Текст книги "Очерки по истории Вселенской Православной Церкви"

Автор книги: Александр Дворкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 79 страниц)

Находящиеся вне этих епархий западные Церкви были во всех отношениях независимы (автокефальны, как мы сказали бы сегодня): визиготская Церковь в Испании, Франкская Церковь, Кельтская Церковь и, конечно, славная Африканская Церковь. Даже Английская Церковь, созданная в результате римской миссии св. Августина, всегда защищавшая римский престиж, административно была независима: между 669 и 1050 гг. в Англии состоялось 376 епископских хиротоний, и ни одна из них не потребовала папского вмешательства. Каждая из этих Церквей имела собственные литургические традиции и могла, как, например, в случае Меровингов, устанавливать контакты с Востоком независимо от Рима. Их отношения с Римом были во многом схожи с отношениями далеких восточных Церквей – Грузинской, Армянской, Персидской, Индийской – с их матерью-Церковью в Антиохии, даже при том, что, к счастью, церковные отношения на Западе не были, как на Востоке, омрачены вероучительными разногласиями.

Варварские вторжения и создание на развалинах Римской империи варварских государств ослабили идею имперского единства. Особенно способствовало этому создание национальных Церквей у народов, обращенных ирландскими миссионерами. А папы поддерживали Империю, что не способствовало росту их популярности.

Конечно, сам Рим – место гробниц апостолов Петра и Павла – пользовался особым авторитетом на Западе. Паломничества сюда никогда не прекращались. Однако возникает вопрос: насколько в глазах западных христиан гробницы двух апостолов связывались с церковной структурой? Все свидетельства, которыми мы располагаем, указывают, что не только на Востоке, но и на Западе (местные галльские соборы, св. Исидор Севильский, Беда Достопочтенный и др.) на этот счет разделяли мнение св. Киприана: апостол Петр является родоначальником всех епископов в каждой местной Церкви. Следовательно, у римских епископов не могло быть никакой реальной власти над другими епископами.

Сами же римские папы считали иначе: они придерживались необъяснимого мистического убеждения, что Петр является родоначальником римской кафедры, а через нее – всех остальных епископских кафедр. Согласно этому убеждению, Петр говорит через Римского епископа особым, личным, ни с кем другим не сравнимым образом, следовательно, только Рим по-настоящему является "седалищем Петра", поэтому "петровская" природа епископского служения подразумевала признание епископа Римского главой епископата и, следовательно, главой всей Вселенской Церкви.

Такое понимание "петровского" служения, естественно, не могло быть облекаемо в конкретные формы: тогдашней исторической реальностью была децентрализованная Церковь. Папы, видимо, понимали, что эту их идею никто не сможет воспринять и никто к ней серьезно не отнесется. Так, папа Лев Великий, который никогда не упускал возможности заявить об основанном на Петре верховенстве Римских епископов, протестуя против 28-го канона Халкидона, для надежности ссылался все же на Никейский Собор, а св. Григорий Великий, протестовавший против титула "вселенский", утверждая, что если один епископ называется "вселенским", то ни один из всех остальных епископов не может считать себя таковым, также выражал мнение, что Петр даже сейчас присутствует в своих римских преемниках. Это внутреннее мистическое убеждение римских пап никогда их не покидало: папы, несмотря на множество исторических несоответствий, утверждали свою преемственность от апостола Петра. При этом второй основатель Римской Церкви, апостол Павел, все больше отодвигался на второй план.

Именно это убеждение постепенно приобретало институционное и юридическое обоснование. Можно сказать, все действия и заявления пап, адресованные к епископам вне их непосредственной юрисдикции, мотивировались концепцией, что их верховенство является петровским и, следовательно, вселенским. Несомненно, это и было причиной поставления папских "викариев" в такие места, как Арль или Иллирик, а также посылки "паллиев" некоторым избранным митрополитам. Папские декреталии, которые начали публиковаться уже в V в., чтобы ответить на вопросы, возникающие во всех концах западного мира, были написаны в том же духе.

