Текст книги "Трагедия и доблесть Афгана"
Автор книги: Александр Ляховский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 46 (всего у книги 63 страниц)
Афганское руководство, чтобы преодолеть сложившуюся ситуацию, в последующем посредством 2-й пехотной дивизии еще не раз пыталось спровоцировать столкновение отрядов Ахмад Шаха с частями советских войск, тем самым заставить их воевать. Об этом неоднократно докладывалось командованию ОКСВ. Например, заместителем командира 108-й мед.
Документ
Руководителю Оперативной группы МО СССР в РА,
командующему 40-й армией, командиру 108-й мед…
Докладываю.
2-я пд ВС РА, дислоцирующаяся в Джабаль-Уссарадже, постоянно ведет бессистемную стрельбу из стрелкового оружия, минометов и реактивной артиллерии по мирным кишлакам, где, по данным разведки, мятежников нет. Мои предложения и обращения к губернатору провинции Порван товарищу Худайдоту-Ханган, командующему царандоя генералу Абдуразаку-Пайкар по наведению порядка и упорядочению стрельбы артиллерии 2-й пд результатов не дали.
Примеры наиболее интенсивных обстрелов: 27.10.88 г. по населенному пункту Тутумдарайи-Улим был нанесен удар реактивной артиллерией (расход до 80 реактивных снарядов), где, по докладам старейшин кишлака, погибло много детей, стариков, женщин, несмотря на то что в последнее время в районе населенного пункта Тутумдарайи-Улим обстановка была спокойная и душманы воздействия по колоннам, сторожевым заставам – как советским, так и афганским – не проводили.
10.11.88 г. был открыт беспорядочный огонь из всех видов оружия, включая и установки реактивной артиллерии. Были обстреляны из стрелкового оружия: 36-я сторожевая застава (1 км сев. Таджикан), выносные посты «Гора-1», «Марс» (1,5 км сев. Таджикан); из минометов: 36-я сторожевая застава, выносной пост «Замок» (2 км сев. Джабаль-Уссарадж); из БМ-21: выносной пост «Юпитер», «Ствол». Огонь реактивной артиллерии велся по ущелью Коклами, откуда воздействия по 2-й пд не было.
На наше требование, переданное через советнический аппарат, прекратить огонь, он, наоборот, усилился. В результате 2 советских военнослужащих ранены. С трудом удалось избежать развязывания вооруженного конфликта между 2-й пд и советскими сторожевыми заставами и выносными постами, несмотря на то что командование 2-й пд знает координаты размещения советских сторожевых застав и выносных постов.
Подобные действия 2-й пд стали возможными из-за предательства и отсутствия твердого управления дивизией (командир дивизии генерал Фарук большую часть времени проводит в Кабуле).
Как правило, обстрелы мирных кишлаков ведутся тогда, когда командир дивизии находится в Кабуле, а заместители свои действия по обстрелу оправдывают как выполнение приказа командира дивизии.
Советнический аппарат при дивизии, проживающий на территории мсп, никакого влияния на действия руководства 2-й пд не оказывает, поскольку оно ему не подчиняется и свои действия не согласовывает.
Прошу отвести 2-ю пд из района входа на перевал Саланг, так как она никакой боевой задачи в данном районе не выполняет, а действия ее командиров направлены на срыв достигнутого положения по возможности проводки через Саланг советских и афганских колонн.
Полковник Антоненко, 10.11.1988 г.
Мы прилагали много усилий для того, чтобы наладить контакты с Масудом и склонить его на сотрудничество с госвластью. Хотя сам Наджибулла не верил этому и не переставал повторять, что Масуд ни при каких обстоятельствах не согласится сотрудничать с правительством, и настаивал на проведении против него войсковой операции. Об этом он неустанно заявлял на всех уровнях. Помню, как 4 сентября Наджибулла неожиданно приехал к нам в резиденцию для встречи с руководителем Оперативной группы МО СССР. В ходе беседы он, затронув проблему Ахмад Шаха, выразил уверенность, что А. Шах не пойдет ни на какие соглашения с госвластью, а после завершения вывода советских войск в феврале 1989 г. перейдет к широкомасштабным боевым действиям с целью установления своего влияния в северных и северо-восточных провинциях страны.
