Текст книги "Битва в ионосфере"

Автор книги: Александр Бабакин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)

Чернобыльский узел был возвращен промышленности для доработки. Комсомольский узел принят войсками в опытную эксплуатацию, потом поставлен на боевое дежурство. Но вся система ЗГРЛС не принята на вооружение. Такое решение государственной комиссии по приему боевой системы ЗГРЛС очень расстроили руководство Минрадиопрома и НИИДАРа. За титаническую работу по ЗГРЛС никому не сказали даже спасибо, не говоря уже о государственных наградах и премиях. К сожалению, у меня в тот период были серьёзные разногласия с главным конструктором Александром Александровичем Кузьминским. Обусловлены они были тем, что во время дебатов по приему ЗГРЛС он каждый довод комиссии о несовершенстве станций пытался как-то смягчить. Думаю, что такое поведение Кузьминского можно объяснить большим переживанием за многолетний труд. Но ведь мы военные не отвергали его ЗГРЛС, а давали возможность их доработать. Но видно, как говорится, судьба к главному конструктору оказалась очень неблагосклонной. Правда, Кузьминской даже после того, как покинул НИИДАР, продолжал работать по теме ЗГРЛС. У него появились некоторые идеи по повышению надежности и эффективности боевой системы. Об этом он сообщил мне. Но я уже в тот период был в отставке и ничем помочь не мог. В НИИДАРе идеи Кузьминского тоже оказались невостребованными. К сожалению, НИИДАР в тот период ослабил внимание к боевой системе ЗГРЛС. Ко времени ввода в опытную эксплуатацию Комсомольского узла, изделие «Круг«, которое ранее специально было создано для набора статистических данных по работе радара в различных режимах и временных периодах, оказалось ненужным. Появилась возможность набирать такие данные непосредственно на аппаратуре ЗГРЛС во время опытно-боевой работы. Военные специалисты и представители НИИДАРа «Кругом» перестали интересоваться. Его попросту забросили в тайге. Бесхозный «Круг« стали грабить разные проходимцы. В конечном итоге этот своеобразный большой радиолокационный комплекс сгорел. Это позволило Григорию Васильевичу Кисунько написать известную, якобы разоблачительную статью в газете «Советская Россия».

Работы на Чернобыльском радаре продолжались до катастрофы на Чернобыльской АЭС. Узел попал в зону отчуждения и был законсервирован. Ситуация с ним понятна. А вот то, что НИИДАР дал согласие снять с опытного боевого дежурства Комсомольский узел ЗГРЛС, я считаю большим просчетом. Сейчас нет угроз нашей стране из вне. Однако условия, в которых оказалось государство, не позволяют расслабляться. Весьма опрометчиво было прекращать работы по боевой системе ЗГРЛС. Ведь наши традиционные средства обнаружения СПРН удара баллистических ядерных ракет с подводных лодок не обнаружат. Не пора ли боевые узлы ЗГРЛС развернуть на периферии государства и контролировать районы патрулирования атомных подводных лодок в мировом океане? Американцы ведь весьма опасаются именно ЗГРЛС. Когда начал работать Чернобыльский узел, произошел инцидент, спровоцированный США заявлением о том, что Советский Союз «задавил» их помехами в KB диапазоне. Для разрешения конфликта была назначена комиссия, которая определила частоты «бедствия». Мы исключили эти частоты и тем самым ослабили накал обстановки между двумя супердержавами.

Путь, который я прошел вместе с разработчиками боевых ЗГРЛС был неизведанным и трудным, особенно применительно к североширотным трассам загоризонтного обнаружения стартов американских баллистических ракет. На ошибках учатся. Но нельзя поддаваться нажиму отдельных чиновников и вообще закрывать работы по ЗГРЛС. Когда у государства есть совокупность средств, работающих на различных физических принципах, пусть даже с невысокими характеристиками, то общая эффективность их работы повышается. Так не только я считаю. Сейчас боевая система ЗГРЛС находится в критическом состоянии, из которого ее надо выводить. Одна космическая подсистема все задачи по предупреждению о ракетном нападении, видимо решить не сможет».

