Текст книги "Жабы жаждут (СИ)"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц)

7. Удачный сюрреализм персонажей японских видеоигр.

Полдень 5 июня, моторная яхта «Dirty-dog» по пути к желобу Хелленик.

Журналист проснулся, когда лучи ослепительного тропического солнца бесцеремонно вломились в каюту через потолочный люк и отразились от всех гладких поверхностей, устроив внутри почти солярий. Невозможно было не проснуться. Эрик открыл глаза, и слегка удивился, не обнаружив Ханку рядом. Впрочем, среди голосов, доносившихся с палубы, он различил ее голос. Вроде, она нашла общий язык с Калибаном и его двумя случайными подружками. Ну и ладно. Эрик поднялся, перетащил себя сперва в сортир, затем в ванную, поплескался под прохладным душем, облачился в шорты и футболку, пихнул ноги в тапочки-вьетнамки, и вышел на хвостовую площадку палубы.

Сюрприз: Ханки там не было. Только Калибан, Джилл, и Китти, причем все трое очень внимательно смотрели куда-то вниз, в воду, будто искали нечто в глубине.– Общий привет! – обратился к ним журналист – А где?..– …Твоя подружка? – договорил Калибан, и тут же ответил, – Она проводит, вроде как, мастер-класс фридайвинга.– На пари в тысячу евро, – добавила Китти.– Какой мастер-класс фридайвинга? – искренне удивился журналист.– Ты что? – в свою очередь, удивилась она, – Ты не знаешь, что твоя подружка – мастер фридайвинга?– Я знаю, – соврал он, – просто странно, что она решила тут нырять на пари.– Это Клод подбил ее, – наябедничала Джилл, кивнув в сторону Калибана.– Я не подбивал, просто слово за слово… – начал оправдываться звезда рэп-Z-рэйва.– …Мы над мелководной банкой Шахерезады! – встряла Китти, – Глубина 400 футов, и Ханка сама сказала, что может донырнуть запросто. Клод заспорил, и случилось пари.   – Давно она там? – беспокойно спросил Эрик, глядя в воду.– Мм… – Китти посмотрела на свои смарт-часы, работающие в режиме секундомера, и сообщила, – …Четыре минуты и двадцать шесть… В общем, четыре с половиной.– Ханка сказала: у нее норма семь минут, как полагается мастеру, – добавила Джилл.

Журналист, продолжая вглядываться в воду, растерянно произнес:– Она так сказала?– Да, – подтвердила Китти, – ты что, не видел раньше, как она ныряет?– Девчонки, не доставайте Эрика! – вмешался Калибан, – У них с Ханкой и так не очень просто складывается. Ну, сами прикиньте, когда такое хобби и всякие побочные дела.– У нас все чертовски сложно, – ухватился журналист за эту палочку-выручалочку.– Ну, еще бы! – понимающе согласилась Джилл, – Я смотрела кино про Жака Майоля.– Кто такой Жак Майоль? – поинтересовалась Китти.– О! Это первый великий фридайвер. Почти как дельфин. Короче: посмотри кино. – Что, правда, так круто?– Ага! Даже круче, чем ты подумала.– Сколько там времени? – нервно спросил Эрик.– Пять пятнадцать, – сообщила Китти, снова посмотрев на свои смарт-часы.– Вот блин…– Расслабься, друг! – Калибан хлопнул его по спине и показал рукой вниз, – Глянь, твоя подружка уже почти здесь.

Действительно, из глубины поднималась фигура, пока с неясными очертаниями, но за несколько секунд эти очертания прорисовались, и затем Ханка вынырнула у хвостовой площадки. Эрик и Калибан схватили ее за руки, и вытащили на борт. Она была сейчас экипирована как средневековая японская ныряльщица-ама: на обнаженном теле – пояс-крепление для ножа и для мешка-сетки… Впрочем, на ней были еще дайверские очки с подсветкой. Исторически было так: дайверские очки появились у ама в XIX веке, а дайверские очки со светодиодными фонариками – у эпигонов ама в начале XXI века.

