Текст книги "Демонология крови (СИ)"

*36. О различии и сходстве Homo Sapiens и Homo Argonauts

Вечернее шоу на коралловом мелководье рядом с дебаркадером дайв-станции у острова Зебергед сыгралось достойно. Хотя, коралловые рыбки, к сожалению, не читали сценарий, а сумерки действовали на некоторых из них, как валерьянка на кошек. Эти обстоятельства чуть не испортили дело. Сначала рыба-зебра заподозрила Юлиана в намерении захватить сектор ее охотничьей территории, и атаковала оккупанта, растопырив ядовитые плавники-шипы. У Юлиана имелся опыт подобных встреч, и он отступил, используя видеокамеру, как щит. Менее удачно сложился контакт с муреной, которую Юлиан не сразу заметил среди сростков кораллов. Его левая нога показалась ей годной в пищу, и она с энтузиазмом вцепилась зубами чуть ниже колена. Удар правой ногой по морде быстро демотивровал рыбу, но двухрядная зубастая пасть оставила множество царапин (как если бы обычная кошка основательно поточила когти об эту ногу). Травма не помешала Юлиану продолжить съемку по сценарию, но когда он вернулся на EGGO, Жасмин изрядно перепугалась:

– Слушай, твоя нога не очень хорошо выглядит!

– Мурены не ядовиты, – сообщил он, доставая с полки спирта и самоклеящийся бинт.

– Я знаю, но у них всякая дрянь на зубах. Давай, я притащу свою аптечку, там шприцы-тюбики с коктейлем из антибиотиков.

– Видишь ли, Жасмин, я аргонавт, и у меня не случается сепсис от таких мелочей. Но я выполню элементарную дезинфекцию на всякий случай.

Сделав такое сообщение, он плюхнулся в штурманское кресло, пихнул ладонью кнопку привода-вытеснителя балластной цистерны, убедился, что лодка всплывает, после чего перефокусировал внимание на свою ногу. Точнее, он просто начал лить спирт на место рыбьего укуса. Жасмин шумно выдохнула и отвернулась.

– Уф! Мне на это смотреть больно. Что, если я пока сварю кофе и подогрею сэндвичи?

– Дельная идея! – обрадовался Юлиан, – Перед большим ралли надо заправить организм калориями и наркотиками. Кокаин был бы идеален, но кофеин тоже сойдет.

– У тебя боевое настроение, – заметила она.

– Так проще, – сказал он, аккуратно залепил травму самоклеящимся бинтом, и пересел в капитанское кресло, – приготовься, я даю малый вперед.

– Готова! – объявила Жасмин, окинув взглядом мини-камбуз и убедившись в отсутствии незакрепленных неустойчивых предметов утвари.

Неуклюжая лодка пришла в движение и стала плавно разгоняться, поворачивая на курс зюйд-зюйд-ост. Вот остров Зебергед остался позади, а фары высвечивали из тьмы лишь череду невысоких пологих волн, тускло блестящие подобно мокрому асфальту. Юлиан прервал разгон на 17 узлах, чтобы спокойно поесть. Жасмин поставила на выдвижной столик у пульта две чашки кофе и два сэндвича, после чего уселась в кресло штурмана.

– Знаешь, Юлиан, мне так неловко из-за твоей ноги. Ты ведь консультант по лодке, а не напарник по видеоблогу. Может быть, компенсация…

– …Не надо, – перебил он прежде, чем она успела назвать предлагаемую сумму денег, и невозмутимо принялся питаться, чередуя откусывание сэндвича с заглатыванием кофе.

– Почему? – спросила она, тоже взявшись за ужин.

– Потому, что на лодке мы экипаж. В экипаже взаимопомощь свободна от коммерции.

– Вот как?.. – задумчиво откликнулась Жасмин, – …Тогда я начинаю понимать, почему политики опасаются аргонавтов. Тяжело делать политику с людьми, для которых мифы своей расы всегда априори выше, чем всеобщий эквивалент ценности.

– Мифы своей расы? – переспросил он, несколько удивленный такой формулировкой.

– Да. Мифы это основа всех социально-экономических и политических вещей: обычаев, этики, ценностей. Так объяснял профессор Талвиц на курсах мифодизайна рекламы.

– Хм… – Юлиан дожевал сэндвич и запил остатком кофе, – … – Талвиц? Это что, Лацаро Талвиц, раскрученный гуру модной штучки, называемой «экономика смыслов»?

– Ты иронизируешь, но весь фэшн-бизнес строится на экономике смыслов.

– Ну, может, фэшн-бизнес… А это Талвиц сказал, что политики опасаются аргонавтов?

– Давай обсудим уже на быстром ходу? – предложила Жасмин, тоже завершив ужин.

