Текст книги "Короткое замыкание антиподов"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 28 страниц)
– Разница была в том, что бонобо не платили зарплату, – продолжил Рау Риано. – И не предоставляли транспорт на выходные, чтобы слетать на ближайший остров в город, развлечься. Но, в 19-м году сотрудники, для которых бонобо успели стать рабочими партнерами, обратились в суд с требованием защитить культурные права бонобо.
Гэнки посмотрел на тахуна Рау с плохо скрываемым недоверием.
– Это какой-то анекдот? Шутка?
– Эта шутка обошлась «Playa Artificial» в 11 миллионов фунтов, – сообщил Оохаре.
– Штраф за нарушение гуманитарных норм труда, – добавила Уфале, – и приказ об обеспечении культурного отдыха и индивидуального развития. Про этот суд теперь проходят в школе. Но Оохаре учился еще до того, и…
– Я знаю не хуже тебя, – проворчал он, – ты мне просто не дала договорить.
– Извини, – она громко чмокнула его в щеку, – вот такая я торопливая!
– Так, – сказал Рау, – Я продолжаю. Чтобы выполнить приказ суда, фирме пришлось изменить коммуникаторы для бонобо. Исходно это был экран-бейдж, управляемый биотоками. Бейдж крепился на липучке на грудь, и бонобо, после обучения, мог транслировать на экран фразы из своего словарного запаса. Примерно 200 слов. Этого хватало для работы, но не для культурного развития. И в 20-м году бонобо получили аудио-бейджи, и смогли кое-как разговаривать с людьми. Но это только начало.
Рау Риано сделал эффектную паузу. Трое подростков Упаики обменялись быстрыми взглядами, а потом Тиви толкнула Рау плечом.
– Хэй! Ну, рассказывай!
– Ты не понимаешь театральных приемов, – объявил тахуна, – Ладно, это я тебе потом объясню. Сейчас про Каабу. Это здание черного цвета, по форме близкое к кубу, а по размеру к трехэтажному коттеджу. Вокруг этого здания построено другое, большое культовое здание, мечеть. Мусульмане там поклоняются Каабе. Вся эта инсталляция расположена в городе Мекка, в Саудовской Аравии. Ну, а если мы проведем из Каабы прямую через центр Земли, то по другую сторону прямая выйдет в 30 милях к северо-востоку от атолла Тематанги. Это в Туамоту, примерно между Элаусестере и атоллами Муруроа – Фангатауфа, где совместный космодром с французами. В этом районе множество подводных гор, и на некоторых образовались атоллы, а на некоторых – нет. Если бы атоллы образовались на всех, то юг Туамоту покрылся бы такой же плотной сеткой атоллов, как север. Джордж Уюмаи еще 20 лет назад мечтал выполнить такой грандиозный проект, и убедил пайщиков вложиться в создание центра биологической адаптации на Тематанги. И, 5 лет назад подходящая биотехнология была получена...
– А при чем тут исламский домик-кубик? – перебил Эланг.
– По приколу, вот при чем, – предположил Окедо.
– Ответ верный! – объявил тахуна, – По приколу. Уюмаи выбрал для эксперимента подводную возвышенность, являющуюся почти точным антиподом Каабы. Там был заложен полусинтетический атолл Фетиамити, в переводе с утафоа – Морская звезда. Правда, это похоже не на звезду, а на символ «USSR Quality Mark». Пятиугольный замкнутый барьер с четырьмя широкими радиальными барьерами внутри.
– А что это за символ? – спросил Дземе Гэнки.
– Это лучше объяснит Кватро, – ответил Рау, – Важно, что такой символ считается в религиях библии и корана знаком Сатаны, противника их главного бога. Отличное дополнение к географической позиции Фетиамити, как антипода Каабы. И Джордж Уюмаи использовал эту тему на всю катушку. Когда начались работы, прошел слух: Фетиамити – диверсионный проект, и его цель: направленный взрыв, волна сжатия от которого пройдет через ядро Земли, и разрушит мечеть Аль-Харам вместе с Каабой.
– Кто-то поверил в такую чушь? – удивился японский моряк.