На этом запись беседы с бывшим командующим ПРО и ПКО Войск ПВО страны на диктофонной кассете закончилась. По записям в блокноте я примерно восстановил наш дальнейший разговор. Меня уже тогда очень интересовал бывший заместитель министра радиопрмышленности СССР Владимир Иванович Марков. Поэтому, пользуясь, случаем, спросил у Вотинцева номер телефона Маркова. Юрий Всеволодович взял со стола небольшую записную книжку. Открыл нужный лист и продиктовал мне номер домашнего телефона Маркова. Его я записал в свой рабочий блокнот. Там он отображен и поныне. Наша беседа явно затянулась. За окном на улице уже зажглись фонари. Надо было уходить. На прощанье генерал-полковник Вотинцев подарил мне на память красную папку с замочком, на которой белым шрифтом было помечено – «Делегату партийной конференции». В этой папке я лет десять хранил особо ценные документы, письма пока не сломался маленький замок, и окончательно не порвалась на сгибах искусственная кожа. Папка отслужила свой век, а вот разговор с Вотинцевым перекочевал с магнитной пленки на бумагу и до поры оставался в моем архиве.

Из квартиры генерал-полковника в отставке Юрия Всеволодовича Вотинцева я вышел на лестницу и стал спускаться на первый этаж. Лестница хорошо освещалась. На свежеокрашенных панелях отражались ярко горящие под потолком лампочки. Только общую картину чистоты и ухоженности портил резкий запах кошек. Видно в этом старом доме они давно обосновались и жили припеваючи на прокорме жильцов подъезда.

Рассказ генерал-полковника Вотинцева меня буквально переполнял. Хотелось поскорее добраться домой и засесть за расшифровку беседы на магнитофонной кассете. Уже на улице глубоко вдохнул полной грудью заметно посвежевший сентябрьский воздух, пахнущий опавшими листьями и еще многими другими столичными запахами. Запрокинув голову, посмотрел на глубокое осеннее небо, на котором уже ярко горели звезды. Где-то там, в бездонной высоте буравили ионосферу электромагнитные лучи могучих ЗГРЛС. Из-под Николаева, Чернигова (Чернобыля), Комсомольска-на-Амуре импульсы ЗГРЛС взмывали в ионосферу, за секунды достигали ракетных баз на территории США и возвращались обратно на свои загоризонтные узлы. Дежурные расчеты за индикаторами анализировали обстановку и докладывали о ней на командный пункт системы ПРН. Так мне представилось после беседы с замечательным человеком, первым командующим войсками ПРО и ПКО генерал-полковником Юрием Всеволодовичем Вотинцевым. Однако, тогда, в сентябре 1990 года, могучие советские ЗГРЛС уже бездействовали. На них зря были потрачены сотни миллионов полновесных советских рублей. И мне еще дальше предстояло разбираться, почему это произошло и кто виноват в трагедии советской боевой системы ЗГРЛС.

Глава 6 «Генерал создал ЦНПО «Вымпел»

В конце сентября 1990 года улицы и площади Москвы бурлили от накала политических страстей. Почти ежедневно, возникшие, словно по мановению волшебной палочки, различные партии самых всевозможных направлений и платформ устраивали митинги, демонстрации. Утром во время следования на службу в журнал, на небольшом пятачке перед выходом со станции метро «Беговая» на Хорошевское шоссе какой-то прилично одетый уже преклонных лет мужчина, зажав в руке газету, вероятно для придания своей речи большего эпатажа, призывал голосовать на выборах в Верховный Совет СССР за какого-то генерал-полковника. Я расслышал из-за шума небольшой толпы только воинское звание кандидата в народные депутаты. Парни и девушки раздавали листовки. Вероятно с описанием жизненного пути военачальника. Меня не интересовал ни сам кандидат, ни его предвыборная платформа.

