Текст книги "Герой по принуждению. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Александр Абердин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 83 страниц)

Чтобы не выглядеть перед старцами ангельского племени, хамом, я обратился к ангелу, который по дружески поприветствовал меня и моих друзей и добродушно похлопал по плечу Уриэля-младшего. От моего друга-ангела я мало чего узнал об ангельском этикете, но вот старина Блэкки немного просветил меня по этому поводу и потому я, вежливо приложив руку к груди и слегка склонив голову, глядя ангелу-ветерану прямо в глаза, сказал твердым и решительным голосом:

– Мастер Элиас, позволь мне прежде, чем наши крылатые кони будут расседланы, сделать то, ради чего я летел в Алмазный замок, – подарить ангелам магическую купальню, которая вернет патриархам молодость и сделает их крылья сияющими, как Алмазные горы в час рассвета.

Блэкки заранее предупредил меня о том, что ангелы терпеть не могут фамильярности, неискренности, чванливости и показушной скромности. Они быстро принимают решения, дружелюбны ко всем, но при этом горды и никогда не опустятся до того, чтобы просить кого-либо о чем-то, даже жизненно важном, и если я хочу сделать для ангелов что-то, то должен хорошенько подумать о том, как именно это сделать. Обращение мастер, было в ходу не только у воронов-гаруда, но и у ангелов, а про патриархов я ввернул не случайно, так как мало кто из них мог подняться в небо. Элиас посмотрел на меня испытующе, затем снисходительно улыбнулся и ответил:

– Мастер Михалыч, это было бы забавно, но где ты найдешь место для своей магической купальни? Мы, ангелы, любим простор в своих помещениях и не терпеть не можем луж на полу и сырости.

Быстро достав из планшета альбом для рисования и фломастеры, я несколькими штрихами нарисовал Алмазный замок с его хрустальным куполом так, как будто я смотрел на него с высоты и увенчал это сооружение огромной эллиптической площадкой из хрусталя, окаймленной золотым бордюром, по краю которой, стеной вставали струи фонтанов. Все это сооружение опиралось на две дюжины хрустальных арок с золотыми лестницами, основанием которых служило эллиптическое плоское и широкое кольцо, положенное на широкий парапет вокруг стеклянной крыши замка. Эта хитроумная конструкция даже не касалась самой крыши и вряд ли могла испортить внешний вид Алмазного замка, а также окрестный пейзаж, которыми так дорожили ангелы.

Мой эскиз был только началом процесса составления проектной документации. Вырвав этот лист из альбома, я положил его себе на ладонь, предварительно подложив под рисунок несколько серебряных монет, которые мне одолжила Лаура. С помощью Кольца Творения и нескольких магических заклинаний, я превратил свой беглый набросок и сорок франков серебром в тонкую серебряную пластину, на которой Алмазный замок, стоящий на изумрудном холме в окружении хрустальных пиков, выглядел, как настоящий.

Самым главным в этом обновленном эскизе, являлось то, что серебристые струи фонтанов, бьющих по краям хрустального эллипса, были, словно живые. Если присмотреться внимательнее, то было также видно, как молодые ангелы подводят к струям фонтана ангела-патриарха, он проходит сквозь струи и взмывает в небо молодым, полным сил, с сияющими, как бриллианты, крыльями. По всем лестницам к магической купальне поднимались пешие ангелы. Хотя я и не смог передать в этой картинке всего того, что был намерен создать для ангелов Алмазного замка, она и без того отличалась великолепной наглядностью.

С вежливым поклоном я передал Элиасу свой оживший эскиз и большую лупу, чтобы он смог рассмотреть все хорошенько. Несколько минут ангел рассматривал мое творение, потом передал его на рассмотрение и утверждение другим ангелам, но по его довольному лицу я понял, что план моего архитектурного замысла его вполне устроил. Наконец, эскиз был показан Уриэлю-младшему, просто изнывающему от нетерпения и тот, быстро взглянув на перл моей фантазии, широко улыбнулся и вновь вручил его Элиасу, который кивнул головой и улыбаясь, действительно ангельской улыбкой, сказал:

– Мастер Михалыч, такая магическая купальня, пожалуй, нисколько не испортит внешнего вида Алмазного замка. Ты можешь приступать к работе. – Не выдержав, Элиас все-таки поинтересовался у меня – Мы можем присутствовать при этом, мастер, или это помешает тебе?

