Текст книги "Герой по принуждению. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Александр Абердин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 83 страниц)

Уриэль и Лаура стали наперебой уверять меня в том, что я великий маг и что мне будет раз плюнуть, разобраться с магами-интриганами и что они будут сопровождать меня к Синему замку и проведут самой короткой, прямой дорогой. Судя по карте, давая большой крюк, я смог бы подъехать прямо к Синему замку, но на самом деле, путь мне преградили бы высокие, неприступные горы. Карта мага Альтиуса была не совсем точна. Ехать к Синему замку через дремучие леса было значительно короче, но только не на джипе, так как в этих лесах не было проторенных дорог, одни только охотничьи и звериные тропы, а верхом на лошадях.

Забравшись в конюшню, я стал перебирать весь свой скарб, отбирая то, что мне нужно было взять с собой в дорогу. Ко мне присоединились Лаура и Уриэль и вышло так, что мы нацелились взять с собой буквально все, что находилось в джипе. Ангел пришел в восторг от возможности посмотреть кинофильмы о жизни в Зазеркалье. Леха прихватил с собой около сотни видеокассет с полицейскими боевиками и прочей голливудской дребеденью. Уриэль уволок "Панасоник" вместе с аккумулятором в свой номер и так увлекся этим занятием, что просидел возле телевизора целый день и всю ночь напролет.

Для меня же это был спокойный и мирный день и если бы не промозглая сырость, то все было бы просто великолепно. К моей великой радости магическая купель действовала и под дождем и потому не все было так уж и мрачно. Но что удивительно, на Лауру, которая присоединилась ко мне в бассейне, его магия совершенно не действовала и для нее это была всего лишь горячая ванна. Колдовать под дождем мне не хотелось и потому я отложил приготовление магической купели для девушки на более позднее время. Все равно крыло Уриэля еще не зажило, хотя он и уверял меня в том, что лубок можно уже снимать и даже попытался доказать это на деле.

Следующий день выдался таким же дождливым и холодным и я не вставал с постели почти до полудня. Правда, к трем часам пополудни дождь внезапно закончился, словно кто-то перекрыл кран. Ветер быстро разогнал хмурые тучи и солнце стало припекать изо всех сил. Уже через четверть часа лужи высохли, стало тепло и ничто не напоминало о промозглой сырости. Уриэль стал приставать ко мне, чтобы я наконец снял с его крыла деревяшки, так как у него уже не было сил терпеть зуд под ними. Как только я снял лубок, то понял причину его беспокойства, крыло уже успело обрасти новыми перьями. По детски надувая свои губы, Уриэль сказал мне:

– Михалыч, ну, ты и перестраховщик я тебе доложу. Еще вчера с моего крыла можно было снять эти проклятые доски и я смог бы спать спокойно, а не рычать всю ночь от злости.

Освободившись от ненавистных деревяшек, Уриэль тотчас принял магическую ванну и вскоре появился перед нами с ослепительно сияющими крыльями. После купания ангел заявил мне, что он чувствует себя готовым к полету и по тому, что он стал одевать на себя теплые вещи, я понял, – ангел собирается совершить подъем на рекордную высоту. Посмотрев на то, с какой силой Уриэль взмахивал крыльями, я не стал его отговаривать от этого.

Находиться рядом с ангелом было просто невозможно, это было то же6 самое, что стоять под взлетающим вертолетом. После первого же взмаха ангельских крыл меня едва не свалило на каменные плиты. При каждом энергичном взмахе крыльями Уриэля буквально подбрасывало вверх метров на семь, после чего он плавно опускался, едва трепеща крыльями.

Наконец, смеющийся от счастья ангел сделал подряд несколько взмахов, в считанные секунды поднялся на стометровую высоту и полетел по широкой спирали, быстро поднимаясь в ярко-синее, безоблачное небо. Через пару минут он уже скрылся с глаз и только напрягая взгляд можно было видеть в небе крошечную, серебристую искорку с черной точкой.

