Текст книги "Охотники за динозаврами (сборник)"

Автор книги: Александр Шалимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 29 страниц)

– Знаю, – шериф отхаркнул и осторожно сплюнул в хрустальную пепельницу, стоящую на столе, – идея этого черного нигерийца, как его…

– Гулед Траоре, он американец в третьем поколении и очень известный ученый. Он…

– Знаю, – снова прервал шериф, – поэтому как лояльный гражданин сожалею, что он сунулся не в свое дело.

– Уверяю вас, эта проблема лежит в области его научных компетенций. Он специалист-ядерщик, и он…

– Его научные компетенции – ядерные боеголовки. Вот и занимался бы ими на здоровье. Ваши, профессор, – вспышки сверхновых, кажется, они бывают довольно далеко от Земли?

– В последнее время они опасно приблизились, если принять во внимание гипотезу Траоре.

– Не скромничайте. Вашу общую, – шериф вздохнул. – Он уже получил свой гонорар.

Агийэр удивленно вскинул брови:

– Как это? Не понимаю…

– Противно, когда умные люди изображают наивных простачков, – проворчал шериф и снова отхаркнул. – Автомобильная катастрофа, черт побери! Его нашпиговали свинцом раньше, чем машина расплющилась о придорожное дерево.

– Невозможно! – воскликнул Агийэр.

– Почему же? Даже вполне закономерно. Многим, профессор, могло не понравиться то, что он говорил вчера на митинге, а вы… сегодня в университете.

– Но…

– Знаете, теперь не остается времени для «но». Полиция штата, конечно, попытается найти преступников, однако не убежден, что это случится быстро и что мы доберемся до самых истоков. Будем, конечно, стараться. Признаюсь вам, мы ведь раскрываем не больше половины преступлений. Поэтому хочу дать один совет. Уезжайте, и как можно скорее. Я могу гарантировать вашу безопасность еще сутки, максимум двое… Возвращайтесь в Пуэрто-Рико к своим телескопам. А еще лучше поезжайте отдохнуть куда-нибудь подальше в Европу. Чтобы основательно забылся сегодняшний досадный случай…

– Я читаю сейчас факультатив в здешнем университете. И у меня нет средств оплатить неустойку, если я должен буду немедленно уехать.

Шериф задумался, насупив брови.

– Полагаю, это удастся урегулировать, – заметил он наконец, словно говоря сам с собой. – Вечером вам позвонят… И еще один совет… Не выходите сегодня из вашего номера в отеле. Даже откажитесь от участия в заключительном банкете.

– Банкет должен быть завтра.

– Его перенесли на сегодняшний вечер. Конференция завершила работу. Прений по вашему докладу решено не проводить.

Агийэр задумчиво покивал головой:

– Я предполагал… Если я вам больше не нужен, позвольте поблагодарить вас, господин шериф. За советы. Но я должен подумать…

Шериф Джонсон неспокойно пошевелился в кресле.

– Поймите меня правильно, Агийэр. Выборщики, которые трижды отдавали мне свои голоса, хотят жить спокойно; хотят, чтобы ничто не нарушало установленный ими ритм их личной жизни. Большинство из них заслужили это право. Но всюду, везде и всегда были недовольные. Им только дай повод… Вы говорите, угроза термоядерной войны. Для тех, кто меня выбирал, – он указал в окно, – это, как землетрясение в Китае. Они ведь уверены, что атомные бомбы, над которыми трудился ваш покойный коллега, будут взрываться не тут, а за океаном…

– Даже если не последует ответного удара, – быстро возразил Агийэр, – взрывы за океаном могут оказаться фатальными для ваших выборщиков, шериф, вообще для всех нас.

