Текст книги "Демонология крови (СИ)"

*20. Полу-субмарина и нечто об истории технико-экономической сложности.

В плане морского туризма, Южный архипелаг Мраморного моря, практически сразу за Дарданеллами – расположен намного удачнее, чем Стамбул в северо-восточном углу на Босфоре. Однако, Стамбул это 15-миллионный город, индустриальный центр Турции, а Южный архипелаг это дюжина курортных поселков, где зверские законы об экологии (поэтому кажется, что любая индустрия там невозможна). Тем не менее, Берке Озалан, венчурный предприниматель из Чанаккале, рискнул организовать отверточную сборку кастомизированных любительских подводных яхт на островке Экинлик.

Если взять мыльницу, приделать к ней по бокам две коробки для зубных щеток, а снизу прилепить прозрачную баночку для крема, то будет почти готов макет полу-субмарины Raonhaje EGO. Останется продырявить мыльницу, чтобы лазать в баночку. Неуклюжий катамаран-рафт размером 4x3.5 метра с обзорной рубкой на 2 метра ниже ватерлинии и массой более трех тонн. EGO мог двигаться на электромоторах со скоростью ленивого пешехода, а заряда аккумуляторов хватало примерно от завтрака до обеда (по-своему логично, если учесть что никаких бытовых компонентов на борту не было). В данный момент EGO чуть покачивалась на воде канала внутри мокрого дока-ангара. Рядом на рабочем столе лежал разборный макет и листы с техническими данными. Второй стол традиционно занимали закуски и кофейник – какой деловой разговор без этого?..

…Хозяева: Берке Озалан – гендиректор, Юсуф Акаоглу – главинженер, Гюлай Башар – главбух (и единственная дама в управляющей команде) с любопытством ждали, какое мнение объявят гости. Все персоны управляющей команды были моложе 40, поэтому терпения у них не хватило. И, поскольку гости долго молчали, изучая представленные материалы, гендиректор решил, что пришла пора для мотивирующей фразы:

– Что скажете, друзья? И сразу прошу: говорите прямо, тут все свои.

– Модель EGO давно известна в профи-кругах, как специфический курьез… – произнес Юлиан Зайз, – …Даже по моменту создания: EGO – ровесник Великой Рецессии,

– И выглядит примерно так же, – иронично добавила Аслауг Хоген.

– Dangsin-eun meolliseo dangsin-ui baboleul bonda, – проворчала Чоэ Трэй.

– Это по-корейски? – предположила Гюлай Башир.

– Точно! – Трэй кивнула, – Пословица: своего дурака видишь издалека. Эта хрень сразу узнается, как креатив южнокорейских бизнес-визионеров и эффективных менеджеров.

– Берке, я ведь говорил: это полный отстой! – грустно напомнил главный инженер.

– Слушай, Юсуф, я знаю, что отстой! – отозвался гендиректор – Но рабочий экземпляр и документация достались нам почти даром, причем легально даже по евросоюзным и по североамериканским меркам. Глупо будет не пробовать извлечь прибыль из этого!

– Тут ты, конечно, прав, – главный инженер покивал головой и глянул на Юлиана.

Консультант по ЯД задумчиво почесал себя за ухом. Будучи родом их Хорватии, он с самого начала деятельности часто встречался с проявлениями загадочного турецкого бизнес-менталитета, настолько древнего, что истоки терялись в первобытном тумане. Интересно, что этот менталитет порождал удачные коммерческие решения чаще, чем западный менталитет, построенный на, якобы, рациональной экономической науке.

– Пробовать можно в разных направлениях, – объявил он после паузы, – так например: улучшить обитаемость, повысить ходовые качества, дополнить функциональность, и увеличить глубину погружений.

– Но у EGO нет глубины погружений, только обзор под водой, – заметил Юсуф.

– Можно сделать, чтоб была, – невозмутимо пояснил Юлиан, – достаточно сделать люк герметичным, а боковые поплавки заменить наполняемыми балластными цистернами.

– Ты что, предлагаешь превратить EGO в настоящую субмарину?!

– Да, например, до глубины 10 метров. Это безопасно, а ярких впечатлений хватит.

– Но стоимость! – воскликнула главбух, – Это сразу поднимет стоимость в сотню раз!

– Гюлай, кто тебе сказал такое? – полюбопытствовала Чоэ Трэй.

– Рынок сказал. Любительские мини-субмарины такого размера, например U-Worx или Triton, это люксовый сегмент с ценой примерно полсотни среднегодовых евросоюзных зарплат. А миссия нашей компании – зайти в массовый сегмент, вписать продукт в цену меньше среднегодовой евросоюзной зарплаты: десятки тысяч, а не миллионы долларов.