Но вернемся в настоящий момент. Мешок-сетка на поясе Ханки сейчас был наполнен черно-бурыми сростками мидий.– Круто! Как Жак Майоль! – воскликнула Джилл, помогая ей снять пояс.– Калибан, с тебя по-честному кило-евро! – добавила Китти.– По-честному, – согласился он, – а вы бы сделали салат из мидий. Натурпродукт же.– Дельная мысль! – Китти кивнула…

…Тем временем, Эрик успел взять Ханку на руки и направиться в сторону ванной. Он чувствовал, что девушка остыла, как прошлой ночью. Затем, под горячим душем, она постепенно «оттаяла», и тут же объявила:– Так приятно, что симпатичный парень носит меня на руках второй раз за день.– Я рад, что тебе приятно, – проворчал Эрик, поливая ее из душевой насадки, – но твой экстрим реально напугал меня. 400 футов, 120 метров. И ты шесть с половиной минут находилась под водой. Ты чем думала? Что, если тебе не хватило бы кислорода?   – Эрик, ты такой милый! А знаешь, как долго крокодил может находиться под водой?– Не знаю, – буркнул он.– Два часа, – сообщила она, – это бонус за остывание. Кислород не тратится на тепло.– Но, Ханка, ты все-таки не крокодил.– Конечно, я не крокодил, однако бонус у меня такой же. Я не стала торчать под водой дольше семи минут, чтобы не вызвать подозрений.– Гм… Это очень круто. Но зачем ты вообще устроила этот мастер-класс?– Эрик, ты ведь сам говорил, что мне нужна легенда. Вот, я сделала легенду. Я – фанат фридайвинга. Все мои странности теперь будут объясняться этим. Ну, почти все. Еще я выиграла на пари кое-какие деньги. И мидии. Натурпродукт, как сказал Калибан.– Ладно, – сказал он, – но, пожалуйста, в следующий раз сначала советуйся со мной. PR, вообще-то, моя профессия, поэтому мне проще предвидеть последствия таких игр.– Я буду советоваться, – согласилась она, – только ты объясняй мне, чтобы я училась.– Ладно, я буду объяснять. Ну, ты как? Согрелась? – Да, все отлично! – она выскользнула из душевой кабинки, не вытираясь, надела свой купальник стиля ститчкини, покрутилась, и спросила, – На кого я похожа?   – Ханка, уточни: на кого из кого?– Из персонажей видеоигр, – уточнила она.

Журналист пантомимой изобразил полное отсутствие идей, и пояснил:– Я не играю в эти штуки. Мне больше по вкусу пасьянсы.– А мне скрэббл, – сказала она, – я тоже не знаю этих видеоигр. Думала, ты знаешь.– Подожди, Ханка, тогда почему ты спросила о персонаже видеоигр?   – Просто: девушки сказали: я похожа на Ерену из Street Fighter New Generation. Тогда Калибан предложил мне поплясать в шоу на Крите, и в Верхней Ливии. Мне хочется выяснить, кто эта Ерена. Но ты тоже не знаешь. Глянем в сетевой энциклопедии игр?   – ОК, идем в каюту, глянем на ноутбуке, – согласился он.

…

Загадочен полет фантазии японских игровых художников. В 1996-м, когда создавались персонажи для Street Fighter New Generation, вроде бы, все эрудированные японцы уже приблизительно представляли себе мировую этнографию. Как у них получилось, что в кенийском племени традиционно культивируется бразильская капоэйра? Как там у них получилась принцесса с этнически-скандинавским цветом глаз и волос? Впрочем, для практически сложившейся ситуации, это было как раз удачно. Эрик заключил:– С учетом твоего загара, имидж годится. Если ты еще научишься капоэйре...– Декоративно, я научусь быстро, – ответила Ханка, – я умею стоять на одной руке. По мнению Калибана с подружками, от этого до декоративной капоэйры три шага.– Гм… Где ты научилась стоять на одной руке?– Нигде. Я сама не знаю, почему у меня это получается. Когда дурачились на палубе, я случайно обнаружила… Дальше слово за слово, и это пари на фридайвинг…– Так, это что, Ханка, очередной бонус за остывание?– Может быть… – она пожала плечами.– А кстати, – продолжил он, – твой загар откуда? Ты побывала в тропиках, или?..– Или, – сказала Ханка, – я не была в тропиках. Это стратосферный загар.– Стратосферный???– Да. Обычно это называется: горный загар. Только я была не в горах, а в стратосфере.– Блин! Что ты там делала?

