355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александр Гарм » В щупальцах дракона (СИ) » Текст книги (страница 19)
В щупальцах дракона (СИ)
  • Текст добавлен: 21 октября 2016, 21:01

Текст книги "В щупальцах дракона (СИ)"


Автор книги: Александр Гарм



сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 31 страниц)

Именно такой, обученный для сражения и весьма опытный, боевой маг и стоял сейчас у выхода из зала, окружённый телохранителями.

Таннии требовалось придумать что‑то – и срочно. Совершенно очевидно, что нападением в лоб ничего не добиться.

Думай. Думай! В зале раздавались воинственные крики, звон клинков перемежался треском ломающейся мебели и грохотом выстрелов.

Гвардейцы продолжали разряжать оружие во врагов, хотя и видели, что это бесполезно. Огненный щит оберегает от пуль всех, кто находится рядом с заклинателем. Радиус не велик, но для такого помещения он вполне достаточен. Тем не менее, себастийцам не удалось пока добиться перевеса в штыках и баррикада успешно держалась.

Огненный щит. Танниа могла бы тоже попробовать сотворить его, но едва ли это выйдет у неё так быстро. И потом снова придётся действовать, потому что боевой маг навреняка сразу же сменит тактику. Действие и противодействие – все превращения в магии строятся на них, одна материя побеждает другую и нет ничего неуязвимого. Астральное пламя останавливает свинцовые пули, точно также, как стена разряженного воздуха не даёт распространиться электричеству.

Боевой маг видит на шаг вперёд, потому что знает, чего ожидать. Их учат чувствовать малейшие изменения в эфирном поле.

Что ещё дед рассказывал об армейских магических схемах? Триединство – и как она могла забыть.

'К любым чарам можно подобраться, используя обходные пути. Найти в них слабое место', – говорил дед, – 'Но армии чуждо изящество и, как и во многих других случаях, самое простое решение признаётся самым эффективным. Итого у нас остаётся лишь две методы – нападение прямое и обратное. Пуля сильнее клинка и поражает на расстоянии, клинок в руке опытного бойца не остановить ни одним заклинанием, магия же может испортить порох на расстоянии и отразить пулю – всё это прямое нападение. Но демонический клинок способен отразить пулю, опытные стрелки держат при себе пули из самых разных металлов, камней, даже древесины и используют руны, чтобы пробивать элементальные барьеры, а любой маг способен подчинить себе демоническое оружие и доспехи, сделав воина в них своей игрушкой – это нападение обратное, когда круг поворачивается вспять. Так и в магии, одно заклинание неизбежно слабеет перед другим. Есть бессчётное множество сфер магии, но военные признают одну лишь стихийную, так как лишь она наносит наибольший прямой урон и даёт столь же прямую защиту'.

Стихийная магия. Внезапно девушке стало тяжело дышать и она вынырнула в реальность.

Алхимия была единственным её выходом. Танниа раскрыла валявшийся на полу саквояжик и потянулась за внушительной колбой с прозрачной жидкостью – это была водяная бомба. Пожара нигде не было, но мелькнувшая в голове мысль заставила её рассмеятьсья. Подойдёт. Но ей нужен был небольшой фокус. Девушка щёлкнула пальцами и жидкость стеклянной ёмкости поменяла цвет на ярко – зелёный. Рука сама потянулась за крошечным флакончиком с черепом и костями. Яд огнерыбы – вещь малоприятная. Она положила водяную бомбу на пол и осторожно капнула ядом ей на крышку. Смоляная пробка зашипела и задымилась отвратительным зелёным смогом.

Всё было готово, но времени оставалось мало – скоро слюна огнерыбы растворит пробку. Взяв колбу платочком – хотя тот уж точно не защитил бы руку, попади яд на него, девушка осторожно выглянула из‑за угла и с размаху метнула бутыль в ктарскую чародейку.

Боевой маг среагировала ровно так, как и ожидалось. В полёте зеленая дымящаяся колба больше всего походила на какую‑то убийственную отраву и меньше всего – на алхимически концентрированную воду. Рука себастийки взметнулась в колдовском жесте и воздух вспыхнул огненным щитом.