Я уже было собрался предложить Лауре устроить для нее магическую купель, как она, внимательно наблюдая за полетом ангела в бинокль, неодобрительно цокая языком сказала:

– Ну псих, ну вытворяет. Совсем с ума спятил, паршивец.

Несколько мгновений спустя я и сам увидел, что ангел сложил крылья и теперь камнем падал на землю. Все во мне заледенело, когда я представил себе Уриэля разбившегося вдребезги о каменные плиты двора и себя за рытьем очередной могилы, но ангел был настоящим воздушным ассом и на высоте в полкилометра расправил крылья и по крутой спирали опустился неподалеку от нас. Его золотые волосы и меховой воротник куртки заиндевели от холода, а кожаная куртка скрипела при каждом шаге, словно жестяная. Взгляд ангела был встревожен и, подойдя к нам, он скороговоркой сказал:

– Мессир, дела у нас хреновые! От Обители Бога в нашу сторону летит огромная стая воронов-гаруда и они держат путь точно к этому месту. Похоже, тебе стоит применить магию Камня Творения и спрятать нас всех от этих птичек, иначе нам всем будет точно несдобровать.

На этот счет у меня было свое собственное мнение, так как я знал точно, что, рано или поздно, вороны-гаруда выследят нас, а потому решил вообще не прятаться и разобраться с ними раз и навсегда. Никакого плана у меня не было, но мне не раз приходилось разрешать и куда более сложные конфликты. Если вороны-гаруда были разумными существами, а я считался, хотя бы в глазах своих друзей, магом, то мне следовало попробовать вступить с ними в переговоры и снять напряжение. Мне срочно была нужна дополнительная информация и я быстро спросил ангела:

– Ури, как далеко они от нас?

– Примерно в трехстах лигах, мессир. – Быстро ответил мне ангел и добавил немного подумав – Меньше, чем через час они будут здесь, так что тебе нужно торопиться.

Кивнув головой, я молча направился к конюшне и принялся выбрасывать из джипа лишние вещи. Освободив салон, я велел Лауре погрузить в машину запас съестного, дня на два и наполнить свежей водой все три канистры, после чего выгнал джип во двор. Отодрав от яслей большую доску, я положил её на пол и принялся колдовать над ней с помощью своего Кольца Творения и Магры Дарам Татиса. Вороны-гаруда, наверняка, были настроены самым серьезным образом и мне следовало найти для них пару веских аргументов. По моей просьбе Уриэль нашел среди нашей поклажи кожаный мешок подходящего размера и когда принес его, то отшатнулся в испуге увидев, во что я превратил кусок обыкновенной, кедровой доски.

Его испуг был мне вполне понятен, ведь на полу извивался метровый обрубок черного хвоста крылатого дьявола, украшенный ярко-алым, сердцевидным острием. Это зрелище было не для слабонервных людей или ангелов, так как с жала срывались ярко-голубые искры и в воздухе остро пахло озоном. Хотя это и была чистейшей воды бутафория, когда я засовывал обрубок хвоста в кожаный мешок, меня так шандарахнуло током, что я чуть не прикусил себе язык.

Бросив мешок в джип, я велел Уриэлю и Лауре залезть в него и устроиться в салоне машины поудобнее. Для девушки салон джипа был уже вполне привычным и очень уютным местом, а вот для того, чтобы усадить в машине ангела, мне пришлось отодвинуть назад до отказа переднее пассажирское кресло, но и после этого концы его крыльев Лауре пришлось слегка согнуть, что бы закрыть заднюю дверцу.

Пока они усаживались в салоне, я сходил за ворота крепости-курорта и подобрал на обочине дороги несколько камней. Положив камни в салон, я залез на крышу джипа и еще немного пошаманил с помощью Кольца Творения над гостеприимным курортом, в результате чего от него осталась одна только крепостная стена, мощеный каменными плитами прямоугольник двора и мертвый, безжизненный пейзаж вокруг. Со стороны горы Обитель Бога на нас уже надвигалась огромная, черная туча воронов-гаруда, которая громыхала и скрежетала ничуть не хуже грозовой, вот только молний не было. Спокойно покурив, стоя у открытой дверцы, я не спеша сел на водительское место и, плотно закрыв все окна, включил кондиционер.