Это не значило, однако, что сами папские викарии, получатели паллиев, разделяли этот крайний взгляд на папское верховенство. Заметную роль в обретении папской властью официального и юридического фундамента сыграли победа римских обычаев на соборе в Уитби (664 г.) и активная деятельность римского миссионера, крестителя германских земель св. Бонифация в Западной Германии и во Франкском королевстве. "Римский" порядок теперь выдвигался как программа церковной реформы, необходимой из-за хаотических условий церковной жизни во Франкии при правлении Меровингов. В 742 г. собор в Суассоне под председательством св. Бонифация постановил, что все митрополиты должны получать паллий от римского папы: это должно было символизировать каноническую юрисдикцию, исходящую из Рима. Постановление собора будет проведено в жизнь Карлом Великим, который действительно создаст некое подобие «западного патриархата» (однако оно осталось феноменом «века Каролингов»).

Таким образом, любые разговоры о патриархе Запада во время до Уитби, св. Бонифация и Карла Великого являются некорректными. Но и во время Карла мы не можем говорить о "патриархате" восточного типа, основанном на идее пентархии со строго оговоренными территориальными ограничениями: новый западный "патриархат" был основан на концепции всеобщей и повсеместной власти Рима. В реальности это – лишь распространение римской власти на те части христианского мира, которые были готовы принять ее (то есть на варварский Запад). Но претензии являлись универсальными и должны были включать в себя и Восток. Так создалась та напряженная обстановка, которая привела к первому открытому конфликту – так называемому фотианскому расколу.

Тем не менее в VI-VII вв. Римская Церковь была связующим звеном между Западом и Востоком. Папы сознательно шли на компромиссы, даже ценой некоторой непоследовательности. С одной стороны, они, участвуя в имперской византийской системе, признавали "пентархию", а с другой – всюду, где могли, использовали аргумент апостольства Петра для утверждения своей юрисдикции. Возможно, равновесие удалось бы поддерживать гораздо дольше. Но близорукая политика иконоборческих императоров, толкнувших пап в объятия франков, сделала папство западным институтом, связанным с Каролингской монархией, вначале бывшей орудием папства, а затем ставшей его непримиримым соперником в стремлении к власти над централизованным и культурно унифицированным западным христианством…

Примечания

31. Тогда этот термин значил независимость архиепископа от местного митрополита – т.е. в данном случае римского – и его прямое подчинение Константинополю.

XXIV. Император Ираклий.

Персидские войны и зарождение ислама

Литература: Meyendorff, Imperial Unity; Карташев; Ostrogorsky, History of the Byzantine State; Vasiliev; Previte-Orton; Runciman S. A History of the Crusades (3 vols.). Cambridge, 1980.

1. Вернемся к положению в Константинополе после смерти Маврикия (602 г.), друга и покровителя персидского царя царей Хозроя II, который уступил своему византийскому тестю значительные территории в Армении и заключил вечный мир с ним. После убийства Маврикия Хозрой, женатый на его дочери, объявил себя отмстителем и начал войну против Византии. Почти сразу он добился самых серьезных успехов. Фока (бывший полковник-центурион) оказался полной бездарью и ничего не мог предпринять, кроме пьянства, насилия и кровавого террора.

Византийские войска терпели одно поражение за другим. Фока, сознавая слабость духа своих войск, пытался вынудить у собора епископов особую меру поощрения воинам. Он просил заранее объявить мучениками и канонизировать тех, кто падет в этой войне. Добиться этого не удалось. Знаменитый канонист Феодор Вальсамон (XII в.) сообщает о спорах епископов по этому вопросу. Многие ссылались на 13-е правило Василия Великого: "Как мы причтем к мученикам тех, которые убивали на войне, тогда как Василий Великий не допускал их, как имеющих нечистые руки, к причащению в течение трех лет?" А когда многие священники и один епископ соглашались с императором и признавались, что они сами участвовали в сражениях и убивали, то собор по 43-му правилу Василия Великого хотел запретить их в священнослужении. Но многие, которые были и сами на военной службе, возражали против этой строгости отца Церкви и утверждали, что воины, наоборот, достойны даже награды. Спор кончился ничем. Едва ли бы кончился иначе, даже и в наше время… [32

[Закрыть]].

Негодование на Фоку прорвалось на очередном празднике на ипподроме в 609 г. Упрекая тирана в пьянстве, народ кричал: "Опять ты нагрузился из кувшина! Опять потерял разум!" Фока распорядился отомстить. Префект одних обезглавил, других побросал в мешках в море, третьих лишил отдельных членов тела. Озлобленный народ ответил поджогами и бунтом. В конце концов восстал полководец из Африки Ираклий и прибыл с флотом в Константинополь.

