Текст книги "Дорога к дому (СИ)"

Автор книги: Александр Куликов

– По-твоему, я от всего этого в восторге? – сквозь зубы процедил Безымянный.

– А я почем знаю? – хитро блеснув глазками, отозвался бесенок. – Ты здесь уже столько времени провёл, что, наверное, успел пустить корни.

Безымянный обернулся и вперился в приятеля тяжелым взглядом, но в спор вступать не стал, предчувствуя, что тот вполне может затянуться – а этого как раз следовало по возможности избежать. Да и кроме того, впереди его ждала работа, требующая полнейшей сосредоточенности и нервного напряжения, тратить которые в дискуссиях с бесёнком было бы верхом глупости!

Отвернувшись от Ноби, он вновь уткнулся взглядом, настроенным на зрение в двух диапазонах, в перегораживающую ствол шахты форму "Светового стилета". На физическом плане ловушка представляла собой небольшой овальный нарост на "потолке" шахты, лишь слегка выделяющийся над гладкой поверхностью. Никаких отверстий или дополнительных ответвлений. Всего лишь крошечное вместилище, содержащее кельбениар и чип управления: настроенный на взаимодействие с Агронивайсом Ми`Ру. Но что же творилось здесь в самом Ми`Ру! Феерия плетений, упорядоченный хаос форм и потоков, спрессованных в достаточно небольшом объеме и превративших его в тугой клубок разъяренных гадюк – каждая из которых размером с Вайлиарскую анаконду! – тронь одну, и остальные вцепятся тебе в глотку!

Хороший плетельщик сумел бы обезвредить эту ловушку минут за десять (а ваятель и вовсе смел бы в считанные мгновенья, даже не задумавшись), но Безымянный не льстил себе: он никогда не был хорошим плетельщиком. И всё же он должен был попытаться разобраться со "Световым стилетом", разобраться и продолжить путь именно в том направлении, который перегораживала треклятая ловушка, должен, потому что предчувствовал: других путей проникнуть вглубь инстайта 212 – нет. Он не смог бы объяснить, почему именно, просто чувствовал, что это так, – а своей интуиции Безымянный научился доверять безоговорочно ещё в Тартре – там без этого не выжить!

Поколебавшись мгновение перед очередным погружением в Агронивайс, Безымянный глубоко вздохнул – и… привычный мир вновь взорвался мириадами красок и тонов, ароматов и чувств: Ми`Ру снова вытеснил реальность из его сознания и завладел вниманием, полностью поглотив сознание… Нужно было спешить.

– Всё… – Ви`ател остановился на вершине небольшого холмистого возвышения. Во все стороны, насколько хватало глаз, расстилалось безбрежное поле, поросшее колышущимся разнотравьем, на некотором отдалении от холма протекала неглубокая речушка с поросшими камышом и осокой берегами и несколькими ивами, полощущими ветви в её медленных водах. Вековечным покоем дышало всё в здешних краях, нетревоженным, неколебимым, таким, словно все заботы прочего мира никогда не проникали в эти заповедные просторы.

