Текст книги "Демонология крови (СИ)"

*27. В морской археологии многое зависит от канонира.

Приблизительно 100 километров (54 морских мили) разделяют колоритный полуостров Мальвазия и не менее колоритный остров Антикитера, что в 20 милях севернее Крита. В начале XXI века, этот остров площадью 20 квадратных километров почти обезлюдел: осталось две дюжины домохозяйств вокруг маленького древнего порта в глубине фьорда Ксиропотамос на севере, и еще дюжина домохозяйств, разбросанных по холмам. Когда по Средиземноморью прокатился Вандалический кризис, можно было предположить, что Атикитера будет совсем заброшена. Но, вскоре после Вандалического кризиса, во фьорде Ксиропотамос появился кемпинг аргонавтов, и аборигены занялись микробюджетным сервисом для приезжих. Это не выглядело полноценным турбизнесом, но для аборигенов числом менее сотни – этого хватало на здешнюю (по обыкновению скромную) жизнь.

Самая знаменитая достопримечательность Антикитеры – Stadiatis-point находится вне, собственно, острова. Это мелководный участок моря в 400 метрах от северо-восточного берега. Тут, в 1901 году, Элиас Стадиатис, дайвер из команды собирателей губок, чисто случайно нашел корабль, затонувший примерно во времена Пунических войн. Находка оказалась столь богата артефактами, что подводные археологи более 100 лет работали в окрестностях Stadiatis-point (там даже дважды отметился Жак-Ив Кусто). Среди прочих артефактов наиболее важным оказался своего рода механический компьютер, вероятно применявшийся для астрологии и навигации – т.н. «Антикитерский механизм».

Фишербот «Хеллхунд» вышел на Stadiatis-point, когда солнечный диск еще был довольно высоко над морской линией горизонта. Однако тут нижний краешек солнца уже коснулся черной зазубренной линии островного хребта в двух милях западнее Stadiatis-point. – Мы точно над местом античного кораблекрушения! – торжественно объявил Хлотар, и скомандовал в шутку, – Канонир! Плавучий якорь!

– Да, кэп! – отозвалась Скрэтти, стремительно и бесшумно как тень, метнулась на нос кораблика. Плавучий якорь упал за борт, чуть затонул, и раскрылся под водой, будто огромный зонт.

– Как насчет коллективного клипа на фоне закатных гор? – спросила Камилла.

Скрэтти одобрительно хлопнула в ладоши:

– Давайте! А что будет главной фишкой?

– В смысле?

– Ну, в смысле чтобы тот, кто будет смотреть, слегка офигел.

– Даже не знаю… – Камилла была не готова к такому вопросу.

– А я знаю! – заявила Скрэтти, – Алло, кэп, под нами до дна полста метров, да?

– Чуть меньше, – ответил Хлотар.

– Тем лучше! – Скрэтти нацепила дайверские очки с фонариком и микро-видеокамерой, после чего прыгнула через фальшборт как была – в одной только набедренной повязке (стилизованной под минималистскую одежду На’ви из культового фильма «Аватар»). Скрэтти не требовался гидрокостюм для фридайвинга – поскольку переохлаждение грозило бы ей, разве что в Ледовитом океане, но никак не в Средиземноморье. Тут она просто ушла в глубину, неторопливо работая ногами, на которые даже не надела ласты. Несколько секунд под водой было видно пятно света от фонарика, а затем оно потеряло различимость среди тусклых закатных бликов на спокойных волнах.

Камилла, все-таки с некоторой тревогой, посмотрела на Хлотара (который невозмутимо вывесил складной трап с борта в воду) и спросила:

– Как, по-твоему, это не слишком опасно?

– Для нее не слишком, ведь она метаморф.

– Да, конечно… А сколько для нее безопасно быть под водой?

– Не знаю, – Хлотар развел руками, – но уж точно не меньше, чем апноэ у генетически неизмененных фридайверов, это примерно 10 минут.

– А что, если Скрэтти не появится через 10 минут?

– Тогда я нырну на поиски, – тут ветеран французского флота выразительно похлопал ладонью по уже собранному аквалангу (только надеть и повернуть кран).

– А сейчас сколько прошло?

В ответ Хлотар повернул свои наручные часы, чтобы Камилле было видно табло. Часы оказались переключены в режим секундомера. По табло бежали цифры. Сейчас 2:28 – и дальше разряды сантисекунд.

– Может… – нерешительно произнесла она, – …отправить скорпионоид, и посмотреть?

– Вот это, – ответил он, – лишний фактор риска. Скрэтти не предупреждена, и может не совсем правильно отреагировать на появление подводного дрона. Кстати, избыточные действия по безопасности нередко приводят к противоположному эффекту. Поэтому на флоте учат соразмерности оценки рисков, требующих экстренных действий.

– О, черт… – Камилла покрутила головой. – …Для меня все это очень непривычно, и я нервничаю, похоже, не тогда, когда надо, и не о том, о чем надо.

– Не переживай об этом. Ты довольно быстро осваиваешься.

– Правда? – недоверчиво переспросила она, не сводя взгляд с его наручных часов. Там цифра минут как раз поменялась с 5 на 6.