«В настоящее время, – говорил Наджибулла, – А. Шах активных боевых действий не ведет. Передышку он использует для создания запасов оружия и боеприпасов, перегруппировки своих сил и концентрации их на наиболее важных направлениях. Активизацию бандформирований А. Шаха на Южном Саланге, Тахаре и Бадахшане в августе следует рассматривать как пробу сил. Учитывая стратегически выгодное расположение сил А. Шаха относительно жизненно важных для республики объектов и коммуникаций, а также большой авторитет среди командиров внутренней оппозиции и народа, необходимо до вывода советских войск решить вопрос с Ахмад Шахом или путем переговоров, или путем его уничтожения…»
Президент посетовал на то, что не располагает надежными каналами для установления связи с А. Шахом. Высказал пожелание, что если советские товарищи по своей линии смогут найти контакты и заключить с А. Шахом соглашение от имени Советского Союза, то он это будет только приветствовать.
По предложению генерала В. Варенникова, договорились продолжить совместный поиск путей выхода на Ахмад Шаха. В докладе о результатах этой встречи вновь было подчеркнуто:
«На наш взгляд… следует активизировать усилия по установлению контактов с А. Шахом для обеспечения перспективы. Ввязываться с ним в боевые действия нецелесообразно. Наши войска могут оказаться в крайне тяжелом положении, понесут большие потери и вынуждены будут или остаться на более длительный срок, или эвакуироваться воздушным транспортом из районов, расположенных южнее Саланга, так как наземные коммуникации будут блокированы.
Кроме того, для проведения широкомасштабной операции против А. Шаха потребуется дополнительный ввод войск из Советского Союза, так как оставшимися силами ее проведение невозможно. А это приведет к эскалации боевых действий в Афганистане со всеми вытекающими последствиями…»
Советские представители в Кабуле активизировали свои усилия по разрешению проблемы обеспечения безопасности стратегически важной трассы Кабул-Хайратон, стремясь подключить к выполнению этой задачи население, проживающее вдоль дороги, в том числе и вооруженные формирования Масуда, которым предлагалось взять под охрану определенные участки магистрали совместно с правительственными войсками. В некоторых районах это сделать удалось, но А. Шах на сотрудничество с госвластью идти по-прежнему отказывался. Наджибулла во всех беседах вновь и вновь возвращался к этому вопросу и настаивал на том, чтобы проблема Ахмад Шаха была решена до окончательного вывода советских войск и их силами (на заседаниях Ставки ВГК он заявлял: «Если мы даже соберем все ВС РА, самостоятельно удержать магистраль не сможем»).
В связи с этим совпредставители в Кабуле направили в адрес руководства в Москве доклад с изложением своих взглядов на эту проблему:
«4 октября с. г. встретились с президентом РА, Генеральным секретарем ЦК НДПА Наджибуллой.
…При обсуждении неотложных внутриполитических задач отметили, что сейчас наступило время активных действий каждого. Кое-что уже предпринято – это письма к Ахмад Шаху, а также направление представителей правительства РА и КГБ СССР в Хазараджат.
Совпосол выразил готовность лично выйти на контакты с Ахмад Шахом, если потребуется, имея в виду, что у советского посла нет груза прошлого и он свободен в своих контактах с оппозицией.
…Президент Наджибулла отметил, что… времени остается мало, оставшиеся четыре месяца нужно использовать так, словно это четыре года, поэтому нужно следовать принципу военно-политической конкретики, то есть на местах, исходя из ситуации, применять силу или идти на переговоры и компромиссы. Ключевым объектом применения этой политики, по его мнению, является ситуация с Ахмад Шахом. Только решив вопрос с Ахмад Шахом, можно обеспечить безопасность магистрали…»
Я. Егорычев (МИД), В. Варенников (МО), В. Зайцев (КГБ), октябрь 1988 г.