5 октября 610 г. Фока был низвергнут. Хронограф повествует: "После того как Фока был разбит, один вельможа, Фотин, оскорбленный Фокой в лице своей супруги, с толпой воинов вошел во дворец и, бесчестно стащив с трона окаянного Фоку, сорвал с него царскую одежду и, надев черное рубище, а на шею цепь, в таком бесчестном и жалком виде представил его Ираклию. Ираклий, посмотрев на Фоку, сказал: "Так-то, окаянный, ты управлял государством!" А тот, как человек отчаянный, ответил: "Ты будешь управлять лучше". Тогда Ираклий приказал сначала отсечь Фоке руки и ноги, а потом живым резать на куски; тайные члены отсечь и привязать к копьям за безмерные осквернения, какие совершал Фока; в заключение – отсечь голову, и обезображенный труп мрачной памяти Фоки сжечь на так называемом бычачьем рынке, – без христианского погребения… Так кончали жизнь христианские императоры…"

Сразу же после казни Фоки Ираклий был коронован и взошел на царский престол. Несмотря на способности, молодость и энергичность нового императора Ираклия (610-641), его положение выглядело чрезвычайно тяжким. Наследие власти было безотрадно: пустая казна, деморализованная армия и напор двух смертельно опасных врагов: аваров и персов.

Ираклий – сын экзарха Африки, выходца из каппадокийской семьи, возможно, армянского происхождения. Он, безусловно, был одним из самых блестящих полководцев на византийском троне. Но в начале его правления положение казалось безнадежным даже и для гения войны. Ираклий предложил Хозрою мир на самых выгодных для того условиях, но гордый перс отказался. Император был вынужден продолжать вести войну, которая длилась без перерыва 19 лет. Обе стороны рассматривали войну как религиозное сражение между двумя мировыми религиями: христианством и зороастризмом. Каждая из сторон боролась не за преходящие политические выгоды, а за конечное торжество всеобщей и абсолютной Истины, как она виделась каждой из них. Хотя религиозные ценности играли роль во всех войнах древнего мира, никогда ранее их столкновение не было столь ярко выраженным и очевидным.

Ираклий постоянно подчеркивал религиозный характер этой войны, в чем ему помогал его постоянный советник и близкий друг патриарх Сергий (610-638). Патриарх происходил из Сирии, из яковитских кругов (он принял халкидонское православие в молодости). Эта дружба и сотрудничество определяли и ход войны, и религиозную политику императора. Впервые византийская армия шла на персов, неся впереди иконы Христа и Богородицы, как знаки небесной помощи. Религиозный символизм войны особо усилился из-за особой роли, придаваемой обеими сторонами Честному Кресту, почитаемому в Иерусалиме со времени его обретения св. Еленой, матерью императора Константина. В 614 г., когда персы захватили Иерусалим, они вырезали его население, взяли в плен патриарха Захарию и поднесли Крест в подарок царю Хозрою. Драгоценный Крест был вновь внесен в Иерусалим Ираклием после его победы, скорее всего в марте 631 г. Праздник Крестовоздвижения, 14 сентября, праздновался в том году в Иерусалиме с особой торжественностью, а Ираклий превратился в легендарного героя, которого даже в XII в. вспоминал как своего великого предшественника французский крестоносец Гийом Тирский.

Более того, Ираклий ввел в употребление новый титул для византийских императоров – РЯуфпт ен Чсйуфщ вбуйлехт (верный во Христе царь), вместо традиционного римского "император" (греч. бхфпксЬфщс). Эта перемена была весьма значительной, так как, по римским имперским стандартам, она могла пониматься как снижение имперского достоинства. Император лишь один, а царей – много. В каждой стране – свой. Многие историки интерпретируют перемену как эллинизацию сознания византийцев или, наоборот, подражание персидскому "царю царей". На самом деле главным было то, что (вбуйлехт-царь – библейский и мессианский термин: в Новом Завете Христос – единственный и истинный Царь, так что император, будучи "верным во Христе", теперь соотносил себя с царским служением Христа. Таким образом, эта перемена отражала прежде всего дальнейшую интеграцию христианской теократической идеологии с официальной римской политической философией. Теперь титул "василевс" – "царь" начал употребляться лишь по отношению к единому вселенскому властителю Нового Рима и не признавался за франкскими и славянскими самозванцами. В конце концов императоры стали соединять оба титула – религиозный и светский, называя себя "верный во Христе Боге царь и император римлян" (ен Чсйуфщ фщ иещ рйуфпт вбуйлехт кбй бхфпксЬфщс СщмбЯпн).

