Текст книги "Пройти лабиринт (СИ)"

Автор книги: Александр Меньшов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

   Петр Сергеевич повернул голову правой частью и моргнул. При чем типично по-вороньи.

   Только теперь Велор обратил внимание на его одежду: абсолютно черная, но какая-то подтянутая, строго военная – других аналогий не подберешь. Любая ее деталь была четко выверена и находилась там, где нужно. И лицо – оно было иное: какое-то птичье.

   -Ты чему удивляешься? Сам же придумал: имя определяет сущность. Как там в песенке у капитана Врунгеля: "Как вы лодку назовете – так она и поплывет". Верно?

   -Все в мире относительно, – сердито проговорил Велор. – Почему Кутх? И почему лоцман?

   Петр Сергеевич усмехнулся и ответил уклончиво:

   -Я здесь места хорошо знаю. Почему Кутх? Можно Куркыль. Или Ка-ар...

   Велор непонимающе посмотрел на своего бывшего учителя.

   -Как вы меня нашли? – хмуро спросил он.

   -Ты оставил много следов, – снова улыбнулся Кутх.

   Новое имя сильно резало слух.

   -И чего пошли за мной?

   -Будем считать, что я твоя энциклопедия.

   -Неужели все знаете?

   -Почти, – снова по-вороньи подмигнул Петр Сергеевич. – Это, кстати, – тут он показал на охотников, – семья Медведей.

   -Настоящих? – съехидничал Велор.

   Кутх вдруг посерьезнел и на секунду-другую задумался.

   -Странно, что ты вообще нашел сюда путь, – вздохнув, произнес он. – Большинство пытается пройти с помощью каких-нибудь устройств. А ты, прямо-таки, "эволюционировал" и пошел сам. Но с таким "негативизмом" вообще сложно куда-то попасть. Тем более выйти в...

   Мысль он не закончил.

   -Почему эта семья Медведей на меня набросилась?

   -Они хранители западной "двери".

   -Что? – Велор прищурился.

   Кутх не успел ответить: старший охотник, отец этой ватаги Медведей, подошел к тому и показал куда-то вправо. Речь его казалась опять набором каких-то непонятно-понятных слов.

   -Чего он? – насторожился Велор.

   -А ты сам не понял? – Кутх встал.

   -Я не "энциклопедия"...

   -Тогда прислушивайся. – Кутх повернулся к старшему и сказал: – Скази ще втора.

   -Витр идеж вильмы дуг. Метаты снег зле. Худо быти.

   -Ну что? Понял? – Кутх обернулся.

   -Что-то понял, – Велор встал. – На каком это они говорят?

   -На своем, – судя по всему, Кутха что-то раздражало.

   Охотники собирались быстро. В прочем погода портилась не менее быстро.

   Велор неохотно поднялся. Ему не хотелось никакой компании. Появилась даже мысль отстать по дороге и продолжить свой путь самому. Но старый Медведь поставил его в середину отряда. Следом пошел Кутх.

   -Позволишь несколько вопросов? – решился Велор на объяснения.

   -Валяй.

   -Я все же не совсем понимаю, что это за место.

   -Ну, допустим, что это... петля лабиринта во Вселенной... Вернее, это некое заповедное место Вселенной, в котором пространство и время изменили свои параметры...

   -А название у этого места есть?

   -Известно множество названий этого места: Великая земля, Земля жизни, страна Юности... э-э Сид, Хай-Бризейл... или Остров Буян... Лукоморье. Ты сомневаешься?

   -Нет, – Велор говорил правду. – А что тогда такое "лабиринт"?

   -Извини, но тут уж ты должен найти ответ сам.

   "Другого ответа я и не ожидал", – усмехнулся про себя Велор.

   -Ты где так ловко драться научился? – спросил Кутх. – Это интересует наших друзей, – он кивнул на охотников.

   -В секции...

   -Это, наверное, после меня, – сделал заключение Кутх.

   -Да, после того, как мы с вами расстались, я через полгода пошел в клуб "Дао" на Спартаковском. Время было такое... сами знаете. Я тогда только сменил свою "философию" на более реальную... жизненную.

   -И тренировки тебе помогли в этом?

   -Помогли. На том этапе... Я оказался достаточно понятливым учеником.

