Текст книги "Жабы жаждут (СИ)"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)
16. Рэп-триумф с непосредственными последствиями оного.
Полночь 11 июня, остров Крит, полудикий пляж у кемпинга при городке Палеохора.
Ханка вытащила Эрика на пляж вскоре после объявления победителей. Точнее, Ханка сделала это, когда овация переросла в пьянку с публикой, оргкомитетом и обеими рэп-командами. Через полчаса исчезновение большей части состава команды победителей осталось незамеченным.
Отличие полудиких пляжей от диких в том, что на полудиких можно найти шезлонги. Безобидный полулегальный местный бизнес. Пожилой грек за пару монет предложил парочке обычный шезлонг из высокопрочной пластмассы, и успокоил:– Развлекайтесь, ребята, я не буду подглядывать, у меня есть чем заняться, – и, поясняя последний тезис, похлопал рукой по пластиковой канистре. Там булькнуло.– Домашнее вино? – предположил Эрик.– Верно, парень. Если позже захочешь выпить, то это будет правильная идея. А сейчас давай, не зевай, твоя подружка в нетерпении. Да, Ханка была на взводе. Едва они оттащили шезлонг на полсотни шагов, она резко и уверенно освободилась от одежды. Эрику оставалось лишь сделать то же самое. Затем случился стремительный, с минимальной прелюдией, переход к коитусу. И далее была бешеная, но очень нежная любовная игра, более свойственная для больших кошек вроде рысей, леопардов, или ягуаров, чем для homo sapience. Шезлонг пригодился только на первых минутах, а после – обнявшаяся парочка скатилась на песок, чтобы продолжить нежности на более широком оперативном поле. Песок тут был жестковат, и попадался щебень, но экстаз был слишком интенсивным, чтобы обращать внимание на мелочи. Эрику показалось, что эта камасутра длилась несколько часов, хотя (как он узнал чуть позже, глянув на циферблат смарт-браслета) объективно прошла лишь четверть часа. – Чтоб мне ни дна, ни покрышки… – произнес он, – …Что это было, а?– Я не знаю, – отозвалась Ханка, устроившись поверх него, как на матраце. Ее вес был достаточно малым, чтобы это не доставляло Эрику дискомфорта. Даже наоборот.– Чтоб мне… – повторил он, – …А у тебя теперь всегда такой секс? Буря и натиск?– Нет, – сказала она, – у меня после модификации то так, то этак. Наверное, зависит от температуры тела. А тебя слишком напрягает, когда так?.. Буря и натиск, все такое?– Что ты! Получилось здорово, только неожиданно очень. Я даже не успел…– …Надеть презик? – весело договорила она, – Не волнуйся, теперь у меня наоборот!– Что наоборот?– Это наоборот. Таблетки не от, а для беременности. Но я не принимала их, конечно.– Тоже результат модификации? – спросил он.– Тоже, – подтвердила Ханка, и чуть грустно спросила, – Я совсем не похожа на нее?– Ты похожа на себя, – ответил журналист, – и знаешь, ты очень красивая…
Ханка улыбнулась, мгновенно переключившись с грусти на веселье, игриво и нежно хлопнула ладонями по его животу, и объявила:– Ты самый отличный парень в мире!– С чего бы? – удивился он.– Ты со мной, с такой, какая я теперь, – пояснила она, – ты подарил мне уверенность.– Уверенность? – не понял он.– Да. Уверенность, что я не монстр, а красивая женщина. А теперь идем купаться! Мы извалялись в песке, будто землеройки!