Пламя – лучшее средство для избавления от всего противоестественного. Именно этому учат армейских чародеев. Сжигай, если не знаешь, что делать.

Коснувшись пылающей стены, колба мгновенно испарилась, а тонна родниковой воды в ней расширились и превратились в пар. Ренегранцы и себастийцы заголосили нестройным хором.

Обеденный зал был приличных размеров и облако быстро остыло до приемлемой температуры, хотя в эпицентре взрыва всё было куда серьёзнее.

Совершенно непроницаемое молочное облако затопило комнату и полилось по коридорам во все стороны, остывая и проясняясь на глазах. По полу бежали горячие ручьи.

– Сержант, отходите скорее! – прокричала она, стараясь перекрыть общий вопль.

Пыл сражения заметно поубавился, сквозь пелену доносились лишь редкие удары и скрежет клинков, случавшиеся, видимо, когда совершенно ослепшие противники случайно натыкались друг на друга. Отступали и себастийцы, горн в другом конце коридора призывно вскрикнул.

К Таннии пробилось чуть больше десятка гвардейцев во главе с сержантом. Мокрые до нитки с красными разопревшими лицами они, тем не менее, казались довольными.

– Нужно выбираться, – сказала она Страковару, – У них боевой маг, с ней мне не справиться.

– Ну пока у вас не плохо получалось, – заметил сержант.

– Вряд ли я серьёзно ранила её. Скоро придёт в себя.

Сержант кивнул, быстро пересчитал людей и жестом велел следовать за ним.

Наружу выбирались в большой спешке. В караульном помещении гвардейцы взяли под руки всех, кто не мог идти сам.

Снаружи всё ещё было тихо. Казалось, нападения на форт не заметил никто, кроме самих его обитателей. Глянув вниз с холма Танниа поняла причину. Доки накрывало огромное сиреневое облако – видимо Руфиано воспользовался сразу обоими флаконами зелья. Снизу доносилась частая стрельба – на улицах вовсю шёл бой.

А дальше, в заливе, море закрывало пёстрый лес мачт и парусов – не меньше дюжины лодок вошли в гавань и ещё больше виднелось по ту сторону волнореза. Грохот стрельбы с моря напоминал раскаты грома. Три галеры себастийцев уже вступили в схватку с нападавшими, 'Дракон' и четвёртая всё ещё были на якоре, хотя вокруг них уже суетились лодки, подвозя людей с берега.

– Началось? – спросил сержант, подходя ближе и тоже глядя вниз.

На свежем воздухе вояке стало заметно лучше. Левая половина лица уже начинала чернеть, должно быть он всё ещё не чувствовал этого из‑за шока.

– Сержант, присядьте, – сказала она, – Я займусь вашей щекой.

– Не сейчас, эсса Рибальд, – остановил её он.

Она посмотрела в ту же сторону, что и старый солдат. Из‑за домов показалась небольшая группа гвардейцев. Двое наёмников были с ними.

– А где остальные? – спросила она подбегая ближе.

Бэрт кинул за землю перед собой бесчувственную тушку какого‑то ктара. Марко опустил рядом с ним незнакомую женщину, что до этого нёс на плече, отдышался и быстро связал обоих пленников спиной друг к другу.

– Руфиано где‑то потерялся, лейтенант отправился искать его.

– Как это – потерялся? – воскликнула Танниа.

– Не знаю. На полпути сюда нас нагнал один из солдат, оставленных в арьергарде. Сказал что их заперли на площади, под аркой. Молодой вроде ранен, но жив и держится. Ну офицер этот отрядил ещё людей и пошёл назад, вызволять их.

– Как вы могли оставить его там?! – вспыхнула девушка.

– Ну, он офицер на службе – не нам ему приказывать…

– Я про Руфиано! – воскликнула она.

– А, – фыркнул седобородый, – С этим сумасбродом ничего не сделается. Сам захотел – сам остался, передумает – уйдёт.

– Но его окружили! – не унималась Танниа.

– Сейчас у нас проблемы посерьёзнее, эсса Рибальд, – сказал Марко строго, – И лучше думать о них.

– Постойте, так… так лейтенант Иглес всё ещё в городе? – переспросил сержант.

