Текст книги "Герой по принуждению. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Александр Абердин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 83 страниц)

Мои спутники разлетелись по всему небу и порхали в отдалении, давая мне спокойно поговорить с Лаурой. После разговора с Нефертити мы некоторое время молчали, но нас неожиданно рассмешил Конрад, который с некоторых пор выжил с луки моего седла старину Блэкки и заявил ему и Фаю, что теперь он всегда будет мои адъютантом и личным посланником. Блэкки был вынужден удовлетвориться лукой седла Лауры, но никак не мог этого стерпеть и постоянно изводил Конни своими придирками. Вот и в этот момент он, вдруг, громко и насмешливо воскликнул:

– Вот уж чего я никак не могу понять, так это того, как эта глупая, старая птица смогла выполнить поручения мастера и ничего не перепутать! Конрад, как это ты умудрился найти красавицу Розалинду и передать ей приглашение?

Конрад возмущенно каркнул, но Лауре это тоже показалось интересным и она спросила его:

– Конни, действительно, как ты смог разыскать именно ту фею, которую тебе было приказано привезти? Ведь говорят, что для вас, воронов, все женщины на одно лицо и если мы с Олесей поменяемся платьями, то ты даже нас перепутаешь, хотя мы совсем не похожи друг на друга.

Конрад остервенело защелкал клювом и весь взъерошился, словно воробей, только что искупавшийся в теплой луже. Он возмущенно заорал:

– Кто это мог сказать тебе такую глупость, девчонка? Да, ты знаешь какая у нас зрительная память? Да, не скрою, выполнить поручение мастера было нелегко, так как феи, когда мы с Мальчиком прилетели в их долину, устроили такой переполох и так мельтешили перед моими глазами, что я совсем растерялся от их беготни. Правда, я очень быстро сообразил, что мне нужно было делать и уже через пять минут нашел ту фею, которую мне нужно было привезти.

– И как же ты это сделал, Конни? Наверное ты попросил фей подходить к тебе по одной? – Продолжала Лаура свой допрос с пристрастием.

Конрад гордо вскинул голову и заявил:

– Вот еще, тогда бы мастеру пришлось дожидаться до вечера, ведь эти бестолковые хохотушки не могли и секунды постоять спокойно на одном месте и к тому же были разодеты в такие разные платья, что у меня в глазах рябило, но я быстро придумал, как мне найти нужную фею. Я приказал им всем раздеться, залезть в озеро и показать мне язык!

Мои друзья, которых заинтересовали похождения моего крылатого посланца, так все и зашлись от хохота, да, и я сам чуть не свалился с седла. Когда все немного успокоились, Лаура снова спросила его:

– Да, это было очень изобретательно с твоей стороны, Конни, но как ты уговорил Розалинду сесть верхом на Мальчика? Ты, наверное, рассказал ей о том, что мессир ждет её в прекрасном замке, который он сотворил на вершине неприступной скалы и что он вздыхает по ней и томится от любви, что он сам не свой от волнения. Кони, как ты уговорил фею лететь к мессиру на магическом крылатом коне?

– Вот еще глупости какие. – Презрительно отозвался Конрад – Как же, стал бы я уговаривать какую-то фею. Я просто приказал ей сесть верхом на Мальчика и не испытывать моего терпения, пока я не пустил в дело свой острый клюв и когти и не изодрал в клочья все наряды фей. Этого было вполне достаточно для того, чтобы феи сами помогли сесть ей в седло, а дальше меня уже ничто не интересовало. Мальчик и сам знал, куда ему следует лететь.

– Конни, – Лаура настойчиво продолжала выяснять все обстоятельства похищения прекрасной Розалинды – Разве ты ничего не сказал бедной, испуганной фее о том, куда и к кому несет её крылатый конь?

Конрад был невозмутим.

