Текст книги "Грузинские народные новеллы"

Автор книги: Александр Глонти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)

ПРАВДА

В одной стране жили два друга – скотовод и купец. Скотовод жил в деревне и имел несчетное количество овец. Купец же жил в городе и располагал несметным богатством. Они не знали, как уважить друг друга; в одном только вопросе они не могли найти согласия: был ли на свете такой человек, который не сказал ни слова лжи.

Однажды, когда они встретились, чтобы пообедать вместе, разговор опять зашел о правде.

– Нет на свете человека, который бы ни разу не солгал, – сказал купец.

– Друг мой, – ответил ему скотовод, – у меня есть один пастух, который за всю свою жизнь не сказал ни слова неправды и никогда не скажет.

– Не поверю, что твой пастух никогда не говорил неправды и никогда не скажет ее, – твердил купец.

Друг убеждал его, но купец этому не верил. Наконец они поспорили: если пастух не скажет неправды, все состояние купца остается овцеводу, если же пастух солжет, то все его овцы достанутся купцу.

Они на этом расстались и отправились каждый по своим делам. Отара скотовода находилась в горах, и он наведывался туда раз в неделю.

Как только он приходил в загон, обращался к пастуху с такими словами: здравствуй, мой пастух! Как ты поживаешь? Как моя баранта и мой вожак-баран?

– Желаю здравия, хозяин мой, и я здоров, и ваша баранта, и ваш баран-вожак, – отвечал ему пастух.

Красив был баран-вожак: огромные витые рога его, горделивая поступь и умные глаза удваивали его красоту, потому овцевод и любил его.

После спора друзей прошло довольно много времени.

В один прекрасный день купец приготовил много провизии, вдоволь купил вина, пригласил двух своих друзей отправился в горы, чтобы навестить скотовода. Купец хорошо знал того пастуха, но в его исключительной честности и правдивости убежден не был. Пастух очень обрадовался прибытию друзей своего хозяина, в знак уважения зарезал для них барана и отменно их угостил. Гости в свою очередь выложили из хурджинов{14}14
  Xурджин (груз.) – переметная сума.


[Закрыть] провизию, разместились под сенью деревьев и начали есть и пить.

Купец решил подпоить пастуха, и это ему удалось, все остальные оставались трезвыми, а купец, воспользовавшись опьянением пастуха, сказал ему:

– Если ты хочешь нам угодить, зарежь для меня того самого красавца барана из вашей отары.

– Нет, этого я сделать не могу, – ответил ему пастух, – мой хозяин дорожит им больше, чем всей отарой, как я буду перед ним ответ держать!

– А ты скажи хозяину, что его задрал волк, – посоветовал ему купец.

Пастух долго отказывался, но купец не отставал от него. Поняв, что он не в силах уговорить пастуха, купец стал еще больше подливать ему вина. Сильно охмелевшего и потерявшего рассудок пастуха купец все же вынудил зарезать предводителя отары.

Наутро купец посоветовал пастуху не говорить хозяину правды.

Довольные гости попрощались с пастухом и отправились обратно в город.

Отрезвев, пастух понял свою ошибку, сильно опечалился и впал в грустные размышления. Он не знал, что ответить хозяину. После долгих раздумий он вышел в поле, воткнул в землю кол, повесил на него бурку с папахой и представил себе, что это скотовод. Отойдя на некоторое расстояние, он вернулся, подошел к чучелу и заговорил вместо него:

– Здравствуй, мой пастух! Как ты поживаешь, как моя баранта и мой любимец баран?

– Я здоров и баранта в порядке, но вот только вожака вчера ночью волк утащил.

Сказав неправду, пастух смутился и ему стало совестно.

Так он повторил несколько раз, но никак не мог свыкнуться с ложью и решил по приходе скотовода рассказать ему всю правду. Тем временем появился и хозяин и обратился к пастуху:

– Здравствуй, мой пастух, как ты поживаешь, как моя баранта и мой красавец баран?