Военное командование, используя имевшуюся у него с Масудом конспиративную связь, направило Ахмад Шаху вопросы для обсуждения, которые были заверены соответствующими подписями и скреплены печатью советского посольства в Кабуле.
Письмо
Вопросы для обсуждения с Ахмад Шахом.
О создании в рамках единого Афганистана таджикской автономии на базе районов проживания таджиков с включением в нее территории провинций Бадахшан, Тохар, Баглан, части Порван и Каписа, а также о формах самоуправления этого района.
О представительстве таджиков и конкретных постах в аппарате президента, Национальном совете и кабинете министров Афганистана.
Официальное признание партии ИОА в качестве равноправной и независимой партии Афганистана.
Создание на основе формирования ИОА регулярных войск таджикской автономии с включением их в состав ВС РА. Определение задач этих войск как в интересах национальных, так и общегосударственных, в том числе охрана трассы Хайратон – Кабул.
Установление мира в рамках таджикской автономии и создание условий для восстановления нормальной жизни ее населения.
Вопросы экономического развития северо-восточного района. Оказание содействия со стороны правительства Афганистана в этой области, а также всесторонней помощи, включая экономическую, финансовую и др.
Установление прямых торгово-экономических и культурных связей между Таджикской ССР и таджикской автономией РА в интересах получения экономической, медицинской и другой помощи, а также развития пограничной торговли.
Направляемые мною вопросы согласованы с советским послом в Афганистане Ю. М. Воронцовым и генералом армии В. И. Варенниковым, которые, в свою очередь, согласовали эти вопросы с руководством республики. (Этот перечень вопросов был предан А. Шаху через одного из его командиров формирования на Южном Саланге, Мулло Гауса. – Примеч. авт.).
Через некоторое время Ахмад Шах прислал ответ, в котором сообщал, что он готов встретиться для обсуждения этих вопросов и что у него есть еще и другие предложения. Возвратившийся в Кабул из поездки в северные провинции наш посланец подробно рассказал о встрече с Ахмад Шахом и заверил, что Масуд благожелательно отнесся к инициативам советского военного командования и намерен эти контакты продолжать.
С советской стороны была также выражена готовность приехать в назначенное Масудом место без охраны и без оружия. Эту миссию согласились взять на себя совпосол в РА Ю. М. Воронцов и руководитель Оперативной группы Министерства обороны СССР в Афганистане генерал армии В. И. Варенников, хотя они прекрасно понимали, какому риску они при этом подвергаются. Однако Масуд, на словах не отказываясь от контактов, тянул время и на встречу так и не пошел.
Справедливости ради следует заметить, что в Кабуле были влиятельные силы, которые не были заинтересованы в сотрудничестве с Ахмад Шахом, так как всякий раз, когда намечался какой-то прогресс в налаживании контактов с Масудом, проводились, как бы случайно, всякого рода провокационные действия (то накануне назначенной с ним встречи правительственные ВВС нанесут удары по отрядам А. Шаха или по району, где эта встреча вскоре должна была состояться, то афганская артиллерия обстреляет кишлаки в зоне, контролируемой Масудом, и т. д.). Это, конечно, не способствовало укреплению доверия и только повышало нервозность «Льва», который и так всегда был настороже и все время менял места своего расположения, практически постоянно находясь в движении.
Впрочем, подобные действия проводились и против других полевых командиров, с которыми у советских представителей намечались контакты. Например, когда в конце 1987 г. советник при командующем царандоя провинции Бадахшан полковник Ю. К. Плугин установил связь с общим главарем отрядов ИОА в этой провинции А. Басиром, то против последнего тоже стали проводиться различного рода провокации (обстрелы правительственными силами кишлаков, находящихся под контролем Басира, или нанесение по ним авиационных ударов и т. п.).