   -Ты всегда таким был. Только одно "но" – ты всегда полагаешься на свое мнение.

   -По-моему так делает каждый. Если брать аналогию с физикой: то разум человека это "оптическая" призма... условно, конечно... И мир мы видим через неё искаженно. Каждый по-своему. Это и называется свое мнение.

   -Логично... Тогда никто из нас истины не видит.

   -Не видит, – согласился Велор. – Когда я только начал заниматься стилем "кёкусинкай", то имел уже за плечами истину, так скажем, от вас. Там она разбавилась новыми темами и перешла на следующий круг... И там тоже была свобода. Но только своя.

   Велор закрутил головой, отчего захрустели шейные позвонки.

   -У нас, – начал он, – неделя была разбита на три основных занятия: понедельник – техника, среда – "день улицы", пятница – "классика". Понятно, что основная часть учеников приходила в понедельник: технику ударов выполнять было легче всего. Но в этом-то и была загвоздка: достигнуть свободы можно было только при условии преодоления собственного страха. А для этого надо было участвовать в занятиях и в среду, и пятницу.

   -Что такое "день улицы"?

   -Сенсей делил нас на две группы: в первую входили "спортсмены", во вторую "хулиганы". Последним разрешалось биться без правил: в голову, в спину, по суставам... разве только пах оставался неприкосновенным.

   -И кто побеждал? Пятьдесят-на-пятьдесят?

   -Нет. Всегда побеждала "улица". Мне в первом же бою сломали нос... Я тоже несколько недель ходил только по понедельникам. Страшно было... Боишься боли, и боишься еще потому, что знаешь – победит противник. Перешагнуть через это тяжело, но перешагнув, ты приближаешься к свободе.

   -А в пятницу?

   -"Классика" – это еще одно испытание: ученик должен простоять "круг". Это когда все бойцы группы по очереди проводят с тобой кумите. На каждого по две минуты. Когда дошла очередь до меня: то четвертый по счету боец лоу-киком свалил меня на землю. А шестой попал точно в солнечное сплетение... Я расплакался... От собственного бессилия, что-то изменить...

   Велор нахмурился:

   -А изменить ничего нельзя. Это еще одна "призматическая" истина.

   -Ты хоть раз выстоял?

   Велор не ответил.

   -А что было после клуба? – снова спросил Кутх.

   -Шесть лет я ходил... Даже ездил на соревнования... один раз... Потом новый виток.

   -Какой?

   -Религия...

   -Религия? – не понял Кутх.

   -Я пытался найти свободу и в религии тоже... Очередное "додзё" – место, где ищут путь.

   -И чьей религии? Буддизме, христианстве...

   -Во всех.

   -Представляю! – Кутх рассмеялся. – Вот это каша у тебя в голове.

   -Почему? – обиделся Велор.

   -Обычно, смесь религиозных взглядов...

   -У меня не смесь. Я не брал от каждой религии то, что мне по душе! Я внимательно изучил каждую сторону "призмы".

   -По душе! – хохотнул Петр Сергеевич. – И тебе, понятное дело, наверняка были "откровения"? – голос Кутха показался Велору вызывающим.

   -Нет, – резко ответил он. – В отличие от адептов этих религий я остался непобедимым. Потому что настоящий воин ни с чем не борется.

   -Морихей Уесиба? – продемонстрировал свою эрудированность Кутх.

   -Да, О-Сенсей Уесиба.

   -Что-то не видно, чтобы ты исповедовал его философию.

   -А я и не исповедываю его философию. Я вообще не исповедываю ничью философию. У меня собственный путь.

   -Ого! – расхохотался Кутх подобному заявлению.

   -Помните, я к вам приходил тогда вечером?

   -Помню.

   -Может и хорошо, что тогда вы мне ничем не помогли.

   Воздух заметно похолодел. Старый Медведь, часто останавливался, принюхиваясь либо щупая землю под ногами.

   Спустя какой-то час группа вышла к старой землянке.

   -Вот и наше убежище, – улыбнулся Кутх...

   51.

   Снаружи буйствовал ветер. Здесь в землянке было хоть и тесно, но очень уютно. Судя по всему семья Медведей была здесь часто.