– Я здоров и баранта в порядке, но нет больше твоего любимца барана. Вчера гостил у нас твой друг купец со своими двумя приятелями, я их хорошо угостил; они напоили меня вином и вынудили меня зарезать твоего любимого барана. Они тут же посоветовали мне сказать тебе неправду: будто бы барана похитил волк. Вот как они сбили меня с толку, мой дорогой хозяин; а теперь поступай со мной как пожелаешь, я заслуживаю твоего гнева, но что мне делать, в жизни своей я не говорил неправды и не мог сказать ее и теперь.

Гибель любимого барана очень огорчила хозяина, но он обратился к пастуху со следующими словами:

– Не печалься, мой братец, я благодарен тебе за правдивое признание, эта правда еще больше возвысила тебя в моих глазах и дала мне выиграть важный спор. С сегодняшнего дня вся моя отара принадлежит тебе!

Скотовод передал пастуху всю отару овец, а сам устремился в город. Явившись к купцу, он приветствовал его и сказал:

– Ты говорил, что не найдется на свете ни одного такого человека, который не сказал бы неправду. Мой пастух поведал мне всю правду: как вы напоили его и вынудили его зарезать барана и что вы ему посоветовали солгать мне и сказать, что барана похитил волк! Но он не решился сказать неправды, ибо его мучала совесть: лучше и дороже правды нет ничего на свете. Человек может быть бедным, но честным. У лжи, мой друг, короткие ножки, ложь нужна только ворам и грабителям, а правда делает человека честным и направляет его на путь праведный. Теперь же, друг мой, ты проиграл в нашем споре. Всю свою отару я подарил пастуху за его честность, а по условиям спора все твое состояние принадлежит мне.

Купцу ничего не оставалось делать, и он передал скотоводу все свое богатство, но тот, в свою очередь, вернул купцу половину его состояния и зажил сам праведной жизнью.

Пословица: Правда сказала – пусть я еду на арбе, но догоню и того, кто мчится на скакуне.

Перевод А. Беставашвили.

ДВА БРАТА – БОГАТЕЙ И БЕДНЯК

В одной деревне жили два брата – богатей и бедняк. Наступило время богатому сына женить. Созвал он на свадьбу народ из восьми деревень, а брата своего водоносом поставил: как посадить мне его рядом, говорит, в лаптях да в чохе драной.

За столом свадебным такое веселье поднялось, что звуки музыки и пляса за девять гор разносились. А бедному брату куска хлеба не подали. Он хлопотал, не присаживаясь, и таскал воду за трех ослов. Когда голод одолел его, поспешил он к своей хижине: хоть сухой лепешки кукурузной поем. По дороге он вдруг вспомнил, что идет со свадьбы племянника, подумал: что скажут люди, когда увидят, что с кутежа я так тихо возвращаюсь. Не дело брата срамить. Приободрился бедняк и затянул песню. Слышит – кто-то вторит ему. Огляделся – никого, завел застольную, глядь – опять кто-то подпевает. Обернулся и увидел за собой такого же бедняка, как и сам.

– Ты кто и куда идешь?

– Я твоя Нужда, куда ты, туда и я.

– Чего ты прицепилась ко мне? Ступай теперь к другому.

– Не могу, я к тебе приставлена.

– А если я помру, как ты тогда поступишь?

– За тобой последую, – Нужда в ответ.

Пришел бедняк домой и тотчас заказал гроб. Как бы он не опередил меня, подумала Нужда, и сама скорее в гроб улеглась. А бедняк только того и ждал. Накрыл гроб крышкой, заколотил напрочно и за деревней закопал поглубже. С того дня семья его выбилась из нужды.

Закручинился богатей, зависть душила его, ни ест, ни спит. Наконец не вытерпел, пришел к брату и спрашивает:

– Как удалось тебе так сразу разбогатеть? Горшок с золотом ты нашел или камень волшебный?

Брат честно обо всем рассказал ему.

– Тогда скажи мне, где похоронил ты свою Нужду? – спросил богатей.

– За деревней, на пороге старой церкви. По достоинству оценил я труды ее, заплатил ей той же монетой.

Обрадовался богатей, в ту же ночь отправился к церкви, увидел на пороге свеженасыпанную землю и думает – это, наверно, и есть могила.

– Нужда, ты все там? – вопрошает.

