Текст книги "Герой по принуждению. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Александр Абердин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 83 страниц)

– Ну, как тачки, ребята? Крутые?

Выпуская дым через нос, Михаил погладил хромированный бензобак "Харлея" так, как поглаживают бедро или грудь любимой женщины, и, качая головой, задумчивым и мечтательным голосом ответил на мой вопрос:

– Мессир, это самое прекрасное ощущение, которое я когда-либо испытывал. Скорость, что, вообще, может быть прекраснее! Рев мощного мотора, ветер, бьющий тебе в лицо и дорога, бегущая навстречу.

Ниэль поставила свой "Харлей" на подножку, села позади Михаила, обняла его за талию, и, прислонившись щекой к его могучей спине, добавила:

– Мессир, прекраснее может быть только одно, сидеть позади такого парня и прижиматься к нему всем телом, а потом остановиться с ним возле такого мотеля, как на той картинке и завалить его на ночь в кровать, чтобы утром подняться и снова ехать с ним на край света. Только это все пустое, мессир, это забава для всех бескрылых созданий.

Насмешливо взглянув на Ниэль, я сотворил большую классную доску, покрытую кремовым пластиком, полдюжины толстых, цветных маркеров и несколькими быстрыми штрихами нарисовал мотоцикл и сидящего на нем ангела в черной косухе с распростертыми крыльями. Повинуясь голубому лучу, выпущенному из Камня Творения, картинка ожила и теперь на кремовом пластике, был изображен ангел Михаил-младший, мчавшийся на мотоцикле "Харлей Давидсон" по небу. Сдернув, наконец, покрывало с тех вещей, которые я сотворил еще до мотоциклов, я стал объяснять ангелам:

– Ребята, тачки я вам уже дал, а теперь хочу дать еще и самую широкую автостраду, – небо Парадиз Ланда! – Увидев, что Михаил скептически ухмыльнулся, я топнул от негодования ногой и сердито шикнул на него – Прекратить улыбочки!

– Михалыч, да, гони ты в шею этого болвана! – Раздался громкий и возбужденный голос Уриэля-младшего, влетающего в квартиру своего друга – Мне ты можешь больше ничего не объяснять, я и так сразу все понял, когда узнал, что вы гоняете по коридору на каких-то сверкающих, ревущих колесницах. Мессир, неужели ты не мог предложить этого раньше?

Иронично взглянув на Уриэля, я спросил?

– Ага, а твоего Доллара мы бы забили на мясо, Ури? Так что ли? – Указав Уриэлю на третий "Харлей", я продолжил свои подробные и исчерпывающие объяснения, оторопевшему от столь резкой и решительной критики, ангелу Михаилу-младшему – Друг мой, не рассматривай мотоцикл, как железо, грозно ревущее между твоих ног. Взгляни на него по другому, как на идею движения, идею скорости и теперь соедини с ним не себя, а свои крылья, соедини с помощью этого приспособления, которое обхватывает твой гребень и присоединяется к мотоциклу. Магические ремни, которые я сотворил, столь прочны, что скрепят твои крылья и твой мотоцикл намертво, создадут с ним одно целое. Крылья дадут тебе возможность опереться на воздух, а "Харлей" даст тебе скорость и ты сможешь мчаться, запросто выжимая все четыреста километров в час. Ну, разумеется, сначала тебе нужно будет немного потренироваться, сделать парочку подлетов на малых скоростях, обязательно попробовать совершить посадку и, самое главное, вы должны помнить, друзья мои, что мотоцикл может ехать, как со скоростью пешехода, так и мчаться, словно дракон, и вам следует полностью использовать весь этот диапазон скоростей. Ну, что, может быть попробуем?

Уриэль, бросив беглый взгляд на сбрую, стал искать, из чего бы ему сделать себе точно такую же, но я быстро пришел ему на помощь и извлек из колодца сбрую и бело-красный костюм пилота "Формулы-1", так как на косую кожу этот пижонистый мальчик-мажор смотрел без какого-либо пиетета. Зато экипировке с надписью "Мальборо" на спине он был несказанно рад. Мой брат не стал совершать тренировочных заездов, а поступил гораздо проще, он попросил меня сотворить магический малиновый шар, а затем попросил меня вложить в него весь накопленный мною опыт и дело было в шляпе. После этого Ури попросил меня немедленно превратить "Харлей" в тысячакубовую, шестигоршковую "Ямаху".