   Велор потихоньку раззнакомился с охотниками. Отца звали Свирепа, старшего сына – Ласка, среднего – Грызозуб, а младшего – Легконог.

   "Прямо, как индейцы из племени могикан", – Велор никак не мог избавиться от ехидства.

   Кутха, судя по всему, они знали. А главное – уважали. Это было видно по тому, как они слушали и выполняли его указания.

   -Когда кончится этот буран, куда мы пойдем? – спросил Велор.

   -Это тебе виднее. Куда ты шел?

   -Я думал...

   -Ты думал, что я тебя буду вести? – Кутх рассмеялся. – Я лишь сопровождение. А путь этот твой. И "истина" твоя. Это место – очередное твое "додзё". Продолжай искать путь...

   -Колкости вам не к лицу... Если так, то ...

   -Не торопись отказываться от моей компании... Да и от их тоже, – Кутх кивнул на охотников.

   Велор резко встал и ушел в другой конец землянки.

   Они уже второй день сидели здесь. На улице вовсю гуляла непогода.

   -Мне казалось, что на Буяне, или как там у этих...

   -Ирландцев?

   -Точно, у этих. Так вот они, по-моему, говорили, что здесь царит вечная весна.

   -Ну, может, у них царит и весна. А у тебя – зима... Впрочем, у Афанасьева с Карамзиным тоже.

   Велор обернулся, пытаясь сообразить, шутит Кутх, или говорит серьезно. Тот устало тер виски. Перехватив взгляд Велора, он пару секунд настороженно что-то обдумывал.

   -Ты чего-то хочешь? – спросил он.

   -Снова свела меня судьба с вами. Спрашивается: зачем?

   -Судьба – это нити у Ткача. Он их плетет-плетет... Узор дивный получается. Одни круги-спирали. Большие-маленькие...Сегодня наши нити встретились, завтра разбегутся в дальние углы, а послезавтра, глядишь, снова встретятся.

   -Или не встретятся.

   Кутх улыбнулся.

   -Ты неисправимый пессимист... Ну, ничего, – тут он вдруг сменил тему, – непогода завтра-послезавтра кончится и... Прежде чем вступить в лабиринт, человек преодолевает целый ряд препятствий. И преодолеет их лишь тот, кто уже достиг зрелости. И когда вход остается позади, человеку открывается "принцип извилистой дорожки".

   Ход мыслей Кутха стал каким-то непонятным. Может, между этими всеми фразами и была какая-то связь, то от Велора она стала уходить. Ему вообще страшно хотелось спать. И постоянная зевота была тому подтверждением.

   Велор расстелил шкуру какого-то зверя, и укутался в нее, так что нос только выглядывал. Уже проваливаясь в сладкую дрему, он вдруг отчетливо вспомнил одну из фраз в своих распечатках: "Космический Паук, Великий Паук, или Великий Прядильщик, является Творцом, который прядет нить жизни из своей собственной субстанции, прикрепляет к себе посредством пуповины всех людей и вплетает их в сеть узоров мира".

   52.

   Глаза сами собой жмурились. От обилия света, они даже начали слезиться.

   Да тут еще этот снег... Велор сильно давил пальцами на веки, будто это могло чем-то помочь.

   Два дня в темной землянке, тут уж точно можно потом ослепнуть от солнечного света.

   -На, одень! – выглянул Кутх. Он протягивал шубу и меховую шапку. – Морозец сегодня что надо!

   Велор на ощупь принялся одеваться. Из землянки вылезла семья Медведей.

   За эти три дня, Велор убедился, что что-то медвежье в них есть. Он помнил, как когда-то слышал споры двух ученых по телевизору. Они утверждали, что человек может стать... вернее, они тогда часто употребляли термин "магия"... Простая "магия" заключалась в том, что себя надо представлять, скажем, тем же медведем. "Видеть" как растут у тебя когти на руках-лапах, "видеть" как удлиняется лицо, превращаясь в морду животного... Более тонко чувствующие личности могут ощутить твое перевоплощение. Остальные, вдруг почувствуют непонятный страх, исходящий от тебя, и отступят в сторону.

   Эти охотники – семья Медведей – видно тоже пользовались простыми "магическими" навыками оборотней. Как, в прочем, и Кутх.

