Текст книги "Демонология крови (СИ)"

*23. Любительский метод умозрительного поиска в палеоуфологии

За ужином в археологическом кемпинге Фониапиги совмещался прием пищи и научный семинар… Или псевдонаучный семинар (если, вслед за официозом, считать палеоуфологию – фантазиями, лишь имитирующими поиск знаний). Пожилая парочка тирольских археологов освоила искусство общения с аудиторией на такой природной площадке – кстати, типичной для занятий в школах античных философов. Впрочем, те философы проводили свои занятия днем при свете солнца, а не после заката при свете фонариков, примусов, мониторов и звезд на небе. Темой семинара Рик и Нэн Шушнигг сделали сегодня загадочный палеошумерский артефакт, известный, как мушабэл…

…Начали они не с шумеров, а с намного более поздних времен, когда Птолемей Лагид получил Египет по соглашению диадохов после смерти Александра Македонского. У Птолемея были серьезные планы, включая восстановление Канала фараонов (который исчез под песками за несколько веков смуты и персидской оккупации). Птолемей, для начала, приказал собрать всю ценную информацию в бывшем ключевом пункте канала, городе Иуну (который эллины называли Гелиополем). Благодаря этому, канал удалось восстановить (правда, заработал он лишь при сыне Птолемея). Кроме того, библиотека Птолеемев пополнилась множеством записей, включая крайне древний миф о том, как возникло Око Атума (или Око Неба). …Итак: в давние времена на месте долины Нила был океан по имени Нун. Из него-то и родился Атум, создатель богов, строитель холма Бен-Бен. Построив первый холм, Атум затем создал бога воздуха и ветра Шу, и богиню дождя и плодородия Тефнут. Эта пара немедленно ушли осваивать океан и заблудились. У Атума еще хватало дел, так что он решил не отправляться на поиски полностью, а отправил лишь один свой глаз. Это не создавало для него проблем, он сразу вырастил себе новый глаз взамен отправленного. …Через сколько-то лет или веков, автономный глаз нашел Шу и Тефнут, и привел их к холму Бен-Бен. Миссия была выполнена, однако место глаза на лице Атума (как уже сообщалось) занял глаз-дубликат. От такой обиды, первоначальный глаз превратился в ядовитую богиню-кобру Уаджит, но это не стало проблемой для Атума. Он нежно взял кобру-глаз и поместил в середину своего лба. Уаджит понравилось на новом месте, но автономию она сохранила – так что по обстоятельствам она становилась для Атума то разведчиком, то женой, то оружием, то заместителем любого из небесных светил. …Вот откуда символ третьего глаза в виде золотой кобры, обвившейся хвостом вокруг драгоценного камня. Такой символ всегда присутствует в короне богов и фараонов.

Тут в семинаре была объявлена пауза, чтобы Рик и Нэн Шушнигг смогли перекусить и выпить, а сказанное ими как-то улеглось в головах слушателей. Далее во второй части повествование дошло до шумеров.

…Создатель богов Анум из шумерского эпоса Энума-Элиш и создатель богов Атум из разобранного выше мифа Египта – чем-то похожи. Роль глаза-кобры Уаджит играет у шумеров существо с именами-прозвищами Мушхуш, Намшуб и Мушабэл. Мушхуш – визуальный образ, прекрасная змея-химера с крыльями орла и лапами льва. Сходство Мушхуш и Кетцалькоатля указывает на контакты шумеров с античной Мексикой. Два других прозвища: Намшуб и Мушабэл это почти синонимы: сияющее заклинание или жребий богов. В клинописных табличках, слово Мушабэл – не только имя богини, но и название магических артефактов, применявшееся мореходами-шумерами. …Все эти артефакты были утеряны, и позже мушабэл искали оккультные ордена – от тамплиеров до спецслужб XX века: и гитлеровский Аненербе (проект Молох), и отдел «Ромб» советского КГБ (проект Орион). Есть гипотеза, будто все мушабэл связаны с планетой Нибиру – родиной ануннаки, младших богов Шумера. Так или иначе, приняв гипотезу о палеоконтакте, как источнике знаний шумеров, следует предположить, что мушабэл это нечто невозможное для изобретения и изготовления на античном уровне, однако, использованию этого можно было научить преантичных штурманов.

