Текст книги "Жабы жаждут (СИ)"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц)

В основном, баллады были короткие, в современном жанре «double quatrain», т.е. все содержание укладывается в два четверостишья, и исполняется менее, чем за минуту. К такому жанру относилась баллада «Новый сезон про епископа Хью Латимера, и сэра Николаса Ридли» – ее спел смешной лопоухий и худощавый мальчишка-тинэйджер. В названии уже угадывался сюжет: посвящение епископу Хью Латимеру и его коллеге Николасу Ридли, сожженным инквизицией за ересь в 1555-году. Позже Джон Фокс в отдельной главе своей хроники передал последние слова Хью: «Ободрись, Ридли, мы сегодня, с божьей помощью, зажжем в Англии такую свечу, которую не потушить».   А в балладе double quatrain это выглядело так:

Вас, сэр Хью, наверно повторятИз сезона первого, в финале:Кто решил, что догмы не горят?Те, кто просто плохо поджигали.

Огнемет пригодного калибраСделан ровно под такой заказМожете расслабиться, сэр РидлиИм гореть придется в этот раз.

На бис мальчишка еще дважды спел первый куплет вместе со слушателями, и два раза поменял одно слово в строчке: кто сказал, что догмы не горят. Сначала «догмы» было заменены на «бонзы», затем на «цифры». Получились намеки на два знаковых теракта «Вандалического кризиса» позапрошлого года:   16 мая – против конгресса элиты в Альпах21 мая – против дата-центров Евросоюза.

Публика завелась, и уговорила мальчишку спеть еще одну балладу – на этот раз более длинную, под классику трубадуров, и исторически близкую к альбигойской эре: «Про магистра де Моле и тех, кого он проклял». Согласно историческому мифу, последний магистр ордена тамплиеров сожжен в 1314-м за служение демону Бафомету, но успел проклясть Папу Римского, короля Филиппа IV Французского и династию Капетингов. Проклятие сработало: Папа Климент V прожил после этого лишь месяц, король – чуть больше полугода, а 300-летняя династия прервалась на его детях (последний из трех сыновей умер в 1328-м). Так это историю изложил хронист Жоффруа Парижский.

В балладе трубадура-тинэйджера (носившего похожее имя – Жоффре) история слегка дополнилась ролью упомянутого демона Бафомета. Демон выступил – говоря в стиле современной военно-политической лексики – как машина возмездия мертвой руки. В балладе были такие явные одобрительные намеки на теракты позапрошлого года, что  Гернст Алдринген с трудом сдержал возмущение, особенно сильное из-за позитивной реакции большинства слушателей. Но, все же, он сдержался, затем проводил взглядом трубадура-тинэйджера, покинувшего маленькую эстраду, и…

…Почти физически ощутил столкновение с другим взглядом. Пара глаз цвета неба над Бискаем в сезон дождей. Алдринген только сейчас вспомнил этот взгляд Штеллена, не соответствовавший гипотезе «слабака и лузера». Это к вопросу о фактах и догмах…

…Между тем, трубадур Жоффре направился именно к тому столику, где разместилась бывшая семья Штеллен (видимо они зашли в трактир всего несколько минут назад). И кстати: семья совершенно не выглядела «бывшей». Наблюдатель, склонный оценивать семейные отношения с позиции психоанализа, отметил бы: старшие – 45-летний очень спокойный, коммуникабельный, обоснованно уверенный в себе мужчина, и 36-летняя обаятельная энергичная женщина – смотрят на флирт их 15-летней дочки с 18-летним трубадуром, и изображают церемониальную строгость очень неубедительно. Сквозь их строгость, видна позитивная эмпатия, поскольку у этих старших все ОК с эротикой…

…Гернст Алдринген вовсе не смыслил в психоанализе, но даже он интуитивно понял: Кристина и Вальтер Штеллен состоят в фактических отношениях, оскорбляющих все моральные принципы развода. Приблизительно такая формулировка сложилась у него в сознании. Тем временем, Хлоя Штеллен, получив родительское условное разрешение, упорхнула с трубадуром Жоффре. А Вальтер шепнул нечто на ухо бывшей жене, затем поднялся из-за своего столика, и шагнул в сторону вице-директора CESEM.– Похоже, мистер Алдринген, вы намерены поговорить со мной.– Да, мистер Штеллен. Но, желательно, найти для этого более уединенное место.– Никаких проблем, идемте, – сказал бригад-генерал контрразведки.