Тут поп-идолица экспрессивно захлопала в ладоши.

– Wow! Миссия невыполнима в до-вандалическом мире, но выполнима сейчас! Начать хорошо бы с зачеркивания догм до-вандалического ценообразования!

– Ты о чем сейчас? – насторожилась главбух.

– Ну, как бы это сказать… – Трэй покрутила пальцами, – …Вот! Я глянула на пирс, где сотрудники Oz-Gemi паркуют катера. Они ведь живут не тут, а приезжают работать на Экинлик через пролив. Красота! Aquador, Formula, даже Lamborghini! Парень, который сейчас работает с электрощитом, приехал на Riva-Iseo за 400 кило-баксов по каталогу!

– Слушай, Трэй, это другое! – возразил гендиректор, – Мы уважаем частную жизнь и не вмешиваемся, когда сотрудники ездят на ливийских контрафактах топ-брендов.

– Да, Берке, конечно, твой контрафактный Lamborghini это другое, но…

– Как ты угадала, что Lamborghini мой? – с любопытством перебил он.

Чоэ Трэй широко и очаровательно улыбнулась:

– Чуть-чуть интуиции и жизненного опыта. Так вот, это другое, но тут важен принцип: люксовый сегмент не потому люксовый, что сверхдорогой, а потому сверхдорогой, что люксовый! Я уловила это в Корее, когда в паре с подругой пела на эстраде и крутилась среди бомонда. Чуть позже с моей подругой случилось кое-что очень плохое, так что я внезапно осталась одна, и тогда моим домом почти на год стала нарко-субмарина.

– Так это про тебя не папарацци выдумали? – удивленно спросил главинженер.

– Представь, Юсуф, это правда. Мне не хотелось видеть людей, улицы, дома, поэтому я купила нарко-субмарину и ушла в море. Кстати о цене: эта нарко-субмарина 14.5 метра стоила мне столько же, за сколько U-Worx или Triton продают фитюльки 4.5 метра.

– Но уровень комфорта и безопасности! – возразил он.

– Ну, я не профи по дизайну, так что это к Юлиану.

Консультант по ЯД кивнул, подтверждая, что это к нему:

– Видишь ли, Юсуф, 500-летняя история субмарин показывает: не надо преувеличивать сложность и дороговизну соответствующих технологий.

– Но 500 лет назад не было электромоторов! – заметил главинженер.

– Верно. Субмарины проектировались либо весельные, как у Дреббеля в XVII веке, либо педально-винтовые, как у Бушнелла в XVIII веке. Субмарины с мотором на топливе, на сжатом воздухе, или на электричестве проектировались с середины XIX века. В 1869-м Жюль Верн привел описание электромоторной субмарины, в 1888-м реально появилась электромоторная субмарина Пераля, и началась современная история субмарин. Позже происходили лишь модернизации, не меняющие научно-инженерный базис схемы.

Забив последнюю фразу, как гвоздь по самую шляпку, Юлиан замолчал, и налил кофе в опустевшую чашку слегка заскучавшей Аслауг.

– Bedankt, – отреагировала она на родном голландском.

– Op de gezondheid, – ответил он.

– Kahretsin! – абстрактно выругался гендиректор на родном турецком, – Откуда берутся технические сложности, если это изобретено в позапрошлом веке?!

– Очень интересный вопрос, Берке, – отозвалась Аслауг, глотнув кофе, – откуда берутся технические сложности в XXI веке, если к его началу проблемы остались лишь в узких областях, таких как нуклеоника, космогония, биохимия и киборганика?

– Может… – произнесла Гюлай, – …Дело в том, что мир становится сложнее? В газетах обычно указывают именно на это.

– Хм… – Аслауг глотнула еще кофе, – …Закономерности природы не менялись. И даже состояние тропосферы нашей планетки мало изменилось со времен фараонов. Значит, усложнение мира и появление новых проблем, это следствие социальных дефектов.

– Давайте не будем о политике, – вмешался Берке Озалан, – мы остановились на пункте превращения EGO в полноценную субмарину для неглубоких погружений. Балластные цистерны вместо пассивных поплавков, что еще?

– Сама обитаемая капсула, – сказал Юлиан, – как минимум, нужен герметичный люк, а возможно, лучше вообще перепроектировать ее.

– Перепроектировать! – решительно заявил Юсуф, – Это не вызовет затруднений. Мне придется подумать над обитаемостью, но для этого есть кое-какие решения. По-моему, сложнее будет повысить ходкость. Нынешние 3 узла это недопустимо мало.

– А если поставить фюзор-батарею и поднять мощность движка? – спросил Берке.

Главинженер отрицательно покачал головой.