Разумеется, мой ответ был утвердительным. Вскочив в седло, я вылетел из замка и направился к хрустальному куполу. Мои спутники, смешавшись с толпой ангелов, вылетели следом и все расположились вокруг замка, встав сплошным кольцом. Рядом со мной был только Конрад, который почти не покидал луки моего седла. Попросив ворона-гаруда позвать Блэкки и Фая, я стал бурить у подножия холма здоровенную скважину, чтобы добраться до Первичной Материи, которая залегала в этом месте на довольно большой глубине и у меня ушло почти четверть часа на то, чтобы проложить к ней колодец десятиметрового диаметра.

Вороны-гаруда примчались тотчас, как только я их позвал и расселись, как куры на насесте, который я для них соорудил. Меня интересовал один единственный вопрос, который я немедленно им задал:

– Мужики, эту магическую купальню я хочу сделать так, чтобы каждое магическое существо, которое обитает в Парадиз Ланде, могло принять в ней такой вид, о котором мечтает. Что вы по этому поводу скажете? Мне действительно необходимо знать ваше мнение.

Блэкстоун, взъерошил перья, щелкнул клювом и сказал:

– Мастер, это было бы просто замечательно! Мне иной раз снятся волшебные сны, в которых я вижу себя не черным вороном-гаруда, а огромным белым альбатросом и я бы не отказался пролететь в таком виде над Парадиз Ландом. – Повернув голову, он долбанул клювом Конрада и спросил – А ты о чем мечтаешь, старый индюк?

Конрад презрительно каркнул:

– Я мечтаю всегда быть тем, кто я есть!

Однако, Файербол, задумчиво пощелкав клювом, вдруг, сказал мне совсем о другом:

– Мастер, этим ты сделаешь подарок всем воронам-гаруда, но более всего обрадуешь гарпий, которые хотят быть просто женщинами, да, и грифоны тоже не прочь будут оборотиться людьми, ведь чтобы не говорили люди об их тупости и косноязычии, они когда-то тоже были людьми, хотя и разбойниками. Сделай то, о чем ты говоришь, мастер и, возможно, мы увидим и другие, самые невероятные, перевоплощения!

Старина Фай, как в воду глядел, говоря о невероятных перевоплощениях, но первое из них произошло примерно полчаса спустя, именно столько времени у меня ушло на то, чтобы вытащить из недр Парадиз Ланда огромный хрустальный эллипс с золотой каймой и всеми конструкционными дополнениями. Первоначально вся эта сложная конструкция была просто туго скручена в огромный, толстый канат, чтобы я мог без особых хлопот водрузить её над хрустальным куполом и запустить фонтаны на стометровую высоту.

От края хрустальной плиты, огороженного золотым бордюром, до рабочей зоны магической купальни ангелам предстояло идти пешком пятьдесят метров по прозрачным, полированным плитам, чтобы войти затем в звенящий, сверкающий и искрящийся на солнце магический водопад. Эта огромная, молочно-белая стена состоящая из водяных капель, имела те же самые функции, что и любая из моих магических оздоровительных и омолаживающих купален.

Золотые сопла фонтанов, здоровенные, как крепостные мортиры метрового калибра, стояли через каждые пять метров. Они бесшумно извергали вверх толстые, мощные струи воды, которая разбивалась затем на мельчайшие капли и сплошным потоком падала вниз на хрустальный диск, чтобы снова подняться вверх, к небу. Водно-капельному душу я придал нежность алых русалочьих плавничков, чтобы они мягко и женственно ласкали тела ангелов и наполняли их ощущением небывалой неги и блаженства. Поэтому, вновь став молодыми, ангелы снова обретут все прежние желания молодости, о которых они давно уже позабыли.