3. Невидимое изящество суньцзианского профессионализма.

1 июня, вечер. Юг «Французской Испании», деревня Ша-д'Амон.

Общаться во дворе деревенской лесопилки, сидя на связках бамбуковых стволов, было крайне непривычно для Гернста Алдрингена. До сего дня все его встречи, связанные с обсуждением оперативных планов, проходили или в офисе, или в отдельном кабинете хорошего ресторана. Тем не менее, он сумел ментально собраться и откорректировать легенду, которую можно изложить Штеллену, чтобы поставить правильную задачу, не сообщая при этом данные top-secret. Он изложил две легенды вместе:Ту, которая для Клода Бертрана (Калибана) – тестирования нелегальной батисферы.ИТу, которая для Эрика Лафита – сбор особых разведданных по аргонавтам.Как будто это такая комбинированная спецоперация из двух частей.Конечно – ни слова о южнокорейской задаче нейтрализовать идолицу Чоэ Трэй.

Бригад-генерал внимательно выслушал все это, затем спросил:– И в чем же проблема?– К сожалению, Бертран и Лафит нашли доверительный контакт. Оперативный план не предполагал, что они могут сообщить друг другу о своей мотивации.   – Так, мистер Алдринген, допустим, они сообщили друг другу. Что это меняет?– Видите ли, мистер Штеллен, поскольку обоих фигурантов мотивировал я, это может демотивировать их. Знание того, что с ними разговаривал один и тот же офицер… Вы понимаете, насколько это изменит их представление о ситуации? Они могут перейти к игнорированию поставленной задачи.– Не понимаю. Журналиста вы держите на крючке. А рэпер, объявивший хайп и баттл, просто не может дать задний ход. Это потеря лица в их среде. Чего вы опасаетесь?– Я опасаюсь, что они выдумают какую-нибудь теорию заговора.– Какую, например? – невозмутимо спросил бригад-генерал контрразведки.   Вице-директор CESEM постарался как можно выразительнее пожать плечами.– Понятия не имею. Этой молодежи что угодно может прийти в голову – Может, – согласился Штеллен, – но какого рода теории заговора вы опасаетесь?– Э-э… Например, какой-то теории в жанре хоррор. Что батисфера в желобе Хелленик станет приманкой для какого-нибудь глубоководного монстра, неизвестного науке.– Глубоководного монстра, это в смысле какого-то представителя фауны, или в смысле какого-то техногенного объекта?– А-а… Почему вы подумали о техногенном объекте? – Просто, мистер Алдринген, я рассматриваю все типовые варианты. К типовым в этом классе теорий относятся из фауны – киты вроде Моби Дика, акулы вроде мегалодона, и спруты вроде кракена. Из техногенных объектов – субмарины вроде Наутилуса…– При чем тут субмарины?! – нервно перебил вице-директора CESEM.

Вальтер Штеллен сделал короткую, четко опознаваемую паузу (намек, что собеседник реагирует нервно, а значит – непрофессионально), после чего напомнил:– По классической схеме оперативного анализа, рассматриваются все типовые объекты рассматриваемого класса. Субмарина это типовой объект класса подводных монстров. Первый опубликованный пример: «Наутилус» капитана Немо, 1870 год. Более поздние примеры касаются нео-фольклора о технологиях древней подводной расы. Если мистер Бертран может под влиянием такой фобии отменить свое погружение в батисфере, то с вашей стороны целесообразно профилактическое информирование. Например: можно оперативно организовать экспедицию исследовательского корабля с инновационными гидролокаторами. В Средиземном море часто проводятся подобные тесты, а значит не произойдет эффект подозрительного рояля в кустах. Вот мой совет по вашей теме.– Но, мистер Штеллен, почему вы акцентируете внимание на монстре-субмарине?– Я вовсе не акцентирую, – возразил бригад-генерал, – использование инновационного гидролокатора позволит устранить фобию мистера Бертрана в любой из двух версий: и монстр-субмарина, и монстр-фауна. В обеих версиях речь идет о крупном динамичном объекте в абиссальном эшелоне моря.– В чем – в чем? – переспросил вице-директор CESEM.