Ханка собиралась ответить, но тут с камбуза завопили, что салат из мидий готов, и что никого ждать не будут, так что пусть кое-кто тащит свою задницу в салон……Как выяснилось, тащить туда задницу стоило. Поскольку кроме салата из мидий, на яхтенном столе присутствовали разнообразные дары Лампедузы. Конкретно: огромная сицилийская пицца-ассорти, целиком запеченная дорада, и канистра домашнего вина.

При таких обстоятельствах обед обещал плавно перейти в легкую дружескую пьянку, однако судьба распорядилась иначе. Когда переход от обеда к пьянке был уже близок, судьба устроила сюрприз. Первой это увидела Джилл, стремительно протянула руку к панорамному окну, и воскликнула:– Чтоб мне провалиться! Парусник!– Ну, парусник… – согласился Калибан, поглядев туда, – …Ух ты! Красивая штука!– Тримаран «Флинт», клон призовой модели Neel-45, – сообщил Эрик, подойдя к окну.– Откуда знаешь, эрудит?– Просто: я знаком с владельцем, Юханом Эбо, архантропным психоаналитиком. С его подружкой Жаки Рюэ я тоже знаком. Это она выбрала для Юхана такую модель лодки, потому что там большая обитаемая площадь при скромной длине 45 футов.   – Что значит архантропный психоаналитик? – спросила Ханка.– Это значит, он сводит психику к мотивам архантропов, самых первобытных людей, в предположении, что эти мотивы испорчены цивилизацией, оттого и идут все неврозы.– Мм… – хмыкнула Джилл, – …А что, у первобытных людей не было неврозов?– Не знаю, – Эрик пожал плечами, – но похоже, что не было. – Вот интересно посмотреть этот парусник изнутри!.. – произнесла Китти.   – А вот пусть Эрик подскажет, как напроситься туда в гости! – предложил Калибан.– Я могу просто позвонить Юхану, – ответил журналист.

…

Эрик Лафит мигом спровоцировал психоаналитика на приглашение. Достаточно было сообщить, что тут парень – звезда рэп-Z-рейва и девушка – мастер фридайвинга. Юхан немедленно предложил вечеринку на тримаране «Флинт». Когда (примерно через час) приглашенные прибыли, оказалось, что на тримаране есть еще гости: пожилая пара в возрасте изрядно старше 70. Мужчина – европеоид-северянин и женщина смешанного европеоидно-бантоидного происхождения. Оба в очень хорошей форме для своих лет, однако в такой молодежной компании смотрелись странно. Помимо них, старшему из собравшихся в кают-компании тримарана «Флинт» (Юхану Эбо) 42 года, а Жаки Рюэ (подружка Юхана) была ровесницей Эрика Лафита, тоже 27 лет.

Впрочем, журналиста в этой пожилой паре удивил не возраст (дисгармонирующий со средним возрастом компании) и даже не способ, которым они появились на «Флинте». Кстати сказать: они прикатили на компактных гидроциклах, применяемых обычными пользователями только вблизи пляжей. Сейчас эти гидроциклы, извлеченные из воды,  лежали на хвостовой площадке тримарана, и можно было изумляться браваде персон, решивших кататься по открытому морю на фитюльках размером с обычный скутер.

Впрочем, как уже отмечено, Эрика удивило даже не это. Его удивил факт присутствия подобных персон на яхте-тримаране европейского психоаналитика. Итак, персоны: Миссис Фанни Шо, 77 лет, когда-то участник ряда межпланетных проектов NASA, а в текущий момент – пенсионерка, живущая на острове Корфу, и по слухам консультант негласного партнерства американских венчурных инвесторов в Верхней Ливии.Мистер Вилли Морлок, 74 года, в юности – боевик-террорист RAF (Фракции Красной Армии, известной в 1970-х, как группировка Баадера – Майнхоф). А теперь – министр социальных программ Верхней Ливии, советник диктатора Хакима Аль-Талаа.Что эти люди вместе могут делать на яхте частного психоаналитика? Тем более, если подружка психоаналитика (Жаки Рюэ) работает в ECIS (контрразведке Евросоюза) в качестве эксперта по новым потенциальным террористическим технологиям?   Эрик пытался найти тут логику исходя из своих отрывочных журналистских знаний, и лихорадочная работа мысли так ярко отразилась на его лице, что миссис Шо спросила:– Мистер Лафит, вы не боитесь, что ваши глаза сейчас выпадут в тарелку с салатом?– А-а? – растеряно отозвался он.– Лучше, – продолжила она, – скажите прямо: что вас интересует?– …И мы с миссис Шо внесем ясность в ваши мозги, – договорил Вилли Морлок тоном деревенского пастора, беседующего с подростком на уроке гуманистической этики.