Запросы у этого парнишки были еще те. "Ямаху" он, конечно, получил, но в придачу к ней еще и гоночный бело-красный шлем-интеграл. Такие же, но только черные шлемы, я вручил Михаилу и Ниэль. Все шлемы были радиофицированы и позволяли вести в полете переговоры.

Прежде, чем разрешить им приступить к испытаниям, я попросил Уриэля привести мне Мальчика, а сам принялся творить трехколесный байк с удобным сиденьем с высокой спинкой и полуоткрытой легкой платформой для перевозки лошадей на прицепе, которую жестко сцепил с байком. Михаил посматривал на меня с удивлением и никак не мог понять, что же это я мастерю. Увидев, что я тоже надел на себя косую кожу с заклепками, но без цепей, ангел, наконец, сообразил, что я собираюсь предпринять.

Когда же Уриэль прилетел верхом на Мальчике и я стал подробно рассказывать своему коню, как мы теперь будем с ним летать, рисуя на второй классной доске живые картинки, все трое обалдели. А я продолжал терпеливо втолковывать Мальчику, как именно буду управлять новыми вожжами и как он должен, реагируя на скорость, изменять стреловидность крыла. Ангелы даже забыли на время о своих мотоциклах и внимательно слушали мои разъяснения, особенно тогда, когда я объяснял своему коню, что при посадке первыми должны были касаться земли задние колеса и обязательно ровно, без перекоса. Конь слушал меня внимательно и кивал головой, как бы говоря мне, что он все понял и не подведет меня.

Когда лекция была закончена, я прикрепил к его гребню новую сбрую, сделал для него ясли, поилку и приладил прозрачный колпак-обтекатель, после чего повесил ему на шею уоки-токи, вложил в уши наушники, велел сложить крылья, а сам сел в седло байка и завел двигатель. Машина у меня была мощная, тоже "Ямаха", не такая скоростная, как у Уриэля, но выжать на ней верст триста я все же намеревался. Поглядывая в большие зеркала заднего вида, я видел, как внимательно смотрит на меня Мальчик и, помахав ему рукой, тронулся с места.

Выехав в коридор, мы, для начала, сделали несколько медленных кругов прежде, чем широко расправили крылья и пролетели на триста, четыреста метров. Я сразу понял, что довольно точно угадал с центром тяжести и сцепка хорошо реагировала на малейшие перемены положения тела. Стоило мне сказать Мальчику, чтобы он присел на задние ноги, как она тотчас поднимала переднее колесо, а стоило мне самому немного податься вперед, тут же выравнивалась. Лично я, к первому испытательному полету был полностью готов, но отвел своим друзьям лишних полчаса, чтобы дать им хорошенько привыкнуть к новым ощущениям. Ангелы, которых вновь побеспокоил рев моторов, снова высыпали в коридор, но увидев, что мы обкатываем машины под крылом, дружно взревели.

Наконец мы построились возле одного из огромных входов-вылетов Алмазного замка, чтобы отправиться в первый испытательный полет. Я стал плотно застегивать свою куртку и надевать на руки кожаные перчатки, мои друзья последовали моему примеру, а Уриэль, перекрывая гул моторов и восторженные крики толпы ангелов, громко крикнул:

– Михалыч, клянусь Богом, если не твой дед, то уж прадед точно был ангелом! В твоих жилах течет кровь ангела, черт меня побери со всеми моими потрохами и бутылкой водки в придачу!

Поправив на голове шлем, я поднял руку и спокойным голосом сказал Мальчику:

– Стартуем парень, распахни крылья пошире и чуть подайся назад, когда будем подъезжать к краю, да, не маши попусту крыльями, теперь тебе этого не потребуется. Просто держи их горизонтально и внимательно слушай то, что я тебе буду говорить, а когда потребуется, просто будешь менять положение крыльев, опуская или поднимая заднюю кромку.