Бригад-генерал снова сделал короткую паузу, и пояснил:– Абиссальным эшелоном называют полосу глубин от 10.000 футов или 3000 метров до морского дна. Разумеется, там, где дно лежит значительно ниже названной отметки. В данном случае, более 5000 метров.– Но, мистер Штеллен, что если фобия связана не с монстрами?– Так, мистер Алдринген, если вводная о монстрах отменяется, то я дам другой совет.– Какой?– Это зависит от вашей вводной о причинах фобии.– Я не психолог, – строго сказал Гернст Алдринген, – лишь интуиция подсказывает мне:  задание подвергается риску.– Которое из двух заданий? – спросил Штеллен, – То, которое с PR-материалом? Или то, которое с батисферой? Или обстоятельства, которые пока не упоминались?

Вице-директор CESEM насторожился.– Это что, мистер Штеллен, какой-то намек?– Нет, это констатация общего принципа, что рассказывается не все. Какие-то детали в фактографии всегда оказываются пропущенными, а они могут иметь значение.– Конечно, в любом рассказе есть пропуски… – произнес Алдринген, стараясь казаться невозмутимым, тогда как его сознание прокручивало варианты продолжения ответа. В сложившейся ситуации ясно, что придется рассказать больше про корейскую идолицу. Штеллен все равно уже догадался о чем-то – с чего бы иначе он так многозначительно говорил о субмарине? Субмарина мисс Чоэ Трэй достаточно широко известна по СМИ, значит, догадка закономерна. Лучше сказать ему что-то, чтобы он не рыл глубже.

Придя к такому выводу, Алдринген продолжил фразу:… – В этом случае пропуск касается деталей, но может иметь значение. Я мотивировал Бертрана и Лафита на первичную вербовку Чоэ Трэй. Это не выходит далеко за рамки типичного рэп-баттла. Если в этом свинстве вообще есть рамки. Вы понимаете?– Да, разумеется, – бригад-генерал кивнул.– …Впрочем, – продолжил вице-директор CESEM, – сейчас я думаю: эти двое могли от избыточной подозрительности опасаться, что их подставят в эпизоде с вербовкой.– Да, разумеется, – повторил Штеллен, – но тогда ясно, как решить проблему и развеять опасения. Иное дело, если бы их задача сводилась не к вербовке, а к целеуказанию. – Что-что??? – переспросил Алдринген, спонтанно перейдя на хрипловатый шепот.– Теоретически такое бывает… – Штеллен сделал паузу и посмотрел на небо, – …Порой сторонних фигурантов используют втемную, чтобы они служили указателем цели для киллера, выводя индивида-мишень под выстрел.– Что вы такое говорите??? – произнося это с показным возмущением, Алдринген так и продолжал оставаться в тоне хрипловатого шепота. Проще говоря: голос спалил его.

Бригад-генерал, однако, не подал вида, что догадался обо всем, и спокойно пояснил:– Существует такая практика в мексиканских криминальных синдикатах. Возможно, у Лафита, работавшего журналистом по теме городских легенд, возникло опасение, что европейские спецслужбы заимствовали этот метод.– Немыслимо! – воскликнул Алдринген, наконец, справившись с голосом.– Но, поскольку это не так… Это ведь не так? – тут Вальтер Штеллен вдруг прицелился в собеседника взглядом (повторим) холодным, как небо над Бискаем в сезон дождей.