– Чистейшая правда! – заявил Хлотар.

– Значит, пока просто ждем? – спросила Камилла.

– Да, пока просто ждем. Дышим ровно, любуемся закатом. По-моему, красиво.

– Красиво, – согласилась она, глянув на солнечный диск, четверть которого заслонилась хребтом Антикитеры. Затем она снова перевела взгляд на секундомер. Было 7 минут 16 секунд. Камилла знала, что аргонавты ныряют порой очень надолго, однако раньше не имела возможности присутствовать при этом вот так, в море.

– Дышим ровно, – напомнил ей Хлотар. Она хотела ответить в том смысле, что не так-то просто дышать ровно, когда не знаешь, что с участником экипажа под водой…

…Но тут Скрэтти вынырнула рядом с трапом и шумно отфыркалась. В правой руке она держала предмет, который сначала мог показаться испачканным и немного порванным футбольным мячом, небрежно набитом оранжевыми тряпками, торчащими наружу.

– Что за хрень ты притащила? – с любопытством спросил Хлотар.

– Это флоридская конская улитка! Классно будет для видео! – воскликнула Скрэтти.

– Вот как? А что флоридская улитка делает в Эгейском море?

– Интродуцированный вид. Кто-то случайно завез, а оно размножилось. Может, ты уже примешь у меня эту штуку? А то мне одной рукой не влезть по трапу.

– Ладно, – сказал Хлотар, перегнулся через фальшборт, и перехватил конскую улитку. Скрэтти тут же вскарабкалась на палубу и потормошила Камиллу за плечо.

– Давай по-быстрому тащи видеокамеру, пока солнце не слишком ушло!

– Да, конечно! – Камилла метнулась в каюту, и успела услышать, как Хлотар требует немедленно забрать у него долбанное флоридское чудище, поскольку негоже ветерану французского флота быть покусанным американской улиткой.

…

Видео-сессия получилась изумительно! Солнце было заслонено ровно настолько, чтобы не ухудшать изображение избыточной яркостью. Флоридская улитка передавалась из рук в руки, и будто позировала. На самом деле улитка просто качала из стороны в сторону своей оранжевой ногой в поисках опоры, но это не важно. Главное – впечатление для зрителя. В финале улитка была возвращена в море, а Камилла произнесла эмоционально-насыщенный монолог о надежде открыть древние корни цивилизации в проливе между Атикитерой и Критом, где глубины меняются от почти нуля до почти километра. Затем, выключив запись, она спросила:

– Ну, как?

– Зажигательно, почти как у Жюль Верна, – изрек Хлотар.

– Теперь придется поддерживать огонь, чтоб фолловеры не остыли – добавила Скрэтти.

– Ты что, уже занималась PR-кампаниями? – предположила Камилла.

– Так, помогала пару раз, – Скрэтти махнула рукой, давая понять, что ее участие в PR-кампаниях было пустяковым, что не помешало ей нахвататься азов этого ремесла.

– Прекрасно! – Камилла похлопала в ладоши, – И как нам лучше поддержать огонь?

– По-всякому. Например, можно завтра утром снять видео тестов сазера-локатора. Тут остались какие-то древне артефакты. То, что их собирали здесь более ста лет – верный признак, что собрано не все.

– Что будет в кадрах? – деловито спросила Камилла.

– Ну, если ты намекаешь, что в кадре должно быть не только дно и артефакты, но еще живой человек, то я могу нырять вместе со скорпионоидом.

– Вообще-то, я тоже могу, с аквалангом, – добавил Хлотар.

Скрэтти с сомнением покачала головой

– У тебя ведь баллон заполняется от компрессора.

– Конечно. Не вручную же накачивать 200 бар.

– Хлотар, я к тому, что это воздух. Нырять на воздухе глубже, чем 30 метров…

– …Я знаю про глубокий воздух и азотный наркоз, – перебил он, – это актуально, если долго торчать на глубине. А если 5 минут на полста метрах, то риск минимален.

– Нам понадобятся две хорошие подводные видеокамеры, – заметила Камилла.

– Не проблема, – сказала Скрэтти, – можно прямо сейчас взять мой пегастер, сгонять во фьорд Ксиропотамос, и купить что-то годное.

– А мы успеем до закрытия магазинов?

– Они там не закрываются, фьорд Ксиропотамос никогда не спит, – и, с этими словами, Скрэтти показала ладонью на небо в юго-западном направлении. Там будто расцветало полярное сияние.

– Ничего себе! – изумилась Камилла, – Маленький поселок с кемпингом, а зарево как над мегаполисом.

– Пегастер не поднимет двоих, – заметил Хлотар.

– Да, – Скрэтти кивнула, – но нам незачем подниматься, мы прокатимся как аэролодка по поверхности со скоростью примерно 20 узлов. А до поселка во фьорде две мили.

– Тогда лучше 10 узлов, – сказал он, – тут много скал, на них можно налететь в темноте.

– В темноте? – удивленно переспросила Скрэтти.