– Где же мне еще быть? – слышит в ответ.

– Я вытащу тебя, если ты опять к моему брату пойдешь.

– Он, правда, обидел меня, но если ты меня выпустишь, я опять к нему пристану.

Коварный брат разрыл могилу и вывел Нужду. Та вцепилась в спасителя своего и говорит:

– Чего мне идти к тому, кто меня заживо схоронил, а ты меня от гибели спас, отныне я с тобой не расстанусь!

С того дня разорился богатей и вскоре так обеднел, что мог только мечтать о куске хлеба.

Так случается со всеми злыми и завистливыми людьми.

Перевод А. Беставашвили.

ПЕЧАЛЬНИК

Один человек печалился о целом мире. Услышит где дурное слово – в тот день хлеба в рот не берет.

Однажды выдался хороший день, купил он продуктов, принес домой и сказал жене: жена, сегодня на земле царит мир, приготовь мне обед повкуснее.

Только сел он за стол, как появился маленький соседский мальчик и сказал:

– Дядюшка, слыхал новости?

– А в чем дело, сынок?

– В нижнем околотке корова бесхвостым теленком отелилась.

Загрустил печальник и велел жене убрать со стола: кусок в горло нейдет.

– Чего ты печалишься, – рассердилась жена, – ты что, совсем свихнулся?!

– Как мне не печалиться, в июле налетят мухи, чем же теленок будет их отгонять! – ответил печальник и встал из-за стола.

Перевод А. Беставашвили.

ХВАСТУН

Некий человек клал на голову своей жене куриное яйцо, целился в него из ружья и сбивал вниз. У женщины сердце разрывалось от страха, а муж только и знал, что хвастаться: «Есть ли на свете молодец, мне подобный!» Женщина пожаловалась своей матушке, что муж так поступает с ней и пугает ее.

– Когда он еще раз сделает так, – посоветовала ей мать, – ты скажи ему: «Всегда найдется лучший над лучшим».

Женщина так и поступила. Когда муж сбил с ее головы яйцо и начал бахвалиться, она сказала:

– Чего ты хвалишься, лучший над лучшим всегда найдется.

«Кто может быть лучше меня?» – подумал хвастун и отправился на поиски.

Пришел он в одно село, смотрит, женщина воду у родника набирает.

– Дай мне напиться, – попросил хвастун.

– Вот родник, ступай и напейся.

– Нет, ты меня напои.

– Я не стану из кувшина воду лить.

– Дай мне напиться, иначе я разобью твой кувшин.

Женщина схватила хвастуна за ногу, взвалила его на плечи вместе с кувшином, притащила домой, связала по рукам и ногам и там же бросила. Приходит ее свекор, видит связанного парня и спрашивает:

– Кто это, дочка?

– Он хотел мой кувшин разбить, вот я и связала его.

Взмолился хвастун:

– Пусть она отпустит меня.

Старик велел невестке развязать его и на прощанье дал совет:

– Ступай и веди себя скромнее, иначе худшие дни наступят для тебя.

Пошел хвастун домой, забыл про свое молодечество и думает: «Права жена моя – лучший над лучшим всегда найдется».

Перевод А. Беставашвили.

НЕВЕСТКА И ДЕВЕРЬ

У одной женщины умер муж. Плачем и причитаниями она извела домашних. Рассердился на нее деверь:

– Довольно тебе, женщина, и сама передохни, и нам дай покой!

А невестка свое: «Что ты сделал со мной, муженек мой, куда ты ушел?»

– На тот свет! – закричал деверь.

Вдова запомнила и решила разузнать, как там, на том свете, ее муж поживает. Вышла она из дому, видит, сидит усталый мужик, отдыхает. Подошла она к нему и начала расспрашивать, зачем он пришел и что здесь делает. Надоела она ему своими разговорами. А в конце спрашивает:

– Откуда ты идешь?

– С того света! – ответил мужик.

Обрадовалась женщина, дай, думает, спрошу, как там мой муж поживает.

– Ах, дорогой, раз ты идешь с того света, значит, знаешь, как мой муженек.

