Я сплю, – Михаил с силой сжал кулаки.

   Первым делом он стал грешить на приборы. Возможно, вышла из строя система наружного наблюдения – «сторож». Но, проверив ее состояние, стало ясно, что она функционирует. Камеры снаружи двигались в такт с манипулятором.

   Михаил нервно застучал кулаком по коленке.

   -Черт! Черт! Черт! – он стиснул зубы. – Да какого же хрена!

   Если это обрыв «цепи», то «Грифон» должен был бы сейчас быть в точке «ноль». Навряд ли дело в «КЛЮЧе» – quantum linear universal compact holemaker (QLUCH) – квантово-линейном универсальном компактном бурителе дыр.

   «А все же, – начал обдумывать ситуацию Михаил, – что если предположить, что пока я спал, „КЛЮЧ“ пробил новую „скважину“? Что я вообще знаю об этом?»

   Не смотря, что ему удалось собрать «буритель», Михаил слабо представлял его возможности.

   Началось это относительно давно.

   Работая в НИИ, Михаил однажды натолкнулся на работу некого Малышева, которую за отсутствие доказательств, положили в архив. Тот работал над проблемой интерпретации квантовых измерений и расслоением пространственных множеств.

   Взяв его математические выкладки за основу, Михаил три года потратил на построение собственной модели вселенной. Пришлось даже придумать собственный одиннадцати мерный математический аппарат, чтобы описать эту модель. В результате, получилась весьма забавная картина. В представлении Михаила, наша вселенная состояла неких ячеек – таких себе островков-миров, связанных между собой, подобно цепи. Он рассматривал эти звенья миров, как множества компактных пространств. Это были не другие планеты, а действительные иные пространства, разделенные между собой какой преградой. Преодолев этот барьер, можно было перемещаться по этим ячейкам, которые для удобства Михаил обозвал Домами. За точку «ноль» он принимал земное пространство.

   Формулы формулами, но требовалось более веское доказательство, иначе работа Михаила оказалась бы на той же полке, что и работа Малышева.

   Прежде всего, выяснилось, что преграда между мирами – это некое динамическое поле, энергетическая плотность которого может меняться в пространстве и времени. Преодолеть его оказалось очень нелегкой задачей.

   Преграда должна была преодолеваться – вооружившись такой аксиомой, Михаил стал работать в данном направлении. Скорее всего, преграда была избирательно-проницаемой, поскольку некоторые элементы иных ячеек-Домов попадали в точку «ноль» – на Землю. Это были странные артефакты: шаровые молнии, плазмоиды Циолковского (правда фактически наблюдался только один раз, да и то в лабораторных условиях), и даже НЛО, природа которых пока оставалась для Михаила загадкой.

   Самый простой и менее энергоемкий процесс преодоления – это был процесс диффузии, то есть перенос материи или энергии из области с высоким потенциалом в область с низкого потенциала. Михаилу приходилось слышать, что подобную манипуляцию могут делать люди, называющие себя «лоцманами». Как и на чем основан этот процесс, он не знал. Скорее всего, это были досужие домыслы.

   Второй способ – активный переход. Довольно-таки энергоемкий. Приходилось создавать в некой локальной области обратную разность «потенциалов». Возникающая напряженность в данной точке вызывала волну, которая и перемещала объекты в соседнюю ячейку. Правда первые испытания «КЛЮЧа» не смогли создать подобной волны: слишком уж кратковременной была зона действия. Лишь обнаружив существование сопряженных пространств, где энергетические затраты были значительно ниже, лишь только тогда Михаилу удалось попасть в иную ячейку.

   Впервые это произошло на Гавайях.

   Михаил поежился. Именно тогда он неожиданно для себя столкнулся с существованием другой жизни. Вспомнилась девушка-гид.

   Вернее, это была не девушка. Вообще не человек. Ароморф. А, может, одна из параллельных эволюционных линий человечества.

   Перед глазами снова промчались тогдашние события: падение, выстрел. Девушка-гид двигалась какими-то рывками. Пуля ушла куда-то в сторону.

   Михаил кувыркнулся за камень и ползком добрался до выемки справа.

   Ароморфа нигде не было. То ли девушка тоже запряталась за камни, то ли...

   Додумать он не успел. Что-то тяжелое и жутко горячее навалилось сверху. Михаил не стал сопротивляться. Он скользнул в сторону наименьшего сопротивления, и, вращаясь вокруг своей оси, выскочил наверх.

   То, что стояло перед ним, трудно было назвать девушкой. Даже трудно было назвать человеком: размытое черное облако. Будто поглощающее свет.