Джип у Лехи был с массой всяких прибамбасов и фенечек. Под капотом у него имелась мощная сирена, а за кенгурятником был установлен проблесковый маячок. Кроме того джип, словно ментовская тачка, был оснащен мощным матюгальником, так что я мог донести свои мысли до говорливых воронов-гаруда даже не выходя из машины. Собственно на этом и был построен весь мой план. Сначала ошеломить врага своей дерзостью, а затем вступить с ним в переговоры. Как раз на тот случай если переговоры затянутся я и попросил Лауру запастись водой и провиантом.

Минуты через три после того, как я сел в машину, все вокруг потемнело и мы чуть не оглохли от жуткого карканья сотен тысяч птиц, круживших над нами. Уриэль и Лаура сидели и испуганно глазели по сторонам. Поначалу вороны-гаруда не поняли, где находится их враг. Часть птиц опустилась на землю и, злобно каркая, быстро шныряла вокруг джипа, не видя нас сквозь затененные стекла. Я завел двигатель, но этого вороны-гаруда даже не услышали его из-за собственного карканья и тогда я включил матюгальник на полную мощность и заорал во всю глотку:

– Подлые твари! Как посмели вы опуститься на эту землю?

Вслед за этим я врубил на всю громкость сиди-плейер, извергавший жуткие вопли группы "Скорпионз", включил сирену, противоугонную сигнализацию, все прожектора и фары и принялся на полной скорости колесить по здоровенным ямам и воронкам, которые остались от водоемов, налетая со всего маху на воронов-гаруда. Многие из них попадали мне под колесо, но этим черным тварям это не приносило никакого вреда, зато шороха я навел здорово.

Воронье от этого напора, буквально взорвалось оглушительным карканьем, а затем, как и следует в таких случаях, на землю градом посыпался птичий помет. Хорошо еще было то, что жидкая воронья неожиданность не прилипала к джипу и отскакивала от него не оставляя и малейших следов.

Просравшись, вороны-гаруда, наконец, сообразили где находится их враг и пошли в атаку, делая крыльями резкие, боковые замахи, от чего перья-дротики вылетали из их крыльев и с силой ударялись о защитную магию, наведенную на джип магом Альтиусом. Магическая сила отбрасывала перья назад с такой силой, что они попадали в воронов-гаруда и сшибали их наземь. Опять же, это не причиняло им абсолютно никакого вреда, не смотря на то, что их перья-дротики, падали на землю все скрученными и изуродованными до неузнаваемости. Пока воронье бесновалось, я, выключив матюгальник, предупредил своих спутников:

– Ребята, теперь по сценарию идет жуткий, издевательский хохот, улюлюканье и свист. По счету три я включаю матюгальник. Раз, два, три!

Выключив сирену, я снова врубил матюгальник на полную мощность и мы в три смычка ударили по врагу психическим оружием: – разнузданным, оскорбительным смехом, визгом, свистом и улюлюканьем. Как ни горласты были вороны-гаруда, но они нас таки расслышали, а расслышав, заткнулись и я, воспользовавшись минутным затишьем, снова заорал:

– Мерзкие птицы, вы только и можете что каркать, срать и разбрасывать во все стороны ваши вонючие перья! Немедленно расступитесь и пусть ко мне подойдет вожак вашей стаи!

То ли воронам-гаруда стало стыдно за свое неспортивное поведение, то ли еще почему, но небо над нами посветлело, так как вороны отлетели от джипа, который я вновь поставил посреди двора. Тотчас на капот джипа попыталась сесть здоровенная пташка, размером покрупнее, чем хорошо откормленный индюк. Ворон-гаруда собрался было клюнуть меня через стекло, но его так шибануло охранной магией, что он кубарем слетел на землю.

Испуганно квохча, ворон поспешил скрыться среди своих товарищей, которые покрыли землю черным, шевелящимся ковром. Наконец вокруг нас наступила долгожданная тишина и поскольку вожак стаи не торопился подойти к джипу, я снова призвал его к себе:

– Кто командует вами, безумные птицы? Пусть он подойдет к моей магической колеснице!