– Ах да, – он махнул рукой, – ты видишь в темноте. Но все-таки лучше не разгоняйся.

– Ну что, поехали? – спросила Скрэтти, глядя на Камиллу.

– Поехали, – согласилась та, поборов холодок страха перед таким приключением.

…

Это оказалось действительно жутковато: скользить сквозь почти полную тьму на узком аэромоторном каяке, едва вмещающем двух человек. Впрочем, едва они вошли в устье фьорда, тьма сменилась разноцветными сумерками. По мере приближения к поселку и кемпингу, сумерки почти рассеялись – настолько много тут было источников света. Не сказать «стало светло, как днем» – но близко, с поправкой на разноцветность огней.

– Тут сегодня фест какой-то? – предположила Камилла, когда пегастер с выключенным движком, мягко ткнулся бортом в демпфер причала.

– Тут всегда фест. Я ведь говорила: фьорд Ксиропотамос никогда не спит, напомнила ей Скрэтти, помогая перешагнуть на причальный настил.

– Спасибо… А то у меня слегка закружилась голова от этого ночного рейда.

– Вот, я и заметила. Давай-ка зайдем в кафе «Апокалипсис вчера», примем по коктейлю «Холодная война» и заодно спросим, в какой лавке лучше поискать видеокамеры.

– Звучит внушительно! – оценила Камилла окидывая взглядом обстановку: нечто вроде карнавала в Рио перенесенного на монгольское стойбище с юртами, – А где этот паб?

– Вот, – Скрэтти махнула рукой в направлении огромной чуть помятой бочки на тонких ножках-сваях. Точнее, не бочки, а обрубка фюзеляжа авиалайнера.

Внутри «Апокалипсис вчера» содержал интерьер в стиле «техно-трэш» (декоративная ржавчина на причудливо гнутой металлической мебели, светильники в виде древних пушечных бомб с горящими фитилями, и прочее в том же роде). Скрэтти, как оказалось, отлично знакома со здешним немногочисленным персоналом.

– Привет, Энди! – воскликнула она, метнулась к стойке, раскинув руки, притянула к себе бармена и звучно чмокнула в нос.

– Блин, Скрэтти! – проворчал он, – У тебя не руки, а лапы Годзиллы! Ладно, я тоже рад видеть тебя. А что за девчонка с тобой? Вроде лицо знакомое.

– Это Камилла, про нее недавно был стрим по афинскому каналу «Zesto», это она нашла затонувшие античные корабли у скал Скиафенгари. А сейчас мы с ней ищем офигенно древние корабли, которые могут быть к югу отсюда. Короче: нам жизненно требуются коктейли «Холодная война» и дайверские видеокамеры. Того и другого по два.

– Ни фига себе, ты так сходу загрузила… Коктейли – ясно, а про камеры надо подумать. Качество какое требуется?

– Студийное, какое же еще.

– Ух как! Это будет стоить денег.

– А я разве сказала, что нам даром?

– Так, это я вкурил. А можно сделать, чтоб в вашем кино было про наше кафе? Ну, про деятельное участие и неоценимую помощь.

Скрэтти повернулась и продублировала вопрос Камилле. Та, недолго думая, ответила утвердительно. Уже через минуту она ругала себя за быстрое согласие (мало ли какая репутация у этого кафе). Все-таки (отметила она) эмоциональное выгорание никуда не исчезло пока, только стало слабее и висит в фоновом режиме (как, наверное, сказал бы программист). Камилла не особо разбиралась в computer science, однако знала модные словечки из «цифрового лексикона», применяемые на корпоративных вечеринках, если хочется «выглядеть прогрессивно»…

…Подошла Скрэтти, довольная собой, и поставила на стол два серебристых стакана. Из стаканов выползали плотные густые облака тумана, стекая с краев, как густая жидкость.

– Что, это и есть «Холодная война»? – на всякий случай спросила Камилла.

– Точно! – подтвердила та, и втянула некоторый объем коктейля через соломинку, лишь дюйм которой торчал из тумана.

– …Мне кажется, – продолжила Камилла, – туда входит сухой лед… А что еще?

– Не порти себе сюрприз, – посоветовала Скрэтти, и втянула еще сколько-то коктейля…

…Оставалось последовать ее примеру и совету. «Холодная война» оказалась не только зверски холодной, но и насыщенной разными вкусами, из которых легко определялись: шоколад, лайм, и какие-то пряности. Алкоголь лишь дополнял общую вкусовую гамму. Неясно было, сколько там алкоголя, но достаточно, чтобы коктейль не замерз.

– Скрэтти, а меня не развезет от этого?

– Ну, разве что чуть-чуть. Не волнуйся, я с тобой.

– Гм… А тебя не развезет?

– Исключено! – девушка-метаморф по-особенному улыбнулась, опять став похожей на кюбонокицунэ, лисицу-оборотня с девятью хвостами. По крайней мере, так показалось Камилле, что затем привело ее к согласию «обмыть» покупку дайверских видеокамер коктейлем «Дьяволова нога». Этот коктейль лег на ранее принятую «Холодную войну», вследствие чего Камиллу все-таки развезло…

…