С учетом того что функционирование магистрали Кабул – Хайратон имело для страны (особенно для столицы) жизненно важное значение, руководство республики выражало крайнюю обеспокоенность действиями А. Шаха и высказывало опасения, что он блефует и на сотрудничество не пойдет. Настойчиво проводилась мысль, что нужно было принимать какие-то меры. Тогда Масуду было предложено заключить договор с правительством РА и взять под охрану совместно с частями правительственных ВС участок дороги на магистрали Кабул – Хайратон или охранять его только своими силами, дав при этом письменное обязательство пропускать беспрепятственно все колонны. Последний вариант был для него наиболее приемлемым, но так и остался не реализованным.
Для ведения переговоров с представителями А. Шаха была назначена советско-афганская комиссия. В нее вошли: первый заместитель командующего 40-й армией генерал-майор А. Г. Шеенков, заместитель начальника разведки армии подполковник С. Ф. Харламов, от ОГ МО СССР в РА полковник Е. А. Пешков, от аппарата главного военного советника в РА полковник Н. А. Гончарук, заместитель начальника Генерального штаба ВС РА генерал-майор Амин, капитан Д. Х. Раджанов (переводчик). Ахмад Шаху было предложено подписать протокол об основах взаимоотношения между руководством советских войск в Афганистане и вооруженной оппозицией Панджшера (ИОАП), в котором предлагалось:
«Руководствуясь доброй волей и стремлением к упрочению мира в Афганистане, договаривающиеся стороны подписали настоящий протокол, в соответствии с которым принимают на себя следующие обязательства:
Полностью прекратить боевые действия на Южном Саланге и в других районах, прилегающих к магистрали Кабул – Хайратон, в том числе обстрелы мест расположения отрядов и групп ИОА, кишлаков, сторожевых застав и постов советских и афганских войск, МГБ и царандоя из любых видов оружия.
С целью недопущения обстрелов, грабежа и других акций против советских и афганских колонн, одиночных транспортных средств ответственность за охрану коммуникации на участке от Таджикана до Чаугани берут на себя вооруженные отряды Панджшера.
Для обеспечения населения Панджшера и прилегающих к указанному участку магистрали районов советская сторона обязуется поставить по взаимной договоренности необходимое количество продовольствия, товаров первой необходимости и других материальных средств в согласованные между сторонами сроки.
Не допускать выхода в договорный район отрядов и групп других партий с целью обстрела советских и афганских колонн, проведения террористических актов, диверсий на трубопроводе. При попытках вооруженных лиц других партий осуществить указанные акции советская сторона выражает готовность оказать вооруженным отрядам Панджшера по их просьбе поддержку артиллерией и авиацией.
Обмениваться информацией и предпринимать совместные усилия для розыска исчезнувших в договорном районе советских и афганских граждан.
В случае резкого обострения обстановки проводить встречи с целью взаимных консультаций по недопущению возобновления боевых действий в интересах сохранения мира в договорной зоне.
Действие настоящего протокола распространяется на территорию, прилегающую на расстояние 30 км с обеих сторон к коммуникации Таджикан – Чаугани.
За пределами этого района советские войска и вооруженные отряды Панджшера вправе проводить операции по ликвидации вооруженных отрядов и групп любой партийной принадлежности, не прекративших вооруженную борьбу против договаривающихся сторон.
Настоящий протокол вступает в силу с момента его подписания».
Этот документ был завизирован командующим 40-й армией генерал-лейтенантом Б. В. Громовым и министром обороны РА Шах Наваз Танаем.
Мы надеялись, что этот протокол устроит Ахмад Шаха, так как в нем содержались приемлемые, на наш взгляд, условия. Однако все наши предложения А. Шахом были отвергнуты. Тогда ему в ультимативной форме было заявлено, что охрана магистрали все равно будет выставлена, но теперь только из состава правительственных войск, и рекомендовалось не мешать этому. Было назначено время проведения этого «мероприятия». Ахмад Шаху мы направили письмо следующего содержания:
Уважаемый господин Ахмад Шах Масуд!