– Ну, я сказал, конечно, что с ней хочет встретиться и поговорить самый величайший маг на свете, который остановил солнце на целых трое суток и посоветовал ей особенно не выпендриваться перед мастером. О чем я еще должен был разговаривать с этой разряженной в шелка девицей? Уж не о брошках, шпильках и булавках, надеюсь, ведь я воин, а не какой-то там дамский угодник и мое дело было быстро и точно исполнить приказ мастера.

Лаура удовлетворенно кивнула головой и сказала:

– Да, Конни, теперь я понимаю, сколь трудна была задача милорда вызвать ответное чувство у бедной, испуганной Розалинды и тем похвальнее то, что он смог найти себе еще одну сестру. Меня бы не тронули уже никакие уговоры и никакие пылкие признания милорда.

Конрад озадаченно каркнул, но я погладил его по спине и успокоил, сказав ему:

– Конни, старина, ты отлично справился со своей задачей. Мы с тобой сыграли в отличную игру, которая называется в Зазеркалье: "Плохой полицейский и хороший полицейский", только мне при этом не было нужды допрашивать прекрасную Розалинду. После того, как ты подготовил мне поле боя для атаки, мне только и оставалось сделать, что пустить в ход всю свою любезность и обаяние, ну, а это было сделать не трудно, ведь я видел перед собой изумительную красавицу. – Повернувшись к Лауре, я добавил – Надеюсь, любовь моя, ты не станешь ревновать меня к моей сестре?

Вместо ответа Лаура расстегнула страховочные ремни и перелетела ко мне, столкнув с луки седла, Конрада. Превратив одноместное седло в двухместное, я обнял девушку и дальше мы полетели вдвоем, как это уже делали Харальд с Олесей и Роже с Сидонией, летевшие на правом и левом фланге нашего авиаотряда и скрытые от нескромных взглядов облачками легкого тумана.

Конрад перелетел на Франта и затеял перебранку с Блэкстоуном, кому из них сидеть на луке седла, а кому на его спинке. Не обращая никакого внимания на двух старых, чернокрылых склочников, я поднял Мальчика на несколько сотен метров вверх и мы продолжили свой неспешный полет вдвоем. Двое всадников и в прежние времена были для моего коня пустячной ношей, а теперь, когда он стал крылатым конем и его силы возросли троекратно, он и вовсе не чувствовал на себе никакой тяжести.

Стоял тихий, теплый вечер. Под нами простиралась широкая равнина с редкими, невысокими холмами, поросшая рощицами и перелесками. От нее поднимались сильные восходящие потоки и Мальчик почти перестал махать крыльями. Он ловко планировал в восходящих потоках, развивая при этом весьма приличную скорость и полет его был очень плавным и гладким, без рывков и крена. Лаура сидела передо мной на маленьком, мягком сиденье вполоборота, обняв меня за шею и положив голову мне на плечо. Она нисколько не сердилась на меня за мои безумные похождения и ничуть не ревновала к Розалинде.

Моя маленькая охотница честно сказала мне, что она ждала меня сегодня утром с большим нетерпением и хотя утро изрядно затянулось, она нисколько не обманулась в своих ожиданиях. Её даже возбудило, что я перед тем, как прилететь к ней, заглянул в Золотую башню к Нефертити. Они созванивались по несколько раз на день и делились друг с другом всяческими женскими секретами. В Лауре изо дня в день росло убеждение в том, что я уже никогда не покину Парадиз Ланд и потому она была настроена любить меня так долго, как я сам того пожелаю. Была она уверена и в том, что вскоре передо мной откроется проход в Зазеркалье, но я не задержусь там на долго и вернусь обратно в Парадиз Ланд. Более того, она была полностью уверена в том, что я и её возьму туда и мы объездим весь мир с ней и моей дочерью.

