Текст книги "Букет для улитки (СИ)"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

25. МАГАТЭ и бетонная субмарина Горбачева

Рассвет 22 мая. Средиземное море. Круизно-гоночная мотояхта «Rhombus»

Две недели назад (т. е. еще до явления улиткофила Руди народам Европы) Юлиан Зайз сотворил дизайн-проект лодки, ромбической в плане с 4-реданной схемой для фирмы, занимающейся утилизацией мусора в Калабрии. Зачем такой фирме нужна 40-футовая скоростная трансокеанская лодка, технологичная по дизайну, с потенциалом быстрого запуска в серию – Юлиан не спрашивал. Таков был его стиль: не задавать технически лишних вопросов. Клиенты платят. То, что у них слегка мафиозный вид – не влияет на платежное качество их денег. Он не высказал удивления даже тому, что в техническом задании указано: «силовая установка электрическая с вариантом питания от литиевого аккумулятора либо от инновационного источника». В переводе с эзопова языка, такая формулировка значила: клиент хочет изобразить, что лодка будет работать от обычной «зеленой» батареи, хотя реально у нее будет кремний-гидридный кристадин-фюзор (не одобряемый элитой, и потому подлежащий камуфляжу). Понятно, что первая серийная лодка этой модели попала на тест-драйв к Юлиану не с аккумулятором, а с фюзором.

Сейчас «Ромбус» шла по морю, как спорткар по кривоватому автобану чуть в гору. В режиме стабильного глиссирования, с небольшим дифферентом на корму, примерно 5 градусов, почти незаметно, она скользила, будто едва касаясь воды. При этом скорость создавала некоторое неудобство: так, из-за прыжков при пересечении гребней волн не следовало ставить открытую чашку кофе на стол. Жидкость бойко выскакивала. Даже контролируя чашку в руках, не всегда удавалось избежать этого, и только применение «шкиперских» чашек с крышкой снимало проблему. В общем, это мелочи. За кормой мотояхты будто плавился в огне восходящего солнца серо-зеленый берег Сицилии.

– Ты не слишком разгоняешься? – спросила Аслауг.

– В самый раз, – произнес Юлиан. – Быстрее не надо, но и замедляться не хочется. Ведь ребята в рисковой ситуации.

– Ты пока не объяснил, в чем там дело, – напомнила она. Консультант по ЯД ответил:

– Веснушка, Мичибичи и Страшила были освобождены вчера утром по постановлению коллегии северного окружного суда Лиона. Естественно, они сразу ушли в море на чем попало. Им попалась RIB-лодка Zodiac Cadet-Compact-300, а подвесной электромотор с батарейкой-фюзором им дали собратья-аргонавты. Этих штук уже полно во Франции.

– Юлиан, ты сказал: естественно?

– Да, а что?

– Вот что: по-твоему, естественно уйти в море на 3-метровой полу-надувной лодке?

– Я имел в виду, для аргонавтов это естественно.

– Хо-хо, это любопытно… – протянула голландка-физик и задумалась.

Затем, глотнув кофе, она продолжила: – Это ведь не связано с модификацией от ксианзана. Иначе мне бы тоже показалось естественным такое поведение. И тебе бы тоже, без уточнения «для аргонавтов».

– Я, – ответил Юлиан, – не спец по биохимии и психологии, и могу рассуждать лишь в терминах здравого смысла. И вот что я думаю: поведение человека никогда не бывает функцией одной переменной. Только модификация ксианзаном, или только бегство из аквариума для офисного планктона, не делает человека – аргонавтом. Но два фактора, действующие на две разные переменные, приводят к этому вот.

– Ты говоришь об эффекте рогатки, – прокомментировала Аслауг. – Скорость снаряда в модели зависит не только от упругости эластика, но и от длины растяжения на старте.

– Четко! Если бы я не знал, что ты университетский физик, то сейчас бы догадался!

– Вообще-то, я не преподаю, – сказала она.

– Но ты могла бы. Серьезно, – консультант по ЯД подмигнул.

Аслауг Хоген улыбнулась и похлопала его по спине.

– Может, попробую… Когда-нибудь… А какие сейчас планы насчет Веснушки и…

– …Мичибичи и Страшилы, – продолжил он. – У них только УКВ-радио. Сейчас мы не можем связаться с ними: горы острова Сардиния экранируют. Через 4 часа мы будем в проливе между Сардинией и Тунисом, тогда поговорим и решим, где пересечься.