Она вскочила и потянула Эрика за собой. Они вместе вбежали в волны и нырнули. Тут глубина начиналась почти у берега. Ханка беспечно шалила, исчезая под водой на две минуты с лишним, так что Эрик нервничал и ворчал, когда она выныривала. Затем, ее настроение сместилось к апатии – это она остыла. Тогда они вышли на берег, и Эрик в течение нескольких минут отогревал ей, чтобы не испугать дедушку-грека. Вот, вроде нормально… Теперь можно было вернуть шезлонг, купить по стакану домашнего вина, устроиться на широком камне, еще сохранившем дневное тепло, и поболтать.– Странно, – произнесла Ханка, – я надеялась просто отлежаться у тебя несколько дней. Думала: ты тот парень, который не откажет в такой мелочи. А получилось, что ты дал намного больше. И теперь я даже не знаю, как быть дальше.– Быть, как получается, я думаю, – ответил он, – вроде, сейчас все идет хорошо. – Ты про рэп-Z-рэйв? – спросила она.– Да, я про это и не только. В общем, можно продолжить, если у тебя нет иных планов. – У меня вовсе нет планов, Эрик. Но я не хочу быть гирей на твоей ноге, понимаешь?– Кажется, ты не заметила, что нравишься мне, – предположил журналист.– Я заметила. Но это как раз странно.– Ничего странного, Ханка! И прекрати думать о себе, как о монстре! Ты сегодня сама призналась в том, что ты не монстр, а красивая женщина. Давай исходить из этого!– Ладно, я постараюсь исходить из этого, – она потерлась щекой о его плечо.– Так-то лучше, – проворчал он, – а знаешь, что нас сейчас должно беспокоить?– Что? – спросила она.– Выбор Клодом-Калибаном очередных двух круизных подружек.– Мм… Вроде, Клод и без нас выбирает вполне компанейских девчонок.
Эрик погладил 18-летнюю польку по спине, и прокомментировал.– У тебя тинэйджерский подход, а у меня практический. Ты помнишь про батисферу?– Конечно, помню. Но при чем тут подружки Клода?– При том, что у нас ни одного инженера-профи в команде.– А-а… Так ты предлагаешь помочь Клоду склеить девчонок-инженеров?– Я предлагаю мотивировать Клода к этому. А склеит он сам, – уточнил Эрик.
…
Когда они вернулись в кемпинг, массовая пьянка была в разгаре, а Калибан успел уже подружиться с рэп-командой LGBT. Что они были его противниками – не помешало, а наоборот, помогло сближению. Все пятеро пили пиво в окружении фанатов, но Эрик и Ханка бесцеремонно протолкались к ним, и вытащили Калибана (пообещав, что это не слишком надолго). У них был план, у плана – имя. Точнее, два имени – Айола и Зилла.Обеим по 19 лет, обе – гречанки из Афин, обе окончили Акванавтический Техникум в Британии практически только что: их сертификаты были датированы 31 мая. Эти девчонки-афинянки были похожи одна на другую: кругленькие и подвижные, как капельки ртути. На первый взгляд различия были лишь в окрасе. Айола рыжеволосая, зеленоглазая, и относительно светлокожая. Зилла темноволосая, кареглазая, и смуглая. Конечно, Айола и Зилла еще много чем различались, но в начале знакомства это было неочевидно. Зато было очевидно другое: эти девчонки имеют, по крайней мере общие технические знания по акванавтике, и сейчас ищут развлечений с драйвом (в хорошем смысле – что-то этакое, заводное и интересное на свежем воздухе).
Все это еще не значило, что Айола и Зилла автоматически согласятся дополнить собой команду мотояхты «Dirty-dog», и что Клод Бертран (Калибан) запросто пригласит их в команду. У Калибана, наряду с потребности в инженерной подготовке батисферы для экспедиции в Матапанскую Бездну, есть сексуальная потребность в двух партнершах. Девчонки могли не согласиться на это сексуальное дополнение в групповом формате, и Калибан мог не согласиться на них в сексуальном качестве. Но…
…Но Эрик Лафит, полагаясь на свой опыт журналистики андеграунда, уже придумал стратегию. Тут уместно циничное замечание: романтики сочиняют всякое про любовь, которая непредсказуема, модные консультанты рассуждают про некую особую химию наподобие феромонов (которая лишь при особой удаче появляется между мужчиной и женщиной), но в реальной жизни все куда как проще. Уже через час две хихикающие немножко пьяные гречанки утащили изрядно пьяного Калибана на полудикий пляж. А журналисту и его подружке досталась непростая задача согласовать с командой LGBT совместный рэп-Z-рэйв фестиваль в Верхней Ливии ночью с 15 на 16 июня. Вот такой результат межкомандного сближения после героического баттла.