Руководствуясь доброй волей и стремлением не допустить вновь вооруженных столкновений между правительственными войсками РА и советскими войсками, с одной стороны, и отрядами ИОАП – с другой стороны, представители советского руководства, находящиеся в Афганистане, неоднократно направляли Вам письма, которые содержали конкретные предложения по целому ряду вопросов, в том числе по стабилизации обстановки в зоне расположения Ваших отрядов и, в частности, на магистрали Кабул – Хайратон на участке Калавулаг, Джабаль-Уссарадж.
Поскольку вопросы являются непростыми и требуют определенного времени для принятия Вами решения, представители советского руководства длительное время проявляют терпение. В то же время на протяжении всего этого периода Вы давали понять, что готовы встретиться. Об этом многократно передавали Ваши помощники. Об этом говорил и уважаемый… Однако прошло более двух месяцев. Встреча не состоялась не по нашей вине. Очевидно, мы вправе расценивать Ваши действия как нежелание идти на встречу.
В связи с этим и отпадает возможность в деловой обстановке с позиций заинтересованности всех сторон и во имя интересов народа Афганистана обсудить все проблемы. Наоборот, начинает складываться такая ситуация, когда все достигнутое в течение 1987–1988 годов может быть утрачено. Нет переговоров – нет взаимного понимания. В этих условиях каждый действует по своему усмотрению.
Не затрагивая другие крупные проблемы, важно отметить необходимость рассмотрения одного конкретного вопроса – обеспечение безопасности движения колонн автомобилей по магистрали Кабул – Хайратон в интересах бесперебойного снабжения жителей г. Кабул и многих провинций продовольствием и товарами первой необходимости. Некоторые недальновидные люди считают, что можно и даже нужно нарушать эти перевозки, и нападают на колонны. Этими действиями они наносят ущерб не отдельным личностям РА, как они считают, а тысячам мирных жителей, в том числе детям, женщинам, старикам, больным и слабым людям. Этими действиями они нарушают основные положения священного Корана. Поэтому советские и правительственные войска вынуждены усиливать охрану маршрута и колонн. В то же время мы понимаем, что поставляемая Советским Союзом помощь продовольствием и различными товарами должна доводиться до всего народа Афганистана. Поэтому на эту помощь одинаковое право имеют также жители Южного Саланга и Панджшера, но получать ее можно мирно, без кровопролития.
В связи с этим делаем следующие предложения:
В течение ближайшей недели (то есть до 25.12.88 г.) наш представитель и представитель правительственных органов готовы встретиться с Вашим полномочным представителем в советском гарнизоне Джабаль-Уссарадж или в другом по Вашему желанию месте и конкретно решить: кому, когда, куда и сколько необходимо подать государственным транспортом и какого продовольствия и другого имущества. Эту подачу можно было бы осуществить в полном объеме за декабрь и январь.
В случае, если Ваши отряды возьмут на себя ответственность за обеспечение участка коммуникации Калавулаг – Джабал-Уссарадж, необходимо оформить это с местными органами, подписав соответствующие протоколы. Главным условием (обязательством) должно быть недопущение обстрелов и грабежей колонн на коммуникации.
В случае, если Ваши отряды не будут брать под охрану указанный участок дороги на Южном Саланге, мы вынуждены устанавливать дополнительно советские и афганские посты. Предлагается при этом сохранить мирную обстановку и не препятствовать установке постов правительственных войск. Если будут допущены нарушения и посты будут подвергаться обстрелам, мы, в свою очередь, будем вынуждены принять ответные меры, ответственность за последствия которых будет лежать на Ваших людях(отрядах). Необходимо иметь в виду, что подобные действия Ваших формирований будут освещаться (доводиться до сведения) во всех районах и провинциях страны.
По поручению посла СССР Ю. Воронцова и генерала армии В. Варенникова прошу Вас проявить серьезный, взвешенный подход к предложениям советской стороны, в том числе и предложению провести встречу.
Советник[21]21
Под такой легендой действовал наш сотрудник, поддерживающий контакты с Ахмад Шахом, фамилию по известной причине не называю. – Примеч. авт.
[Закрыть].18.12.1988 г.