Мужик заметил, что собеседница его глуповата, и сказал:

– Знаю, конечно. Туго ему приходится, торгует луком да чесноком, но живет впроголодь: о куске хлеба мечтает.

Взмолилась вдова:

– Сделай доброе дело, передай ему пятьсот рублей.

– С удовольствием, – ответил мужик.

Вынесла женщина деньги. Забрал их мужик и пошел, а сам все назад оглядывается, не гонятся ли за ним.

Когда деверь пришел домой, невестка обрадовала его:

– Встретила я человека, который с того света шел, принес он вести от брата твоего, тот, бедняга, нуждается, мы же в достатке живем, вот я и послала ему пятьсот рублей.

– Чтоб твой дом разорился, доброе ты дело сделала! – выбранил невестку деверь, сел на коня и пустился вдогонку за хитрым мужиком.

Мужик издали заметил всадника и подумал: никак он меня преследует, – завернул на мельницу, что у дороги стояла. Мельник был лысый, и мужик сказал ему:

– Вышел приказ царский, где ни встретится лысый, содрать с него кожу – для барабанов требуется. Я уже троих лысых видел, которых ободрали. Спасайся, пока время. Вот возьми мою одежду.

Мельник поспешил переодеться, а свою одежду отдал мужику. Мужик велел ему влезть на дерево и там затаиться.

Сам мужик обсыпал себя мукой и, когда пришел деверь, выдал себя за мельника.

Деверь спросил:

– Не видел ли ты крестьянина, он на мельницу завернул.

– Нет, сюда никто не заходил, – громко ответил мужик, а сам глазами указал на дерево.

Вышел деверь во двор, взглянул наверх и увидел на дереве переодетого мельника. Начал он бранить его:

– Спускайся сюда, лгун, деньги утащил и теперь прячешься?

Обезумевший от страха мельник стал биться головой об ствол: ни я тебе живым не достанусь, ни кожа моя целой!

Тем временем мужик оседлал коня деверя и был таков.

Деверь стащил мельника с дерева, и тот все ему рассказал. С пустыми руками вернулся деверь домой.

– Ну что? – спросила невестка.

– Да ничего, узнал я, что в большой, действительно, нужде брат мой и послал ему своего коня, – ответил деверь.

Перевод А. Беставашвили.

ДРУЖНЫЕ СУПРУГИ

В одной деревне жили муж с женой. Стала их корова яловой, жена и говорит тогда:

– Отведи ее в город, продай или обменяй.

Повел мужик корову. В дороге она все назад его тянет. Хозяин устал и, знай, долю свою клянет и корову поругивает:

– Постой ты у меня, я от тебя избавлюсь!

Услышал эту брань свинопас и спросил мужика:

– В чем дело, почему ты сердишься?

– Да вот, – мужик отвечает, – веду яловую скотину в город, выменять или продать, а она замучила меня, все время назад тянет.

– Отдай ее мне за матку с поросятами, – предложил свинопас.

Мужик раскинул умишком, думает, свинью легче тащить, и согласился. Гонит свинью с поросятами, но от них еще больше беспокойства. Стал снова мужик браниться. Встретил его пастух и спрашивает:

– Что ты бранишься, если хочешь, я тебе дам за эту свинью козу с козлятами.

Согласился мужик, а коза еще пуще его рассердила. Идет он, судьбу свою клянет. Навстречу ему всадник на коне, кур везет на базар.

– Чего ты ропщешь? – у мужика спрашивает. Тот поведал ему беду свою и, заметив, что петушиная голова из хурджина выглядывает, попросил: – Давай обменяй мне козу на петуха.

Обрадовался встречный и, разумеется, согласился.

Взял мужик петушка под мышку, приласкал его: какой ты, говорит, разумный да спокойный!

Пришел в город и продал его за два двугривенных. На обратном пути проходит мимо лавки шапочника, приглянулась ему одна шапчонка. Запросил за нее мастер целковый, но мужик выторговал ее за сорок копеек, в придачу свою старую шапку отдал. Встал и пошел.

В пути одолела его жажда. Спустился он к роднику, припал к струе, шапка свалилась с головы, и унес ее поток.

