Текст книги "Проклятый Лекарь (СИ)"

Автор книги: Александр Лиманский

Соавторы: Виктор Молотов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

– Или несколько человек одновременно, – добавил я, продолжая работу.

С каждым слоем смерти, который вскрывал, я чувствовал, как тёмная энергия втекает в меня. Не просто вливается, а… резонирует. Три смерти в одном теле создали уникальный энергетический коктейль, который питал мою истинную природу.

Это было как выпить бокал выдержанного, терпкого вина после долгой жажды. Я чувствовал, как возвращается не просто сила, а контроль.

К концу вскрытия я чувствовал себя значительно сильнее, чем за все последние дни. Но для полноценного её применения было пока еще очень рано.

– Блестящая работа, Пирогов, – похвалил Мёртвый, когда я закончил. – Отчёт напишете?

– Разумеется, – кивнул я, снимая окровавленные перчатки.

В этот момент дверь секционной приоткрылась, и в щель просунулась голова Семёныча.

– Всеволод Кириллович, можно вас на минутку? Там из управы приехали.

Мёртвый, бросив учтивый кивок, вышел, оставив меня наедине с телом.

Я начал приводить его в порядок для выдачи родственникам, когда заметил кое-что странное. На безымянном пальце покойного был чёткий, глубокий след от кольца, говорящий о том, что он носил его годами. Но самого кольца не было.

Уже собирался проверить опись личных вещей, как Нюхль, до этого дремавший невидимой тенью у меня в кармане, выскользнул наружу. Он подбежал к Семёнычу, который как раз вернулся в секционную, и ловким, отточенным движением вытащил из его кармана маленькое золотое кольцо.

Затем он подкатил его к моим ногам и с гордым видом посмотрел на меня. «Хозяин, смотри, что я нашёл!»

– А от тебя ничто не спрячется, маленький телепат, – мысленно произнес я, потрепав его по голове. – Теперь всё ясно.

Семёныч, не заметив меня за стеллажом с инструментами, подошёл к телу. Огляделся по сторонам и полез в карман халата. Не найдя там кольца, он начал панически себя обыскивать.

– Тяжело возвращать украденное, Семёныч? – спросил я, выходя из-за стеллажа.

Он подпрыгнул, как ошпаренный, и выронил из рук таз с водой.

– Ты чего подкрадываешься, ирод! – взвизгнул он. – Сердце чуть не остановилось!

– Интересное хобби у вас, – я поднял с пола кольцо и рассмотрел его на свету. – Обирать мертвецов. Кольца, часы, золотые зубы, может быть? Мелкий, но стабильный доход?

Его лицо из красного стало серым.

– Я не… это не то, что ты думаешь… я просто… нашёл…

– Просто крадёте у тех, кто не может пожаловаться, – закончил я за него.

– Да ты не понимаешь! – он перешёл в наступление. – У меня семья! Внуки! На мою зарплату не проживёшь! А этим, – он махнул рукой на тело, – им уже всё равно!

– Их родственникам будет не всё равно, когда они не найдут фамильное кольцо, – заметил я.

Семёныч сузил глаза.

– Ты что, донести на меня хочешь? Так я тоже не промах! Я вижу, что ты делаешь! Ты не простой лекарь! От тебя мертвяками несёт за версту!

– Доказательства есть? – спокойно спросил я.

– Найдутся, – прошипел он. – Ты ещё пожалеешь, студент!

С этими словами он выбежал из секционной, хлопнув дверью.

Я задумчиво покрутил кольцо в руках. Нажил ещё одного врага. Мелкого, трусливого, как шакал. Но такие часто бывают опаснее явных противников, вроде Волкова. Они бьют в спину, когда не ждёшь.

Что ж, будем, как обычно, держать ухо востро. И, возможно, приготовим для Семёныча отдельный, очень поучительный «розыгрыш».

Дальше пошла рутина. Бумага, чернила, сухие, безэмоциональные факты. Мир, где всё понятно и разложено по полочкам. Я как раз заканчивал оформлять протокол вскрытия по «матрёшке смертей», как дверь морга, которая редко открывалась для живых, скрипнула.