– Юлиан, а где будут они через 4 часа?

– По расчету, примерно в ста километрах к норд-норд-весту от нас.

– Тогда можно встретиться у сторожевых скал бухты Сапоне.

– Можно. А почему именно там?

– Потому, что в глубине бухты, как говорят сицилийцы, есть несколько изумительных пляжей и фантастическая траттория «У циклопа».

– Прекрасная идея. Осталось убедить ребят зайти в бухту. Они всерьез опасаются, что европейские власти передумают, и случится повторный арест.

– Знаешь, Юлиан, я полагаю, моя новая должность убедит их, – ответила Аслауг.

– Должность эмерджент-консула МАГАТЭ по Средиземноморью? – удивился он. – Но извини, чем эта должность может убедить ребят, опасающихся политического ареста?

– А! Ты еще не знаешь тему компетенции ЭК МАГАТЭ! – предположила она.

Юлиан Зайз улыбнулся и пожал плечами.

– Вероятно, не знаю. Мне казалось, что инспекции МАГАТЭ – это фигня на палочке.

– Да. Так и есть. Но ЭК МАГАТЭ это другое. Эмерджентное Консульство создано при МАГАТЭ для решения проблем нелегально обогащенного урана в Сирии и Турции, но тогда все само уладилось. Сейчас, из-за морского ультиматума Руди и из-за бетонной субмарины Горбачева, ситуация намного серьезнее, потому ЭК получило полномочия, ресурсы и прочее. Профессионалы в ЭК приглашены тоже потому, что все серьезно.

– Бетонная субмарина Горбачева? – он удивленно поморгал.

– Да. А что тебя удивляет? Ты ведь сам спроектировал несколько бетонных яхт.

– Армоцементных яхт, – поправил он, – и меня удивляет не материал, а имя. Вроде бы, Горбачев ничем опасным не занимался. Наоборот: мир – дружба – разоружение.

– Верно, – она кивнула, – но есть более старый проект: царь-торпеда Хрущева.

– Знаю, – он кивнул, – эра Первой Холодной войны. Беспилотная субмарина с зарядом «слойка Сахарова» примерно 200 мегатонн ТЭ.

– Верно, – снова сказала Аслауг. – Так вот: был вариант с бетонным корпусом. Позже, в период горбачевской оттепели, проект переделали в мобильное подводное хранилище отработавшего ядерного топлива. Эта сравнительно дешевая 200-метровая субмарина, согласно плану, должна была перемещаться преимущественно на глубине 100 метров, обходить порты разных стран и собирать ОЯТ, доставленное на портовые терминалы.

– А-а… – задумался Юлиан, – а что дальше с собранным ОЯТ?

Голландка-физик глубокомысленно поглядела в потолок ходовой рубки и сообщила:

– Проект был проработан до этапа полной загрузки субмарины: 60 тысяч тонн ОЯТ. О следующем этапе нет данных. Возможно, бетонная субмарина Горбачева должна была просто уйти в необитаемый и малодоступный юго-восточный сектор Тихого океана и безвестно сгинуть там, в районе кладбища списанных спутников. Между тем, в строй должна вступить новая бетонная субмарина и повторить тот же рабочий график.

– Тогда понятно. Океанский полюс недоступности. Точка «Немо». Фиг найдешь.

– …И фиг докажешь, – подхватила Аслауг. – Но эпоха поменялась, и мировая паранойя относительно атомной энергии вызвала массовое закрытие АЭС. К тому, на обломках распавшегося СССР началась всякая политическая ерунда. В общем, проект пропал и, казалось, навсегда. Но в 1998-м – вернулся в форме слухов, что то ли в Москве, то ли в Минске кто-то предложил Каддафи wunderwaffe против Америки: бетонную торпеду, способную пересечь океан с боезарядом порядка 1000 мегатонн ТЭ.

– Слухи есть также про бигфута и чупакабру, – заметил Юлиан.

– Верно, – согласилась она, – однако в данном случае была приведена схема торпеды и указана поставка ключевого делящегося материала в соответствующем количестве.

Консультант по ЯД, не скрывая удивления, поинтересовался:

– А какая там конструкция и материал?