Вице-директор CESEM съежился, стал нервно дергать головой, а его пальцы дрожали.– Конечно, это не так. Такое даже невозможно вообразить в правовом поле Европы. Вы, конечно, понимаете, что такие подозрения не могут иметь под собой никакой почвы.– Конечно, я понимаю. Это был риторический вопрос. Если подвести итог, то обычный комплекс мероприятий для снятия тревожности у нештатных вербовщиков агентуры, в подобных случаях должен носить комплексный характер. Мы сейчас рассмотрели два потенциальных источника тревожности: подводные монстры и мафиозные методы. Не составит технической проблемы организовать негласное, но однозначно обозначенное оперативное вооруженное прикрытие под видом цивильной научной экспедиции.– А-а… Мистер Штеллен, что значит: «негласное, но однозначно обозначенное»?– Это термин из нового официального тезауруса ООН по гибридным войнам.– Из официального? – переспросил Алдринген, мигом ощутив тот прилив уверенности, который бывает у бюрократов, когда они узнают, что по беспокоящей их теме имеется официальное разъяснение на вышестоящем уровне.– Да, сэр, – лаконично по-армейски ответил бригад-генерал (будто обращался в рамках службы к вышестоящему офицеру), чем согрел мелкую душонку Гернста Алдрингена.

Наблюдатель-психоаналитик (будь он рядом) сразу объяснил бы, что Штеллен грубо и цинично манипулирует собеседником. Сначала – серийный волевой прессинг. Будто на  боксерском ринге – когда более устойчивый спортсмен навязывает менее устойчивому противнику обмен ударами, пока тот не теряет ориентацию. Тут не боксерский ринг, и потому в финале роль нокаутирующего удара по открывшемуся дезориентированному противнику, выполняет внезапная бомбардировка почтением. В теории сект и культов аналогичная тактика известна, как «бомбардировка любовью». Противник «поплыл» и рухнул в сумрачное состояние психики с потерей критичности мышления.

В течение следующего часа вице-директор CESEM сделал множество глупостей, и так всесторонне подставил себя, что спец-аудитор (будь он рядом) всерьез усомнился бы в психической вменяемости клиента. Алдринген, любезно сопровождаемый Штелленом, вернулся к своему автомобилю, где включил ноутбук, вошел сначала в секретную сеть элитного клуба Вольфергем-кастл, где проинформировал коллег о передаче Штеллену приоритета в проведении спецоперации «Мальстрем», после чего – в сеть CESEM, где продублировал то же самое уже официально, с электронной подписью на формулярах. Причем в этих формулярах цель спецоперации «Мальстрем» определялась именно как вербовка (а не ликвидация) Чоэ Трэй – особо ценного потенциального агента влияния.

В итоге: Рейнский дивизион ECIS (подразделение контрразведки Евросоюза) оказался освобожден от большинства текущих задач, переброшен на спец-тему «Мальстрем», и материально-усилен по нормативам противодействия «угрозе красного уровня». Если перевести на бухгалтерские цифры, то это финансирование и снабжение по стандарту батальона спецназа в военно-экспедиционной миссии.

Завершив эту дистанционно-организационную работу, Гернст Алдринген церемонно попрощался с бригад-генералом, и укатил на северо-восток, к Женевскому озеру (где заранее были абонированы апартаменты). Ехать предстояло примерно 6 часов, но при наличии автопилота это не проблема. Он включил в салоне портативный кинотеатр, и выбрал из фильмотеки игровой сериал про Древний Рим (как раз на всю дорогу). А в портативном баре есть готовый коктейль из коньяка, ликера куантро, и лайм-джюса.

Примерно на полдороги, Алдринген уже успешно выбросил из головы все касающееся спецоперации «Мальстрем». Ведь все хлопоты сброшены на Штеллена, не так ли? Он убедил себя, что это действительно так, и что его план избавления от неудобной темы полностью сработал. Теперь бригад-генерал будет крайним. Так и должно быть! Ведь Алдринген – элита, а Штеллен – плебей, хотя дослужился до генеральской звездочки.

Мысленно любуясь своей элитарностью, вице-директор CESEM выбросил из головы и некоторые пикантные детали. В частности: что идолица Чоэ Трэй уже заказана, и даже уплачен аванс «чистильщикам». Утверждая в разговоре с бригад-генералом, будто это немыслимо, и будто ничего такого не было – Алдринген попросту соврал. Так бывает.