– Вероятно из военных пенсионеров, отставников, которого определенные силы решили сделать ручным политиком, – мелькнула мысль.

В этот день у меня было свои заботы. Надо было обязательно позвонить бывшему заместителю министра Минрадиопро-ма СССР генерал-лейтенанту в отставке Владимиру Ивановичу Маркову и попытаться договориться с ним о встрече. Журналистское расследование по загоризонтной локации уже явно затягивалось. Возникали какие-то смутные опасения, что промедление с подготовкой этого материала явно не в мою пользу. Ведь я только несколько месяцев служил в журнале. Надо было еще себя зарекомендовать на журналистском поприще, чтобы в редакции асы военной журналистики признали специалиста и в дальнейшем считались в редакции с моим мнением, да и со мной, как с офицером и просто человеком.

Иначе от работы будет одна маята и душевные переживания. С такими примерно мыслями в тот день вошел в редакцию. Скверные предчувствия оправдались.

После утренней редакционной летучки начальник отдела полковник Некрылов словно невзначай, весьма тактично спросил о подготовке материала по ЗГРЛС. При этом испытующе посмотрел на меня.

– Конечно, тема ЗГРЛС сложная, понимаю – сказал полковник,– но за последние три месяца у тебя не опубликовано заметных и отмеченных редколлегией материалов. Другие молодые журналисты уже подготовили по две-три публикации. Они отмечаются в письмах читателей, на них положительная реакция в Минобороны. А у тебя, Александр, к сожалению, опубликованы лишь два проходных материала.

С начальником отдела спорить было бесполезно. И все же я возразил, что заметные публикации молодых журналистов, это или компиляции уже известных газетных и журнальных публикаций о репрессированных военачальниках предвоенных лет, или удачные проблемные материалы, интервью на военно-политические темы, которые сравнительно легко готовить. В нашем же отделе боевой подготовки и обучения войск я за время моей недолгой службы все же подготовил один заметный материал о злоупотреблениях начальника Центральных офицерских курсов зенитных ракетных войск ПВО страны в подмосковном гарнизоне в Костереве. Он через своих подчиненных и приближенных офицеров отправлял солдат и даже курсантов школы прапорщиков на отхожий промысел в местный леспромхоз. Заработанные средства использовались, как теперь говорят, нецелевым образом. Этот материал был отмечен на заседании редакционной коллегии. Но на мои слова начальник отдела лишь махнул рукой, мол, трудись. После этого он стал печатать что-то на машинке. Механическая машинка югославского производства грохотала, как кузнечный молот, или проезжающий по рельсам пустой товарный железнодорожный состав. Полковник Александр Григорьевич Некрылов двумя пальцами вгонял в лист бумаги буквы шрифта. Резко, с металлическим скрежетом переводил каретку печатного импортного агрегата на новую строку и, уже не обращая на меня никакого внимания, сосредоточенно что-то творил.

Краткий разговор с начальником отдела для меня был неожиданным и неприятным. За несколько месяцев, проведенных в редакции, ко мне, как журналисту, в общем-то, пока не было никаких претензий. А начальник отдела откровенно намекнул мне, что мало пишу заметных материалов.

– Неспроста Некрылов сегодня поводил меня мордой по батарее, ох неспроста, – размышлял я под грохот печатной машинки полковника, – вероятно в узком кругу руководство журнала обсуждает работу молодых журналистов и, увы, выводы не в мою пользу. Действительно, надо быстрее завершать расследование истории о ЗГРЛС и сдавать на обсуждение редколлегии материал. Потом искать новые интересные темы. А то ведь, не дай бог, уже официально обсудят на редколлегии мою деятельность в журнале, определят, что она неудовлетворительная и поеду я служить из столицы в какую-нибудь окружную газету. Тогда прощай мечты о большой журналистике.