 
Если верить календарю, то с момента выхода из лаборатории клана А`Ани прошло около пяти дней, но Безымянному стало казаться, что вместе с расстоянием – сжимаемым и растворяемым никсом, точно сахар в стакане воды, – в ничто обратилось и само время. Он чувствовал себя гребцом, плывущим на утлой лодочке посреди бескрайней водной глади, укутанной туманом: берега сокрыты и не видны; твердь под ногами призрачна и непрочна, и всё, что остается – вера! Вера в себя, в судьбу, удачу…
– …здесь мы расстанемся, – молодой техник кивнул на юг. – Пройдя примерно две-три мили в том направлении, вы увидите ряд небольших, замаскированных под холмики вроде этого, – он притопнул ногой по земле, – возвышений. Они располагаются хаотично, без какой либо симметрии, – это и есть шахты воздуховодов. Вам будет достаточно легко опознать сами холмы, но вот как проникнуть внутрь – я не могу вам подсказать. Вам придется самому разобраться с механикой скрытых дверей…
– Понятно, – неразборчиво пробурчал Безымянный.
– Теперь что касается самой работы, – Ви`ател поковырял носком сапога землю – то ли смущенно, то ли задумчиво. – У вас есть восемь дней на её выполнение. Это максимальный срок. Я полагаю, что в действительности вы управитесь быстрее, но… лучше перестраховаться и не спешить. Вы хорошо помните схему расположения лифтовых площадок? – дождавшись уверенного кивка человека, техник облегченно вздохнул. – Я бы настоятельно рекомендовал вам, прежде чем закончить основную часть работы, ознакомиться с реальным расположением площадок на том этаже, где вы станете работать. Даже если это отнимет дополнительное время! Необходимо четко просчитать время и способы отхода. И самое главное: ни в коем случае не связывайтесь со мной, до того как окажетесь непосредственно на площадке! Наши собратья немедленно засекут сигнал передатчиков и перехватят наши с вами переговоры самое позднее в течение минуты. Вы запомнили? Отлично! Это самая, подчеркиваю, САМАЯ рискованная часть всей операции. Сами вы не сможете подсоединиться и активировать подъемный механизм лифта – это моя работа. Сколько времени она отнимет – я не знаю. Вам предстоит продержаться это время в одиночку. Делайте что угодно: стройте баррикады, прячьтесь, отстреливайтесь – только продержитесь. Заклинаю вас всем, что вам дорого: продержитесь, лейн Александер…
 
 
 

– Здесь, – драматическим шепотом сообщил Ноби, высунувшись из бокового ответвления воздуховода, и для наглядности принялся указывать лапкой, «где именно», по его мнению, был более-менее сносный вход непосредственно в лабораторию.

Безымянный, медленно ползя на четвереньках вслед за юрким бесенком, лишь сокрушенно качал головой. Ругаться, даже про себя, уже не было никаких сил. Это был семнадцатый, показавшийся Ноби подходящим проход. Семнадцатый! Все предыдущие оказались, мягко говоря, не совсем тем, что требовалось для тихого и незаметного проникновения на "вражескую территорию". Достаточно сказать, что первый обнаруженный бесенком лаз оказался настолько узким, что даже сам Ноби с трудом мог в него протиснуться. Остальные были ещё хуже! Навроде предпоследнего – выводившему прямо в арсенал, напичканный следящими устройствами и охранными системами не хуже, чем подступы к Патриаршей Ризнице в Меске. Впрочем, ругать Ноби или пытаться внушить ему, что именно требуется человеку, являлось делом совершенно бесперспективным, да и попросту бессмысленным заведомо – всё равно, что пытаться втолковать трехлетнему сорванцу теорию пробуждения Бездны. Бесы были порождениями, существами, изначально чуждыми реальности Терры с её законами и особенностями; они жили по собственным понятиям, и их взгляд на действительность, образ мышления весьма сильно отличались от присущих исконным обитателям Терры – вроде людей или эффов. И ничегошеньки поделать с этим было нельзя! Приходилось мириться и ползти вслед за бесенком, уповая на то, что раньше или позже, но тот сумеет обнаружить искомое. По крайней мере, время пока ещё играло на стороне Безымянного, и запас шприцев с противоядием позволял ему надеяться, что всё ещё может закончиться благополучно.

Расставаясь с человеком, Ви`ател вручил ему восемь доз антидота – вполне достаточное количество, если учесть, что предполагаемый срок операции ограничивался тремя-четырьмя сутками. Кроме этого в карманах куртки Безымянного хранился изрядный запас капсул КЖ (комплект жизнеобеспечения), позволявший рассчитывать, что смерть от истощения и обезвоживания ему не грозит. Оставался нерешенным маленький вопрос, касающийся, собственно, самой операции, а именно: каким, в Бездну, образом один человек вообще может провернуть нечто подобное?! Но это были мелкие технические детали, о которых следовало задумываться несколько ранее, например – в хоттоле у Гаргарона или же в Штормскальме. А теперь… чего уж теперь-то ловить воздух? Как говорится: "Надел броню – не говори, что не дорос".