Мне было непонятно, с чего это ей взбрели в голову такие фантазии, но я не стал расстраивать девушку и рассказывал ей о Зазеркалье, о Москве, о Северном Кавказе и вообще о том, как живут на Земле люди. Лаура жалела только о том, что мы не сможем взять с собой ни наших крылатых коней, ни Годзиллу, зато она предложила непременно взять с собой Конрада. Если он будет помалкивать, то никто из людей не сможет тогда понять, что он ворон-гаруда – киллер Создателя. На счет того, что Конраду можно заткнуть клюв, я сильно сомневался, но вот идея взять в Зазеркалье этого обуглившегося кенаря-переростка, показалась мне довольно забавной. Вот бы послать его разобраться кое с кем из моих бывших партнеров.

На мой же вопрос о том, что сама она думает о моей предстоящей встрече с темными ангелами, видимо, являющимися главной целью моей нечаянной командировки в райскую страну, Лаура с уверенностью в голосе сказала, что я обязательно доберусь до них и это будет славная битва. Она уже подготовила для нее колчан, стрелы в котором никогда не кончаются и огненные стрелы, которые способны пробить и разнести на куски все, что угодно. В своем луке она была уверена, так как от стрелы, пущенной из него, никому еще не удалось увернуться. Ведь это был магический лук её деда, отважного охотника из Шервудского леса, Робина Гуда.

На мое замечание, что я вовсе не хочу убивать темных ангелов, отважная маленькая охотница лишь хмуро буркнула, что, дескать, мечтать не вредно, но драка с ними все равно будет и когда я пойму, что разговоры ни к чему не приведут, вот тогда-то за дело возьмутся они. Моя охотница сказала все же, что вовсе не собирается идти в бой без моего приказа, но в том, что мне придется отдать такой приказ, она была полностью уверена. Лаура также считала, что темные ангелы задумали что-то ужасное и даже была уверена в том, что это они пленили Создателя. Фантазия у нее разыгралась настолько, что она вообще заявила мне о том, что темные ангелы угрожают смертью всем людям, как в Парадиз Ланде, так и в Зазеркалье.

Не знаю до чего бы она договорилась еще, но в это время впереди показалось большое озеро и аккуратный город на его берегу. Это был Вифлеем, где мы должны были дождаться Уриэля и Эллис. Конрад, который уже успел смотаться туда и посмотреть что и как, бодро доложил мне, что голубой шар-строитель в Вифлеем еще не залетал и там полно стариков, больных и даже есть несколько умирающих. Тот самый библейский герой Самсон, которому однажды так не повезло с любовницей, собрался отдать Богу душу, но по просьбе Конрада решил не торопиться и посмотреть на то, как великий маг из Зазеркалья сотворит лечебную купальню и что из этого в конце концов выйдет.

Болтливая птица не оставила мне никакого выбора и когда мы подлетали к Вифлеему, на его улицах уже суетились и галдели люди. Вифлеем был довольно большим городом, даже большим, чем Малая Коляда и в нем кроме древних иудеев жили ассирийцы, древние римляне и многие другие жители Малой Азии. Магов и магических существ в городе насчитывалось всего ничего, зато в нем жили такие легендарные личности, как Гай Юлий Цезарь, Красс, Мария Магдалина, Иуда, Понтий Пилат, Цицерон, Ксеркс, Александр Филиппович Македонский, Клеопатра и множество других, ничуть не менее легендарных личностей.

Город этот был очень красивым, ухоженным и цветущим. Вокруг него было разбито множество огородов, на которых выращивались овощи, основное сырье для магов-кулинаров, а так же было засеяно пшеницей, овсом и ячменем, несколько небольших полей, которые с лихвой обеспечивали зерном чуть ли не половину Западного Парадиза. Уроки Иисуса Христа, когда он накормил несколькими хлебами и рыбами тысячи голодных, не пропали даром и маги в Парадиз Ланде с каждым днем совершенствовали свое искусство делать мясо из брюквы, рыбу из капусты и хлеб из тыквы. Вот только с вином у них были серьезные проблемы, хотя они легко могли превратить в него воду, но только при наличии хотя бы одного стаканчика этого редкостного в этих краях продукта.