…

К середине семинара на поле появились Нигиг и Трэй. Метаморф выглядел невозмутимо-дружелюбным (похоже, он всегда так выглядел). А корейская поп-идолица напоминала мультяшную кошку, утомленную эйфорией после прогулки по безграничной плантации кошачьей мяты. Трэй сейчас нежно любила весь мир, но слегка тупила. Послушав около получаса про шумерских богов, ануннаков, планету Нибиру, и магические артефакты из арсенала вышеупомянутых шумерских богов, она громким шепотом спросила:

– Хей, Аслауг, ты ведь эксперт по планетам и физике. Что за хреновина этот мушабэл?

– Вроде бы, в переводе с шумерского это жребий богов, – сообщила та.

– Звучит круто, но от этого не стало яснее, – прокомментировала поп-идолица.

– Объясню после семинара, – пообещала голландка-физик, – а скорее Юлиан объяснит.

– Почему я? – отреагировал консультант по ЯД.

– Потому что это о навигации, значит ближе к яхтингу, чем к физике! – заявила она.

…

Экипаж «Тетрикс» собрался после полуночи, чуть выше по течению одного из ручьев, и выбрали тот, тропа вдоль которого наиболее резко уходила вверх. Хотя, даже не тропа, скорее кривая, косая, ломаная лестница, созданная причудами сил природы. Пришлось поупражняться в скалолазании при свете звезд. Это стало бы экстримом, но у экипажа имелась усиленная скотопия, доставляемая ген-модификатором ксианзан-эф. Не такое превосходное ночное зрение, как у кошки или совы, но достаточно, чтобы видеть, куда ставишь ногу и за что цепляешься рукой. Так, все трое достигли намеченной маленькой площадки. Трэй села на валун, сняла кроссовки, пихнула ноги в воду, и предположила:

– Похоже, разговор будет на тему, которая может кого-то обидеть, если кто-то услышит.

– Адекватная формулировка, – отозвалась Аслауг.

– Похоже, – продолжила поп-идолица, – разговор будет на тему, что ануннаки и прочая божественная фауна шумерского палеоконтакта, относится не к истории, а к фэнтези.

– В общем, да, – Аслауг кивнула.

– И, – добавил Юлиан, – это намного перспективнее, чем если было бы историей.

– Как так? – удивилась Трэй.

– История такая, какая была, а фэнтези такое, какое надо, чтобы было, – пояснил он.

– Гм… Но ведь фэнтези не настоящее.

– Да, – Юлиан улыбнулся, – Как и любой древний миф, или любая древняя история.

– …Что по сути одно и то же, – договорила Аслауг, вбив смысловой гвоздь по шляпку

– О! Я начинаю врубаться! Значит, мы будем творить, вроде как, древний миф?

Аслауг задумчиво покачала головой, и указала пальцем в небо.

– Не просто творить миф, но творить такой миф, для которого найдутся материальные подтверждения на древних затонувших кораблях.

– Я опять ни фига не понимаю! – расстроено констатировала поп-идолица, – Как могут найтись древние материальные подтверждения того, что мы сейчас выдумаем?!

– До меня, кажется, дошло! – сообщил Юлиан, – На семинаре говорилось: мушабэл это инструмент, который шумеры не могли бы изобрести и изготовить, но могли научиться применять такой инструмент, попавший к ним в готовом виде.

– Так, так, – Аслауг хитро заулыбалась.

– …Быть может, – продолжил консультант по ЯД, – шумеры могли бы даже изготовить грубую действующую копию такого инструмента, продолжая не понимать физического принципа действия.

– Так, так, – голландка-физик кивнула, – эта версия объясняет, как мушабэл мог быть на каждом шумерском торговом корабле в Средиземноморье.

– …Мне представляется, – снова продолжил Юлиан, – что мушабэл это нечто гибридное между Антикитерским механизмом, диском Уунартока и искрой Орфея.

Тут встряла Трэй, успевшая справиться с когнитивной дезориентацией.

– А можно как-то популярнее, для артистов? Что такое все эти штуки?

– Про Антикитерский механизм я тебе рассказывал, – напомнил Юлиан, – это машинка, состоящая из бронзовых шестеренок с радиальными астрономическими таблицами.