Прошедший неприятный разговор с начальником отдела и навеянные им довольно невеселые мысли не располагали к работе. Но были обязательства. Надо было дальше вести расследование. Открыл блокнот. Поискал запись номера телефона генерал-лейтенанта в отставке Маркова. Набрал семь цифр. На удивление после нескольких длинных гудков на обратном конце провода трубку подняли.

– Слушаю, Марков, – раздался в трубке довольно властный мужской голос.

Я представился, кто такой и что хочу от отставного генерала, заместителя министра радиопромышленности и директора крупного оборонного научно-исследовательского института.

– Мне уже рассказали, что к вам приходил в редакцию Франц Кузьминский, – тут же ответил Марков, – если необходима встреча со мной, то приходите ко мне на квартиру.

Генерал в отставке, бывший заместитель министра радиопромышленности СССР, бывший руководитель ЦНПО «Вымпел» и НИИДАРа Марков Владимир Иванович назвал свой домашний адрес, дату и время встречи. Это была удача. Тут же невольно возник вопрос. Кто рассказал Маркову о визите в редакцию Кузьминского? Предположил, что это мог сделать кто-то из предыдущих моих собеседников.

– А впрочем, это даже к лучшему, что Маркову известно о визите Кузьминского, – возникли у меня мысли, – ну и что из того, что бывший главный конструктор рассказывал о своей проблеме. Наверное, Маркову интересно узнать, о чем мы говорили с Кузьминским. Да и сам генерал-лейтенант лицо явно заинтересованное в публикации объективного материала о проблемах создания боевой системы ЗГРЛС. Может многое рассказать. Перед встречей с Марковым решил подробнее узнать, что это за человек, составить вопросы для беседы.

Был у меня один знакомый полковник Владимир Иванов, в управлении начальника Вооружения Вооруженных Сил Минобороны СССР. С ним мы случайно познакомились в центральном санатории Минобороны в грузинском Цхалтубо. В столовой санатория не было особого разнообразия блюд. Отдыхающие и лечащиеся группами и поодиночке посещали в Цхалтубо шашлычные и кафе. С полковником Ивановым мы в один из дней встретились за одним столиком в уютном винном подвальчике за замечательным красным сухим «Алазан-ская долина» и шашлыком. Потом вместе с женами ездили на тряском автобусе в Поти на дикий пляж, знаменитый своим черным магнитным песком. Потом поддерживали отношения Москве, перезванивались. (Прим. автора: Полковник через десять лет стал генерал-полковником и ныне занимает высокую должность в госаппарате России. Его настоящую фамилию в данный момент раскрывать нежелательно).

Телефоны сотрудников одного из основных управлений Минобороны были на контроле у военной контрразведки КГБ. Поэтому я позвонил и предложил без всякого объяснения Владимиру Иванову встретиться в престижном в тот периоде пивном баре «Жигули» в начале Нового Арбата. Однако он предложил другое, более спокойное и недорогое заведение в районе метро «Серпуховская». За пивом, с хорошо просушенными черноморскими бычками, которые мне прислал недавно в посылке брат из Геленджика, мы обстоятельно поговорили о ЦНПО «Вымпел» и его первом руководителе Владимире Ивановиче Маркове. Владимир Иванов даже высказал предположение о том, что Марков потому так активно поддерживал создание боевой системы ЗГРЛС, что в случае успеха это гарантировало уже прижизненную славу. А если бы американцы оказались первыми, то именно с Маркова бы спросили, почему у нас не уделялось должного внимания этим работам . В США ученые разработками по загоризонтной радиолокации буквально дышали в затылок Минрадиопрому.

– У нас поговаривают, что он не хотел никому уступать лавры первенства по ЗГРЛС, – говорил несколько захмелевший Владимир Иванов.