Из недр черных, крылатых полчищ вылетел здоровенный ворон-гаруда, но не тот, что уже побывал на капоте джипа, а другой, перья которого слегка отливали серебром на кончиках крыльев. Ворон приземлился на каменные плиты, как раз с моей стороны. Этот кенарь-переросток, побывавший в печной трубе, важно обошел джип по кругу и снова подойдя к моей дверце, замер. Скосив на меня свой янтарный, бесовский глаз, он хрипло проорал:

– Почему ты не выходишь из своей магической колесницы, жалкий человечишко? Настал твой смертный час и уже ничто не спасет твои глаза от моего острого клюва.

Убавив громкость матюгальника, но не очень сильно, я проворчал довольно скрипучим и самым противным голосом, на который только был способен:

– Что нужно тебе, ворон-гаруда? Зачем ты привел сюда своих воинов?

Ворон озабоченно каркнул, а затем проорал с еще большей яростью:

– Мне нужна твоя жизнь, маг из Зазеркалья!

Ага, это уже было что-то. Мне удалось заставить этого немытого попугая-трубочиста признать за мной определенные заслуги. Теперь главным было не снижать давления на психику этой птицы. Снова повысив громкость, я спросил этого предводителя пернатых убийц, уже более участливо:

– Почему ты ищешь моей смерти, великий ворон-гаруда? Разве ты знаком со мною и разве я враг тебе?

Мой вопрос, явно, пришелся ворону-гаруда не по вкусу. От моего вопроса он подскочил в воздух метра на два и ожесточенно защелкал клювом, а затем, приземлившись как-то боком, закружился на одном месте, словно исполняя ритуальный танец. Я снова наехал на его психику и рявкнул грозным, не терпящим возражений голосом:

– Отвечай же не мешкая, ворон-гаруда, когда тебе задает вопросы великий маг-воитель из Зазеркалья!

Каким-то очень уж обиженным голосом ворон заорал:

– Ты! Ты! Ты убил нашего собрата, великий маг-воитель из Зазеркалья!

Все так же грозно и я заорал на бедную птицу:

– Как ты смеешь говорить мне такое? Разве ты не знаешь того, что тот ворон-гаруда, который лежит сейчас на берегу реки, сам встал на моем пути? Разве был твоим братом этот продажный ворон, который за кусок мяса согласился для мага Альтиуса убить человека? Разве насиживала твоя мать то яйцо, из которого он вылупился в одной кладке с твоим яйцом и разве можешь ты требовать отмщения за эту глупую птицу?

Все, теперь ворон-гаруда был мой. Это было видно по тому, как он беспомощно переминался с лапы на лапу и как опустил крылья и хвост. Старый ворон попался в силки своей собственной страсти к говорильне и теперь не знал, как ему выпутаться из них не потеряв свое лицо. Доказательством того, что ворон-гаруда уже не был уверен в своей правоте, было его неуверенное карканье и еще более неуверенный и совершенно неубедительный ответ:

– Да, великий маг-воитель из Зазеркалья, тот ворон не брат мне, но ты убил его не по правилам. Ты должен был сразить его своим магическим оружием, а не знанием секретного имени нашей смерти.

В хорошем споре эта бедная птица проиграла бы даже моей дочери, когда той было шесть лет. Мне оставалось только закрепить успех и нанести последний, самый решительный, словесный удар, что я и сделал, изумленно спросив ворона:

– Так ты зол на меня только потому, что я узнал имя смерти всех воронов-гаруда? А разве тебе не ведомо, мудрая птица, что только самому величайшему из всех магов дозволено взглянув в глаза противнику открыть секрет его жизни и секретное имя его смерти, сколь бы тайным оно не было?

При этих словах ворон истерично заверещал:

– Да! Да! Ведомо! И потому ты должен умереть, величайший из магов, иначе истреблены будем мы, вороны-гаруда!