   Михаил бросился бежать, на ходу вытягивая «КЛЮЧ». Через несколько секунд он тяжело рухнул на асфальт.

   Проезжавший мимо «форд» сделал вираж, объезжая его и, громко бибикая, помчался дальше.

   Можно было только представить, что подумал водитель, когда прямо перед его машиной появилась странная фигура в не менее странном костюме диковинного космонавта...

   Михаил снова поежился, вспоминая неприятный холод, исходивший из темного облака ароморфа.

   Он снова прильнул к мониторам.

   Выходить наружу не хотелось. Но, скорее всего, иного пути не было.

   Тяжело вздохнув, он снова отправился натягивать на себя защитный костюм, при этом еще раз сверяя показания датчиков температуры и химического состава воздуха.

   «Относительная норма, – усмехнулся он сам себе. – Если здесь вообще есть норма».

   И он вышел наружу.

   Вышел и словно окунулся в густое желе. Ощущение было такое, будто все кругом замерзло. Даже мысли.

   В воздухе почти физически ощущалось непонятное психическое состояние какой-то тревоги. Михаил почувствовал себя маленьким ребенком, оставшемся в одиночестве в темном страшном подвале, где за каждым углом мерещились какие-то «бабаи» и «бармалеи».

   Он попятился назад, пока не уперся спиной в холодную сталь обшивки «Грифона». И только теперь он понял, что здесь реально низкая температура. Хотя в кабине приборы показывали семьдесят градусов, но снаружи было иначе: «Грифон» был покрыт тонким слоем инея.

   Уже заскакивая в шлюз, Михаил сообразил, что это аммиачный конденсат...

   Монотонное чтение «Откровения» поначалу Михаилу нравилось. Можно было просто читать, не вдумываясь в слова, а самому тем временем обдумывать собственные проблемы. Но вскоре, он понял, что эта монотонность его усыпляет. И когда уже в четвертый раз Михаил столкнулся с одной и той же последовательностью мыслей, то решил сделать маленький тайм-аут.

   -Разрешите, я прервусь, – мило улыбаясь, поднялся он, отдавая книгу.

   -Вам не интересно? – сухо спросил Старичок-Боровичок.

   -Ну, как сказать...

   -Вижу, что не интересно. А жаль.

   -Почему?

   -Потому, что книга эта о таких же ищущих, как ты сам.

   Михаил остановился.

   -Мы сеем зло даже благими поступками, – продолжал дед, – и его же пожинаем. Наши ошибки, словно раковая опухоль, распространяются по миру.

   -Так было всегда...

   -Да, так было всегда. Войны, катаклизмы – все это было всегда. Но каждый раз они все более трагичны.

   Михаил согласно кивнул и вышел вон из комнаты. Вслед ему донеслось:

   -Имеющий ключ от бездны, не оставит нам дом наш... Запомни это, Михаил...

   7.

   Говорили они до самого утра. Андрей рассказал, как год жил в детском доме. Потом его приняла одна семья.

   -Отец – востоковед, мать – врач-невропатолог. Не скажу, что живу плохо.

   Михаил опустил голову.

   -А вы как? – спросил Андрей. – Как мама?

   -Она умерла, когда мне было шестнадцать...

   Сознание возвращалось медленно, будто втекало в мозг подобно воде.

   Михаил сел на колени, пытаясь стряхнуть сонное состояние. Кажется, он пролежал на полу что-то вроде пяти-десяти минут.

   Действовал он скорее по интуиции, нежели осознано. Щелкнув тумблером «Мьёльнира» и приводя его в боевое положение, Михаил, не раздеваясь, заполз на водительское кресло.

   Двигатель тихо зашипел и с натугой стал набирать мощность.

   Выстрел был тихим. Только сигнализаторы говорили о нем.

   А потом бабахнуло. Машину дернуло и понесло.

   Михаила подбросило, но он удержался. «Грифон» натужно поехал вперед, и через минуту выскочил из пелены мрака.

   От взрыва в щепки разнесло обсидиановую скалу. К небу потянулся грибовидное облачко.

   Уже отъехав на солидное расстояние, Михаил позволил себе остановиться и осмотреться.

   Вылезать из машины не хотелось. Но нужно было осмотреть внешние повреждения. Но для начала Михаил несколько раз провентилировал шлюзовую камеру.

   Снаружи было страшно жарко. После темноты странного аммиачного облака, пейзаж вокруг казался ослепительным.

   Михаил прошелся вокруг машины, отмечая слабую коррозию корпуса.