Поначалу меня удивляло, что жители тех мест, в которых я уже побывал, при этом еще и забивают домашний скот на мясо, хотя кулинарное искусство магов достойно самой высокой похвалы. Объяснение тому нашлось и оказалось довольно простым, дело в том, что домашний скот отличался довольно высокой плодовитостью и если бы его регулярно не забивали, то в считанные годы коровы, свиньи, овцы и козы полностью заполонили бы Парадиз Ланд. Однако, лишь небольшая часть мяса съедалась. Все остальное безжалостно сбрасывалось в жутко глубокие колодцы. Некоторое время мне было совершенно непонятно, как при таком изобилии люди отказывались отдавать излишки мяса драконам и верным помощникам самого Создателя, воронам-гаруда и даже Лаура не смогла мне объяснить, почему именно так все и происходило.

Впрочем, я догадался об этом и сам, когда за четыре комплекта униформы, пошитой для братьев Виевичей сатирами, они отдали две глиняные склянки зеленки, килограммов пять шоколада и два ведра коньяка и это при том, что выпивки и у самих сатиров было, хоть залейся. Просто люди цеплялись за подобие торговых отношений, как за какой-то якорь, привязывающий их к утерянному навсегда Зазеркалью и это делало взаимоотношения между небожителями осмысленными. Когда какой-нибудь человек шел к магу, чтобы решить какие-то проблемы, он обязательно расплачивался с ним какой-нибудь мелкой монетой, но сам никогда не брал денег от мага, доподлинно не убедившись в том, что они сделаны из настоящего металла, для чего существовало простое и надежное заклинание.

Конрад, прилетев с разведки, доложил мне, что жители Вифлеема хотят заказать мне не одну, а целых три купальни и готовы заплатить мне за это золотом и серебром. Однако, ворон тут же предупредил меня, что в этом городе на руках скопилось очень много фальшивого магического золота, изготовленного очень сильными магами. Вифлеемцы весьма скептически отнеслись к тому, чтобы неизвестно ради чего кормить воронов-гаруда. Выбрасывая мясо в колодцы, пробитые сами создателем, они хотя бы знали то, что оно пополнит запасы Первичной Материи. Вместе с тем в Вифлееме в каждом доме держали скотину и забой скота шел чуть ли не ежедневно, но воронам перепадали лишь жалкие крохи.

Когда мы стали заходить в Вифлееме на посадку, то улицы города оказались буквально запруженными толпами народа. На плечах у многих мужчин были носилки, на которых лежали немощные старцы и прочие тяжело больные. И те и другие, наблюдая за нашим полетом, давали советы своим сыновьям и зятьям, куда летят крылатые кони и они рысью неслись в ту сторону. В результате мы долго не могли найти место для посадки из-за возникшей на улице сутолоки и неразберихи. Когда мне это надоело, я развернул свой крылатый отряд.

Мы быстро вылетели из города, опустились прямо на дорогу и уж потом въехали в город верхом на крылатых конях. В город Вифлеем вело пять дорог и каково же было мое удивление, когда на первой же меня встретил шлагбаум в виде здоровенного, ошкуренного бревна, положенного на козлы под аркой, за которым меня приветствовала огромная толпа народа, а перед шлагбаумом стоял мрачный верзила с ржавой алебардой в руках, одетый в костюм римского легионера, но в широкополой соломенной шляпе и с длинными пейсами. Стражник, перегородивший мне дорогу, пробасил на иврите:

– Стойте, добрые господа. Уплатите пошлину за въезд в город Вифлеем в ночное время.

Я чуть с коня не свалился, услышав такое.

Роже, который мог теперь разговаривать на всех языках, подъехал к стражнику и грозно рявкнул на него:

– Ты что, болван, не видишь кто приехал в твой город? Немедленно убери бревно и дай мессиру проехать в город!

Стражник однако, уперся и возразил рыцарю:

– Не могу, добрый господин, у меня приказ – взимать пошлину со всех, кто въезжает в Вифлеем после заката солнца.