…

Переходя теперь к Штеллену, отметим: он сразу догадался, что вице-директор CESEM соврал. Это было очевидно для разведчика-профи с 20-летним оперативным опытом в области выявления и расследования терроризма. Кто-то удивится, что Штеллен в этих обстоятельствах без возражений принял на себя ответственность за дрянную, к тому же проваленную спецоперацию. Но удивляться нечего. На самом деле, у него даже такого выбора не было – принимать или не принимать. Алдринген, обладая элитным ресурсом политического влияния, все равно повесил бы на бригад-генерала эту ответственность.            Прекрасно сознавая это, Штеллен использовал возможность принять ответственность ОПРЕДЕЛЕННЫМ ОБРАЗОМ, и реализовал тактику, известную ему из классического трактата Сунь Цзы «Искусство войны». Как отмечал Сунь Цзы  «Трудное на войне, это превратить путь обходный в прямой, превратить бедствие в выгоду. Поэтому тот, кто, предпринимая движение по такому обходному пути, отвлекает противника выгодой и, выступив позже него, приходит раньше него – понимает тактику обходного движения».

4. Фантазии и реалии романтики открытого океана.

Утро 3 июня, Центральная Атлантика, между Пуэрто-Рико и Азорскими островами.

Квази-глайдер «Квагга»: 25-футовая аэролодка в форме опрокинутого блюдца с двумя воздушными винтами по бокам горба-рубки, шла со скоростью 80 узлов (150 км/час) на высоте сантиметров над водой. Но в какой-то момент звук лопастей воздушного винта на хвостовой консоли сменился от звенящего шелеста на шуршание. Квазиглайдер, теряя скорость, ушел днищем в воду, и затормозил до дрейфа. Теперь он качался на ленивых океанских волнах, и иногда посверкивал солнечными зайчиками от сплошного остекления ходовой рубки. Над субтропиками Атлантики было ясное небо.

Экипаж квазиглайдера: 40-летний Юлиан Зайз из Хорватии, и 34-летняя Аслауг Хоген из Нидерландов выглядели, в общем, обыкновенно. Вряд ли они выделялись бы на фоне своих соотечественников этого возраста, склонных заниматься спортом регулярно, но без фанатизма – не в ущерб прочим развлечениям, и не в ущерб профессиональным делам. Профессии у них, кстати, были совершенно разные. Аслауг – астрофизик и ядерщик, в частности, эксперт по нуклео-трансмутации (НТ).   Юлиан – корабельный инженер и консультант по яхтенному дизайну (ЯД)

Судьба свела их 4 года назад при почти фантастических обстоятельствах, касающихся  возможно состоявшегося контакта с внеземным разумом. Хотя, возможно и не было на  межзвездном астероиде Каимитиро артефактов внеземного разума. По крайней мере, в официальной науке событие контакта не признавалось. Слухи не комментировались. В частности – слухи, будто три естественнонаучных открытия, сделанные 4 года назад…1. Кристадин-фюзор.2. Молекулярный дизассемблер.      3. Ферроценовые микросхемы.…Якобы связаны с получением некой информации от межзвездного астероида.Как отмечал авторитетный научно-популярный телекомментатор: «людям всегда было свойственно приписывать тайные причины научным открытиям, которые существенно повлияли на экономическую, социальную, и политическую жизнь».С позиции «бритвы Оккама», вроде бы, действительно не следовало привлекать к этим открытиям – внеземную сущность, поскольку все три открытия находились в пределах известных естественнонаучных теорий, и значит, могли быть сделаны тут, на Земле…

