Текст книги "Битва в ионосфере"

Автор книги: Александр Бабакин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

А что примечательного Кузьминский сделал для своих сотрудников в Николаевском филиале НИИДАР?

Прежде всего, по его инициативе и под его руководством был создан этот филиал. Александр Александрович добился выделения средств на строительство добротного здания института на окраине Николаева, жилых домов и великолепной гостиницы вместо старых армейских казарм. В кратчайшие сроки, под руководством Кузьминского, все это было построено и введено в эксплуатацию. Это происходило на моих глазах и с моим личным участием. Кузьминский умело использовал возможности партийной организации. Он всегда привлекал меня к участию во всех работах и совещаниях, а я как мог всегда оказывал ему поддержку и помощь.

Почему Вы, уже состоявшийся инженер, конструктор согласились стать партийным чиновником?

В молодости, когда я еще начинал работать инженером, ко мне обратился один старейший работник НИИ-10, очень уважаемый мной человек, участник войны, честный и принципиальный человек А.А. Анашкин. Он предложил дать мне рекомендацию в партию. Я стал отказываться, ссылаясь на то, что в партию идут одни карьеристы, а я этого не хочу. Тогда он объяснил просто, вот ты, честный и порядочный человек, неплохой инженер, таким образом, уступаешь место в партии проходимцам. А вот ты и тебе подобные придите в партию и восстановите ее доброе имя. На меня это подействовало, и я согласился. Этот случай помню всю жизнь. Но для этого нужно занимать всегда активную позицию. И вот, когда мне было сделано предложение, стать секретарем парткома, я конечно не отказался. Тем более что переходил не в аппарат партии, а на временно избираемую должность, не отрываясь ни от коллектива, где я работал, ни от самой работы.

Я знал и видел возможности влияния секретаря парткома на состояние дел в институте. Предоставлялась возможность, выходить для решения серьёзных вопросов на более высокие уровни, а также оказывать более существенное влияние на процессы, происходящие на предприятии. Мне эта работа нравилась, я ее понимал, у меня еще раньше сложились хорошие отношения с Александром Александровичем Кузьминским. Мне нравился его стиль руководства, уважительное и внимательное отношение к подчиненным, его трудолюбие, честность и порядочность. Я хорошо знал не один год весь состав партийного комитета, все они были моими товарищами по работе, высококвалифицированными специалистами. На их помощь и поддержку я очень рассчитывал, и как оказалось, не ошибся. А также я понимал, что у меня всегда оставалась возможность вернуться на прежнее место. Я никогда не был карьеристом. Если мне предлагали работу, которую я знал и понимал, то всегда соглашался. Мне дважды впоследствии предлагали стать директором НИИ, но я отказался, так как считал себя недостаточно подготовленным для этой должности.

В целом я очень доволен своей трудовой биографией. Знал очень много умных и хороших людей, со многими из которых посчастливилось вместе работать. У меня всегда была живая и интересная работа.

– По вашим словам выходит, что партийный комитет НИ-ИДАР поддерживал тематику ЗГРЛ? А как вы можете охарактеризовать отношения, сложившиеся у Кузьминского с Марковым?

Да, партийный комитет единодушно поддерживал в работе директора и главного конструктора Кузьминского Ф.А., также как и работы других главных конструкторов. Во-первых, все работы, проводимые в институте, были заданы постановлениями ЦК и Совмина, а во-вторых, члены партийного комитета сами, будучи хорошими специалистами, участвовали в создании систем и прекрасно были информированы о положении дел в институте.

С Марковым у Кузьминского отношения сложились ещё со времён совместной работы в КБ-1. Причём эти отношения были весьма своеобразными. Иногда их можно было назвать дружескими, но в значительной степени они зависели от состояния дел в институте, а также от других, одному только Маркову понятных факторов. Так, придя директором в НИИ-ДАР в 1963 году, Марков пригласил Кузьминского на должность главного инженера и заместителя директора по науке. Затем, некоторое время держал его в подвешенном состоянии. Не без участия Маркова, уже в ранге заместителя министра радиопромышленности, Кузьминский назначается начальником тематического НИО и главным конструктором по загоризонтной тематике. Это был достаточно мирный и спокойный период в их отношениях. С подачи того же Маркова в 1975 году Александр Александрович был назначен еще и директором НИИДАР. Но как только появлялись трудности в работе, ситуация резко менялась. Особенно это проявилось после освобождения Маркова от должности заместителя министра и возвращения его в кресло директора НИИДАР в 1981 году.

Мне было известно, со слов очевидца, что когда они возвращались в Москву в одной машине с тяжелого совещания в Солнечногорске, Марков обратился к Кузьминскому со словами: «Признайся Франц Александрович, что это ты неправильно выбрал место дислокации Черниговского объекта, что и отразилось на его плохой работе». На что Кузьминский с недоумением возразил, что ведь мы вместе, включая заказчика, выбрали место дислокации, с целью закрытия дыры в радиолокационном поле страны. После этого разговора Марков резко изменил свое отношение к Кузьминскому. Ему необходимо было выбрать крайнего.

Я обратил внимание, что когда все складывалось благополучно Марков, как и мы все, называл Кузьминского Александром Александровичем. Как только возникали проблемы или трудности, он тут же начинал называть его Францем Александровичем (как указано в паспорте). По этому фактору мы мгновенно узнавали об их отношениях и обстановке вокруг ЗГРЛС. Еще примечателен один запомнившийся мне эпизод, который произошёл после возвращения Маркова в НИИДАР.

Как-то Александр Александрович зашел ко мне в партком и, переговорив, я вышел в коридор его проводить. Прощаясь, мы подали друг другу руки. В это время мимо нас, сделав вид, что не замечает, быстро прошел Марков. А на следующий день при встрече он заявил, что возмущен моим поведением, я не должен был протягивать руку Кузьминскому и принимать его в парткоме. На это я ответил, что мы с Кузьминским много лет работали вместе и всегда были друзьями. А теперь, только из-за того, что у вас испорчены отношения, я не должен ему подавать руку? Нет, Владимир Иванович, так дело не пойдет. Вы первый перестанете меня уважать за это. Он пристально посмотрел мне в глаза и, думаю, мы тогда оба поняли, что не сможем сработаться. Марков привык, чтобы ему все безоговорочно подчинялись, а тут какой-то секретаришко посмел иметь свое мнение.

И конечно Владимир Иванович не возражал при переводе меня в ЦНПО «Вымпел». Выжив в противоборстве с Мусатовым, Марков не хотел, чтобы в НИИДАРе партком возглавлял относительно независимый секретарь.

– Некоторые специалисты утверждают, что Кузьминского буквально подталкивали к тому чтобы он выставил на государственные испытания еще сырую систему. При этом на доработку аппаратурного комплекса требовались еще как минимум 1,5-2 года. Так ли это?

– Да, так было реально. Наш институт попал в тот период в довольно сложную ситуацию. К новой РАС Мусатова из-за того, что ее стоимость по данным экспертов значительно возрастала, а обещанные характеристики не находили подтверждения, руководители заметно охладели. Постановка на боевое дежурство первой, уже построенной боевой ЗГРЛС задерживалась из-за сложных научно-технических проблем.

Директору НИИДАР Маркову надо было как-то себя проявить, доказать, что он на этом посту справляется лучше Кузьминского. Я участвовал практически во всех совещаниях по ЗГРЛС. Сам видел, как настойчиво Марков, ещё будучи заместителем министра, подталкивал главного конструктора СПРН Владислава Георгиевича Репина к испытаниям чернобыльской ЗГРЛС. При этом Кузьминский не возражал. Да и как он мог постоянно возражать начальнику, которому был непосредственно подчинен. А потом эти испытания показали, что огромный радар не может работать с заданным качеством. В тот период для Кузьминского наступили «черные дни». Он попал в крайне сложное положение. Общую негативную ситуацию вокруг ЗГРЛС обостряла еще и позиция директора института. Нужно было, как можно больше проводить экспериментальных работ, накапливать статистический материал, дорабатывать программы, проводить много кропотливых научных исследований. И, как говорят, «учить» видеть радиолокатор. Но интереса у Маркова к такого рода работам не было, и он не поддерживал Кузьминского в этих вопросах. Даже наоборот, любая инициатива Кузьминского, любые его действия встречались в штыки директором института. Кроме того, в силу своего характера, Марков не мог терпеть рядом с собой сильную, авторитетную и относительно независимую личность. Главный конструктор попал в положение, в котором, неся ответственность за громадное направление работ, он практически ничего не мог сделать.

– Но все же. Если бы Францу Кузьминскому дали время, то смог бы он доработать всю боевую систему ЗГРЛС?

–Думаю, что на этот вопрос никто не ответит достоверно. Но, на мой взгляд, в тот период значительно улучшить показатели функционирования системы ЗГРЛС мог только сам главный конструктор Франц Александрович Кузьминский. Только он. Я твердо уверен, что если бы Кузьминского не отстранили, а дали возможность плодотворно работать, то мы бы в этом направлении радиолокационной техники продвинулись бы значительно дальше. Были бы впереди всех стран мира. Ведь Кузьминский смог к созданию ЗГРЛС привлечь очень значительные ресурсы. Да, в общем-то, и Мусатов не был откровенным противником ЗГРЛС. Он, по-видимому, просто хотел перетянуть все ресурсы и силы на свой проект. Вот и делал демарши против загоризонтного направления в НИИДАРе. К этому руку приложили и извечные конкуренты нашего института из РТИ АН СССР.

По моему мнению, Кузьминский в своем научно-техническом поиске был прав. Думаю, что это направление будет развиваться и дальше. Возможно, что через некоторое время появятся мощные ЗГРЛС, работающие на дальностях до 10 тысяч километров. Не потерять бы накопленные с таким трудом знания и опыт, чтобы не начинать потом всё с начала».

Вот такая интересная беседа прошла у меня с якобы некомпетентным, как сообщала газета «Известия», бывшим секретарем парткома НИИДАР. Эта беседа разоблачает еще один газетный миф по ЗГРЛС о том, что решения по их созданию принимали дилетанты – парторг, комсорг, профорг и другие несведущие, но угодливые начальству лица. Как раз парторг и его команда были профессионалами. Тогда почему появилось это ложное обвинение в непрофессионализме ответственных за создание боевой системы ЗГРЛС руководителей в НИИДАРе, Минрадиопроме, Минобороны? Кто-то очень настойчиво, руками известно ученого и конструктора Кисунько, который был не в ладах в свое время с заместителем министра радиопромышленности Марковым, пытался окончательно через известные российские газеты опорочить отечественные работы по загоризонтной радиолокации. Но кому выгодно это делать? Что за силы воздействовали на общественное мнение в государстве в отношении ЗГРЛС? Во всяком случае, меня очень сильно задела публикация в газете «Известия». Для себя решил, что буду и дальше собирать материал по боевой загоризонтной системе и по возможности вновь опубликую объективный материал. Ведь, откровенно говоря, Франца Кузьминского просто вынудили уйти из НИИДАР. Позднее я смог достать на этот счет весьма интересные документы.

Глава 11 «Предновогодняя реабилитация Кузьминского»

В конце ноября 1993 года мне в редакцию журнала неожиданно позвонил знакомый полковник из аппарата Начальника Вооружения Вооруженных Сил РФ. Он сообщил, что из НИИДАРа к ним пришло приглашение на научно-техническую конференцию. Не осмыслив до конца услышанное, я в ответ хмыкнул в трубку, мол, ну и что, мало какие конференции проходят в этом институте.

– Да ты не перебивай, – ответил полковник, – а вначале прослушай название конференции.

Информация меня удивила и озадачила. Конференция называлась «Становление и развитие отечественной загоризонтной локации». В приглашении было указано, что посвящена она памяти главного конструктора направления Кузьминского Франца Александровича.

– Ну и дела, – примерно так тогда я подумал, – ведь еще три года назад в российской демократической прессе публиковались буквально клеветнические материалы о создателях боевой системы ЗГРЛС. От Франца Кузьминского отвернулись в Минобороны, Минрадиопроме, Правительстве. Он умер, так и не смог никому ничего доказать. Ученому и конструктору не поверили. А спустя всего два года после его кончины в НИИДАРе организуется официальная научно-техническая конференция по реабилитации ученого, на которую приглашаются представители всех вышеуказанных инстанций. Не фарс ли это?

– А когда будет проходить эта конференция? – спросил я своего знакомого.

– В приглашении сказано, что в декабре, – ответил полковник и добавил, – а тебя не приглашают? Ведь ты один в период травли в государстве загоризонтной локации выступил в печати в ее защиту.

Однако мне приглашение на конференцию не присылали.

– Всякое бывает, – подумал я про себя, – может, в организационной суете забыли, или просто не учли мою скромную персону?

Долго не раздумывая, позвонил по телефону в приемную директора НИИДАРа Александра Александровича Трухманова. Секретарша выслушала мою просьбу соединить с директором, спросила, по какому поводу я к нему обращаюсь, и попросила немного подождать. Видно проконсультировавшись с кем-то, оно сказала, что директор очень занят и мне позвонят относительно приглашения на конференцию. Однако никто так и не позвонил. Жаль, конечно, что не побывал на той конференции. Но что поделаешь, раз в институте посчитали целесообразным меня не приглашать. Это право организаторов. Уже в сердцах махнул рукой на эту конференцию и на НИИДАР в придачу. По горло было других забот. Однако спустя три месяца мне позвонил охранник из вестибюля здания «Красной Звезды» и сказал, что мне какая-то женщина принесла пакет. На нем написано, что это материалы конференции из НИИДАРа. Действительно, в пакете оказались семь объемных материалов с выступлениями военных, ученых на научно-технической конференции, посвященной памяти главного конструктора Франца Александровича Кузьминского. Откровенно говоря, чтение этих материалов особого удовольствия не доставило. Не зря говорится в народе, что дорога ложка к обеду. Этим материалам сразу после конференции цены бы не было. Одно выступление заместителя председателя научного совета по комплексной проблеме распространения радиоволн академика Мигулина могло бы заставить вздрогнуть клеветников ЗГРЛС от прессы. На основании этих выступлений, самого факта проведения конференции, на которой поднимались на щит достижения в отечественной загоризонтной радиолокации, уже было затоптанные лживыми публикациями, реабилитировалось после травли имя главного конструктора Франца Кузьминского, можно было действительно написать объективный материал о великом научном поиске, о людях, о конструкторе, деятельность которого достойна самых высших похвал и наград. Но организаторы конференции посчитали почему-то, что лучше ее провести кулуарно. Вполне вероятно, что на это были какие-то веские причины. Например, в приказе директора НИИДАР во втором пункте указано создать оргкомитет из 9 человек. А в пункте 4 говорится: «члену оргкомитета А.С. Пальцеву в обеспечение работы конференции разработать план режимных мероприятий по плану конференции». Ну, а режим штука весьма своеобразная, которая определена многими законами и инструкциями по государственной и служебной тайнам. Возможно, что и по этой причине конференция была для узкого круга специалистов.

Однако оргкомитету надо отдать должное в определенной смелости при подготовке конференции. Ведь с момента открытой травли боевой системы ЗГРЛС и непосредственно главного конструктора прошло всего пара лет. Из НИИДАРа материалы рассылались по многим инстанциям, в которых весьма неоднозначно, а порой и одиозно в тот период оценивали создание системы ЗГРЛС и работу Франца Кузьминского. Влиятельные силы вполне могли прихлопнуть эту конференцию, или организовать в прессе еще большую травлю создателей боевых ЗГРЛС. Однако оргкомитет не побоялся в рассылаемом информационном сообщении отметить:

«1. Планируемая научно-техническая конференция посвящается светлой памяти крупного ученого и организатора нового направления в отечественной радиолокации – главному конструктору Кузьминскому Францу Александровичу.

Бессменно находясь на посту главного конструктора, Франц Александрович посвятил себя созданию загоризонтных радиолокационных средств, научному обоснованию их ТТХ, управлению процессами производства, развертывания загоризонтных систем на объектах, всесторонним испытаниям и фундаментальным исследованиям явлений, связанных с получением радиолокационной информации на межконтинентальных дальностях.

Организованные и проведенные Францем Александровичем блестящие эксперименты по лоцированию за горизонтом различных объектов не имеют известных нам аналогов в мировой науке и до настоящего времени служат базой и источником научных, конструкторских и технологических изысканий и работ продолжателей и учеников главного конструктора.

2. Цели конференции

Обсудить отечественный опыт создания загоризонтных систем, результаты экспериментальных исследований явлений, сопутствующих процессам сверхдальней локации космических, воздушных и морских объектов.

Обобщить фундаментальные научные результаты, полученные отечественными учеными и инженерами в ходе создания загоризонтных радиолокационных средств и наметить пути решения научных проблем, не нашедших своего решения до настоящего времени.

Поделиться воспоминаниями о совместной работе и трудах с главным конструктором направления Кузьминским Ф.А».

После окончания конференции 24 декабря 1993 года ее участники в 16.00 выехали на Троекуровское кладбище в Москве и возложили цветы на могилу Кузьминского Ф.А. Это отмечено в распорядке работы научного мероприятия. Но об этом я узнал только спустя несколько месяцев. Наверное, на могиле ученого и конструктора произносились слова о его научной и технической одаренности, смелости и вообще выдающимся способностям. Может быть, звучали слова, что без таланта Франца Кузьминского Россия не добилась бы таких успехов в новой и перспективной области радиолокации. И это по праву. Но если бы мне тогда хотя бы сообщили о поездке на кладбище, то оставил бы в стороне текущие дела и приехал бы посмотреть на то, как и какие воздаются почести Кузьминскому. Этому бы не помешал даже особый, кулуарный режим проведения конференции. Может быть, удалось сфотографировать, как опальный главный конструктор реабилитируется всего через два года после смерти. В России ведь уже стало национальной традицией так поступать с наиболее талантливыми и одаренными соотечественниками.

Так что в тот период материалы научно-технической конференции в НИИДАРе без особой пользы просто пополнили мой архив по ЗГРЛС. А вот спустя 14 лет они вновь оказались на рабочем столе, и я стал решать, как их использовать в документальной книге-расследовании. Конференция видно не случайно ее организаторами была позиционирована, как научно-техническая. Ученые народ дотошный, любящий опираться на достоверные факты, математические выкладки. В переданных мне отпечатанных на стандартных листах бумаги выступлениях на той конференции буквально в каждом абзаце формулы, цифры, диаграммы, научные термины. Не специалисту в них трудно разобраться. Эти материалы скорее подошли бы для научно-технического издания. Думается, не стоит научными выкладками и формулами перегружать повествование о трагедии и триумфе отечественной загоризонтной локации. Поэтому решил размещать в книге некоторые выступления на той уже ныне забытой конференции в сокращенном виде, не влезая в дебри научно-технических терминов и выводов. Тем не менее, и эти сокращенные материалы весьма интересны потому, что показывают глубину научного поиска в неизученной области знаний.

«Радиофизические парадоксы загоризонтной локации»

В. Акимов, Ю. Калинин, В. Стрелкин, Э. Шустов «В загоризонтной локации на больших дальностях, соизмеримых с радиусом Земли, плазменных следов стартующих баллистических ракет происходит структурно простая последовательность радиофизических эффектов. Ее несколько условно можно разбить на относительно независимые этапы: излучение первичной волны, распространение радиоволн вдоль по трассе, рассеяние радиоволн на предполагаемой цели и на других неоднородностях трассы (пассивные помехи), распространение радиоволн в обратном направлении, регистрация сигнала на фоне сигналов от других радиотехнических средств коротковолнового диапазона (активные помехи). Эта радиофизическая картина была подтверждена многолетними исследованиями, как отдельных этапов процесса, так и реализацией процесса в целом. При этом для каждого из перечисленных этапов были построены частные радиофизические модели и проведены частные эксперименты.

При конструировании загоризонтных локаторов, предназначенных для работы на сверхдальних трассах, предполагается использовать эффект Доплера для того, чтобы осуществить селекцию движущейся цели (избавиться от мощных пассивных помех), подобно тому, как это делается в традиционной надгоризонтной локации. На ранних этапах развития загоризонтной локации проводились специализированные модельные газодинамические исследования структуры высотного следа баллистической ракеты. Исследования подтвердили опубликованные в мировой научной литературе результаты, состоящие в том, что след состоит из ряда фрагментов (головная ударная волна, участок расширения, зона турбулентного перемешивания). Из них часть имеет более высокую плотность заряженных частиц, чем окружающие среда-ионосфера, а часть – более низкую.

Более сложной оказалась задача расчета характеристик взаимодействия радиоволн с различными фрагментами следа. Фактически эта задача так и не была решена с достаточной для загоризонтной локации полнотой. Это обусловило проведение масштабных экспериментов по локации следа баллистической ракеты, как в зоне прямой видимости, так и на дальности одного скачка. По техническим причинам данные эксперименты осуществлялись при таком взаимном расположении средств локации и следа ракеты, которое соответствует облучению движущейся ракеты сзади. При этом радиоволновые пакеты прежде, чем достичь областей следа примыкающих к корпусу самой ракеты и, следовательно, движущихся со скоростью самой ракеты, проходили через более далекие области, покоящиеся относительно ионосферы или движущиеся в направлении противоположном движению корпуса ракеты. Тем не менее, спектральный анализ отраженных сигналов свидетельствует о том, что в спектре отраженного сзади сигнала существенная часть принадлежала компонентам, чей сдвиг по частоте соответствовал скорости движения самой ракеты. Ожидалось, что при переходе ко второму этапу экспериментов, в которых след ракеты с больших дальностей лоцировался бы спереди. Такое наличие в спектре отраженного сигнала компонент сдвинутых по частоте на величину, определяемую скоростью движения корпуса ракеты навстречу фронту первичной волны, сохранится. Однако этого не произошло. Парадокс ситуации состоял в том, что скорости, определяемые двумя разными методами – по доплеровскому смещению несущей радиолокационного сигнала и по изменению задержек сигнала – оказались неравны. Для ситуаций, в которых фаза сигнала имеет единственное значение при любых значениях частоты и времени, два упомянутых метода определения скорости цели соответствуют двум различным вторым смешанным производным фазы, как функции частоты и времени. Неравенство друг другу смешанных производных представляет собой формально-математическое выражение парадокса неравенства скорости цели определяемой по несущей и по огибающей радиолокационного сигнала.

Почему при локации из задней полусферы летящей ракеты рассеянная волна приобретает сдвиг частоты, соответствующей скорости движения самой ракеты, а при локации с передней полусферы сдвиг частоты существенно меньше? Ответ на этот вопрос можно было бы найти, предположив наличие разной роли поверхностного и объемного рассеяния радиоволн при различных ракурсах облучения следа. Однако эти гипотезы не смогут объяснить отсутствия подобного различия в скорости изменения задержки импульсов.

В заключение следует отметить, что целый ряд радиофизических парадоксов связан с нелинейными эффектами скачковых и скользящих волновых пакетов. Сигналы кругосветного эха также обладают рядом свойств, которые с трудом поддаются интерпретации. Можно смело утверждать, что отмеченные парадоксы являются, и будут являться мощным стимулом к исследованию свойств радиосигналов на протяженных радиолокационных трассах, включая ситуацию наличия искусственных ионосферных неоднородностей».

«Опытно-теоретический метод оценки характеристик сложных систем вооружения и его применение при решении задач загоризонтного обнаружения»

А. Шаракшанэ доктор технических наук, профессор, лауреат Государственной премии, генерал-майор в отставке. С. Козлов, доктор физико-математических наук, старший научный сотрудник, подполковник запаса. «Во второй половине 50-х годов на вооружение страны стали предлагаться некоторые системы, которые в дальнейшем получили название сложных. Наиболее типичными из них являются системы противоракетной обороны (ПРО) и предупреждения о ракетном нападении (СПРН). Главными отличительными чертами таких систем от других были невозможность их натурных испытаний в полном объеме на соответствие требованиям тактико-технического задания (ТТЗ), большая сложность в построении подобных систем и практически автоматизированное принятие решений (технических, политических). Все это потребовало разработки принципиально новых подходов к испытаниям таких систем и оценке их тактико-технических характеристик (ТТХ).

Первые идеи в данном направлении были высказаны и разработаны в управлении анализа одного из казахстанских полигонов Минобороны СССР, которое возглавлял в те годы полковник А. Шаракшанэ. Основное внимание уделялось решению двух вопросов: оценке характеристик сложных автоматизированных систем вооружения и проверке правильности работы программно-алгоритмического комплекса. Исследования проводились в интересах систем ПРО («Алдан», А-35) в период 1957-1961 гг. Большую роль в данной работе сыграли Г. Кононенко, И. Железнов, Ф. Евстратов, В. Васенев. В дальнейшем новый подход к испытаниям сложных систем авторы назвали опытно-теоретическим.

В 1961 году создается Специальный НИИ МО. Его основными задачами были разработка методологии испытаний и прием на вооружение систем ПРО и СПРН. Развитие и совершенствование опытно-теоретического метода связано именно с этим институтом, которым руководил генерал-лейтенант, доктор технических наук, профессор И. Пенчуков. В ЦНИИ были окончательно разработаны и обоснованы принципы отработки математических моделей.

Со временем в ЦНИИ начало развиваться новое направление опытно-теоретического метода, связанное с созданием комплексных испытательных моделирующих стендов (КИМС) для разных средств и элементов систем ПРО и СПРН. В отличие от испытаний, основанных на использовании главным образом математических моделей, КИМСы должны были применяться только на самих боевых узлах с полным использованием аппаратуры и комплекса программно-реализованных алгоритмов узла. Главная задача, решаемая с помощью КИМСов – имитация целевой обстановки и сигналов от целей, что позволяло в конечном счете вести испытания в реальном масштабе времени с максимальным привлечением технических средств объектов.

Новая проблема, возникшая в ЦНИИ в начале 70-х годов, была связана с загоризонтной радиолокацией (ЗГРЛС) стартов баллистических ракет с территории США (в рамках создания СПРН). Загоризонтная радиолокация, предназначенная для обнаружения запусков БР, когда они выходят на высоты более 100 км, безусловно, должна была сыграть положительную роль в рамках общей системы ПРН. Работа системы ЗГ РЛС предусматривалась в коротковолновом диапазоне радиоволн. Причем сама система «подстраивалась» под непрерывно изменяющиеся условия распространения радиоволн. Основные особенности использования опытно-теоретического метода относительно ЗГРЛС заключались в необходимости решения следующих задач:

– определения объема и условий исходных данных для последующей калибровки математических моделей с учетом значительной зависимости ТТХ от геофизических условий;

– обоснование принципов переноса экспериментальных оценок, полученных для РЛС в г. Николаеве, на боевые трассы;

– обоснование принципов моделирования массового старта БР с территории США;

– оценка достоверности результатов моделирования по определению ТТХ ЗГРЛС.

Создание теоретической модели помеховой и радиофизической обстановки для ЗГРЛС КВ-диапазона представляется весьма сложной задачей. Поэтому был использован КИМС, реализуемый на вычислительных средствах самих боевых объектов, который давал реальный помеховый и радиофизический фон. В конечном счете, были разработаны два вида моделей: автономная математическая модель, использование которой проводилось в вычислительном центре Специального НИИ Минобороны; КИМС, внедренный на узлах в городах Чернобыль и Комсомольск-на-Амуре. Достоверность результатов моделирования определялась с учетом трех факторов: адекватность созданных математических моделей описываемым физическим явлениям и процессам; точность исходных данных, включая самые разнообразные экспериментальные результаты, формируемые до начала испытаний; количеством реализаций на моделях.

Создание всего комплекса моделей потребовало использование последних достижений науки того времени в различных областях знаний. В этом отношении необходимо отметить коллективы ученых ИЗМИРАН (директор академик РАН Мигулин В.В.), НИРФИ (директор доктор физико-математических наук, профессор Гетманцев Г.Г.), НИИДАР (директор и главный конструктор ЗГРЛС Кузьминский Ф.А.), ИПГ (директор академик Федоров Е.К.). Среди ученых различной ведомственной принадлежности, внесших заметный вклад в решение проблемы в целом, следует упомянуть Шустова Э.И., Евстратова Ф.Ф., Козлова СИ., Васенева В.Н., Дубровского Н.Ф., Карлова М.Н., Лидлейна Г.А., Калинина Ю.К., Стрелкина В.Н., Ручкина А.Н., Алебастрова В.А., Акимова В.Ф., Заморина И.М., Богданова О.М., Когана В.А., Ватолло В.В.