Я поднял голову и на мгновение удивился. В дверях, одетый в дорогой плащ и с элегантной тростью из чёрного дерева в руке, стоял граф Бестужев. Тот самый, которого я спас от инфаркта в свой первый день. Он выглядел здесь, в царстве формалина и нержавеющей стали, так же неуместно, как бриллиант в куче угля.

Он выглядел значительно лучше, чем при нашей последней встрече. Здоровый, аристократический цвет лица, уверенная походка. Только трость и едва заметная тень в глазах напоминали о том, что совсем недавно он стоял на самом пороге смерти.

– Доктор Пирогов! – воскликнул он, и его голос прозвучал в тишине морга неестественно громко. – Наконец-то я вас нашёл. Низко же вы забрались. Пришлось даже спуститься в эти… катакомбы.

Он оглядел помещение с лёгким, едва скрываемым отвращением.

– Ваше сиятельство, – я встал из-за стола, откладывая ручку. – Что привело вас в столь мрачное место?

– Вы привели, – он подошёл ближе. – Хотел лично поблагодарить вас за спасение. И узнать, как ваши дела.

Интересно. Граф такого уровня лично спускается в подвал. Обычно для таких визитов вежливости посылают секретарей или, в крайнем случае, принимают у себя в апартаментах. Значит, дело не только в благодарности. Ему что-то от меня нужно.

– Благодарю за заботу. Как видите, работаю, – я обвёл рукой секционную.

– В морге, – в его голосе прозвучала явная нотка неодобрения. – Человек вашего таланта – и среди трупов. Это несправедливо.

– Мёртвые – очень тихие и неприхотливые пациенты, ваше сиятельство. Идеально для начинающего врача.

– Но они не могут отблагодарить, – парировал граф, и в его глазах блеснул хитрый огонёк. – Впрочем, я слышал и о ваших успехах среди живых. Вся клиника гудит. Загадочная болезнь Уиппла, диагностированная на лету. Феохромоцитома, распознанная во время криза. И спасение графа Акропольского прямо в операционной… Вы делаете карьеру со скоростью рунического экспресса, молодой человек.

Значит, слухи не просто распространяются. Они доходят до нужных ушей. И кто-то их ему докладывает.

– Я просто выполняю свою работу, – ответил я.

Граф усмехнулся.

– Не прибедняйтесь. Я в людях разбираюсь. Вы – не простой лекарь. В вас есть что-то… особенное. И я не люблю оставаться в долгу.

Он достал из внутреннего кармана платиновый портсигар и визитную карточку. Плотный, кремовый картон, золотое тиснение, фамильный герб с двумя скрещёнными мечами. Символ власти и старых денег.

– Через неделю, в субботу, я даю у себя приём. Небольшой, только для своих. Жду вас в восемь вечера. Адрес указан здесь.

Я взял карточку.

– Я польщён вашим приглашением, ваше сиятельство, но боюсь, мой гардероб не соответствует уровню вашего приёма.

Это был вежливый, но понятный способ отказаться, сославшись на свой статус.

– Никаких «но», – перебил он. – Это не светский раут, где оценивают крой пиджака. Там будут люди, которые могут оказаться вам полезны. И которым, в свою очередь, можете быть полезны вы. Я не привык, чтобы мои протеже прозябали в подвалах.

Протеже. Какой поворот…

– Я подумаю, – уклончиво ответил я.

– Думайте, – кивнул граф. – Но приходите. Кстати, как ваше жалованье здесь? Не обижают?

– Пока хватает.

– Если что-то понадобится – обращайтесь напрямую ко мне. Человек, спасший мне жизнь, не должен думать о таких мелочах, как деньги.

Он крепко пожал мне руку и направился к выходу. Уже у самых дверей он обернулся.

– И ещё, Пирогов. Будьте осторожнее. Вы как яркая комета на тёмном небе. Привлекаете много внимания. У вас появляются не только друзья, но и могущественные враги. А в нашем мире это бывает опасно для здоровья. Даже для такого хорошего врача, как вы.

С этими словами он вышел, оставив после себя терпкий запах дорогого табака и массу вопросов.

Я стоял в тишине морга, вертя в пальцах его визитную карточку. «Протеже». Он назвал меня своим протеже. Значит, он считает меня своей фигурой на доске, своей инвестицией. Приглашение на приём – это не просто благодарность. Это было введение в его круг, в его игру.