– Бро, ты недооцениваешь мусульман, – сказал Оохаре, – Канал «Al Jazeera» показал двухчасовую передачу об этом дьявольском плане, а консул США попросил пустить экспертов 7-го флота на объект, чтобы убедиться: культовой штуке в государстве –союзнике NATO на Ближнем Востоке не угрожает «транспланетная ударная волна».
Кватро Чинкл, прицеливаясь к пятому пирожку с кальмаром, уточнил:
– К этому эпизоду приложил руку Эрнандо Торрес. Это было как раз в середине его координатуры. Он заранее даром прорекламировал по CNN маршрут Калифорния – Туамоту. Этот тур-маршрут был реализован, как только Торрес вернулся в дирекцию партнерства «Magellan XXI» после окончания координатуры. И, как бы, все честно.
– А правда ли, – спросил Гэнки, – что мистер Торрес намерен сделать туры на Луну?
– Я ничуть не удивлюсь, – сказал Чинкл, – если окажется, что Торрес и Флэгг к этому готовятся, и выбирают момент, когда можно будет на кого-нибудь спихнуть большую часть риска и первоначальных расходов. Они фантастически хитрые парни.
– O-te eere-mana-rapi «USSR Quality Mark»? – вмешалась Уфале.
– Ua parau iti-i-mua, – ответил он, и откусил полпирожка.
– Про черного духа в том символе он расскажет позже, – пояснил Окедо для японцев.
– А бонобо? – поинтересовалась Оливия Минго, – Это тоже PR с Каабой, верно?
Тахуна Рау похлопал ее по плечу.
– Ты очень проницательная женщина. Не случайно, ты лидер кладоискателей. Мы приближаемся к кульминации. «Аудио-бейджи» сразу породили идею генетически модифицировать бонобо, так, чтобы они говорили сами. Проблема только в том, что голосовые связки бонобо работают при вдохе, а не при выдохе. Меняем это, и дело в шляпе. Молодые бонобо, жившие на Тематанги уже были из GM-поколения, которое родилось и выросло в Меганезии. Этих гоминид на сленге называют «шимми». У них редкая короткая шерсть, они быстрее взрослеют, но, в общем, это мелкие отличия. А изменение носоглотки решает две задачи: речь и плавание. Бонобо почти не плавают, потому что их нос, в отличие от нашего, не может работать, как гидрозатвор.
– Типа, вода затекает бонобо в нос? – спросил Эланг.
– Да, – ответил Рау, – Но, в начале прошлого года на Фетиамити родились мальчики и девочки шимми с другим строением горла и носа. На вид они почти не отличаются от обычных бонобо, но эффект проявился уже в первые месяцы жизни.
– В этом возрасте даже человеческие малыши не могут говорить, – заметила Хотару.
– Да, но эти малыши-шимми уже начали плавать и нырять. Как малыши-люди в этом возрасте… – тахуна протянул руку и тихонько почесал бок спящего на диване малыша Экехо, – Вот, он начал нырять раньше, чем ему исполнился месяц. Верно, Уфале?
Уфале утвердительно кивнула, и высыпала в блюдо на столе еще дюжину пирожков с кальмаром. Кватро Чинкл расправился с последним пирожком из предыдущей серии и щелкнул пальцами.
– Маленькая ремарка. Насколько мне известно, правление «Playa Artificial» не ждало успеха с голосовыми связками. Главной проблемой было то, что шимми рискуют захлебнуться, случайно упав воду, и с этим срочно следовало справиться. Фокус со связками, позволяющий шимми разговаривать без аудио-бейджа рассматривался как позитивный побочный эффект, который желателен, но совершенно не обязателен.
– Но этот эффект получился, – заметил Оохаре.
– Только в некоторой степени, – сказал математик, – Токо Саокео решил задачу с теми приоритетами, которые ему задали. Малютки – шимми чувствуют себя в море так же комфортно, как наши младенцы, но речь… Когда им был год, всем казалось, что они говорящие. Но сейчас ясно, что могут они выговаривать подряд только два слога.
– Они могут выговаривать целых два слога, – поправил тахуна Рау, – это успех. В твоей статье «LiBi: shimmi-human interlingua based-on two syllabic worlds only»…
– Я четвертый соавтор! – перебил Чинкл, – вместо меня там можно поставить «и др.». И вообще, язык «LiBi», это просто двухсложный диалект языка «Robobri», а тот, в свою очередь, просто искусственный диалект английского. Поэтому…
– …Поэтому, – перебил Рау, – мы имеем факт: малютки-шимми общаются с людьми на понятном языке, близком к упрощенному английскому. И мы имеем второй факт: под влиянием малюток, взрослые шимми начали бегло говорить на том же языке, правда, с использованием аудио-бейджа. Будешь спорить?