   "Хотя, все дело в психическом воздействии, – думалось Велору. – Если умеешь воздействовать на другого человека, то можешь стать, хоть Дедом Морозом воплоти. И люди поверят".

   -Послушайте, – обратился он к Кутху, – а вы здесь часто бываете?

   -Где? – не понял тот.

   -В Лукоморье?

   -Бываю, а что?

   -Зачем?

   -Да по-разному бывает... то одно то другое, – уклончиво ответил Кутх.

   -А мой брат здесь был?

   -Я его тут не видел.

   Судя по тому, с каким выражением лица Кутх подбирал слова, он сказал не всю правду.

   Дальнейший разговор прекратился сам собой. Пока отряд позавтракал, пока собрался – эти мысли отошли на другой план.

   Свирепа выдал всем диковинные снегоступы и повел всех вниз к реке.

   -Я думал, что вы пойдете за мной, – проронил Велор.

   -А ты знаешь куда идти? – усмехнулся Кутх.

   -Но мы же говорили вчера...

   -Мы говорили не о ходьбе по местности, – отрезал Кутх. – Мы говорили о лабиринте. Путь в нем ты выбираешь сам.

   -А это разве не "лабиринт"?

   -Лабиринт. Но ты сейчас топчешься на одном месте. Когда определишься, то мы двинемся дальше.

   Разговоры пришлось прекратить. Свирепа подал знак и всем пришлось залечь в снегу.

   -Чего там? – прошептал Велор.

   Грызозуб в ответ недовольно шикнул. Он подполз к отцу, и они долго о чем-то перешептывались, смотря куда-то вниз в долину.

   Велору было неудобно. Да еще плюс он лежал в сугробе под елью. Потому не видел, что там увидели охотники.

   Прошло минут пятнадцать, когда Свирепа приказал разделиться. Велору он велел двигаться за собой. Причем след в след.

   Идти пришлось почти вприсядку, да еще по самым неудобным местам.

   Скорее всего, началась охота. Так подумалось Велору. Чуть позже он понял, что не ошибся, когда они со Свирепой вылезли в кусты, намного левее того места, где лежали: внизу у излучины стоял просто огромный дикий бык. Очень огромный. Велор даже охнул от неожиданности.

   Таких быков, он видел разве что в краеведческом музее, да и то в далеком детстве. Тогда мир казался куда больше.

   Свирепа вел их на подветренную сторону. Он часто останавливался и тоже самое требовал от Велора.

   Ему было страшно жарко от такой манеры ходьбы. Если бы не эта тяжеленная шуба!

   "Черт бы побрал эту охоту и этих охотников!" – ругался Велор.

   -Астойти тут, – приказал Свирепа.

   Он еще раз проверил направление ветра. Потом осторожно выглянул из укрытия, и стал готовиться к охоте.

   На снег легла котомка, лук и колчан со стрелами. Свирепа протянул Велору нож и стал снимать свою шубу.

   Сделал он это, не смотря на неудобное положение, довольно легко. Затем, прихватив с собой лук и колчан, он пополз вниз.

   Велор засел под стволом старой ольхи и стал наблюдать.

   Неожиданно для себя, он почувствовал азарт. Куда-то пропала усталость, даже стало легче дышать.

   "Жаль, что нет ружья!" – промелькнула мысль.

   Свирепа полз какими-то ему видными канавами. Минут через двадцать он был уже в пятидесяти шагах от быка.

   Велор сопоставил размеры быка и человека и ужаснулся. Бык был просто гигантских размеров. Казалось, что никакая стрела его не возьмет.

   "Да тут и пуля не возьмет! – поправил себя Велор. – Разве только пулемет".

   С другой стороны он увидел ползущих Кутха и Легконога. Они тоже вышли на удобные позиции.

   Бык медленно двигался к воде. Охотники ждали. И ждали очень долго.

   Велору было не по себе. С одной стороны, он рвался вниз к охотникам ("Эх, мне бы ружьишко, да удобную позицию"), с другой он пытался рассчитать реакцию раненого быка.

   Затопчет насмерть. Или на рога поднимет. И будет пинать до Китая.

   И вот зашевелился Свирепа. Он встал на колено и стал целиться.

   Велор перестал дышать.

   -Ну же!

   Секунда... вторая... третья... Свирепа стоял, будто застывший пластмассовый солдатик.