– Подождите, – поморщился Джонсон, – не перебивайте и дослушайте. В Апокалипсисе тоже говорится о конце света. И срок вроде бы подходящий – девяностые годы. Так вот, ваше карканье на научной основе, оно вроде Апокалипсиса. Что за разница, какой конец, если дело до конца дойдет? Но из-за пророчеств Апокалипсиса массовых демонстраций не было. А посмотрите, что творится последние недели. И не только в нашем городе, по всей Америке. Люди, которые меня выбирали, теперь спрашивают себя: а не ошиблись ли они? Повторяю, они хотят жить и спать спокойно… А демонстрации, митинги, шабаш в прессе и все то, что еще может последовать, для них это похуже пророчеств Апокалипсиса и ваших. Я не против сенсационных открытий и фантастических бестселлеров, Агийэр, но всему свое время. А вы выбрали время неподходящее. Поэтому послушайтесь и уезжайте скорее.

– Я подумаю…

– А я уже подумал… Если вы не исчезнете из города до завтрашнего вечера и если никто не успеет превратить вас в начинку для деревянного пирога, я вас засажу как нарушителя спокойствия. Засажу, даже если вы не появитесь на демонстрациях и митингах. Вот так… А теперь до свидания, хотя я предпочел бы иную форму прощания.

Агийэр молча поклонился и вышел из кабинета.

Шериф покачал головой, вздохнул, взял одну из телефонных трубок.

– Лесли?.. Он пошел… Отряди сопровождение и пусть не спускают с него глаз… Да… Пусть останутся в отеле. И еще: зарезервируй одно место на утренний рейс до Сан-Хуана. Ему…

* * *

Возвратившись в отель, Агийэр обнаружил у себя в номере конверт с приглашением на прощальный вечерний банкет. Пробежав глазами приглашение, он задумался. Шериф советовал не покидать номера, но встречи на банкете оставались единственной возможностью услышать мнения коллег по существу доклада. Если действительно придется уехать…

Агийэр решил, что пойдет на банкет. Приняв это решение, он сразу успокоился. Ну действительно, не станут же в него стрелять на банкете.

Он позвонил в кафе, заказал крепкий кофе и занялся газетами; нашел заметку об автомобильной катастрофе и смерти Траоре, однако никаких упоминаний об убийстве не было. Возможно, шериф просто хотел припугнуть его? Шерифа, конечно, понять можно. Волна демонстраций продолжала нарастать. Большинство газет подробно описывали вчерашний митинг и шествие, в котором приняли участие более трехсот тысяч человек. Левые газеты писали об эксцессах при разгоне вечерних демонстраций, о грубости полиции. Некоторые газеты поместили портрет Траоре в траурной обводке. Однако смысл его последнего выступления был искажен и даже перевран. Заголовки кричали: «Создатель ядерных боеголовок за всеобщее разоружение», «Жизнь и сама планета под угрозой». Но истоки угрозы и сущность предупреждения, сделанного Гуледом Траоре, либо прошли мимо внимания журналистов, либо были исключены из репортажей.

Агийэр подумал, что сообщения в прессе и по телевидению о его сегодняшнем докладе на конференции существенно прояснят и дополнят картину.

В дверь постучали. Официант-негр принес поднос с кофе и небольшой белый конверт.

– Приказано передать сеньору, – сказал он, вручая с поклоном конверт Агийэру.

В конверте находилась визитная карточка с золотым обрезом. «Абраам Иеремия Хэбст-старший», – прочел Агийэр. На обратной стороне небрежным корявым почерком было приписано: «Хочу побеседовать с вами. Предлагаю встретиться вечером во время банкета». Ниже дата и время. Агийэр глянул на часы. Приписка была сделана двадцать минут назад.

– Вы не знаете, кто этот господин? – спросил Агийэр, протягивая карточку официанту.

Тот приоткрыл в улыбке крупные белые зубы.

– Господин Хэбст? Его все знают. Казино, журналы, газеты, кино, телевидение. Очень богатый человек. – Официант зажмурился и покачал головой. – Очень. Отели… Этот тоже и еще кое-что…

– Понятно, – сказал Агийэр, беря чашку с кофе. – Благодарю вас, друг мой!

