Текст книги "Трагедия и доблесть Афгана"
Автор книги: Александр Ляховский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 63 страниц)
И хотя было объявлено о равноправии всех наций, однако на практике пуштуны не собирались сдавать своих позиций. Они по-прежнему занимали доминирующее положение во всех эшелонах власти, даже в тех районах, где представители других национальностей составляли большинство.
Огромный ущерб в этом вопросе был нанесен X. Амином, который, являясь ярым пуштунским национал-шовинистом, ужесточил линию на пуштунизацию районов расселения нацменьшинств и проводил ее сугубо насильственными методами. На политических деятелей – представителей национальных меньшинств навешивался ярлык «узкомыслящих националистов». Они объявлялись врагами революции со всеми вытекающими отсюда последствиями. Это способствовало переходу большой части населения на сторону оппозиции.
Анализ показывает, что не столько религиозный, сколько национальный фактор явился определяющим в сплочении народа и возникновении вооруженного сопротивления режиму. Очевидно, принадлежность к какой-либо нации и отстаивание ее интересов наиболее близко каждому человеку. Видимо, не случайно столкновения на национальной почве происходили в Афганистане весь период пребывания там советских войск. Не исчезли они и после февраля 1989 г. Да и в основе большинства вооруженных конфликтов, возникающих в мире в последнее время, как правило, лежат межнациональные противоречия.
Партия и религия
Ислам пришелся не по зубам НДПА
Важное место в практической деятельности НДПА занимали проблемы религии. Афганистан – это мусульманская страна, и ислам, имеющий глубокие и прочные корни в афганском обществе, в течение длительного этапа исторического развития в значительной степени определял всю духовную жизнь, а также формировал быт и традиции афганского народа. И хотя среди населения встречаются приверженцы различных толкований, направлений ислама (сунниты и шииты), которые, в свою очередь, имеют разные течения, например у шиитов: «Асна Ашар» и «Исмаилиты», но по отношению к иноверцу они все едины, независимо от того, к какому толку ислама принадлежат.
По информации советского посольства, служителей исламского культа в ДРА насчитывалось около 300 тыс. (2 % населения), число действующих мечетей и мест для моления превышало 40 тыс., имелись тысячи мавзолеев, гробниц (мазаров) и других святых мест (зияратов), куда ежедневно приходили миллионы верующих афганских граждан. Характерной особенностью Афганистана являлось то, что в стране отсутствовал верховный религиозный глава. Все муллы полностью действовали по своему усмотрению и никому не подчинялись. Существующие советы улемов в провинциях и в центре давали только общие толкования Корана и выдавали различные рекомендации, которые не имели обязательной силы. Каждый десятый афганец совершил паломничество в Мекку, Медину или Неджеф. В стране в религиозных учебных заведениях постоянно обучалось около 20 тыс. афганцев. Богословский факультет Кабульского университета готовил кадры теологов суннитского толка. Изучение ислама являлось обязательным во всех школах страны.
Каждый день в стране начинался и заканчивался призывом тысяч священнослужителей совершить намаз.
Афганские чтецы Корана неоднократно признавались лучшими на исламских чтениях в Мекке.
Преобладающим в Афганистане является суннитское направление ислама. До Саурской революции ислам этого направления был официальной религией. На руководящих государственных постах могли находиться только сунниты. Они же – чиновничество и офицерский состав. Высшее образование могли получить лишь сунниты. Шиизм, который проповедуют хазарейцы и горные таджики, находился на положении второстепенного, почти еретического направления в исламе. Шииты подвергались различной дискриминации. Были запрещены некоторые их обряды (так называемый «Шахсей-вахсей»). Многие шииты были вынуждены прибегать к использованию принципа «такия» (мысленного отречения от того, что говорится вслух) и т. д.
Как известно, религиозное чувство человека – это чрезвычайно деликатная и тонкая часть его духовной жизни. Вторгаясь в него, важно соблюдать принцип – не навреди. «И спросите людей знающих, если сами не разумеете!»