Военная угроза, нависшая над Империей, заставила Ираклия весьма энергично проводить в теории и на практике вселенское видение Империи, унаследованное от Константина, Феодосия I и Юстиниана. Так как отец Ираклия был экзархом Карфагенским, сам Ираклий начал свою карьеру на латинском Западе. Он всегда помнил о западных корнях своей Империи и использовал папство в качестве необходимого элемента своей религиозной политики, даже если она и диктовалась условиями, сложившимися на Востоке. Его наследники продолжили эту политику. Например, Констант II в конце концов уехал в Италию и хотел вернуть туда столицу из Константинополя, которому угрожали арабы.

В 610 г. положение столицы было настолько отчаянным, что Ираклий сам думал о возвращении в более стабильный Карфаген, но патриарх Сергий проявил твердость и связал Ираклия торжественной клятвой в Св. Софии, что он останется, несмотря ни на что. Славянские и аварские племена оккупировали практически весь Балканский полуостров, оставив под имперским контролем лишь изолированные отдельные города. Персы наступали, в течение 12 лет Империя отчаянно защищалась.

Одна персидская армия заняла Анатолию, другая оккупировала Сирию. Антиохия пала в 611 г., Дамаск – в 613-м. Весной 614 г. персидский генерал Шахрвараз вошел в Палестину, разоряя все вокруг и поджигая церкви. Лишь церковь Рождества Христова в Вифлееме была сохранена, так как на мозаике над входом были изображены три волхва в персидских одеждах. 15 апреля 614 г. началась осада Иерусалима. 5 мая евреи, жившие в городе, открыли ворота изнутри, и персы ворвались в город. Начался кровавый кошмар. Церкви и дома христиан поджигались, христиане вырезались на месте, причем евреи зверствовали даже больше персов. По данным современников, 60 тыс. были убиты и 35 тыс. проданы в рабство. Спрятанный заранее Честной Крест был найден и увезен персами в дар христианским женам Хозроя: православной Марии, дочери Маврикия, яковитке Ширин и несторианке Мериям. Разрушения вокруг города были настолько велики, что даже до сегодняшнего дня окрестности Иерусалима не обрели своего прежнего вида.

Падение Иерусалима потрясло весь христианский мир. Роль, сыгранная в этом событии евреями, запомнилась надолго. Она (вкупе с погромами в Химьяре – см. XVII, 5) во многом определила характер средневекового антисемитизма и породила множество легенд, например, об употреблении евреями крови христианских младенцев в ритуальных целях. Союз персов с "врагами Христа" еще более придал борьбе против захватчиков характер святой войны.

Через три года персидская армия вошла в Египет, а еще через год, в 618 г., страна была завоевана. С захватом Египта Константинополь лишился источника своего хлеба, и перед столицей встал призрак голода. В 617 г. персидская армия стояла в Халкидоне – по ту сторону Босфора.

Итак, из двух врагов – аваров и персов – нужно было избрать одного, а другого привлечь в союзники. Ираклий решил договориться с северным неприятелем. В 619 г. он заключил мир с аварами. Более того, Ираклий рассчитал, что молодые варвары-славяне могут поддаться эллинизации. Расчет оказался верным. Славяне с радостью восприняли возможность мирно поселиться на тучных имперских землях. Именно тогда осели на Балканах сербы и хорваты. Так как славяне составляли большинство в аварском войске, оно сильно ослабело.

В 622 г. Ираклий начал свое знаменитое контрнаступление. Церковь пожертвовала ему свои сокровища (правда, как заем, но на льготных условиях). Обеспечив таким образом материальную часть, Ираклий оставил Константинополь под управлением патриарха Сергия, назначенного им главой регентского совета, а сам отбыл на войну.

Он пошел на дальний обход. Флот Ираклия совершил глубокий десант в Киликии в тыл персам, стоящим под Константинополем. Тем пришлось ретироваться, и Малая Азия была очищена. Другим десантом с Черного моря со стороны Армении и Закавказья Ираклий начал пробиваться в Персию. Тут ему помогали северокавказские тюрки и хазары, а также христианские царства лазов, абазгов (абхазов) и иверийцев (грузин).