– Именно так, – кивнул седобородый, – Велел без него начинать.

Марко задумчиво поглядел на гвардейцев Страковара, мокрых и ошпаренных кипятком.

– Хотя, признаться, мы надеялись, что вы управились сами.

– Пришлось отступить, – ответил сержант, – С ними колдунья. К тому же у нас порох промок.

– Но у них он тоже прилично отсырел, – вставила Танниа, пытаясь оправдаться.

Обида на себя, за то, что не придумала ничего получше всё росла в ней.

А внизу в городе темп стрельбы всё нарастал. От девушки не ускользнул тот факт, что теперь стреляли в совершенно разных местах.

– Что происходит внизу? – спросила она.

– Взгляните на залив, эсса Рибальд, – ответил Марко, ухмыльнувшись.

– Я видела, но…

– Флот вошёл в бухту, – терпеливо продолжил он, – Ни о каких переговорах теперь и речи не идёт.

– Это плохо? – неуверенно спросила девушка.

– Наоборот – хорошо, эсса Рибальд, – ответил седобородый.

Он осмотрел замок пистолета и вновь сунул его за пояс.

– Это очень хорошо. Теперь и те и другие забыли про нас и самозабвенно режут друг друга. Вот только…

Серия пушечных залпов, докатившаяся с холма вдалеке, заставила его замолчать. Губернаторский замок окутали облачка белого дыма, щебёнка и стёкла сверкали на солнце, разлетаясь фонтанами во все стороны. Себастийский полк пошёл на штурм дворца.

– Вот только нам тоже нужно поторапливаться. Этот форт сам себя не возьмёт.

– Но, эстро, порох… – начал сержант.

– Сушите ружья, перезаряжайтесь, – проговорил Марко, – Наш порох в порядке. Пойдём впереди, вы держитесь следом.

Широкими шагами он направился к выбитым дверям в подвал. Двое гвардейцев дежурили здесь.

– Что слышно? – спросил он, подходя к ним и заглядывая в темноту коридора.

Пар успел остыть и из пустого проёма веяло приятной прохладой.

– Возятся, колотят – что‑то строят или чинят, – ответил один из караульных, – Но к нам выходить не торопятся.

– Ясно, тогда сами их проведаем.

Седобородый извлёк из ножен саблю и, взяв в свободную руку пистолет, сделал знак собравшимся позади следовать за ним.

– Держитесь ближе к стенам, – шепнул он им, – И подальше друг от друга, на всякий случай.

Девушка вошла внутрь одной из последних. Факелы на стенах шипели от влаги вокруг и бросали кривые тены на стены. Танниа чувствовала тревогу и неувереннность. Насколько разумно вновь пытаться войти тем же путём? Хозяева наверняка ждут их где‑то там.

Тоннель поворачивал резко направо. Она подошла к месту, где стена обрывалась, когда до неё донеслись звуки возни и какой‑то непонятный шум. Звонко заскрежетал клинок и она услышала срывающийся хриплый крик старого Марко:

– Назад! У них пушка.

От рявкнувшего выстрела вздрогнул пол и Танниа едва удержалась на ногах. Сноп крови, мяса и костей вырвался из‑за поворота и обдал каменную стену напротив. Что‑то беззвучно пролетело рядом с ней, обдав воздушной волной. Не слыша ничего, кроме звона в ушах, девушка упала на колени и запоздало закрыла голову руками.

Кладка стены напротив подалась и осыпалась на пол. Одна из картечин вывалилась и, прыгнув, подкатилась по наклону к девушке. Не в силах пошевелиться, колдунья уставилась на омытый кровью чугунный шарик четырёх сантиметров в диаметре.

– Прочь, незваные гости! – раздался издали тонкий женский голос, – Убирайтесь пока целы! Меня зовут Шалисса – это означает 'надежда'. И это мой форт!

Глава 20. ОХОТНИК НА ДРАКОНОВ

С низким гудением ядро пролетело над раскрытой палубой, заставив сгрудившихся на шельтердеке многочисленных стрелков рефлекторно пригнуться, и с шумным плеском упало в воду в двух кабельтовых за кормой.