Но какую цену мне придётся заплатить за входной билет? Быть пешкой в руках могущественного аристократа – опасная и неблагодарная роль. Он будет дёргать за ниточки, требуя лояльности и услуг, которые могут пойти вразрез с моими собственными планами. А для меня такое противоестественно.

С другой стороны…

Я посмотрел на золотое тиснение на карточке. С другой стороны, это был уникальный шанс. Шанс получить доступ к миру, который был для меня закрыт. К миру власти, денег и, что самое важное, – информации.

Эти аристократы, при всей их спеси, были узлами, связывающими всю Империю. Они знали о тайных аукционах, где можно достать редкие артефакты. Они имели доступ к закрытым библиотекам с древними фолиантами. Они были ключом к ресурсам, которые мне жизненно необходимы для восстановления моей истинной некромантской силы.

Чтобы вернуть былое могущество, мне нужны не только Жива и тёмная энергия. Мне нужны союзники. Временные, ничего не подозревающие, но полезные. И кто может быть полезнее, чем целый клан аристократов, обязанный мне жизнью своего главы?

Так что вопрос был не в том, готов ли я платить цену. Вопрос был в том, кто в итоге заплатит больше. Он думает, что вводит в игру пешку. А на самом деле – впускает в свой дом волка.

Я усмехнулся и убрал визитку во внутренний карман.

Да, граф. Я приду на ваш приём.

В метро было непривычно спокойно. Никаких серых плащей, никаких «случайных» попутчиков, читающих одну и ту же страницу газеты. Третий день подряд Морозов не выставлял за мной свою ищейку. Возможно, он готовит что-то серьёзное и не хочет спугнуть меня раньше времени.

В прошлой жизни у меня были шпионы в каждой таверне и доносчики в каждом замке. А здесь приходится гадать о планах одного старого интригана.

Поднимаясь по лестнице к своей квартире, я почувствовал незнакомый, но приятный запах. Что-то готовилось. Что-то вкусное.

Открыв дверь, я на мгновение замер. Квартира преобразилась. Исчезли стопки пыльных книг на полу – теперь они были аккуратно расставлены на старой полке.

Пол был вымыт, пыль стёрта, даже мои выцветшие занавески были постираны и пахли свежестью. А из кухни доносился божественный аромат жареного мяса с травами. Казалось, я ошибся квартирой.

– Вы вернулись! – Аглая выглянула из кухни. На ней был мой старый медицинский фартук, который был ей явно велик, а в руках она держала деревянную ложку. Её волосы были собраны в небрежный пучок, а на щеке красовалось маленькое пятнышко муки.

Откуда в моем доме мука?

Я молча прошёл на кухню и остановился в дверях. На плите в сковороде шипело мясо, в кастрюле варилась картошка, на столе были аккуратно нарезаны свежие овощи для салата.

– Вы готовите? – я не смог скрыть своего удивления.

– А что такого? – она смутилась, отворачиваясь к плите. – Не могу же я есть вашу еду и ничего не делать взамен.

– Я думал, графские дочери не умеют держать в руках ничего тяжелее веера.

– Отец считал, что девушка должна уметь всё, – пояснила она, помешивая мясо. – «Никогда не знаешь, Аглая, что пригодится в жизни», – говорил он. – «Сегодня ты графиня, а завтра – беженка в чужой стране». Он учил меня и готовить, и шить, и даже стрелять из маленького дамского пистолета. Он был суровым человеком.

И от всей этой старой закалки ты сбежала к первому встречному бандиту.

– Пахнет замечательно. Что готовите?

– Жаркое по-домашнему, – она улыбнулась. – Надеюсь, получится. Я немного нервничаю – давно не готовила для кого-то, кроме себя.

Ужин действительно удался. Мясо было мягким, тающим во рту, картошка – рассыпчатой, а салат из свежих овощей казался верхом кулинарного искусства после больничной столовой и моих холостяцких пельменей. Мы ели в непринуждённом, почти уютном молчании.

– Спасибо, – сказал я, откладывая вилку. Это было искренне. – Давно не ел нормальной домашней еды.