– А что, в США тоже разрабатывают загоризонтные радиолокаторы? – задал я вопрос полковнику, – Тогда почему в газете «Советская Россия» утверждается, что идею боевой загоризонтной системы нам подбросили из-за рубежа?

– Американцы нам подбросили идею ЗГРЛС? – хмыкнул Иванов, да брось ты верить в эту чушь! Думаешь, за океаном не понимают выгоды от такой боевой системы, – проговорил Иванов и при этом своей кружкой звякнул в тосте о мою, – давай за советских первооткрывателей загоризонтной локации и создателей боевой системы ЗГРЛС, запомни Александр мы в этом первые, именно мы, а если интересуешься американскими разработками, то могу, конечно, за пару ящиков пива подарить некоторые материалы, так сказать из компетентных источников, – обнял меня за плечо Иванов. Нравишься ты мне Александр. Вон, что написал о проходимцах из ЦОКа в Костереве. Заварил ты кашу. Ведь из Костерева немало генералов в Войсках ПВО, Минобороны и Генштаба получили даром прекрасные срубы из строевой сосны для своих подмосковных дач. Удивляюсь, почему тебя еще не отправили с повышением из Москвы куда-нибудь в Хабаровск, или Читу. Приходи завтра в сквер у метро «Китай-город», наша контора недалеко оттуда, выскочу на несколько минут. Будут у тебе материалы по супостатам. Естественно, ждут от тебя пивка.

На следующий день, у знакомого заведующего винным магазином возле редакции за подарок в виде дефицитной в то время книги «Поющие в терновнике», купил несколько остро дефицитных бутылок чешского пива, уже не помню точно какого сорта. В свободной продаже такого пива не было. Отпускалось только по знакомству, или за немалую переплату от номинала.

Портфель с «драгоценным» хмельным напитком в метро вез очень осторожно. Все время крепко сжимал ручку, а то ведь в метро пассажиры очень часто не замечают встречных и прут напролом. Но все обошлось. Ровно в указанное время подошел к условленному месту на выходе из станции метро «Китай-город». Немного постоял, ожидая Иванова.

– Ну, Александр, – заулыбался Владимир, – да ты просто волшебник, где это ты достал в столице такую роскошь, – с явным удовольствием он разглядывал в моем портфеле бутылки чешского пива.

Он передал мне газету, с вложенной в нее пухлой пачкой стандартных машинописных листов. А в его портфель перекочевали бутылки с пивом и часть черноморских сушеных бычков из посылки брата.

– Может быть, где-нибудь присядем и поговорим за этим великолепием, – предложил полковник и прихлопнул по своему портфелю. А может, махнем ко мне домой, там у меня в холодильнике потеет бутылка «Столичной»? Посидим, поговорим. Моего соседа моряка позовем, веселый мужик, ты же его знаешь? – стал он заманивать меня. Но я решил не рисковать. Хорошо знал, чем заканчиваются такие спонтанные дружеские офицерские мероприятия. Завтра ведь меня к себе на квартиру ожидал Марков. Он хотя и был отставником, но все же еще совсем недавно работал заместителем министра радиопрома СССР. К нему не стоило идти с похмельным синдромом, или, как принято еще говорить, с глубокого бодуна. Благоразумно сослался на безотлагательное семейное дело и ретировался от своего радушного товарища. К сожалению, так уж получилось в сумятице 90-х годов, но следующая встреча с Владимиром Ивановым произошла только через десять лет на одном из совещаний в Минобороны РФ. На плечах его были уже генерал-полковничьи погоны. У меня всего лишь полковничьи. Однако это не помешало Иванову радушно полуобнять меня за плечи и тихо напомнить, что он помнит о чешском пиве. Несмотря на высокую должность, он по-прежнему остался доступным, приветливым человеком. Огромная власть его не испортила.

