Текст книги "Ходок 12 (СИ)"

Автор книги: Александр Тув

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

   Захват «языков» – двух поджарых вооруженных шпагами и кинжалами мужчин, возрастом от тридцати до сорока – точнее было не определить, да и не столь важно в конце концов, главное, что можно было про них сказать – не юноши и не старики, короче говоря – мужчины в самом расцвете сил, прошел, как по маслу. Главная заслуга в этом принадлежала Небесному Волку. По его команде, мчавшиеся кони встали, как вкопанные, что явилось для всадников полной неожиданностью и они, продолжив движение, по инерции вылетели из седел. Так что спрыснуть их одеколоном... пардон – усыпляющим газом, не боясь при этом задеть лошадок, труда не составило.

   Пленники были похожи, как братья, хотя, не исключено, что ими и являлись. Оба были, как уже упоминалось, поджарыми, а кроме того – сухопарыми и светловолосыми, с резкими обветренными лицами. От всего их облика веяло силой и решительностью, чувствовалось, что незнакомцы знают с какого конца браться за меч и, судя по всему, им и зарабатывают на жизнь.

   На рантье, мануфактурщиков, или крупных землевладельцев они как-то не походили. Ближе всего их облик соответствовал мушкетерам, как мы их представляем по книгам и фильмам – вечно полуголодным и охочим до золота и женщин, или же разбойникам, что впрочем, практически, одно и то же. Если исходить из грубого деления людей на волков и овец, незнакомцы явно были волками.

   Одеты они были в колеты из толстой кожи поверх матерчатых дублетов, светлые рубашки с широкими воротниками, кожаные широкие штаны и высокие сапоги. На головах, до падения, присутствовали широкополые шляпы, которые слетели во время удара о землю. На перевязях незнакомцев висели шпаги, а на широких поясах кошели и ножны с кинжалами.

   Завершив опрыскивание «языков», чьи жесткие лица лишь немного смягчил сонный газ, старший помощник закинул бесчувственные тела обратно в седла и через пару минут после начала операции небольшая кавалькада двинулась в лес. Денис, пользуясь ночным зрением, прокладывал путь, а Небесный Волк следил, чтобы лошади не повредили ноги. Старший помощник был в высшей степени доволен умением Волка обращаться с лошадьми – у него самого с этим было не очень, мягко говоря.

   «Грамотного руководителя отличает умение подбирать кадры!» – самодовольно подумал Денис.

   «Кого это ты подобрал!? – возмутился внутренний голос. – И Байгол и Волк случайно прибились! Ты-то тут при чем!?»

   «Что бы ты понимал, крестьянин! – пренебрежительно фыркнул старший помощник. – Моя заслуга и точка!» – Возмущенное бурчание голоса он высокомерно оставил без ответа.

  – Глава

   Добравшись до лагеря, Денис сгрузил «гостей» на землю, снял с лошадей переметные сумки, затем стреножил животных и не расседлывая отпустил попастись под ненавязчивым, но бдительным, присмотром Небесного Волка. Пока «языки» были в отключке, старший помощник, выйдя в кадат – чтобы ничего не упустить, устроил тщательный шмон их имуществу. Его добычей, собранной с тел «гостей» стали: два кошеля с серебром и медью; две шпаги из металла среднего качества; два кинжала аналогичных кондиций; четыре засапожных ножа из стали похуже, чем пошла на шпаги и кинжалы; два кожаных пояса; две нагрудных цепи с бляхами и три массивных перстня без камней.

   Цепи и бляхи были, скорее всего, серебряными, а пара перстней – золотыми. Одна бляха и перстень, с соответствующего тела, были украшены гербами, причем одинаковыми: ветвистые рога – судя по всему оленьи, и башня на заднем фоне, все это великолепие было заключено в квадрат, а вторая пара аристократических украшений была гладкой, без каких-либо рисунков, либо надписей. Третий перстень был, к изумлению старшего помощника, медным. Ну-у... по крайней мере, ему так показалось.