Аглая просияла.

– Правда? Я так рада! Завтра приготовлю что-нибудь ещё. У вас в холодильнике нашлись кое-какие продукты, а в шкафах было всё – соль, мука, надеюсь, вы не против, что я их взяла?

– Готовьте что хотите, – разрешил я.

После ужина я ушёл в свою комнату, оставив Аглаю мыть посуду. Нужно было проверить Сосуд и спланировать завтрашний день.

Тридцать шесть процентов. Неплохо, учитывая утренние траты на «безнадёжную» пациентку. Завтра нужно будет…

Мои мысли прервал тихий, едва слышный голос, доносившийся из-за стены. Аглая с кем-то говорила. Но в квартире, кроме нас двоих и невидимого Нюхля, никого не было.

Я прислушался.

Она использовала ментальную связь. Редкий и энергозатратный дар. Причём ей не хватало сил, чтобы говорить мысленно, и приходилось делать это вслух:

– … да, милый, я в безопасности… не волнуйся… Да, конечно, приезжай! Сейчас скажу адрес.

Глава 16

Ментальная связь. Интересно обстоят дела.

Значит, у нашей аристократки есть способности к этому редкому дару. До этого она была слишком слаба, чтобы его использовать, но моё лечение, влившее в неё порцию Живы, вернуло ей силы.

И первое, что она сделала – это связалась со своим дружком. Предсказуемо.

«Серые Волки»… Если эти головорезы узнают, где находится их пропавшая принцесса, не станут церемониться. Они не будут стучать. Они вынесут дверь вместе с косяком.

Придут сюда всей стаей, и тогда этот тихий дом превратится в поле боя. «Чёрные Псы» против «Серых Волков» – кровь польётся рекой. Живы будет хоть отбавляй, конечно. Десятки раненых, умирающих… Настоящий пир для моего Сосуда.

Но… я пока не был готов к такому пиру. Как и к тому, что обе эти банды могут сделать крайним меня.

Я был слишком слаб для подобного противостояния. Меньше тридцати пяти процентов – это не та сила, с которой можно спокойно наблюдать за мясорубкой двух кланов, находясь в её эпицентре. Не говоря уже о том, чтобы участвовать. А меня обязательно втянут – в этом нет сомнений.

И все из-за того, что Аглая поспешила связаться с любовником и не подумала о последствиях. Чего еще ожидать от столь юной особы? Точно не большого ума, особенно если учесть ее историю с побегом из дома к бандитам.

Решение пришло мгновенно. Иногда лучшая тактика – это не ввязываться в драку, а предотвратить её.

– Нюхль, – прошептал я, едва шевеля губами. – Прямо сейчас. Стук во входную дверь. Громкий, наглый, требовательный. Три удара, пауза, ещё два. Классический сигнал «Чёрных Псов». Давай, мой маленький актёр.

Мой костяной помощник не подвёл. Через секунду тишину в квартире разорвал резкий, требовательный стук.

Я вскочил со стула, намеренно опрокинув его с грохотом.

– Кто-то пришёл! – закричал я так, чтобы она точно услышала. – Прячьтесь! Быстро!

Аглая дёрнулась, её глаза распахнулись от животного страха. Ментальная связь в воздухе задрожала, словно паутина, попавшая в ураган.

– Я… Алексей, я должна… – начала она, но я уже метался по комнате, делая вид, что навожу панику.

– Некогда! Под кровать, живо! Не издавайте ни звука!

Связь оборвалась с почти слышимым щелчком. Она так и не успела назвать адрес.

Отлично. Иногда вовремя инсценированная паранойя – лучший друг выживания.

Я выждал ровно тридцать секунд, громко топая и возясь с замками, а затем распахнул дверь. Коридор был пуст и тих, как и следовало ожидать.

– Странно, – пробормотал я, выглядывая наружу. – Клянусь, я слышал стук. Очень отчётливо.

Аглая медленно, с опаской, выползла из-под кровати, отряхивая пыль с одежды. На её лице читалось недоумение пополам с облегчением.

– Может, соседи? – предположила она неуверенно. – Или вам показалось?