– Убрать паруса! – крикнул Андрей, – Лимундо, кончай блох ловить! Живее, подгони ребят…

Голос его сорвался на булькающий хрип и он закашлялся, схватившись за саднившее горло.

– Не кричите так, кап, – вмешался Пейтр, – Поберегите связки. Я здесь для этого.

И он низким трубным голосом повторил команду, продолжая подгонять боцмана жуткой бранью. Шерглин в свою очередь вовсю суетился у шпиля. Не выпуская изо рта свистка он командовал матросами, навалившимися сейчас на вымбовки и медленно поворачивавшими шпиль, управлявший углом одной из подвижных мачт. Та поддавалась и сейчас медленно опускалась, складываясь точно веер вдоль борта.

– Гребцам прибавить хода, – почти прошептал Андрей.

Он машинально взялся рукой за горло. Глубоко под бинтами его украшал жуткий багровый след от верёвки палача.

Новоиспечённый капитан до сих пор не мог понять то, что случилось на утро его казни. Была ли это рука судьбы или какой‑то неведомый доброжелатель всё подстроил. Он помнил каждый миг, который считал одним из последних в своей жизни. Верёвка была коротка и палач, выбив опору у него из под ног оставил Андрея умирать задыхаясь в петле. Он помнил, как жизнь утекала из него с каждым мгновением. Она не проносилась у него перед глазами – на то, чтобы вспомнить любимых, у него была целая ночь до этого – нет, в последние секунды он всё ещё искал возможные пути спасения. Уже теряя сознание он услышал жуткий хруст – он принял его за собственный позвоночник, но то был звук ломающейся ветки. По какой‑то причине дерево, на котором была повешена не одна дюжина преступников, не выдержало веса Андрея. Хотя толстяком он никогда не был.

Впрочем, выигранной у судьбы жизнью он распорядился не особо бережно. Молодого человека вновь несло в бездну.

– Гребцам ускорить темп, – вновь сказал он, откашлявшись.

Стоявший рядом Пейтр повторил приказ.

Огромный барабан в утробе охотничьего корабля забил чаще, точно сердце капитана. Треск ружейной стрельбы и ухающие раскаты пушек становились всё громче по мере того, как галера приближалась к полю битвы.

Сейчас он чувствовал себя точно также как в ту ночь на скалах, ныряя в глубину, навстречу щупальцам дракона.

Чудовище вновь ждало его, там, в гуще белого порохового дыма и поднимавшихся к небу чёрных столбов от горящего дерева и человеческой плоти.

Рядом с ними вновь прогудело ядро. Кто‑то из стрелков сверху на шельтердеке завопил, все прянули назад и пара ополченцев рухнула на палубу. Высота была не больше пары метров, но один, по виду, вывихнул себе плечо. Сверху вновь послышались испуганные крики.

– Господар, той пожеман, – пробасил коротышка Пейтр, – Сиво даже не растопеноге, а уже слом. Сержант!

Островная милиция была с Капо – Сегоны. Эти разговаривали на каком‑то безумном наречии, Андрею удавалось разобрать меньше половины сказанного. К счастью с ним был Пейтр, который свободно владел их языком. Во Флоте говорили на трёх совершенно непохожих друг на друга языках и дюжине наречий. Все эти люди пришли с нескольких островков, расположенных очень близко друг от друга. Скорее всего все они – или почти все – были привезены сюда извне. Возможно, острова Полуденного моря были колонизированы, или просто населены, относительно недавно.

Впрочем язык, которому обучила его Феличиана – таэльский – был весьма распространён. По впечатлениям Андрея им, в той или иной степени, владело большинство – хотя бы на базовом уровне.

Старикан с пышными усами протиснулся сквозь толпу и глянул вниз, на палубу. Этот, как и немногие другие стрелки, выглядел опытным солдатом.

– Живы? – окликнул он двоих упавших.

Те кивнули в ответ, потирая ушибленные места.

– Ну, потаком риверкасу взад – взад, – сказал он тем и глянул на Андрея, – Бывает, ваша честь. Наверхих тесновато. Тамари со качка усиливаться. Будет буря, капитан.

– Да, шторм идёт, – ответил он сержанту, – Ничего, скоро войдём в гавань – там качка будет не настолько сильной.