…
Фанаты продолжали пьянствовать и веселиться самостоятельно, а переговорщики (или точнее уже союзники по шоу-бизнесу) разместились вшестером за дальним столиком в открытом ресторане кемпинга. Столик был удачно спрятан в изгибе живой изгороди, и поэтому можно было обсудить бизнес без помех вроде посторонних глаз и ушей.
Тутти заказал всем отрезвляющий коктейль: холодный кофе пополам с кока-колой и, в порядке старта переговоров, объявил:– Прикольно, Эрик: у нас в команде тоже звукооператор делает стратегию союзов.– В смысле, я, – добавил Гэс для ясности, и повесил свой раритетный камзол на удобно расположенную ветку какого-то декоративного дерева.– Возможно, такова карма звукооператоров, – слегка пошутил журналист.– Гэс раньше учился на банкира! – гордо сообщила Бао.– Круто! – откликнулась Ханка.– Знаешь, – ответила Лулу, – если бы Гэс пошел в банкиры, было бы ни фига не круто.– Говняное дело! – подтвердил звукооператор LGBT, и спросил, – А ты, Эрик, вроде вел подкаст «Городские легенды» на сайте «Le Figaro», да?
Журналист утвердительно кивнул.– Да, было. Но главная редакция отжала эту тему в пользу одного кекса.– Из-за меня, – созналась Ханка.– Чепуха! – Эрик погладил ее по спине, – Для главреда это был лишь повод.– Как это из-за тебя? – полюбопытствовала Ханка.– А так: мы вместе спали, мне не было 18 лет, и я не сообразила держать рот на замке.– Гадство! – припечатал Тутти, – Плутократы мало что грабят людей, еще лезут в чужие трусики. Мало им рубили головы гильотиной на Площади Революции. Гэс подмигнул ей, и экспромтом – просто вокалом, изобразил короткий и жуткий звук падающего ножа гильотины. Ханка похлопала в ладоши. Гэс церемонно поклонился и спросил у Эрика:– Тебя как, не напрягает, что я гей?– Вообще ни капли, – честно ответил журналист.– А вот меня слегка напрягает, – сообщила Ханка.– Это почему? – удивился Гэс.– По комбинаторике, – пояснила она, – получается, в вашей команде у каждого есть два сексуальных партнера, и только у тебя всего один: Тутти.– Комбинаторика, надо же… – произнес Тутти, – …Я даже слова такого не знаю.– Странно… – протянула Ханка, – …В Польше это в школе проходят.– Во Франции тоже, – сказала Лулу, – просто Тутти забыл всю математику на фиг. И ты напрасно переживаешь за Гэса. У него тоже два партнера.– Тутти и я, – встряла Бао, похлопав себя ладонями по бедрам.
Ханка задумчиво почесала себя за ухом.– Э-э… Но ты ведь женщина.– Алло, сестренка! – Бао хлопнула ее по плечу, – Я ведь би, ты помнишь?– Я помню, но…… Тут Бао, развеселившись, снова хлопнула ее по плечу.– Никаких но с тех пор, как жрецы в древнем Египте изобрели фаллоимитатор! – А-а… Блин, это я не сообразила. Так, выходит, у тебя три сексуальных партнера? – Это в команде три, – уточнила франко-китаянка, – у нас вообще-то открытый клуб. Я намекаю, что ты тоже можешь попробовать. – Даже не знаю… – Ханка помахала ладонями над головой, – …Я подумаю об этом.– Просто, я говорю на случай, если ты захочешь, – сказала Бао и чмокнула ее в щеку.