Выжав сцепление, я плавно тронулся и, поддав газу, быстро поехал вперед. От каменных плит мы оторвались метрах в десяти от края площадки и вылетели из Алмазного замка на скорости в семьдесят километров в час, после чего я стал закладывать левый вираж с набором высоты. Мальчик ликующе заржал, требуя, чтобы я увеличил скорость и я добавил газу.

Мои друзья летели справа и слева от меня и в шлемофонах я слышал их восторженные голоса. Прочие немоторизованные ангелы отчаянно махали крыльями, стараясь лететь рядом с нами. Из замка вылетели мои спутники на своих крылатых конях и, быстро догнав нашу кавалькаду, изумленно глядели на то, как я, восседая на диковинной колеснице, облетаю Алмазный замок по широкому кругу. По-моему чуть ли не все ангелы разом вылетели из замка, но я не видел среди них ни архангела Уриэля-старшего, ни архангела Узиила и потому спросил Уриэля-младшего:

– Ури, а где твой отец и Узиил?

– Михалыч, они рано утром полетели в Замок Грез, хотят попробовать поднять на крыло архангелов Серафима и Гавриила. – Услышал я в шлемофоне – Им лететь до него почти три тысячи лиг, завтра к вечеру будут там.

Мне стало жаль патриархов и я сказал:

– Какого рожна они туда поперлись? Давай, Ури, показывай направление, мы быстро догоним их и вернем обратно, а завтра поутру рванем туда на мотоциклах всей толпой и заберем патриархов с помпой!

Ангелы весело захохотали и стали поворачивать вправо. Мы летели еще не очень быстро и крылатые кони пока что за нами поспевали, но вот когда мы добавили газа, то они остались позади, словно внезапно остановились, наткнувшись на невидимую преграду. Стрелка спидометра быстро подошла к отметке "200 km", но летели мы явно со скоростью больше четырехсот километров в час. Михаил, выписывая петли и орал от восторга во всю мощь своей ангельской глотки, Ниэль шла строго по прямой и смеялась, а Уриэль, который поначалу летел как и все, в прямой посадке, наконец, лег на машину и, сузив крылья, стал быстро уходить вперед. Михаил сделал то же самое, но я грозно рявкнул на него:

– Стой, бестолочь, не гонись за этим психом!

Михаил возмущенно завопил:

– Мессир, но он же меня обогнал! Не бывать такому, чтобы кто-то обогнал меня! Я непременно догоню этого белобрысого паршивца!

Мне пришлось объяснить ему:

– Чудак, пойми же, наконец, у этого парня под задницей спортячая, шоссейно-кольцевая "Яма", а у нас простые шоссейные драндулеты для приятных прогулок, он же запросто будет идти со скоростью тысяча лиг в час, а мы уже сейчас идем на пределе. Да, к тому же я заговорил Уриэля от всех имен смерти и даже если он врежется в гору Обитель Бога, то это его тачка превратится в пыль и костюмчик тоже, а он сам даже шишки себе не набьет, мы проверяли уже.

Мы немного сбавили скорость и летели наслаждаясь стремительным полетом, пока у меня в кармане не зазвонил телефон. Лаура немедленно требовала объяснений, но еще больше возмущались мои сестрички, которые вырывали телефон друг у друга из рук и только что не матерились. Успокоив их, я сообщил, что скоро вернусь и они тоже смогут оседлать такие же скоростные крылатые колесницы. Мои дамы продолжали вопить и лишь напоминание о том, что отвлекая меня от управления колесницей они подвергают мою жизнь смертельной опасности, заставило их умолкнуть.

Михаил, в отсутствии Уриэля, стал упражняться в исполнении фигур высшего пилотажа и выписывал их с такой головокружительной ловкостью и с такой легкостью, что у меня захватило дух. Этот райский летун был мастером экстракласса и выделывал такие фортели, что ему позавидовали бы лучшие пилоты-истребители любых ВВС Зазеркалья.