– Тогда пристегнись, – сказал Юлиан и, убедившись, что она выполнила этот пункт ТБ, пристегнулся сам, и начал плавно поднимать тягу движков.

Лодка EGGO при разгоне достигла состояния максимальной болтанки, затем встала на подводные крылья, и более-менее гладко покатилась по спокойному морю, лишь порой подскакивая на относительно-крупных волнах.

– 43 узла, – сообщил консультант по ЯД, – все-таки, что же говорил Лацаро Талвиц о?..

– …О политиках и аргонавтах? – отозвалась Жасмин, – Если кратко, то он полагает, что аргонавты это мифологически иная раса, чуждая современной цивилизованной расе.

– Хм!.. Вроде бы, очень похожая доктрина называется нацизмом.

– Талвиц говорил о расах и цивилизации в ином смысле, чем ты сейчас подумал.

– Хм!!! – повторил Юлиан заинтересованным тоном, и тогда Жасмин предложила ему послушать аудиозапись лекции Талвица с упоминанием аргонавтов…

…В начале гуру пародийно изложил взгляды консерваторов и прогрессистов. Консерваторы заявляют, что аргонавты это синтетическая раса, которая живет вопреки нормальному ходу вещей, и угрожает обычным расам. Аргонавты это почти вампиры, только вампиры обращают людей укусом, а аргонавты – инъекцией генвекторика. Люди соглашаются, соблазненные обещанием долгой здоровой жизни, и многого другого. Раса аргонавтов множится, пожирая обычные расы. Чтобы прекратить этот геноцид – нужно ужесточение законов «о чистоте крови», нужен запрет постгуманизма и евгеники, нужно изолировать аргонавтов от экономики и общества цивилизованных стран. Прогрессисты уверены, что аргонавты это пионеры следующей «новой экономики», как кибер-романтики Кремниевой долины 1950-х были пионерами «цифровой экономики». Теперь наступает эра «генной экономики», бизнес-ожидание которой росло с 2020-х, и количество кредитоспособных ожиданий перешло в качество. В начале пути у «новой экономики» бывает эпатажный стиль, не надо бояться этого. Надо принять это и шаг за шагом включить в неолиберальный рынок, запустив соответствующие регуляторы, как делалось в 2010-х для криптовалют, поисковых машин и социальных сетей.

…Далее Талвиц добавил еще: Консерваторы – такие же дебилы, как адепты Кромвеля в XVII веке, для которых любой человек без вшей в волосах и глистов в кишках был отродьем сатаны и предвестником апокалипсиса. Проблема аргонавтов действительно расовая, и действительно угрожает цивилизации, но не тем, что пугает консерваторов. Цивилизация не рухнет от новых методов улучшения здоровья и продления жизни (как не рухнула от того, что за XX век жизнь среднего человека удлинилась вдвое).

Прогрессисты – такие же дебилы, как вестфальские миротворцы в том же XVII веке, для которых пергамент с текстом и вензелями коронованных особ был чудесной гарантией добрососедства между взаимно-ненавистными конфессиями. Аргонавты действительно пионеры новой генной экономики, но не в том смысле, какой мечтается прогрессистам.

… Талвиц сделал в монологе паузу, после которой объявил суть своего мнения по теме. Угроза аргонавтов вызвана сплетением их генных технологий с их базисными мифами. Именно мифы определяют те ценности, ради которых применяются технологии. Мифы аргонавтов противоположны мифам неолиберально-рыночной цивилизации, в которой ценности это деньги и деятельность по преумножению денег. Для аргонавтов деньги не ценность, а уродливый компенсатор временной инвалидности – как гипсовый бинт для сломанной руки. Когда скелетно-мышечная конструкция руки придет в норму, человек сбросит гипсовый бинт. Когда продукционно-технологическая конструкция экономики придет в норму, общество сбросит деньги. Следуя этому мифу, аргонавты выбирают не экономику рынка, а экономику дара. Они допускают деньги только в те экономические сегменты, где благ или ресурсов недостаточно, и приходится применять нормирование. Причем их миф учит, что любая недостаточность благ – временна, и будет преодолена правильным прогрессом. Непризнание денег – всеобщим эквивалентом влечет за собой презрение аргонавтов к денежному богатству и социальной иерархии.