Гэс изобразил вокалом игру горниста (сигнал «в атаку»), после чего сказал:– Так, народ, давайте к делу. Какие идеи насчет драйва в объединенном шоу?– Гильотина, – внезапно по наитию брякнул Эрик.– Гильотина? – удивленно переспросил Тутти.– Да! – журналист кивнул, – У меня кармическое чутье: не зря ведь ты вспомнил ее.– Что нам делать на эстраде с гильотиной? – спросил Гэс.– Ну, это я пока не придумал.– Знаете, – встрял Тутти, – лет 5 назад был трэш-рэпер с ником Говнище, он выходил на эстраду с ржавым мачете, рубил гнилые арбузы на дольки вроде бумерангов, и метал в зрителей. Получалось прикольно. – Гильотиной так не сделаешь, – резонно возразила Бао.– Что, если рубить чучела плутократов? – спросила Лулу.– Нас неправильно поймут, – сказал Гэс, – рубить людей даже в шутку, это как-то…– Да, – согласилась Лулу, – это была плохая идея. Надо рубить что-то точно неживое. – Может, роботов? – предложил Тутти.– Роботы слишком похожи на людей или животных, – ответила Ханка.– Но ведь есть, которые непохожи, – заспорил он.
Полька непонимающе пожала плечами.– Если непохожи, то это вроде робота-пылесоса. Что, шланг будешь рубить ему?– Идея! – воскликнула Бао, – Надо рубить сетевого бота-спамера.– Как его рубить, если он цифровой? – с легким ехидством спросила Лулу.– Сестренка, включи мозг! – франко-китаянка похлопала себя ладонью по макушке.– Хм! Включить и что?– И то! Я дюжину аллегорий-ассоциаций сходу нарисую в 3D!– Верю. Ты нарисуешь. И что?– И то! Нарисую и распечатаю на 3D-принтере из какой-нибудь фигни, чтоб не тратить хороший материал. Можно из макетной целлюлозы например.– Ух, ты… – выдохнула Лулу и, от задумчивости, очень детским жестом пожевала свой указательный палец. – А как это аллегория-ассоциация бота-спамера? – спросила Ханка.– Вот вроде такого, например…
Бао покрутила пальцем по экранчику своего смартфона, выбирая что-то из библиотеки изображений, а выбрав – предъявила всем свою находку. На 3D-картинке было нечто в первом приближении похожее на металлический гибрид пиявки и клеща-кровососа.– Зараза! Я сейчас сблюю, – сердито проворчала Лулу, глянув на этот образ.– Внушает! – оценил Тутти.– Я намного круче нарисую, – пообещала Бао. – Только не рисуй слишком круто, – предупредил Гэс.– Точно, Бао, выразительности и так достаточно, – поддержал его Эрик.– Значит, что? – Тутти похлопал ладонями по столу, – Одобряем гильотину для бота?– Да!!! – хором ответили присутствующие.
17. Глубоководные исследования при среднем техническом образовании.
Утро 12 июня. 36-футовая мотояхта «Dirty-dog» к юго-западу от Крита.
Яхта дрейфовала над Матапанской Бездной. Просто глядя вниз с борта в синеву моря, трудно было осознать чудовищность глубины. Толща воды тут геометрически могла поглотить гору Монблан и вершина оказалась бы на тысячу футов под поверхностью.После вчерашнего дня, эта спокойная медитация на морскую глубину казалась Эрику Лафиту каким-то чудом счастья. Тут весь фокус в том, как прошел день 11 июня – при бурной инженерной гиперактивности двух юных гречанок. Айола и Зилла решили, по случаю, применить знания, полученные в Акванавтическом Техникуме. Конкретно это выразилось в покупке кучи пластиковых, электронных и оптоволоконных штук, среди которых центральным объектом был OpenROV (Open Source Underwater Robot). Такая пластмассовая машинка размерами с коробку для пиццы, снабженная электрическими пропеллерами и штекером для оптоволоконного кабеля.
Эта машинка в стандартной комплектации стоила меньше тысячи долларов. Но увы: ее предел глубины 500 футов (150 метров), а требовалось 17.000 футов (5100 метров). Для устранения такого несоответствия, были куплены электронные модули особо высокой сопротивляемости к внешнему давлению, специальные герметизаторы разъемов, и еще всякая всячина. Две трети вчерашнего дня, и почти треть сегодняшней ночи прошла в совместной работе по переделке подводного дрона в глубоководный. Случилось много курьезов, смеха, и мелких неприятностей, сопровождаемых грубой руганью. Особенно грубой, когда Калибан слегка обжег руку паяльником. Но, в общем, благодаря вполне толковым инструкциям двух недавних выпускниц Акванавтического Техникума, и при открывшемся у Эрика Лафита организаторском таланте, все, вроде как, получилось.