Погода и впрямь портилась с самого утра. Тёмные тяжелые тучи ползли к острову, казалось, со всех четырёх сторон света разом и далеко на севере уже бушевал шторм. Андрей знал это, как и многое другое. За последние дни он неплохо натренировался пользоваться своими способностями. Стоило ему чуть сконцентрироваться как перед его внутренним взором появлялась настоящая – объемная и живая – карта всего архипелага, составленная, точно колоссальная мозаика, из образов, воспринимаемых тысячами и тысячами морских обитателей.

Стрелки наверху меж тем продолжали шуметь.

– Сержант, орёт кто таас? – не унимался Пейтр, – Нивара су нагах, к чёрту за борт!

– Орёт никто, – ответил сержант, – Ребята нианнаваха, подбадривают самар кхас.

– Оставь их, Одноухий, – проихрипел Андрей.

– Но так нельзя, кап, – виновато ответил старпом, – По уставу не положено. В Манавирском флоте всех паникёров и тяжелораненых немедля бросают за борт. Паника на корабле распространяется как пожар!

– Но мы же не военные моряки, – проговорил капитан, – Может и меня за борт – я тоже нервничаю.

– Все нервничают, – успокоительно проговорил Пейтр, – Это нормально. А с вами нам вообще ничего не грозит – у вас, кап, девять жизней.

Девять Жизней. Он знал, что команда за глаза уже зовёт его так. Однако сам Андрей не был столь уверен в успехе дела – ему везло лишь пару – тройку раз и никто не гарантировал, что, когда его в следующий раз ухватит Дракон, ему повезёт.

Барабан в сердце 'Бритты' продолжал выбивать частый ритм. Гребцы из числа островной милиции скоро выдохнуться – но это не страшно. Марафон закончится у входа в гавань, а в бухте они смогут наконец избавиться от лишнего груза и места за вёслами займут матросы. К тому же скоро они выйдут наконец из поля обстрела единственной батареи на башне, что встречала все подходившие к гавани суда Флота и темп можно будет сбавить.

К слову, обстреливать флотилию у Медведей получалось не слишком хорошо. Нанести серьёзные повреждения им посчастливилось пока всего лишь двум парусникам, остальным удавалось относительно благополучно миновать волнолом и просочиться в гавань. То ли на аванпост выставили не особо умелых артиллеристов, то ли их нервировал высадившийся на отмели десант, рассыпавшийся за валунами и лениво обстреливавший башенку вот уже битый час. А может у себастийцев просто разбегались глаза от количества целей. Корабли всех размеров – от совсем крошечных шлюпок под парусом до огромных неповоротливых торговцев буквально заполонили морскую гладь на несколько миль вокруг.

Андрей прикрыл глаза и принялся внимательно изучать поле будущей схватки.

Они шли на гребне второй волны атакующих. Первая атака была успешно сорвана себастийцами и битва была уже в самом разгаре. Несколько рыбацких лодок сбились в кучу у восточной оконечности бухты, загнанные туда двумя себастийскими галерами. Дюжина судов, переплетённых канатами и связанных хлипкими мостиками окутывал густой пороховой дым. Кое – где меж корпусами ещё было заметно движение, но схватка уже плавно перетекала на берег. На расстоянии стрелки островного ополчения представляли определённую силу, но в ближнем бою не могли соперничать с обученными бойцами. Себастийская морская пехота рассеяла моряков и, захватив корабли, сбросила тех в воду. Именно там, на берегу и мелководье происходила схватка теперь.

На другом конце бухты хозяйничал себастийский флагман, от одного вида которого Андрея бросало в дрожь и он не сразу понял, был ли то страх или предвкушение поединка. Правда, пока он не представлял, как сразиться с этим чудовищем. Также как и у 'Бритты', палуба ктарского флагмана была полностью закрыта, внутрь попасть можно было лишь через люки в корпусе.

Вход в бухту почти полностью загораживал импровизированный остров из ещё одной группы захваченных судов. Пехотинцы частью рассеялись по ним, заняв удобные для стрельбы позиции. Остальные по прежнему оставались на галере. Укрытая стеной из рыбацких лодок та возвышалась над ними точно башня.