Автор книги генерал-майор А. А. Ляховский длительное время проходил службу в Генеральном штабе ВС СССР и на завершающем этапе пребывания советских войск в Афганистане являлся ближайшим помощником руководителя Оперативной группы МО СССР в РА генерала армии В. И. Варенникова, который фактически был советником Верховного главнокомандующего ВС РА Наджибуллы. Это позволило автору пролить свет на многие белые пятна войны в Афганистане и представить достаточно полную картину происходивших там событий.
На основе ранее не публиковавшейся малоизвестной, секретной и совершенно секретной информации, а также воспоминаний непосредственных участников событий раскрывается многотрудный и противоречивый процесс принятия решения советским политическим руководством на прямое военное вмешательство во внутренние дела Афганистана, показана история ввода и боевых действий советских войск в этой стране. Автор вскрывает глубинные причины роковых просчетов высшего советского руководства, вследствие которых армия оказалась заложником «афганской войны», и не ее вина, что эта акция не принесла Советскому Союзу славы. Раскрывается роль исламского фактора и его влияние на ход событий в Афганистане. Дается анализ действий советских войск и причин, приведших режим НДПА к поражению.
Книга рассчитана на массового читателя, а также представляет несомненный интерес для исследователей и специалистов по проблемам локальных конфликтов в связи с тем, что уроки «афганской войны» очень актуальны и значимы в свете современной обстановки в России и СНГ, когда суровой реальностью стало возникновение многочисленных вооруженных конфликтов, унесших жизни многих тысяч наших соотечественников, а также в плане миротворческой деятельности ООН в различных регионах нашей планеты. гласит Коран. Но пришедшие к власти в Афганистане «революционеры» не последовали этому завету.
Хотя в обращении к народу в апреле 1978 г. было провозглашено, что революция в Афганистане совершена во имя «защиты принципов ислама и демократии», а патриотическое духовенство призывалось к сотрудничеству с новой властью, в практическом же плане были предприняты шаги по усилению контроля за деятельностью духовенства и содержанием проповедей. Как государственное неуважение к религиозным чувствам и традициям верующих расценивалось то, что допускалась критика ислама и осквернение святых мест. Не проведя необходимой разъяснительной работы, НДПА объявила врагом номер один исламистскую экстремистскую организацию «Братья мусульмане». Без разоблачения антиправительственной деятельности отдельных мулл, режим стал проводить в отношении их жесткие репрессивные мероприятия. При этом многие служители культа расстреливались на глазах верующих. Подобная практика возводила их в число «шахидов», что наносило прямой ущерб авторитету госвласти и отталкивало от участия в реформах правительства значительную часть народа, а также множило число его противников. Ведь ислам был мировоззрением большинства населения, в глазах которого священнослужители являлись слугами Аллаха на земле. К тому же авторитет религиозного деятеля как мудрого советчика и активного участника борьбы афганцев за независимость был весьма высок.
Противостоять исламу или тем более бороться с ним в Афганистане означало выступать против собственного народа. Невежественное обращение с ним, манипулирование исламом в своекорыстных целях обернулось самыми серьезными последствиями. Ислам был взят оппозицией в качестве объединяющей идеологии в противовес идеологии НДПА.
Специальным декретом правительства в октябре 1978 г. женщинам были предоставлены равные права с мужчинами. Предусматривались также отмена калыма, запрещение ранних браков (так называемая брачная реформа). В борьбе за ликвидацию неграмотности допускалось принудительное обучение женщин (а мусульманское духовенство всегда проповедовало, что грамотность женщине ни к чему и даже вредна ей), создавались смешанные учебные группы: стариков, женщин, детей. С точки зрения цивилизованного человека, это были прогрессивные мероприятия. Однако неграмотными и религиозными афганцами, особенно в кишлачной зоне, все это расценивалось как вмешательство в личную жизнь, посягательство на традиционные устои и уклад жизни. Но даже в таких условиях провозглашение равноправия женщин сыграло (особенно в крупных городах) свою роль. Не случайно в последующем тысячи женщин поддерживали режим, состоя в группах защитников революции, в милиции и т. д.