Вернулся мужик к шапочнику, попросил свою старую шапку. А шапочник в ответ:

– Что ты за человек, как ты покажешься жене своей, ведь она же тебя заест!

– Она мне слова не скажет, – ответил крестьянин.

Шапочник сказал:

– Давай побьемся об заклад: если твоя жена не выбранит тебя, я дам тебе цену твоей коровы – три тумана, если же она затеет ссору – ты три месяца будешь на меня батрачить.

– Ладно, – согласился мужик, и шапочник пошел с ним в деревню.

Когда вошли они в село, крестьянин в дом входить не стал, а окликнул жену со двора, та в ответ:

– Заходи в дом, чего ты снаружи кричишь.

А мужик говорит:

– Чего мне заходить, когда я корову нашу выменял.

– На что ж ты ее выменял?

– На свинью с поросятами.

– Очень хорошо, разведем свиней и разбогатеем. А что сделал дальше?

– Я их на козу с козлятами выменял.

– Это еще лучше, будем ее доить и детей кормить. А где же она?

– Да я отдал ее за петушка.

– И это неплохо. Будет на заре кукарекать, нас будить, спозаранку работать начнем – разбогатеем. А где петух?

– Продал я его и шапку купил.

– Молодец, – похвалила жена, – иначе как заметить, что ты в городе побывал. Но где же шапка?

– Захотелось мне воды напиться, нагнулся я к ручью, уронил шапку и едва сам не утонул.

Всплеснула женщина руками:

– Ох, я растяпа! Почему я тебе с собой кувшина не дала, принес бы свежей водицы!

Шапочник в сердцах выругался:

– Что вы за люди, такие-рассякие!

Отсчитал он мужику три тумана и пошел восвояси.

Перевод А. Беставашвили.

ОКРУА

Быль то или небылица, жил один богатый человек, у которого, кроме единственного сына, не было никого на свете. Отец трудился днем и ночью, чтобы накопить и оставить сыну побольше богатства.

Сын подрос и, едва перемахнув за двадцать лет, завел себе дружков и начал с ними кутить. Отец порицал его, прочел ему множество нравоучений, но сын продолжал делать свое.

Однажды отец серьезно захворал. Находясь на краю могилы, он призвал к себе сына и сказал ему:

– Сын мой, Окруа! Я умираю и хочу оставить тебе завещание.

– Клянусь небом и землей, что не нарушу твоего завещания, а выполню его, – сказал ему Окруа.

– Тогда запомни, сын мой, вот тебе четыре завета. Первый: куда бы ты ни спешил по делу, услышав колокольный звон, сверни с дороги, войди в церковь, помолись богу, поговори с людьми, а после продолжай свой путь. Второй: остерегайся дружков! Когда будешь в пути и вынужден будешь остановиться, тому не доверяй, кто не подождет тебя. Пока человека не испытаешь в пути, не затевай с ним дружбы и за дело с ним не берись. Третий: не посвящай женщину во все свои тайны! И четвертый: если случится тебе попасть в беду, дойти до отчаяния и решишь ты наложить на себя руки, то повесься на большом крюке, что на нашем чердаке.

Сын дал отцу слово исполнить его завещание.

После долгой болезни отец Окруа скончался. Окруа похоронил его с большими почестями и горько его оплакивал. Однако окружающие его дружки не оставляли его в покое, почти насильно сорвали с него траур и потащили кутить, будто бы для того, чтобы развеять его горе.

Пока у Окруа были деньги, он только и делал, что кутил со своими дружками. Через четыре-пять лет после смерти отца его состояние истощилось, он совсем обеднел, – и дружки покинули его. Встречаясь с ним, они отворачивались от него, даже не поприветствовав.

Окруа понял, что всякий дружок являлся только другом его богатства, а для него был врагом и губителем. Но понял это Окруа слишком поздно, когда ему уж нечего было терять. Он бродил голодный, и некому было подать ему кусок хлеба. Как-то проходил он мимо садов, где когда-то кутил, и увидел, что там собрались и кутят все его прежние дружки. Пир был в самом разгаре. Не вытерпело сердце Окруа, и направился он к ним. Садовник, стоящий в воротах, его не пропустил:

– Здесь нет места таким оборванцам, как ты.