– Вот, смотри, это здесь! Разве я не молодец? – довольно пропищал Ноби, и Безымянный только чудовищным усилием воли заставил себя утерпеть и не дать со всей силы кулаком бесёнку под зад. Поскольку именно эта часть тела приятеля, висевшего в воздухе, находилась прямо перед его глазами, мешая тем самым разглядеть что-либо иное за исключением… хвоста! Ну и ещё того места, откуда он рос.

– Если ты чуть-чуть подвинешься, может, я и смогу оценить твою гениальную находку, – сквозь зубы прошипел человек и, не удержавшись, дернул бесенка за кисточку, пытаясь оттеснить того в сторону.

Недовольно заворчав, Ноби отлетел влево и, нахохлившись, как сыч, принялся вполголоса бормотать нечто о "людской неблагодарности" и о чём-то еще, что Безымянный старательно пропускал мимо ушей. Сам же он, добравшись наконец до частой решетки, отделявшей воздуховод от "внешнего" мира, принялся внимательно изучать открывшуюся его взору картину и…

– Да, в этот раз ты и впрямь молодец, – повернув голову к бесенку, вполголоса проговорил он. – Пожалуй, это именно то, что нам надо!

Комната, куда выходило ответвление воздуховода, оказалась не чем иным, как складом. Огромным, уставленным высоченными – под самый потолок – стеллажами, заполненными всяким хламом: от проржавевших металлических деталей непонятного предназначения до гор посуды, часть которой явно была разбитой. Вероятно, это было одно из помещений "на всякий случай", служившее хранилищем отживших свой век вещей, которые – по тем или иным причинам – не сочли нужным подвергнуть немедленной переработке. Наверняка это было не самое посещаемое место в лаборатории и, как следствие, – идеально подходящее для незаметного проникновения. Нужно было только удостовериться в отсутствии наблюдателей… любого рода.

– Ноби, слушай внимательно, – Безымянный вновь скосил голову и посмотрел на раздувшегося от похвалы бесенка. – Отправляйся в сплайс и вынырни по ту сторону решетки, видишь? – Он указал рукой на ближайший к воздуховоду стеллаж, верхние полки которого оставались частично свободными, прочие же были забиты разным тряпьем. – Там пусто. Вот туда тебе и надо переместиться. Как только убедишься, что никого нет, слазь оттуда и порыскай по комнате. Нам нужно точно знать, что здесь никого нет. А я тем временем…

Безымянный чуть запоздало отвернулся – радужная вспышка перехода в кромешной тьме, да ещё и обостренное плетеньем зрение отозвались острой болью в напряженных глазах. Ну да ничего, не в первый раз, можно и потерпеть – ведь главное… Человек отбросил посторонние мысли и, сконцентрировавшись, в который уже раз за сегодня погрузил свой разум в безбрежный океан искуса Агронивайса, хотя прекрасно осознавал весь риск столь частого слияния с Ми`Ру. Но ведь выхода не было! Да и в этот раз ему не придется блуждать меж энергетических потоков, играть с ними в орлянку, плести "сети", наполнять "формы". Ничего этого не нужно! Достаточно всего лишь… Вот оно! Пульсирующий всеми мыслимыми оттенками оранжевого поток, обретший в его представлении форму тройного перекрученного жгута в несколько метров в диаметре, протянувшийся из одной бесконечности Ми`Ру в другую, проявился, оттеснив прочие энергетические компоненты низшего плана. Это был именно тот поток, что необходим Безымянному! У этого проявления Поля имелось множество имен, но чаще всего его называли "Кресайтини" – растущий! Это был один из центральных и наиболее часто используемых потоков, не обладающий никакими собственными материальными аналогами и являющийся проявлением развития как такового. Энергетическим компонентом роста. Соединившись с ним, человек направил его энергию через себя внутрь "следящего", многократно усиливая зону действия медальона, и тут же, мгновенно покинув Агронивайс, переключил внимание на амулет.