Предстояло испытать эту электронно-механическую самоделку на практике, но это по понятным причинам было отложено на утро. Айола и Зилла уволокли Калибана в его мастер-каюту, чтобы эмоционально-биологически утешить после мелкой термической травмы от паяльника. Ханка и Эрик уползли в гостевую каюту…
…Первая ночь любви после трансформации Ханки. То, что было предыдущей ночью в состоянии концертной эйфории на полудиком пляже – не в счет. Так что первая. И все получилось… Спокойно? Уверенно? Нет, это не те слова. Они не отражают ощущения физической радости от взаимопонимания без слов, и перерывов в сексе, чтобы просто поболтать на внезапные темы. Эти темы задавала Ханка. Кажется, спектр ее интересов расширился резко как газовое облако при взрыве. Она сворачивалась под боком Эрика клубочком как кошка и, нежно почесывая коготками его живот, вдруг спрашивала:– Как ты думаешь, люди распадутся на разные виды, как древние приматы Мезозоя?– О, черт… – реагировал Эрик, – …А разве в Мезозое были приматы? Я думал, тогда, в основном, динозавры жили, рептилии всякие, и самые примитивные млекопитающие.– Я тоже думала, но прочла, что в конце Мезозоя появились пургаториусы. Они были наподобие белок, но все-таки приматы. Потом они поделились. Одни стали лемурами, обезьянам и людьми тоже. Другие стали летучими лемурами. Планирующими точнее. Знаешь, у них такая перепонка между лапами, наподобие параплана. – Да, я знаю про летучих лемуров. Они живут на Филиппинах и в Индонезии.– Точно, Эрик! Так вот, что я думаю: если разные генвекторики будут изобретаться и распространяться так быстро, как сейчас, то люди поделятся. Будут подводные люди, летающие люди, полярные люди, космические люди... – Подожди, Ханка, как это космически люди? – Вот, так… – и снова коготки нежно щекочут его живот.
В другой перерыв Ханка спросила про Верхнюю Ливию. Какие обычаи у хуррамитов, кушитов, и аргонавтов? Как там все устроено – в общих чертах? Правду ли пишут, что диктатор-хуррамит Хаким аль-Талаа хочет воскресить море Феззан в сердце пустыни?
Эрик мог ответить лишь в ОЧЕНЬ общих чертах. Он знал, что хуррамиты – это секта, а точнее: декоративный ремейк могущественной средневековой секты, верившей в Бога, Разделенного Зеркально Надвое. Хуррамиты – тотальные нигилисты в отношении всей морально-ценностной схемы христианского и исламского мира. В каком-то смысле им свойственен социализм. Но социалисты Европы возмущенно отрицают это сравнение. Аморализм хуррамитов внушает им ужас, а успехи хуррамитов внушают им зависть. В течение трех лет, режим хуррамитов привлек в воссозданные малые античные города Верхней Ливии примерно полмиллиона молодых европейцев: инженеров и рабочих с профессионально-техническим образованием. Часть иммигрантов была аргонавтами, проводившими на берегу менее ста дней в году, но в основном были обычные ребята, приехавшие за свободой личной жизни и личной инициативы. Ирония судьбы: режим хуррамитов предоставил им то, что считалось основой европейского образа жизни, но утратилось Европой еще в начале XXI века. Сами хуррамиты, кстати, были «сборной солянкой». Европейцы, индокитайцы, южноафриканцы, латиноамериканцы – реплика экстремистского Черного интернационала «свинцовых 1970-х». Сколько-то там было местных – из остатков знаменитой бригады Хамиса Каддафи. Они придавали режиму подобие национальной легитимности. Сколько-то было кушитов из полудиких южных племен, также ради подобия национальной легитимности. Именно в кушитском ареале находилось море Феззан, уже сотни веков погребенное под песком пустыни, и внешне проявлявшее себя лишь в виде мелких оазисов. По размерам и форме оно напоминало комплекс североамериканских Великих Озер, и тоже было пресным. Оставалось лишь гадать, как изменится вид региона, если аль-Талаа реально вернет это море обратно на поверхность земли. Эрик не представлял, как такое технически возможно, но эксперты (неофициально) признавали, что бесконтрольная ядерная энергетика способна на это…
…Вот! Бесконтрольная ядерная энергетика. А также: бесконтрольное малое и среднее предпринимательство. Вообще, бесконтрольное почти все – таков был фокус стратегии хуррамитов. Политическая власть принадлежала своеобразной военной аристократии, однако у этих «аристократов в хаки» не было резона злоупотреблять своей властью. В случае даже намека на злоупотребление – вся разношерстная иммигрантская команда, обеспечивающая экономическое процветание Верхней Ливии, и чудовищные средства военного сдерживания (ядерные и микробиологические), могла просто разбежаться. И (возможно) собраться в какой-то другой стране, где диктатура станет вести себя более «пушисто» по отношению к «технико-магическому сословию».