Ситуация была аховая. Стражник имел строгий приказ. Толпа орала все громче и громче, выкрикивая: "Осанна! Великий маг-врачеватель! Исцели нас! Верни нам молодость!", солнце зашло, а у меня в кармане не было ни гроша. Нет, у меня было с собой несколько тысяч долларов сотенными купюрами, но не платить же за въезд в город Вифлеем баксы. Я мог сделать на выбор следующее: вновь поднять солнце, отправить шлагбаум и стражника в пятое измерение, снова взлететь над городом и попытаться найти место для посадки на узких улочках, запруженных народом, или выстроить замок на берегу озера и спокойно залечь спать, но тогда жители горда соберутся вокруг него и будут истошно вопить до самого утра.

Лаура стала выяснять сколько стоит въехать в город пятнадцати всадникам. Оказалось не мало, целых сто пятьдесят франков. Роже предложил вырубить стражника и брался сделать это одним ударом, заявив об этом на иврите. Стражник поморщился, покряхтел, но не ушел. Лаура стала доставать кошель с серебром, которое получила от меня, но я остановил её и решил немного сжульничать. Засунув руку во внутренний карман своего твидового пиджака, я нащупал в нем стальные щипчики для ногтей и, не вынимая руки из кармана, превратил их в сто пятьдесят франков золотом и серебром. Магический заговор я сконструировал таким образом, чтобы деньги ровно через десять дней превратились в ржавые гайки.

Вручив стражнику изрядно потертые монеты, я дождался когда он проверит их на подлинность, тут я был спокоен, никакое магическое заклинание не могло расколоть моей фальшивки, уберет бревно с дороги и мы спокойно въедем в город. Вифлеемцы здорово меня разозлили своей меркантильностью и я решил их основательно проучить. Построив свой отряд в каре и встав в середине, я молча поехал по узким улочкам, не отвечая на приветственные крики горожан, славящих величайшего мага-врачевателя.

Добравшись до первого же сада, огороженного каменной стеной, я поручил Конраду выяснить, кто его владелец и, приказав ему взимать плату с горожан за пользование его угодьями, соорудил у него в саду большую купальню в виде ротонды, выстроенной в классическом римском стиле. Тут же сэр Харальд светлый провозгласил, что за пользование этой купальней, которая исцелит детей и женщин и вернет молодость старухам, жители Вифлеема будут каждый день кормить пять тысяч воронов-гаруда самым отборным мясом, а глаза, сердце, мозг и печень убитых животных должны подавать им отдельно.

Вторая точно такая же купальня была устроена на большой рыночной площади и предназначалась для исцеления мужчин. За нее город Вифлеем должен был выставлять драконам раз в месяц стадо из пятисот годовалых бычков и трех тысяч свиней, овец и коз. Третью купальню я сделал на выезде из города, сотворил её самой шикарной по форме, стандартной по содержанию и подарил городу, но при этом сообщил о том, что если вороны-гаруда и драконы не будут получать своего мяса, то все три купальни превратятся в зловонные клоаки и тогда вифлеемцам придется подыскивать себе новое место для строительства города, после чего мы убрались из Вифлеема прочь и я не мешкая выстроил для ночлега замок в пяти километрах от города.

Замок, построенный на высоком берегу озера, я постарался сделать большим и очень роскошным, не хуже, чем Золотая башня, в которой мы жили в Синем замке. В нем было двадцать комнат для приезжих, большой ресторан с превосходным баром и масса всяческих удобств. Для этого мне пришлось пробить глубокую шахту, чтобы добраться до Первичной Материи, но зато замок получился великолепный, на зависть вифлеемцам и был отличным приютом для усталых путников.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

В которой я расскажу моему любезному читатель о том, как нас встретили в Алмазном замке и о том, как я проложил самое удивительное шоссе на всем белом свете и как выступил в роли популяризатора музыки в стиле хард рок, а так же одежды, пошитой из черной кожи и украшенной блестящими стальными украшениями. При этом мой любезный читатель узнает и о том, как я умудрился пристроить какую-то часть ангелов Парадиз Ланда к работе, будучи полностью уверенным в том, что они станут выполнять её не только с большой охотой но и с потрясающей скоростью.