– Данные приблизительные, – ответила Аслауг. – В трюме субмарины размещены пять нейтронных зарядов, модель 1976 года, примерно килотонна ТЭ каждый. Остальное пространство трюма занимает монацитовый концентрат египетского производства. По слухам, Каддафи тайно купил этот монацит у тогдашнего президента Мубарака.

– Про нейтронные заряды я понял, а монацит – это что?

– Это распространенный минерал тория. Ты наверняка видел пляжи с черным песком.

– Конечно, я видел. Ты хочешь сказать, что это и есть монацит?

– В общем, да. А в концентрате содержится около 10 процентов диоксида тория.

– Подожди, Аслауг. Значит, бетонная субмарина загружена ториевой смесью, чтобы от нейтронного потока при подрыве зарядов случилась цепная реакция деления тория?

– В общем да, – она кивнула.

– И что? – спросил он. – Такая штука может сработать с эффектом 1000 мегатонн ТЭ?

Голландка-физик отрицательно покрутила головой.

– По-моему, взрыв получился бы на порядок слабее, но и так хватило бы. Тысячи тонн частично прореагировавшего облученного тория в виде пыли, распыленной на десятки километров… Но, Каддафи, имея все компоненты для нейтронных зарядов и для такой торпеды, зачем-то в 2003-м свернул свою ядерную программу. С этого момента он был обречен. В 2011-м, после марионеточного мятежа в Бенгази, силы Альянса вторглись в Ливию и свергли Каддафи. Бетонную субмарину-торпеду так и не нашли. А теперь, по данным разведки, эту штуку получил улиткофил Руди. Вроде, Хаким Аль-Талаа нашел бетонную субмарину с монацитовой загрузкой и поменял у Руди на фюзорную бомбу, которой взорвал могильник ОЯТ в Бенгази. Конечно, аль-Талаа заявляет, что никак не причастен к взрыву, просто водяное проклятие Каддафи догнало предателей. Но дело совсем не в этом, а в том, что бетонная субмарина у Руди, и что она может сработать в другой конфигурации: вместо нейтронных зарядов – торий-гидридные фюзоры.

– А ты веришь в это? – поинтересовался Юлиан.

Аслауг снова отрицательно покрутила головой.

– Я не верю. Но WINS верит.

– А это что за аббревиатура?

– Это всемирный институт ядерной безопасности, созданный в 2008-м при МАГАТЭ. Придумывать ядерные ужасы и рассказывать политэлите – это их хлеб. Так что они не только сочинили триллер, но и сделали анимационное кино, как бетонная субмарина Горбачева-Каддафи в улиткофильном исполнении взрывается в Средиземном море.

– Что, и посмотреть можно? – спросил он.

– Конечно! У меня на субноутбуке. Ты можешь посмотреть, если дашь мне порулить лодкой. Я соскучилась по роли шкипера, – и она очаровательно улыбнулась.

* * *

Средиземное море при съемке с низкоорбитального спутника напоминало аквариум с выпуклой прозрачной фронтальной стенкой и причудливо изогнутыми боками зелено-желтой пестрой окраски. В аквариуме всякие фигурные инсталляции, только рыбок не хватает. Красота и спокойствие: объект для релаксации и медитации. Но внезапно под фронтальной стенкой посреди аквариума будто срабатывает фотовспышка, а затем из глубины прорывается язык адского пламени. Центр картинки заволакивает уродливое багровое пятно с рваными краями. Точка съемки перепрыгивает со спутника – на борт летящего самолета. Отсюда видно нечто наподобие извержения грязевого гейзера, но чудовищного размера. Поток кипящей грязи взлетает до облаков, расширяется и гонит перед собой циклопический водяной вал. Небо меняет цвет – из синего оно становится охристым, а белые облака окрашиваются в бурые тона. Точка съемки снова прыгает, и теперь водяной вал виден с берега. С его гребня падают будто мелкие щепки, но затем становится видно, что это морские контейнеровозы и грузопассажирские паромы. Вал накатывается на берег, а точка съемки прыгает обратно на борт самолета. Так картина выхода цунами на берег выглядит более впечатляюще. Удар миллиардов тонн воды с легкостью сметает прибрежные города, прорываясь по речным долинам вглубь суши. Точка съемки скачет по выделенным квадратикам на карте. В кадре мелькают руины и крутящиеся водовороты на месте Неаполя, Венеции, Ниццы, Марселя, Барселоны… Для драматического эффекта – бегущей строкой название города и число жертв… Текст – заставка: «ЧЕРЕЗ ГОД». Монако. Уровень радиации 300000 мкр/час… Сначала панорама – рельеф берега, срезанного ударом цунами. Руины знаменитого океанографического музея, дворца Гримальди, собора святого Николая и квартала Ла Кондамин. В кадре приближаются руины знаменитого казино Монте-Карло. Башни и всемирно-известные фасадные часы лежат в виде обломков посреди круглой площади. Бассейн великолепного фонтана стал озером полужидкой грязи. Оттуда торчит жутко покореженный циферблат фасадных часов. Над всем этим уродством всходит солнце в отвратительной желтой дымке. На середину циферблата часов взбирается голая крыса-мутант размером с бульдога и начинает деловито чистить мордочку. СТОП-КАДР.