'Бритте' и двум другим драконобойцам было поручено выбить эту пробку. Вполне разумный план, но дальше их поджидал флагман себастийцев. Вот если бы кто‑то мог отвлечь его.

Андрей направил взгляд дальше, на сам остров. Форт по – прежнему был в руках Медведей, а дворец держался, не смотря на начавшийся обстрел.

Внезапно голова его закружилась. Он открыл глаза и схватился за штурманский столик, чтобы не упасть. Слишком много движения, лиц, событий. Невозможно сосредоточиться на каждом человеке из нескольких сотен, сражавшихся друг с другом.

– Ничего – ничего, кап, – проговорил Пейтр, хлопая Андрея по плечу, – Сейчас эти ящерицы нас заметят – испугаются пуще нашего.

Он уже слышал об этом. Суда для охоты на драконов – далеко не военные корабли, но об их прочности, равно как и суровости экипажей, у моряков ходят легенды. Не смотря на огромную ценность драконовых чернил, напасть на такое судно решался не каждый разбойник.

Правда из опытных драконобойцев у Андрея были лишь те пятеро, что поругались с Гаспиторро. Не понятно только, зачем они решили вновь наняться на прежний корабль. Возможно, рассчитывали на долю драконовых чернил. Но Андрей не собирался продавать груз – по крайней мере большую его часть.

Он закрыл глаза и вновь сосредоточился. Магесса ди Бруне не одобрила бы, но следить за всем с открытыми глазами у него не получалось как он ни пытался. Может быть когда‑нибудь…

Среди мельтешения чужих огней он разглядел своих старых знакомых. Танниа, Бэрт, Марко и, конечно же, навеки связанный с ним Руфиано. На миг он опешил, у самого форта сияла алая звезда Феличианы. А она что здесь делает?

Большая часть друзей, судя по всему, штурмовали береговой форт. Людей у них было мало, хотя Андрей этому и не удивился – по части сумасшедших планов наёмники определённо били рекорды в этом мире. Ситуация осложнялась с каждой секундой – не теряя времени он попытался связаться с Таннией Рибальд. Однако девушка молчала. Она совершенно точно была там, живая, но никак не реагировала на его присутствие.

'Ну же, девчонка, соберись!' – передал он ей мысленный сигнал, – 'Не всё ещё потеряно, но нужно пошевеливаться!'

Сознание девушки открылось не сразу. К счастью часы в мире чёрного песка были лишь секундами настоящего.

'Это не твоя вина', – повторял он в который раз, – 'Их больше и это было ловушкой с самого начала. Вам нужно выбираться из этой лисьей норы'.

Девушка медленно поднялась на ноги и позвала седобородого. Урон от залпа пушки, которую себастийцы приволокли в обеденный зал, был скорее психологическим. Гвардейцы успели укрыться в нишах или броситься на пол – погибли далеко не все.

'Отлично. Они завалили проход столами и погнаться за вами не смогут, даже если захотят. Теперь наружу и влево вдоль стены, до парапета на склоне утёса. Во время прошлого обстрела часть стены обвалилась и по уступу можно подобраться к дренажной решётке'.

'Большая она?' – спросил Марко, бегом следовавший за юной Рибальд.

'Человек пролезет. Хватит и одного. Труба ливневой канализации проходит прямиком под погребом, где держат пленных'.

Убедившись, что Марко понял, о чём речь, Андрей переключился на Руфиано.

У юноши дела были хуже. Этого обложили, точно медведя на охоте. Ему, вместе с лейтенантом и гвардейцами удалось вырваться из горящего дома, но пробиться к форту он не мог совершенно. Себастийцы спешно возводили баррикады по всему городу, тем же занимались и ренегранцы, отчего с высоты птичьего полёта порт начинал походить на причудливый лабиринт. Андрей, как мог, вёл небольшой отряд, но царящий вокруг хаос и дым пожаров здорово сбивали его. Ни островная милиция, ни себастийцы не носили узнаваемой формы, отчего иногда трудно было сказать, кто же именно ждал группу за очередным поворотом.

– Кап. Кап? Капитан! – прокричал ему Пейтр прямо на ухо, – Не спите.