Увеличенная в несколько раз энергией Кресайтини сканируемая область проявилась в сознании человека в виде трехмерной сферической схемы – вроде той, что он видел в лаборатории своих нанимателей. Только на этот раз он, вдобавок к зрительным образам, ощущал и осознавал присутствие и размещение жизненных форм… Семнадцать "человек"! Безымянный от удивления чуть не вскрикнул! Он ощущал присутствие всего лишь семнадцати четких сигналов в огромном пространстве сканируемой области. И ближайший к нему располагался на расстоянии не меньше восьмисот метров… и вдобавок, двумя этажами ниже.

Это было поистине удачно. Лучшего места для проникновения в инстайт нельзя было и представить.

– Ноби, – на всякий случай вполголоса, позвал приятеля человек.

– Уммм? – голова бесенка появилась с противоположной стороны решетки.

– Всё чисто? – поинтересовался Безымянный, посчитав, что предосторожность лишней не бывает.

– Это здесь-то? – недовольно пробухтел бесенок. – Да здесь грязнее, чем в чулане у Эдда! Грязь, пыль, труха. Если хочешь знать моё мнение – это самое грязное место из всех, что я…

– Вот и отлично, – не став дожидаться конца монолога, грозившего затянуться на несколько часов, прервал приятеля Безымянный. – Вот, держи, – он протянул сквозь прутья решетки короткий и тонкий, как жало, нож бесенку и добавил: – Если решетка крепиться на шурупах, постарайся их вынуть, а если…

Ноби, взяв нож, недовольно фыркнул и скрылся из поля видимости. Через некоторое время до обострившегося слуха человека донесся едва слышный скрип. Слава предкам! Кажется, решетка и впрямь крепилась на шурупах, а значит, не придется прибегать к решительным мерам и ломать её. "При любых обстоятельствах, – как частенько любил повторять Вархид, – не стоит оставлять следы, если этого можно избежать". И Безымянный не раз убеждался в правоте этих слов на собственном опыте…

 
Глава 14: По ту сторону света.
 
 
Знание – превыше морали! Знание – превыше всего!
Фассор Суффо.
 
 
Безымянный не спал. Зарывшись с головой в кучу старого тряпья – изрядно заплесневелого и пахнущего прогорклым маслом – на четвертой полке стеллажа, в самом дальнем от двери углу, он лежал с плотно зажмуренными глазами, стараясь лишний раз не шевелиться и отдавая всё своё внимание медальону. Прошло три дня с тех пор, как он проник в инстайт, три совершенно пустых дня, истраченных на попытки добраться до помещений фассора Суффо. Три проклятых дня – и… ничего! Как бы он ни старался, сколько бы ни ползал, точно крыса в сточной канаве, по этажам лаборатории, – всё было напрасно. Все карты, чертежи и схемы, виденные им, оказались пустышкой. Все расчеты и планы – пошли прахом. Он устал, измотался до одури, ведь каждый шаг в этом Бездной благословленном месте давался с невероятным трудом, с риском быть схваченным или убитым на месте. Но ничего не получалось, и его всё чаще посещала мысль связаться с оставшимся снаружи Ви`ателом, наплевав на возможные последствия! Нет, разумеется, он не собирался так поступать, ведь молодой техник недвусмысленно пояснил, что подобный шаг равнозначен полному провалу, ведь территория инстайта находится под непрерывным и круглосуточным контролем – в том числе и волновым – так что пеленгация исходящего сигнала неминуема, а уж что последует, после того как его обнаружат, – для понимания последствий совсем не нужно быть гением! Но мысль возникала всё чаще, и бороться с ней становилось всё труднее!
«Следящий» молчал. Сколько бы Безымянный ни пытался обнаружить хоть какое-то присутствие жизни поблизости – всё было тщетно. При всей многочисленности населения инстайта, комплекс был на удивление безлюден… Человек знал почему, знал, отчего медальон «молчит», и гнал от себя прочь даже тени мыслей об этом, потому как собранная им за минувшие дни информация об обитателях лаборатории была поистине отвратительной. И на редкость пугающей…
Знакомая волна дурнотного жара, зародившегося в самом низу живота, медленно, но неотвратимо, поднималась вверх. «Наконец-то…» О Предки! До чего же он докатился, если даже пробуждение яда в крови вызывает не отвращение или страх, а надежду?! Надежду на успокоение, забытьё – пусть недолгое, фальшивое, но такое желанное. Что угодно, лишь бы уснуть, отключиться и хоть несколько часов не думать, не видеть, не слышать… Но нет, нет, не сейчас! Нельзя!
Безымянный вышел из своего подобия медитативного транса, осторожно разгреб тряпьё и вытащил из внутреннего кармана куртки небольшой шприц с крохотной иглой. Сняв предохранительный колпачок, он поднёс шприц к предплечью и сделал инъекцию прямо сквозь одежду. Озноб пришел на смену жару, заставляя ощущать катящиеся по лицу капли пота, словно крошечные кристаллики льда; в голове воцарилась звенящая пустота, не хотелось ни думать, ни действовать – сжаться в комочек и спать, спать… Нет, нельзя!..
Он очнулся оттого, что кто-то настойчиво теребил его за плечо.
«Ну что ещё», – успел подумать про себя Александер, прежде чем мысли о том, где именно он находится, вернули его в реальность. Вскинувшись, он схватил разбудившую его ладонь, левой рукой вытащил мономолекулярный резак и…
 