   Первым выстрелил Легконог.

   Велор даже сначала не понял, что произошло. Бык дернулся и споткнулся на левую ногу. Свирепа отпустил тетиву, и вторая стрела вошла где-то в районе шеи.

   Еще две стрелы и бык свалился на берегу. Не смотря на ранения, никто из охотников не рисковал показаться.

   Велор спустился вниз на несколько метров, чтобы иметь возможность в случае чего быстрее отреагировать.

   Хотя с ножом против такой махины...

   Из кустов, что правее быка, вдруг на берег вышел медведь. Настоящий гигантский бурый медведь.

   "Шатун, – мелькнуло в голове. – Ну и развязочка истории!"

   Его появление было настолько неожиданным, что Велор инстинктивно попятился.

   Двигался шатун быстро. Бык его заметил и тут же резко вскочил, а затем, шатаясь, ринулся в бой.

   То, как легко он это сделал, еще раз убедило Велора в мысли, что его раны были не глубоки. Бык, хоть и животное, но вел себя весьма хитро. Появись первыми охотники, а не медведь – людям было бы несдобровать. Он бы раскидал бы их, как спичечные коробки.

   Медведь поднялся на задние лапы и спустя секунду до уха Велора донесся громкий рык. По спине пробежали "мурашки".

   "И как это наши предки с рогатиной на такого зверюгу ходили?" – Велор уже не жалел, что находится внизу среди охотников.

   Бой между животными был короткий: медведь обрушился на спину быку и они покатились вниз в воду. Минута душераздирающих кадров и яростный медведь вытянул на берег кровавую тушу.

   И вдруг Свирепа, вопреки логики самосохранения, вышел из кустов. Он что-то закричал медведю.

   Тот снова поднялся на дыбы, исходя яростным ревом. Животное какое-то время стояло напротив охотника и неожиданно направилось в лес, откуда пришел.

   Двигался медведь медленно, словно сожалея, что приходится это делать.

   "А я бы обосрался!" – усмехнулся про себя Велор. – У этого деда либо не все дома, либо яйца из титана".

   Медведь еще раз обернулся, глядя на Свирепу из-подо лба. Слабо рыкнув, он снова двинулся прочь.

   "Ну и охота!" – Велор рискнул подняться, и, тоже не спеша, стал спускаться вниз.

   Через минуту медведь скрылся в зарослях.

   Действовать нужно было бы быстро. Шатун мог еще вернуться. Мало ли что у этого сумасшедшего медведя на уме.

   Из засады вылез Легконог, а за ним Кутх.

   -А где остальные? – глухо спросил Велор...

   53.

   У быка был сломан хребет и передняя правая нога.

   Свирепа забрал назад свой нож и подошел к туше. Он сделал небольшой надрез и протянул Легконогу кусок мяса. Такой же он дал Кутху и Велору.

   Мясо было непривычно теплым.

   -Чувствуешь? – подмигнул Кутх. – Откуси и съешь?

   "Что я должен чувствовать? – Велор поднес к лицу кусок. От него исходил непривычный запах. – Откусить?"

   Этого делать не хотелось. Не смотря на свою профессию, Велору было не по себе оттого, что в руке у него кусок плоти, принадлежавшей десять минут назад живому существу. Да еще такому могучему, как тогда казалось.

   Свирепа отрезал и себе. Он потянул носом, словно винный дегустатор. Что-то пробормотав себе в бороду, он откусил мяса и усиленно зажевал.

   -Ты сейчас потеряешь, – проговорил Кутх Велору, и тут же сам принялся жевать.

   "Опять загадки", – Велор вздохнул. Он не понимал кайфа есть сырое мясо, но все же сделал это.

   -Ну что? Ощутил? – снова приставал Кутх.

   -Что я должен ощутить?

   -Силу. Этот бык обладал не дюжей силой.

   Велор попытался прислушаться к своим ощущениям.

   Сзади заскрипел снег. Все обернулись: из зарослей орешника, с той стороны, где скрылся медведь-шатун, вышел Ласка. Он нес на себе своего брата.

   Бледное белое лицо, тяжелое поверхностное дыхание...

   -Клади его, быстро! – приказал Велор. – Расступитесь!