   Денис, конечно же, был удивлен отсутствию золота в кошельках «языков», но, честно говоря – не сильно, ибо «колдовское зрение» кадата позволило углядеть аномалии, спрятанные в сапогах «гостей». Перед тем, как разуть «языков», старший помощник натянул капюшон шкиры. Обыск, осуществляемый им, и так не доставлял Денису удовольствия, причем не только по морально-этическим соображениям, хотя и это присутствовало, но главным образом из-за запаха. Если представить гипотетическое соревнование по вонючести между земными бомжами и «гостями» старшего помощника, то он бы затруднился на кого поставить. Ну, а уж когда он разул «языков», то лишь наличие фильтров шкиры позволило ему сохранить жизнь и рассудок.

   «Это тебе не благословенный Бакар, – тоскливо подумал Денис, вспомнив золотые денечки, проведенные в жемчужине Акро-Меланской Империи. – Похоже с санитарией и гигиеной тут не очень...»

   «Здесь скорее Паранг во всей красе...» – согласился внутренний голос.

   Весь свой золотой запас «гости» старшего помощника хранили под стельками сапог. Скорее всего, они полагали, что пока живы и в состоянии держать в руках шпагу и кинжал, никто с них сапоги не снимет, ну а если не смогут защитить свою обувь, то деньги будут уже не нужны. По крайней мере, именно к такому выводу пришел Денис, потроша их «сокровищницы». Да он и сам на Земле действовал аналогично, таская в маленьком рюкзаке все свои ценности. Его добычей стали семьдесят золотых монет, размером с наши, уходящие в небытие, пятьдесят копеек. Сорок золотых принадлежали «языку» с гладкими атрибутами, тридцать – с «геральдическими».

   Деньги не пахнут, как правильно отметил Император Веспасиан, однако, прежде чем убрать добычу в карман, старший помощник промыл их в ручье, а затем немножко прокалил в костре, который немедленно развел – уж больно специфическим было предыдущее золотохранилище. Наники, конечно, с любой заразой справятся, но... береженого Бог бережет.

   Закончив изъятие валюты, Денис вернул стельки на место, а сапоги натянул обратно на ноги «гостей». Во-первых – чтобы меньше воняло, а во-вторых – чтобы они заранее не расстраивались. Когда полезут за деньгами и откроют для себя страшную картину – вот тогда пусть и расстраиваются, а заранее зачем? – меньше знаешь, крепче спишь. Старший помощник был добрым человеком и стремился минимизировать количество страданий, привносимых им в мир. А совсем без них никак не обойтись – ведь даже самый супер-пупер вегетарианец буддист, который «ел одну лишь травку, не трогал и козявку и с мухами дружил» и тот страдания причиняет – растения ведь тоже боль чувствуют. Наука доказала. Да и вообще – жизнь в плотном мире – это все спряжения глагола «жрать».

   Закончив с личным обыском, Денис взялся за переметные сумки пленников. Их содержимое откровенно порадовало старшего помощника. Во-первых там была нормальная еда, по которой Денис успел соскучиться. Тетрархские пищевые «таблетки» – хорошо, но хлеб, копченый окорок, лук и чеснок – лучше! Заодно и местное вино попробовал – кислятина – с нормальным не сравнить, так что старший помощник предпочел ему земной кофе, заваренный на экологически чистом кипятке из ручья.

   Ну, а во-вторых, в сумках, кроме продовольствия, нашлись изделия местных ремесленников – оружие и одежда. Изъятое продовольствие не осталось в одиночестве – не избежали своей печальной участи и промтовары – старший помощник экспроприировал новые, пахнущие кожей, штаны и колет из одной сумки и дублет с сапогами из другой. Все вещи были новыми, ненадеванными и брезгливости не вызывали. Запасные клинки, так же имевшиеся в наличии, по качеству основные не превосходили и интереса не вызвали. Больше ничего заслуживающего внимания в сумках не нашлось, но, в принципе, и реквизированного вполне хватало, чтобы экипировавшись изъятыми вещами и добавив к ним широкополую шляпу и краги из собственных запасов, Денис благополучно мог сойти за местного, что, выражаясь математически, и требовалось доказать.