– Ты что, совсем рехнулся? – взвизгнул Ноби, безуспешно пытаясь выдернуть свою лапку из костоломного захвата и одновременно стараясь не сильно шевелиться, так как возле самого его горла сверкало острейшее лезвие боевого ножа, доставшегося Безымянному от щедрот техников взамен оставленного в хоттоле Штормскальма. – Это же я!

– Прости… – человек некоторое время смотрел прямо в глаза бесёнка – расширенные и испуганные. – Прости, приятель, – повторил он и лишь потом разжал ладонь, позволяя Ноби вырваться и отлететь подальше: нож продолжал оставаться в его руке, он просто забыл о нём! – Что-то я какой-то нервный…

Человек усмехнулся и убрал клинок, предварительно дезактивировав режущую кромку мономолекуляра.

– А то я не заметил! – прошипел Ноби, бережно потирая пострадавшую лапку. – Ты же совсем тронулся в этом гадюшнике! Если бы не я, тебя бы уже давно поймали и поджарили, а ты вместо благодарности чуть меня не зарезал! Ты, неблагодарный, себялюбивый…

Чувствуя, что непосредственная угроза миновала, Ноби вновь стал собой, и воспоследовавшая за этим истерика, выданная по всем правилам сценического искусства, стала тому прямым подтверждением. Впрочем, в его словах присутствовало немало правды: Безымянный и впрямь был весь на нервах, да и в отношении своей ценности как разведчика Ноби почти не преувеличивал: без маленького и пронырливого бесёнка человеку пришлось бы куда как сложнее в этом, будь он трижды проклят, инстайте – больше похожем на лабиринт, чем на комплекс!

– Ты разбудил меня, только для того чтобы высказаться, или были иные причины? – дождавшись паузы в монологе приятеля, поинтересовался Александер.

– Что? – сбитый с мысли бесёнок уставился на человека непонимающим взглядом

Некоторое время Ноби соображал: вначале – уясняя вопрос, потом – решая, продолжать ли скандал или выдать свои новости. Наконец он пришел к заключению, что второй вариант предпочтительнее:

– Я нашел! – когда возникала необходимость выбирать между самовосхвалением и скандалом, Ноби неизменно выбирал первое. Если и была у бесов черта характера, по силе превосходившая их извечное недовольство всем и вся, – это, без сомнения, был эгоизм! – Я так долго, так тщательно всё исследовал и изучал, перенес такие муки и горести, столько раз рисковал жизнью и здоровьем… а сколько раз мне только чудом, только благодаря моей невероятной находчивости и осмотрительности, моему выдающемуся таланту избегать опасности и кровожадных врагов!..