Уриэль-младший, который до этого сидел молча, мрачно усмехнулся и сказал в полголоса:

– Все, это конец.

Хорошо что я держал палец на кнопке и моментально выключил мегафон, а то это точно был бы конец. Подмигнув Уриэлю, я негромко сказал:

– Нет, дорогой Ури, это вовсе не конец. Это моя полная победа. Сейчас я пущу в ход свое тайное оружие и ворону уже будет не отвертеться.

Демонстративно подняв мешок, в котором продолжал извиваться бутафорский хвост крылатого дьявола, я развязал кожаный шнурок и наружу моментально высунулось алое острие, на конце которого танцевали огни святого Эльма. Показав свой трофей ворону-гаруда, я быстро спрятал его обратно в кожаный мешок, но и этого хватило для того, чтобы ворон-гаруда отшатнулся прочь и тогда я, зажав горловину мешка, мрачно промолвил:

– Мне жаль тебя, великий крылатый воин. Тебя и твое быстрокрылое племя. Ты поставил меня перед очень трудным выбором, – уничтожить всех воронов-гаруда или спасти их от полного истребления. Скажу честно, благородный ворон, я не знаю, что мне и выбрать. Если я сейчас выброшу свой трофей на камни, то он почти мгновенно вспыхнет, так как только моя магия сдерживает этот небесный огонь и ты знаешь, чем он вам грозит. Мне же в моей магической колеснице он не страшен, как не страшен он и этому волшебному источнику, который я надежно укрыл магическим заговором. После того, как я расправлюсь с твоей стаей, я сообщу имя смерти воронов-гаруда всем обитателям Парадиз Ланда и тогда вашему племени несдобровать. Это один вариант, который вполне устраивает всех обитателей Парадиз Ланда, но есть и другой, который больше устраивает меня и дарует всем воронам-гаруда долгую и счастливую жизнь. Какой же вариант ты выберешь, мудрый ворон?

После этого словесного демарша я отключил мегафон. Ангел Уриэль-младший сидел с непроницаемым лицом. Лаура, которая сидела позади нас обхватив колени руками тихо, как мышка. Вороны хранили полное молчание и только изредка щелкали клювами, как кастаньетами. В салоне чуть слышно жужжал кондиционер, но меня постоянно бросало в жар. Видя то, что ворон-гаруда сосредоточенно меряет шагами джип, я тихонько шепнул:

– У нас в Зазеркалье это называется взять на понт. Может быть они и умные, эти вороны-гаруда, но вот с чем-чем, а с чувством юмора дело у них обстоит из рук вон плохо.

– Что будем делать дальше, мессир? – Так же шепотом спросил меня Уриэль – Что-то он не торопится с ответом.

– Ничего, нам торопиться некуда и мы подождем, но мне, кажется, что нервы у этого гигантского воробья, перепачканного сажей, совсем уже сдали. Ты только глянь, как он метет двор своим хвостом. Бьюсь об заклад, Уриэль, он, наверняка, хочет, чтобы я первым продолжил разговор. Ну ничего, сейчас я его заставлю малость поторопиться. – Слегка повернув голову, я попросил Лауру – Девочка моя, подай-ка мне шлем сэра Роланда, он лежит сзади, только без лишней суеты.

Лаура не спеша приподнялась, достала шлем и спокойно подала его мне. Вожак воронов-гаруда, между тем, нетерпеливо прохаживался вдоль машины. Под лапы ему, то и дело, попадался птичий помет и искореженные защитной магией перья, что, явно, выводило птицу из равновесия. Да, ему и было с чего беситься, вот он враг, рядышком, а добраться до него невозможно. Из рассказов Лауры, я уже знал, что взрослый ворон-гаруда пробивает своим пером-дротиком даже тяжелые стальные рыцарские латы, а тут огромная стая воронья не смогла справиться с какой-то жалкой консервной банкой на колесах.