Вечером прочитал материалы, которые передал мне полковник Иванов. Они явно показывали на лживость утверждений «Советской России» о том, что «авантюристы, подхватившие из-за рубежа идею, добились создания трех ЗГРЛС – в районе Николаева, Чернобыля, Комсомольска-на-Амуре. Истрачено более миллиарда рублей, построены огромные сооружения, сотни метров в длину и в высоту. А результат? Он более чем курьезный». Маститый и заслуженный ученый довольно откровенно намекал, что нам подсунули ложную информацию о создании в США загоризонтных локаторов и мы, как лохи, купились на эту дэзу и ухлопали миллиард рублей, чтобы первыми создать никчемное радиоэлектронное вооружение. Из материалов Иванова прямо следовало, что американские военные и ученые после советских всерьез взялись за эту сложную научно-техническую проблему.

Американская фирма «General Elektrik» заключила контракт на разработку экспериментальной ЗГРЛС возвратного зондирования ОТН-В с управлением электронных систем (ESD) ВВС США только в середине 70-х годов XX века. У нас же в тот период Франц Кузьминский уже строил боевые ЗГРЛС. Передающая позиция американского суперрадара была построена вблизи Каратанк (штат Мэн). Эта позиция была выгодна во всех отношениях. Приемная позиция располагалась в 160 километрах от передающей. Там же был расположен временный центр управления и технического обслуживания (ЦУиТО). Локатор мог контролировать воздушно-космическую обстановку на дальностях до 3500 километров. Своими контурами и техническими характерами американский сверхрадар практически повторял проект советской экспериментальной ЗГРЛС. Не имеет смысла предполагать, что американцам был похищен совершенно секретный советский проект. На этот счет даже нет предположений. В науке нередки случаи, когда ученые и конструкторы независимо друг от друга создают аналогичные машины, устройства. Но все же почему-то по многим показателям два суперрадара – советский экспериментальный под Николаевом и американский в штате Мэн, были очень похожими. Даже систему контроля ионосферы для выбора рабочих частот радара американцы разработали практически как аналог советской. С этой целью использовалась специальная аппаратура зондирования ионосферы. Автоматический режим самокалибровки радара с периодом 8 секунд перестраивал передатчики.

На приемной позиции антенна имела длину 1170 метров и замыкалась на 82 модуля приемного устройства. Гигантскую антенную решетку связывали с приемниками сотни километров коаксиального кабеля. Имелась система подавления активных и пассивных помех. Окончательную обработку принимаемых сигналов вели две ЭВМ Univag-1100 и Univag-1616. В их память закладывалась информация о состоянии ионосферы, получаемая по результатам регулярных зондирований с территории США, Дании и Канады.

Анализ материалов, переданных полковником Ивановым, невольно приводил к мысли, что в газете «Советская Россия» известный ученый и конструктор умышленно допустил ошибку, обвиняя в «подхватывании из-за рубежа негодной идеи ЗГРЛС». Наш-то советский экспериментальный ЗГ радар был создан раньше. Неужели об этом не знал известный ученый? У него были все возможности для проверки такой информации. Более того, в свое время этот ученый был одним из руководителей ЦНПО «Вымпел», которое и создавало боевую систему загоризонтной радиолокации. Ему хорошо было известно, что еще в 1968 году будущий главный конструктор ЗГРЛС показывал работу экспериментальной аппаратуры генерал-полковнику Вотинцеву. В 1969 году был разработан проект боевой системы ЗГРЛС. Американцы в этом сложнейшем деле шли после Советского Союза. Только в 1980 году они смогли начать испытания экспериментального радара. Так может это из СССР по соответствующим каналам специально подбросили США информацию по боевым ЗГРЛС? Все может быть. Но это тайна, которая не скоро откроется.