Этот неологизм «технико-магическое сословие» будто сам собой, спонтанно пришел в голову Эрика, и так понравился Ханке, что Эрик решил: это пойдет для журналистики. Пожалуй, ничего более содержательно в ночном разговоре не появилось.
Затем, они заснули, и настало утро 12 июня. Тихое ясное утро в Средиземном море. Айола и Зилла уже возились на хвостовой площадке мотояхты со своей переделанной подводной игрушкой OpenROV или «SuperdeepDoll» (как они это назвали). Появление Эрика и Ханки на площадке вызвало у двух гречанок новый всплеск энтузиазма.– Ага! – воскликнула рыженькая Айола, – Вот кто нам поможет! А то Калибан дрыхнет вообще наглухо.– И пихается всеми конечностями при попытке подъема, – наябедничала Зилла.– В чем помочь-то? – спросила Ханка.– Нужен человек-контролер в воде, – Зилла показала за борт, – потому что Айола будет сейчас управлять катушкой, а я – моторной ориентацией с ноутбука.– Давайте я, – предложил Эрик, все равно решивший, что утро надо начать с купания.– Отлично! – Айола хлопнула в ладоши, – Ты там проследи, чтобы трос не зацепился за какую-нибудь фигню. Ну и вообще, проследи, как оно пойдет.– Ладно, – согласился Эрик, и сполз с хвостовой площадки в воду. – А я сварю всем кофе! – заключила Ханка...
…И начался тест-драйв. Подобным игрушкам, особенно – переделанным, свойственно капризничать. Это демонстрировала «SuperdeepDoll» в течение следующего часа, но ее капризы были со второй попытки устранены, и она устремилась в бездну, утаскивая за собой тонкий трос с оптоволоконным кабелем. После прохождения отметки 200 футов, несмотря на контрастно-желтый цвет и включенный фонарь, игрушка стала не видна с поверхности. Теперь можно было наблюдать лишь через ее видеокамеру, передающую сигнал по оптоволокну – на ноутбук. В обратную сторону – с ноутбука передавались по оптоволокну управляющие команды на маленькие винтовые движки.