Тогда он перепрыгнул через ограду и подошел к пирующим, те его не приняли:

– Откуда ты притащился, проваливай отсюда!

– Люди! Разве я не ваш друг и товарищ Окруа? Я истратил на вас все свое состояние, а когда я обеднел, вы не хотите признать меня?

– Что ты мелешь, какой Окруа, что за Окруа! Выметайся отсюда, а то вытолкаем тебя в шею!

Во время этой сумятицы собака утащила с огня шашлык. Кутилы схватили Окруа за ворот: куда ты девал украденный шашлык?

– Клянусь верой и правдой, я не крал шашлыка, но я видел, как собака утащила один вертел.

– Что ты болтаешь! Как могла собака утащить с огня горячий шашлык, да еще вместе с вертелом. – И бедного Окруа вытолкали из сада.

Побитый и оскорбленный Окруа направился домой. В отчаянии, со слезами на глазах, он говорил про себя:

– Собрал я вокруг себя столько дружков и позволил этим негодникам разорить всю отцовскую казну, а они вместо благодарности бьют и оскорбляют меня. Я же нарушил завещание отца и осквернил его могилу. После этого не жить мне больше на свете, и смерть будет моим единственным избавлением. И Окруа решил покончить с собой. Придя домой, он взглянул на большой крюк на чердаке и сказал: хоть один завет отцовский выполню. Подставил он лестницу, повесил на крюк веревку, сунул голову в петлю и оттолкнул лестницу. Крюк сорвался, и вместе с ним обрушилась часть потолка, обмазанного глиной. Окруа свалился на пол, и на его голову посыпалось несколько горстей золота.

Покойный его отец заранее знал, что сын растратит все состояние и дойдет до такого конца. На чердаке он замуровал золото и закрепил на нем крюк.

Окруа помолился за добрую душу отца и поклонился его могиле. Потом он выкупил часть растраченного и проданного имения, женился и зажил счастливо. Как только его дружки проведали, что Окруа разбогател, они стали искать случая опять сдружиться с ним.

Однажды Окруа пригласил всех своих старых друзей и устроил им хороший обед. Все они смотрели ему в глава и, что бы он ни сказал, благоговейно ему поддакивали.

– Знаете, какой удивительный случай приключился со мной? – сказал Окруа.

– Какой, расскажи нам, – с разных сторон послышались голоса.

– Полный подвал железа у меня изгрызли и поели мыши.

Все присутствующие подтвердили: весьма возможно, дорогой Окруа. Что здесь удивительного, мыши не только железо, но и медь запросто сгрызут.

– А если так, то почему же вы, лгуны и обжоры, не поверили тогда, что собака могла стащить вертел с шашлыком?! Вставайте и убирайтесь из моего дома!

Выгнал он неверных дружков, навсегда расстался с ними и зажил счастливо со своей женой и детьми.

Однажды Окруа отправился по срочному делу. Он так спешил, что не мог задержаться ни на минутку. Скачет он по дороге на своем коне, как вдруг слышит – колокола к заутрене народ сзывают. Вспомнил он отцовский завет, слез с седла, лошадь к изгороди привязал и сам вошел в церковь и коленопреклоненный молился там до конца службы. Потом он поговорил с людьми, спросил, какая дорога впереди, и узнал, что разлившаяся река снесла все мосты и дороги так развезло, что и днем не пройти, не то что ночью.

– Этой ночью оставайся здесь, иначе застанут тебя сумерки в пути, а завтра возьмешь хорошего проводника и поедешь дальше, – посоветовали люди.

Наутро Окруа с проводниками двинулся в путь, много испытаний перенес он. Перекрестился и благословил могилу отца: если бы я не завернул в церковь, не узнал бы о наводнении, меня бы сейчас в живых не было.

Прошло еще некоторое время, и однажды решил Окруа испытать свою жену. Возле деревенского родника закопал он в землю колоду, подходя к дому, ударил себя по носу, вымазал кровью лицо и одежду и так предстал перед женой.

– В чем дело, Окруа, что за беда с нами приключилась? – кинулась к нему перепуганная жена.