Только наутро вифлеемцы наконец поняли, что они вляпались в самое настоящее дерьмо, так как черная пятитысячная стая воронов-гаруда была тут как тут и радостно галдела в предвкушении сытного угощения. Самое же неприятное заключалось в том, что как только они начали горячо и азартно спорить с воронами, то все три купальни стали немедленно и довольно ощутимо пованивать. При этом чем сильнее разгорался этот спор, тем сильнее и удушливее становились миазмы, исходящие от магических купален, в которых успела побывать лишь половина населения города Вифлеема.

Пожилые и молодые горожане, которые с торжественными песнопениями пропустили к купальням своих старцев, накинулись на них, полностью выздоровевших и омоложенных, с дубьем и дрекольем, так как именно они протестовали против устройства бесплатных столовых для воронов. Воронов, разумеется, немедленно накормили, тошнотворная вонь сменилась ароматами французских парфюмов, после чего в городе был собран большой кагал. Вифлеемцы осознали в полном объеме то, что их ожидает в самом ближайшем будущем и потому призадумались.

К замку тотчас прискакало несколько гонцов, которые стали умолять меня о том, чтобы я смилостивился над жителями Вифлеема и либо сократил число воронов вдвое, либо разрешил их кормить не столь изысканной пищей. О драконах пока что никто даже и не вспоминал. Кто-то робко заговорил о золоте, но стоило мне нахмуриться, как этого типа тотчас убрали. Видя, что вифлеемцы поняли свою ошибку, я резко снизил число воронов до одной тысячи и урезал драконью пошлину всего до двух шикарных обедов в год.

Уриэль и Эллис, прилетевшие спустя три часа после рассвета, хохотали до слез, узнав о злоключениях вифлеемцев. От мальчишек и девчонок, проникших в сад, мы узнали, что все старцы в городе стали молодыми и здоровыми, но только очень шумели и кричали всю ночь. Еще мы узнали о том, что их прежнего градоначальника вифлиемцы хотели поколотить, но не стали этого делать потому, что жители города сами не хотели платить за уборку рыночной площади. Потом они хотели побить того стражника, который взял плату с великого мага-врачевателя, но тот схватил свою алебарду и закричал, что отрубит голову каждому и еще стал кричать на них, обвиняя в том, что никто из вифлиемцев даже и не подумал о том, чтобы заплатить деньги за въезд мага в их город, а все только и делали, что кричали ему: "Осанна, осанна" и еще он сказал, что магу нужно было наслать на город не пять тысяч сытых и ленивых воронов, а стаю в сто тысяч голодных, злых и горластых воронов, чтобы хорошенько проучить их.

Зато дети были очень довольны тем, что им разрешалось рвать в саду любые фрукты и что рядом с замком для них был сделан целый дворец в семь этажей с удивительными игрушками: ящиками, наполненными движущимися и говорящими картинами, блестящими сундуками, с которыми можно было играть в самые разные игры и, главное, в каждой комнате стояли большие белые сундуки с всякими вкусными вещами, ну, а самое главное было то, что ни за что в этом дворце не нужно было платить никаких денег.

Детвора в Вифлееме была такая же, как и везде и потому мы смогли спокойно собраться, оседлать коней и улететь без малейших помех, хотя за воротами замка собралась довольно большая толпа, но по-моему эти люди глазели на сам замок, а не на нас. Когда мы поднимались в воздух, я видел, как некоторые местные умельцы пытались взломать магическую защиту на воротах замка, но все их усилия были тщетными.

Не желая оставлять после себя не совсем добрую память, я составил еще одно магическое заклинание, которое должно было допустить жителей славного города Вифлеема до чудес двадцатого века, но только через три дня. Не думаю, что драконы захотят столоваться в этом городе. Впрочем, теперь я был полностью уверен в том, что драконов здесь будут встречать куда радушнее, чем меня, особенно тогда, когда они привезут в этот городок героев.