Журналист от неожиданности растерялся, а Юхан Эбо тут же прокомментировал:– Шок от разрыва шаблона. Ваша реакция абсолютно нормальна, мистер Лафит. – Юхан, договорились ведь по именам и без формальностей, – встряла Жаки Рюэ.– Да, конечно, извини… Так вот, Эрик, твоя реакция нормальна, ничего такого.– Спасибо, док, я услышал с первого раза, – проворчал журналист.– …И, между прочим, бабушка, это ты начала говорить «мистер», – продолжила Жаки, укоризненно глядя на Фанни Шо.– Ба… Что?.. – изумилась Джилл.– Да, – миссис Шо широко улыбнулась, – я бабушка по отцу этой юной леди, – если ты приглядишься, то заметишь у нас общие черты антильско-негритянской расы.– Вообще круто! – проворчал Калибан.   – Точно, что-то есть! – заявила Китти, – У меня тоже половина предков из Карибского региона, так что я в этом понимаю кое-чего!– Алло, ребята! – воскликнула Ханка, – Вообще-то Эрик хотел спросить что-то!

Фанни Шо хлопнула в ладоши, и объявила:– Ты права. Пусть Эрик спрашивает, я вся внимание.– Э-э… Я хотел угадать про тебя и… Вилли. Странно, что вы оба на одной яхте.– Ничего странного, просто курортный роман, – невозмутимо ответила миссис Шо.– Фанни, это СЛИШКОМ просто, – отозвался Вилли Морлок, – журналисту требуется  интрига. Например: мы завербованы расой инопланетных разумных динозавров. Они желают нагреть Землю, чтобы сделать годной для колонизации и очистить от людей. – Эх! – миссис Шо махнула рукой, – Старый пошлый сюжет.– Да, – подтвердил он, – в том-то и дело что старый. Молодежь может не знать.– Я знаю! – заявил Калибан, – это фильм «Прибытие», 1996 год.– Это, – добавил Эрик, – первый кино-PR парниковых газов и глобального потепления.– Эй, что-то я не понял, это как? – отреагировал Калибан на его тезис о PR.– Долгая история, я расскажу тебе, только позже, потому что сейчас…– …ОК, дружище, – Калибан кивнул, – не буду мешать тебе крутить шарманку.   – Спасибо, дружище, – Эрик отсалютовал ему и повернулся к Морлоку, – благодарю за готовность подарить мне интригу, но этот сюжет…– …Неудачный, – договорил экс-боевик RAF, – тогда другая идея. Мы завербованы не инопланетной, а глубоководной расой разумных динозавров. Прочее без изменений.– Что прочее? – не понял журналист.– Прочее о климате. Глубоководная раса разумных динозавров заинтересована в таких изменениях климата, при которых ледники растают, уровень моря повысится, затопит большую часть континентов, и жизненное пространство глубоководных расширится.

Эрик Лафит улыбнулся и покачал головой.– Извини, Вилли, но похожий сюжет есть у Говарда Лавкрафта в мифах Ктулху. – Да, и что с того? Лавкрафт мог знать об этой расе. Более того, эта раса фигурирует в фольклоре многих культур. Шумеры, финикийцы, скандинавы, японцы, маори. Также, известны фигуры гуманоидов в кадрах на видеозаписях с глубоководных аппаратов.   – Допустим, – сказал журналист, – но глубоководные, вербующие людей, это странно.– Напротив, это естественно, – заметил Юхан Эбо, – вербовка есть у всех культур.– Да, но у человеческих культур, а глубоководные по Лавкрафту вовсе не люди.– Ладно тебе, – вмешалась Джилл, – у меня вот в роду была мерроу, и нормально.– Что-что у тебя было в роду?      – Не что, а кто. Мерроу. Морская девушка. Такое семейное предание Маккайров. – А я про королей – Меровингов смотрел кино, там тоже было, – заявил Калибан.– Что было? – не понял журналист.– Это самое…