Особенно жестоко расправлялись с шиитами. Показательной в этом плане является судьба семьи лидера (пира) «исмаилитов» Сайда Мансура Надери. Троих его родных братьев Сайда Роунага (поэт), Сайда Анвара и Сайда Хасейна убили по приказу X. Амина.
Репрессивные шаги режима в отношении высшего духовенства и мулл привели к тому, что они под флагом ислама и говоря от его имени возглавили все враждебные новой власти силы и перешли к активному противодействию НДПА, искусно используя исламские Ценности в качестве оружия в борьбе за политическую власть. Именно поэтому показные мероприятия партии, показывающие уважение к исламу (выделение средств для ремонта и строительства мечетей и молельных домов, введение льгот паломникам в Мекку, повышение жалованья муллам и т. п.), не дали ожидаемых результатов.
Практические и организационные меры, предпринятые правительством ДРА по насильственному переустройству общества, привели к разрыву экономических связей. Особенно это ощущалось в центральных районах страны, где ранее существовала система переработки продуктов животноводства и снабжения ими крупных городов, в которой основную роль играли хазарейцы и кочевники. Это повлекло за собой падение жизненного уровня населения и сначала скрытое, а затем явное сопротивление населения. Главный лозунг, под которым партия пришла к власти, – улучшение жизни простого народа – оказался пустым звуком.
В июне 1978 г. произошли первые вооруженные выступления против «демократических и антифеодальных мероприятий» центральных властей в провинциях Бадахшан, Бамиан, Кунар, Пактия и Нангархар. Их возглавили помещичье-феодальные круги, компрадорская буржуазия и консолидировавшееся с ними высшее исламское духовенство. В отличие от НДПА, они умело использовали в своей деятельности практически сплошную неграмотность населения, сложные межнациональные и племенные противоречия, религиозный фанатизм и крайний национализм. Но руководство страны не особенно встревожил такой поворот событий. Оно посчитало, что сможет легко подавить силой отдельные очаги сопротивления, и отдало соответствующий приказ армии.
Действия армейских подразделений против сельской оппозиции, применение артиллерии и авиации для подавления ее вооруженных выступлений повлекли за собой жертвы среди мирного населения, разрушение кишлаков и ирригационных систем, уничтожение урожая на полях. Это привело к тому, что мятежное движение постепенно стало расширяться. Под влиянием мулл и землевладельцев стихийное сопротивление сельских жителей приобрело организованный характер и приняло исламскую окраску. Но правительство, продолжая уповать только на силу, вводило в действие все новые и новые боевые части, в том числе применяя их в тех районах, в которых традиционно армия никогда ранее даже не появлялась (зона расселения свободных пуштунских племен).
Карательные меры против внутренней оппозиции и населения вызвали поток беженцев из Афганистана. Спасая детей и родственников, люди уходили из страны семьями, а иногда и целыми кишлаками. По мере нарастания боевых действий число беженцев увеличивалось, и вскоре этот процесс принял массовый характер. Например, если в 1973 г. в Пакистан эмигрировало несколько сот человек, а в 1978 г.– 110 тыс. чел., то только в сентябре – декабре 1979 г. их стало уже – 750 тыс. чел. В последующем количество беженцев стало исчисляться миллионами.
Активизировала свою деятельность и внешняя оппозиция, основной базой которой стал Пакистан. Ведь после неудавшегося восстания в 1975 г. исламские группы, связанные с международной организацией «Братья мусульмане», объединились под руководством Г. Хекматияра в Пакистане в партию «Хезбе ислами-е-Афганистан» («Исламская партия Афганистана») и вскоре приняли в свои ряды многих представителей высшего духовенства и мулл. В их числе были Бурхануддин Раббани, Мухаммед Юнус (Халес), Сайд Мансур, Джелалуддин Хакани, Ахмад Шах (Масуд) и др.
Находясь под сильным влиянием современных мусульманских мыслителей-фундаменталистов, в том числе основателя пакистанского «Джамите-ислами» и руководителя движения за «более исламский» Пакистан Сайеда Маудуди, основателей исламистской экстремистской организации «Братья мусульмане» Сайеда Кутаба и Хассана-уль-Бана, а также иранца Али Шариати, руководство Исламской партии Афганистана (ИПА) повело борьбу с режимом НДПА с крайне правых исламистских позиций.