– Да, точно! Я вспомнила. Ты даже показывал фото. Красивая коробка с ручками, вроде настольного астрологического календаря. А что такое диск… Э-э?..

– …Уунартока, – договорил он, – это несложная оптическая схема с круговой шкалой и поляризующим кристаллом. Такую штуку применяли викинги для определения углов направления на солнце при навигации в открытом море. Последнее: искра Орфея. Это фокусирующий гелиограф, известный, как минимум, с минойских времен.

– Юлиан! – воскликнула Трэй, – Это круто для сюжета фэнтези! Но даже если оно станет бестселлером, от этого древние материальные подтверждения не появятся!

Аслауг негромко хлопнула в ладоши, привлекая внимание поп-идолицы.

– Как, по-твоему, выглядит материально подтвержденный мушабэл, пролежавший на морском дне порядка десяти тысячелетий?

– Ну… – Трэй энергично почесала затылок, – …Вроде как Антикитерский механизм.

– Так вот, – продолжила голландка, – та коробочка вроде настольного астрологического календаря, которую ты видела на фото, является реконструкцией. Когда механизм был найден среди руин затонувшей галеры, это была кучка бронзовых колечек, наполовину съеденных коррозией, и слежавшихся в почти бесформенный комок.

– Ух ты… – поп-идолица снова почесала затылок, – …Это что, получается любой кусок древнего говна с колечками можно так понарошку реконструировать?

– Не любой, – строго сказала Аслауг, – какие-то базовые детали должны сохраниться, и намекать на дизайн и функции артефакта. Учти: Антикитерский механизм пролежал на морском дне чуть больше двух тысячелетий, а нас интересует нечто впятеро древнее.

– Жопа! – лаконично припечатал консультант по ЯД.

Голландка моментально повернулась к нему.

– С чего бы вдруг жопа?

– С того, что морское дно не то, что сухопутная долина. На берегах Персидского залива археологи часто находят лодки и лодочные детали возрастом более семи тысяч лет. Но самые древние из найденных затонувших кораблей – вдвое моложе.

– Коррозия и червяки? – предположила Аслауг.

– Да. Еще течение и заиливание. Кроме того, материалы. Неверно, будто у древнейших кораблей имелся жестко-сколоченный силовой набор из бруса и обшивка из смоленых досок. Такой дизайн вошел в моду лишь незадолго до Троянской войны.

– Троянская война когда была? – спросила Трэй (история не была ее сильной стороной, впрочем, как и все остальные школьные предметы).

– Примерно 3300 лет назад, – пояснил он, – а до того были распространены два базовых дизайна: плетеный силовой набор и смоленая текстильная обшивка, либо безнаборный корпус из связанных снопов камыша с регулярной продольной укладкой. Камышовый дизайн самый древний и удивительно космополитичный. Он встречается почти во всех странах тропического пояса с минимальными технологическими различиями.

– Тогда, – заметила Аслауг, – это аргумент за общую прародину древних цивилизаций.

– Это аргумент за Ктулху! – объявила Трэй, – Продольные снопы, связывание, это ведь напоминает тентакли Ктулху, верно? Может, Ктулху и есть палеоконтакт? По-моему, Ктулху убедительнее, чем ануннаки. Ктулху известен всему космосу, в отличие от! И, между прочим, тентакли это эротично. Опять же, в отличие от! Вообще, я считаю, что отсутствие эротики в теме палеоконтакта – кошмарный баг, требующий исправления! Давайте, ребята, скажите, если я не права, только аргументируйте!

Ребята задумались над внезапно-сложным вопросом о том, почему наука и хентай так отличаются в аспекте PR через экзотическую эротику… Но эти глубоко философские размышления были грубо прерваны падением увесистого тела в ручей, почти точно на середину русла. Широкий веер крупных брызг, тускло поблескивающих в слабом свете звезд, обрушился на участников диспута. Они отреагировали лексически-единообразно (только с поправкой на разные родные языки – хорватский, голландский и корейский):

– Jebi se!..

– …Neuken het!..

– …Ssibal!

Увесистое тело выпрямилось посреди ручья, оказавшись плотно сложенной девушкой, совершенно обнаженной, но вовсе не пострадавшей при падении. Точнее при прыжке с каменного уступа, нависавшего двумя метрами выше.