…Впрочем, пока хватит об этом. Вернемся, собственно, к персонам на квази-глайдере «Квагга». Они покинули  кресла в ходовой рубке, сняли спасательные жилеты , а заодно вообще всю одежду, которая была лишней при здешней июньской температуре. Затем, перейдя на хвостовую площадку, они открыли прихваченные с собой жестянки пива.– Уф!!! – выдохнула Аслауг, сделав первый самый вкусный глоток, – Я мечтала об этом моменте со вчерашнего вечера, когда мы отплыли… Или вылетели с Пуэрто-Рико.– Теперь ты ощущаешь романтику открытого океана? – спросил Юлиан, и тоже сделал первый глоток, после чего добавил, – Малые круизные яхты наиболее романтичны.– Это не яхта, – проворчала голландка, – это гибрид аэросаней с атомной торпедой. Да,  кстати, надо замерить излучение покоя кристадин-фюзора после ходового цикла.– Вообще-то, – заметил он, – тут типовой фюзор на четверть мегаватта, я уже говорил.   – Условия эксплуатация фюзора иногда могут влиять… – начала Аслауг.– …На радиацию покоя, – договорил Юлиан, – конечно, протокол есть протокол, давай замерим, запишем, а уж после займемся программой штурманских беснований.– Программой чего? – удивилась она. – Штурманских беснований, – повторил он, – это такой очень древний обычай: корабль в середине маршрута делает остановку, и штурман изобретает беснование, чтобы снять возможный стресс у команды. Кстати, штурман – ты, поскольку я – шкипер.

…

Какие методы снятия стресса возможны на 25-футовой лодке посреди океана?Во-первых – видео-сессия фридайвинга. Это особое артистическое развлечение, когда участник исполняет на глубине нескольких метров пантомиму в свободном жанре. Это нетрудно сделать в бассейне, но совсем другое дело – в открытом океане.   Во-вторых – секс. На маленькой лодке посреди океана, это воспринимается совсем по-другому, чем в каюте круизного лайнера (где обстановка почти как в отеле на берегу).В-третьих – еще чуть-чуть фридайвинга (для наилучшей релаксации после секса).В-четвертых…… – О! – произнесла Аслауг, – Скажи-ка, Юлиан, танцуешь ли ты рэп-Z-рейв?– Разве под рэп-Z-рейв танцуют? – удивился он.– А, по-твоему, под рэп-Z-рейв изображают статуи? – иронично спросила она.

Консультант по ЯД задумался, почесал спину, и сделал признание:– Вообще-то я вряд ли отличу рэп-Z-рейв от простой рейв вечеринки, где все активнее участники укурены до полной спонтанности телодвижений, а остальным – скучно.– Рэп-Z-рейв это другое, – сказала Аслауг, – это ближе к интуитивному хип-хопу.– О, черт! Если бы я еще знал, как танцуют хип-хоп…– Если вкратце, – начала она, –  то это локинг как в фанке, поппинг как в ап-брейке, и в некоторых случаях вейвинг, как в буги. Хотя, главное слово: интуитивный.   – Обалдеть… И что? Ты все это умеешь?– Что-то умею. По случаю я сдружилась по сети с Чоэ Трэй, и она заразила меня рэп-Z-рейвом версии K-pop до того, что я занимаюсь этим вместо утренней гимнастики.– Ого! Ты дружишь с этой юниоркой-эпигоном капитана Немо?

Голландка-физик улыбнулась и развела руками.– Представь: Трэй познакомилась со мной на сетевом форуме Резерфорд-мемори. – Хм… На профессиональном форуме малой ядерной энергетики?– На полупрофессиональном форуме, – поправила она.– ОК, на полупрофессиональном… А что она там делала со свой шоу-профессией?– Вообще-то, Юлиан, представь: у нее образование – колледж Чонгонг, специальность: создание компьютерных игр.– Я представил. Это очень далеко от ядерной физики.– Да, верно… – Аслауг снова улыбнулась, – …Это длинная история, которую я охотно расскажу, если кто-то приготовит завтрак… Точнее, обед. Что скажешь?– А что говорить? – он тоже улыбнулся, – Я начинаю готовить обед.

…

На лодке длиной 7.6 метров (25-футов) сложно проявить кулинарный креатив. Камбуз размером как кухонный уголок в мини-квартире – студио. Но консультант по ЯД имел достаточный опыт таких фокусов. Так что, через небольшое время, он сотворил некое оригинальное блюдо в котелке-сковородке, и некий напиток в горшочке. Когда все это дошло до кондиции, он вынес результаты на столик хвостовой площадки и объявил:– Йоркширский яичный пудинг на сухой молочной смеси, и гамбургский глинтвейн!– Я люблю тебя! – заявила в ответ Аслауг, сделала паузу, и добавила, – Говорят, путь к  сердцу мужчины лежит через его желудок. Может, у меня какая-то ошибка гендерной самоидентификации?– Плюнь и забудь, – посоветовал консультант по ЯД, и водрузил емкость с пудингом на откидной столик, – согласно здравому смыслу, у всех осознанно питающихся существ, способных любить, путь к этой самой любви лежит через то, куда они питаются.– Как ты сказал? – переспросила голландка-физик.