Однако в одной партии нескольким лидерам было тесно. Каждый из них стремился создать собственную партию. Первым откололся Б. Раббани, который образовал «Джамиат-е-ислам-е-Афганистан» («Исламское общество Афганистана»). За ним последовали некоторые бывшие члены ИПА, в том числе и Ахмад Шах Масуд. И хотя внешне лидеры оппозиции выступали как союзники, постепенно между ними возникли разногласия, переросшие затем во вражду, которая с годами усиливалась.
К началу Апрельской революции в Афганистане на пакистанской территории уже находились и действовали центры двух основных фундаменталистских оппозиционных организаций – «Исламская партия Афганистана» (ИПА) под руководством Г. Хекматияра и «Исламское общество Афганистана» (ИОА), возглавляемое Б. Раббани. Они были созданы после распада организации «Мусульманская молодежь», из уцелевших ее членов. Эти партии стояли на позициях исламских фундаменталистов. Но по мере развития мятежного движения вовлеченные в него деревенские афганцы воевали в основном под руководством местных мулл, которые придерживались традиционалистических воззрений и выступали против новых толковании ислама, считая их отклонением от истинного ислама. На этой основе возникла партия «Худам-уль-фуркан» («Слуга Корана»).
Во второй половине 1978 г. были предприняты попытки объединить все эти партии в единую, которую должен был возглавить религиозный авторитет Мохаммад Наби Мохаммади. Однако это противоречило традиционной афганской социальной системе, основанной на свободе и равенстве личности. Такое объединение просуществовало недолго и вскоре распалось.
В 1979 г. на политической арене появились новые, созданные в Пакистане оппозиционные центры, партии и организации: «Хезбе ислами Халес» («Исламская партия Халеса» – ИПХ), отколовшаяся от ИПА из-за личных разногласий между Хекматияром и Халесом; «Махаз-и-милли ислами Афганистан» («Национальный исламский фронт Афганистана»– НИФА), организуется видным религиозным деятелем, духовным лидером (пиром) ордена «Кадирия Суфи» С. А. Гилани, выступавшим за реставрацию в стране монархии; «Харакат-и-икилаб-и-ислами Афганистан» («Движение исламской революции Афганистана» – ДИРА), созданное на базе группы ортодоксального духовенства «Служители Корана» под руководством М. Наби. Все эти организации решительно были настроены на вооруженную борьбу с республиканским режимом и приступили к формированию боевых отрядов, организации подготовки боевиков и оснащению их современным оружием.
Основные усилия всех оппозиционных сил были сосредоточены на работе с племенами и беженцами. Цель – привлечение на свою сторону уже подготовленных боевиков из отрядов самообороны, имеющихся в каждом племени и располагающих собственным оружием. В пропаганде оппозиции стал применяться дифференцированный подход к различным слоям населения и национально-этническим группам. Особые усилия прилагались к тому, чтобы религиозная и националистическая окраска политических лозунгов и программ соответствовала сложившимся традициям, социальной и национальной психологии населения и отвечала интересам тех слоев, которые представляли оппозиционные лидеры.
На территории Пакистана в районах Пешавара, Кохата, Кветты, Парачинара, Мирамшаха, вблизи многих пограничных с ДРА населенных пунктов обосновались центры оппозиционных организаций, их военные лагеря, склады оружия, перевалочные базы, учебные центры подготовки боевиков. Оппозиция планомерно стала создавать плацдарм для развертывания полномасштабных боевых действий на территории Афганистана.
Одновременно лидеры оппозиции проводили большую пропагандистскую работу среди высшего духовенства, признанных племенных авторитетов и старейшин, проживающих на территории Пакистана. Эмисары их организаций действовали практически во всех районах страны, не встречая противодействия со стороны местных органов власти.