– Ой, я извиняюсь, не подумала про брызги.

– Скрэтти, а ты вообще о чем-нибудь подумала? – строго спросила Аслауг,

– Ладно, что брызги, но ты могла заскользить вниз, и поломать себе ноги и прочие части организма!

– Это вряд ли, – ответила девушка-метаморф, выходя из воды. Стало видно, что на ней отсутствует не только одежда, но и обувь.

– У тебя там что, присоски? – подозрительно спросила Трэй, глядя на ее босые ступни.

– Нет, только усиленная хватательность пальцев. Не как у шимпанзе, но достаточно.

– Шимпанзе… – произнес Юлиан, – …задумалась бы, надо ли так прыгать.

– Ой, ну хватит уже стебаться. Просто мне захотелось эффектно выйти на сцену.

– Эффектно… – буркнула Трэй, – …А теперь говори: как давно подслушиваешь?

Скрэтти уселась на валун у самого края потока и сообщила:

– С момента, когда ты спросила про Троянскую войну.

– Значит, про жопу ты не слышала, – с некоторым облегчением констатировал Юлиан.

– Про какую жопу? – удивилась Скрэтти.

– Про жопу с сохранностью древних шумерских кораблей, – пояснил он, – затонувший безнаборный корабль из снопов тростника, довольно быстро распадается без остатка. Поэтому в подводной морской археологии нет ни одного случая такой находки.

– Но часть груза ведь останется там, на месте! – возразила она, – Я смотрела протоколы античных морских находок. Маркер: куча амфор или пифосов, в общем, керамических бочонков. Такие бочонки всегда были на борту античного корабля.

– Всегда после распространения гончарного круга, – поправил Юлиан, – это около пяти тысяч лет назад. А до того не получалось быстрое изготовление емкостей из керамики. Соответственно, использовались кожаные бурдюки, а от них ничего не остается.

– Действительно, жопа, – признала Скрэтти, – а какой выход?

– Выход: искать другой маркер. Например, скопление меди или бронзы. Так в 2019-м у берегов Анталии был найден минойский корабль возрастом 3600 лет с грузом полторы тонны меди в слитках. Вообще-то турецким археологам повезло: тот корабль лежал на глубине всего 50 метров. Это уникальный случай, но принцип годный.

В разговоре возникла пауза, после которой Юлиан спросил:

– Аслауг, как насчет ультразвукового эхолокатора?

– Думаю, можно ожидать уверенного обнаружения на дистанции 200 метров.

– Маловато будет, – напрямик высказалась Трэй.

– В физике не бывает чудес, – наставительно объявила Аслауг, а через несколько секунд добавила, – хотя, если в эхолокаторе применить сазер, то, возможно, удастся увеличить дистанцию уверенного обнаружения до километра.

– Это я обязательно попробую! – обрадовалась Скрэтти, – Правда, я имела дело только с металлургической дефектоскопией на сазере, но принцип тот же, верно?

– Да, конечно, принцип тот же, но методика для такой задачи не разработана.

– А что такое сазер? – поинтересовалась Трэй.

– Грубо говоря… – тут Аслауг на пару секунд задумалась над формулировкой, – …Грубо говоря, это генератор когерентных звуковых волн, или клонированных фононов.

– Еще грубее: акустический лазер, – добавил Юлиан.

Поп-идолица изобразила пальцами два сцепленных колечка (в смысле: круто). Скрэтти энергично постучала себя кулаками по бедрам.

– Короче: утром я попробую нашакалить мобильный сазер-эхолот.

– Вряд ли легко нашакалить такую штуку, – предположила Трэй.

– Вряд ли легко, – согласилась девушка-метаморф, – но, может, не слишком сложно. На химико-металлургическом комбинате Аль-Сохна таких много, а фишка легла так, что сопредседатель этой коллаборации предложил мне звонить ему при случае.

– Он запал на тебя? – выдвинула очередное предположение Трэй.

– Нет, просто я, работая там, помогла уменьшить последствия громкой аварии.

– Э-э… – протянула Аслауг, – …Это что, натриевый пожар, который был там в мае?

– Точно! – Скрэтти кивнула.