Все так же не спеша я надел на голову шлем сэра Роланда, надраенный Лаурой до зеркального блеска и похожий на туристский котелок с кольчужной мини-паранджой, которая закрывала мне лицо и шею до плеч и, взяв в одну руку помпарь, а в другую мешок с дергающимся в нем обрубком хвоста, приподнялся над сиденьем. Мои действия не остались незамеченными. Вороны-гаруда, которые мало-помалу приблизились к джипу, негромко загалдели, а их вожак подпрыгнул и, озабоченно каркнув, взмолился:

– Погоди, о величайший из магов-воителей! Давай хорошенько обсудим второй вариант!

Кризис миновал. Теперь речь шла о нормальных и, можно сказать, дружественных переговорах, которые следовало вести с соблюдением паритета сил, а потому я потребовал:

– Ты говоришь мудрые слова, повелитель неба, но я не могу вести с тобой разговор, будучи окруженный миллионами твоих соплеменников. Пусть с тобой останется здесь двадцать самых мудрых и самых сильных воронов-гаруда, а остальные должны вернуться к своим гнездовьям.

Ворон-вожак громко прокаркал какой-то приказ на своем вороновом языке и в небо, закрывая солнце, с диким шумом и гвалтом поднялась черная туча этих милых птичек. Через пару минут на крепостном частоколе осталось лишь два десятка воронов. Отложив в сторону фальшивку и передав дробовик Уриэлю, я открыл дверцу. Лишь в малой степени я полагался на шлем сэра Роланда. Куда больше я надеялся на благородство вожака стаи воронов-гаруда. Велев Лауре в случае чего садиться за руль и немедленно уезжать, я забрался на крышу джипа и жестом пригласил вороньего командира присоединиться ко мне, сказав ему:

– Дай мне несколько минут, мудрый и отважный ворон, мне нужно прибраться во дворе и вернуть все на свои места.

Ворон не стал возражать и с помощью Кольца Творения я в пять минут очистил территорию от гор птичьего помета и черных, сломанных перьев-дротиков. Лично меня в тот момент более всего интересовало то, куда мой друг Магра Дарам Татис уберет весь этот срач. После того, как курорт вновь принял свой прежний вид, я спрыгнул на чистые, блестящие каменные плиты и, сняв шлем, направился к веранде. Лаура и Уриэль в нарушение моего приказа, так же выбрались вслед за мной из джипа и подошли к веранде. Мы втроем сели за столик, а вороны расселись на перилах, как куры на насесте. При этом, вожак стаи сел напротив меня, а его чернокрылые визири сели от него по обе стороны на некотором отдалении.

После взаимных представлений, из которых я узнал то, что вожака стаи зовут Блэкстоуном, а его приближенные носят имена все больше немецкие и английские, мы приступили к переговорам. Блэкстоун был весьма обрадован, когда узнал от меня, что имя смерти воронов-гаруда больше никому не известно, хотя Уриэля-младшего моя откровенность явно привела в смятение. Зато вожак воронов-гаруда от неожиданности, чуть не сверзился со своего насеста и, похоже, почувствовал ко мне некоторое доверие, так как стал всячески поносить горячую молодежь, которая вместо того, чтобы слушаться старших, лезет в дела людей и магов.

После некоторых разъяснений я узнал, что вороны-гаруда в общем-то не имеют ничего против того, что я отправил душу Клауса в Храм Познания. Более того, некоторые вороны завидовали этому наглецу, которому посчастливилось пасть от руки великого мага-воителя из Зазеркалья. Они считали, что этот выскочка был совершенно недостоин такого счастья.

Нечего сказать, странные нравы царили в Парадиз Ланде, хотя, если посмотреть на это с другой стороны, то небожители хорошо знали, куда попадут их души после того, как они покинут свою телесную оболочку. Признаться, теперь и я не видел в своей собственной смерти ничего ужасного.

Меня понесло и я стал выговаривать воронам-гаруда за их непомерно разросшееся число и рисовать мрачные картины ужасных последствий демографического взрыва. Да, вороны и сами понимали, что они давно уже стали явной помехой всем прочим небожителям и во всем винили молодежь.