Появление в Пакистане и Иране афганских беженцев стало для оппозиционных партий «манной небесной», так как до этого никакой серьезной «опорной базы» они не имели. С образованием лагерей беженцев лидеры этих партий были допущены пакистанскими властями к распределению среди беженцев поступающей из других стран, в основном от Запада, помощи.
После появления в Пакистане беженцев ИПА, ИОА, ДИРА, ИПХ, НФСА стали готовить с помощью пакистанских военных специалистов боевиков из крестьянской молодежи, которых они вербовали в лагерях за деньги или заставляли силой под угрозой смерти и наказания родителей. К концу 1978 г. началась массовая засылка в ДРА подготовленных в Пакистане вооруженных отрядов и диверсионных групп. С этого времени масштабы сопротивления правительству Н. М. Тараки стали быстро возрастать.
В начале января 1979 г. обстановка в стране резко ухудшилась. Развернулось вооруженное сопротивление властям в центральных провинциях – Хазараджате, где влияние Кабула было традиционно слабым. Против правительства выступили таджики Нуристана. Прибывшие из Пакистана эмисары фундаменталистов развернули набор в вооруженные отряды оппозиции мужчин из числа местного населения. Резко активизировалась антиправительственная пропаганда, особенно среди военнослужащих, имеющая целью развал афганской армии, создание из дезертиров новых вооруженных отрядов оппозиции, а также увеличение эмиграции в Пакистан и Иран.
Во многих провинциях Афганистана развернулись диверсионные действия групп оппозиции по блокированию дорог, уничтожению линий электропередач и телефонной связи. Нарастал террор против лояльных правительству граждан. Лидеры ИПА и ИОА такими действиями пытались дестабилизировать обстановку, расшатать новый режим ДРА. Они стремились держать правительство в постоянном напряжении, создавать атмосферу неуверенности и страха.
Перемены в Афганистане инициируют обострение соперничества между сверхдержавами и их союзниками
Процесс преобразований в Афганистане развивался в неблагоприятных внешнеполитических условиях. Большинство стран Запада, их союзники в мусульманском мире, а также КНР с самого начала заняли негативную и даже враждебную позицию в отношении событий в этой стране, усматривая в них угрозу резкого изменения соотношения сил в регионе в пользу Советского Союза.
Первоначально у американской администрации не было единых подходов к ситуации в Афганистане. Умеренные элементы во главе с Сайрусом Венсом призывали к сдержанности. Сторонники же жесткой линии во главе с З. Бжезинским предупреждали президента Картера: отступление в этой стране, особенно в свете нестабильности в Иране, даст сигнал союзникам США в регионе, что он «списан» как несущественный для американских интересов.
Используя свою сильную роль в ЦРУ, помощник президента США по национальной безопасности З. Бжезинский предпринял энергичные шаги по оказанию помощи оппозиции в создании сети лагерей и баз на пакистанской территории. Для этого он встретился с руководством Пакистана.
В мае 1978 г. помощник американского президента по национальной безопасности имел встречу также с китайским премьер-министром Дэн Сяопином и достиг понимания по проблемам взаимной безопасности – соглашение касалось Афганистана. Более того, З. Бжезинскому удалось протащить через специальный координационный комитет Совета национальной безопасности ряд документов с туманными формулировками, дающими основание для усиления политической и материальной помощи афганским мятежникам. Ему удалось убедить американскую администрацию в том, что афганская ситуация предоставляет ценную политическую возможность для американцев – «свержение ДРА покажет остальному миру, особенно «третьему миру», что советское представление о социалистическом пути истории, как неизбежном, неверно». Помощник президента США, выдвигая такой тезис, не мог, конечно, тогда даже и предположить, что через каких-нибудь тринадцать лет от этого пути откажется не только Афганистан, но и сам Советский Союз, а также другие страны Восточной Европы, «сделавшие после второй мировой войны социалистический выбор». Впрочем, он немало сам сделал для того, чтобы это стало реальностью.