Между тем афганское руководство усилило давление на командование ОКСВ в связи с тем, что против Ахмад Шаха не предпринимаются решительные действия, и настойчиво обращалось за помощью в Москву. Из Центра поступали жесткие указания готовить операцию против Масуда. Но находившиеся в Афганистане военачальники были уверены, что это будет только во вред нашей стране. Однако к их мнению прислушивались мало. Такая позиция рассматривалась чуть ли не как саботаж. Командующий 40-й армией неоднократно имел нелицеприятные разговоры по этому поводу с министром обороны СССР Д. Т. Язовым, который требовал отчета – почему до сих пор не разбили Ахмад Шаха. Б. В. Громов, главное кредо которого заключалось в сохранении людей, возмущался каждый раз, но своих взглядов не менял.
И не потому, что не в состоянии был этого сделать, а просто понимал бессмысленность и никчемность подобной затеи. Знал, что будут дополнительные жертвы. Ловить Ахмад Шаха в труднодоступных горах и ущельях, подвергая риску солдат и офицеров, затрачивая для этого массу усилий и расходуя огромные материальные средства только в угоду функционерам НДПА, действительно не отвечало интересам командования ОКСВ, да и советского народа тоже.
В сложном положении оказался и В. И. Варенников, в вину которому вменялись чуть ли не закулисные переговоры с оппозицией и нежелание выполнять указания руководства.
Поэтому, уступая давлению из Центра, в двадцатых числах декабря 1988 г., перед отъездом в Москву для участия в работе Комиссии Политбюро ЦК КПСС по Афганистану, где его должны были заслушивать по перспективам борьбы с А. Шахом, он собрал в своем кабинете совещание, на котором присутствовали командующий 40-й армией генерал-лейтенант Б. В. Громов, начальник штаба ОГ МО СССР генерал-лейтенант В. А. Богданов, военный атташе полковник В. Т. Сень, начальник оперативного отдела армии полковник Д. А. Турлайс, начальник разведцентра полковник В. С. Комолов и я. Мы долго обсуждали различные варианты действий и пришли к выводу, что, видимо, нам не удастся избежать столкновения с отрядами Ахмад Шаха, поэтому надо разработать соответствующий план. В предварительном порядке В. Варенников отдал распоряжение о нанесении бомбо-штурмовых ударов советской авиацией по формированиям А. Шаха, располагавшимся в районе Коран-о-Мунджан. Этот район был выбран не случайно, так как он не был собственно Панджшером, но являлся очень важным для Масуда в связи с тем, что там мятежники добывали лазурит. Помню еще, что когда полковник В. Сень спросил у руководителя ОГ МО СССР: «Должен ли Ахмад Шах знать, что этот удар нанесен намеренно, а не расценивать его как недоразумение?» – то тот ответил: «Да, пусть знает. Это будет ему предупреждением». На следующий день такой удар был нанесен.
В последующем авиационные и ракетные удары стали наноситься по объектам в горных районах Варсаджа, Фархара, Ишкашима и др.
Жесткие требования и предпринятые со стороны советского военного командования действия вызвали резко негативное отношение А. Шаха, приславшего нам письмо следующего содержания:
«Господин советник!
Я уже хотел направиться к месту встречи с советскими представителями, когда получил ваше последнее письмо. Я должен сказать, чтобы внести ясность, что мы терпим войну и ваше вторжение вот уже 10 лет. Даст бог, потерпим и еще несколько дней, а если вы начнете боевые действия, то мы дадим достойный отпор. Все!
С этого дня мы поставим нашим отрядам и группам быть в полной боевой готовности.
С уважением Ахмад Шах Масуд. 26.12.1988 г.».
Таков был, к сожалению, финал наших мирных устремлений в отношениях с Масудом. Я говорю – к сожалению, потому что хорошо знаю, что никто из военнослужащих не хотел столкновений с его вооруженными формированиями на Южном Саланге на завершающем этапе вывода советских войск из Афганистана. К этому следует добавить, что переговорная деятельность советского военного командования не находила понимания со стороны афганских должностных лиц. Представительство КГБ СССР также всегда ревностно относилось к подобной деятельности военных, считая, что армейские офицеры вторгаются в сферу действий чекистов.