Уже по началу переговоров я понял, что Блэкстоун был толковым малым и хорошим вожаком, вполне достойным того, чтобы стать царем всего этого пернатого племени. Ему, правда, не хватало союзников среди прочих небожителей, которые, за исключением ангелов, люто их ненавидели. Ненависть небожителей вороны-гаруда переносили вполне спокойно, так как до некоторых пор были неуязвимы, но и сам Блэкстоун, и все его визири в общем-то были не прочь жить в гармонии со всеми остальными обитателями Парадиз Ланда.

Мало-помалу, я стал подводить воронов к мысли о том, что во всем виноваты они сами. Вот если бы они не продавались магам, разоружали молодежь, строго контролировали свою рождаемость и сотрудничали с людьми, вот тогда бы все было иначе. Для этого воронам-гаруда не хватало только одного, хорошего организационного начала. Подвигнуть Блэкстоуна на активную политику было не так уж сложно и уже через час мы принялись вырабатывать идеальную модель поведения.

Мой план был довольно прост и в его основе лежал контроль за рождаемостью. Вороны-гаруда были вполне согласны с тем, что с них было бы вполне достаточно того, если бы их самки высиживали всего лишь три яйца раз в десять лет. Ко второму же моему предложению, относительно создания небольшой, по численности, вооруженной гвардии, они отнеслись с недоверием, так как перья-дротики у них вырастали заново через три месяца и им вовсе не улыбалось разбрасывать их где попало.

После некоторого раздумья я предложил Блэкстоуну поставить разоружение на договорную основу и выторговать за счет этого уважение и всяческие экономические выгоды со стороны остальных небожителей. Воронам показалось весьма заманчивым, если ядовитые перья-дротики будут сдаваться на уничтожение ангелам, а небожители в обмен на это разрешат им селиться небольшими стаями вокруг городов и поселков, людей, а те станут ежедневно поставлять к их столу всяческие продовольственные отходы.

Вороны-гаруда обладали удивительной способностью поедать все что угодно и это сразу же показалось мне вполне достижимым. Во всяком случае Лаура тут же сказала мне, что она всегда оставляла для воронов-гаруда часть своей охотничьей добычи, хотя и не имела с ними никакого договора, а просто считала нечестным закапывать в землю и заваливать камнями головы, потроха и шкуры убитых ею животных. С веселым карканьем вороны подтвердили мне, что они очень хорошо знают храбрую лучницу и даже частенько выполняли для нее разные поручения.

Правда, в отличие от нее другие охотники отнюдь не баловали их своим угощеньем и потому они не очень то верили в их добрую волю. Тут мне на помощь пришел ангел Уриэль-младший, который пообещал воронам-гаруда всяческую поддержку в продвижение этого проекта, если они разрешат ангелам оставлять себе небольшую часть перьев-дротиков для повышения своей обороноспособности. Ангелы имели в Парадиз Ланде вес даже больший, чем маги и вполне могли убедить небожителей, включая магов, пойти на такое соглашение. Не долго думая я набросал примерный текст такого договора и еще через полчаса был составлен его окончательный вариант.

Блэкстоун пришел в восторг, когда я за какой-то час распечатал этот договор, помещавшийся на одной странице, в трёх сотнях экземпляров. Он немедленно послал нескольких своих приближенных, чтобы они привлекли к делу самых быстрокрылых воронов-гаруда в качестве гонцов, которым предстояло разнести текст договора по всем замкам ангелов. Для того, чтобы оба экземпляра договора не истрепались и не промокли, я, пользуясь Кольцом Творения, которое, как оказалось, было превосходным инструментом, наделал из бронзового светильника красивых, цилиндрических футляров, украсив их изображением крылатого ангела и ворона-гаруда, держащих в руке и клюве по листу бумаги.

Блэкстоуну и Уриэлю очень понравились мои художества и особенно то, что ворон и ангел были так похожи на них самих. Не стоило и говорить того, что вороны-гаруда, которым повесили на шеи эти футляры, бросились выполнять поручение своего крылатого повелителя со всех ног, то есть крыльев. Лаура тоже немедленно взяла в руки свой лук, вскочила на Мальчика и поскакала на охоту, чтобы тут же на деле доказать воронам-гаруда правильность их решения.