   Старший помощник разложил спящих «гостей» с одной стороны костра, а сам, одев джинсы и летнюю куртку, устроился с другой, шкиру он, на всякий случай, не снимал, но и не активировал. Все оружие, изъятое у пленников, Денис положил у себя за спиной. Перекусив трофейными продуктами и запив ужин собственным кофе, старший помощник принялся терпеливо ждать, когда «языки» очнутся. Проспали они довольно долго и очухались лишь после полуночи, что было на руку Денису, потому что наступила настоящая ночь, когда силы зла властвуют безраздельно – пришло время Байгола. Его участие в предстоящем допросе не обсуждалось, он был, если так можно выразиться – примой-балериной Мерлезонского балета, который вот-вот будет разыгран посреди глухого леса.

   Как только «гости» зашевелились, приходя в себя, старший помощник натянул капюшон, активировал шкиру и изобразил лицо Люциуса Малфоя. Денис посчитал, что харизматичный длинноволосый блондин выглядит достаточно злодейски и в то же время – запоминающееся. Светить собственным лицом он не хотел. О том, что пленники окончательно проснулись, старший помощник понял по вкрадчивому голосу, раздавшемуся у него в голове: «Ты расслаблен, твои веки тяжелеют, руки становятся теплыми и тяжелыми, поднять их нет никакой возможности, ноги становятся теплыми и тяжелыми, поднять их нет никакой возможности, ты хочешь спать, спать, спать...» – голос убаюкивал и Денис почувствовал, что действительно сейчас заснет.

   «Ах ты ж сук-ка! – взвился внутренний голос. – Гипнотизер, мать его!»

   «Не. Не гипнотизер! – зло отозвался старший помощник, стряхивая с себя наваждение. – Он же молчит, гад. Гипнотизерам говорить надо, а этот молчит. Слабенький маг. Менталист».

   У Дениса сразу же после знакомства с «гостями», вызвала недоумение аура одно из них – она не походила ни на ауру бездарного, ни на ауру настоящего мага – что-то среднее между ними – теперь все стало на свои места.

   «Падла!» – выдал свою оценку недомага голос.

   «Согласен, – вздохнул старший помощник. – Хреново только, что шкира против менталистов не работает...»

   «Хреново...» – согласился голос.

   А «гости», между тем, полностью пришли в себя, и обманутые неподвижностью старшего помощника, приступили к активным действиям по восстановлению конституционного порядка. Они осторожно обогнули костер с двух сторон и бросились в стремительную атаку, нанеся удары в голову Денису. Били ногами и сильно. Если бы удары пришлись в цель и голова не была защищена каким-нибудь шлемом, или каской, то и череп мог бы лопнуть – судя по всему, драться пленники умели. Да вот только удары их пришлись в пустоту. Через минуту, валяясь на земле, скрючившись и подвывая от боли, «языки» осознали разницу в боевой и политической подготовке между собой и Красной Пчелой. Правда, не стоит забывать, что Пчела была в активированной шкире, кадате и армирована тетрархскими нанороботами, так что, может быть, аборигены и не были столь уж плохи, как им теперь представлялось.

   «Ну что ж... – решил Денис, – восстание сипаев подавлено, кто в доме хозяин они поняли, можно и конструктивный диалог начинать».

   «С пристрастием!» – уточнил внутренний голос. Он был зол до чрезвычайности и разве что хвостом не хлестал себя по бокам, как разъяренный кот – уж очень голос не любил менталистов. Да и то сказать – знакомство с подобного рода магией в Паранге никакого удовольствия ни ему, ни его носителю, не доставило.

   Будь старший помощник без шкиры, он бы сдвинул точку сборки в положение «Смерть», но, будучи в ней, да еще и активированной, просто вперил страшный взор в бездарного пленника:

   – Имя! – рявкнул Денис.