– Возможно, – я пожал плечами, закрывая дверь на все замки. – В этом доме всякое бывает. Старые стены, звуки разносятся очень странно. Но лучше перестраховаться.

Она смотрела на меня с благодарностью за мою «быструю реакцию».

Простите, миледи, но спектакль должен продолжаться. Ваш рыцарь сегодня не прискачет. Потому что вы – мой актив. И я не собираюсь им делиться.

Аглая села на раскладушке, обхватив колени руками, и смотрела в одну точку. Она выглядела потерянной, как ребёнок, у которого отняли любимую игрушку. В данном случае – игрушку в виде связи со своим бандитом-Ромео.

Я сел на стул напротив неё.

– Послушайте, Аглая, – начал я спокойно. – Я понимаю, вы волнуетесь за своего… друга. Но давайте на секунду включим не эмоции, а логику. Подумайте трезво. Вы ещё слабы после ранения. Что произойдёт, если «Серые Волки» придут сюда?

– Они заберут меня? – она подняла на меня полные надежды глаза.

– Заберут? – я усмехнулся. – Это в лучшем случае. Скорее всего, ваш парень притащит сюда всю свою банду, чтобы устроить «героическое спасение». «Чёрные Псы» не отступят – это их территория, их репутация. Начнётся резня. Прямо в этом подъезде. И неизвестно, выживете ли вы в этой мясорубке. Шальная пуля не выбирает, графиня вы или простолюдинка. А пока вы здесь, под моей защитой, вы в безопасности.

Логика была железной, безжалостной и абсолютно верной. Я видел, как в её глазах гаснет огонь упрямства, сменяясь страхом и пониманием. Её плечи медленно расслабились, напряжение, которое держало её всё это время, начало уходить.

– Вы правы… – тихо согласилась она после долгой паузы. – Я… я просто хотела дать ему знать, что жива.

– Дадите знать позже, – заверил я. – Когда окрепнете и когда мы придумаем безопасный план. Пусть заберет вас в другом месте, а не из стана врага. Я тайно выведу вас из дома, когда вы сможете без опаски передвигаться. А пока – отдыхайте и набирайтесь сил.

Она кивнула, а затем вдруг оживилась, её глаза вновь загорелись. Это было что-то новое.

– Кстати! Раз уж я здесь остаюсь… Я решила, что завтра приготовлю лазанью! Настоящую, с соусом бешамель, как учила меня моя старая гувернантка-итальянка! Только вот продуктов у вас… – она деликатно замялась, оглядывая мою спартанскую кухню.

– Особо нет, – закончил я за неё. – Мой стандартный набор – хлеб, чай и банка тушёнки на чёрный день.

– Вот именно! – она всплеснула руками. – А мне нужны свежие помидоры, базилик, сыр моцарелла и пармезан, хороший говяжий фарш, специи…

Она перечисляла ингредиенты, и я почти чувствовал их запах.

Хорошая девочка. Адаптируется на удивление быстро. Уже не думает о побеге, а планирует готовку. И мысли о настоящей, сочной, вкусной лазанье… после недель больничной баланды и холостяцких пельменей… Судя по её вечерним кулинарным способностям, это должно быть нечто потрясающее.

– Составьте подробный список, – сказал я, поднимаясь. – Сейчас я схожу в лавку.

Что ж, кажется, моё вынужденное сожительство с беглой аристократкой начинает приносить первые, вполне ощутимые дивиденды. По крайней мере, для моего желудка.

Я вышел из дома.

Вечерняя Москва встретила меня прохладой и запахом озона – предвестником надвигающегося дождя. Я шёл по мощёным улицам, освещённым тусклым светом газовых фонарей, держа в руке список, написанный элегантным каллиграфическим почерком Аглаи.

Некромант, идущий за продуктами для лазаньи. Абсурдность ситуации была почти осязаемой.

Только было одно «НО».

Ментальная связь… Это меняло всё. Девушка умела гораздо больше, чем показывала. Такой навык не появляется из ниоткуда. Он требует либо врождённого, исключительного таланта, либо серьёзной, многолетней подготовки.

А это значит, что её папаша-граф – не просто богатый аристократ, а сверхсильный маг. И если она унаследовала хотя бы часть его способностей… Это может оказаться очень полезным в моих будущих… м-м-м… некромантских изысканиях.