Официант исчез, бесшумно притворив дверь.

«Интересно, зачем я понадобился этому Хэбсту, – размышлял Агийэр, потягивая маленькими глотками душистый горячий кофе. – Захотел узнать подробности? Богачи должны всполошиться больше тех, кому, кроме жизни, терять нечего… Подобный разговор едва ли доставит удовольствие. Этого типа даже не интересует мое согласие.

Но, в конце концов, для пользы дела можно говорить с каждым, кто способен понять человеческий язык»…

Агийэр допил кофе и включил телевизор. Показывали какой-то дурацкий детектив, в котором все сразу было ясно. Реклама, чередующаяся со стрельбой и погонями, была так спрепарирована, что могла отравить козла, выкормленного битым стеклом и колючей проволокой. Агийэр переключил программу. Аскетического вида духовный с безумными глазами призывал любить ближних, каяться и не забывать о нуждах своего прихода. Еще поворот переключателя. Розовощекий, атлетически сложенный недоросль распространяется о вкусовых качествах и калорийности кукурузных хлопьев, поджаренных по методу «Братьев Симеон и К°». Агийэр покачал головой и выключил телевизор. Прилег на диван. До начала банкета оставалось полтора часа.

* * *

Ровно в семь Агийэр спустился в банкетный зал. Гостей было еще немного. Подошел официант с подносом коктейлей. Агийэр выбрал крепкий с дольками лимона, отпил глоток и огляделся. Возле окна, держа в руках фужеры, стояли Джон Стоун и Мейзинг. Мейзинг издали кивнул И поманил пальцем. Приближаясь к ним, Агийэр заметил движение Стоуна; тот хотел уйти, но Мейзинг придержал его, взяв под руку.

– Ну что, возмутитель спокойствия, – спросил Мейзинг, улыбаясь, – как самочувствие? Взорвал нам финал конференции.

– Самочувствие именно такое, как вы предполагаете, – без улыбки ответил Агийэр. – Ничего подобного не мог бы и вообразить.

– Вообразить, пожалуй, можно было, – ядовито заметил Стоун. – Половина Америки обезумела…

– Лучшая половина, не так ли, Освальдо? – снова улыбнулся Мейзинг.

Агийэр молча пожал плечами.

– Разумеется, – кивнул Стоун, – коллега предпочитает именно ту половину.

– Я на стороне здравомыслящих, – устало сказал Агийэр. – Об этом и попытался говорить в докладе.

– Его первая часть превосходна, – объявил Мейзинг, смакуя коктейль. – Фундаментальный вклад в теорию сверхновых. Поздравляю.

– А второй не следовало касаться, – добавил Стоун, – и все обошлось бы.

– Нет, – решительно возразил Мейзинг. – Провокация была хорошо подготовлена. Если бы Освальдо ограничился первой частью, ему пришлось бы отвечать на множество вопросов. В сложившейся ситуации взрыв был неизбежен.

– Поймите, – смуглое лицо Агийэра искривила судорога, – я не мог поступить иначе, зная о гибели Траоре.

– Действительно автомобильная катастрофа? – прищурился Стоун.

– Так написано в газетах, – Агийэр сделал долгую паузу. А сегодня днем шериф сказал мне, что это убийство.

– Вы были у шерифа?

– Он… пригласил меня и… посоветовал… как можно скорее вернуться в Пуэрто-Рико.

– Что за чушь! – воскликнул Мейзинг. – Давать подобные советы отнюдь не входит в его компетенцию.

– Нет, почему же, – заметил Стоун, сделав глоток коктейля. – Шериф Джонсон печется о спокойствии в своем штате.

– Ерунда! – Мейзинг протянул пустой фужер проходившему мимо официанту и взял другой. – Одним сторонником разоружения больше, одним меньше. Дело ведь не в этом.

– Конечно. Шериф имеет в виду идеи коллеги Агийэра. А они бензин в костры демонстраций и сало за воротник всем, кто делает бизнес на военных заказах.