– Форма EGO очень неудачная в смысле гидродинамики. Можно нарастить мощность и разогнать примерно до 5 узлов, но это предел. Дальше сопротивление воды начнет так раскачивать лодку, что экипаж будет непрерывно блевать за борт.

– Брр! – эмоционально отреагировала главбух.

– Есть старое радикальное решение: призма Шнейдера, – сообщил консультант по ЯД.

– Это что? – спросила Гюлай.

– Это, – пояснил он, – каркас поплавкового шасси гидропланов для авиа-гонок за кубок Шнейдера», проходивших с 1913 по 1931 год. Рекордная машина Макки-72 весила три тонны: столько же, сколько EGO. В маршевом режиме EGO будет над водой.

– Вторая пара поплавков и каркас… – задумчиво произнес главинженер.

– И винтомоторная группа, как у аэролодки, – добавил Юлиан, – при переходе в режим субмарины, сначала будут заполняться водой поплавки призмы Шнейдера а уже затем верхняя пара поплавков. Разумеется, это удорожание, зато скорость обрадует.

– Надо пересчитать смету, – констатировала главбух.

– Но ведь центр тяжести в маршевом режиме окажется над водой, – заметил Юсуф.

– Да, – Юлиан пожал плечами, – но гонки показали: призма Шнейдера опрокидывается только при очень сильных кренах и ударах. Можно проверить на цифровой модели.

– Конечно, я проверю, если будет принято решение делать так.

Гендиректор с некоторым удивлением посмотрел на него.

– Юсуф, ты реально думаешь, что призма Шнейдера это проходная идея?

– Просто я пока не вижу другой идеи, – пояснил тот.

– А я вижу, – сообщила Аслауг, взяла с рабочего стола разборный макет и переставила подводную капсулу с нижней поверхности платформы-катамарана на верхнюю.

– Э-э… – протянул Берке, – …Но капсула должна быть под водой.

– Капсула и будет под водой при погружении. Ведь это уже не надводная платформа с обзорной подводной капсулой внизу, а субмарина с управляемой плавучестью.

– Тогда придется пересчитать некоторые элементы, – сообщил главинженер,

– перенос капсулы наверх изменит схему вытеснения воды и поднимет центр тяжести. Вероятно, проблему можно будет решить, нарастив поплавки в длину и расширив платформу.

– Kahretsin! – снова абстрактно выругался гендиректор, – Мы искали один вариант, что делать с этим EGO. Теперь у нас куча вариантов и надо выбирать.

– Считается… – произнесла Гюлай, – …Что наличие многих вариантов это хорошо.

– Конечно, это хорошо… – он вздохнул, – …Но это выносит мозг. Вот что, друзья: есть предложение сменить обстановку. Загрузимся на этот EGO и выйдем в межостровную акваторию. Свежий ветер, плеск волн, красивые виды над и под водой.

– Заманчиво! – оценила Чоэ Трэй, – А эта хрень выдержит шестерых? В листе сказано: допустимая загрузка 300 килограммов, а мы вместе весим 400, наверное.

– Ватерлиния поднимется выше расчетной, но не критически, – сообщил главинженер.

…Так, предложение Берке Озалана было принято и, после антракта для переодевания в купальники, шесть персон загрузились на катамаран-рафт. Далее, когда EGO выполз из мокрого дока на открытую воду (под управлением Берке, вставшего к рулевой колонке), волны стали плескать на площадку, но не слишком сильно.

– Еще пара пассажиров, – заметил Юлиан, – и плавучесть стала бы нулевой. Так можно приблизительно определить необходимую переменную емкость балластных цистерн и превратить эту лодку в настоящую субмарину.

– Да, – согласился Юсуф, – но проектирование субмарин не такое простое дело.

– Может, не такое простое… – Юлиан подмигнул, – …но в XVII веке проектировали.

– Я понимаю. И все-таки, я бы не начинал с настоящей субмарины.

– Да-да, – поддержал Берке, – мы не в XVII веке, когда можно было строить черт-те что, выводить это в море, и если оно тонуло с людьми, то просто пожимать плечами.

Юлиан задумался, молча признавая социологическую правоту турецких бизнесменов. Аслауг, между тем, огляделась вокруг, оценивая взглядом развернувшийся ландшафт, и произнесла.

– Тут действительно очень красиво.

– Да! – подтвердила Гюлай, – А если вы ныряете, то на дне тоже очень красиво!

– Конечно, мы ныряем! – отреагировала Трэй, – Может, найдем хорошее место, чтобы и посмотреть, что тут живет под водой, и оценить подводные виды из этой капсулы?

– Отличная идея! – поддержал Берке, и повернул штурвал на два румба, – Идем к башне каракатиц.