Математик хмыкнул и пожал плечами.
– Мауи и Пеле, держащие мир, свидетели: с тобой нереально спорить на философско-гуманитарные темы. Ты слишком хорошо владеешь риторикой, и еще, ты, колдуешь.
– Тогда не спорь, – предложил тахуна, – а рассказывай дальше. Иначе ты сожрешь все пирожки. А я тоже хочу пирожков, не говоря уже о том, что я устал болтать.
– ОК, – сказал Чинкл, и закурил сигарету, – Шимми, как бы, начали говорить, и…
– USSR Quality Mark, – напомнила Уфале.
– Ах да! – он кивнул, – Этот знак появился в Советском Союзе в начале 1-го Лунного соперничества, на пике 1-й Холодной войны. Знак символизировал превосходство советского социализма над западным капитализмом в сфере качества материальной продукции. Дух ленинского соцсоревнования, придуманный Брежневым, магически противопоставлялся духу пуританской трудовой этики, придуманному Вебером. С пуританской позиции веберовская этика опирается на Яхве из римской библии или Аллаха из корана, а брежневская этика – на Сатану или Иблиса из тех же книг.
– А обязательно трогать римскую библию? – спросила Зирка.
– Это просто история символа, – сказал Чинкл, и пощекотал ее подмышкой.
– Ай, блин!
– Оставим в покое Рим, – продолжил он, – и перейдем к городу Мекка в Аравии и к дансингу «аккеМ» в противоположной точке планеты. Идея бара, где за стойкой – говорящий бонобо, высказана доком Мак Лоу в начале марта, на гренландском TV, а Джордж Уюмаи подхватил эту идею, и подготовил новый феерический скандал. 31 октября, на Хэллоуин, или Самайн, я не очень понимаю разницу этих праздников, на Фетиамити откроется дансинг «аккеМ». Бармен шимми с аудио-бейджем не является вполне говорящим, но говорящие шимми еще слишком маленькие для такого драйва. Другое дело, молодые взрослые шимми. Они обожают что-то смешивать, особенно, разноцветное и с пузырьками. Иногда они подражают людям, а иногда – сами что-то изобретают, и тут уж как повезет. Люди, кстати, тоже не всегда смешивают удачно.
Хотару, слушая эту историю, складывала на столе из спичек стилизованный контур летящего альбатроса. Когда возникла пауза, она немного нерешительно спросила.
– А насколько осознанно шимми все это делают? Насколько они разумны?
– А насколько, по-твоему, разумны люди? – поинтересовался математик.
– Люди? – переспросила японка, стараясь уловить суть вопроса, – Люди, наверное, достаточно разумны чтобы… Чтобы считать их разумными. Разве не так?
– Именно так, – согласился Чинкл, – Вот, и шимми достаточно разумны для этого.
– Но между разумностью людей и шимми большая разница? – предположил Гэнки.
– Да, – математик кивнул, – Вопрос в том, какая именно разница. Проблема шкалы.
– Про это есть в школьном учебнике, – вмешался Окедо.
– У вас это проходят в школе? – удивилась Хотару.
– В 5-м классе, – уточнила Тиви, – Хочешь посмотреть?
– Наверное, да, – обеспокоено, но очень решительно ответила японка.
…
4. Кого и чему учил Лао-Цзы в «Дао Дэ Цзин»?
Дата/Время: 22.10.24 года Хартии. 2-я половина дня
Атолл Донг-Ша (восточная колония Терра-Илои).
=======================================
…Четвертый (последний) турбо-планер уверенно приводнился около специального авиатехнического комплекса «Niu-wan» (он же – «китайская фрикаделька»). Тино Кабреро, стоя по пояс в воде, подтолкнул к пирсу легкую машину (после отработки топлива, она весила как простая пластиковая флайка-соло с пилотом). Пири и Лвок привычно помогли пилоту – Фэй Лани – выбраться из пузыря-кабины. Гвэн Нахара закрыла ноутбук, вытерла ладонью пот со лба, посмотрела на низко стоящее солнце, потянулась до хруста в суставах и лаконично объявила:
– Ello se joda.