Рэп-Z-рейв звезда изобразил пальцами вульгарную иллюстрацию полового акта, затем пояснил вербально:… – Меровинги произошли от тетки, переспавшей с морским дядькой.– Фигня какая-то, – задумчиво произнесла Китти, – я тоже смотрела какое-то кино, там Меровинги произошли от Иисуса Христа и Марии Магдалины, которые в библии.– В плане психоанализа, – сообщил Юхан, – такой фольклор связан с мифом о тотеме.   – Миф о зооморфном первопредке? – спросила миссис Шо.– Да, Фанни, хотя в первобытном мышлении звери слиты с духами-покровителями.– В Древнем Египте, – добавила Жаки Рюэ, – многие боги были зооморфными.– Таким образом, – заключил Вилли Морлок, – глубоководные могут вербовать людей.– Хорошо закручено, однако неубедительно, – сказал журналист.– Пока неубедительно, однако, Эрик… – тут экс-боевик RAF сделал паузу, – …Если ты разузнаешь больше о современных контактах людей и глубоководных, то твое мнение может поменяться. Опубликована хроника встреч дайверов с глубоководными у маяка Грейт-Айзек-Кей на южном краю Бермудского треугольника. Известны свидетельства рыбаков с севера Шотландии. В этом плане семейное предание Маккайров, о котором упомянула Джилл, уже не выглядит сказкой. Еще ты можешь спросить Ханку. Ведь у мастеров фридайвинга тоже есть фольклор о глубоководных… Ханка, что скажешь?            18-летняя полька заметно смутилась, явно не зная, как ответить. Но тут ей на помощь пришла миссис Шо.– Вилли, что ты творишь? Девочка не может разглашать секреты своей эзотерической субкультуры. Не так ли, Ханка?– Э-э… В общем, да, Фанни… В смысле, есть такие вещи, которые лучше не…– Вот! – миссис Шо прицелилась пальцем в потолок, – Лучше не! Хотя, я бы с большим удовольствием посекретничала, если это возможно. Обещаю быть тактичной. Ну, как? – Да, Фанни. Я думаю это можно. Но без…– …Огласки! – договорила миссис Шо, – Только между нами. А сейчас, мне кажется, по правилам гуманизма, надо сменить тему и удовлетворить любопытство Эрика. Он уже немного заскучал, наблюдая наши упражнения в конспирологии. Не так ли, Эрик?

Надо сказать, что Эрик Лафит не заскучал, а насторожился. До него дошло, что Вилли Морлок и Фанни Шо откуда-то знают о генной модификации Ханки. И все новеллы о глубоководных динозаврах – намек на это знание. Так что он с искренним облегчением ответил утвердительно на вопрос миссис Шо. Она потерла руки и произнесла:

– Давай, Вилли, скажи.

– Ладно, я скажу – ответил Морлок, – в общем-то наша временная кооперация связана с предстоящим рэп-баттлом между Чоэ Трей и Клодом Бертраном.

– А зачем ты про меня в третьем лице? – проворчал Калибан.

– Протокольная привычка, – невозмутимо пояснил экс-боевик RAF.

8. Интерпретация рэп-баттла в стиле плащей и кинжалов.

Вечер 5 июня – ночь 6 июня, Средиземное море, тримаран «Флинт».

Вилли Морлок, 74-летний экс-боевик RAF, а теперь (из-за феерической шутки демона истории) министр социальных программ Верхней Ливии, советник Хакима Аль-Талаа (диктатора и лидера хуррамитов) – умел объяснять доходчиво и увлекательно.Суть объяснений сводилась к следующему.Чоэ Трей, юная идолица K-pop, создатель стиля Arepo – азиатского рэпа, существенно насолила очень влиятельным персонам в Южной Корее. И она продолжает солить. По обычаям южнокорейской олигархии – чеболь и канпхе (концернов и мафии), негодная плебейка, возомнившая о себе, должна быть уничтожена на страх колеблющимся. Это создает риски, в частности: когда и если будет рэп-баттл. Чоэ Трей на своей субмарине достаточно сложно досягаема, однако на публике она станет уязвимой для киллера. В интересах всех присутствующих – чтобы инцидент не случился.      Морская милиция Верхней Ливии (LUMM), конечно, принимает меры, но лучше, если станут согласованно сотрудничать все участники и интересанты будущего шоу. LUMM вместе с контрразведкой Евросоюза (ECIS) предлагают Клоду негласную техническую поддержку при погружении в батисфере на глубоководном участке желоба Хелленик.Чоэ Трей пока не приняла вызов на рэп-баттл, но в этом тоже возможна поддержка. Не следует удивляться интересу LUMM и ECIS к тому, чтобы этот рэп-баттл состоялся. В оперативном плане удобнее заранее знать место и время вероятного инцидента. Иначе инцидент может произойти внезапно и в любом месте.

Изложив все это, Вилли Морлок замолчал, дружелюбно улыбнулся, налил всем вина, и отхлебнул из своего бокала. Клод – Калибан тоже сделал глоток, и тихо проворчал:– Что-то я не пойму, какая поддержка насчет вызова на рэп-баттл?– Тут нам готов помочь эксперт по психоанализу, – сказала Жаки Рюэ.– Имеюсь в виду я, – уточнил Юхан Эбо, и отсалютовал своим бокалом.– Чертовски напоминает идею манипулирования, – заметила Джилл.– А чем, по-твоему, занимаются психоаналитики? – спросила ее Китти.– Мы помогаем людям нейтрализовать психические токсины, – возразил Юхан.– По-моему, – заметила Китти, – тут собираются нейтрализовать что-то другое.– Точнее кого-то, – поправила Джилл.– Это легальные антитеррористические действия, – дала краткое пояснение Жаки.– Круто! – припечатал Калибан.– День сурка, – проворчал Эрик, – что, опять давать подписку о неразглашении?– Нет, – Жаки, качнула головой, – всем и так ясно, что это не предмет для флейма.– В спецслужбах, – сказал Вилли, – не все такие дебилы, как вице-директор Алдринген.

Калибан удивлено покрутил головой.– Ты что, знаком с этим пижоном?– Можно сказать и так. Гернст Алдринген любопытный образчик современной элиты. Следовало бы набить из него чучело для исторического музея, но гуманизм против.– Ты такой гуманист? – скептическим тоном поинтересовалась Китти.– Я – нет, но в музее  – гуманисты. Они не оценят такой экспонат.– Вилли, давай ты обойдешься без таких заявлений, ОК? – предложила Жаки.– Ладно, я пошутил, – он улыбнулся и развел руками, – молчу и передаю слово Юхану.– В каком смысле ты передаешь слово? – спросил психоаналитик.– В смысле: ты объяснишь, как толкнуть Чоэ Трей к приему вызова на рэп-баттл.

Юхан Эбо сделал глоток вина и кивнул.– Ясно. Это не очень сложная задача, учитывая дальневосточный психотип девушки и сверхзадачи, которую она поставила. И если Трей увидит в рэп-баттле шаг к решению сверхзадачи, то она немедленно примет вызов.– Какая сверхзадача? – не понял Калибан.– Вбить клин в элиту своей родины, – пояснил психоаналитик.– А-а… Я думал просто приманить Трей на свое великое глубоководное погружение.– Нет, Клод, так не получится. Твоя батисфера хорошая площадка для вызова, но это не главный мотиватор. Как я уже отметил, требуется клин.– Клин? – Калибан растеряно передернул плечами, – Я без понятия, как это сделать.      – Это не очень сложная задача, – снова сказал Юхан, – надо применить самый жуткий и табуированный элемент южнокорейской культуры: истоки враждебности в отношении корейцев-северян и японцев. Это две, казалось бы, абсолютно разные вражды, но если приглядеться, то окажется что, по крайней мере, сейчас, это два однотипных рычага в идеологической машине. Молодым южанам объективно вообще нет дела до истории с японской оккупацией в первой половине XX века, и последующей войны с северянами. Раздувание огня в этих старых углях служит лишь интересам элиты. Поэтому у южан сохранена обязательная военная служба для парней. Это не для обороны, а только для промывания мозгов, и поддержания в обществе атмосферы нездоровой агрессивности, которая отвлекает от реальных проблем. Проблемы сейчас практически одинаковые у молодежи южан и северян, только северяне намного беднее. Кстати, те же проблемы у молодежи в Японии, но там иные методы отвлечения.– Док, а можно попроще? – спросил Калибан.– ОК! – психоаналитик подмигнул, – Объясняю совсем просто! Южная Корея тема для композиции о том, что все хорошие парни и девчонки…– …Должны убить всех плохих, – договорил экс-боевик RAF.– Вилли, ну что ты, в самом деле? – укоризненно спросила Жаки.

Он сложил ладони лодочками, изобразив медитирующего буддистского монаха. Юхан весело хмыкнул и повторил с продолжением:– …Все хорошие парни и девчонки отвернутся от политиканов и увидят друг друга по-настоящему. Без навязанного негативного образа.– Это годная тема, – сказал Калибан, – но при чем тут Южная Корея?– Просто, – сказал Юхан, – надо дополнить это кадрами из фильма «38-я параллель».– А-а... Док, про что фильм?      – Посмотри и увидишь.– Да, посмотри, это надо видеть, – поддержал Эрик Лафит. И заметил, что из-за стола в салоне исчезли миссис Шо и Ханка. Он упустил момент, когда это произошло. Нельзя сказать, что он вовсе не обеспокоился, однако решил, что Фанни Шо на их стороне, а значит, ничего плохого с Ханкой тут не случится. Чуть позже он задумался о странном восприятии сторон. Само получилось: «мы» против «они», как на 38-й параллели.

…

Вечеринка получилась долгая, интересная, и финишировала изрядно за полночь. Когда пятеро гостей отбыли с тримарана «Флинт» к себе на мотояхту «Dirty-dog», оставшиеся четверо на «Флинте» разделились.Джентльмены (Юхан Эбо и Вилли Морлок) вернулись в салон, чтобы там продолжить обсуждение некой психоаналитической темы, о которой будет сказано в свое время.Леди (Жаки Рюэ и Фанни Шо) устроились на открытой палубе под звездами, не забыв прихватить с собой кувшин с ливийским квази-чаем из сахарского хвойника. PR этого напитка испорчен в Европе при демонизации психотропных веществ. Но объективные полезные свойства хвойника, известные еще в античности, от этого не исчезли. Итак, бабушка и внучка налили себе по чашечке квази-чая, и внучка спросила:– Слушай, Фанни, может, тебе и Вилли после такой веселой ночи не следует ехать по открытому морю на этих аквабайках?– Конечно, не следует, – спокойно согласилась миссис Шо, – на рассвете прямо сюда к тримарану подойдет верхне-ливийский академизатор.– Кто-кто?– Академизатор. Академический научный корабль.– Гм… – Жаки Рюэ задумчиво покрутила чашку в руке – …А что, Хаким аль-Талаа уже учредил академию наук в Верхней Ливии?– Разумеется. Не пристало мирной прогрессивной стране держать канонерки в море. И, кстати, ты ведь не думала, что мы с Вилли катились сюда на таких забавных игрушках непосредственно с ливийского берега.– Понятно... По крайней мере, я спокойна за тебя. А что ты так увлеченно обсуждала с тинэйджеркой-фридайвером?

Миссис Шо выразительно выпучила глаза и прижала палец к губам.– Вообще-то это был приватный разговор, но, чтобы ты не терзалась любопытством и обошлась без запросов в тайную рейхсканцелярию…   – Фанни! Перестань называть служебную инфосеть ECIS – рейхсканцелярией!– Вот, представь, такая я старомодная. Так или иначе, мы поняли друг друга. Давай ты обойдешься без запросов туда, а я расскажу тебе в чем, собственно, дело.– Договорились, – подтвердила эксперт по новым террористическим технологиям.– Тогда слушай, – произнесла миссис Шо, – прежде всего: Ханка – не фридайвер, а бета-версия астронавта, если точнее, то марсианского астронавта.– Что-что???– Крошка, ты отлично слышала что. И, вероятно, ты жаждешь деталей.– Еще как жажду!– Тогда слушай дальше. Помнишь наши приватные разговоры о проекте «Bifrost»?– Конечно, помню, бабушка! Это проект американо-израильского консорциума OOGG, заявленный как перспектива пилотируемого полета на Марс. Два года OOGG начал по договору с правительством Верхней Ливии использовать полигон Чарруба, что к югу от Бенгази, для тестов ядерных схем проекта «Bifrost». Радиационный фон там так сильно повышен после хуррамитского эксцесса, что можно не стесняться.   – Превосходно, крошка. Перейдем к следующей фазе: подготовка астронавтов. Ты ведь знаешь проблемы биологии, из-за которых трудно отправить экспедицию на Марс.

Жаки Рюэ утвердительно кивнула, и отчеканила, как на инструктаже:– Экспедиция – более ста дней на корабле в открытом космосе, и это значительная доза радиации. Также и на Марсе радиационный фон много выше земного. Затем, проблема продовольствия в полете. Далее, проблема клаустрофобии. Замкнутое пространство на протяжении всего полета, и в значительной мере – на самом Марсе. Ведь астронавтам придется находиться в основном на базе. Прогулки под открытым небом Марса будут занимать сравнительно малую долю время. Последнее: риск аварий. Разгерметизация корабля в полете, или марсианской базы, или скафандра на прогулке, это фатально. И неисправность энергосистемы на несколько часов также фатальна для астронавтов.– Превосходно, детка! А если в экспедиции вместо людей будут, скажем, лягушки?– Что? Лягушки? Зачем, черт побери?– Просто: лягушки это самые распространенные лабораторные животные. И первыми позвоночными, летавшими в космос на заре астронавтики, были именно лягушки. Так появилось словечко «фрогонавт» в лексиконе команды мыса Канаверал. – Ладно, Фанни, допустим это так, но зачем отправлять лягушек на Марс?   – Не торопись, крошка. Сначала ответь на вопрос: что, если в марсианской экспедиции вместо людей будут лягушки? Какие проблемы при этом исчезнут?– Мм… Многие проблемы. Лягушка может лететь в анабиозе. Тогда ей не нужно почти ничего. И радиация для нее менее опасна, чем для человека. Дефицит кислорода также переносится лягушкой в сто раз лучше, чем человеком. Но на фиг там нужна лягушка?

Миссис Шо помолчала немного, сделала несколько глотков квази-чая из хвойника и, с загадочным видом произнесла:– А что, если фрогонавты, при сохранении биологических преимуществ лягушки перед человеком, будут разумными, как человек?– Э-э… – протянула Жаки, – …Это как?– А ты подумай, крошка, и догадаешься.– Э-э… Черт побери! Ты намекаешь на генную модификацию человека или лягушки?– Подумай еще немного, и сама ответь: какое из этих или?– Э-э… – Жаки тоже глотнула квази-чая, – … Ханка модифицирована генами лягушки?– Может, лягушки, – ответила миссис Шо, – а может, аллигатора. Она сама не знает, но безусловно, донором генов было какое-то земноводное холоднокровное позвоночное. Причем, как я уже говорила, Ханка это бета-версия марсианского астронавта.– Бабушка, что такое бета-версия в данном случае?– Тут, крошка, мы переходим к следующей фазе. Американо-израильский консорциум OOGG передал фирме «Dinotopos» научный подряд на биомедицинское исследование перспективных методов генной модификации будущих марсианских астронавтов. Как обычно, исследование началось с модификации лабораторных крыс, а затем людей из дешевого и доступного слоя волонтеров: бедные юниоры из стран Восточной Европы. Команда Dinotopos ввела волонтерам свой генвекторик, уже обкатанный на крысах и отсеяла тех, у кого возникли побочные эффекты в ходе трехнедельной модификации. Оставшиеся волонтеры получили декаду деловых игр на стратосферной платформе.

Жаки недоуменно покрутила головой.– На какой такой платформе?– На стратосферной платформе, – повторила миссис Шо, – по сути, это стратосферный дирижабль с открытой палубой на верхнем сегменте для высот до 35 километров, где атмосферное давление в полтораста раз ниже нормального: примерно как на Марсе. И температура воздуха марсианская: минус 50 Цельсия. Ты заметила загар Ханки? Как у альпинистов после восхождений в Гималаях. Это эффект от жесткого ультрафиолета.– Черт побери! – воскликнула Жаки, – Это какие-то бесчеловечные эксперименты!– Ничего подобного, крошка. По словам Ханки, было весело и увлекательно. Там была группа наблюдающих медиков, и кают-компания с земными условиями. Если какой-то волонтер проявлял признаки плохого самочувствия, медики сразу требовали, чтобы он перешел в кают-компанию для рекреации и, в любом случае, волонтерам не позволяли находиться в условиях стратосферы дольше двух часов подряд.– Что?! Двух часов? Человеку хватит четверти часа в стратосфере, чтобы умереть!– Обычному человеку, – поправила миссис Шо, – но генная модификация меняет дело.– Видимо, меняет… – проворчала Жаки, – …Но что в этом веселого и увлекательного?