– Я не сплю, – проговорил Андрей, открывая глаза.

Он оставил Руфиано в относительной безопасности недалеко от дальних гаваней. Пора было сосредоточиться на собственном деле.

– А я вот вижу, что вы дремлете, – укоризненно проговорил старпом, – Я говорил вам вчера раньше лечь. А вы, небось, опять всю ночь в 'Лесном Домике' провели?

Вместо ответа молодой человек на мгновение закрыл глаза. Всю ночь они вместе с командой крепили 'экраны' вдоль бортов, и старпому это отлично известно. Однако после своего спасения от виселицы Андрей начал пользоваться во Флоте нездоровой популярностью. Всем до зарезу хотелось увидеть новоиспечённого героя. Всех посетителей Одноухий спроваживал, сообщая, что капитан‑де ушёл к бабам и скоро не вернётся. Шутка повторялась им так долго и упорно, что он и сам начал в неё верить.

Нужно было осмотреться. Андрей по выбленкам взобрался на пустовавшую теперь командную площадку, располагавшуюся на одном уровне с шельтердеком. Вопреки настойчивым просьбам сержанта ополченцев, Андрей не позволил занять её стрелкам. Обнесённая щитами и мешками с песком она послужит отличным дозорным пунктом в случае, если перископы выйдут из строя.

Наверху дышалось легче, хотя гарь по – прежнему наполняла воздух.

Корабли шли плотной группой, прикрывая друг друга. Сейчас боевой дух высок, но всё рухнет в бездну, едва они встретятся с противником борт к борту. Он уже видел это сегодня, во время первой волны атаки на гавань. Строй парусников рассыпался, они хааотично маневрировали и сталкивались, едва обменявшись залпами с себастийской галерой. Половина судов бежала с поля боя, большая часть из них до сих пор не вернулась, остальные отсиживались у обоза – плавучего городка маркитантов, расположившегося к западу от входа в бухту и естественно не участвовавшего в сражении.

Что‑то в схватке переменилось, точно общая волна радости. Андрей закрыл глаза. Да. В глубине гавани, за стеной дыма, 'Дракон' разворачивался, направляя орудия в сторону форта, на башне которого поднялось и заиграло на ветру бело – голубое полотнище. Грязно – серые облака поплыли от бойниц берегового укрепления и бака себастийского флагмана. Небо треснуло под раскатами невидимого грома – 'Дракон' начал дуэль с Кромо – ди – Ренеграна. Вскоре к ней присоединилась и стоящая по левой раковине от флагмана четвёртая галера.

Где‑то там, за толстыми каменными стенами прятались его друзья. Ярким маяком в тумане сияло сердце Таннии Рибальд, колдуньи, что по какой‑то причине искала с ним встречи.

А в самом центре бухты их уже ждала последняя из пяти галер Медвежьих островов. расположилась последняя из пяти галер Медвежьих островов. Свирепо отстреливаясь из многочисленных мелких, но весьма точных, пушек она раз за разом отбивала нападения кораблей Флота и не позволяя тем свободно действовать.

Именно она штабом Флота и была назначена основной целью 'Бритты' и двух других охотничьих кораблей.

– Курс на 'Кота', – скомандовал он.

Название было написано латунными буквами на покатом борту боевого корабля. Чем ближе подходили они к 'Коту', тем тяжелее становилось у Андрея на сердце. Он спустился вниз. Ряды кораблей по обе стороны от них редели, скоро на галере заметят их и направят на охотничий корабль жерла пушек. По небу пролетел раскат очередного залпа перелившийся в протяжный стон пузатого иола на траверзе их левого борта.

– 'Гортензия' идёт следом, сразу за нами, – доложил Пейтр, глядя в перископ.

Труба позволяля осмартриваться по сторонам – высокие борта и дополнительные щиты, установленные на 'Бритту' перед боем служили отличной защитой от пуль и, возможно, небольших ядер, однако, серьёзно ограничивали обзор. Хотя Андрею и не требовались собственные глаза, чтобы видеть всё, что происходит вокруг, прибор был незаменим для остальной команды.