– Что изменится, если коллега Агийэр уедет к себе в Аресибо? Птичка уже выпорхнула, ее не поймаешь.

– Я решительно против коктейля науки с политикой, – резко сказал Стоун. – Те, кто идут на такое, – глупцы или… авантюристы.

– А те, кто работает на военно-промышленный комплекс? – вспыхнул Агийэр.

– В моем представлении – патриоты.

– Даже если результат их научных открытий грозит всеобщим уничтожением?

– Коллеги, коллеги, – примирительно вмешался Мейзинг, – этот спор не выведет вас на дорогу истины. Наука будет принимать участие в создании новых видов оружия, пока оружие существует. «На нынешнем социальном уровне», как сказал в докладе коллега Агийэр, без оружия, видимо, не обойтись. Не надо только безудержно наращивать его. Я лично так и воспринял заключительную часть доклада. И не вижу в ней абсолютно ничего криминального.

– Шериф Джонсон, по-видимому, считает иначе… Не хотелось бы быть дурным пророком, но, по-моему, сегодняшний доклад, учитывая нездоровый интерес к нему средств массовой информации, еще больше накалил обстановку. От таких демонстраций, как вчера, один шаг до баррикад и вспышки пожаров. Идеи коллеги Агийэра, при всей их фантастичности, производят впечатление. Особенно на людей некомпетентных. Если подрывные элементы возьмут их на вооружение… – Стоун умолк и многозначительно покачал головой.

– Выступите сами с опровержением, – предложил Агийэр, но мотивированным, опирающимся на расчеты. Может быть, вам удастся опровергнуть выводы Траоре и… мои. Шериф Джонсон был бы весьма признателен, а движение сторонников мира сразу пошло бы на убыль.

– Не имею ни малейшего желания соваться в эту кашу, – фыркнул Стоун.

– Не потому ли, что расчеты Траоре трудно опровергнуть?

Кстати, один из его прогнозов подтвердился. Помните тысяча девятьсот шестидесятый год?

– Не знаю, что вы имеете в виду, – нахмурился Стоун.

– Подземные ядерные испытания в Неваде.

– Ну и что?

– Траоре тогда предупреждал, что запроектированная мощность подземных взрывов может активизировать природные процессы в геологическом поясе Анд. Так и случилось… После взрывов в Неваде начались катастрофические землетрясения в Чили, а затем извержения вулканов в южно-американских Андах.

– Фантастика! Это было случайным совпадением.

– Совпадение довольно знаменательное, – задумчиво сказал Мейзинг. – Помню, об этом много писали газеты. Геологи тогда поделились на два лагеря… Тем не менее, Государственный департамент счел необходимым выступить с официальным опровержением. И так как опровергался сам факт испытаний, а я, например, хорошо знал, что взрывы в Неваде имели место, опровержение показалось мне довольно неуклюжим трюком.

– Траоре рассказывал, – Агийэр обращался теперь только к Мейзингу, – что и недавнее извержение вулкана Сент-Элен было спровоцировано подземными ядерными взрывами в Неваде. Он только не успел произвести расчетов…

– И это вполне возможно, – согласился Мейзинг. – Конечно, мы ведем себя крайне неосторожно. Ваш призыв, коллега, вполне своевременен.

Стоун раздраженно кашлянул, по промолчал.

К ним приблизился молодой человек в черном смокинге, с голубым эмалевым значком оргсектора конференции.

Кивнув Агийэру, он сделал рукой приглашающий жест:

– Господин Хэбст-старший ждет в гостиной на втором этаже, мистер Агийэр. Я провожу вас.

– Я пока занят, разве не видите, – резко сказал Агийэр.