– Ага, – согласился Тино, вылезая на пирс, – Даже не верится, что allez.
– Нельзя так делать, – объявила Лвок, – По жизни неправильно.
– Не ворчи, – сказал Пири, – все нормально.
– Что – нормально? За неделю: сорок часов тренажеры, плюс двадцать – пилотаж.
– Мы догоняли график, – флегматично напомнил Тино, закуривая сигарету.
– В жопу такой график, – отрезала она, – Ты, блин, подумай, командир. Наши китайцы, между прочим, не только космонавты, а еще и люди. Вернее, в первую очередь, люди.
Лейтенант Кабреро бросил короткий взгляд в сторону четверых китайских офицеров, которые почти неподвижно полулежали под навесом около столика с чайником.
– До старта у нас четыре недели. И они будут нормальные, 30-часовые. Я обещаю.
– Китайцы не согласятся, – заметила Гвэн.
– Я им прикажу.
– Тогда они расстроятся, и у них ухудшатся психофизические параметры.
– Вот, значит, как? Вам хорошо, вы умные. Скажите мне: что делать?
– Надо занять их время чем-нибудь не напрягающим, – посоветовал Пири.
– Ясно, – Тино кивнул, – Сегодня к 22:00 придумай, чем именно.
– Почему, блин, я?
– Потому, – наставительно сказал Тино, – что инициатива наказуема исполнением. Ты придумал, тебе же поручат делать, и тебя же потом обругают, что хреново сделал.
Пири пожал плечами и флегматично сообщил:
– Баобаб ты, вот что.
– Извини, – печально отозвался командир. – Правда, извини. Просто, я загребся.
– Проехали, – Пири хлопнул его по спине, – Я понимаю, что тебе тут не шоколадно. Расслабься. Я к десяти вечера что-нибудь придумаю для…
– Руби фал, – предостерегающе шепнула Лвок, увидев, что к ним усталой походкой направляется старший лейтенант Линси Ли.
– …Аккуратность при лэндинге, – мгновенно сменил тему Пири, – это, конечно не из космической области, но по жизни, очень полезна…
– У вас совещание? – вежливо спросил континентально-китайский офицер.
– По ходу, просто болтаем, – ответил Кабреро, – а как самочувствие тайконавтов?
– Самочувствие в норме, жалоб нет. Есть предложение.
– Излагай.
Старший лейтенант кивнул и сообщил.
– Группа тайконавтов очень хотела бы обсудить с группой технической поддержки результаты завершенной фазы программы. Мы могли бы приготовить ужин.
– Вы же устали, как бегемоты после брачного турнира, – заметила Гвэн.
– Мы могли бы сделать это без фанатизма, – спокойно уточнил Линси Ли.
– ОК, – согласился Тино, – Тайконавты готовят ужин. Техподдержка обслуживает и убирает в ангар турбо-планеры, и организует логистику кухни. Линси Ли! Я по твоим глазам вижу, что Юн Чун составила список и позвонила дяде Бодао на Нор-И-Ами.
– Да, – подтвердил он, протягивая командиру листок из блокнота.
– Давай сразу мне, – сказала Лвок, – Мы с Пири метнемся на И-Ами, так Тино?
– Ага, – лейтенант Кабреро кивнул, – Выкатывайте вироплан, и вперед… Гвэн, позвони буньипам, а то мы запаримся с тобой вдвоем таскать турбо-планеры.
– Мы могли бы помочь… – начал Линси Ли.
– Нет, – отрезал Тино, – У вас три часа отдыха. Лежите и пинайте балду. Это приказ.
– Что-нибудь, кроме того, что в списке, надо привезти? – спросил Пири.
Тино Кабреро утвердительно кивнул.
– Калимантанский табак, если он там появился. И свежие слухи. Они там точно есть. Только не очень зацепляйтесь языками на маркете.
– Хэх… А как же мы узнаем слухи, не выпив по три чашечки кофе на нос?
– По три чашечки кофе на нос, – строго повторил командир, – а не по три чайника чая.
– Ориентир по времени ясен, – резюмировала Лвок.