Представители посольства США в Кабуле летом 1978 г. в беседах с официальными афганскими лицами прямо предупреждали, что «преимущественная ориентация Афганистана на СССР заставит США сделать все для укрепления своих позиций в регионе как путем оказания поддержки своим союзникам, так и шагами по активизации блока СЕНТО». На переговорах премьер-министра Индии Десаи с премьер-министром Великобритании Каллагеном в июне подчеркивалось: «Запад должен отыскать меры воздействия на обстановку в ДРА в нужном направлении». Англичане, в частности, предложили шире использовать рычаги экономического давления на Кабул.
Начались поставки вооружения для мятежников из Китая. Должен заметить, что Китай оказался в стане оппозиции из-за репрессий против хазарейцев, которых в Пекине считали родственным себе народом. Районы расселения хазарейцев традиционно считались зоной китайского влияния.
Откровенно враждебную позицию по отношению к правительству, сформированному НДПА, заняли пакистанская военная администрация и шахский режим в Иране. Из Тегерана поступала информация о том, что иранское руководство считает крайне важным разжигать оппозиционные настроения в госаппарате, среди афганского духовенства, в племенах, активно использовать отсутствие среди новых лидеров в Кабуле единства взглядов. При этом особая роль в планах иранцев отводилась шиитам.
Во время визита в Иран советника Зия-уль-Хака по внешнеполитическим вопросам Ага Шахи в мае 1978 г. было констатировано, что «после переворота 27 апреля Афганистан перестал быть буферным государством, СССР сделал еще один шаг к водам Индийского океана и может взять в тиски как Тегеран, так и Исламабад». С большой настороженностью стороны комментировали заявление Н. М. Тараки о том, что «Афганистан будет поддерживать национально-освободительные движения в Азии, Африке и Латинской Америке». Шах Ирана высказался в поддержку необходимости решительно противостоять «угрозе нового расчленения Пакистана».
Наиболее остро складывались отношения с Пакистаном. В военных кругах Исламабада в этот период в практическом плане изучалась возможность прямого вооруженного вмешательства в события в ДРА с целью свержения правительства Тараки. Генеральный штаб ВС Пакистана даже разработал план отстранения афганского правительства от власти в течение четырех месяцев. В ходе предполагаемой реализации этого плана было рекомендовано использовать регулярные армейские части для захвата Кандагара с расчетом на то, что дальнейшие боевые действия начнет вести вооруженная оппозиция.
И прежде оказывавшие поддержку афганской антиправительственной эмиграции пакистанские лидеры уже в конце 1978 г. – начале 1979 г. предприняли попытки по консолидации оппозиционных сил в рамках единого «фронта». Возникшие на территории Пакистана лагеря афганских беженцев стали активно использоваться в качестве баз подготовки и снабжения боевых формирований всех враждебных режиму НДПА сил. Активизировали работу с антиправительственной оппозицией в Пакистане и американские спецслужбы.
В январе 1979 г., сразу же после того как шах М. Р. Пехлеви покинул Иран, президент США Д. Картер встретился с Дэн Сяопином для переговоров по взаимной безопасности. Началось усиление ВМС США в Персидском заливе и Индийском океане, а также планирование создания «сил быстрого развертывания» в Юго-Западной Азии.
В свою очередь, Советский Союз оказывал большую помощь ДРА. В декабре 1978 г. во время первого официального визита в Москву Н. М. Тараки был подписан советско-афганский Договор о дружбе и сотрудничестве. Именно на него потом ссылались афганские руководители, когда обращались к СССР с просьбами о вводе в ДРА советских войск, а конкретно на 4-ю статью: «Высокие Договаривающиеся Стороны, действуя в духе традиций дружбы и добрососедства, а также Устава ООН, будут консультироваться и с согласия обеих сторон предпринимать соответствующие меры в целях обеспечения безопасности, независимости и территориальной целостности обеих стран.
В интересах укрепления обороноспособности Высоких Договаривающихся Сторон они будут продолжать развивать сотрудничество в военной области на основе заключаемых между ними соответствующих соглашений».
Советские руководители в то время с оптимизмом смотрели на перспективу в Афганистане. Они рассчитывали в его лице иметь надежного союзника на юге. Однако дальнейшие события развивались совсем не так, как предполагали в Советском Союзе, «революция» вылилась в трагедию для народов…