   – Четвертый наследник Конрад ла Пунк, – после небольшой заминки соврал первый «язык».

   Старший помощник повторил свой вопрос, обратившись к недомагу, но тот, в ответ, гордо промолчал и отвернулся, показывая всем своими видом, что вступать в какие-либо переговоры не намерен.

   «Коммунист на допросе!» – сердито подумал Денис.

   «Колумнист!» – глумливо ухмыльнулся внутренний голос.

   – По-хорошему, значит, не понимаем... – проворчал старший помощник, как бы про себя, но так, чтобы услышали все присутствующие. – Значитца, будет по-плохому... – с этими словами, он состроил такую гримасу, которой позавидовал бы сам Фредди Крюгер и от которой пленников ощутимо передернуло – видимо до них стала доходить вся пагубность своего предосудительного и вызывающего поведения. Пленники явственно почувствовали, что встали на неверный путь, можно даже сказать – на кривую дорожку. Денис же, закончив игру лицом, от слов перешел к делу – сделал молниеносный шаг вперед, схватил недомага за руку и скомандовал шкире:

   «Разряд!»

   От удара тока, сидящего на земле пленника выгнуло так, что старшему помощнику показалось, будто у того кости затрещали, но, скорее всего, это была иллюзия. Однако, иллюзия там, или нет, но после окончания экзекуции, недомаг остался лежать без сознания. И, как видел Денис, он не притворялся. Видя такое дело, второй пленник – который просто бездарный, начал было отползать от старшего помощника не вставая – пятился, как рак. Разумеется, далеко уйти ему не удалось и вруна настигло справедливое наказание. Дождавшись, когда «языки» очнутся, Денис продолжил сеанс психотерапии:

   – За следующую ложь, – он вонзил свой горящий демонической ненавистью взгляд в бездарного, – я буду что-нибудь отрывать.

   «Когти!» – приказал старший помощник шкире и надо честно признать, что вид огромных черных когтей, выросших на пальцах Дениса, произвел на благодарных зрителей неизгладимое впечатление.

   – Ну, а если и это не поможет, то... – старший помощник перевел взгляд на недомага. – Я вас убью окончательной смертью, без перерождения. Моя собака пожрет ваши тухлые, – он брезгливо поморщился, – душонки!

   После этих слова, согласно предварительной договоренности, перед изумленными пленниками появился Байгол в облике адской гончей. Мертвый шаман, явившийся во всем блеске и славе, аж лоснился от избытка энергии и произвел на неокрепшие умы аборигенов неизгладимое впечатление. Ну-у... по крайней мере так решил Денис, глядя на их огромные остекленевшие глаза, открытые рты со струйками слюны и уловив острый запах мочи и дерьма, которым потянуло от «языков».

   Чтобы привести пленников в чувство, старшему помощнику даже пришлось сходить к ручью за водичкой. Зато после водных процедур, заключавшихся в котелке студеной воды, вылитой на их головы, «языки» проявили полную готовность к конструктивному сотрудничеству и заговорили, торопясь и перебивая друг друга. В результате довольно длительной беседы, потому что назвать допросом это общение было уже нельзя, Денис стал обладателем обширного массива информации, необходимой для скрытого внедрения в местную инфраструктуру.

   «Добрым словом и пистолетом...» – ухмыльнулся про себя старший помощник, когда вопросы иссякли и его любопытство было удовлетворено..

   «Пели, как дрозды!» – веско согласился внутренний голос.

   «Почему дрозды?» – удивился Денис.

   «Ну, как же так, батенька... – благодушно удивился голос. – Классику знать надо!»

   «Какую, нахрен, классику?»