   Он рывком разорвал рубаху и приложил ухо к груди, одновременно проверяя пульс.

   -Что случилось? – быстро спросил он, отсчитывая биение сердца. – Мне кажется, у него гипертонический криз... Часто такое с ним бывает?

   Грызозуб мелко задрожал. Глаз его до этого блуждавшие по объектам, резко закатились.

   Велор выругался, бурча под нос. Но разобрать можно было только: "раствор пентамина" и "раствор мезатона".

   Велор нанес несколько резких пощечин. Грызозуб попытался защититься, но сделал это вяло.

   -Дай шубу, быстро! – злым голосом приказал Велор.

   Ласка живо ее скинул.

   -Сними обувь и разотри ему ноги. Пока не покраснеют. А потом укутай.

   Ласка кинулся это делать. Кутх присел рядом с Велором:

   -Могу чем-то помочь? – тихо спросил он.

   -Чем? – Велор тяжело вздохнул. – У него повышенно артериальное давление, – тихо проговорил он. – Это, скорее всего, следствие каких-то физических или психоэмоциональных нагрузок... Боюсь, как бы не было коллапса.

   -Чего?

   -Резкого падения сосудистого тонуса... либо быстрого уменьшение массы циркулирующей крови.

   Ласка перестал тереть стопы и укутал их шубой.

   Грызозуб судорожно вздохнул.

   -Что с ним случилось? – повернулся Велор к Ласке.

   -Он не рассчитал свои силы, – ответил Свирепа. – Такое бывает, когда недооцениваешь своего противника. Даже я бы не рискнул тягаться с этим туром.

   -Я не понял, – мотнул головой Велор.

   Грызозубу вроде стало легче. Лицо стало приобретать розоватый оттенок, а глаза перестали закатываться.

   -Он говорит о том мишке, – проговорил Кутх.

   -Каком "мишке"?

   -Не притворяйся, что не понимаешь, – Кутх встал.

   Велор покосился на Грызозуба.

   "Сто-ит ли уди-и-ивлять-ся? – как-то медленно подумал он, растягивая каждое слово. Это помогало ему собраться. – Мишка-Грызозуб... Охренеть!"

   Велор снова пощупал пульс у Грызозуба, одновременно заглядывая на тело под разорванной рубашкой: справа на ребрах виднелись два длинных кровоподтека, а чуть ниже – темный пятак синяка.

   Нужно было соглашаться с действительностью. Велор поднялся и отошел в сторону.

   "Пожалуй, стоит все принять, как есть, – вздохнул он. Захотелось закурить. – Ничему не удивляться... А в принципе: что я вообще знаю? Мир настолько разнообразен и удивителен... А удивление – лишь пробел в знаниях".

   Подошел Кутх.

   -Повторение действий, – тихо зашептал он аксиому, – ведет от хаоса к порядку. И когда странник пускается в путь в каком-либо направлении, он убеждается, что те же события повторяются в том же беспорядке, которые, будучи повторенными, становятся порядком.

   -И к чему здесь это? – устало спросил Велор.

   -Сколько "кругов" ты уже намотал?

   -Не понимаю.

   -Твой уклад жизни – это твой мир. У тебя свой "порядок"... У них, – Кутх кивнул на Медведей, – совсем другой. Давным-давно они пошли другим путем...

   -Правильным? – с ехидцей спросил Велор.

   -Своим, – в голосе звякнули стальные нотки. – Своим. Причем тут: правильным или неправильным?.. Ты помнишь притчу о трех слепцах и слоне? Так кто из них троих был прав?

   Велор наклонил голову и нервно заходил желваками.

   -Я тоже отношу себя к подобным слепцам: много чего знаю и много чего не знаю, – продолжил Кутх. – Но эти знания не дают полной картины...

   -А что дает?

   Кутх не ответил.

   "Вселенная вновь становится структурной и периодичной", – усмехнулся про себя Велор...

   54.

   К вечеру Грызозубу стало заметно лучше. Медведи тем временем успели разделать быка. Брали только те лучшие места, которые можно было унести.

   Свирепа развел огонь и принялся что-то готовить.

   Велор выбрал место поближе и, укутавшись в шкуру, задумчиво смотрел на потрескивающие ветки.