Почти год шли испытания новейшего суперрадара для ВВС США. Военные американские самолеты имитировали налёты советской боевой авиации. Радар на дальности порядка 3000 километров от побережья штата Мэн, где на одном из полуостровов находится фамильная резиденция президентской семьи Буш, обнаруживал и сопровождал одиночные и групповые цели. Любые наземные радиолокаторы того времени не имели таких фантастических возможностей. Объективная информация дальней радиолокационной разведки в реальном масштабе времени передавалась командованию Norad, которое отвечало за противовоздушную и противокосмическую оборону Североамериканского континента. На обнаруженные цели наводились истребители перехватчики F-15S.

В американских ВВС испытания весьма сложной и дорогостоящей ЗГРЛС считали вполне успешными. Однако для решения всех организационных вопросов и, прежде всего, финансовых, начало строительства боевой системы было отложено до середины 1983 года. Однако слишком велики были выгоды от ЗГРЛС. Поэтому уже в 1982 году Пентагон одобрил программу разработки и развертывания боевой системы ЗГРЛС, которую предложило руководство управления электронных систем ВВС США. С фирмой «General Elektrik» заключается новый контракт на 70 млн. долларов на сооружение первой очереди РЛС ОТН-В с сектором обзора 60 градусов в штате Мэн, а так же на предварительные работы по сооружению двухпозиционной ЗГРЛС на западном побережье США.

В материалах Владимира Иванова было указано, что первая очередь боевой системы загоризонтного обнаружения воздушных целей в интересах ПВО Североамериканского континента (США и Канада) будет включать в себя передающие и приемные устройства экспериментальной ЗГРЛС. Явно американцы не разбрасывались средствами, как их советские коллеги. В Советском Союзе экспериментальный загоризонт-ный радар под Николаевом не вошел в боевую систему. Американцы же экспериментальный радар модернизировали. Увеличили передающую антенную решетку с 691 до 1107 метров, а длина вновь сконструированной на основе экспериментальных данных приемной антенны увеличилась до 1590 метров. Значительно усовершенствован весь аппаратурный комплекс суперрадара. Новый центр управления и технического обслуживания (ЦУиТО) размещался на территории международного аэропорта в городе Бангор в штате Мэн. В него вошло оборудование экспериментального ЦУиТО и новые дополнительные вычислительные комплексы и средства отображения радиолокационной информации. Это оборудование эффективно обеспечивало работу боевой ЗГРЛС, надежность всех систем и быстрое восстановление вышедшей из строя аппаратуры. На экспериментальном ЦУиТО работало 85 специалистов. На боевом в штате предусматривалось 450 человек.

После испытаний первой очереди американской боевой ЗГРЛС в штате Мэн с сектором обзора 60 градусов, что уже обеспечивало в этом регионе достаточно надежное прикрытие территории США, было начато строительство второй и третьей очередей радара. Планировалось создание еще двух комплексов оборудования передающих и приемных антенных решеток, что обеспечивало этому радару сектор обзора в 120 градусов.

Вторую ЗГРЛС американцы располагали на Западном побережье. Ее сектор обзора сразу был рассчитан на 180 градусов. Передающая позиция размещалась в штате Орегон на авиабазе вблизи Крисмас Вали. Приемная позиция находилась в 160 километрах в штате Калифорния. После возведения второй боевой ЗГРЛС американцы планировали строить на юге третий радар. На всю боевую систему ЗГРЛС из трех радаров американцы планировали израсходовать примерно 1 млрд. долларов. Их боевая загоризотная система была намного дороже, чем советская.

В переданных мне материалах еще были американские опытные данные о влиянии ионосферы на распространение коротких радиоволн иг соответственно, на эксплуатационные характеристики боевых ЗГРЛС. Внимательно их прочитал. Лишь через несколько лет в 1993 году американские исследовательские данные удалось сравнить с результатами, которых достиг в свое время бывший главный конструктор советских боевых ЗГРЛС Франц Кузьминский. К сожалению, с ним уже нельзя было поговорить. Два года назад в 1991 году не выдержало сердце конструктора необоснованных нападок в прессе и обвинений в различных советских ведомствах. Можно с уверенностью заявить, что выводы Кузьминского совпадали с выводами американских исследователей. Однако отстраненный от работы он получил свои результаты практически в одиночку. Нетрудно представить каких результатов мог добиться талантливый ученый и конструктор, если бы в его распоряжении был мощный научно-производственный коллектив и ему хотя бы не мешали работать.