К тому же, контролируемый менталист – ценный актив.

Связь с графом Бестужевым пока была хрупкой. Да, он благодарен за спасение, но это – одноразовый ресурс, который я уже использовал. И неизвестно, что он еще там придумал на своём приеме.

А вот дружба или хотя бы лояльность дома Ливенталь… это уже совсем другой уровень. Бестужев – это хорошо. Но Бестужев и Ливенталь в моём активе – это уже серьёзный расклад.

Два влиятельных дома, которые будут мне обязаны. Это открывает мне двери.

Лавка старого купца Морозова (к счастью, не родственник моему наблюдателю) была оплотом старого мира.

Внутри пахло специями, свежим хлебом и дорогими сырами. Я методично загрузил в корзину всё по списку Аглаи: мясистые помидоры, пучок свежего базилика, головку моцареллы, завёрнутую во влажную ткань.

Затем я остановился у полки со сладостями.

Нужно было не просто выполнить её просьбу. Нужно было превзойти её ожидания. Стать для неё не просто тюремщиком-спасителем, а… другом. А для этого придётся притворяться заботливым.

Что ж, я играл и более сложные роли. Мой взгляд упал на изящную картонную коробочку с французской вязью: «Конфеты фруктовые без сахара». Идеально. Аристократки вечно следят за фигурой, даже когда выздоравливают после пулевого ранения.

Дальше – кофейный отдел. Я терпеть не мог этот горький, переоценённый напиток, предпочитая крепчайший чёрный чай, который бодрил, а не теребил нервы. Но я знал, что девушки из высшего света обожают свои утренние ритуалы с капучино.

– Молотый кофе высшего сорта из Аравии, – попросил я продавца. – И самое свежее молоко.

Мелкие инвестиции в большое дело. Пусть чувствует себя как дома. Чем комфортнее она себя чувствует, тем больше расскажет.

Возвращаясь с пакетами, полными еды, я усмехнулся собственным мыслям. Архилич Тёмных Земель, спасающий жизни и покупающий диетические конфеты для беглой аристократки.

Реакция Аглаи оправдала все мои ожидания. Увидев не только продукты для лазаньи, но и пакет с кофе и ту самую коробочку с конфетами, она просияла как ребёнок, получивший на именины живого щенка.

– О! Вы купили кофе! И мои любимые конфеты без сахара! Откуда… откуда вы знали?

– Интуиция врача, – попытался изобразить скромность я. Вроде даже получилось. – Важно, чтобы пациент чувствовал себя комфортно. Это способствует скорейшему выздоровлению.

…и располагает к откровенным разговорам. А мне очень нужно было собрать побольше информации. Время начинать второй допрос. Более мягкий, но не менее эффективный.

Мы сели на моей маленькой кухне. За окном стемнело, и редкие капли дождя начали барабанить по стеклу. В комнате было тепло и пахло свежесваренным кофе.

Аглая, закутавшись в мой старый плед, с наслаждением пила свой кофе с конфетами, и её напряжение окончательно ушло.

На её коленях, свернувшись костяным калачиком, дремал Нюхль. Время от времени он издавал тихий, едва слышный щелчок челюстями, видимо, видя во сне какую-то особенно вкусную кость.

Она болтала о пустяках – о погоде, о последних новостях из светской хроники, о смешных шляпках, которые видела в журнале. Она оказалась на удивление приятной собеседницей, начитанной и остроумной. Но мне нужно было больше, чем просто светская беседа.

– Ваш отец, должно быть, дал вам прекрасное образование, – заметил я, наливая ей вторую чашку кофе. – Вы так хорошо разбираетесь в литературе.

– О да, папа всегда говорил, что невежество – худший порок аристократа, – она улыбнулась, но в этой улыбке сквозила тень горечи. – Он заставлял меня читать по три книги в неделю. Правда, некоторые его собственные… увлечения… казались мне довольно странными.

– Увлечения? – я произнёс это с лёгким, почти незаинтересованным любопытством. Я не должен был показывать, что это мне важно.