   Удивительно, но «Грифон» все еще был в неплохой форме.

   И только теперь Михаил сообразил, откуда столько света: южнее за чередой базальтовых нагромождений, а может даже еще дальше, откуда-то из земли лился теплый белый свет. В небо рвались гигантские протуберанцы.

   Михаил попытался на глаз прикинуть их размер и ужаснулся: как минимум пару километров. А то и больше.

   Приходилось постоянно жмуриться. Михаил потянулся к глазам, забывая, что на голове шлем.

   «Слава Богу, – отметил он про себя, – что шлем непрозрачен. А то – прощайте глаза».

   Внутреннюю поверхность занимал светодиодный экран, на котором ретранслировалась картинка окружающего мира через несколько миниатюрных камер.

   Вернувшись в кабину, Михаил наскоро перекусил и отпил немного воды.

   -Когда ты счастлив, то не станешь вспоминать богов, – слова приемного отца Андрея неприятно саданули по душе.

   Михаил впервые пришел в гости к новой семье брата.

   Жили они весьма небедно. Не сказать, что роскошно, но с большим умом. Андрей, кстати, как потом отметил про себя Михаил, тоже перенял этот эпикуреизм.

   -Вы так считаете? – осторожно спросил Михаил.

   -Это непреложная аксиома, – улыбнулся отчим.

   -Аксиомы недоказуемы, – подал голос Андрей из гостиной, – следовательно, они могут быть и не верными.

   -Они очевидны и не нуждаются в доказательствах. А кто идет против них, тот страдает.

   -Ладно, отец, – вошел Андрей, – не надо смущать моего брата.

   И они прошли за праздничный стол.

   Позже, когда они вдвоем с Андреем вошли в комнату последнего, Михаил заметил:

   -А они тебя любят. Я имею в виду новых отца и мать.

   Андрей как-то странно посмотрел на него, но ничего не ответил.

   Он достал из шкафа начатую бутылку коньяка и разлил по рюмкам. Выпив первым, он вдруг спросил:

   -А мама?

   -Что «мама»?

   -Она вспоминала обо мне?

   -Всегда, – чуть помедлив, ответил Михаил. Он резко запрокинул голову и выпил коньяк.

   -На все воля Аллаха, – пробормотал Андрей. – Я ее ни в чем не виню. Знай это...

   Дальнейшая дорога лежала к неведомому свету.

   «А что потом?» – спросил себя Михаил. И впервые ощутил свою беспомощность. Он словно влез в зыбучие пески и теперь не мог сам себя вытянуть.

   Наблюдая за рождением протуберанцев, ему вдруг в голову пришла мысль, что он находится на солнце.

   «Тьфу ты! – Михаил отогнал эту мысль. – Если бы это было так, то я давно бы сгорел».

   Он направил датчики на растущую гигантскую спираль нового протуберанца.

   Прошло минут пять, прежде чем на мониторе высветились первичные данные: «Температура – шесть тысяч; химический состав – присутствие линий водорода, гелия...»

   Он присвистнул.

   «И куда это я еду?» – Михаил тяжело вздохнул.

   Датчики вынесли на экран данные о магнитном и радиационном поле. Скорее всего, впереди лежал термоядерный океан плазмы, сходной по своей природе с солнечной.

   Михаил остановил машину.

   Вот он логический конец пути. Теперь ничего не осталось, как возвращаться назад. Океан плазмы, лежащий далеко на юге, пересечь было нечем.

   Парадоксальный мир и заканчивался парадоксально.

   Михаил резко развернул «Грифона» и на максимальной скорости направился на условный север. Надо было возвращаться.

   8.

   Через семьдесят два часа пути Михаил уже достиг подножия цепи вулканов. Уже вторые сутки они безмолвствовали. Только тонкие струйки дыма говорили о том, что они дремлют.

   Маршрут пришлось прокладывать значительно восточнее первоначального, чтобы заранее объехать лавовые озера.

   Воды осталось около двух литров. И как назло постоянно хотелось пить.

   Михаил стиснул зубы, уже проклиная тот момент, когда его черт дернул ввязаться в эту авантюру.

   Странным было то, что за все время пути он так и не повстречал ни «змеев горынычей», ни шаровых молний, ни прочей лабуды. Будто все затаились в ожидании.

   Михаил всю дорогу анализировал. Получалось, что если жизнь в той или иной форме здесь и существовала, то в том далеком океане. Выходила ли она на «берег» – было не известно.

   Легче всего, наверное, попадать в мир Дома Огня, было через солнце, чем через зоны с активной вулканической деятельностью. Хотя тогда, возможно, Михаил сразу бы попал в «океан».