Покинув Вифлеем, мы поднялись на пятнадцатикилометровую высоту и полетели с максимальной скоростью. Мои спутники теперь не хуже меня могли создавать аэродинамические обтекатели и наши крылатые кони мчались со скорость не менее трехсот километров в час, так что уже через три с половиной часа мы достигли Алмазных гор.

Это были самые удивительные горы, которые только можно было себе представить. Разумеется, они не были алмазными, но они и в самом деле были прозрачными, так как это были гигантские кристаллы горного хрусталя, которые кольцом диаметром километров в сорок окружали огромный конический холм, поросший яркой, зеленой травой. На этом зеленом фундаменте и стоял Алмазный замок.

Замок имел совершенно необычную форму и более всего походил на римский Колизей, только был раз в десять больше размерами и имел в длину километра три с гаком, а в высоту под километр и насчитывал двадцать самых высоких этажей, которые когда-либо создавались архитекторами. Замок был построен из мрамора чисто белого цвета и был возведен не Создателем, а ангелами-патриархами, но по методу Создателя, с помощью магии и Первичной Материи. Иначе такое сооружение построить было просто невозможно.

Подлететь к замку незамечено мы никак не могли, хотя и летели на огромной высоте, но даже на этих высотах летали ангелы и потому еще на подлете, километров за тридцать, мы встретили первых ангелов. Мы резко сбросили скорость и пошли на снижение. К замку мы подлетали уже в сопровождении эскорта из нескольких десятков ангелов, которые вовсю потешались над Уриэлем, где-то потерявшим свои крылья.

Характер Уриэля я знал уже достаточно хорошо и потому был уверен в том, что этот парень сейчас что-нибудь отчебучит и он не заставил себя ждать слишком долго. На высоте километров в семь, а то и больше, Ури с театральным жестом воскликнул, что жизнь без крыльев ему больше не мила, вывалился из седла и камнем полетел вниз. Ангелы мгновенно сложили свои крылья и полетели следом, стремясь спасти этого сумасшедшего самоубийцу. Уриэль падал картинно, широко раскинув руки, громко вопя и кувыркаясь в воздухе. Когда этого комика стали настигать его собратья, он, внезапно, распахнул свои сверкающие крылья. Ангелы, не успев сообразить, что случилось, продолжали пикировать, но Уриэля они уже не видели, а он заорал на них что есть силы:

– Эй вы, идиоты тупоголовые, вам что жить надоело?

Хохоча во всю глотку, Уриэль взлетел к Доллару, спокойно оседлал его, убрал крылья и полетел дальше, весело покрикивая на своих земляков:

– Дурачье неотесанное, магию нужно было в детстве лучше изучать! Двоечники несчастные!

Слава Богу, что этот балбес не догадался показать им, как нужно пробивать в земле дыры. Вот тогда бы его победа была полной, но в таком случае нам либо пришлось бы применить магию, либо искать экскаватор. Зато ангелы перестали подшучивать и насмехаться над нашим другом, якобы, бескрылым ангелом, а когда он закурил и показал им пузырь коньяка, совсем онемели. Правда, они очень скоро получили от Уриэля исчерпывающие объяснения относительно того, кто к ним летит и теперь в небе вокруг меня стало тесно и Мальчику пришлось лететь очень осторожно. Пожалуй это была самая теплая встреча после Малой Коляды.

Узнав о том, что я маг-воитель и маг-врачеватель из Зазеркалья, да, еще к тому же сын Великого Маниту, а теперь еще и брат Уриэля по нашему названному отцу, ангелы пришли в восторг, а узнав о том, что я и сам могу летать, правда низенько-низенько и с маневренностью пушечного ядра, они чуть не попадали вниз от изумления. Маги-левитаторы были в большом почете у ангелов и даже такие паршивые летуны, как я, вызывали у них искренне уважение.