Но Хозрой перехитрил Ираклия дипломатически: он повторил его маневр и договорился с аварским каганом. Весной 626 г. персидское войско под командованием уже знакомого нам Шахрвараза вновь достигло Босфора. Ставка Шахрвараза была в Халкидоне, откуда можно было видеть столицу. В то же время аварский каган со 100-тысячным войском из разных народов, в том числе из балканских и южнорусских славян, подошел к городу с европейской стороны. Каган твердо предложил византийцам сдаться, ибо деваться им некуда: либо птицами улететь ввысь, либо рыбами уплыть в море. Но градоначальник германского происхождения Бон и сириец патриарх Сергий проявили большое мужество. Они вдохновляли народ молениями и крестными ходами. Решающий штурм длился 9 дней и окончился полным провалом. Каган сжег осадные машины, и вражеское войско отступило. Чудесное избавление Константинополя было отнесено заступничеству Богородицы. По мнению ряда ученых, скорее всего, именно тогда, в память этой победы, а не Романом Сладкопевцем при Юстиниане, и был написан знаменитый Акафист Богородице: "Взбранной Воеводе победительная, яко избавльшеся от злых, благодарственная восписуем Ти раби Твоя, Богородице…"

Тем временем Ираклий продолжал свое наступление в Закавказье. В 627 г. византийская армия вторглась в Персию, разгромила армию Хозроя II близ Ниневии, а в 628 г. заняла его резиденцию Дастагерд. Персидская военная машина была сломлена, а Хозрой убит своим сыном Кавад-Широе, который поспешил подписать мирный договор с победителем. Армения, Месопотамия, Сирия, Палестина и Египет были возвращены Империи. Честной Крест возвратили в Иерусалим, и Ираклий с триумфом прибыл в Константинополь.

2. Персидской империи, по существу, больше не было. На ее развалинах шла гражданская война между Кавад-Широе и полководцем Шахрваразом. Ираклий поддерживал то ту, то другую стороны и ни одной не давал победить.

Но и Византия пребывала лишь в немного более лучшем положении. Казна опустела, от армии осталась едва ли половина, лучшие области были разорены. Раскол халкидонцев и монофизитов продолжался. О попытках примирения, разработанных Сергием и Ираклием, мы будем говорить в следующей главе.

Ираклий предпринял ряд мер против евреев в ответ на предательство Империи. Кроме того, еще в Персии он слышал прорицание, что Империя погибнет от племени обрезанных. Ираклий приказал насильно крестить всех евреев и даже написал западным королям, предложив последовать его примеру. Естественно, этот указ было невозможно воплотить в жизнь. Однако он дал повод для жесточайших погромов. Ну и, конечно, евреи, массами ставшие переселяться на Восток, еще больше возненавидели Империю.

Но опасность пришла не от евреев. 12-й год правления Ираклия – 622 г., когда император начал свое контрнаступление против персов, – стал годом Хиджры – началом мусульманского летосчисления.

Когда Ираклий в 629 г. принимал поздравления в Константинополе отовсюду, включая Галлию и Индию, в столицу Империи прибыло письмо от некоего арабского шейха Мухаммеда (Мохаммеда, Магомета), объявившего себя пророком Божиим и призвавшего императора принять его веру. Подобные письма были посланы царям Персии и Эфиопии и губернатору Египта. Вряд ли кто-нибудь из них обратил внимание на эти послания. Однако всего через несколько лет имя Мухаммеда будет греметь по всему миру. Сам пророк ислама умер в 632 г., а всего лишь через 19 лет после его смерти, в 651 г., армии его последователей не только завоевали Сирию и Египет, но и уничтожили остатки Персидской империи, убили последнего царя царей из династии Сассанидов и вышли на Аму-Дарью…

3. К началу VII в. Аравийский полуостров населяло множество независимых и малоуправляемых племен: одни из них были кочевниками, другие вели оседлый образ жизни и занимались сельским хозяйством, третьи проживали в торговых городах, расположенных вдоль караванных путей. Но к VII в. встала острая необходимость расширения территории для растущего населения, которое не могли прокормить скудные ресурсы полуострова.

В краю царило идолопоклонничество. В каждой местности были свои идолы, но наиболее чтимыми из всех являлись черные камни святилища Кааба в Мекке – одном из главных торговых городов. Благодаря торговле город был весьма благополучным материально, да и паломничество приносило стабильный доход…

Однако идолопоклонничество доживало последние дни: Аравия созрела для некоторого религиозно-творческого синтеза. Тут была давняя смесь народов и религий. Многие еретики – иудейские, христианские, персидские, египетские – убегали в Аравию и селились там. Работали на обширных аравийских просторах и миссионеры всех мировых религий.