   «Вы слыхали, как поют дрозды? – снисходительно полюбопытствовал голос и в ответ на удивленный взгляд носителя, направленный в его же собственную душу, немелодично, не попадая в ноты, напел: – Нет, не те дрозды-ы-ы-ы, не полевы-ы-ы-ы-е, а дрозды-ы-ы-ы, волшебники дрозды-ы-ы-ы, певчие избранники Росси-и-и-и. – После чего, видя, что носитель не врубается, пояснил: – Песня такая, блин. Знать надо!»

   «Ладно, не отвлекай! – отмахнулся Денис и обратился к Байголу: – Ты в форме?»

   «Пока да, но скоро рассвет...»

   «Сейчас быстренько отработаешь, светобоязненный ты наш, – ухмыльнулся старший помощник, – и ложись в свой гроб. Отдыхай!»

   «Я не вампир!» – надулся мертвый шаман.

   «Тогда стоя спи, как лошадь», – продолжил резвиться Денис.

   В ответ Байгол буркнул что-то неразборчивое, но чувствовалось что ничего хорошего для Дениса там не содержалось.

   – Итак, уважаемый четвертый наследник Ульрих ла Тая и ты – многознающий младший медный Искусник Торез, – строго начал свой спич старший помощник, сурово глядя на скукожившихся «языков».

   Они чувствовали, что для них наступает момент истины. По-идее, таких свидетелей, как они, в живых не оставляют. Оба напряглись, собираясь дорого продать свои жизни, но появление адской гончей заставило их оцепенеть.

   – Запомни их! – приказал Денис и Байгол, приблизив свою страшную, огненную морду к лицам «языков», вдумчиво их обнюхал.

   – Возвращайся домой! – распорядился старший помощник после того, как адская гончая кивнула ему, показывая, что процесс запоминания завершен. В ответ Байгол взвыл, да так, что у всех присутствующих, включая хозяина «собаки», волосы встали дыбом, после чего, с быстротою молнии, сгинул в багрово-черном окне портала.

   – Если кто-то узнает о нашей встрече, – Денис повернулся к одеревеневшим от ужаса аристократам, – моя собака найдет вас и сожрет ваши души. Останетесь без посмертия, – равнодушно зевнул старший помощник. И этот зевок и это равнодушие подействовали лучше любых запугиваний – клиенты созрели, можно было снимать гипс. Денис пшикнул им в лица «А-12» и начал собираться в дорогу.

  – Глава

   Великая река Ортано, являвшаяся естественной границей между Протекторатами и Лесным Краем, впечатляла и внушала уважение. Делала она это с помощью глубины, прозрачности воды и сильного, несмотря на равнинный характер, течения,. Глядя на черные тени, время от времени мелькающие в прозрачной толще воды, старший помощник сразу припомнил тот массив полученной от языков информации где сообщалось, что местные после захода солнца к реке не приближаются.

   Корабли и паромы ходят только в дневное время суток, а весь остальной полу и полностью нелегальный трафик, осуществляемый вплавь, на плотах и, частично, на лодках, проходит или на рассвете, или на закате. В это время река еще, или уже, не патрулируется береговой охраной Протекторатов, однако наличествует, пусть и слабый, дневной свет.

   Ночью никаких перемещений по реке нет – ни вдоль, ни поперек. Истинных причин этого явления старший помощник так и не понял – на все уточняющие вопросы «языки» отвечали, что так принято. Чувствовалось, что они что-то недоговаривают, но Денис плюнул на эти тайны – надо будет – потом разберется, а не надо – и время терять нечего. Тем более, что он, на примере Паранг-фьорда, помнил какая хрень может скрываться в глубине и лучшее ее не поминать всуе – дешевле будет. Кстати говоря, и рыбу, по словам «языков», ловили хоть и сетями, но только с берега.

   На секунду одна из теней остановилась, замерла и позволила рассмотреть себя во всей «красе». Ну, что тут можно сказать – лучше бы она этого не делала. Осьминог – не осьминог, но что-то осьминогоподобное с веером щупалец и попугаистым клювом. Однако, ни щупальца, ни клюв не были тем фактором, от которого Дениса прошиб озноб.