– Суффо? – перебил Ноби Безымянный, даже не став иронизировать на тему "героических" подвигов бесёнка, настолько важной казалась информация, доставленная им. – Ты нашел фассора?

– Уммм… – замялся тот от поставленного напрямик вопроса, – не совсем.

 
Безымянный вздохнул. Вслух. И довольно громко.
 

– Тогда что же ты нашел, о доблестный первопроходец? Неохраняемую кухню? Чистую уборную? – человек не скрывал своего разочарования.

– Вот раз ты так, – взъярился Ноби, – вообще ничего говорить не стану. Эгоистичный, бессердечный, жестокий…

– Хватит! – резко, куда более резко, чем он сам ожидал, оборвал его человек.

И – о диво! – бесёнок послушался, смолкнув на полуслове, только обиженно надул щёчки.

– Говори толком: что ты нашел?

– Безопасный, неохраняемый спуск на двадцать третий уровень, – отбросив привычное нытьё и жалобы на грубости "своего" человека, отозвался бес. – Он не очень широкий, но ты пройдёшь…

Безымянный резко выпрямился на своём лежаке, чуть не стукнувшись при этом об низкий свод верхней полки.

– Ты уверен? – не столько сомневаясь в словах приятеля, сколько давая себе время осмыслить всю важность новости, спросил он.

А новость была действительно потрясающей! За все минувшие дни ему так ни разу и не удалось спуститься ниже десятого этажа – все пути оказались непроходимыми: воздушные шахты, обнаруженные Ноби, были либо слишком узкими, либо ненадежны – как клятва Полуживого, а лестницы и лифты… что ж, Безымянный знал множество других способов покончить жизнь самоубийством – не таких ужасных. Нет, дело было вовсе не в системе безопасности, – как это ни удивительно, но техники Суффо проявляли удивительную беспечность в этом плане: ни кодовых замков на дверях, ни систем активного вооружения, ни каких-либо контрольных пунктов, как в лаборатории Сикуро – ничего этого не было и в помине! Создавалось ощущение, что в инстайте 212 совершенно не боятся проникновения извне. Была только одна сложность: весь комплекс был буквально нашпигован камерами наблюдения, напичкан ими словно утка – изюмом! Редкий развилок коридора обходился без камер, а уж лестничные площадки – те и вовсе были под постоянным наблюдением. Так что Безымянному, в его явно не инстайтском облачении, нечего было и думать про спуск вниз – опознают и схватят быстрее, чем он успеет досчитать до двух! Конечно, он мог попытаться раздобыть одежду более подходящую, такую, в какой ходит большинство здешних обитателей, но, увы, и здесь удача отвернулась от него. Все десять доступных ему уровней оказались частью жилого блока инстайта и здесь всё время, вне зависимости от времени суток, было очень многолюдно: повсюду носились дети, взрослые техники занимались обыденными делами, встречались даже животные – собаки в основном, а Безымянный не очень любил собак и те отвечали ему полной взаимностью, – а ещё были эти чудища, о которых упоминал Ноби. Нет, работать скрытно в таких условиях совершенно невозможно, нечего даже пытаться. Конечно, можно было отправить за одеждой бесенка и Александер даже пробовал так поступить, но результата, увы, не было. Вернее, он оказался совсем не таким, как хотелось: две пары детских рубашек, бледно-розовый женский жилет, зимняя куртка на меху и ещё целая куча самой разной, но совершенно не подходившей человеку одежды скопилось за время экспедиций Ноби и лежали теперь на верхней полке одного из стеллажей, укрытые от глаз. Ноби нельзя было винить в провале – как и любой бес, чёрт или гремлин, он совершенно не разбирался в людях и их понятиях. Он мог почти мгновенно оценить качество и ценность драгоценного камня, понять назначение плетения или просто по запаху определить полный состав гастрономического изыска, но если дело касалось чего-то ещё, чего-то, вполне привычного для человека – например, одежды – тут уж бесёнок явно оказывался не в своей вотчине. Потому, после восьмого безрезультатного похода за одеждой, Безымянный решил прекратить попытки и заставил бесенка искать путь вниз. Нужно было любым возможным способом спуститься ниже, туда, где шла "настоящая" жизнь комплекса: в лаборатории и производственные уровни. Только там у Александера появилась бы возможность потихоньку раздобыть одежду и начать скрытное исследование инстайта. Но именно такой возможности до сей поры у него и не было. Теперь же…