Она помедлила, словно решая, стоит ли доверять мне такую информацию. Посмотрела на меня, на Нюхля, который дремал у неё в ногах, на чашку с кофе…

– Ходят слухи… – наконец сказала она, понизив голос. – Впрочем, это, наверное, всего лишь сплетни высшего света.

– Я умею хранить секреты, Аглая, – заверил я, изображая лишь лёгкую заинтересованность. – К тому же, я всего лишь скромный лекарь. Кому мне рассказывать ваши аристократические тайны? Моим пациентам в морге?

Эта лёгкая шутка её определенно расслабила.

– Говорят, что мой отец – не просто коллекционер, – прошептала она. – Что он – главный хранитель тайного государственного архива древних артефактов. Не просто исторических ценностей, а именно… особенных предметов. Тех, в которых заключена сила.

Бинго.

Вот оно. Это именно то, что мне нужно. Древние артефакты. Концентраторы силы. Источники знаний. Возможно, даже ключ к снятию моего проклятия. Я почувствовал, как внутри всё напряглось от предвкушения, но на лице сохранил маску вежливого интереса.

– Любопытно, – сказал я нейтрально. – И он позволял вам их видеть?

– Упаси вас бог! – она испуганно покачала головой. – Отец очень серьёзно, почти фанатично относится к своим обязанностям. «Некоторые вещи лучше оставить спящими, Аглая», – всегда говорил он. – «Их сила слишком велика и опасна для нашего мира».

Артефакты с силой. Древние, могущественные предметы. И человек, который имеет к ним доступ, может стать моим союзником через его дочь. Кажется, сегодняшний вечер складывается как нельзя лучше.

– Мудрый человек ваш отец, – заметил я, вкладывая в слова двойной смысл. – Не все тайны стоит тревожить. Иногда последствия могут быть необратимы.

– Вы говорите прямо как он, – усмехнулась Аглая. – Может, поэтому мне с вами так… спокойно. Я чувствую, что вам можно доверять.

Прекрасно. Доверие растёт. Ещё немного, и у меня будет не просто спасённая пациентка. У меня будет ценный источник информации и, возможно, ключ к одному из самых охраняемых архивов в этой Империи. Нужно лишь правильно разыграть свои карты.

После спокойной ночи и неожиданно вкусного завтрака, приготовленного Аглаей, я был почти в хорошем настроении.

Почти.

Утреннее метро встретило меня знакомым, неприятным ощущением чужого, пристального взгляда. Я поднял глаза. Так и есть – серый плащ в дальнем конце вагона. Он вернулся.

Снова? После трёхдневного перерыва Морозов возобновил наблюдение.

Интересно. Либо мой разговор с Бестужевым дошел до него через какие-то каналы, и он понял, что я не так прост. Либо он просто готовит что-то серьёзное и не хочет спугнуть меня раньше времени. Либо все это вместе взятое.

Третий вариант казался наиболее вероятным.

Впрочем, дёргаться не стоило. Я спокойно дочитал в журнале статью о применении новых рунических антисептиков и вышел на своей станции. Серый плащ последовал за мной, держась на расстоянии.

Пусть следит. Всё равно ничего интересного не увидит – обычный врач идёт на обычную работу. Что он вообще хочет нового увидеть в моих поездках на работу и с неё? Или переживает, что я не приду вовремя?

В ординаторской уже собрался весь наш маленький террариум единомышленников.

Воздух был словно наэлектризован. Волков сидел во главе стола, как непризнанный король, и сверлил меня взглядом, явно замышляя очередную пакость. Костя-подхалим нервно теребил ручку – похоже, хотел подойти ко мне и что-то спросить, но боялся гнева своего патрона.

А вот Варвара и Ольга демонстративно расселись по разным углам комнаты, создав между собой ледяную пустыню.

Ага, последствия моего «дружеского» разговора с Ольгой.

Волков умудрился стать яблоком раздора между двумя подругами. Впрочем, это даёт отличный повод подкатить к Варе. Дамы в состоянии конфликта и обиды особенно восприимчивы к проявлениям сочувствия.

Нужно будет разыграть эту карту. Тогда я смогу выудить из девушки больше информации.

Сомов вошёл ровно в восемь, как всегда, с чашкой дымящегося кофе в руке.