   Холодок по спине старшего помощника пошел от ненависти, которую излучали огромные желтые глаза обитателя речных глубин. Взгляд твари, казалось, был направлен прямо в душу старшего помощника и ему даже пришлось скользнуть в кадат, чтобы сбросить с себя скользкие ментальные путы. В свете этого происшествия, Денис сильно зауважал тех ребят, которые форсировали Ортано вплавь на закате, ожидая каждую секунду, что солнце вот-вот зайдет. Впрочем, жить захочешь, не так раскорячишься.

   – Уважаемый вышестоящий, – угрюмое выражение лица матроса никак не вязалось с вежливым обращением, – ты бы отошел от бортика, а то не ровен час... – договорить паромщик не успел, его прервали.

   – Потерявший! – в голосе охранника каравана – здоровенного мордоворота со злым рябым лицом, показавшегося из-за спины матроса, вежливости не было ни на гран.

   «Должен был сказать: „Уважаемый потерявший!“» – вспомнил Денис.

   «Нарывается!» – лаконично выразил свою позицию внутренний голос.

   – Если тебе жить надоело, то нам всем нет! – продолжил разоряться рябой. За его спиной маячило еще несколько человек, объединенных мрачными выражением лиц и наличием холодного оружия. Кроме клинков вся «группа товарищей» могла похвастаться цепями, бляхами и перстнями благородных.

   В том, что охранниками каравана подвизались аристократы ничего необычного не было – а куда еще податься благородному человеку, потерявшему источник существования в виде земли, или какого иного актива? Или в присматривающие, но таких мест гораздо меньше, чем соискателей, или в «солдаты удачи», потому что единственное, чем среднестатистический аристократ хорошо владел, было оружие.

   Можно конечно, пойти по ученой части – преподавать в Химназеуме, если тебя в детстве хорошо учили, или пристроиться в «братстве чернильницы», или найти еще чего мирное, но это все не комильфо. Настоящие аристократы так не поступают, хотя «отщепенцы» и встречаются. Встречаются, но, нечасто. Кстати говоря, «языки» тоже были из «солдат удачи». Они как раз отработали контракт по охране каравана, а так как обратно он уходил нескоро и других заказов не предвиделось, возвращались домой «налегке» – вот им и «посчастливилось» повстречаться со старшим помощником.

   Денис понимал, что накосячил – никого не волновало, что «языки» не предупредили его, что пялиться в воду небезопасно – можно накликать тварей из глубины, да и промолчали они, скорее всего, из-за общеизвестности этого факта, как например, никто у нас не станет предупреждать приезжего из деревни, что не стоит мочиться на дверь полицейского участка – козе понятно, что заметут, да еще и побуцкают – подобный трюизм не нуждается в озвучивании. А вот какого-нибудь инопланетного пришельца стоило бы и предупредить...

   Тем не менее, незнание закона не освобождает от ответственности за его неисполнение. Старший помощник, после общения с «языками», тоже стал благородным – у него имелась цепь, бляха без герба и аналогичный перстень, экспроприированный у одного из «языков» – потерявшего Генриха ла Меда, и вести себя он должен был, как благородный.

   «Потерявший» был аристократическим титулом, точно таким же, как «четвертый наследник», или «владеющий», причем не несущим в себе абсолютно никакого негатива и просто отражающий статус владельца титула по отношению к потерянным активам рода Меда.

   Вообще-то, стать аристократом в Протекторатах было не просто, а очень просто – нацепил на себя «набор благородного» – цепь с бляхой и соответствующий перстень, и вперед на мины! Правда, если бы их одел раб, крестьянин, ремесленник, или кто-то из гильдейских – купец там, скоморох какой, школяр, или яйцеголовый профессор Химназеума, то без привычки к надменности по отношению к нижестоящим, впитанным с молоком матери, без зашкаливающего чувства собственной важности по отношению к другим благородным и без тщательно скрываемой, но ощутимой неприязни к Искусникам, такого самозванца мгновенно бы вычислили настоящие благородные и убили, или, скорее всего, продали в рабство.