– Конечно, уверен! – от осознания собственной важности, Ноби даже не возмутился недоверием человека. – Я нашел её совершенно случайно, эту шахту. Собственно, я не то чтобы специально искал… – Безымянный догадался, что хитрован-бесёнок вынюхивал нечто совершенно иное, и, если судить по слегка округлившемуся брюшку приятеля, его давешнее предположение о неохраняемой кухне было недалеко от действительности. – Просто там, где я был до этого, – Ноби старательно смотрел в сторону, пытаясь не встречаться глазами с Безымянным, – внезапно появилась парочка этих жутких, отвратительных, ужасных…

– Дальше, – Безымянный и безо всех этих эпитетов прекрасно понял, о ком говорит бес.

– Ну вот, – поспешно закивал Ноби. – Они появились, я испуга… решил не позволить им себя обнаружить. Уйти "домой" не получалось, там было слишком темно, и грань перехода выдала бы…

– Дальше, – снова поторопил его человек. Мысленно же он отметил, что Ноби рискнул не из-за себя: ему-то что, ушел в сплайс – и всего делов; он рисковал, решив не подводить Безымянного, ведь вспышка вполне могла насторожить подручных техников, и те вполне были способны поднять тревогу – уж на это их куцых, запрограммированных мозгов вполне могло хватить.

– Да-да, конечно, дальше… – усердно закивал головой бесёнок, открыл рот… и тут же его захлопнул. Помолчав несколько мгновений, он сморщил мордашку и раздраженно пожал плечами. – Дальше… а на чем я остановился?

– Ты издеваешься? – весьма внушительно и гневно рявкнул Безымянный.

Ноби обиженно фыркнул, но на всякий случай отлетел ещё на несколько метров.

– Сам виноват, – пробурчал он. – Если бы ты не перебивал меня постоянно, со всякими своими…

– Ты остановился на том, что решил не прятаться в сплайс, – вздохнув, напомнил человек, решив не провоцировать беса на новую порцию стенаний.

– Угум, – задумчиво пробормотал Ноби. – Мгм… Точно! Ну вот, я укрылся за какой-то тумбой – большой такой, с блестящими ножками, – и стал потихоньку наблюдать за этими, – бесенок театрально содрогнулся, – чудищами. Они что-то делали, таскали какие-то коробки туда-сюда – туда-сюда, а потом один из них подошел к стене и… да, я забыл сказать, что там была такая светящаяся панель – с такими кнопочками и рычажками, и ещё лампочки цветные, и смешные знаки…

Безымянный закрыл глаза и принялся мысленно пересчитывать волосы на собственной голове – те самые волосы, которые он непременно начнет выдирать, если Ноби в ближайшее же время не приступит к главному!

– …он что-то там нажимал, я не запомнил, что именно, наверное, какие-то кнопочки, – тем временем разливался соловьём Ноби, не видя или делая вид, что не видит терзаний своего человека. – Во-от, он их понажимал-понажимал, и дверца открылась… Ой, я забыл тебе про саму дверцу рассказать, она была такой…

– Стоп! – Безымянный понял, что больше он просто не выдержит и придушит маленького негодяя. – Всё, что я хочу знать, – это насколько широка шахта, которую ты обнаружил?

Бесёнок замялся. Он, как и прочие бесы, так никогда и не мог уяснить все эти человеческие способы измерения. Для него существовало два определения: большое и маленькое. Всё! Никаких промежуточных состояний! Наконец он, после некоторых колебаний и смерив человека "на глазок", произнес:

– Ты точно пройдёшь!