   "Почему меня всегда так привлекал огонь? – вдруг подумалось ему. – Хотя, наверняка, каждый человек испытывает тягу к пламени".

   И снова вспомнился Волошин и его сова о "двух огнях": огне камина и огне пожаров.

   Да, человека тянет к этой стихии. Сколько древних богов носили ее в себе.

   К Велору подошел Свирепа и протянул глиняную тарелку. В ней была какая-то темная густая жидкость. В свете пламени костра, она походила на нефть.

   Велор осторожно понюхал и сделал слабый глоток.

   Гортань мгновенно "замерзла". Велор хотел спросить, но изо рта не вырвалось не звука.

   Свирепа показал жестом, что нужно допить все до конца. И Велор подчинился.

   Когда он выпил, "холод" опустился до самого желудка. Мысли вдруг (именно "вдруг" – Велор даже удивился, такой резкой смене состояния) стали кристально ясными.

   -То ести сила тура, – пояснил Свирепа.

   "Сила быка? – Велор словно захмелел. Руки-ноги стали тяжелыми. – А где у быка хранится сила?"

   После поедания сырого мяса, не хотелось даже представлять, откуда Свирепа добыл "силу тура".

   И вдруг, тело приобрело странную неподвижность и одновременно легкость. Однако тут же мысли в голове наполнились "туманом".

   Костер медленно потрескивал, пытаясь убаюкать Велора. Языки пламени завораживали своими гипнотическими танцами. Глаза сами закрывались.

   Спал Велор плохо. Вернее, даже почти не спал: он лежал в странной полудреме. В голову лезли необычные мысли. Их было так много, что порой они, напоминали Велору муравьиную кучу: каждое насекомое со своей "важной" ношей.

   Не удивительно, что под утро на него навалилась огромная усталость.

   Утром отряд тронулся в путь. Велора снова поставили в середину.

   Небо было нежно-розовым. Воздух казался кристальным, и оттого еще более холодным. Снег сильно поскрипывал: явный признак мороза.

   Велор старался идти след в след, но непривычный к подобным походам, стал выбиваться из сил.

   "Чего я с ними плетусь? – удивленно смотрел он на себя. – Почему я их слушаю?"

   На ближайшем привале, он тяжело опустился под стволом дерева и прикрыл глаза. В следующую секунду провалился в липкую трясину сна. И лишь сильная тряска вернула его к реальности.

   Над ним склонился Свирепа. Велор с трудом сообразил, что тот его о чем-то спрашивает.

   -Что? – глухо спросил он, пытаясь подняться. Его вдруг замутило, и он, тяжело шатаясь, побрел прочь. – Я хочу побыть один, – бросил он назад, и ушел в чащу.

   55.

   Велор сидел под валуном на берегу речушки. Усталость была такая, что даже сон не шел. Порой ему казалось, что время отключалось... а потом снова включалось... и снова отключалось... А с ним и сознание.

   А потом при включении просыпалась какая-то мысль, как сейчас про путешествия шаманов.

   "Когда вы выйдите из туннеля, вы попадете в необычайно красивый мир. Вы всегда будите удивляться его красоте: эти горы, реки, водопады, леса, озера – не могут остаться безразличными", – вспоминал Велор свои распечатки. – Это третий этап – путешествие... Это третье испытание. Кто сказал, что лабиринт это однообразная дорога, ведущая то влево, то вправо? Это путь... путь жизни через трудности, через иллюзии... путь к центру... Это своеобразная модель мира... вселенной... и человека, где для каждого существа, для каждого предмета, явления есть своё место. Это посредник между мирами... своеобразная дорога, по которой можно перейти в..."

   Куда?

   Велор снова "отключился". Ему показалось, что на секунду.

   "Лабиринт – это путешествие от смерти к рождению, – вдруг отчетливо вспомнил он одну фразу из своих распечаток. – И идти по нему можно вечно!"

   Последняя мысль его ужаснула.

   Что если он не там свернет? Или заблудится?

   А что если все это действительно иллюзия? Что, если он снова сидит, где-то на асфальте на центральной площади города? И люди, спешащие по своим делам, снова косятся на него, считая сумасшедшим?

   На землю рядом приземлился ворон.

   Это была огромная для своего вида птица. Она медленно подошла почти вплотную. Потом посмотрела на Велора то левым глазом, то правым, а потом ушла за валун.

   Через несколько секунд с противоположной стороны вышел Кутх.

   -Можно? – показал он рукой на место рядом с Велором.

   -Присаживайтесь, – кивнул тот головой.

   Кутх опустился на землю.

   -Понимаю, что со временем, – не спеша, заговорил он, – человек "костенеет" и ему уже сложнее воспринимать изменения в окружающем мире. Так рождается Порядок. А Порядок – это покой.

   -Я помню, – усмехнулся Велор. – Я помню аксиому: "Повторение действий ведет от хаоса к порядку. И когда странник пускается в путь в каком-либо направлении, он убеждается, что те же события повторяются в том же беспорядке, которые, будучи повторенными, становятся порядком. Вселенная становится структурной и периодичной".

   -Верно, – кивнул Кутх. – Все верно. Тяжело жить в постоянном напряжении. Тяжело жить среди хаоса. Ледяные шторма, кипящая лава, падения, взлеты...

   -Тяжело.

   -Потому в таком возрасте как ты, когда человек переходит в другой лабиринт, он либо сходит с ума, либо все же перестраивает себя.

   -А я?

   -Что ты?

   -Может я – сошел с ума?

   -Может. Смотря откуда смотреть, – улыбнулся Кутх. – Ребенка легче перенастроить. Он еще не так "окостенел"... Вера – вот твоя путеводная нить.

   -Вера во что?

   -Хороший вопрос, – Кутх задумался. – Понимаю подвох, потому попытаюсь объяснить.

   Он на некоторое время замолчал.

   -Кто есть верующий? – тихо спросил он.

   -С какой точки зрения?

   -С любой.

   Велор пожал плечами.

   -Верующий – это носитель определенной модели мира. Скажем... ну-у... твой сосед. Как его зовут?

   -Семен Семенович.

   -Хорошо. Так вот, Семен Семенович верит в такую модель мира, согласно которой по утрам встает солнце, зимой идет снег, ночью следует спать...

   -И все это не правильно, что ли?

   -Не о том сейчас речь. Правильно... неправильно... мы говорим о вере. Семен Семенович своей верой создает свою спираль в модели мира. Он намечает ориентиры, создает дорогу Порядка в Хаосе Вселенной и движется по ней всю свою жизнь.

   -Спираль подразумевает бесконечность. Следовательно, он никогда бы не смог пройти дважды...

   -Представь эту спираль в виде ленты Мёбиуса.

   -Ладно. Допустим, что это истина. Тогда она...

   -Тогда она навязана нам с рождения. Мы согласились на данную модель, потому что не нашли иной "дороги" в хаосе.

   -Давайте сразу определимся с понятиями. Что такое хаос?

   -Я так понимаю, ты склонен верить строго "научному" языку объяснения, чем размытому "философскому".

   -Можно и "научным". Но только без формул. Я в математике не силен.

   -Ладно. Как я уже говорил – мир нам, как и Семену Семеновичу, кажется вполне стабильным. Любые попытки "разрушения" этой картины мы сводим к проделкам темных сил, случайности и прочей лабуде. Мир для нас, будто машина – и все события, следовательно, должны определяться некими законами. Так?

   -Допустим, хотя несколько однобоко.

   -Я стараюсь объяснить, – улыбнулся Кутх. – Представим себе комнату. Мы вошли в неё и обнаружили навалом сложенное огромное множество различных вещей. При чем, всё в этой комнате, по нашему мнению, беспорядочно. И мы говорим в таких случаях -хаотично. То есть мы уже определили значение "хаос", как беспорядок.

   Тут же напрашивается еще один вывод, что хаос – это неисчислимое количество информации. И наше сознание не может совладать с таким количеством этой информации. И получается, что порядок является всего лишь умозрительным состоянием мира, связанное с ограниченным количеством информации, которое мы в состоянии понять.

   -Пытаясь разобраться в этой комнате, мы находим свой порядок данных вещей: вот лежит одежда, вот – книги, там еда. Нам уже не кажется все таким запущенным и пугающим.

   -Отсюда следует, – включился Велор, – что хаос это более высокая форма порядка. Вернее, правильно сказать, что хаос – это другая форма порядка.