Вскоре к Михаилу подключилась Ниэль и они закрутили вокруг меня настоящую карусель, а я, как и полагается старику, летящему на грузовике, только посмеивался и, покручивая рукоять газа, стремительно шпарил вперед на ревущем, трехколесном звере. Как это не странно, но все пять колес моей небесной колесницы бешено вращались, словно мы не летели по небу, пронизывая облака, а ехали по синему небесному шоссе. Видимо, Ниэль тоже пришла в голову эта мысль, так как я услышал в шлемофонах её восторженный восглас:

– Мессир, вы подарили нам самое прекрасное, самое чудесное голубое шоссе!

Вскоре к нам вернулся Уриэль. Летел он на вполне мирной скорости и тащил на буксире своего папеньку и Узиила. Мы резко сбросили скорость и полетели по кругу. Оба архангела, отцепившись от этого разгильдяя, пересели к нам. Узиил занял место позади меня, а архангел Уриэль-старший сел позади Ниэль и мы помчались в обратную дорогу, а "Ямаха" Уриэля-младшего вновь взревела двигателем и он помчался в Замок Грез, чтобы предупредить архангелов о скором нашествии крылатых байкеров.

Узиил, сидящий позади меня, был очень аккуратным и рассудительным пассажиром, а вот Ниэль не повезло. Уриэль старший все время мешал ей тем, что пытался посмотреть на то, как это девушка умудряется управлять тяжелой машиной и их мотоцикл все время заваливался на бок. Так происходило до тех пор, пока Узиил не постучал по моему шлему и не попросил меня сблизиться с Ниэль и когда я подлетел к ним поближе, он проорал что-то Уриэлю-старшему и погрозил ему кулаком. Впрочем к тому моменту мы уже видели впереди сверкающие вершины Алмазных гор, где нас поджидали едва ли не все ангелы, вылетевшие нам навстречу. Сбавив скорость до сотни, я снял с головы шлем и услышал восторженные крики.

Мы влетели прямо в квартиру Михаила и тотчас оказались в плотном кольце ангелов, которые настойчиво требовали от меня сверкающих небесных колесниц. Добродушно усмехаясь, я в первую очередь наделал для них множество журналов и каталогов мототехники и предложил сначала рассмотреть все получше, а уж потом, после обеда, пообещал заняться её массовым тиражированием.

На какое-то время покой мне был обеспечен и я, немного передохнув, за обеденным столом стал соображать, как мне лучше выполнить эту непростую работу. Михаил и Ниэль согласились мне помочь и когда я выпустил из Кольца Мудрости розовый шарик и попросил их отдать в него весь свой опыт, накопленный ими в первом полете, они немедленно сделали это понимая, что тем самым помогут своим собратьям.

Вскоре я обслужил своих первых вип-клиентов. Уриэль-старший выбрал себе сверкающую, ярко-алую дорожную "Хонду", а Узиил остановил свой выбор на полицейском варианте "Харлея". Наряды для них сделали мои сестры, Эллис и Олеся. После этого работа закипела и через каждые пять минут я выдергивал из колодца новенькую, сияющую лаком и хромом тачку, побив, тем самым все рекорды производительности магического труда.

В основном ангелы заказывали "Харлеи" и "Хонды", хотя находились и любители экзотики, заказывающие "Кавасаки", "Бультако" и даже "Уралы". Некоторые заказывали по три и даже четыре мотоцикла и все это моментально выкатывалось из квартиры Михаила и тотчас испытывалось в деле.

Мои спутники терпеливо дожидались того часа, когда я обеспечу техникой хозяев Алмазного замка и не претендовали на внеочередное обслуживание, но я все-таки сделал для них несколько машин и провел сеанс педагогической магии, чтобы и они немного потренировались. Вскоре я стал клепать мотоциклы еще быстрее и к полуночи обеспечил ими едва ли не треть всех обитателей замка, после чего, устав до изжоги, прекратил работу, но её вовсе не прекратили ангелы-маги, руки которых, я наделил способностью работать с Первичной Материей дистанционно, без всяких этих примитивных ловушек-черпалок, с помощью которых они поднимали из колодцев эту волшебную субстанцию, чтобы превратить её в магические крылья для своих собратьев-ангелов.