   Однако, нет правил без исключений и подобные успешные случаи «самозахвата» титула встречались на практике, хотя и редко. Отдельные отморозки... пардон-пардон – самородки, хотя... может и отморозки, вполне успешно вливались в ряды аристократии, а точнее говоря – солдат удачи, коими и были в подавляющем большинстве все благородные, не имеющие титула «владеющий».

   «Ну с надменностью, чувством собственной важности и неприязнью у нас все в порядке!» – отметил в свое время внутренний голос, когда «языки» озвучили данную информацию, а Денис и комментировать не стал, так как все было очевидно..

   При новых знакомствах «потерявший» мог представляться, как потерявший Генрих ла Меда, так и просто – потерявший Генрих, а мог и придумать новое имя. Такое не возбранялось, но среди благородных было не принято – мало ли удастся отбить актив. Чего в жизни не бывает – все бывает. Раз в год и палка стреляет. Правда, надежды на это было немного, но она была.

   Так вот... все разногласия между благородными решались очень просто, как и должны решаться разногласия между приличными людьми, а именно – с помощью честной стали (синдром отца д'Артаньяна – «Вступайте в бой по любому поводу, деритесь на дуэли, тем более что дуэли воспрещены и, следовательно, нужно быть мужественным вдвойне, чтобы драться»).

   Поэтому старший помощник воленс-ноленс – положение обязывает, положил руку на эфес шпаги, также позаимствованной у «языков», придал своему лицу еще более неприятное выражение, чем было до начала инцидента и угрюмо уставился на рябого охранника каравана – тоже, кстати говоря, потерявшего.

   По поводу лица старшего помощника требуются некоторые пояснения. Дело в том, что Денис слегка изменил биомаску и теперь, вместо полной прозрачности, она изображала лицо старшего помощника дожившего лет до сорока – сорока пяти, причем спокойной эту жизнь назвать было бы решительно невозможно – кроме возрастных морщин, лицо Дениса «украшали» разнообразные шрамы, среди которых имелся «царь-шрам», рассекавший лицо по диагонали. Весь этот антураж подкреплялся мрачным взглядом исподлобья. Чтобы связаться с таким типом за здорово живешь, для выяснения отношений по дурацкому и малозначительному поводу, надо было быть полным отморозком.

   На это старший помощник и рассчитывал, придавая себе подобный имидж. Он рассуждал так: несмотря на информацию, полученную от «языков» и ощущение (наверняка ошибочное), что он достаточно подготовлен для внедрения в местную инфраструктуру, ошибки, по первости, будут допущены. Крупных он постарается не допустить, а мелкие будут демпфированы его угрожающим видом – нормальные люди постараются не связываться, ну, а с отморозками по-любому не договоришься.

   Осознавая свою вину, Денис пробурчал себе под нос, но так, чтобы было слышно окружающим:

   – Задумался... – давая тем самым оппоненту шанс выйти из боя без потери лица. Но, последний шансом не воспользовался:

   – Заду-у-мался! – передразнил он старшего помощника. – Тоже мне прохфессор из Химназеума! – деланно расхохотался рябой, оборачиваясь к остальным охранникам каравана, расположившимся у него за спиной. Товарищи его надежд не обманули и поддержали заводилу глумливым смехом.

   – Чего надо? – ледяным тоном, но не угрожающе, осведомился Денис. Он все еще рассчитывал завершить инцидент мирно. Однако, не получилось.

   – Хватит болтать! – рявкнул мордоворот, выхватывая шпагу. – Защищайся!

   С этими словами он сделал резкий выпад, которого, по большому счету, от него трудно было ожидать. Фигурой и комплекцией он напоминал скорее кулачного бойца, чем фехтовальщика, однако, как в очередной раз убедился старший помощник, внешность бывает обманчива. Скорее всего, свое личное кладбище рябой сформировал за счет того, что противники никак не ожидали от него такой прыти, но, к удивлению и несчастью мордоворота, Денис не только ожидал, но даже заранее видел, как и куда будет нанесен смертельный удар.