…Историческая ирония в том (продолжал Талвиц), что пока две траченные мифологии: капитализм Вебера и социализм Маркса, в третий раз боролись за мировое господство, позади них из глубины веков всплыла полузабытая мифология утилитарного гедонизма Эпикура и спихнула обоих фаворитов с поп-эстрады. Молодежь устала слушать старые сказки про плоды упорного труда под властью плутократии или про счастье труда под властью коммунистической партии. На этом унылом болоте путеводной звездой стало эпикурейское: «гость, тебе здесь будет хорошо; здесь удовольствие – высшее благо». И грянул исход, почти по библии – с террористом Руди вместо Моисея, с улиткой Помми вместо несгорающего куста, и с жестким ремейком Десяти Казней Египетских. Но это лирика, а суть в том, что любая крупная успешная корпорация должна обновлять свою мифологию. Иначе она столкнется с тем же, с чем столкнулась наша цивилизация при рождении расы аргонавтов. Обновление мифологии, как и ее конструирование, можно очертить Четырьмя циклами Борхеса. Например, древнееврейский миф об Исходе это частный случай третьего цикла, как и миф о плавании аргонавтов за золотым руном…

…Жасмин выключила воспроизведение и пояснила:

– Дальше Талвиц говорит уже собственно про разработку мифодизайна рекламы.

– Лацаро Талвиц жулик, – заявил Юлиан, – тысячи аргонавтов ушли в море раньше, чем Руди с улиткой затеял Вандалический кризис. Непохоже на роль Моисея в библейском Исходе, зато похоже на отвлечение внимания от путча хуррамитов в Верхней Ливии.

– Это вовсе не жульничество! – возмутилась Жасмин, – Это артистический прием, чтобы сделать красивое предисловие к лекции о Четырех циклах Борхеса.

– Ну, тогда Талвицу стоило добавить в Библию, что сразу после Исхода, древние евреи занялись всякой контрабандой из Земли Обетованной в Египет, землю рабства.

– Я не поняла, – призналась она.

– Наверное, – сказал он, – ты не в курсе, что еще до Вандалического кризиса, аргонавты нелегально таскали на своих лодках демпинговые товары из Африки в Европу.

– Ты что, серьезно?

– Да, это был важный бизнес арго-клубов. Возможно, ты слышала про афро-джипы.

– Я не только слышала, но и купила пиратскую афро-копию ламборджини-гепарда, хотя впервые слышу, что это был бизнес аргонавтов. Может, просто слухи?

Консультант по ЯД покачал ладонью рядом с ухом и ответил:

– Это, не слухи, я сам участвовал.

– Ты торговал пиратскими джипами с хакерской регистрацией? – удивилась Жасмин.

– Нет, я участвовал в проектировании оптимального транспорта река-море для них.

– О! Любопытно! И что из этого получилось?

– Получился 45-футовый квадромаран, получивший прозвище «дилижанс». Надо было вписаться по длине в международную норму о развлекательных судах, для которых не предусмотрен серьезный контроль. При этом на закрытой грузовой палубе дилижанса парковались 8 джипов елочкой, а экипаж занимал второй ярус. Саму схему на четырех несущих поплавках я взял в старом нереализованном проекте Жана-Мишеля Кусто. По-моему, хорошие идеи не должны пропадать.

– Э-э… Я смотрела сериал «Подводная одиссея» Жака-Ива Кусто, океанолога.

– Жан-Мишель это его сын, и тоже океанолог, – пояснил Юлиан.

– Понятно… А часто ли ты так берешь чужие схемы?

– Почти всегда. Знаешь, дизайнеры мебели берут чужую схему с четырьмя ножками, а дизайнеры автомобилей – чужую схему с четырьмя колесами. Почему бы мне не взять чужую схему с четырьмя поплавками? Вообще-то 90% всего придумано до нас.

Жасмин Эйнштейн ненадолго задумалась над этим тезисом, после чего спросила:

– А схему EGGO ты тоже у кого-то взял?

– Да. Форма и габариты EGGO взяты у мини-буксиров, называемых Boomin Beaver. Их применяют для перемещения бревен при лесосплаве, или для перемещения понтонов в тесной акватории порта. Требование к ним: минимальная длина, мощный двигатель, и значительная масса. Соответственно, большая относительная ширина, глубокая осадка, прочность, остойчивость. И это достаточный обитаемый объем для размещения схемы жизнеобеспечения как у трейлера-кемпера премиум-класса. Следующей задачей стало устойчивое размещение гидрофойла, подводных крыльев. Это физико-математическая задача, методика для которой давно известна. Вот, как-то так задача решена.

– Странно! – сказала Жасмин, – Я знаю многих дизайнеров различных вещей, и все они стараются подчеркнуть оригинальность своих проектов. Почему у тебя наоборот?

– Потому, что я проектирую вещи не для оригинальности, а для функциональности. Это значит: если изобретен велосипед с практичными круглыми колесами, то я не стану для оригинальности проектировать велосипед с непрактичными квадратными колесами.

– Юлиан, кажется, я поняла твое кредо. Но что, если оригинальность это функция, ради которой делается проект?

– В смысле, – уточнил он, – ради того, чтобы произвести впечатление на кого-то?