Зороастрийцы имели успех в северо-восточных районах, где было распространено персидское влияние. Во многих арабских городах были значительные еврейские колонии, самая известная из которых обосновалась в Медине. Многие арабы обратились в иудаизм. Но наибольших успехов достигли христианские миссионеры. Халкидонство было распространено в Синае и на севере. Несторианство обосновалось на северо-востоке – там, куда доходило влияние персов. У монофизитов были общины вдоль великих караванных путей вплоть до Йемена. Ряд племен, таких как гассаниды, были полностью христианскими.

Арабские купцы, часто путешествовавшие в сирийские, палестинские и иракские города, имели множество возможностей изучать религии цивилизованного мира, но и в самой Аравии была древняя традиция монотеизма – так называемый "ханиф".

Гений Мухаммеда идеально подходил к создавшейся ситуации. Родом из священного города Мекки, бедный родственник влиятельного племени корейшитов, Мухаммед был до 40 лет торговцем и много путешествовал. Сначала он был приказчиком своей богатой родственницы – вдовы Хадиджи, а затем женился на ней (она была старше его на пятнадцать лет). Мухаммед страдал странными припадками (возможно, эпилепсией), и иногда у него были видения. Жена вначале стыдилась этого, а затем поддалась вере некоторых друзей Мухаммеда, что ему действительно является архангел Гавриил и сообщает откровения. Мухаммед сам был неграмотным, понаслышке знал о вере иудеев и христиан и принимал всех патриархов и пророков, в особенности Христа, как подлинных посланников Божиих. Но таким же посланником он считал и самого себя. Вначале Мухаммед был привлечен монофизитством, но учение о Троице показалось ему несовместимым с монотеистической традицией ханиф (правда, он думал, что Троица состоит из Бога, Иисуса и Марии). Учение, к которому он сам пришел, хотя и не отвергало полностью христианства, было его измененной и упрощенной формой, куда более приемлемой для того народа, плотью от плоти которого был основатель ислама.

Успех Мухаммеда в качестве религиозного лидера объясняется главным образом тем, что он, как никто другой, понимал арабов. Он был самым одаренным арабом за всю историю, но он также разделял и все чувства и предрассудки своего народа. Кроме того, он обладал несравненным политическим гением. Это сочетание талантов позволило ему создать за 10 лет из ничего империю, готовую к завоеванию мира.

622 г. стал годом Хиджры (бегства). Мухаммед с кучкой учеников и домашних бежал из родной Мекки, где он начал безуспешную борьбу с поклонением священным камням Каабы, в Медину. Мухаммед проповедовал строгий монотеизм. Его лозунг – «Нет Бога кроме Аллаха (Бога)» (Ля-илля-иль-Алля). К 632 г., когда Мухаммед скончался, он был господином всего Аравийского полуострова, и его армии уже пересекали границы Византийской империи. Неожиданный взлет авантюристов – частое явление на Востоке, но также часты и их падения. Мухаммед, однако, оставил после себя прочную организацию, выживание которой было гарантировано Кораном. Эта книга, провозглашенная пророком неизменным Словом Божиим, состоит не только из мудрых изречений, притч и рассказов, но содержит и правила ежедневного поведения, управления Империей и полный свод законов.

Коран достаточно прост, чтобы его могли принять арабы – современники Мухаммеда, и достаточно широк и универсален, чтобы ответить нуждам великой империи, которую создадут его последователи. Воистину, сила ислама была в его простоте. Один Бог на небе, один глава правоверных на земле, и один закон, Коран, по которому он правит. В отличие от христианства, проповедовавшего мир, которого оно никогда не могло достигнуть, ислам открыто пришел с мечом.