– Ну-ну, не петушись, иди, – усмехнулся Мейзинг, подталкивая Агийэра вперед. – Абраам Хэбст не привык долго ждать и никому не простил бы подобного неуважения к своей персоне…

* * *

У входа в гостиную, куда провели Агийэра, скучали два плечистых субъекта в смокингах с постными лицами и настороженными глазами. Провожатый сделал им знак рукой. Они молча расступились. Отстранив тяжелую, вытканную золотом портьеру, Агийэр прошел в гостиную. Здесь царил полумрак. Пол был устлан мягким ковром.

В глубине возле небольшого стола, покрытого пестрой скатертью, сидел в кресле кто-то лысый в больших темных очках.

Агийэр огляделся. Больше в гостиной никого не было. Лысый сидел молча и не шевелился.

– Господин Хэбст? – осведомился Агийэр, сделав шаг вперед.

– Поближе, – последовал ответ. – Я плохо вижу.

Агийэр ступил еще пару шагов.

– Садитесь, – лысый шевельнулся и указал на кресло у стены.

Агийэр сел. Кресло было установлено так, что свет от единственного включенного торшера падал прямо в лицо Агийэра. Лицо его собеседника оставалось в тени, можно было различить только дымчатые очки в золотой оправе и шишковатый старческий череп с венчиком редких седых волос. Агийэр подумал, что этому человеку, наверно, не меньше восьмидесяти лет.

– Я достаточно стар, – сказал вдруг человек в очках, словно угадав мысли Агийэра, – я видел на своем веку множество разных людей, но я впервые вижу чудака, с такой легкостью предсказывающего конец света.

Голос у него был глуховатый, но резкий, голос человека, привыкшего распоряжаться.

Агийэр промолчал, ожидая, что последует дальше.

– Вы испанец?

– Предки отца были испанцами, мать – пуэрториканка. Я американский подданный, как и мои родители.

– И вероятно, атеист.

– Да.

– Я так и думал. Именно атеизм когда-нибудь сгубит Америку.

– Вы пригласили меня, чтоб сообщить это? – поинтересовался Агийэр.

– Нет. Я – издатель. То есть – издатель тоже. Я хочу приобрести у вас исключительное право на публикацию всего написанного вами.

– Исключительное право?.. – повторил Агийэр. – Что это значит?

– Это значит, что все ваши публикации, в том числе и текст сегодняшнего доклада, будут проходить только через мои издательства. И нигде больше.

– Вы хотите купить это право, чтобы ни одна строка не была опубликована?

Хэбст хрипло рассмеялся:

– Я бизнесмен, молодой человек, а не благотворительное, общество. Ваши измышления не станут дороже, если они полежат в моих сейфах. Нет, я хочу купить вас, чтобы печатать, и как можно скорее. Полагаю, что на этом можно хорошо заработать.

– Я должен подумать.

– Нет. Вы должны решить сегодня же, сейчас… Здесь мой адвокат. Он уже составил проект договора. Вам остается только подписать.

– Но… – Агийэр заколебался. – Что я буду иметь от этого?

– Двести пятьдесят тысяч сегодня же чеками. Дальше – соответствующие проценты, в зависимости от тиражности. Полагаю, что тиражи будут достаточно высокими. Оговорено одно дополнительное условие.

– Какое же?

– Вы обязуетесь в течение года не покидать обсерваторию в Аресибо, куда должны будете возвратиться завтра. Это… исключительно в целях вашей безопасности и… гарантии моей прибыли на капитал, который вкладываю в вас.

– Остаются еще права моего покойного соавтора…

– О них не волнуйтесь. У него нет наследников. Мои люди уже навели справки. Вы единственный распорядитель… вашей общей гипотезы.

– А мои лекции, которые я не смогу дочитать в здешнем университете?

– Это уже урегулировано.

Агийэр на мгновение задумался:

– Пожалуй, я согласен.

– Ступайте подпишите договор.