Значительно позже Ахмад Шах подтвердит, что советские представители в Афганистане хотели с ним договориться, заявив корреспондентам: «В период, когда советским послом в Кабуле был Юлий Воронцов, он направлял мне десятки посланий и писем с просьбой о встрече. Он писал о своей готовности прибыть в любое место, которое я укажу… Но я до сих пор не встречался с русскими».
И все-таки, несмотря на нежелание Масуда идти на сотрудничество, у советского военного командования была надежда, что с отрядами ИОАП не придется воевать напоследок. Однако другого мнения придерживались афганские руководители. Они проявляли неуемную настойчивость в этом вопросе. В частности, во время январского визита Э. Шеварднадзе в Афганистан они вновь в очередной раз в настоятельной форме высказали просьбу – решить проблему Ахмад Шаха Масуда до окончательного вывода советских войск из Афганистана. Подтверждением этому могут служить выдержки из материала беседы Э. А. Шеварднадзе и Наджибуллы.
Наджибулла. Переходя к наиболее важным и неотложным задачам, хотел бы особо подчеркнуть следующее. В настоящее время ни у кого нет сомнений в том, что приоритетным направлением должно быть осуществление мирных, политических мер во имя достижения урегулирования. Но вместе с тем представляется очевидным, что в условиях продолжающегося вмешательства в дела Афганистана со стороны Пакистана, США и других стран, отказа оппозиции от прекращения огня нельзя забывать и о средствах военного воздействия. Как представляется, сейчас исключительно важно по-прежнему наносить мощные ракетные, артиллерийские и авиационные удары по базам, складам и скоплениям живой силы противника для того, чтобы упредить его попытки развернуть широкомасштабное наступление после вывода советских войск.
В этом контексте особое значение сохраняет вопрос борьбы с группировкой Ахмад Шаха Масуда, принадлежащего к Исламскому обществу Афганистана. Учитывая, что его силы способны сразу же после вывода войск перерезать стратегическую магистраль Хайратон – Кабул в районе южнее Саланга, блокировать Кабул и тем самым создать для столицы катастрофическое положение, Ахмад Шах должен рассматриваться как главный противник правительства на нынешнем этапе.
Проблема Ахмад Шаха стоит уже давно, но, несмотря на принятые ранее решения, она по-прежнему стоит очень остро. На наш взгляд, решение этой проблемы неоправданно затянулось.
…В течение последних четырех лет против него практически не проводилось каких-либо крупных операций, за исключением отдельных небольших ударов. В результате ему удалось создать ударную группировку общей численностью около 11 тыс. чел., причем непосредственно в Панджшере – 2,5 тыс. чел. Надо признать, что Ахмад Шах умело использует и преимущества, которые возникают в результате нашей пассивности.
В настоящее время запланирована совместная операция советских и афганских сил против Ахмад Шаха, но она будет носить локальный характер и ограничиваться, по существу, чисткой прилегающих к дороге участков и заменой советских постов на афганские. Мы полагаем, что такая операция не сможет нанести заметного урона противнику и изменить коренным образом ситуацию…
Э. А. Шеварднадзе. Согласен с тем, что с проведением операции против Ахмад Шаха затянули. Не совсем понятны причины этого, тем более что М. С. Горбачев обсуждал вопрос с министрами Вооруженных сил Афганистана во время их визита в Москву три месяца тому назад. Очевидно, что следует разобраться также с ходом подготовки к запланированной операции. Понятно, что никакие локальные или ограниченные меры проблемы Ахмад Шаха не решат…
13.1.1989 г., г. Кабул.
Да, Э. Шеварднадзе трудно было понять настроения генералов, офицеров и солдат, которые не хотели воевать, уходя. Кому хотелось погибать напоследок?
Однако вскоре после его отъезда в Москву командование ОКСВ получило указания срочно готовиться к проведению боевых действий против Ахмад Шаха, и никакие возражения военных в расчет не принимались. Эта операция получила кодовое название «Тайфун».