Прежде чем ответить на вопрос, Юлиан Зайз наполнил пластиковые чашки – умеренно горячим глинтвейном, и только выполнив это, менторским тоном повторил свой тезис. Аслауг Хоген широко улыбнулась, и стала неуловимо-похожей на солнышко с детских рисунков. Консультант по ЯД протянул руку и пощекотал пальцами ее бок.– Знаешь, я читал где-то,  что кормить любимых женщин, это инстинктивный обычай с допервобытной эры. Люди еще не выделились среди шимпанзобразных, а обычай уже существовал. Может, не обычай вовсе, а инстинкт, или вроде того.– Очень правильный обычай, – одобрила Аслауг, и вгрызлась в йоркширский пудинг...

…В общем, завтрак (точнее ранний обед из одного, но большого блюда) удался. Даже рыбки за бортом получили подкормку: яичную скорлупу и прочие пищевые отходы. А экипаж квазиглайдера, весьма позитивно настроенный, улегся на хвостовой площадке. Модуль крыши – сейчас поднятый и развернутый, защищал от палящего солнца, но не задерживал поток океанского ветра 3.5 балла (умеренно-слабый по шкале Бофорта).    – Ты обещала рассказать про Чоэ Трэй, – напомнил Юлиан.– Точно. Я остановилась на том, что она зашла на сетевой форуме Резерфорд-мемори. Дальше она черкнула месседж, что у нее огромная проблема, за решение которой она готова отблагодарить любым способом, какой я выберу. Я пошутила, что она даже не представляет, какие у меня извращенные фантазии. Она ответила с юмором, и так мы подружились. Проблема Чоэ Трэй состояла в том, что ей требовалось смыться. И она примерно знала как. Не хватало только схемы подключения фюзора к энергосистеме ныряющей баржи-бутлегера вместо дизель-электрической энергосистемы.– Ныряющая баржа-бутлегер? – переспросил консультант по ЯД, – Такая композитная подушка 48x17 футов, на которой китайцы возят опиаты, а колумбийцы – кокаин?

Аслауг сделала подтверждающий жест ладонью и добавила:– Типовые НББ перевозят любую контрабанду. Сигареты, водку, оружие, автомобили, бытовую электронику. Все то, что производят теневые оффшор-планты. В отличие от Средиземноморья, на Дальнем Востоке нет теневого договора правительства о мире с аргонавтами. Там серый морской бизнес все время под атаками полиции, спецслужб, и береговой охраны. Но в ответ он тащит на берег любую дрянь. Вообще любую.– Я знаю, – сказал он, – но я думал, что модификация НББ под фюзор в этом году была сделана по инициативе китайских триад. Так значит, это идея юной идолицы K-pop…– Да. Хотя, конечно, мафиози сразу подхватили идею. Чоэ Трэй рассчитывала на это. – Хм… Ей-то зачем помогать мафиозной логистике? Ведь контрабанда – не ее бизнес.– Для нее это не бизнес, а месть, – сообщила Аслауг.– Хм… Месть кому?– Месть истеблишменту Южной Кореи. Трэй нарисовала зуб на них всех за то, что они довели ее жену до суицида.– Ее жену? В смысле, она лесби?– Она би, а стационарно она жила с Мйен Наен, напарницей по эстраде.