* * *

Самолет авиакомпании TVA, совершавший утренний рейс по маршруту Лос-Анджелес – Сан-Хуан, взорвался через несколько минут после старта из Нового Орлеана. Все пассажиры и команда погибли. Тайна этой катастрофы осталась навсегда погребенной в Мексиканском заливе, потому что ни одна террористическая организация не взяла на себя ответственности за взрыв…

Говорили, что Абраам Иеремия Хзбст-старший заработал миллионы на изданиях научно-фантастических романов и научных статей Агийэра. Феноменальный успех публикаций объяснялся тем, что романы и соответствующие им по тематике научные статьи издавались совместно в карманной серии «Современная фантастика».

Борьба за всеобщее разоружение и объявление ядерного оружия вне закона продолжала нарастать… Во время одного из ее «пиков» наследники Абраама Хэбста-старшего были привлечены к ответственности за антиамериканскую деятельность. Гвоздем обвинений явились многократные крупнотиражные переиздания книг Агийэра…

* * *

Прошло много лет, и объединенное Человечество сумело переступить опасный рубеж, который социологи назвали порогом Траоре – Агийэра. И когда после звездных экспедиций возник обычай ежегодной траурной церемонии у памятника Героям Вселенной, первыми в длинном списке сыновей Земли, отдавших за нее жизнь, стали называть имена Агийэра и Траоре…

Под звуки древнего траурного марша Шопена самый заслуженный из астролетчиков провозглашал:

– Освальдо Агийэр!

И самая прекрасная из молодых девушек отвечала:

– Погиб за Землю.

– Гулед Траоре!

– Погиб за Землю…

1983 год

ПОСЛЕСЛОВИЕ АВТОРА

Минуло полвека, как я обратился к фантастике. Первый рассказ был написан перед самой войной… Правда, опубликовать его удалось лишь в пятидесятые годы – спустя полтора десятилетия. По существу тот рассказ даже и не совсем фантастический. Тему подсказали действительное происшествие в геологической партии на Памире и романтическая легенда, услышанная в одном из кишлаков Восточного Каратегина. В опубликованном варианте рассказ был назван «Ночь у мазара».

Долитературная профессия геолога и война, которая для меня закончилась не 9 мая 1945 года, а почти на три года позже, задали основные направления моей фантастике. Она преимущественно земная, а борьба за сохранение мира и биосферы планеты, иными словами, борьба за сохранение Человека разумного и земной цивилизации, стала лейтмотивом всего написанного. И еще – твердая убежденность, что научно-технический прогресс должен обязательно сопровождаться прогрессом нравственным и социальным. Иначе – катастрофа всеобщего уничтожения…

Повести и рассказы, собранные в этой книге, написаны в разное время, но все они в той или иной степени отражают вышесказанное. Почти все они «земные» по тематике, месту действия и тем задачам, которые приходится решать героям. Лишь в одном случае действие вынесено в космические дали («Поиск в кольце»), однако и там главная проблема – граница возможностей человеческого и искусственного интеллекта – остается сугубо земной. Что же касается временных границ описываемых событий – они не слишком далеки от нашей эпохи.

Свою главную задачу автор склонен определять как предупреждение… Предупреждение о возможных последствиях происходящего ныне – последствиях экологических, социальных, нравственных…

Научно-фантастические модели позволяют решать эту и подобные задачи при соблюдении одного обязательного условия – достоверности описываемого: достоверности ситуаций, диалогов, характеров, ландшафтов (даже инопланетных!), «достоверности» самой фантастической идеи – то есть того «чуда», в «реальность» которого должен поверить читатель. Феномен «достоверности» фантастической модели, вероятно, один из наиболее надежных мостов, связывающих автора с читателем. В поисках достоверности автор этой книги старался идти от своего геологического опыта.

Если какие-то строки книги заставят молодых читателей задуматься о своей гражданской позиции в нынешнем сложном мире, чреватом нарастающими угрозами экологической, военной, нравственной катастрофы, о своем посильном участии во всеобщих усилиях сохранить биосферу, земную жизнь и цивилизацию, защитить извечные идеалы разума и человечности от посягательств тоталитаризма, значит, автору удалось выполнить его небольшую задачу…