Через несколько минут, Гвэн и Тино присоединились к китайским тайконавтам под навесом около чайного столика, а короткая флайка с длинными острыми крыльями взлетела с воды, сходу взяв курс на восток.
– Эта машина, – произнес Кэн Инхэ, – напоминает что-то мирное, и трогательное…
– Очень жирного альбатроса, – ответила Гвэн, – на учебной базе Капингамаранги целая стая таких. Непонятно, как им удается взлетать, и зачем они вообще летают.
– Я думаю, они охотятся за рыбой, – предположила Фэй Лани.
– Ага. Они за ней охотятся. Рядом с кухней.
– …А летают просто так, – добавил лейтенант Кабреро, – типа, инстинкт.
Юн Чун аккуратно налила цветочного чая в кружки и развила тему.
– Кстати, о полетах и машинах. Командир Тино обещал после завершения этой фазы программы, сообщить, что за движки теперь установлены на турбо-планерах.
– Ну, если это действительно так тебя интересует… – произнес он.
– Это всех нас интересует, – заметил Линси Ли.
– …То, это «Zanderloetlamp».
– Паяльная лампа судака? – переспросил Кэн Инхэ, переведя с немецкого.
– Цандер тут имя собственное, – уточнила Гвэн, – Великий балтийский инженер...
– Фридрих Артур Цандер! – воскликнула Юн Чун, – Основатель советской школы ракетостроения и теории межпланетных полетов! Но при чем тут паяльная лампа?
– Паяльная лампа очень даже при чем, – сказал лейтенант Кабреро и, после паузы, сделанной чтобы закурить сигарету, продолжил, – мэтр Цандер во время 1-й мировой войны эвакуировался из Балтии в Московию, которая после революции 1917-го стала частью Советского союза. В этой Московии вообще никогда не было шоколадно, а в интервале между мировыми войнами – тем более. Короче: в лаборатории, где работал Цандер, не было ни хрена, кроме паяльной лампы системы Нюберга, и Цандер сделал первый стендовый ракетный двигатель на бензине и сжатом воздухе именно из нее.
– Но потом, советское ракетостроение… – начала Юн Чун.
Лейтенант Кабреро поднял левую руку ладонью вверх.
– Потом! Это ключевое слово. А тогда была паяльная лампа. У теории и практики межпланетных полетов своя история, а у этой лампы – своя. Когда в конце марта на плавучий атолл – тетрабублик Хат-Хат, что между Восточным и Северным Тимором, привезли 400 подростков из Малави, их надо было занять чем-то интересным и, по возможности, несложным. Этим занялся авиа-адмирал Руперт Фон Вюртемлемман, классный парень, родом с Каролин, а сейчас живет на Атауро. Его vahine, Пепе Кебо, папуаска из Лаэ. У них два tama: мелкий, сын Пепе, и более крупная приемная дочка, девчонка из Малави. Она-то и подбила Руперта организовать мото-клуб на Хат-Хат.
– Подожди, – недоверчиво произнес Линси Ли, – Ты хочешь сказать, что атаурский адмирал Вюртемлемман тоже переделал паяльную лампу в ракетный движок!?
– Нет, он только подхватил кое-какие гениальные идеи Цандера. И получился движок, который назвали «Zanderloetlamp». Типа, в память о генезисе. Окислитель в нем тоже сжатый воздух, а фюэл – спирт. Экологично, просто и надежно. Правда, не очень-то эффективно в смысле удельной тяги, но это дивайс не для космоса, а для тренингов.
– И мы летаем на этом движке для юниорского клуба? – поразилась Фэй Лани.
– Если точнее, то на его серийной версии, – ответила Гвэн, – Хорошая штука, e-oe?
Возникла пауза: китайцы переваривали это историко-техническое сообщение. Потом старший лейтенант Линси Ли поинтересовался.
– А что еще придумал Вюртемлемман для этого клуба?
– Много всего, – Гвэн задумалась на секунду. – Ну, например, реплику «Фау-1».
– Реплику крылатой ракеты Третьего Рейха? – уточнил Кэн Инхэ.
– Да. Продвинутую реплику, на метане. Зверская вещь. Видел репортаж из султаната Теренгану? Нет? Посмотри! А у нас рабочий момент, – она кивнула на запад, где уже наблюдался движущийся через лагуну «Зодиак» с компанией буньипов на борту.
–
22 октября 24 года Хартии. Meganezia – Pacific Social News.
Малайская война. Обстановка на Восточной (Сиамской) Малакке.
Лал Сингх, военный обозреватель – с борта «Winged-gunboat».
–
Хорошего вечера тем, кто смотрит нас в Меганезии! И доброго времени суток тем, кто смотрит нас в других странах мира. Я веду репортаж с борта летающей канонерки ВМФ Папуа из группы силовой поддержки спасательной операции у восточного побережья Малакки, в акватории султаната Теренгану, входящего в Конфедерацию Малайзия. На экране вы видите за моей спиной дым от горящих нефтегазовых платформ. Знакомая картина. На Малайской войне третий день идет обмен ударами по сырьевому карману.
Нефтегазовые поля Теренгану обстреливаются с юга, с островов Пуло-Ваи в Сиамском заливе. Эти острова контролируют красные кхмеры Кхеолонга, экспедиционный отряд РККА Соц-Тимора. Комендант Кхеолонга Лон Бусан заявил: «обстрел, это тактическая операция против султана Теренгану, который объявил джихад социалистам Борнео»… Внимание на правый сектор... Серый аэроплан с трубой над фюзеляжем, это реплика германской крылатой ракеты «Фау-1» образца 1942 года… Заход на цель… И взрыв. Ракеты примитивные, с пульсирующим воздушно-реактивным двигателем. Это и есть труба над фюзеляжем. Сам фюзеляж – полый баллон со сжиженным природным газом, примерно треть которого расходуется на марше, а две трети – взрывается на финише. Предельно дешевое оружие для работы по крупным легко воспламеняющимся целям.
Ранним утром береговая охрана Теренгану попыталась бороться с этими ракетами с помощью авиации: итальянских учебно-боевых Mc339 «Erma» образца 2006 года. Эти хорошие, но устаревшие машины достались Теренгану по договору о конфедерации. После нескольких успешных вылетов, «Erma» были атакованы современными «Abris» ВВС РККА, и больше авиации султаната мы в воздухе не видим… Напомню: на днях Малайзия стала союзом из одного парламентского королевства и девяти независимых султанатов. А вчера королевство признало выделение из своего состава двух аграрно-социалистических республик на северном Борнео: Тембанг – на востоке, и Даяк – на западе. В центре северного Борнео еще идут вялые бои с корпусом ВС Индонезии, но вероятно, Малайское королевство сохранит на Борнео несколько участков побережья.
Но, вернемся к ситуации на восточном берегу Малакки. В 10 – 15 милях от берегов Теренгану есть группы островков, популярных у туристов из стран условного запада. Туристы, оказавшиеся там, пытались уехать еще неделю назад, когда стало ясно, что военные действия неизбежны, но власти султаната удержали их, просто прекратив пассажирский трафик с островками. В общем, из туристов сделали живой щит против возможного морского десанта. Простой расчет: несколько сотен убитых туристов из развитых стран – это плохой результат для анти-исламской коалиции. А вот вариант «нефтегазовой войны» советники султана не учли. Ни одна ракета РККА не попала в туристические комплексы, но на море разгорается огромный пожар, а пассажирского трафика нет, и получается, что власти султаната держат туристов в газовой камере.
Главную роль в предстоящей операции играет австралийский корвет «Индевер». Это отличный корабль с опытной и решительной командой. Капитан «Индевера», Джед Олдсмит командовал спасательными операциями в зонах стихийных бедствий на юго-западе Тихого океана и в зонах боевых действий в Арафурском и Тиморском морях и пользуется значительным авторитетом среди профессионалов военно-морского дела. Олдсмит уже договорился с Лон Бусаном о прекращении ракетного обстрела на время гуманитарных действий, и проблема теперь только в позиции штаба береговой охраны Теренгану. Внимание на центр экрана. Два патрульных корабля, которые вы видите, выдвинуты на 12-мильную отметку от ближайшего островного берега. Это означает молчаливый отказ в допуске в территориальные воды султаната. Такие патрульные корабли занимают позиции в нескольких точках около этой группы островков, и у островков в полста милях к югу от нас, где тоже есть западные туристы.
По утверждению султана (объявленному по TV): «спасательная операция, это просто прикрытие для десанта РККА или других агрессивных анти-исламских сил». Капитан Олдсмит уже запросил у своего адмиралтейства разрешение на действия без согласия властей Теренгану. Ответа пока нет… И только что прошло сообщение: в 20 милях к востоку от нас, в нейтральных водах дрон без опознавательных знаков атаковал неизвестную морскую цель… Тут все вот так: неизвестно кто, неизвестно кого... Еще сообщение: патруль Теренгану у южных островков обстрелял судно «Красного креста», пытавшееся приблизиться к берегу… Предупредительный огонь. Жертв нет… Время в эфире на исходе, увидимся через 3 часа. Для тех, кто не успел к началу, я отслеживаю видеокамерой полет очередной «Фау-1» в нашем секторе… Заход на цель… И взрыв.
–
Юн Чун энергично помассировала лоб кончиками пальцев и нерешительно сказала.
– Что-то во всей этой политике меня беспокоит.
– По-моему, – заметил Кэн Инхэ, в ней, скорее, что-то должно беспокоить нас. Смотри: армия Континентального Китая оккупировала Джохор на юге Малакки. Социалисты отрезали два больших куска северного Борнео. А сейчас камбоджийские коммунисты распотрошат Теренгану на востоке Малаккского полуострова.
– Ребят беспокоит, – предположила Фэй Лани, – что их родная НОАК столкнется лбом с армией и флотом индусов, которые вцепились в Малакку с запада.
– Это исключено, – ответил Линси Ли, – Есть Бангалорский пакт о военных спорах. Там записан принцип согласованных компенсаций при территориальных дополнениях.
Кэн Инхэ кивнул и пояснил для Фэй Лани.
– Если первая высокая договаривающаяся сторона хапнула какой-то кусок, на которую нацелилась вторая высокая договаривающаяся сторона, то первая сторона дает второй зеленый свет на то, чтобы хапнуть эквивалентный кусок в другом месте.
– Цинично, – сказала тайванька, – вот я и говорю, что это нас должно беспокоить.
– Ты всерьез думаешь, что Континент нападет на Остров? – прямо спросила Юн Чун.
– Я не хочу говорить ничего обидного… – Фэй Лани сделала паузу и покачала в руке кружку с чаем, как будто разглядывая солнечные зайчики, – …Но об этом на Острове думают все. Уже три поколения выросли с мыслью: а что будет, если…
– Подожди, – перебил Линси Ли, – Я могу понять тех островитян, которые думали так в эпоху 1-й Холодной войны. Может быть, даже в эпоху 2-й Холодной войны. Но зачем думать об этом сейчас, когда наконец-то появилось доверие и, как следствие, то очень важное дело, которым занимаемся мы! Континенталы и островитяне вместе.
– Где причина, а где следствие? – тихо спросила она, – То ли, как ты говоришь, возникло доверие, и отсюда – важный совместный проект. То ли, возник перспективный проект, который можно выполнить только сообща, и отсюда – игра в доверие, но, когда проект будет выполнен, все начнется с начала и, если Остров окажется не готов к этому…
– Космос не заканчивается Луной, – возразил Линси Ли, – и проект не закончится, если начало окажется удачным. А удачным оно окажется, если мы будем и дальше работать единой командой. Скажи, разве у нас плохо получается?
Фэй Лани неопределенно пожала плечами.
– Если я не слишком глубоко задумываюсь, если я просто вспоминаю операцию на Хоккайдо, или потом, в восточном Филиппинском море, на границе Меганезии и на Улиси, или пилотажную программу здесь, то мне кажется, что ты прав. Но, потом я начинаю анализировать это… Ты сказал: космос не заканчивается Луной. С этим не поспоришь. Но, космос и не начинается Луной. Космос начинается на Земле. И от тех проблем, которые есть здесь, всегда будет зависеть то, что мы будем делать там.
– Фэй, это абстрактная философия, – мягко сказал старший лейтенант.
– Нет, Линси. Это очень конкретно. Вспомни, с чего начался разговор. Спроси: что так беспокоит Юн Чун в этой политике вокруг Малазийской войны?
– А действительно, что? – спросил он.
Теперь уже Юн Чун воспроизвела такое же неопределенное пожатие плечами.
– Мне трудно сформулировать, Ли. Это на уровне ощущений и догадок. Помнишь, прогнозы, которые мы начиркали на листочках декаду назад?
– Конечно, я помню. Мы наделали ошибок, но это понятно. Мы не политологи, и эти прогнозы для нас просто игра, хобби, и, возможно, упражнение для мозгов.
– Боюсь, что нет, – ответила она, – Боюсь, что это тест, и мы его провалили.
– Тест на что? – удивился Линси Ли.
– Тест на понимание того, – ответила она, – что Лао Цзы объяснил еще 25 веков назад!
Великое царство располагает к себе маленькое тем, что ставит себя ниже последнего, а маленькое царство завоевывает симпатию великого тем, что стоит ниже последнего. Пусть великое царство желает только, чтобы все были накормлены, а малое царство желает только помогать людям, и оба получат то, чего желают!
– Повтори, пожалуйста, еще раз, – попросил Кэн Инхэ.
Она повторила этот фрагмент из «Дао Дэ Цзин». Кэн Инхэ почесал в затылке.
– Кажется, канаки украли у нас еще одну идею.
– Вы о чем? – удивленно спросила Фэй Лани.
– Об экспорте революций, – ответил он, – Помнишь, мы были уверены, что канаки воспользуются случаем, и продвинут свою власть на Филиппины? А они поступили наоборот: дали филиппинцам боевую технику. Они не стали экспортировать свою революцию, они предпочли экспортировать доверие к себе – и выиграли.
– Они выиграли, – подтвердила Юн Чун, – Так же, как и на Манчжурской войне, когда отказались участвовать в дележке отнятого у Японии.
– Не совсем отказались, – возразила ей Фэй Лани, – меганезийцы получили для своего доминиона Терра-Илои атолл Донг-Ша, на котором мы, между прочим, находимся.
– Вот-вот, – сказал Кэн Инхэ, – они и тут экспортируют доверие к себе…
Линси Ли посмотрел в сторону компании из двух канаков и полдюжины буньипов, возившихся с турбо-планерми под навесом ремонтной зоны левее ангара:
– Я не очень понимаю эту древнюю философию. У меня практический склад ума. И я сейчас пытаюсь определить суммарное количество буньипов на Донг-Ша. Среди этих, например, нет ни одного знакомого.
– Вероятно, – предположила Юн Чун, – Та пятерка, которая обычна с нами работает, осталась на западной стороне лагуны. У них есть какие-то дела в деревне. Точнее, в стойбище. В общем, в том, что рядом с нашим «скворечником».
– Вероятно, – согласился старший лейтенант, – Но, я научился узнавать еще четверых буньипов, которых иногда вижу с нашей пятеркой. Их тут тоже нет. Получается, что у «скворечника» не менее девяти, а шесть здесь, итого, как минимум пятнадцать.
– Нехорошо получилось… – произнесла она
– Это интересное наблюдение, но что здесь плохого? – спросил Кэн Инхэ,
– Когда я прикидывала, сколько надо привезти утятины, то рассчитывала, что буньипов девять, а если их не меньше пятнадцати, то…
– …Не грусти, – перебила Фэй Лани, – Ну, будут порции поменьше. Это не беда.
…
Через три часа, на восточном острове, на берегу мини-залива около «скворечника»
Тино Кабреро, не отнимая от глаз бинокль, скомандовал: «Гвэн! Подсвети лэндинг!» и добавил: «Какого хрена они идут с перегрузом? Что они набрали там на И-Ами?».
На поверхности воды вспыхнула сетка лазерной подсветки… Вироплан, посверкивая красным сигнальным маячком, резко снизился, и довольно сильно шлепнув брюхом, застыл у пирса. Лопасти остановились. Открылся люк над кабиной и в лучах мощных фонарей на причале стало видно, как изнутри машины валит белый дым.
– Joder…! – выдохнула Гвэн, глядя, как из люка появляются две фигуры в оранжевых аварийных комбинезонах и кислородных масках.
– De puta vita! – объявила Лвок, снимая «намордник».
– Ненавижу уток! – добавил Пири, выполняя ту же операцию, – Все, joder, allez, сами выгружайте этих гребаных динозавров.