Юлиан переместился в сидячее положение, плеснул в чашки немного глинтвейна (уже остывшего) передал одну чашку Аслауг, и произнес:– Вроде шоу-бизнес не располагает к сентиментальности. С чего там суицид? – Такая корейская и японская специфика, – ответила она, – молодые поп-звезды в этих странах нередко уходят из жизни из-за сетевого хейта. Ты слышал историю Солли?– Нет, а кто это?– Это идолица K-pop середины 2010-х. Настоящее имя: Чхен Чжин Ри, а Солли – это ее сценический псевдоним. Она считается основателем стиля «Girl Crush» в K-pop. Солли совершила суицид в 2019-м, когда ей было 25 лет. Чоэ Трэй очень похожа на нее, даже внешне. Кстати, Трэй тоже в 22 года основала свой стиль: «Arepo» – азиатский рэп. – Я не понимаю рэп, – сказал признался Юлиан, – и я не понимаю дизайн такой мести.Голландка-физик покачала ногой в знак понимания его непонимания, и пояснила:– Эта ее месть, как бинарное оружие. Два компонента: фюзорные НББ с практически неограниченной автономной дальностью, и хайп вокруг какого-то вида контрабанды, раздуваемый рэп-песнями Трэй. По отдельности оба компонента не очень опасны для истеблишмента, но если они смешиваются, то становятся большой проблемой.– Хм… Например, как?– Например, – сказала она, – таковы песенки «Bug-food» и «Frozen-frog», в сочетании с одноименными генвекториками.   – Впервые слышу, но звучит интересно. Что они делают? – О! Это любопытные генвекторики для дальневосточного рынка! Bug-food позволяет человеку питаться условно-съедобной гадостью, причем с удовольствием. Frozen-frog позволяет человеку впадать в спячку на манер ежа: на полгода и более – при глубоком охлаждением тела, теоретически до температуры, близкой к точке замерзания воды.

Консультант по ЯД задумался на минуту, после чего прокомментировал:– Идеальный дауншифтинг. Питаться отбросами и впадать в спячку с осени до весны. Экономия на пище, теплой одежде, и отоплении. Был репортаж про несколько тысяч корейцев, пропавших в сентябре, и явившихся в конце апреля. Напоминало фэйк.– Однако, не фэйк, – ответила Аслауг, – это как раз эффект Frozen-frog. Кстати, в такой холодной спячке не стареют, и в песне Трэй это эмоционально обыгрывалось. Но, если говорить о мести, то главный эффект достигается другим генвекториком. Догадайся.– Ксианзан? – предположил он.– Да! – она кивнула, – Ксианзан, и романтизация переселения на арго-лодки в море. Ты знаешь, что ксианзан назван южнокорейскими властями главной угрозой экономике?– Ну… Я знаю, что ксианзан стал там очень популярным, но не знал, что настолько.– Вот, настолько. Вообще, действие ксианзана в конфуцианской культурной среде, это сильная штука, а в сочетании с K-pop, вообще страшная сила.– Это в каком смысле страшная?

Аслауг снова покачала ногой, и начала пояснение.   – В европейской культуре кое-как признается индивидуальная свобода воли. Поэтому, например, мы с тобой модифицировались ксианзаном без особенных последствий для психики. Последствия получились только для соматики: иммунитет к высоким дозам ультрафиолета, и к некоторым биологическим патогенам, как и планировалось.      – Вообще-то для психики тоже, – возразил Юлиан, – мы сейчас на 25-футовой лодке, в середине океана. Но нет никакой тревожности. Мне есть с чем сравнивать: я ходил на маленьких яхтах по Атлантике до и после фокуса с ксианзаном. Разница серьезная.– Наверное, ты прав, – ответила она, – но для человека из конфуцианской культуры это несравнимо серьезнее. Эффект эскапизма от ксианзана в среде европейского офисного планктона, ставший причиной аргонавтинга на Западе, это детский сад по сравнению с эффектом на Дальнем Востоке. Ведь на Дальнем Востоке базис экономики, политики, общественного обычая – это чувство долга без индивидуальной воли.– Так, Аслауг, и что?..– Вот что! Ксианзан для европейца – лишь слом стереотипов социального успеха, если таковые были… Не у всех они были. У тебя и у меня, например, их не было.– Почти не было, – поправил консультант по ЯД.– Ладно! Почти не было! – она небрежно махнула ладонью, – Сейчас я веду к тому, что ксианзан для китайца, японца или корейца – это снос почти всего культурного слоя! У корейца от ксианзана теряются даже смыслы некоторых слов, обычных в его языке!