– Передай им, что мы готовы. И начинайте сигналить остальным кораблям дать дорогу. Не хочется таранить никого из своих, но показывать 'Коту' борт я тоже не собираюсь. Курс не менять.

Охотничьим галерам, как самым мощным и, вместе с тем, неприметным судам, выпала роль буксиров. 'Бритта', следовавшая за ней 'Гортензия' и чуть поотставший 'Горн' тащили за собой на тросах три гномьих шлюпа, принадлежавших лорду Якопу и его товарищам с островов Блаженной Рикки.

Последний из преграждавших им путь кораблей отошёл в сторону и сердце охотничьего судна зашлось самыми частыми ударами.

– Самый полный ход! – скомандовал Андрей, – Держать ритм до сближения. Стрелкам укрыться за бортом.

Старпом повторил команды. Бум! Бум! Бум! выбивал свой ритм барабан и Андрей слышал, как чуть справа и позади ему вторят два других.

Не стрелять, не маневрировать, скрывать намерения до последнего.

На 'Коте' их давно заметили. Андрей видел, как засуетились артиллеристы на баке. Большинство вертлюжных пушек галеры не представляли для 'Бритты' особой опасности. Его беспокоила шестифунтовая кулеврина, установленная по центру юта в окружении четырёх орудий вдвое меньшего калибра. Сменив галс у плавучей баррикады они пройдут мимо 'Кота' левым бортом и молодой человек не сомневался, что капитан корабля выберет своей основной целью именно их, самый первый корабль из тройки.

Последние корабли разошлись в стороны, открывая ровную морскую гладь с выраставшим в четверти мили от них бруствером из захваченных рыбацких лодок и специально выведенных в акваторию парусников.

Барабан продолжал отбивать ритм для гребцов. 'Бритта' сближалась с 'Котом', но слишком медленно. Мешал груз, что они тащили на тросе под водой.

'Не вздумай сбросить нас под баррикадой', – вспомнил он слова Якопа. Великан казался чуть взволнованным, хотя уверял, что такие маневры для него привычны.

Первое ядро прилетело, когда расстояние сократилось вдвое. Ударившись об острый клин бронзового тарана, оно отскочило в сторону и с шипением ушло под воду, подняв над волнами едва заметное облачко пара.

– Раскалённое, – заметил Андрей.

– Они что, хотят поджечь нас? – с усмешкой спросил Пейтр, разглядывая противника в перископ.

Андрей понимал, что 'Бритта' построена так, чтобы противостоять самому смертоносному пламени в этом мире – горящим драконьим чернилам – в конце концов она была создана для охоты на амбрийских каракатиц. Но от одной мысли, что раскалённое в жаровне трёхкилограммовое ядро может пробить обшивку и влететь в одну из бочек с чернилами, покоившихся в трюме, ему становилось страшно.

Они сближались и обстрел становился более интенсивным, заговорили вертлюжные миньоны и ружья пехотинцев на плавучей баррикаде. Но эти большой опасности не представляли, мелкие ядра отскакивали, точно горошины от обшитых драконьей кожей бортов или застревали в толстенных деревянных щитах.

– Не отвечать, – напомнил Андрей затаившимся за фальшбортом стрелкам.

Пусть себастийцы стреляют хоть с километрового расстояния, 'Бритта' не такая уж маленькая мишень, но его стрелки должны попадать по врагам.

– Ждём, – повторил он.

Наконец все три охотничьих корабля достигли заранее намеченной точки в двух кабельтовых от противника.

– Приготовиться к повороту, – прошипел Андрей, горло снова схватило спазмом, – Право руля, четыре румба. Курс норд – вест – тень – норд.

В тот же момент 'Гортензия' начала левый поворот. Тросы натянулись под водой и 'Чёрный берег' тихо простонал в глубине. Шлюп двигался в четырёх футах от дна, разгоняя редкие косяки сверкающих рыб.

Наконец драконобойцы начали с двух сторон обходить плавучий остров. 'Горн' следовал за 'Бриттой' и оба вышли из под огня главного орудия 'Кота'. Некоторое время себастийский капитан, видимо, не мог решиться, но наконец принялся поворачивать в сторону 'Гортензии'. К этому времени расстояние между ними и баррикадой сократилось до минимума.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю