Текст книги "Потускневшая жемчужина 6 (СИ)"

Автор книги: Александр Басов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

– Да! – мстительно выпалила Маргарет. – Очень подходящее сравнение.

– Вы предъявили мне серьёзное обвинение. Прежде, чем делать такие заявления, почему бы не предположить, что информация о содержании приватного разговора могла быть получена от вашего собеседника.

Первым порывом Маргарет было ответить: "Это невозможно". У неё не было явного повода усомниться в порядочности Пола Бенсона, и ещё меньше поводов доверять Пулавски. Слова уже были готовы сорваться с губ, и злость, вызванная поведением шефа, сильно этому способствовала. Вместе с тем возникло и с каждым мгновением крепло желание разобраться в сложной ситуации, отбросив всё лишнее, что способно стать помехой на пути к установлению истины.

"В тот день Пол был сам не свой. Выглядел раздосадованным после экспериментов над причёской, сетовал на то, что далёк от своей оптимальной формы и предсказывал нам нелёгкие дни под руководством такого координатора... – вспомнила она, после чего в голове сам собой сформировался вывод: – Полу, как одному из лидеров команды, необходимо было завоевать расположение шефа. Достаточно ли хорошо я знаю сотрудника Бенсона, чтобы поставить под сомнение слова Пулавски?"

– В том, что вы молчите, сотрудник Хейг, есть хорошее предзнаменование, – улыбнулся координатор. – Это говорит о том, что вы взяли себя в руки и начали думать головой. Вас легко вывести из равновесия, но точку опоры вы нащупываете быстро. Не имея возможности подтвердить, или опровергнуть мои слова относительно сотрудника Бенсона, вы не пошли на поводу у своих эмоций. Похвально.

– Могу я знать правду, старший исполнительный сотрудник Пулавски?

– Относительно Бенсона? Конечно. По поводу вашего с ним разговора, он ничего мне не докладывал. Всё дело в том, что опция приватного режима на устройствах, которыми оборудованы служебные помещения и транспортные средства корпорации, не предназначена для того, чтобы скрывать содержание беседы от руководства. Вы можете всегда быть уверены в том, что любые, в том числе личные сведения не попадут к другим сотрудникам, но руководство право доступа к информации имеет. Это не тотальная слежка за сотрудниками, как может показаться на первый взгляд, а всего лишь одно из требований отдела внутренней безопасности. Об особенностях служебного привата знают все, кто работает на корпорацию, но люди настолько привыкают пользоваться обычными бытовыми устройствами, что забывают о таких мелочах.

– Мне об этом не было известно.

– Всё детально описано в приложениях к вашему контракту, но туда редко кто удосуживается заглядывать после того, как поставит свою подпись. Могу дать дружеский совет на будущее. После того, как вас назначат в рабочую группу и дадут возможность ознакомиться с подробностями очередного проекта, внимательно перечитайте свой контракт и приложения к нему. Обладая нужной информацией, можно избежать ряда неудобств и добиться для себя более комфортных условий. Видите, сотрудник Хейг, я с вами предельно откровенен.

– Наш разговор сейчас тоже фиксируется?

– Стенограмма ведётся. – подтвердил Пулавски. – Несмотря на то, что обо мне говорят ваши коллеги, я подчиняюсь установленным правилам, ведь у меня тоже есть начальство. Что-нибудь ещё хотите спросить?

– Каким будет решение по моей служебной записке? – без особой надежды на то, что услышит внятный ответ, поинтересовалась Маргарет.

– На моём рабочем столе открыт файл вашего персонального досье, сотрудник Хейг. Вы относительно недавно работаете на корпорацию. Прошли строгий отбор, выиграв конкурс, где на одно место претендовало несколько сотен кандидатов. Неплохие отзывы руководителей отделов, в которых вам приходилось работать. Прочитав вашу записку, я, прежде всего, подумал о том, что на заре своей карьеры люди редко задумываются о том, за какие именно качества их ценит начальство. Можете на своём примере опровергнуть это утверждение?

– Считаю, что меня ценят за профессионализм, ответственность, целеустремлённость, творческий подход... Что смешного я сказала? – нахмурилась она, глядя на ухмыляющегося координатора.

– Тех, кто не обладает всеми этими качествами, не берут на работу. Так за что же вас ценит начальство, сотрудник Хейг?

– За то, что я... хороша собой? – осторожно предположила Маргарет, но, заметив усмешку на лице шефа, поняла, что ошиблась.

– Не нужно настолько себе льстить. Вы помните церебральное тестирование, которое проходили сразу после подписания контракта?

– Да. Обычная процедура для проверки на скорость запоминания, определения теоретически возможного объёма кратковременной и долговременной памяти. На следующий день тестирование пришлось повторить, мне сказали, что возникла проблема с интерпретацией результатов.

– Открою вам небольшой секрет. То, что произошло на второй день, тестированием не было. Происходила установка модулей расширения в ваш персональный ментальный коммуникатор.

– Каких модулей? – удивилась она. – У меня стандартная модель, как и у всех.

– Не совсем. Ваш коммуникатор имеет функцию фиксации нейронных связей, при наличии которой происходит многократное усиление долговременной памяти. Проще говоря, происходит... как бы это выразиться...

– ...запись комплексного восприятия окружающей действительности на выделенные участки коры головного мозга. – закончила фразу Маргарет. – Я об этом неплохо осведомлена. Образы сохраняются длительное время без потерь информационной составляющей и могут быть считаны при помощи ментального сканера.

– Совершенно верно. Но сканер применять нежелательно. Слишком грубый инструмент. Лучше всего использовать нейрокамеру.

– Несколько лет назад, когда модули фиксации нейронных связей только начали входить в моду, я хотела установить себе такой, но когда узнала стоимость тюнинга, то пришлось отказаться от этой идеи.

– Считайте, что ваша мечта уже сбылась, причём за счёт работодателя и совершенно бесплатно.

– Зачем это нужно при моей работе? Я не полицейский, чтобы записывать процедуру ареста подозреваемых, не веду популярный блог, не являюсь биографом какой-нибудь знаменитости, не занимаюсь шпионажем.

– Всё дело в том, что почти в любой профессии периодически возникает потребность в таком способе записи образов. Ни один суд не примет информацию, которая записана техническим устройством, в качестве неоспоримого доказательства. Любую запись, будь она цифровая, или аналоговая, можно подделать, не оставив практически никаких следов вмешательства. Образ, созданный путём изменения нейронных связей в коре головного мозга подделать невозможно.

– А почему я до сих пор не знала о том, что являюсь обладательницей такого модуля? – и уже следующая пришедшая в голову мысль заставила её удивлённо прищёлкнуть языком. – Так я и своего согласия не давала на его установку.

– Давали. – возразил Пулавски. – В контракте есть пункт, где вы соглашаетесь с тем, что работодатель произведёт выборочную настройку и оптимизацию вашего ментального коммуникатора с целью создания защищённого канала связи. Установка модулей расширения входит в понятие "оптимизация". Их получают только те, кто выделяется среди остальных по результатам церебрального тестирования. Теперь вы понимаете, сотрудник Хейг, за что вас ценит начальство?

– То есть, вы хотите сказать, что освободили меня от прямых обязанностей только затем, чтобы я использовала свой ментальный коммуникатор в режиме записи?

– Так и есть. То, что проект рискует стать провальным, я понял сразу после нашего прибытия на планету. Руководство корпорации предоставило мне широкие полномочия по коррекции первоначального плана, но это всегда палка о двух концах. Чем больше дают власти, тем строже спрашивают за неудачи. Я пока не знаю, чем всё здесь закончится, но линию защиты нужно выстраивать уже сейчас. Вам, сотрудник Хейг, отводится ключевая роль. Самые важные моменты переговоров со здешними биологами, представителями заказчика, людьми капитана Ллойда нужно зафиксировать в вашей памяти. Только в этом случае у меня будет шанс оправдаться самому и не дать в обиду всю нашу группу.

– Почему же вы раньше ничего мне не сказали?

– Не мог же я сказать Иренеусу, или Ллойду, что вместе со мной находится человек, который будет вести запись. Их нужно было приучить к тому, что вы постоянно присутствуете на всех важных встречах. Это должно восприниматься как совершенно рядовое событие, чтобы никому в голову не пришло анализировать ваше поведение. Дело в том, что во время записи информации, человек выглядит слишком отрешённым от того, что его окружает, и это способно вызвать подозрение. Все интересующие меня люди постепенно привыкли к неизменному выражению вашего лица, на котором не отображается ничего, кроме скуки. На мой взгляд, даже профессиональному актеру сложно добиться подобного, если только он не испытывает схожих чувств. У вас, сотрудник Хейг, всё получилось как нельзя лучше. На вас перестали обращать внимание, поэтому запись важных разговоров можно производить, не вызывая подозрение.

– Вы считаете, что кто-то из заказчиков и биологов беспокоится по такому поводу?

– Скрытая фиксация разговора при помощи технических средств – обычная практика. Это никого не удивляет и не смущает. Осторожный человек всегда пользуется постановщиками помех, которые прекрасно справляются со своей функцией. Но когда собеседник осознаёт, что запись осуществляется посредством ментального коммуникатора, он никогда не будет откровенен.

Из всех ранее перечисленных мною людей, самый большой интерес вызывает Иренеус. Подозреваю, что он присматривается ко мне, изучает, выбирает время для серьёзного разговора. И когда это время настанет, сотрудник Хейг, необходимо, чтобы вы записали слова Иренеуса. От этого будет зависеть будущее многих людей. Вам нужно принять важное решение, соглашаться на моё предложение, или нет.

– Я могу отказаться?

– Разумеется. Использование сотрудника для непрофильной работы возможно только с его согласия и никак иначе. Чтобы облегчить себе выбор, прочтите вот это. – координатор взмахнул рукой, разворачивая голографический экран в сторону Маргарет. – Здесь перечислены все бонусы, которые вам причитаются за эту работу.

– Повышение аттестационного рейтинга сразу на два пункта? – не веря своим глазам, спросила она. – Вы серьёзно?

– Согласившись, вы окажете корпорации очень большую услугу. Помимо щедрого материального вознаграждения, ценному сотруднику обеспечен карьерный рост. Но, прежде чем вы дадите ответ, стоит ознакомиться с информацией о последствиях использования ментального коммуникатора в режиме записи.

– Мне всё известно, – рассеянно произнесла Маргарет, думая в этот момент о том, что предложение Пулавски стало для неё настоящим подарком судьбы.

– Всё ли?

– Да. Незначительное ухудшение памяти, периодически случающееся ощущение "дежа вю", повторяющиеся сновидения, лёгкая эмоциональная нестабильность. Ничего особенного. В жизни случаются вещи и похуже.

– Всё, что вы перечислили, относится к бытовой версии модуля записи. Там есть ограничитель, который не даст превысить определённый объём зарезервированной памяти. В ваш коммуникатор установлена безлимитная версия. Как часто понадобится вести запись, и на протяжении какого времени, мне неизвестно. Побочные эффекты могут оказаться похуже тех, о которых вы упоминали пару минут назад. Говоря языком математики, возведите всё, что перечислили ранее в квадрат, или даже в третью степень.

– Настолько серьёзно?

– Аттестационный рейтинг просто так не повышают на два пункта сразу. Частично неприятные последствия записи информации на кору головного мозга можно снять после считывания в нейрокамере. В целом, процесс реабилитации ожидается долгим, и прежней вы уже больше никогда не будете... Чему вы сейчас улыбаетесь?

– Выходит, что я продаю вам свою бессмертную душу?

– Не знал, что вы настолько религиозны. – лицо координатора вытянулось от удивления. – Если верить информации, полученной из личного дела, вы ничем подобным никогда не увлекались...

– Вы обожаете провокационные вопросы, старший исполнительный сотрудник Пулавски. Я не настолько опытна в троллинге, но тоже этим балуюсь. Иногда.

– Приятно видеть вас в хорошем настроении, сотрудник Хейг. – шеф вздохнул с облегчением. – Надеюсь, между нами не осталось недомолвок. Может, нам стоит снова называть друг друга по именам? За время разговора я в угоду вам семнадцать раз произнёс "сотрудник Хейг". Пожалейте моё горло, у меня складывается впечатление, будто там застрял бейджик, от которого я никак не могу избавиться.

– Хорошо, Конрад. Моё согласие ты получил. Что дальше?

– Нужно поставить подпись под дополнительным соглашением и тщательно изучить инструкцию по использованию модуля записи.

– Это всё?

– Пока всё. Думаю, будет лишним напоминать о том, что тебе, Маргарет, не стоит менять свою линию поведения. Ты по-прежнему сопровождаешь меня во всех поездках, и все, с кем мы встречаемся, должны верить, что ты выполняешь унылую каторжную работу. Другие сотрудники группы "MOUNT", как и прежде были бы рады видеть тебя весёлой и жизнерадостной.

– Видя, как нелегко приходится ребятам, я сама не жаловалась на судьбу и пыталась подбадривать остальных. Не знаю, насколько хорошо это получалось.

– Достаточно хорошо. – подтвердил координатор. – Анализ психологического климата в группе показал, что без твоего влияния моим сотрудникам не удалось бы избежать серьёзной депрессии. Это роскошь, которую никто из нас себе позволить не может.

– Какой ужасный был перелёт, – в очередной раз посетовал Иренеус. – Надеюсь, что профессиональный уровень этого пилота окажется выше, чем у предыдущего.

– Капитан Ллойд заверил, что штурман Патрик прекрасно справится. – сказал Пулавски. – Предоставленный в наше распоряжение десантный бот оборудован специальным медицинским модулем. Думаю, вам следует воспользоваться этим предложением и проделать обратный путь, используя режим пониженной гравитации.

– Я в порядке, Конрад, не переживайте.

"По нему не скажешь, – подумала Маргарет. – Выглядит уставшим и не слишком здоровым. Даже не знаю, что больше сказалось на его самочувствии: болтанка в воздухе, или словесная перепалка с представителями биологической станции".

Словно, продолжая её мысль, Пулавски спросил:

– Мне не совсем понятно, какую цель вы преследовали, когда затевали эти переговоры? Со времени прошлой встречи с биологами, наши условия изменений не претерпели, а новыми аргументами в свою пользу запастись не удалось. Обнаружив это, оппоненты слово в слово повторили всё то, что уже было изложено ими ранее. Тупиковая ситуация.

– Да. – вздохнув, согласился Иренеус. – Я хотел, чтобы они решили, будто наша позиция стала хуже, чем есть на самом деле. Тогда можно было бы ожидать, что биологи пойдут в наступление и пустят в ход имеющиеся у них резервы.

– Судя по тому, что обе стороны переговорного процесса ни в чём не преуспели, резервов ни у кого из них не было.

– В нашем случае – да, Конрад. По поводу биологов я не настолько уверен. Возможно, они всё ещё ждут подходящего случая и приберегли главные козыри напоследок.

– Не слишком ли вы их переоцениваете?

– Нет. Насколько я успел понять, все ведущие специалисты биологической станции придерживаются единых взглядов на науку, которую они здесь представляют. Типичные эволюционисты, где-то даже с примесью дарвинистских воззрений, без малейшего намека на ревизионизм этого совершенно устаревшего учения. До сих пор биологи вели себя вполне предсказуемо, процентов, так на девяносто. Думаю, что и в дальнейшем они не свернут с проторенного пути, но вероятность возникновения неприятных сюрпризов сохраняется, и это всегда нужно учитывать.

– Как интересно, – улыбнулся Пулавски. – Слово "эволюционисты" вы окрасили такими интонациями, которые встречаются у людей, произносящих вслух ругательства. Не в смысле общепринятые, где-то даже табуированные выражения, а слова, которые они сами искренне

считают ругательными. Что же, по-вашему, не так с теорией эволюции?

– Я не слишком задену ваше самолюбие, Конрад, если выскажу предположение, что в сферу полученного вами образования не входила ни одна из научных биологических дисциплин?

– Совершенно верно, Иренеус. Я далёк от всех этих... – Пулавски сделал неопределённый жест рукой, – как там? Естественный отбор...

– Так вы тоже дарвинист?

– Нет. Я – всего лишь менеджер. Если хотите поговорить о биологии, то спросите что-нибудь у мисс Хейг. Насколько мне известно, в базовую программу подготовки экзогеологов нечто подобное входит.

– Моих знаний недостаточно, чтобы поддержать беседу, – начала отнекиваться Маргарет, и в то же мгновение услышала переданное через ментальный коммуникатора послание шефа: "Разговаривай с ним. Неси любую чушь, но не молчи. Он нуждается в собеседниках. Возможно, дойдёт и до серьёзных тем". – Когда-то меня увлекала палеонтология...

– Тогда вам должны быть известны основные принципы эволюционной теории, – предположил Иренеус. – И то влияние, которое она оказала на другие научные дисциплины и общественное сознание людей.

– На уровне популярных научных статей, не более того.

– Не нужно детально изучать эволюционное учение в том виде, в котором оно существует и по сей день, чтобы понять его несостоятельность. – Иренеус спроецировал перед собеседниками голографический экран, задействовал поисковую систему, а затем увеличил до максимума одно из найденных изображений. – Вот, взгляните. Достаточно распространённое графическое представление эволюционной теории. Что мы видим? График с начальной точкой зарождения жизни и разматывающаяся в бесконечность спираль эволюции. В сущности, вид этой спирали никого не должен обманывать. Фактически, это прямая линия, свёрнутая в некое подобие пружины, чтобы примитивность и однобокость таких воззрений не столь очевидно бросалась в глаза.

– Ну и как эту линию нужно рисовать? – полюбопытствовал Пулавски. – Зигзагом?

– Линия должна быть замкнутой и не иметь явно выраженной начальной точки. – произнесла Маргарет, быстро сообразившая, к какому выводу их пытаются подтолкнуть.

– Мисс Хейг всегда отличало оригинальное мышление, – поспешно произнёс шеф. – Я ценю её за безумные, в хорошем смысле, идеи.

– Ничего безумного здесь нет. – Иренеус адресовал Маргарет долгий оценивающий взгляд. – Посудите сами, Конрад, нас окружает мир, основу которого составляют циклические процессы, где ничего просто так не исчезает, и появиться, не будучи частью ранее существовавшего предмета или явления, тоже не может. Какой же нужно обладать самонадеянностью и столь же невероятным невежеством, чтобы взять и произвольно установить некую точку, от которой предполагается вести отсчёт, фактически линейного процесса? Более того, эволюционная теория оказала негативное влияние и на другие области человеческого знания, создав условия для возникновения гипотез, в основе которых лежат те же самые линейные идеи, напрочь отвергающие циклические по своей природе процессы. Простота линейных идей притягательна, на их базе легко создавать любые теории, столь же примитивные, оттого и удобные. Линейный график подобен лезвию, которым отсекаются любые критические замечания, подрывающие основы общепринятой картины мира.

– Исходя из ваших слов, Иренеус, я должен сделать вывод о том, что биологи заблуждаются относительно вопроса о происхождения жизни?

– Они заблуждаются относительно ответа на этот вопрос, да и вообще с трудом представляют себе, что же такое жизнь. Это, скорее философская категория, чем предмет изучения науки. Я придерживаюсь мнения, что жизнь – есть воплощение Вселенского Разума в материальном мире. Не больше, но и не меньше. Вселенная бесконечна. Сформировать её мог только бесконечный в своём могуществе разум. Жизнь, как проявление разума – бесконечна.

– Теперь я понимаю, – снова улыбнулся Пулавски. – Почему вам не по пути с официальной наукой. От Вселенского Разума всего один шаг до веры в Бога. Ни один учёный не захочет сознательно сделать этот шаг, променяв науку на религию.

– А как вы относитесь к религии, Конрад? – неожиданно спросил Иренеус.

– Иногда мне очень хочется, чтобы Бог был, но гораздо чаще – чтобы его не было. – Пулавски ответил, оставаясь при этом максимально серьёзным. – Ни при каких обстоятельствах, не было.

– Мой вопрос не о Боге, а именно о религии.

– Разве одно без другого возможно?

– Почему нет? Религии во все времена были лишь способом управления людьми. Особенно это касается монотеистических учений. Что бы там ни говорили представители этих самых учений. Их Бог – отнюдь не тот Вселенский Разум, о котором я только что упоминал, и даже не его часть. История человечества убедительно доказывает, что религию можно создать на пустом месте, выбрав объектом поклонения кого угодно или что угодно. Степень достоверности искусственно созданного религиозного учения зависит от того, насколько убедительны будут проповедники, насколько хорошими психологами они окажутся. Насколько правильным будет выбор социальной группы, в которой предполагается пропагандировать новые идеи. Если предложенное вероучение совпадёт с духовными потребностями людей, такая религия способна просуществовать долго и завоевать множество сторонников.

– Вы рассуждаете так, будто уже имеете опыт в создании новых религий.

Маргарет почувствовала в голосе шефа тщательно скрываемую иронию, но Иренеус не настолько часто имел дело с координатором, чтобы это заметить.

– Пока нет. Но концепция существует. На этой планете мы намереваемся создать общество, в жизни которого религия будет играть значительную роль.

– Это связано с тем, что уровень культуры, науки и социальной организации общества планируется принудительно ограничить периодом средневековья?

– Лишь отчасти. Цель, которую мы поставили перед собой, труднодостижима без всеобъемлющего контроля над умонастроениями поселенцев. Я считаю, что самый простой способ привить социально разобщённому обществу единую идеологию – это дать возможность людям исповедовать единую для всех религию, соблюдать общие для всех обряды, посещать одни и те же культовые сооружения. Мы возлагаем особые надежды на священнослужителей. В их число войдут специально отобранные кандидаты, которых ещё предстоит подготовить по отдельным от других поселенцев программам.

– Заселение планеты вот-вот начнётся, а вы говорите о том, что важнейшее промежуточное звено между руководством проекта и поселенцами, ещё только планируется создать.

– Вы очень правильно ухватили суть моих слов, Конрад. Эти люди важны для нас как никто другой. К сожалению, у меня не так много единомышленников в этом вопросе. – Иренеус вздохнул и ненадолго погрузился в размышления. – Подготовить их можно быстрее, чем вам кажется, но план этой подготовки пока ещё не утверждён.

"Включай запись, Маргарет. Похоже, что наш клиент созрел для серьёзного разговора".

– В чём же проблема? – с беспечными интонациями в голосе осведомился Пулавски.

– Разногласия, Конрад. Серьёзные разногласия по поводу того, какую религию должны исповедовать жители создаваемого нами мира. Я принадлежу к закрытому сообществу, члены которого знают друг друга очень давно. К сожалению, мне не удалось обзавестись достаточным количеством сторонников, чтобы продвинуть свою позицию не то что для голосования, а хотя бы на рассмотрение расширенной коллегии. По вопросу религии в нашем сообществе существует несколько взглядов, и ни одна из группировок пока не набрала необходимого большинства для принятия окончательного решения. Самое страшное в том, что сроки начала заселения планеты неумолимо приближаются, а консенсуса мы так и не достигли. Если решение придётся принимать в спешке, это может серьёзно отразиться на будущем всего проекта.

– А я думал, что только у моих людей возникли проблемы с нехваткой времени, – с грустной улыбкой признался Пулавски. – Если вам необходима поддержка, или дружеский совет, то можете на меня рассчитывать.

Маргарет поразилась тому, каким искренним мог казаться шеф, когда это было ему необходимо. Иренеус, похоже, клюнул на приманку.

– Спасибо, Конрад. Мне бы не помешал дружеский совет, но перед тем, как его дать, вам стоило бы ознакомиться с первопричиной разногласий, по которым так и не смогла прийти к единому мнению расширенная коллегия.

– Вы предлагаете мне погрузиться в бездну теософских споров? В этом случае, я – последний человек из числа тех, кого следовало бы привлекать в качестве арбитра или советника.

"Не слишком ли грубо обошёлся с Иренеусом координатор?" – задала сама себе вопрос Мрагарет. Ей не очень нравились ощущения, которые у неё возникли сразу после активации режима записи. Всё происходящее начало казаться каким-то не совсем реальным, словно она просматривала запись своего собственного сновидения, в котором понятия времени и пространства вольны изменяться, как угодно. Поначалу Маргарет нервировала заторможенность, с которой её сознание реагировало на произносимые собеседниками фразы. Семантика каждого отдельно взятого слова была ей доступна, но, чтобы понять общий смысл сказанного, требовалось время. Единственное, что ей удавалось улавливать в режиме реалтайм – это эмоциональная составляющая речи беседующих между собой мужчин.

Произнесённая шефом фраза действительно могла показаться не слишком учтивой, но бесстрастность, с которой она была подана, помогла преодолеть последние барьеры, которые сдерживали откровенность Иренеуса.

– Всё не настолько сложно, как вам кажется, Конрад. Я изо всех сил борюсь с распространённым мнением, что среди поселенцев следует распространить одну из религий, реально соответствовавших тому историческому периоду, который был взят нами за основу для подражания. На этот счёт у меня существует масса аргументов, но я не стану все их приводить. Достаточно нескольких, самых основных. В голову каждому поселенцу мы закладываем ложные воспоминания о его нынешней личности, включая сведения о его предках в пределах трёх-четырёх поколений. Чрезвычайно сложно добавить связные воспоминания о религиозной жизни предыдущих поколений, чтобы ненароком не создать пару-тройку хронологических или смысловых нестыковок. На первый взгляд, это может показаться незначительным, но эти нестыковки вполне способны дать пищу для сомнений в религиозных догматах. Отсюда недалеко до создания раскольнической секты, которая подорвёт единство веры. Вероятность наступления такого события невелика, но она существует. Мной был предложен самый оптимальный вариант, но он не нашёл достаточного числа сторонников. Я предложил создать религию с чистого листа. Это сложнее, чем вбить в головы поселенцев ложные воспоминания. Потребуется тщательная подготовка и организованная группа людей, способных взять на себя роль проповедников нового вероучения. Но выгоды такого решения перевешивают все возможные трудности с его реализацией.

– Я понимаю, что вы имеете в виду, – кивнул Пулавски. – Ложные воспоминания могут оказаться слишком неустойчивыми, когда речь идёт об абстрактных понятиях, таких, как религиозное мировоззрение. Можно обеспечить привычку к регулярному воспроизведению тех или иных действий, это могут быть обряды, песнопения, молитвы. Но понимание необходимости такого поведения, по большому счёту, будет отсутствовать. И если у человека возникнут сомнения в осмысленности этих действий, то при наличии соответствующей мотивации, ложные воспоминания станут восприниматься действительно ложными. Наступит, своего рода прозрение, и человек сознательно откажется от искусственно навязанной ему поведенческой схемы.

– Да вы в этом прекрасно разбираетесь, Конрад! Откуда такая осведомлённость?

– Быть хорошим менеджером невозможно без знания основ социальной психологии.

– Те знания, которые вы только что продемонстрировали, это не совсем основы. Они, скорее из узкоспециализированного прикладного раздела. Жаль, что на заседаниях расширенной коллегии у меня ни разу не было подобной поддержки.

– Приглашайте. – Пулавски сделал широкий жест руками и доброжелательно улыбнулся. – Думаю, мне удастся отыскать в своём плотном рабочем графике время на то, чтобы оказать вам посильную помощь.

– К сожалению, заседания расширенной коллегии проходят в формате "только для своих". Я приводил множество аргументов, пытался доказать, что нам удастся завербовать множество последователей среди поселенцев первого поколения. По моим подсчётам, не менее семидесяти пяти процентов населения смогут стать адептами новой религии в течение пяти лет с начала осуществления этого плана. И это по самым скромным прикидкам. О наиболее благоприятном варианте развития событий я даже не буду упоминать. Там всё гораздо оптимистичнее и по проценту охвата населения и по срокам. Второе и последующие поколения будут воспитывать семьи и сформировавшаяся к тому времени каста священнослужителей. Это позволит естественным путём надёжно закрепить религиозные традиции в обществе.

– Если я правильно понял, то ваш план рассчитан на достаточно длительный срок, и оппоненты недовольны именно этим.

– Не только этим. – поморщился Иренеус. – Я имел смелость изменить утверждённый расширенной коллегий план подготовки поселенцев, которым предстояло стать священнослужителями. Ни одна из программ по созданию ложных воспоминаний не произвела на меня впечатления в плане эффективности и надёжности. Тогда я заменил всех отобранных для этой цели поселенцев на носителей разума. В них проще заложить требуемую схему поведения, и самое главное – никакие искусственные воспоминания не будут казаться ложными. При желании, осуществлять контроль над деятельностью носителей разума и вносить коррективы можно даже дистанционно.

– Скольких священнослужителей вы планируете задействовать?

– Это конфиденциальная информация, – Иренеус недобро усмехнулся и добавил: – Но сегодня такой день, что я склонен к откровениям. На первых порах, их будет пятьдесят семь.

– Немало. Поражаюсь тому, что вам удалось раздобыть столько индивидуальных матриц сознания. Или... – Пулавски прищурился и внимательно посмотрел на собеседника. – Их изначально было раза этак в три меньше, и до нужного количество вы их довели после модификации и последующей репликации?

– Не буду скрывать, Конрад. Мне негде было взять пятьдесят семь различных матриц сознания. У меня не было ничего, кроме одной. Своей собственной.

– Вы пятьдесят шесть раз подвергали её последовательной модификации? – удивился Пулавски. – Невероятно!

– Пятьдесят семь, если быть точным. Не мог же я задействовать собственную, никак не изменённую личность на одном из носителей разума. Последовательная модификация ускоряет процесс, но в арифметической прогрессии происходит ухудшение качества каждой следующей матрицы сознания. Где-нибудь, после сорокой модификации, я бы получил личности с весьма сомнительным уровнем интеллекта и фрагментированными воспоминаниями. Использовать такие матрицы в носителях разума было бы просто нереально.