Забегая немного вперед в своём журналистском расследовании, отмечу, что в 2000 году мне одним из старших офицеров Минобороны России были переданы несколько страниц текста явно разведывательной информации по боевой системе ЗГРЛС в США. (Прим. автора. Фамилию офицера не раскрываю, так как он еще служит в центральном аппарате МО РФ). Из этих данных следовало, что на континентальной части США уже в 1992 году были построены стационарные ЗГРЛС AN/FPS-118 – восточная в штате Мэн и западная в штате Калифорния. В тот период по этому радиолокационному супервооружению США уже опережали Россию. Американцы уже тогда разработали мобильные загоризонтные радары, что повышало их живучесть при ударах вероятного противника. США даже после распада СССР продолжали считать уже новую Россию наиболее вероятным противником. И ко-гда'в РФ сокращались военные расходы и вооруженные силы в США разрабатывали и производили надежные и эффективные наземные средства радиолокационной воздушно-космической разведки против России. И это несмотря на улыбки американских президентов и заверения в дружбе и сотрудничестве. Уже в начале 90-х годов американцы наплевали на все договоры по ПРО и, особо не афишируя, создавали более эффективные радиоэлектронные вооружения, направленные непосредственно против России. И делали это США в тот период с молчаливого согласия военно-политического руководства Российской Федерации. А в РФ политики и военные почему-то не замечали, а может, специально не хотел замечать, что в 1992 году США для укрепления своей национальной Воздушно-космической обороны, кроме уже построенных ЗГРЛС, планировали создать еще два мощных стационарных и девять транспортабельных (AN/TRS-71) загоризонтных радаров. При этом не нужно вкладывать огромные средства в гигантские капитальные сооружения. Необходимо только подготовить площадку, разместить на ней контейнеры, соединить их кабельными системами и радар готов к боевой работе. Весь цикл работ по развёртыванию занимает порядка двух недель. Если стационарная ЗГРЛС обходилась американским налогоплательщикам в 600-700 млн. долларов, то транспортабельная всего в 160 млн. долларов. Правда, транспортабельные ЗГРЛС могут контролировать территорию в 3,5-4 млн. квадратных километров, что в два раза меньше, чем стационарные. На стационарные ЗГРЛС США потратили примерно 2,5 млрд. долларов, на транспортабельные до 1,1 млрд. долларов. Всю американскую боевую систему ЗГРЛС, как следовало из переданных мне данных, в 1992 году обслуживали 4 тысячи специалистов.

Так что по сравнению с американскими расходами, расходы на создание советских загоризонтных станций были гораздо меньшими. Но США довели свою национальную систему ЗГРЛС, так сказать, до ума. А в Советском Союзе уже построенную боевую систему ЗГРЛС довели до «ручки» и оболгали в средствах массовой информации. А бывшего главного конструктора, который впервые в мире дерзнул решить одну из самых сложных научно-технических проблем, довели в расцвете творческих сил до гробовой доски.

Американцы в загоризонтной гонке оказались гораздо хитрее и прозорливее некоторых советских, а потом и российских военных и политиков. Они еще в 1991 году испытали свои ЗГРЛС в реальных боевых действиях. Американская ЗГРЛС на острове Кипр следила за пусками из Ирака по Израилю оперативно-тактических ракет типа «Скад», а так же за всей воздушно-космической обстановкой в зоне боевых действий. Такая плотная радиоэлектронная разведка, наведение на обнаруженные воздушные цели истребительной и бомбардировочной авиации и была одной из причин блокирования на земле иракской боевой авиации.