   Когда ты знаешь, как будет действовать враг, находишься в измененном состоянии сознания, позволяющем двигаться гораздо быстрее обычного человека, напичкан нанороботами, делающими тебя гораздо сильнее и гибче обычного человека, то сделать короткий подшаг вбок, пропуская противника мимо, а затем рубануть его по шее, выхваченной шпагой, это такой пустяк, о котором не стоит даже говорить.

   Старший помощник закончил поединок таким образом не из-за дешевой бравады – мол смотрите, как я умею!, а из-за человеколюбия. И не надо смеяться – именно из-за него. Если бы он, воспользовавшись скоростью и инерцией мордоворота, насадил его на свой клинок, как каплуна на шампур, то шпага, прошив живот рябого, вышла бы у него из спины, попутно разорвав кишки и еще какие-то внутренние органы, встретившиеся на пути.

   Такая рана безусловно является смертельной, но смерть от нее наступает не мгновенно – придется помучиться – дерьмо, попавшее в брюшину, убивает гарантированно, но не моментально. А если у человека здоровое сердце, то агония может продлиться достаточно долго. А Денису это надо? – Денису этого не надо. Он не кровожадный и не мстительный, тем более, что рябой ему ничего плохого не сделал. Просто дурак – что с такого возьмешь? Старшему помощнику нужно было, как можно быстрее и эффективнее решить возникшую проблему и усекновение буйной головы для этого подходило идеально – и придурок не мучается, и задача решена, и окружающие впечатлены до такой степени, что мстить немедленно никто не решится.

   Конечно, можно было поступить и не так радикально. Можно было просто выбить шпагу у «горячего финского парня», можно было ранить его в плечо, или в ногу, чтобы он не мог сражаться, но остался жив. Все это и многое другое можно было бы сделать, но... рябой-то собирался убить Дениса, так с какого такого рожна тот должен его жалеть!?! Для данной ситуации лучше всего подходит девиз российской футбольной лиги: «Кто с мячом к нам придет от мяча и погибнет!».

   Ну, а кроме того, старший помощник хорошо помнил наставления мудрого руководителя – не оставлять живых врагов за спиной. Оставишь, он оклемается, придет в себя, отопьется, как травленный таракан и обязательно захочет отомстить, а земля, равно, как и любой иной мир, круглая – рано, или поздно дорожки пересекутся и на тебе! – получай нож в спину, когда его совсем не ждешь.

   Конечно, и «кунаки влюбленного джигита» воспылают жаждой мести за убиенного товарища, но... вот только градус этого кипения будет совсем иной. И желающих связываться с человеком, с легкостью отсекшим голову милого друга шпагой, что совсем нелегко и люди в теме это понимают, найдется немного. Особенно, когда пройдет время и они проанализируют ход боя на трезвую голову. Кстати говоря, если бы Денис не умел направлять энергию восходящего потока в клинок, и ему бы этот фокус не удался. А если бы и удался, то не было бы той легкости, так поразившей знатоков фехтовального дела.

   Так что старший помощник мог смело рассчитывать, что при случайной встрече в будущем, «кунаки» скорее перейдут на другую сторону улицы, а не отправятся вслед за ним, чтобы выследить и отомстить. Хотя... чего в жизни не бывает – шанс нарваться на дурака существует всегда.

   Экзекуция произошла так быстро, что дружки несчастного дуэлянта продолжали смеяться еще некоторое время после того, как голова мордоворота скатилась к его ногам. И лишь, когда грузное тело, выбросив фонтан крови, рухнуло на настил палубы, веселое выражение их лиц сменилось маской ужаса. Этой метаморфозе поспособствовала не только представившаяся их глазам страшная картина с обезглавленным товарищем, но и вид его противника, сдвинувшего точку сборки в положение «Смерть».