Эта магическая купальня, как и все купальни последнего поколения, умела превращать одежду из старой в новую и тоже была музыкальной. На этот раз моя магическая купальня, всякий раз, когда в нее входил кто-либо, громко и торжественно исполняла "Оду к радости" Людвига Ван Бетховена, что показалось мне весьма уместным и ни в коей мере не должно было оскорбить слуха ангелов-патриархов с их строгими взглядами и изысканным вкусом. Существенным дополнением я счел магическое заклинание, позволяющее убирать крылья в пятое измерение, повинуясь жестам "О'кей" и "Отлично", которыми постоянно пользовался ангел Уриэль-младший.

Проходя или пролетая сквозь этот водопад, шириной в двадцать метров, ангел, человек, маг или магическое существо, оказывались внутри замкнутого эллиптического пространства, окруженного водной стеной, где кверху поднимались мощные струи теплого, напитанного цветочными ароматами воздуха, возносящие любое крылатое существо вверх, к небу.

Для тех же существ, которые покинули магический фонтан пешеходами, нужно было снова пройти через стену из водяных струй, чтобы спуститься по золотым, ажурным лестницам на самый край крыши Алмазного замка. Там, по периметру замка, было сооружено широкое стальное кольцо с балюстрадой из белого мрамора. Сотворив четыре метра плодородной почвы, я разбил вокруг ангельской купальни красивый парк с множеством небольших павильонов-кафе, со столиками на открытом воздухе, где было очень приятно посидеть среди розовых кустов за рюмкой крепкого чая.

Все бары в этих кафе были заставлены множеством бутылок с самой отменной выпивкой, а холодильники и витрины заставлены всеми теми блюдами, которые имелись на моем кулинарном компакт-диске. Все это, разумеется, не входило в первоначальный эскиз купальни, но как говорится, поздно пить боржоми, почки уже отвалились. Не думаю, что такое дополнение было бы для ангелов таким уж неприятным, тем более, что по рукам у молодежи уже ходило несколько бутылок с коньяком и виски.

Когда все было закончено, я взял в руки матюгальник и торжественно объявил собравшимся о том, что из себя представляет это сооружение и что оно может делать. Мегафоны, срыто установленные по периметру золотого бордюра, донесли мои слова до всех собравшихся, а хрустальные струи при этом, наглядно показали всем, как нужно складывать пальцы рук, чтобы убирать и вновь возвращать свои крылья.

Вот тут-то и произошло непредвиденное. Как только раздались первые такты "Оды к радости", наш магический крылатый конь Узиил, заржав громко и трубно, рванулся к купальне первым не смотря на то, что Эллис всячески пыталась его образумить. Влетев в хрустальный водопад, конь заставил его буквально взорваться тучей брызг и заклокотать с бешеной силой и громким, перекрывающим музыку шумом и свистом. Ангелы вздрогнули и когда магическая купальня перестала грохотать и бесноваться, над ней воспарил рослый, молодой, златокудрый, обнаженный ангел, который поднимался в небо, обнимая вырывающуюся из его рук красавицу Эллис.

Моя сестра не долго отбрыкивалась и вскоре притихшие ангелы увидели, что эта парочка слилась в долгом поцелуе. Огромные крылья этого ангела едва заметно трепетали, когда он плавно опускался на зеленый газон парка, разбитого на вокруг купальни. Меня это очень заинтересовало и я рванул к ним на пятой передаче, от нетерпения крепко стиснув каблуками бока Мальчика.

Когда я приземлился неподалеку от них, Эллис уже обнимала этого гиганта среди ангелов с такой нежностью и страстью, что мне понадобился бы мощный седельный тягач, чтобы оттащить её от него. Уриэль приземлился на секунду позже меня и взгляд его сверкал от возмущения. Золотоволосый ангел с мужественным, гордым лицом и царственной осанкой посмотрел на нас, когда мы двинулись к нему с двух сторон, с некоторой опаской и предупреждающе подняв руку, сказал:

– Эй, ребята, успокойтесь, я ведь не сделал вашей сестре ничего плохого! Так ведь, Эллис?

Наша взбалмошная сестренка нежно взглянула на него и повернувшись к нам, бойко заявила:

– Ну, что вы в самом деле, мальчики! Мы с Узиилом уже все выяснили, он отличный парень.

– С Узиилом? – Растерянным голосом переспросил ангел Уриэль-младший свою сестрицу.

Ангел-гигант сказал грозным басом:

– Да, сынок, я тот самый архангел Узиил, которого все считали пропавшим без вести и теперь, благодаря мессиру, я снова вернулся в мир, снова молод, могуч, полон сил и жду не дождусь того счастливого момента, когда прилечу в Синий замок и смогу набить морду этому засранцу Карпинусу, который так подставил меня перед Создателем!

Слабо ойкнув, я сел на траву и расхохотался:

– Нет, ребята, я точно поставлю Карпинусу памятник! Это же надо, он и архангела Узиила умудрился обуть в лапти! Превратил архангела в мерина и столько лет возил на нем воду! Ну, пройдоха, ну хитрюга.

Узиил посмотрел на меня обиженно и сердито, но видя то, что и Уриэль стал трястись от смеха, улыбнулся сначала как то неуверенно, а затем громко рассмеялся. Когда к нам подлетел молодой красавец-ангел в сверкающих одеждах, по которым я узнал Элиаса, Узиил уже вовсю хохотал и немного успокоился только тогда, когда я извлек для своей сестры небольшой, фиолетовый, ритмично пульсирующий и шевелящийся ком Первичной Материи.

Эллис попросила Узиила убрать свои крылья, превратила Первичную Материю в белоснежный элегантный костюм тройку, белую, шелковую рубаху, блестящий галстук, серебристо-белого цвета, пару белья, а также пару белоснежных ковбойских сапожек, голенища которых были прострочены серебряными нитями. В десять секунд она превратила своего нового кавалера в ослепительного франта и мы двинулись к ближайшему кафе. В таком виде Узиил мне нравился гораздо больше. Хотя и в виде пегаса он тоже был весьма неплох.

Рассевшись за столиками, стоящими под большими, разноцветными зонтиками, мы немедленно принялись обмывать мою новую купальню. Из всех моих спутников рядом со мной были только Лаура, Уриэль и Эллис, которая сидела на коленях Узиила и глядела на него влюбленными и восхищенными глазами. К нам стали подбегать ангелы и ангельские девушки и вскоре Уриэль познакомил меня со своим другом детства, ангелом Михаилом-младшим. Как это ни странно, но это был красивый черноволосый парень с маленькой бородкой клинышком, гигант еще побольше Узиила, веселый и улыбчивый. К нам подсело еще несколько ангелов и прекрасных ангелиц и все с восхищением рассаживались за столиками на изящных, белых, венских стульях.

Еще больше чем возможности убрать на время крылья, ангелы радовались шикарному бару, где за стойкой уже стояли молодые юноши и девушки и осваивали новую профессию. Парк быстро заполнялся ангелами и повсюду слышались веселые шутки и смех. Мои спутники оказались в центре всеобщего внимания и делились своими впечатлениями о нашем путешествии в то время, как Лаура и Уриэль наперебой рассказывали моим новым друзьям обо мне и моих подвигах, а я только посмеивался над их рассказами и помалкивал.

Везде царила радостное, веселое и приподнятое настроение и не смотря на то, что все были молоды и наполнены энергией, никто не спешил завалить свою подружку на траву. Ангелы мне нравились все больше и больше, да, и раньше, до этого дня, глядя на своего друга Уриэля, я относился к ним с очень большим уважением, а теперь, когда увидел их вблизи, убедился на собственном опыте в том, как они общительны, остроумны, раскованны и в то же время сдержанны, был от них в восхищении. Наши белоснежные крылатые красавцы совершенно спокойно расхаживали по дорожкам парка, общипывали цветущие кусты роз и никто на них не шикал. Наоборот, коней ласково поглаживали по их гладким, сильным шеям и в каждой руке оказывалось яблоко или печенье.

К нашему столику подлетели три огромные красивые птицы – белокрылый красавец-альбатрос, огромная жар-птица с перьями всех светов радуги и золотым хвостом и черный ворон-гаруда, единственным украшением которого был золотой клюв и золотые когти. Еще раз я увеличил размеры нашего стола и соорудил для своих друзей, Блэкки, Фая и Конни, удобный насест, а Лаура тотчас принесла для этих крылатых парней три огромных хрустальных фужера, каждый литров на пять и стала смешивать для воронов-гаруда их любимый коктейль – коньяк с небольшим количеством ликера "Бейлис" и тоника. То, с каким энтузиазмом альбатрос, жар-птица и ворон-гаруда немедленно опустили свои клювы в фужеры, вызвало всеобщий восторг в нашей веселой компании и никто не стал презрительно фыркать, когда Лаура подала воронам их любимое лакомство, – дымящееся, парное мясо с кровью.

В толпе все чаще и чаще стали мелькать ангелы одетые в современные одежды Зазеркалья. Среди ангелов было много практикующих магов, а моя сестричка Лесичка последнее время просто помешалась на журналах мод и ими была чуть ли не доверху набита её бездонная седельная сумка. Как мне шепнул на ухо Уриэль, модниками были как раз ангелы-патриархи.

Мне в очередной раз пришлось раздвинуть стол, так как нам подошел один из командиров здешних ангелов, архангел Уриэль-старший, который был точной копией моего друга и отличался от него лишь тем, что был одет в пышные одежды венецианского дожа. Папенька сердито шикнул на своего сына, когда тот назвал меня Михалычем и Ури, вежливо поклонившись ему, с той минуты сразу начал называть меня мессиром, слава Богу, что еще не перешел на вы.

Архангел Уриэль оказался веселым и насмешливым и при его появлении шутки за столом вовсе не стихли. Над Узиилом он посмеивался ничуть не меньше других и все сетовал на то, что ему не удалось посмотреть на эту великолепную картину, как пегас превратился в архангела. Со мной Уриэль-старший разговаривал, как с равным и беседы вел отнюдь не философские. Когда же к нему на колени подсела очаровательная красотка, он без малейшего стеснения запустил свою руку в вырез блузы ангельской девушки и поцеловал её совсем не по-отцовски, хотя я очень хорошо запомнил эту девушку, она была в числе первых ангелов, которые встретили нас на подлете к Алмазным горам. Уриэля-младшего нисколько не смущало поведение его родителя и он даже позволил себе отпустить несколько шуточек на этот счет.

Разговор за нашим столиком как-то сам по себе перешел на темы любви и дружбы и Уриэль-старший беззастенчиво поинтересовался у меня, что я думаю по поводу всех очаровательных небожительниц и скольких из них я уже трахнул. Честно говоря, я очень смутился и опустил голову к самой тарелке. Вот тогда-то мой друг, он же брат, а также моя подруга и заодно с ними моя бывшая любовница, а ныне сестра, перебивая друг друга, стали рассказывать о всех моих подвигах на любовном фронте. Старина Конни, выхлеставший уже третью рюмку подряд, подробно рассказал ангелам о том, как я соблазнял фею, каким штилем рассыпался перед ней и что мы потом устроили в замке. Этот крылатый прохвост, оказывается, все время находился поблизости.

Конни рассказал и про то, как я, поселив прекрасную Розалинду в Хрустальной башне, сломя голову, тут же помчался в башню Золотую, навестить еще одну свою любовницу и уж затем погнал дракона для того, чтобы согласно обещанию оказаться утром в постели своей постоянной подруги. Уриэль-младший процитировал Уриэлю-старшему девиз русского солдата и подробно рассказал о том, как щедро я наделил его лишними часами, когда выяснилось, что Эллис внезапно стала его сестрой. Узнав причину, по которой небесное светило сбрендило и вело себя самым противоестественным образом, Уриэль-старший так развеселился, что чуть не опрокинулся вместе со стулом и своей пассией. Стукнув кулаком по столу, он заявил, широко улыбаясь:

– Парень, ты мне нравишься, а твой девиз настоящего русского солдата, полностью подходит нам, ангелам! Наш Создатель тоже будет тобой доволен, ведь он и сам иной раз, ради какой-нибудь смазливой бабенки, ставил на уши если не весь Парадиз Ланд, то уж любую его половину точно.

Когда смех за столом стих, я прочел вслух четверостишие своего собственного изготовления:

– Безумен был Создатель,

Противоречий созидая мир.

В минуту просветления однако,

Адаму, Еву сотворил!

Уриэль-старший, выслушав это четверостишье, опрокинул бокал коньяка, крякнул и, хлопая ладонью по столу, сказал:

– Точно подмечено, приятель! Старик так долго мудрил с мирозданием, что мы, ангелы-патриархи, его первые помощники, грешным делом подумали, что если он и не спятил, то точно близок к этому.

Моей сестрой Эллис вирши были восприняты с улыбкой и я прочитал еще несколько своих стихов, в которых восхвалял любовь и прекрасную половину человечества. При этом только Лаура осталась недовольна тем, что читая стихи Мальчику, я так и не удосужился сделать это для нее.

С наступлением вечера струи магической купальни вспыхнули ярким светом, а по всему парку загорелись магические осветительные шары и веселье вспыхнуло с новой силой, особенно после того, как мои спутники обнаружили, что в стойке каждого бара есть проигрыватели компакт-дисков, а звуковые колонки стоят над полками с бутылками. Веселье продолжалось до самого утра, но мы с Лаурой ушли сразу после полуночи, но до стихов у нас дело так и не дошло.

Утром следующего дня меня, как мы с ним и договаривались, разбудил ангел Михаил-младший. Оставив Лауру нежиться в постели, я быстро натянул на себя джинсы, кроссовки и майку. Прихватив с собой ноутбук, несколько десятков журналов, которые "выписал" из Зазеркалья, я соскочил с просторного помоста, на котором стояла наша кровать. К тому моменту я уже прекрасно знал, что могу получить любую печатную продукцию когда-либо выпущенную, так как информация обо всем, что было однажды создано в Зазеркалье, хранилась в пространстве Парадиз Ланда и была доступна любому магу при том условии, что он знает, как извлечь эту информацию.

Разговаривая вчера вечером с Михаилом, я удивился тому, как тянулся этот здоровенный парень к Зазеркалью, как мечтал прикоснуться к множеству его секретов и загадок, примерить все на себя. Когда я рассказал ангелу Парадиз Ланда об американских "Черных ангелах", которые в годы второй мировой войны были отважными и лихими летчиками, сражавшимися против "Люфтваффе", а после войны пересели в седла мощных мотоциклов, он просто умолял меня покинуть вечеринку и заняться серьезным делом. Меня же самого вот уже несколько дней подряд мучила одна гениальная идея, как сделать огромные расстояния Парадиз Ланда более короткими и сегодня, я, наконец, решил воплотить её в жизнь с помощью ангела-гиганта Михаила-младшего, который, не смотря на ранний час, уже порхал у наших окон.

Выйдя из своих роскошных апартаментов в огромный ангар, я сразу поспешил к арке, а не к конюшне, в удобном стойле которой дремал мой Мальчик и, попросив Михаила показывать мне дорогу, отважно шагнул вниз с двадцатого этажа замка ангелов. Летать с помощью магии довольно сложно, приходится каждые несколько секунд делать магические пассы и бормотать заклинания, чтобы управлять полетом, но все же это был самый настоящий полет. Михаил и его подруга Ниэль, зеленоглазая красавица с длинной гривой роскошных, вьющихся, рыжевато-каштановых волос, осиной талией и пышной, роскошной грудью, жили на двенадцатом этаже на другой стороне замка и через несколько минут я уже был в их квартире.