   «И мгновенно бы поджарился», – усмехнулся он.

   Тревожно завыл зуммер движения. Михаил покосился на экраны: вроде пусто.

   И тут в десятке метров рухнул дымящейся кусок скалы. И через секунду чуть ближе второй.

   Михаил перешел из автомата на ручное управление. Отвернув в сторону, он сделал петлю в маршруте движения. Следующий кусок уже раскаленной докрасна скалы пролетел совсем близко.

   Определить источник было трудно. Михаил перевел камеры наблюдения в другой ракурс. И уже через минуту нашел «змея».

   Судя по всему, он находился в глубокой расщелине, потому как над поверхностью земли выглядывала небольшая «голова».

   «Грифон» снова изменил траекторию и, виляя из стороны в сторону, помчался к «горынычу». Тихо загудел аккумулятор «Мьёльнира», приводя его в боевую готовность.

   Михаил ощутил азарт охоты.

   «Змей» перестал разбрасывать камни и скрылся в расщелине.

   Дорога пошла вниз. Несколько минут «Грифон» ехал в аммиачном тумане, а когда выскочил, то едва не слетел в пропасть кальдеры.

   Многотонная махина резко затормозила.

   Внизу, свернувшись в диковинную спираль, сидел «змей». Только теперь присмотревшись и дав волю наблюдательным зондам, Михаил понял, что ошибался, принимая его за лавовый поток. Это было нечто иное.

   Чуть дальше первого «змея» вилось еще четыре. А еще дальше за ними километрах в двух на выступающем из центра кальдеры островке, переливаясь электрическими разрядами, высилась необычайно огромная и абсолютно черная громада какой-то ненормальной воронки. Она медленно вращалась, периодически меняя контрастность.

   -Ого! – вот и все, что сумел сказать Михаил.

   Машина дала «полный назад», но уже поздно: «горынычи» начали атаку.

   Причем двигались они просто мгновенно, поглощая сотни метров за доли секунд. Михаил даже не успевал прицелиться.

   Краем глаза он отметил состояние «КЛЮЧа» – мигал желтый индикатор. Это означало, что до маячка у преграды еще километров сто. Никак не меньше. Маркеры, оставленные на входе помогали навигационной системе «Грифона» точно ориентироваться в новом пространстве. Энергии для создания обратно-заряженного потенциала не хватило бы.

   Включив «автопилот», Михаил всецело отдался бою. Он натянул на голову шлем и приготовился.

   Мощность пришлось сбросить до половины. Одно дело стрелять по одному «змею». А тут сразу пятеро. «Мьёльнир» мог и не выдержать. Систему охлаждения никто еще не испытывал.

   «Горыныч» приблизился достаточно близко. Михаил даже ощутил его агрессивную ауру. Она неприятно давила на психику, превращая его сознание в сознание «запуганного ребенка».

   Выстрел снова был беззвучным и на редкость точным. «Голова» «горыныча» рассыпалась и через пару секунд на ее месте бабахнуло.

   Остальные «змеи» рассыпались по периметру кальдеры.

   «Грифон» в скорости проигрывал. «Змеи» слегка вытянулись и выбрались вверх.

   Михаил снова нажал на кнопку и к крайнему правому потянулся разряд. И снова точно.

   Не успев себя похвалить, Михаил ощутил сильный удар по нервам: перед глазами поплыло, и мысли вновь замерзли, как тогда в аммиачном облаке. Ему вдруг захотелось оглянуться, будто за спиной была невиданная опасность. Беспокойство росло, а с ним и ясно ощущаемый ледяной холод.

   Экран монитора пред глазами стал гаснуть. А с ним и сознание...

   Когда Михаил смог открыть глаза, то картина изменилась. Автопилот вывел «Грифона» на плато и сейчас машина неслась по кругу по краю кальдеры.

   В отключке он был не долго. Может минуту, или две.

   «Змеи» выстроились в забавную цепь и вдруг всосались друг в друга.

   -Вот тебе и настоящий трехголовый Горыныч! – пробормотал Михаил, пытаясь выйти из ступора.

   Еще пару ударов по сознанию и он мог уже никогда не вылезти из той липкой тьмы.

   Переведя мощность «Мьёльнира» на полную, он дал команду замедлить ход, стараясь подпустить «горыныча» ближе.

   Когда расстояние сократилось метров до ста, Михаил нажал на кнопку.

   Но тут произошло что-то странное: направление выстрела «Мьёльнира» самопроизвольно изменилось, и белая молния ушла в сторону воронки. Даже не смотря на большое для выстрела расстояние, весь заряд всосался в неё, отчего электрическая сеть разрядов молний, окутывавшая ее, заиграла ярче.

   «КЛЮЧ» вдруг замигал зелеными индикаторами и кабина «Грифона» на несколько секунд погрузилась во тьму. И даже двигатель затих.

   Михаил похолодел от ужаса, но трансформаторы как неожиданно замолчали, так же и неожиданно загудели.

   До следующего выстрела оставалась минута, как минимум.

   Михаил судорожно сглотнул. Но «горыныч» остановился, будто вслушивался, размахивая «головами», будто бешеный осьминог щупальцами.

   Кто-то чужой – другого определения Михаил не нашел – ощупал его сознание. И снова сердце забилось в испуге, выбрасывая в кровь «боевой адреналин».

   Мир перед глазами закачался, и Михаил услышал тоскливый вой.

   Это «кричала» воронка. Но не от боли... Она словно призывала Михаила, звала, просила освободить.

   И только теперь тот сообразил, что «горынычи» стоят на ее охране. А он своим присутствием растормошил их. Вот почему те так набросились на него.

   Надо было уносить ноги из этого тридесятого царства. Черт его знает, какие силы тут скрываются.

   Воронка еще раз «прощупала» Михаила, и он чуть не отключился. Было такое ощущение, что по нервам бьют электрическим током.

   «Горыныч» ожил и вдруг сжался в клубок. Через несколько минут земля задрожала и внизу кальдеры среди кипящих гейзеров на поверхность вырвались голубоватые протуберанцы. На боковом мониторе высветились просто сумасшедшие показатели радиационного фона.

   «Вот блин! – Михаил выругался. – Твою налево!»

   Он клацнул по кнопке и «Мьёльнир» плюнул по оставшемуся «змею» белой молнией.

   Когда «Грифон» отошел от края попасти на пару километров, протуберанцы достигли невероятно огромных размеров, изменив голубоватый цвет на яркий ослепляющий белый.

   Последнее, что отразилось на мониторах, были гигантские, напоминающие каких-то сказочных исполинов, человеческие фигуры. А потом они вдруг стали таять и экраны стали полностью слепыми.

   Несмотря на увеличивающееся расстояние, сознания Михаила снова коснулась холодная рука воронки. По нервам пробежала жгучая волна боли.

   Это последнее, что запомнилось. Михаил так и не узнал, что автоматика «Грифона» самопроизвольно изменила траекторию движения и машина, лихо развернувшись, направилась прямиком к фантастической фигуре, теперь напоминавшей огромную черную собаку. Или волка...

   9.

   Андрей помог Михаилу устроиться в общежитии. За три года он завел кучу полезных знакомств в университете. Да и приемные родители Андрея были людьми очень известными.

   -А почему ты решил стать хирургом? – спросил его как-то Михаил.

   Брат усмехнулся. Он сильно изменился. В его взгляде читалась уверенность и целеустремленность.

   -Наверное, – ответил он, – потому что хотел спасать человеческие жизни.

   -А я хотел спасать человеческие души, – тихо проговорил Михаил.

   -Тогда ты не на тот факультет поступил.

   -Да нет. Я поступил куда надо...

   Чьи-то голоса натужно хрипели, ведя громкую беседу. Потом вдруг откуда-то взялась темная холодная вода.

   Тело не хотело слушаться. И его уносило течением все дальше и дальше во тьму ночи...

   Голова стукнулась обо что-то твердое.

   «Наверное, это дно», – мелькнуло в сознании Михаила.

   Он попытался открыть глаза. Но те были, будто налиты свинцом. Во рту стоял неприятный привкус метала.

   Машина перестала трястись: видно выехала на более ровную поверхность. И только теперь Михаил сообразил, что лежит на полу в кабине «Грифона».

   Он попытался подняться, но сотни маленьких иголочек тут же впились в мозг.

   -Ох! – в глазах снова потемнело.

   «КЛЮЧ» лежал рядом, изредка помигивая зеленым огоньком. До маячка было еще километров десять, но можно было уже попытаться сделать переход.

   Михаил снова попытался подняться и тут его вырвало.

   Стало легче. Несколько минут Михаил посидел, собираясь силами.

   Когда он взглянул на мониторы, то понял, что «Грифон» отмахал по маркерам восемьдесят семь километров от той странной кальдеры, где находилось гнездо стражей-"горынычей". Направив машину к базальтовой скале, он попытался навести порядок в кабине.