– Да. Ради wow-эффекта.

– Хм… Разве гидрофойл на неуклюжей лодке вроде EGGO не вызывает wow-эффект?

– Тут wow-эффект вызван скоростью, а не оригинальностью, – сказала Жасмин, – а мой вопрос был про wow-эффект без объективно измеряемых свойств вроде скорости.

Консультант по ЯД, несколько озадаченный постановкой вопроса, отреагировал:

– Смотря, для какого класса вещей.

– Допустим, для переделки старого 400-метрового супертанкера в круизный лайнер. Я понимаю, ты скажешь: круизные лайнеры выходят из моды. Я отвечу: это потому, что дизайнерам не хватает фантазии для wow-эффекта. Ты возразишь, что на wow-эффект ставят только те дизайнеры, которые не способны ни к чему толковому, поскольку они инженерно безграмотны. Я отвечу: инженеры-дизайнеры презирают wow-эффект из-за своего снобизма в отношении современного маркетинга. А что на это скажешь ты?

– Я скажу, – отозвался Юлиан, – что современный маркетинг сделал круизные лайнеры плавучими улицами отелей и бутиков. Море лишь фоновая картинка далеко за бортом. Пассажиры от скуки тратят деньги на заряженную ерунду. Зачем им такой круиз?

– Ну, – предположил она, – например, посещение интересных городов на маршруте.

– Это можно быстрее, комфортнее и дешевле сделать на самолете, – возразил он.

– В тебе говорит анти-маркетинговый снобизм!

– Во мне говорит здравый смысл. Средний потребитель туповат, но у этой тупости есть предел, который перейден маркетологами, творившими массовый круизный продукт.

– Значит, по-твоему, надо взять супертанкер на ходу, и разделать как металлолом?

– Такого я не говорил. И кстати: ты купила этот супертанкер, уже как металлолом.

– Почему ты думаешь, что я?..

Юлиан Зайз иронично улыбнулся, очередной раз отведя взгляд от вектора курса.

– Вижу по глазам. 20 лет общения в среде судовладельцев это кое-какой опыт.

– На самом деле, ты не совсем угадал. Супертанкер купил мой сын с компаньоном. Но действительно по утилизационной цене. Так, по-твоему, идея безнадежна или нет?

– По-моему, идея не безнадежна, если поменять дойную корову. Пассажиры не готовы платить много, но что, если корпорации big-tech готовы платить львиную долю?

– С чего вдруг они готовы платить? – удивилась Жасмин.

– А с чего они готовы быть спонсорами олимпийских стадионов и проведения игр?

– Юлиан, это другое дело, это реклама и аудитория потенциальных потребителей.

– Так и сделай техно-олимпийский стадион центром круизного лайнера. Пусть big-tech спонсируют это еще сильнее, поскольку им достанется еще и роль спортклубов. Пусть новое барахло, которое они хотят продать, соревнуется на арене за симпатии фанатов с трибун. Сколотить фан-клуб может любой PR-мейкер. Круиз пусть будет практически непрерывным, а билеты пусть продаются на отдельные соревнования-экспозиции.

– Стоп-стоп! – воскликнула она, – Как пассажиры попадут на отдельную экспозицию? Сцепка стоянок в портах с международными аэропортами это большая морока. А если перебрасывать пассажиров на вертолетах, то это еще больше усложнит дело.

– Надо сделать оффшорный аэропорт на борту, – невозмутимо сказал Юлиан.

– Что?! Сделать из супертанкера – авианосец?

– Да, а что такого? Перед Второй Мировой войной почти все авианосцы получались из кораблей других классов путем достройки летной палубы – стола на пилонах…

…Не ограничиваясь словами, он поиграл на клавиатуре и вывел на резервный монитор галерею картинок с авианосцами 1930-х годов.

– Выглядит просто адски круто! – заявила Жасмин.

– Ты хотела wow-эффект, так вот, пожалуйста, – отреагировал консультант по ЯД.

– Да, я хотела. А ты опять действовал по схеме: если изобретен велосипед. Теперь мне хочется обсудить это в чате. Причем без свидетелей, извини за прямоту.

– Нечего извинятся Жасмин. Чат без посторонних это нормальная практика в бизнесе.

– Хорошо, что ты понимаешь. Скажи, я критически нужна на ходовом мостике или?..

– Не критически. И если ты все равно идешь чатиться на нижний ярус, то мой совет: не ограничиваться чатом, а полноценно отдохнуть. Ты видела: элементы комфорта, вроде душевой кабинки и раскладного дивана там имеются.

– Наверное, ты прав, – согласилась она, – только давай честно: на следующем перегоне я возьму штурвал, а ты отдохнешь. На флоте это называется график вахт, верно?

– Да, как-то так, – подтвердил он.

…