Пока Лаура и несколько воронов-гаруда, которые, кстати, сами никогда не охотились, а лишь поедали падаль, отсутствовала, мы с Уриэлем имели возможность немного пообщаться со стариком Блэкки. Старый ворон, которому было почти сто двадцать тысяч лет, рассказал нам о том, что о смерти Клауса вороны-гаруда из его гнездовий узнали от мага Альтиуса, который посоветовал им найти и убить мага-воителя из Зазеркалья.

Еще Блэкстоун поведал нам о том, что маг Альтиус после того, как я убил его крылатых дьяволов, жутко рассвирепел. Буквально на следующий день после этого неприятного происшествия он потерял возможность наблюдать за мной через магическое зеркало и был чрезвычайно раздосадован этим обстоятельством. Мне это ни о чем не говорило, но вот Уриэль почему-то побледнел. В присутствии Блэкки я не стал расспрашивать ангела о том, что заставило его так измениться в лице, но в мою голову закрались всяческие подозрения.

Блэкки остался доволен нами, он был довольно приятным парнем и неплохо разбирался в психологии. Он прекрасно понимал, что я провел его, как самого последнего легковерного вороненка, но так как он был, вдобавок ко всему, неплохим политиком, то предпочел с этим смириться. К моему удивлению и Блэкки, и все его визири отнюдь не отказались от коньяка и после того, как старый ворон-гаруда как следует приложился к сотейнику из небьющегося стекла, он прыгнул к нам на стол и, склонив голову набок, поинтересовался:

– Мессир, это останется между нами, скажи мне, хвост крылатого дьявола был настоящим?

– А как ты сам-то думаешь, Блэкки? – С хитрой улыбкой спросил я ворона-гаруда.

– Я думаю, что нет. – Сказал Блэкстоун – Настоящий хвост давно сгорел. Но я лучше буду говорить всем, что он был самым настоящим, так мне будет спокойнее, да, и пусть все в Парадиз Ланде знают, что у тебя есть в запасе не только боевая магия Зазеркалья, но и наши доморощенные штучки. Возможно, что это немного остудит кое-какие горячие головы, ведь маг Альтиус теперь совсем озвереет. На всякий случай я прикажу своим воинам постоянно быть поблизости от тебя, ведь гнездовья моей стаи находятся по обе стороны от Миттельланда и это будет не трудно. В Парадиз Ланде нет разведчиков более ловких и искусных, чем вороны-гаруда.

Вежливо поклонившись, я ответил вожаку воронов:

– Спасибо, Блэкстоун, твоим воинам будет доставаться треть от всего того, что добудет к нашему столу Лаура, да, и коньяку я им не пожалею, а он, похоже, пришелся по нраву благородным черным птицам Создателя.

Блэкстоун оглушительно захохотал и воскликнул:

– О, да, это уж точно, мессир, твой напиток отлично разгоняет кровь и я вновь чувствую себя молодым!

Вскоре прискакала Лаура. Она завалила крупного, матерого оленя и его туша была привязана позади седла. Сбросив добычу на каменные плиты, девушка быстро освежевала и разделала тушу. Вырезав лучшие куски мяса, она перенесла их на кухню, а остальную оленью тушу, быстро порубила тесаком на мелкие куски, чтобы воронам было легче с ними разобраться.

Вслед за ней во двор влетело еще около полусотни воронов, но все они расположились вокруг импровизированного пиршественного стола полукругом и терпеливо дожидались сигнала. Лаура положила на камень отдельно сердце оленя, дымящуюся печень, извлекла из черепа мозг и украсила этот натюрморт глазами бедного животного, после чего обратилась к Блэкстоуну с краткой речью:

– Великий вождь крылатого народа, в знак того, что люди Бретани готовы заключить с воронами-гаруда договор о мире, прими от меня это угощение. Теперь после каждой моей удачной охоты вороны-гаруда будут получать такое угощение от охотницы Лаура, мудрый Блэкстоун.