– Тогда это серьезно. Попробуй нашакалить еще два дополнительных эхо-сенсора.

– Еще два? Намекаешь на картину интерференции с отраженным акустическим лучом?

– Да. Поскольку методики нет, лучше сразу создать максимум возможностей.

– Ну, с этим ясно. А что надо искать? Медь, бронзу, что-нибудь еще?

– Мне кажется, – подал голос Юлиан, – что надо искать сфероиды или сфероглипты из обыкновенного стекла или из прозрачных минералов. Еще, возможно, призматоиды.

– В смысле, искать оптические компоненты мушабэл? – уточнила Скрэтти.

– Да. Мне кажется: так перспективнее, чем искать металл. Сто веков в морской воде это глубокая коррозия любого металла, кроме золота, из известных в античности.

– Ясно! – она улыбнулась, – Значит, ищем стекляшки и золото. А сфероглипты это что?

– Это вроде трехдюймовых каменных скульптур из нескольких сфер, построенных на воображаемом правильном многограннике. Их часто находят на Британских островах, однако там сфероглипты непрозрачные, а нас, очевидно, интересуют прозрачные.

– Тоже ясно. А давайте попробуем представить, чем особенно интересна мушабэл?..

В разговоре снова возникла пауза, и Скрэтти пояснила: … – В смысле: Камилла Далансон по-видимому задаст такой вопрос, и от ответа будет зависеть ее мотивация. Вы ведь были на семинаре, и знаете: Шушнигги полагают, что спецслужбы искали мушабэл ради свойства поддерживать связь с планетой Нибиру. И спецслужбы вряд ли рассчитывали на супер-крутизну вроде межзвездного интернета.

– Почему вряд ли? – спросила Трэй.

– Потому что идиотизм рассчитывать на такое.

– Да, Скрэтти! Идиотизм. Руководство всех правительственных департаментов, особенно спецслужб, в цивилизованном мире состоит из идиотов.

– Поддерживаю! – сказала Аслауг, – Не зря Шушнигг назвал спецслужбы через запятую с оккультными орденами Средневековья.

– Что, из НАСТОЛЬКО идиотов? – недоверчиво спросила Скрэтти.

– Да, настолько, – Аслауг кивнула, – знаешь, перед второй Мировой войной, спецслужбы большевиков и нацистов послали экспедиции в Тибет на поиски секрета виман. Виманы фигурируют в Махабхарате, как летающие боевые колесницы богов. А нынешнее стадо правительственных топ-клерков еще тупее. Конечно, там попадаются умные люди, но система распознает их, и выталкивает. Как генерала Штеллена, например.

Скрэтти выругалась вполголоса, затем махнула рукой.

– Насчет генерала Штеллена это к лучшему. В дирекции MOXXI он на своем месте. Но, остается вопрос: что вы скажете Камилле про предполагаемые удивительные свойства мушабэл? При удачном раскладе я намерена лететь к ней, и крутить археологию.

– Куда к ней и на чем лететь? – полюбопытствовала Аслауг.

– Куда: в Миртойское море. Еще декаду Камилла никуда не денется оттуда. На чем: на пегастере. Это как моторный дельтаплан, только…

– …Знаем, – перебила поп-идолица, – штука прикольная но, на мой взгляд, стремная.

– Штука надежная, – возразила Скрэтти, – я летаю на пегастере уже третий год и сюда прилетела на нем же. Он сейчас сложенный, под тентом, где общий склад.

– Ха! Значит, ты плавно упадешь с неба прямо на Камиллу! Твой персональный стиль, похоже! На нас ты тут тоже упала почти с неба. А туда надо лететь почти 250 миль. Не перебор ли для штуки, у которой скорость, как у гуся?

– Это без проблем, – невозмутимо ответила Скрэтти, – Во-первых, пегастер, все-таки, быстрее гуся. Во-вторых, я по дороге загляну на Скирос и может еще куда-нибудь. Но сначала надо чтобы Аслауг и Юлиан аргументировано поговорили с Камиллой. Значит, требуется заранее придуманный ответ на вероятный вопрос про мушабэл.

– Ну-у… – задумчиво протянул Юлиан, – …Наверное, за пару дней мы придумаем. -…В общих чертах, – уточнила Аслауг.

…