Лесичка, которая ежедневно практиковалась в левитации, тотчас вылетела из седла, сделала в воздухе несколько фигур высшего пилотажа, и сделав вокруг Бутона петлю Нестерова, вернулась обратно, чем вызвала у этих отличных парней и девчонок, ангелов Алмазного замка, бурные аплодисменты. В общем с ангелами мы быстро нашли общий язык и когда на подлете к хрустальной гряде ангелы-стражники, вооруженные длинными пиками, для порядка спросили нас, кто летит, то сопровождающие нас ангелы возмущенно завопили:

– Вы что, болваны, не видите разве? Свои ребята летят, летуны! Хотя и бескрылые, но все-таки летуны!

До Алмазного замка можно добраться только по воздуху. Дорог к нему не было проложено раньше и вряд ли они будут проложены в дальнейшем. Ангелы живут в своем замкнутом мирке и очень редко принимают гостей, так как в Парадиз Ланде мало кто летает по воздуху, но если кто-то добирался до Алмазного или какого-нибудь другого замка ангелов, то его встречают очень дружелюбно и радушно, без скидок на бескрылость. Раз человек, маг или еще какое-то магическое существо потратились на крылья для своего магического коня и отважились сесть в седло, то значит в них что-то есть от ангела.

В окружении уже несколько сотен ангелов, которые при нашем появлении вблизи замка стали вылетать из-под огромных мраморных арок, мы несколько раз облетели вокруг этого огромного сооружения, которое лишь немного уступало по размерам Синему замку. Ангелы весело шумели и аплодировали нам, радуясь прилету гостей. К моменту нашего визита ангелы уже знали о том, что в Парадиз Ланде объявился какой-то великий маг-воитель, так как вороны-гаруда, посланцы Блэкстоуна, еще месяц назад принесли сюда весточку обо мне и свой договор, но тогда они ничего не знали о моих умениях по части строительства магических купален.

То, о чем рассказал им Уриэль за двадцать минут, в считанные минуты взбудоражило весь Алмазный замок. Новость о том, что теперь молодость можно вернуть запросто, обрадовала их даже больше чем то, что у Уриэля есть самая настоящая выпивка, ведь в замке ангелов глубоких стариков и старух было намного больше, чем где-либо и некоторые были уже так стары, что давно уже сбросили крылья и не могли не то что летать, а даже нормальным образом ходить.

Мы влетели в одну из огромных мраморных арок верхнего, гостевого яруса, на котором имелись конюшни для пегасов и уютные покои для их лихих наездников. Там нас встретило несколько ангелов пожилого возраста, к которым Уриэль относился не только с почтением, но и, явно, робел перед ними, перед их сединами и морщинистыми, дублеными от яркого солнца, пронизывающего ветра и жгучего холода, лицами со строгим, если не суровым, выражением и испытывающим, немигающим взглядом.

Веселые крики молодых ангелов и ангелиц тотчас стихли, когда в зал приемов Алмазного замка, больше похожего на ангар сразу для нескольких "Боингов" влетели ангелы-ветераны. Мигом соскочив с коня, я отвесил им парочку вежливых поклонов, представился сам и представил всех своих спутников, которые стали кланяться куда галантнее и изысканнее, чем это сделал я сам.

Выслушав ответные приветственные слова, я даже не стал объяснять ангелам-ветеранам причину своего появления в их замке, а первым делом приступил к строительству магической купальни для ангелов. Зная своего друга Уриэля, как облупленного, я не стал особенно сетовать по тому поводу, что в моей амфоре все еще не выветрились афродизиаки. Гораздо больше меня волновало то, что мне негде было поставить купальню, кроме как на крыше, а она представляла из себя хрустальный купол, под которым был виден огромный зимний сад, в котором тренировалась в полетах ангельская молодежь, худенькие мальчики и девочки лет семи на вид, но двухсот лет от роду.