Наутро мы с Лаурой обменивались чисто техническими замечаниями по поводу наших мотоциклов. Моя маленькая летунья почти всю ночь не спала и украсила свой трехколесный байк так, как это не снилось самому мастеровитому байкеру, превратив его в грозную и даже жутковатую на вид боевую колесницу. На переднем крыле она пристроила рогатую, драконью голову, установила на свою машину золоченые дуги безопасности, поставив на них мощные фары, по бокам спинки своего сиденья выставила два каких-то зулусских флага с вензелем "ОМК" в центре и установила на руль шестиствольный пулемет. Борта трейлера она разрисовала какими-то апокалиптическими картинами и от одного вида её колесницы враги должны были разбегаться в панике и прятаться по самым глубоким норам.

Моя колесница выглядела сугубо мирной и по сравнению с машиной Лауры, имела подчеркнуто заводской и непрезентабельный вид. Когда же мы вылетели и я увидел то, во что превратили свои колесницы Харальд, Роже и Ослябя, то челюсть у меня упала аж на колени. Вот уж где был полет фантазии. Знания теоретической магии вкупе со знанием магической трансформации материи, плюс масса специальной литературы и то, что вчера я извлек на поверхность несколько сотен тонн Первичной Материи, превращенной в первоклассные материалы, позволили моим друзьям так вооружить свои трехколесные мотоциклы, что Джеймс Бонд там и рядом не стоял. У Харальда получился какой-то летающий мото-танк, а не средство передвижения, а два его приятеля-милитариста просто скопировали его творение.

Впрочем и остальные мои спутники почти ни в чем им не уступали, так Горыня даже умудрился подвесить на свой байк две кассеты с НУРСами, а Добрыня тот вообще пристроил по обе стороны от рулевого колеса, так аж два шестиствольных пулемета. По-моему, покойному Лехе Мелехину с его детскими планами завоевания Парадиз Ланда здорово здесь не поздоровилось бы. Ему с его дружками бандитами так накостыляли бы по шее, что он и мявкнуть бы не успел, как душа его оказалась прямо на вершине Обители Бога. Один только Уриэль не стал меня пугать, но зато прямо под ним гоночная "Ямаха" моментально превращалась в дорожную "Хонду" и наоборот, но это было не его, а моих рук дело.

Хорошенько покрасовавшись передо мной, мои друзья отправили в пятое измерение все смертоносные прибамбасы и их байки приобрели куда более мирный вид, хотя и оставались весьма экстравагантными. Вместе с производством мотоциклов новоиспеченные маги наделали всевозможных портативных музыкальных центров, некоторые из которых имели мощность по полторы тысячи ватт и переплюнули болгар и китайцев по количеству производимых ими компакт-дисков вместе взятых.

Алмазный замок в результате нашего визита мигом разделился на два непримиримых лагеря. Подавляющее большинство ангелов Алмазного замка, стало пай-девочками и мальчиками-мажорами, а меньшинство, – отчаянными байкерами. Мирно настроенное большинство щеголяло в костюмах от Армани, Кардена, Версаччи и прочих кутюрье, слушало всякую белиберду, от диско до Фили Киркорова через плееры и летало на каких-то хилых табуретках с моторчиком в три лошадиные силы. Их самым любимым занятием была игра в воздушное поло, когда они ласково и нежно подбрасывали своими крыльями большой, пестрый шар, стараясь не уронить его на землю, где на траве уже валялись уже десятки таких шаров.

В это же самое время агрессивное меньшинство меньше, чем сотню лошадей под задницу не ставило, предпочитая мотоциклы "Харлей Давидсон", – "Хонде". Оно, это агрессивное меньшинство, вовсе не отвергало японскую технику, а лишь отдавало её своим дамам, которые, в обязательном порядке, были затянуты в косую кожу и вытертую, рваную джинсу. Агрессивное меньшинство глушило своих помолодевших предков старым, добрым роком, предпочитая "Дип перпл", "Юрайн Хип", "Лед цеппелин" и прочие группы этого, классического направления рока всему остальному музыкальному разнообразию Зазеркалья.

Архангел Узиил, которому так приглянулась моя сестренка Эллис, даже не смотря на то, что он был ровесником Парадиз Ланда, возглавил молодежь и сменил белоснежный костюм-тройку на потертые джинсы и черную косуху с вышитым на ней золотым орлом. Уриэль-старший считал его ренегатом и плевался, летая вокруг него на каком то задрипанном мокике в то время, как этот золотоволосый ангел-гигант с тридцатисантиметровой сигарой в зубах неспешно летел вперед на каком-то очень уж здоровенном "Харлее", явно, не моего производства. Разумеется, в Замок Грез отправились одни только крутые байкеры, а отнюдь не мальчики-мажоры на своих дырчалках и главная заслуга в этом полностью принадлежала Узиилу и Михаилу-младшему, которые их просто переорали.

Нам уж тем более следовало хорошенько проверить свою технику в полете и дать размяться своим крылатым скакунам, которым теперь только и оставалось, что стоять в стойле на колесах, трескать мюсли и вовремя расправлять крылья. Команды на старт никто не давал и мы вылетели спонтанно. Первым – Уриэль, за ним какой-то ангел с пестрыми крыльями, за спиной которого сидела его белокурая подружка, а потом, вспомнив то, за чем мы выбрались из постели ни свет, ни заря, полетели и мы с Лаурой, ну, а за нами, ревя моторами, потянулось еще машин шестьсот-семьсот, не меньше.

Когда наша воздушная армия набрала скорость в пятьсот с лишним километров, до этого на такой скорости не летали даже драконы, то даже самые упрямые форсилы надели закрытые гоночные шлемы, без которых на такой скорости было просто невозможно лететь. Мы могли лететь конечно же и без шлемов, так как умели создавать вокруг своих машин невидимый, магический обтекатель, но я в приказном порядке попросил никого не выпендриваться и лететь, как все. К тому же так мы могли переговариваться друг с другом через шлемофоны.

Лететь было даже приятнее, чем на драконе, ведь я был совершенно свободен в полете и к тому же мы с Мальчиком, уже понимали друг друга буквально с полужеста. Мой умный и преданный конь чутко реагировал на малейшее мое движение, на любое, даже самое незначительное изменение скорости и мы, легко и быстро набрав высоту в пять километров, пристроившись за Уриэлем, просто наслаждались полетом. Наши друзья летели позади нас, выстроившись треугольником и мы, переговариваясь друг с другом, быстро мчались к Замку Грез.

Около полудня мы уже были на месте. Замок Грез стоял на вершине высокой горы и имел довольно внушительные размеры. Как и Алмазный замок это было сугубо ангельское местечко, правда, гораздо меньшего размера и, как это не прискорбно, оно имело те же самые функции, что и некогда мертвое Русалочье озеро. Сюда ангелы прилетали умирать. Не потому, что им надоела жизнь, за тысячелетия они успели полюбить её, а потому, что были слишком стары и немощны, чтобы жить вместе со всеми.

Уриэль, посетив вчера Замок Грез, вернулся очень поздно и был расстроен. Замок Грез подействовал на него угнетающе. Ангелы в нем оживились узнав, что в Парадиз Ланде появился маг, перед которым отступили старость и смерть, но кое-кто мог меня и не дождаться. Моим первым желанием было бросить все, немедленно вскочить на свой байк и лететь туда среди ночи, но Уриэль меня отговорил. Он как мог поддержал силы самых слабых стариков и велел им дождаться завтрашнего дня, когда за ними прилетят молодые, полные сил ангелы и переправят их всех в Алмазный замок, где всех ангелов ждет магическая купальня, возвращающая молодость и здоровье.

Повинуясь знаку, поданному мне Уриэлем, я пошел на снижение. Внизу у подножия горы было большое ровное поле, поросшее невысокой травой, где мы могли совершить посадку, так как террасы в Замке Грез не были рассчитаны на посадку моторизованных ангелов. Спустить стариков вниз для меня не являлось особой проблемой, как и самому подняться наверх. С чувством некоторой усталости я стал аккуратно заходить на посадку и вскоре уже катил по зеленой траве, невольно заметив, что в небе дорога была куда более гладкой.

Заглушив двигатель, я снял шлем, куртку, достал баночку пива и закурил, глядя на небо. Уриэль сидел в седле "Хонды" и тоже смотрел вверх, а по его щекам текли слезы. Зрелище и в самом деле было очень впечатляющим. Сбросив газ, мотоциклы негромко рокотали и ангелы, широко распахнув крылья, по спирали спускались вниз. Не знаю, то ли кто-то об этом услышал от Лауры, то ли еще по какой причине, но сразу несколько десятков магнитофонов крутили одну и ту же вещь, песню "Июльское утро" группы "Юрайн Хип" из концерта "Глядя на ваши лица". Эта вещь вызывала у меня особенно сильные чувства и я не мог слушать ее без волнения.

Под мощные заключительные аккорды последний ангел-рокер опустился на траву и из багажных сумок стали извлекаться на свет банки и бутылки с пивом, хот-доги, гамбургеры и простые русские пироги с мясом. В полете все проголодались и теперь было самое время закусить. Превратив окурок сигареты в легкое облачко пара, я достал из багажной сумки амфору с водой из ангельской купели и стал сооружать магическую летающую платформу. Мне не хотелось выпендриваться перед своими новыми друзьями и делать вид, что я очень крутой маг-левитатор. Уриэль, бросив взгляд на амфору, поинтересовался:

– А амфора зачем, мессир?

– Ну, ты же сам говорил, что некоторые старики очень плохи. Вот и беру на всякий случай, чтобы не мучиться и не творить магическую воду впопыхах. Скорая помощь, называется. – Ответил я своему другу и жестом предложил ему встать на платформу рядом.

Уриэль тоже не стал корчить из себя крутого летуна, встал рядом со мной на большую, круглую лужайку, которую я вырезал из поля и мы стали быстро подниматься к Замку Грез. На пороге замка нас уже поджидало несколько бескрылых стариков и старух. По их скорбным лицам я сразу понял, что кто-то все-таки не дождался нашего прилета и хотя мне хотелось сказать пару слов Уриэлю, я промолчал. Мой друг обнял старика, который шагнул ему навстречу и тот сказал дребезжащим, старческим тенором:

– Ури, мальчик мой, Гелиора так и не смогла дождаться рассвета. Бедняжка, она так разволновалась от твоих слов, что её сердце не выдержало радости.

По щекам Уриэля потекли слезы, а его плечи стали вздрагивать. Похлопав своего друга по плечу, я сказал ему:

– Ури, смерть не наступила до тех пор, пока не прошло девять дней, этот закон действует для всех. Так что давайте, ребята, показывайте мне дорогу.

На стариков мои слова произвели, однако, весьма странное действие. Они отшатнулись от меня и один из них, самый древний, тихо сказал:

– Мастер, если умирает ангел, то бессилен даже Создатель.

– Мы что, так и будем стоять и спорить? Быстро ведите меня к Гелиоре! – Сердито буркнул я на старика и крепко стукнул Уриэля кулаком по спине – Ури, пока душа ангела не отлетела к Богу, он жив! Хотя бы тебе это ясно?

Гелиору я нашел в просторной келье, лежащей на низкой лежанке. Но это вовсе не была глубокая старуха. На вид ангельской женщине было не больше сорока пяти лет и она даже мертвая была очень красива. Подле нее стоял на коленях какой-то ангел таких же средних лет и, прижавшись к ней всем телом, громко рыдал. Оттащить его не было никакой возможности и я, вытолкав всех за дверь, приступил к работе. Вся магия уже заключалась в воде, налитой в амфору и мне лишь стоило окатить водой плачущего ангела и умершую ангелицу Гелиору. Всю келью немедленно заволокло шипящим паром и когда несколько минут спустя пар рассеялся, то я увидел, что молодой, здоровенный парень обнимает прекрасную, златокудрую, мертвую молодую женщину. Это произвело на ангела весьма сильное впечатление и он завопил еще громче:

– Гелиора! Моя прекрасная Гелиора!

Постучав ангела по плечу, я недовольно сказал:

– Послушай-ка, парень, может быть ты перестанешь трясти Гелиору и предоставишь мне, наконец, возможность вдохнуть в нее жизнь?

Мои слова не произвели на него никакого эффекта, ангел, похоже, совсем спятил и рыдал еще громче и мне пришлось применить магию, чтобы скрутить его магическими путами и оттащить в сторону. Видеть и слышать он при этом не перестал. Вопить тоже. Осветив тело прекрасной женщины-ангела голубым лучом, я заставил её легкие дышать, а сердце стучаться. Провентилировав свои легкие хорошей порцией эманацией жизни и набрав этой магической субстанции в свои легкие под самую завязку, так, что у меня даже в глазах потемнело, я склонился над Гелиорой и быстро вдохнул в нее жизнь.

Теперь я уже хорошо знал, что может произойти после этого и поторопился растянуться на полу, закрыв голову руками, как при угрозе атомного нападения. Эффект был просто потрясающий, Гелиора очнулась буквально через три секунды и, пройдясь по мне, как по коврику, бросилась к громко стенающему ангелу, стоящему на коленях с протянутыми к ней руками, и громко воскликнула:

– Фламарион! Любимый!

Морщась от боли и невольно жалея о том, что поторопился снять с себя кожаную куртку и предварительно не разул эту ангелицу, Гелиора была достаточно крупной ангельской женщиной, гораздо выше среднего роста и весом килограмм под семьдесят пять, к тому же была обута в туфельки с довольно тонкими каблучками. Облегченно вздохнув, я направился к выходу из комнаты. Находясь уже в дверях, я освободил Фламариона от магических пут и дал ему возможность обнять его любимую Гелиору и высказать ей все о своих чувствах. Прикрыв дверь, я натянул на свою физиономию жизнерадостную улыбку и поспешил успокоить собравшихся у дверей кельи стариков и старух:

– Жива ваша Гелиора, ничего с ней не сделалось. – Почесывая спину, я добавил – Однако весит она килограммов под семьдесят и туфли у нее на шпильках острых, как копья.

Уриэль метнулся в келью и вскоре я услышал, как из кельи доносятся его громкие рыданья. Старик, встретивший нас у входа в замок, взял меня за руку трясущимися руками и сказал:

– Мессир, Гелиора мать Уриэля.

Пожав плечами, я усмехнулся и сказал:

– Все, ребята, богадельня закрывается. Летим в Алмазный замок, там вас всех ждут не дождутся. – Оглядевшись по сторонам, улыбаясь, я осведомился – Надеюсь больше никому скорая помощь не нужна?

К счастью, все остальные ангелы хотя и были очень слабы, но все же передвигались самостоятельно, а некоторые из них, как например архангел Серафим, даже смогли слететь вниз самостоятельно. Именно с архангелом Серафимом и было больше всего хлопот, так как он оказался довольно крепким стариком и пытался, пользуясь своим авторитетом и громким басом, согнать кого-нибудь из молодежи с мотоцикла и попробовать полетать на нем.

Мне вновь пришлось применить магию и отправить его крылья в пятое измерение, после чего я немедленно пообещал сделать ему самый крутой байк и уговорил сесть на пассажирское сидение позади себя. Пока архангел Серафим, путаясь в ремнях, пристегивался, я подошел к Уриэлю, усаживающему свою мать и Фламариона позади Лауры и отведя его в сторонку, не откладывая это дело на потом сделал своему другу самое резкое и сердитое внушение:

– Ури, почему ты сразу же после того, как у меня в Микенах появился крылатый скакун, не сказал, что твоя мать находится в Замке Грез? Мы ведь могли добраться сначала сюда, а затем уже отправляться в Малую Коляду.

Уриэль смущенно потупил глаза и робко сказал мне:

– Но мессир, как я мог тебя просить об этом?

– Ури, – Сказал я ангелу строгим голосом – Тебе не нужно было просить меня, тебе нужно было это потребовать от меня! У твоей матери, как я успел это заметить, был порок сердца и вконец разрушенная печень. Это просто чудо, что мы прилетели вовремя. Понимаешь, просто чудо!