Когда игрушка преодолела отметку 500 футов (максимум для не переделанной версии), погружение было приостановлено на несколько минут, чтобы проверить, корректно ли работают все электронные контуры (данные с которых тоже выводились на ноутбук по оптоволокну). В это время на площадке появился изрядно заспанный Калибан, и стал ворчать по поводу того, что вот: начали тест-драйв, не дождались его. Впрочем, когда видеокамера показала барракуду, заинтересовавшуюся желтой подводной игрушкой, Калибан прилип к экрану. Кажется, он только сейчас осознал, что его предполагаемое погружение в батисфере это нешуточный риск. Дело не в барракуде, а в принципе…
…Между тем, Айола принялась быстро вращать ручную катушку, разматывая трос. На экране ноутбука замелькали цифры глубины. 600… 700… 800… – Стоп! – резко сказала Зилла.– Что? – спросила Айола, остановив катушку.– Изображение идет зигзагом, вот что! Может, остался какой-нибудь пузырек воздуха, который теперь при сжатии до 24 атмосфер куда-то ползет…– Похоже, – согласилась Айола, – эх! Хорошо бы сейчас постучать бы по корпусу!– Хорошо бы! – Зилла кивнула, – Хотя, еще лучше вы было бы немного затянуть гайку механического контроля позиционирования системного модуля. Наверное, давление поджало корпус, и ось держателя гуляет… Только как дотянуться до туда? – Никак, – Айола вздохнула, – придется поднять «SuperdeepDoll» и все по новой.– Вообще-то дотянуться можно, – вмешалась Ханка.– Слушай, это чертовски рискованно! – сказал Эрик.– Вовсе нет! – возразила полька.– Ты что, правда, хочешь нырнуть на 240 метров? – изумился Калибан.
Ханка утвердительно кивнула, и спросила:– Девчонки, объясните: куда там надо постучать?– Ты что, всерьез? – озадаченно спросила Зилла.– Да. Фридайвингу доступны глубины до 1000 футов, как минимум.– Ханка – профи-фридайвер! – гордо пояснил Калибан.– Даже не знаю… – Зилла обеими руками почесала себя за ушами, – …Если профи… – Ханка, ты уверена насчет риска? – спросила Айола.– Да, я уверена. Так что просто объясните, что надо сделать.– Так, Ханка, если ты уверена, что особого риска в этом нет, то вот что…
…После короткого инструктажа, Ханка невозмутимо переоделась в свой комплект для фридайвинга. Стиль ама: на теле лишь пояс для ножа и сетки (вместо сетки сейчас был пристегнут гаечный ключ). Еще на юной польке были дайверские очки с подсветкой, и суммарный имидж получался, будто из кинофантастики в стиле стимпанк. Это завело Калибана и он даже успел заснять на свой смартфон момент, когда Ханка нырнула……Бульк……Она ушла в синюю глубину вдоль троса……Зилла громко вздохнула:– Ох, блин, я что-то беспокоюсь.– Но ведь она профи, – произнесла Айола не совсем уверенно.– Ясно, что профи, – сказала Зилла, напряженно глядя на экран ноутбука, – но она даже моложе нас, значит у нее не очень большой опыт… Эрик, что скажешь?– А что я могу сказать? – отозвался он, – Ханка в этом смысле упрямая: поступает, как принято в их фридайверской секте. – В секте? – переспросила Айола.
Журналист пожал плечами, и продолжил линию убедительного легендирования.– Секта, клуб, община. Это тайна, а у нас с Ханкой правило: уважать тайны друг друга.– Толково! – встрял Калибан, – А то люди, особенно близкие, суют нос в чужие тайны.– Так и есть! – Айола кивнула, – И казалось бы: зачем? Я понимаю: журналисты. У них работа такая: совать нос… Извини, Эрик, я не про тебя сейчас.– Ладно, – журналист улыбнулся, – я привык, что мою профессию считают свинством.– Эй, дружище! – возразил Калибан, – Теперь твоя профессия: звучок рэп-Z-рэйва, и ты классно делаешь это! Забудь к чертям, что было раньше!– Нет, Клод, я не намерен забывать. У меня есть кое-какие журналистские идеи.– Идеи? Так, может, ты поделишься? Мы ведь…– Я вижу свет фонарика на очках Ханки! – перебила Зилла, ткнув пальцем в экран. Все вцепились взглядами в экран ноутбука. И действительно: огонек фонарика быстро приближался. Это было видно, несмотря на зигзагообразные помехи. Затем, сквозь эти помехи стало видно лицо Ханки. Кажется, она занялась подкруткой гайки…– Черт! Почему так медленно?! У нее воздуха не хватит! – стала переживать Айола.– Есть! – воскликнула Зилла, поскольку изображение вдруг резко стало нормальным.– Помигай ей, как условились! – сказала Айола.– Уже, – подтвердила Зилла, и трижды ткнула одну из клавиш на ноутбуке (это значило команду на световые вспышки вспомогательной лампочки «SuperdeepDoll»).