– Доброе утро, коллеги. Начнём с отчётов. Егор, как дела у вашего пациента с неясной лихорадкой из десятой палаты?

Волков выпрямился, и его лицо залилось краской. Он начал с преувеличенным воодушевлением:

– Пётр Александрович, рад доложить, что моя тактика агрессивной антибактериальной терапии принесла плоды! После подключения третьего антибиотика резерва температура у пациента наконец-то стабилизировалась. Полагаю, мы имеем дело с редким, полирезистентным штаммом. Ещё пара дней, и мы полностью подавим инфекцию.

И тут это произошло.

Я почувствовал, как невидимый Нюхль, который до этого дремал у меня под подолом халата, скользнул под стол.

Он подкрался сзади к стулу Волкова и с силой дёрнул его за белоснежный халат. И откуда в этом мелком скелете столько силы? Хотя в прошлом мире он и не такое вытворял.

Волков, который как раз пафосно размахивал руками, описывая свои «успехи», потерял равновесие, взвизгнул и подскочил, едва не ткнув себя пальцем в глаз. Он резко обернулся. За его спиной, разумеется, никого не было.

– Что… кто… – пробормотал он, растерянно ощупывая свой халат.

– Проблемы, Егор? – холодно поинтересовался Сомов.

– Я… мне показалось… кто-то дёрнул меня за халат, – Волков покраснел ещё сильнее, понимая, как глупо это звучит.

Варвара не выдержала и прыснула в кулак. Ольга демонстративно закатила глаза. Костя-подхалим изобразил на лице вежливое недоумение.

– Нюхль, ты неподражаем, – мысленно похвалил я фамильярна. – Момент чистой, незамутнённой комедии.

– Может, сквозняк? – предположил я с самым невинным и участливым видом. – Здесь действительно сильно дует из-под двери.

Волков бросил на меня подозрительный взгляд, полный ненависти, но возразить не смог. Он скомкано сел обратно, явно выбитый из колеи.

– Продолжайте, – сухо сказал Сомов.

Но весь запал Волкова испарился. Он невнятно закончил свой доклад под едва сдерживаемые смешки коллег.

Остальные отчёты прошли без происшествий. Когда планёрка подходила к концу, Сомов вдруг сказал:

– Так, все свободны. Пирогов, задержитесь.

Все смешки и перешёптывания мгновенно стихли. Остаться после планёрки с заведующим– это не предвещало ничего хорошего.

Чёрт.

А я как раз собирался перехватить Варвару у кофейного аппарата и предложить ей чашку «сочувствия». Придётся отложить светские манёвры и готовиться к разбору полётов.

Дверь за последним врачом закрылась. Мы с Сомовым остались одни в звенящей тишине ординаторской.

Он не спешил начинать разговор. Он медленно, с наслаждением отпил свой утренний кофе, поставил чашку на стол и только потом сложил руки в замок, устремив на меня свой тяжёлый, изучающий взгляд.

Началась очередная партия в «шахматы».

– Пирогов, объясните мне одну вещь. Простую, – начал он. – Почему пациенты, с которыми вы контактируете пять минут, потом идут напрямую к вам? Почему они устраивают скандалы своим лечащим врачам и требуют лечиться только у вас, полностью игнорируя всю нашу выстроенную иерархию?

– Не понимаю вопроса, Пётр Александрович, – я сохранял на лице маску невозмутимости. Хотя, конечно, я все понимал. Тут было только два варианта. – Я просто делаю свою работу.

– Не понимаете? – он слегка повысил голос. – Пациентка Воронцова сегодня утром устроила настоящий скандал. Она требовала, я цитирую: «Немедленно перевести меня под личное наблюдение доктора Пирогова, потому что все остальные в этой клинике – некомпетентные мясники!»

– Ну что, мне теперь специально плохо работать, чтобы не вызывать у пациентов симпатию? – я развёл руками. – Если люди видят результат и хотят продолжить лечение у конкретного врача – разве это не лучшая реклама для вашего отделения? – я нанёс ответный удар, переходя от обороны к нападению. – Лучше уж так, чем как некоторые ваши врачи. Лечить паховую грыжу мазью от ревматизма и называть это «новаторской методикой».

Сомов был явно задет. Он смутился, но быстро взял себя в руки.