– Тише, женщина, замолчи, не дай бог, кто услышит! Разожги огонь, сожжем окровавленную одежду, да принеси мне воды, чтобы смыл я кровь с лица.

– Скажи мне, в чем дело! – умоляла его жена.

– Если я скажу тебе, ты меня выдашь – и я погиб.

– Что ты говоришь, как это я тебя выдам, разве я захочу погибели твоей? Скажи, не мучь меня!

– Ладно, скажу, но знай – если ты где-нибудь проговоришься, меня уже ничего не спасет.

– Говори, не терзай меня!

– У родника я подрался с неким человеком, убил его, закопал там же. К счастью, никто этого не видел. Теперь давай сожжем мою одежду, чтобы и следов не осталось.

Сожгли они чоху с архалуком{15}15
  Архалухи (груз.) – архалук, длиннополая одежда под чохой (черкеской).


[Закрыть], умылся Окруа и переоделся. На следующий день отправились деревенские женщины с кувшинами по воду. Увидела жена Окруа, схватила кувшин, накинула платок и побежала за подружками. Не пройдя и полдороги, начала она всхлипывать и тереть глаза уголком платка.

– Что с тобой, почему ты с нами не поделишься своим горем? – с любопытством обступили ее женщины.

Жена Окруа стала еще громче плакать.

– Что случилось, может, заболел кто у вас или умер?

– Нет, нет, дорогие, но не спрашивайте меня ни о чем! Каждый пусть сам со своей бедой справляется.

– Боже, что такое приключилось, скажи нам, мы же не враги тебе, чтоб твоей беде радоваться. Ведь недаром говорится: горем поделиться – душу облегчить.

– Эх, подружки, боюсь я, проговоритесь вы где-нибудь, а я погибну с мужем и детьми!

– Пусть бог накажет того, кто проговорится! Разве мы такие, что ты не доверяешь нам?

– Так и быть, скажу, только вы меня не выдавайте.

– Не выдадим, бог свидетель…

– Значит, вы никакого запаха не чувствуете?

– А что, какой запах? Не знаем.

– Смотри! У меня нос платком замотан, и то я чувствую, а вам что – носы заложило?

Все удивленно переглянулись.

– Вчера ночью муж мой убил здесь человека и засыпал землей.

– Ой, так вот отчего такой дух дурной стоит! – воскликнули женщины и тотчас прикрыли носы платками.

К обеду вся деревня знала об «убийстве». Дошло дело и до судей. Поймали Окруа и приговорили к виселице.

– Я не виновен, – кричал Окруа, но никто не слушал его, и повезли его в город вешать.

Когда Окруа увозили из дому, жена побежала вслед за ним с криком:

– Окруа, в случае, если тебя помилуют, не забудь привезти мне из города шаровары!

Через несколько недель пути привели Окруа в город. Царь приказал:

– Если, взойдя на виселицу, приговоренный что-нибудь скажет, доложите мне.

С петлей на шее Окруа проговорил: «У царя нашего и жены моей – один ум!»

Донесли тотчас эти слова государю. Разгневался он и велел доставить к нему приговоренного.

– Как посмел ты такие речи держать! – закричал он на Окруа.

– А чего мне бояться, все равно погибать, так хоть перед смертью правду скажу!

– Какая же правда в этих словах? – удивился царь.

– Истинная правда, государь, – отвечал Окруа. – Отец мой, умирая, оставил мне завет: «Не доверяй тайну женщине». Я решил испытать жену свою. Закопал у родника колоду, вымазался кровью и сказал жене, будто я человека убил, и попросил ее меня не выдавать. Наутро вся деревня знала мою «тайну». Поймали меня, ни в чем хорошенько не разобрались, судья приговорил меня к смерти, а вы, государь, не выслушав меня даже, отправили меня на виселицу. Когда уводили меня из дому, жена закричала мне вслед: «Если помилуют тебя, не забудь мне шаровары привезти». Где же, я спрашиваю, истина и правый суд?

Проверил царь все обстоятельства дела, убедился, что Окруа говорил правду, освободил его и, вместе с другими дарами, пожаловал ему одежду со своего плеча.

Перевод А. Беставашвили.