– Звучит круто! А что это?

– Это паровой буксир, затонувший еще до Первой Мировой войны, заросший мидиями, мягкими кораллами, губками, и там поселились каракатицы. Через несколько минут ты увидишь своими глазами.

– А глубина? – спросила поп-идолица.

– До верхушки трубы чуть больше двух метров. EGO может остановиться над трубой, а каракатицы выйдут, когда мы начнем кидать birabalik в воду, – Берке снял одну руку со штурвала, порылся на полке под пультом, и показал яркий пакетик, содержащий, судя по картинке, сушеные ломтики рыбы.

– Прикормленные каракатицы? Вообще круто! – обрадовалась Трэй.

За оставшиеся минуты до прибытия, она уболтала Аслауг побыть телеоператором, если удастся поплавать с каракатицами. Видите ли, у топ-идолицы возникла креативная идея рейвовой видео-баллады по мотивам «Зова Ктулху» Лавкрафта. И вот EGO достиг этого волшебного на вид места (с удивительным видом на желто-бурые холмы вокруг залива и загадочным сине-зеленым узором внизу под водой). Трэй разглядела внизу зеленоватый пестрый силуэт надстройки древнего буксира, обросшего оседлой фауной, и мгновенно кувырнулась за борт, сразу изящно уйдя в глубину.

– Ну, начинается, – иронично проворчала Аслауг, застегнула пояс с видеокамерой и тоже нырнула.

– Время бросать подкормку, – решила Гюлай, взяла пакетик с birabalik и уселась на край поплавка, ногами в воде. Через минуту на палубу затонувшего буксира стали медленно опускаться быстро намокшие кусочки сушеной рыбы. Рядом вынырнули Трэй и Аслауг, причем Трэй, едва продышавшись, спросила:

– А когда будут каракатицы?

– Несколько минут придется подождать, – Гюлай развела руками, – каракатицы не очень торопливы. И еще: под водой надо двигаться не резко, иначе каракатицы испугаются.

– Ясно! – отреагировала Трэй.

– Юлиан! – окликнула Аслауг, – Попробуй понаблюдать за нами из подводной капсулы катамарана.

– Э-э… Я, конечно, попробую. А почему ты предложила?

– Потому, что я знаю, как у тебя работает дизайнерское воображение.

– Хорошая идея! – одобрил Берке, и похлопал Юсуфа по плечу, – Прокомментируешь Юлиану дизайн капсулы, ладно?

– Ладно, – откликнулся главинженер, и жестом пригласил консультанта по ЯД туда, по трапу вниз, в маленькую остекленную капсулу.

…

Съемки для видео-баллады продлились около получаса, и это получилось весело. Трэй, возможно, убедила бы Аслауг снимать дальше, но каракатицы наелись. Они перестали кидаться на кусочки подкормки, сменили цветовой ассортимент с динамических ярких пятен на этакий камуфляж, и скрылись из вида. Любительская телебригада вернулась на борт катамарана, после чего Берке и Гюлай, передав им символическую вахту, нырнули. Просто потому, что было жарко. В остекленной капсуле Юсуф с любопытством наблюдал, как Юлиан быстро рисует и соединяет что-то на экране палмтопа, дождался паузы, и спросил:

– Что дизайнерское воображение подсказало, если не секрет?

– Никаких секретов. Вот, – консультанта по ЯД протянул ему палмтоп.

На экране была схематичная виртуальная 3D-модель, напоминающая половинку яйца, полученную горизонтальным разрезанием вдоль по плоскости симметрии, убиранием верней половинки, и установки надстройки-кабины на плоскости среза.

– Это что? – удивился главинженер.

– Это редизайн EGO, – пояснил Юлиан Зайз, – можно назвать EGGO, чтобы отразить и преемственность, и новую стереометрию. Корпус, разумеется прозрачный.

– Что, весь прозрачный?

– Да. Из оптического композита. Есть несколько вариантов, недорогих и надежных.

– Э-э… Ладно. А размеры какие?

– Размеры 17 на 12 футов в плане, 6 футов от днища до палубы, и еще 8 футов до крыши кабины. Модель EGGO крупнее, чем исходная EGO, но может перевозиться на обычном автоприцепе. У EGGO круизная обитаемость и мореходность на скорости до 12 узлов.

– 12 узлов при таком поперечном сечении? – усомнился Юсуф.

– Подводное сечение не будет большим, ведь ватерлиния на ходу окажется вот тут… Юлиан прицелился стилосом и изобразил уровень.

– …У продвинутой модели можно предусмотреть вот такие подводные крылья… Юлиан опять прицелился стилосом, и пририсовал к корпусу нечто вроде плавников.