* * *

Юлиан Зайз скептически хмыкнул и резюмировал.

– Кино – отстой. С креативом тут не перетрудились. Надергали фрагментов отовсюду. «Астероид Армагеддона», «Мега-цунами», «Годзилла»… Только крыса симпатичная.

– Это из второго сезона сериала «Хибакуси Фукусима», – сообщила Аслауг Хоген.

– А-а… То-то у нее глаза, как у школьниц в комиксах-манга.

– Ты увлекаешься мангой, где школьницы? – удивилась она.

– А то ж! – ответил он. – У меня есть заказчики-японцы. Помнишь Катацуморидако?

– А то ж! – в тон ему ответила Аслауг. – Но при чем тут манга где школьницы?

– При том, что для проектирования яхты мне надо вникнуть в культуру пользователя. Чувство прекрасного, переживание личного мистического опыта и всякое такое. Вот обрати внимание на эти большие и выразительные глаза у лысой крысы-мутанта. Ты ощущаешь радостное волнение?

– Нет, я ощущаю, что у меня может испортиться аппетит на неделю вперед.

– Вот, Аслауг! Это значит: ты не вникла в эстетику современной культуры Японии.

– Я не вникла, – согласилась она, – и персоны из политэлиты тоже не вникли. У них от лысой крысы и всего предшествующего в фильме сразу испортился аппетит. Им так не понравилось, что они оформили запредельные полномочия ЭК МАГАТЭ в надежде на спасение от бетонной субмарины. Я согласилась заняться, при условии зарплаты… Но, сообщить сумму не могу, это конфиденциальная часть контракта.

– Страх элиты – двигатель прогресса, – прокомментировал консультант по ЯД.

26. Флот аргонавтов и признания в любви

22 мая 10 утра. Акватория Сардинии. Сторожевые скалы у входа в бухту Сапоне

Даже самые простые мечты порой внезапно не сбываются. Подойдя на 40-футовой «Ромбус» к Сторожевым скалам, Аслауг и Юлиан увидели, что в бухте Сапоне такой интенсивный трафик арго-лодок, что нечего ловить. В смысле очевидно, что места на прекрасном пляже и в траттории «у Циклопа» заняты транзитными аргонавтами. Это можно было предвидеть. Юго-западный берег Сардинии (точнее, ее острова-спутника Антиоха) лежит идеально для привала на пути из Франции или Испании в Ливию. Для мигрирующего флота аргонавтов важна было еще и политика властей Сардинии. Этой полунезависимой островной провинции меньше всего хотелось влезать в «Улиточный кризис» и становиться мишенью для очередной акции возмездия Руди. Так что они, не обращая внимания на сигналы из Брюсселя и Рима, объявили полный нейтралитет…

…И на юго-западном краю островка Антиох случился аншлаг. Аслауг, осмыслив это, невозмутимо заключила:

– Черт с ним. В другой раз пообедаем у Циклопа. Тут на скалах тоже неплохо.

– Симпатичное место, – согласился Юлиан, обозревая цепочку причудливых каменных формаций, частично покрытых водой и образующих крошечные проточные заливы.

– А как далеко тройка экстремалов на «Зодиаке»? – спросила она.

– 27 морских миль по транспондеру, – сообщил он, глянув на пультовой экран.

– Примерно 50 километров, – перевела она в уме. – Полтора часа при их скорости.

– У меня есть идея, чем заняться, – моментально откликнулся он, и…

Следующий час пролетел в мастер-каюте, преимущественно – на широком диване, а эпизодически – в ванной, и просто стоя у шкафа с удобными ручками. В общем, сеанс спонтанной любительской камасутры. По итогу они растянулись, будто две морские звездочки, поперек широкого дивана. Аслауг погладила своего партнера по животу и, в некоторой задумчивости, произнесла:

– Почему жизнь устроена так через задницу?

– Куда тебя унес поток мысли? – спросил Юлиан, накрыв ее ладонь своей.

– Это экзистенциальное, – пояснила она. – Два года назад я шутила о том, где бы найти нормального парня. Большинство моих сокурсниц успели сходить замуж, и даже, как правило, развестись. Кто-то судится с бывшим за алименты. И за детей, если завелись таковые. Кто-то уже второй раз замужем. Все разговоры – только вокруг этого. У меня появилось ощущение, будто мы с разных планет. Никаких общих тем, понимаешь?

– Понимаю. У меня еще смешнее. Мало того, что я никогда не был женат, так еще и не интересуюсь футболом. Это не только разные планеты, но и разные галактики.

Аслауг энергично перекатилась так, чтобы половиной торса улечься поверх Юлиана, и спросила:

– С чего я начала?

– С того, что два года назад ты шутила о том, где бы найти нормального парня.

– Точно! У всех что-то этакое, а у меня случайные связи, не более. Встречи и секс без будущего. Часто без настоящих имен. Меня это устраивало, окружающих – нет. И чем больше они пытались лезть в мои дела и намекать, что я живу неправильно, тем яснее становилось: я живу, как мне лучше. Про парня я лишь шутила, но вот, два года назад дошутилась: встретила тебя. Это проблема, поскольку ты – не случайная связь.

– Аслауг, милая, считай меня случайной связью, если тебе удобнее. Я не обижусь.

– Спасибо, Юлиан. Правда, спасибо, что ты сказал это. Но у меня не получается. Такая ловушка: неделя без тебя – и я скучаю. Другие мужчины скрашивают лишь ненадолго. Извини за откровенность.

– Никаких проблем… – он поцеловал ее в ухо, – у меня нет комплексов на эту тему.

– Это превосходно, что у тебя нет их! – искренне обрадовалась она.

– И, – продолжил он, – я начинаю скучать без тебя еще быстрее. Где-то через три дня.

– Получается… – произнесла она, – мы оба в этой ловушке. Надо бы выскочить.

Юлиан ласково и успокаивающе похлопал ее по попе.

– Вообще никаких проблем. Просто не надо расставаться слишком надолго. Зачем нам попусту портить себе настроение, скучая друг без друга?

– Вроде бы незачем, – с некоторым сомнением в голосе ответила Аслауг. – Но риск, что прекрасные отношения перерастут в нечто дрянное и обременительное, как у других…

– …Отсутствует, – договорил он. – Мы будем делать то и только то, чего хотим мы оба.

– Звучит заманчиво, – сказала она. – А ты уже с кем-нибудь так пробовал?

– Нет, – признался он. – Прошлый раз я влюблялся, когда был еще юниором. Так что во взрослом состоянии у меня это первый случай.

– Влюблялся? – переспросила она.

– Да, Аслауг. Кстати, извини, я забыл сказать вслух: я люблю тебя.

– О, черт… – она смутилась, – кажется, я слышала признание в любви.

– Так и есть, – подтвердил он.

– А-а… А можно без обид, если я не буду говорить то же самое вслух?

– Никаких проблем, – ответил Юлиан. – У меня нет комплексов на эту тему тоже.

– Тогда обалдеть, как это здорово! – обрадовалась она, оттолкнулась от него ладонями, вскочила на ноги и потянулась. – А теперь идем высматривать экстремалов!

– Ты не хочешь одеться? – спросил он.

– А на фиг надо? – откликнулась она и шагнула из мастер-каюты в короткий коридор, ведущий на палубу.

* * *

Экстремалы (в смысле Веснушка, Страшила и Мичибичи) прикатились на 10-футовом «Зодиаке» через четверть часа – и узрели две обнаженные фигуры у носовых поручней «Ромбус». Веснушка немедленно прокомментировала:

– Сразу видно: наши люди.

– Флейм позже! Сначала погрузка! – шкиперским тоном распорядился Юлиан, и далее, развернув стрелу лебедки, командовал процедурой до того момента, когда «Зодиак», поднятый на хвостовой сектор палубы, был закреплен в держателях для каноэ. Свой бортовой каноэ был заранее разобран и убран в грузовой трюм.

– Четко вошло! – заявил Мичибичи, когда дело было сделано. – А пожрать есть что?

– Марш сначала мыться! – строго сказала Аслауг. – Ваша кустарная батарейка-фюзер не идеально-безопасная. Хотя ваши гены модифицированы ксианзаном, лучше соблюдать технику безопасности при работе с источником радиации. Одежду бросьте в контейнер стиральной машины, а сами чтоб смыли с себя все до последней пылинки. Ясно?

– Так точно, мэм! – с серьезным видом ответил Страшила, козырнул по-военному, и в следующую минуту все трое гостей, сбросив с себя одежду, впихнулись в ванную. По дизайну, ванная на «Ромбус» была достаточных размеров для троих – если только их совсем не смущает теснота при гигиенических процедурах. Этих – не смущала.

Аслауг принесла дозиметр и поводила сначала внутри контейнера, куда была свалена одежда гостей. Результат: 30 мкр/час. Примерно удвоенный естественный фон. Это не представляет решительно никакой угрозы, однако откуда-то взялась дополнительная активность. Голландка-физик направилась к «Зодиаку», и поводила дозиметром около электромотора, почти вплотную. Результат 900 мкр/час.

– Многовато, – констатировала она. – На «Ромбусе» при работающем фюзоре фон около силовой установки лишь 500 мкр/час. А тут агрегат в двадцать раз слабее, и дает такой существенный фон даже при выключенном фюзоре.

– Можно посмотреть саму батарейку-фюзор, – предложил Юлиан.

– Давай, если это безопасно, – сказала она.

Консультант по ЯД открыл крышку в блоке питания движка и вытащил батарейку (по размеру – как электрочайник). Аслауг прокомментировала:

– Забавно. На вид как стандартная литий-ионная сменная банка для электро-скутеров.

– Так и задумано, – пояснил он. – На вид то же, но внутри вместо химической батарейки смонтирован кремний-гидридный кристадин-фюзор. Так меньше вопросов со стороны. Заряда такого фюзора хватит на десять кругосветок, однако снаружи это не видно.

– Толково придумано, – сказала она и поднесла дозиметр. Результат: 8000 мкр/час.

– Как у старинных авиаторских часов с радиевой краской, – заметил Юлиан.

– Да, – подтвердила она, – были такие часы в Первую Мировую войну.

– И, – продолжил он, – вроде, это не очень опасно даже для обычного человека.

– Да, – снова сказала она, – но при выключенном фюзоре такого не должно быть. А что касается одежды – это безобразие: фюзор активировал капли морской воды, которые, с охлаждающим потоком воздуха, проходили через радиатор. Угадай: в чем причина?

– Что-то не пойму… – Юлиан покачал головой, – вроде, фюзор излучает лишь альфа-частицы, а они задерживаются даже тонким слоем вещества и не активируют его.

Голландка-физик подняла ладонь и пошевелила пальцами.

– Не все так однозначно. Магистральный процесс в таком фюзоре – это трансмутация кремния при захвате протона в легкий изотоп фосфора, который сразу распадается на стабильный алюминий и альфа-частицу. Но при этом идет ряд побочный процессов, в частности, альфа-частица может выбивать нейтрон из ядра алюминия. Реакция Кюри. Нейтроны могут проходить через тонкий слой вещества, и могут активировать его. В результате, кремний-гидридный фюзор все-таки фонит сквозь корпус.

– Я знаю, – сказал консультант по ЯД. – Но ведь нейтроны в основном задерживаются алюминиевым корпусом, а нейтроны не активируют алюминий.

– Активируют, – возразила она. – При нейтронном захвате получается тяжелый изотоп алюминия, который нестабилен. Он испускает электрон и превращается в стабильный изотоп кремния.

– Но, – сказал он, – это ведь совершенно безопасно.

– Да, Юлиан. Но давай посмотрим внимательно на корпус этой батарейки-фюзора.

– Обычный алюминиевый корпус, – сказал он.

– Толщина, – подсказала она. – Те, кто делал эту батарейку, взяли алюминиевый лист толщиной полмиллиметра, как в литиевых батарейках. Перестарались с подобием, и заодно сэкономили пять центов. Чернобыльская авария тоже началась с экономии.

Юлиан Зайз резко покрутил головой.

– Брр! Давай ты не будешь пугать Чернобылем.

– Я не пугаю, – сказала голландка-физик, – это к слову. Безопасная толщина алюминия оболочки такого фюзора – шесть миллиметров. А если это слой полмиллиметра, то он работает как нейтронный фонарик. Альфа-частицы выбивают нейтроны наружу, как в опытах Кюри с алюминиевой фольгой. Нейтроны летят, и активируют все, что может активироваться. Отсюда повышенный фон на моторе, и даже заметный фон на одежде аргонавтов. Передай по своим каналам, чтобы не экономили алюминий на оболочках. Небольшая батарейка ладно, но мощный фюзор может создать реально опасный фон.

– Передам прямо сейчас, – пообещал он, возвращая батарейку-фюзор назад в гнездо.

– Очень хорошо, – сказала Аслауг. – Передай и присоединяйся ко мне. Надо ведь что-то приготовить пожрать этим симпатичным обормотам.

* * *

Через четверть часа симпатичные обормоты, довольные собой, выскочили из ванной и шлепнулись за стол в кают-компании. Там они стремительно смолотили грандиозную яичницу с фасолью и беконом, котелок картофельного супа с креветками и изрядный штабель блинчиков с яблочным джемом, запив все это парой литров чая.

– Люблю, когда гости хорошо кушают! – одобрила Аслауг тоном тетушки-фермерши.

– А мы не очень сильно обожрали вас? – на всякий случай спросила Веснушка.

– Чепуха, – Юлиан махнул рукой. – А когда вам надо прийти в ливийский Сус?

– Когда придем, тогда придем, – ответил Страшила. – А вам?

– Мне завтра в три часа после полудня, – сообщила Аслауг.

– Я просто за компанию, – добавил консультант по ЯД.

– Восторг! – Веснушка хлопнула в ладоши. – А давайте зависнем тут до рассвета? Эти заливчики в скалах такие волнительные, если вы понимаете, о чем я.

– Можно свинг два на три устроить, – конкретно добавил Мичибичи.

– Свинг – это для меня перебор, – сказала Аслауг. – Но идея зависнуть мне нравится.

– Зависаем до рассвета, – подвел итог Юлиан.

* * *

Теплые скалы, теплое море, фигурные обрывы, ведущие в глубину, и яркие рыбки, без капризов собирающиеся на раздачу любой жратвы, хоть хлебных крошек. Они даже не слишком пугались, когда очередной хомо сапиенс плюхался в воду. Так, отплывали на несколько метров из соображений осторожности, и снова возвращались к кормушке.

Впрочем, трем обормотам быстро надоело просто кормить рыбок и плескаться в воде. Поэтому они, тактично повторив свое предложение о свинге и получив снова такой же тактичный отказ, отползли за ближайший скалистый уступ, выйдя из поля зрения.

– Они милые, – вынесла вердикт Аслауг, вытянувшись на гладком камне во весь рост.

– Да, хорошая компания, – согласился Юлиан, усевшись рядом по-индийски.

– …Хотя, – продолжила она, – я не понимаю эту сексуальную конфигурацию FMM.

– Я тоже не понимаю, но при общей симпатии в такой тройке, я думаю, это заводит.

– Да, может быть… Еще, я не понимаю: что они будут делать в Ливии?

– В хуррамитской Верхней Ливии, – поправил он. – Это совсем непохоже на умеренно-исламскую сепаратную Восточную Ливию или на шариатскую Большую Ливию.

Голландка-физик сделала паузу, сдвинувшись ногами в воду, и спросила:

– Что вообще такое хуррамизм?

– Такая религия, – консультант по ЯД пожал плечами. – Вроде, в их учении единый бог разделился на две зеркальные половины, между которыми возник материальный мир.

– Необычный способ сотворения мира, – заметила Аслауг.

– Не только способ сотворения мира, – сказал он, – еще и способ существования мира. Представь: наш мир между двумя божественными зеркалами.

– Да! – она кивнула. – Это как в гадании, когда ты встаешь между зеркалами и видишь бесконечные коридоры справа и слева. Считается, что там можно увидеть судьбу.

– Вот, как-то так, – Юлиан тоже кивнул. – Но еще интереснее, какая этика получается из такого мифа. Эти божественные зеркала одинаковы, но люди приписали им условную полярность: плюс и минус, правое и левое, добро и зло. Чтобы убедиться в условности зеркальных полюсов, хуррамиты устраивали оргии, нарушающие моральные догматы религий. В начале – зороастризма и иудаизма, позже – христианства и ислама.

– Вот это да! Веселая религия у хуррамитов. Как там у Урсулы Ле Гуин, напомнишь?

Юлиан Зайз сосредоточился и процитировал: «Свет – всего лишь левая рука тьмы, А тьма – всего лишь правая рука света. Два – это один, жизнь и смерть, лежащие Рядом, как любовники в кеммере, Как руки, что сплелись вместе, Как завершение пути и как его начало».

Аслауг покивала головой, и негромко произнесла:

– Гениальная тетя была Ле Гуин. И чертовски смелая.

– Это точно, – согласился он. – Ле Гуин умела создавать населенные миры с мифами и обычаями, логичными, но так непохожими на наш мир, что… Гениально получается.

– Вот то-то! – сказала Аслауг. – Так, а что будут делать аргонавты в Верхней Ливии?

– Всякое, – ответил Юлиан. – Похоже, что Хаким аль-Талаа понял, как делать бизнес на аргонавтинге. В порту Сус он уже выделил сектор верфи под арго-лодки, и притащил экспертов по организации производств с фугитивным персоналом.

– С фугитивным персоналом – это как?

– Это как в случае с аргонавтами. Талантливые, работоспособные и, в общем, хорошо образованные ребята. Но не склонные долго сидеть на берегу. Если они приходят – то следует сразу предложить им подходящую работу. А если они хотят уйти – то следует помочь им технически, ни в коем случае не стараясь удержать. Тогда они вернутся.

– Вот как? Значит, аль-Талаа думает, что аргонавты не уйдут навсегда в океан, а будут гулять и возвращаться к нему в Верхнюю Ливию?

Консультант по ЯД неопределенно пожал плечами:

– Так думают эксперты по организации производств, приглашенные им. По-моему, тут нормальный здравый смысл. Большинство аргонавтов не готовы к длительной жизни в открытом море без привалов в дружественном порту. Они не готовы ни технически, ни психически. Многие даже не станут выходить из уютного Средиземного моря в океан. Впрочем, аль-Талаа предлагает им легкий переход в океан и обратно. Его парни сейчас занимаются организацией морского шаттла – перевозчика арго-лодок в любой из двух ближайших океанов. На запад через Гибралтар к островам Кабо-Верде в Атлантику. На восток через Суэцкий канал, Красное море и Баб-эль-Мандебский пролив к Сейшелам. Сервис малобюджетный, схема безопасности ясная: никто в окружающих регионах не желает конфликтовать с командой, способной…

Он не договорил, потому что в этот момент радом вынырнули условные обормоты. Веснушка, старательно отфыркавшись, поинтересовалась:

– Ну, как, мы похожи на истинных древних ливийцев по генетическим параметрам?

– Прямо как с картинки, – пошутил Юлиан, – особенно Мичибичи похож.

– Так я это самое… – произнес мультиэтнический потомок оджибве из Милуоки, штат Висконсин, – я представитель североамериканской ветви истинных ливийцев!

– Сейчас он зальет спамом ваши мозги, – предупредила Веснушка, вылезая на скалу.

– Мичибичи продвинутый, – возразил Страшила, вылезая следом за ней.

– Не морочьте меня, иначе я собьюсь! – сказал Мичибичи, усаживаясь прямо в воде на скальную полку в полуметре под поверхностью. – Значит, в X веке истинные ливийцы частично переселились в Гренландию, а оттуда некоторые перебрались в Америку, на Великие озера. Там они встретились с индейцами оджибве, и это: натерлись, в общем.