Ах, как бы Безымянному хотелось, чтобы в голосе приятеля звучало хоть чуть больше уверенности!

– Тогда показывай, – внутренне смирившись с вероятностью грядущей неудачи, вздохнул Александер. – И покончим с этим.

 
***
Как ни удивительно, но путь в лабиринте шахт и воздухопроводов, обнаруженный Ноби, и впрямь оказался вполне проходимым. Да, изредка Безымянному доводилось буквально протаскивать своё худущее тело сквозь шкуродерно-узкие участки; да, подчас попадались ответвления, в которых он чувствовал, как металл слой за слоем, сдирает с него кожу, а ещё было это отвратительное и доводящее до дрожи чувство загнанности, страха остаться в здешних крысиных тоннелях навсегда, застрять, как пробка в бутылочном горлышке, и сгинуть не только бесславно, но и безвестно. Медленно умирать от яда, от невозможности набрать воздуха полной грудью… Человек насколько мог гнал от себя прочь эти мысли, а встававший время от времени перед глазами образ его собственного разлагающегося и зловонного трупа только прибавлял сил и решимости дойти, точнее – доползти, до конца шахтного лабиринта – каким бы он не оказался! Но в целом этот поход… Что ж, в целом все пережитые трудности оказались не такой уж большой платой за возможность проникнуть в сердце инстайта.
И вот теперь, через двенадцать часов ползанья по тоннелям, он оказался у заветной цели. Не далее чем в дюжине метров от него шахта воздуховода упиралась в решетку, за которой виднелся коридор двадцать третьего уровня. Но Безымянный не торопился преодолеть это ничтожное расстояние и выбраться, наконец, наружу. Нет, он ждал наступления вечера, ждал когда количество снующих туда-сюда техников сократится, когда большинство персонала отправится наверх а в лабораторных уровнях останется только немногочисленный персонал, несущий ночное дежурство. Но даже вынужденный бездействовать, Александер сумел провести время с пользой: сперва он позволил себе немного отдохнуть и набраться сил – три-четыре часа сна мало что изменят в его графике. Затем слегка подкрепился, проглотив пару капсул БЖ. Снова отдохнул, давая время питательным веществам таблеток полностью раствориться в крови. И лишь когда весь его организм буквально напитался энергией и стал требовать немедленных действий – осторожно двинулся вперед. Ноби, порядком заскучавший из-за вынужденного бездействия и появившийся как только человек проснулся, что-то нудно бормоча себе под нос, плёлся сзади.
Преодолев половину короткого пути, Безымянный остановился.
 

– Ноби, – он оглянулся, пытаясь разглядеть бесенка, топтавшегося позади, но ничего, кроме густеющей прямо за плечом темноты, не увидел. – Проверь…

Радужная вспышка перехода на один краткий миг всколыхнула тьму и тут же пропала. Тихонько вздохнув и проморгавшись, Александер аккуратно пополз вперед. Добравшись до решетки, перегораживавшей "выход" в коридор, он первым делом оглядел всё доступное ему пространство и тщательно просканировал его с помощью амулета – ничего. В любом другом месте это говорило бы об относительное безопасности. В любом другом – но не здесь! Ноби показался довольно скоро и, кивнув головёнкой, что означало: "Путь чист" – снова испарился. Безымянный осторожно толкнул решетку воздуховода – предварительно убедившись, что она не закреплена капитально – и, держа её на вытянутых руках, высунулся наружу. К счастью, поблизости и впрямь никого не оказалось: ни техников, ни их ужасных подручных – так что выбраться в коридор можно было безо всякого риска. Имелась только одна проблема.

Александер смерил расстояние и теперь воочию убедился, что от шахты воздуховода до пола было не меньше трёх метров. Ничего особо критичного: он спрыгивал и с куда более высоких позиций, – но вот что делать с решеткой? Не бросать же её на виду!