Настоящая ангельская квартира это совсем не то, что я ожидал увидеть, памятуя о жилище Уриэля. Размер её был довольно внушителен, комнатушка имела почти пятидесяти метров в высоту при размерах сорок на пятьдесят метров. Именно из-за этого в Алмазном замке жило всего чуть более семи с половиной тысяч ангелов.

Входом в эту квартиру служил огромный, ничем не закрытый проем с циркульной аркой, рядом с которым располагались два таких же внушительных окна с серебристыми занавесями. Против входа в стене был прорезан дверной проем закрытый огромными двустворчатыми дверями, выходившими в коридор, который кольцом проходил по всему замку. С другой стороны коридора находились точно такие же ангельские квартиры, но чтобы выбраться из них за пределы замка, их обитателям нужно было лететь до одного из четырех главных выходов замка.

Квартира Михаила мною была выбрана лишь потому, что внизу, у подножия замка, находился мой колодец из которого я мог черпать Первичную Материю. Для того, чтобы никто не свалился в него, я огородил его и накрыл прочной, стальной крышкой, хотя вряд ли кто из ангелов когда-либо спускался к подножию холма. Влетев в эту милую комнатушку, я поздоровался с подружкой Михаила и немедленно приступил к работе, сотворив, для начала, в свободном углу квартиры большую, удобную кухню, совмещенную со столовой и гостиной, обставив все не только современной мебелью, но и всей прочей бытовой аппаратурой и принялся первым делом готовить завтрак.

Ниэль, одетая в одежды персидской принцессы: – полупрозрачные шаровары, блузу с просторными рукавами и коротенький жилет-лиф синего шелка, расшитый серебром, ходила за мной по пятам в то время, как Михаил бросился к книжным полкам, заставленным несколькими тысячами книг, альбомов и журналов, которые когда-либо побывали в моих руках. Уже через несколько минут он восторженно заорал, призывая к себе свою подружку и потрясая стопкой журналов "Плейбой" и "Пентхауз". За завтраком я не стал ничего обсуждать, а принялся с аппетитом трескать яичницу с ветчиной, запивая её кофе с молоком. Изысканные блюда мне уже давным-давно опротивели и хотелось чего-то простого, домашнего. Мои новые знакомые не оказались составить мне компанию и мы отлично подзакусили.

Встав из-за стола, я вручил Ниэль кучу инструкций, а сам занялся Михаилом, который был одет в костюм средневекового трубадура. Через несколько минут этот парень был затянут в косую кожу с множеством сверкающего металла, а на его руках было с пяток массивных серебряных перстней с черепушками и крылышками. На куртке ангела красовался рыцарский железный крест, орден, на мой взгляд, очень красивый и эффектный и совершенно уместный, если его носят на одежде в качестве трофея, а не в виде символа определяющего политическую принадлежность и приверженность варварским идеям.

Ниэль, кажется, осталась очень довольна переменами во внешнем виде своего возлюбленного. Ну, а когда я и её саму облачил в косуху и обул в сапоги на высоком каблуке, а на голову повязал черную, шелковую бандану с черепушечками, крылатая девушка восторженно взвизгнула, увидев свое отражение в зеркале. На мой взгляд Ниэль, одетая в черную, маслянисто блестящую кожу, которая так подчеркивала свежую белизну её стройной шейки, была чудо как хороша. Михаил же теперь взглянул на нее как-то иначе, чем прежде.

Выйдя на середину комнаты, я сотворил несколько простых, черных офисных столов и бросил на них стопку байкерских журналов. На один столик я поставил здоровенный, переносной музыкальный центр, вложил в него компакт-диск со старым, добрым "Дип пёрплом". Дав хороший звук, я показал этой экстравагантной парочке разворот журнала. В лучах заходящего солнца по дороге, пролегающей среди пустыни, заросшей кактусами, ехало на "Харлеях" несколько бородатых байкеров, все в рваной джинсе и косой коже. На переднем плане на стальном, хромированном коне гордо восседала аппетитная девица и я, стараясь перекричать мощные звуки тяжелого рока, с хитрой улыбкой, поинтересовался у подружки ангела Михаила-младшего:

– Ну, что, Ниэль, хотелось бы тебе хоть разок проехаться на такой машине?