Итак, Мухаммед в 622 г. нашел убежище в Медине, где жила большая колония иудеев. Однако и они не признали Мухаммеда пророком. Дружба с ними не могла сложиться: они исключали всякую новизну. Но широкие арабские массы начали откликаться на новое религиозное движение и слагаться в могучую арабскую силу. Чернь фанатически окружила Мухаммеда и дала ему твердую власть над Мединой. Жители пустыни, прослывшие потом под именем бедуинов, громившие и прежде караваны купцов и паломников, начали громить их "идейно", как неверных. "Победители" начали увлекаться захватом территорий и создали завоевательное движение. Захватив юг Аравии – Геджас, они дошли до центра – Неджеда. Воины превратились в миссионеров. За это миссионерское завоевание от своего вождя-пророка они получали особое благословение и обетование райских благ в случае своей гибели в священной войне – в "джихаде". Их военный подвиг заключался в уничтожении идолопоклонства и многобожия. В число многобожников поначалу попали и иудеи, и христиане. Успех завоевательного движения на периферии произвел подавляющее впечатление и на сопротивлявшийся первоначально центр – на корейшитскую Мекку. В 630 г. она сдалась Мухаммеду. Он также пошел на компромисс, объявив чтимую группу камней не идолами, как было в первый момент движения, а как бы достопочтенным созданием святых праотцов-патриархов, Авраама и его сына Измаила. И камни, как были до Мухаммеда, так и до наших дней остались живой святыней "неидолопоклоннического" ислама.

4. Столкновения с Римской империей начались еще при жизни Пророка. Но они ограничились мелкими и не слишком успешными набегами на Палестину. При преемнике Мухаммеда Абу Бакре захват Аравии был завершен завоеванием персидской колонии в Бахрейне, а затем арабы вошли в Петрею (нынешняя Трансиордания) и, победив местного экзарха Сергия, вышли на юг Палестины и захватили Газу. С гражданскими жителями обошлись мягко, но солдаты гарнизона стали первыми христианскими мучениками от ислама.

В 634 г. Абу Бакра сменил новый калиф (наместник) Омар. Южная Палестина постепенно наводнялась арабами. Престарелый патриарх Иерусалимский Софроний даже не смог в день Рождества в 634 г. выйти из Иерусалима с паломниками в Вифлеем. О св. Софронии (550-641) мы будем говорить ниже. Он был одним из главных действующих лиц и героев своей эпохи.

Тем временем Ираклий, пребывающий с остатками армии на севере Сирии, наконец понял, что к этой кучке бандитов и мародеров нужно отнестись серьезно. Но после изнурительной войны с Персией, на которую он истратил даже все ценности церквей (с обещанием их восстановить), он не имел средств на армию. Тяжелые налоги и без того ожесточали население. Из последних сил Ираклий сколотил кое-какое войско и заставил арабов отойти от Дамаска и Эмессы на юг, за Мертвое море. На большее у византийцев сил уже не хватило.

Наступил исторический конец великой эпохи, начавшейся завоеваниями Александра Македонского. После 1000 лет эллинской цивилизации и через 700 лет после Помпеевского завоевания под власть римского орла началось великое отступление европейской культуры из этих пределов!…

Оттесненные от Дамаска арабы, пройдя путями Трансиордании, вышли в Галилею и захватили Баалбек, Холмс и Тиверию. В 635 г. они вновь вышли к Дамаску и взяли его. Ираклий теперь был серьезно обеспокоен. Он послал уже две армии – одну из армян и монофизитов-арабов гассанидов, другую – византийскую под командованием Феодора Тритириуса.

20 августа 636 г. произошло сражение на реке Ярмук. Дул жаркий ветер из пустыни – самум. Византийцы стояли с подветренной стороны, и глаза им залепляло летящим песком и пылью. В самый решающий момент 12 тыс. гассанидов перешли на сторону мусульман (всего византийская армия насчитывала 40 тыс. человек), и христианская армия была разгромлена. Однако гассаниды не ужились с халифом, вернулись в Сирию и вскоре после ее окончательного завоевания мусульманами, сохраняя верность императору и своему христианскому вероисповеданию, были переселены в Каппадокию.

Ираклий был в Антиохии, когда его достигли печальные новости. У героя персидских войн случился нервный срыв – он воспринял это как наказание Божие за брак со своей племянницей Мартиной. Больше ни средств, ни людей у него не было. После молебна в кафедральном соборе Антиохии он отплыл в Константинополь, обливаясь слезами. Его последние слова были: "Прощай, Сирия, прощай надолго!" Вскоре у бывшего адмирала развилась психическая болезнь, своего рода водобоязнь. Он наотрез отказывался пользоваться водным транспортом. Пришлось добираться в столицу посуху. Проблема возникла, когда он прибыл в Халкидон. Нужно было как-то переправить его через Босфор. Император надолго застрял на азиатской стороне пролива. В конце концов был сооружен гигантский понтонный мост, на который была насыпана земля, посажены трава и деревья. И только тогда Ираклий согласился пересечь водное пространство.