На экране отобразилось, как Ханка, с небольшим запаздыванием, ответила жестом ОК (кольцо из большого и указательного пальца с оттопыренными остальными пальцами), после чего исчезла – только на мгновение перед микрокамерой мелькнули ноги. Зилла вздохнула (как в начале) произнесла:– Ох, блин, она там слишком долго.– Но быстро всплывать нельзя, – заметила Айола.– Да, конечно, и все-таки, она там слишком долго.– Я пойду, встречу ее, – сказал Эрик, и соскользнул в воду.– Я приму с борта, – поддержал Калибан, и встал на трап у края площадки.
…
Журналист предвидел, что Ханка после такого погружения будет выглядеть нехорошо, однако явленная реальность оказалась еще хуже. В том виде, в каком она поднялась на поверхность, можно в кино играть зомби без грима, без всяких спецэффектов, даже без репетиций, просто сходу. И получить «Оскар» за достоверность кино-образа. Как учит повседневный опыт, живые люди не бывают болотного цвета, и не двигаются подобно антропоморфным роботам кустарной сборки на слабых аккумуляторах. Это вкратце...
…Эрик был вовсе не склонен дожидаться, когда остальные разглядят Ханку детально, поэтому, с максимальной быстротой, утащил ее в ванную. Он уже знал, как побыстрее привести ее в человеческий вид, так что запихнул под умеренно-теплый душ и, затем, постепенно стал повышать температуру воды, иногда массируя ее руки, ноги, и спину. Примерно через пять минут в ванную заглянула Айола.– Эй, Ханка, ты как, нормально вообще?– Лучше всех, – откликнулась полька, – вы там двигайте «SuperdeepDoll» дальше вниз.– Ладно, – гречанка кивнула, – не будем терять время. А сделать тебе горячий чай?– Да, это будет классно!– Тогда я сделаю по-быстрому. А Клода подпишу крутить катушку, – с этими словами, Айола закрыла дверь ванной.– Вроде, все ОК, – констатировала Ханка, – спасибо, Эрик. Ты так быстро утащил меня с палубы, что, вроде, никто особо ничего не заметил.– Ты авантюристка! – проворчал журналист, массируя ее плечи. – Но ведь глупо не пользоваться способностями, если они есть, – возразила она.– С одной стороны, да, – сказал он, – с другой стороны, я смотрел на таймер, так вот: ты оставалась под водой 13 минут 40 секунд. Человек неспособен на такое долгое апноэ.– Вот неправда, Эрик! Мировой рекорд апноэ вдвое больше по времени.– Да, но это рекорд в бассейне после дыхания чистым кислородом. А в открытой воде 11 минут с секундами. А теперь твой результат остался на видеозаписи. Понимаешь?– Э-э… Да, понимаю. Это намек, что нужна новая легенда, так?– Однозначно нужна, – подтвердил он.– И ты ведь придумаешь? – спросила Ханка, глядя на него таким взглядом…
…После которого окрыленному адресату взгляда кажется, что он способен придумать общую физическую теорию всего. А уж какую-то там легенду, объясняющую побитие рекорда Гиннеса по фридайвингу – вообще запросто. Эрик действительно состряпал за четверть часа грубую, но привлекательную легенду о странной наследуемой мутации, связанной с тайной истории семьи/секты в которой родилась и выросла Ханка. К этой легенде прилагалось дополнение-детектив о том, как Ханка покинула секту. В общем: достойный уровень для книжки из тех, что читаются в поезде, чтобы скоротать время.
Кстати: эта история была рассказана также, чтобы скоротать время. То время, которое потребовалось для спуска «SuperdeepDoll» на дно Матапанской бездны. Можно было праздновать триумф, хотя, из-за слабого фонарика, разглядеть на дне ничего особо не удалось. Только пурпурная актиния, и парочка полупрозрачных креветок. Но главное теперь место будущего погружения батисферы уже не являлось Terra incognita.