Девушка-ангел потупила глаза и ответила:

– О, мессир, это было бы замечательно, но вокруг Алмазных гор нет ни одной приличной дороги.

– Ну, одну дорогу я вам точно укажу, ребята. – Усмехнулся я и властно скомандовал – Если хотите держать между ног такого хромированного зверя, то быстро ложитесь на эти столы пузом вниз и выставляйте вверх свои крылья, чтобы я мог их как следует осмотреть и сделать соответствующие промеры!

Ангел и его ангелица выполнили мое распоряжение не колеблясь, а я закурил, взял в руки небольшую рулетку, штангенциркуль и стал делать промеры гребня, который моментально прошел сквозь черную кожу. Михаил попытался что-то сказать, но я сунул ему в рот сигарету и чиркнул зажигалкой. Ангел прикурил, затянулся пару раз и замолчал.

Тщательно вымеряв гребни, из которых росли крылья и нарисовав в альбоме несколько эскизов, я стал прикасаться к ним то рукой, то металлом и спрашивать своих подопытных ангелов, что они ощущают. К моему полному удовлетворению гребни вовсе не являлись источником неприятных ощущений и даже тогда, когда я с силой ухватил Михаила за гребень большими пассатижами, он не вздрогнул и не пошевелился, а на мой вопрос, каково ему было, четко отбивая пальцами ритм, спокойно ответил:

– Мессир, крыло ангела, штука очень прочная, но гребень будет куда прочнее!

Вот это я и хотел выяснить прежде, чем в просторной комнате ангела Михаила появилось три новеньких одинаковых "Харлея", точно таких же, как те, что были на фотографии. В углу комнаты появилась также маленькая бензоколонка на два соска, изображенная на следующей странице. Заправив все три мотоцикла топливом, я показал Михаилу и Ниэль, как заводятся мотоциклы, как на них нужно сидеть, переключать скорости, выжимать газ и как тормозить, после чего мы тихонько выехали в коридор и принялись ездить по кругу.

Хотя я и сидел в седле мотоцикла последний раз лет двадцать пять назад и "Харлей" все же отличался от "Явы", ездить на нем было не сложно и вскоре мы гнали по коридору, в котором было метров семьдесят ширины, с весьма приличной скоростью, вызывая изумление у ангелов, которые жили на двенадцатом этаже и были разбужены странным и непонятным шумом. Некоторые ангелы попытались было за нами угнаться, но неизбежно проигрывали, так как мы даже не особенно поддавая газа ехали за сотню километров в час.

Наматывая круг за кругом, я наблюдал за тем, как все увереннее становятся Михаил и Ниэль и как они постоянно увеличивают скорость, изучая возможности своих могучих стальных коней. Толпе ангелов, высыпавших в коридор, эта забава вскоре надоела и она стала редеть. Многие ангелы весьма откровенно посмеивались над своими собратьями, одетыми в черную кожу и воспринимали мотоциклы, как любопытную безделушку, но не больше, зато я видел то, как горят глаза у Михаила и Ниэль и с каким азартом они обгоняют друг друга.

После полутора часов гонки по этому автодрому, двери вновь стали открываться, но ангелы, вылетавшие в коридор, делали это уже вовсе не за тем, чтобы полюбоваться на мотоциклы "Харлей Давидсон", а только для того, чтобы потребовать тишины. Тогда я загнал новоявленных байкеров в их квартиру, въехал в нее за ними следом и велел заглушить моторы. С загадочной улыбкой на лице я закрыл двери и слез с мотоцикла. Лица у Михаила и Ниэль, радостно сияли и они не спешили покидать седла своих стальных, сияющих полированным хромом, коней. Закурив сигарету и давая по сигарете своим новым друзьям, я вежливо поинтересовался у них: