Текст книги "Короткое замыкание антиподов"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)
9. О многогранности применения суборбитальных торпед.
Дата/Время: 31 – 30.10.24 года Хартии.
Фак-Фак (Хитивао – Западная Новая Гвинея)
Фетиамити (округ Туамоту, Меганезия)
=======================================
Молодая светловолосая загорелая австралийка, одетая в свободные синие джинсы и аквамариновую футболку, украшенную яркой эмблемой «Kalumburu Snorkeling Club», поправила на плече оранжевую сумку в виде большой тыквы, огляделась по сторонам, выделила из пестрого круговорота людей на набережной рослого папуаса в полевом армейском комбинезоне, и крикнула:
– Хэй! Сэр тан-командор, можно вас отвлечь?
– Да, мэм, – ответил он, мгновенно останавливаясь и разворачиваясь лицом к ней.
– Aloha sir! Я Дженифер Арчер, из Калумбуру, Австралия, репортер «Gibb River TV». Получилось, что я тут без телеоператора… Вы не очень заняты? Можете помочь?
– Aita pe-a. Меня зовут Бру, я в увольнении, просто болтаюсь. А что надо?
– Надо подержать телекамеру, чтобы я была в кадре. Это репортаж, и…
– Йох! – папуас улыбнулся, демонстрируя все 32 зуба, – Давайте вашу камеру, мэм, и можете хоть бегать из стороны в сторону, по-любому останетесь у меня на мушке!
– Это здорово, Бру! – объявила она, вручая ему камеру, – Жмите вон ту кнопку, и…
–
31.10. Gibb-River-TV, Kalumburu-Australia
Специальная программа «За горизонт!».
Сверхдальний туризм, доступный для всех.
–
Привет всем, кто у экранов! С вами Дженифер Арчер. Сегодня мы уйдем не просто за горизонт, а и в космос! Ну, у нас ведь Хэллоуин, а это заводит, верно? Итак, сегодня, Gibb-River-TV и Австронезийская сеть малобюджетного туризма демонстрирует вам первый по-настоящему дешевый суборбитальный транспорт «Bunyip Space-Ball». Вы знаете, что в прошлом году фирма «Meganezia Starcraft» впервые начала доступные суборбитальные пассажирские перевозки, существенно дешевле и на порядок быстрее дальних авиа-перевозок обычного «атлантического» типа. Это был серьезный прорыв, однако, цены на трансокеанские перелеты у «Meganezia Starcraft» все-таки были, как выражаются у нас в Калумбуру «не студенческие». И вот, на рынок выходит «Bunyip Space-Ball»: прыжок на 5000 миль за триста меганезийских футов. Первый рейс Новая Гвинея – Туамоту стартует из Фак-Фак, к атоллу Фетиамити, немного западнее франко-меганезийского космодрома Каравелла – Муруроа.
Сейчас я нахожусь в городе Фак-Фак, в районе пассажирского порта. Кстати, я хочу поблагодарить мистера Бру, тан-командора вооруженных сил Хитивао, он согласился быть телеоператором-волонтером… Сейчас я переместилась так, чтобы в кадр попал ракетоплан «Bunyip Space-Ball»… Эта штука чертовски похожа на старую японскую реактивную летающую торпеду – камикадзе «Okha». Кабина, пожалуй, тесновата для шести пассажиров. Ну, пожелайте мне удачного полета сквозь пространство, и сквозь время. Мы пересечем линию перемены дат и будем на Фетиамити вчера в полдень.
Оставайтесь на нашей волне. Скоро я расскажу, почему на Фетиамити празднуют Хэллоуин два дня подряд, и почему в этом году Хэллоуин получится феерически скандальный. Кроме того, мы встретимся с очень интересными ребятами… Еще раз: спасибо тан-командору Бру, который оказался отличным телеоператором…
–
«Bunyip Space-Ball», серебристая торпеда с парой крыльев по бокам ближе к центру фюзеляжа и второй парой – на корме, мирно лежал на воде между двумя полосами алюминиевых пирсов на дальнем краю пассажирского гидроаэропорта. Два рослых папуаса из военной полиции приветливо улыбнулись австралийке.
– Мисс Дженифер Арчер, ага? – спросил первый.
– Да, – она тоже улыбнулась и кивнула, – Вы уже сделали face-control?
– Работа такая, – подтвердил второй, – А мы с Пуга, смотрим все ваши передачи «за горизонт». Очень-очень круто! Скажи, Пуга?
– Йох! – отозвался первый, – Дешевый сверхдальний туризм, это круто! Но летать на AVML, это немножко перебор, мэм, хотя, правда, очень дешево. Скажи, Тука?
– Очень дешево, – ответил Тука, – Но стремно. Даже больше стремно, чем дешево.
– Что такое AVML? – поинтересовалась австралийка.
– Противокорабельная ракета большой дальности, – пояснил Пуга, – можно прямо вот отсюда грохнуть авианосец, который где-нибудь в Средиземном море.
– В Средиземном море? – переспросила она, – Зачем это вам?
– Ну… – Пуга пожал плечами, – допустим, там исламисты, и они чего-то хотят.
– Были такие учения, – добавил Тука, – Не всерьез, а пока для тренировки.
– Пока… – повторила Арчер и вздохнула, – А где, кстати, пилот?
– В противокорабельной ракете не бывает пилота, – сообщил он, – Там робот.
– Но, пассажиры, как оказалось, бывают, – с некоторым сарказмом заметила она.
– Ну… – папуас смущенно поскреб пятерней макушку, – Как бы, да. Хотя, обычно, там полтонны хелекса. Это взрывчатка, очень хорошая. А пассажиры, это инновация. Вот.
– Конверсия, – авторитетно добавил его напарник, – Военная техника в мирных целях. Нервничать не надо, мэм. Фюэл в этой торпеде не жидкий газ, а японское химическое вещество триоксол, не опасное и дешевое, всего втрое дороже, чем топливный спирт.
Австралийка с недоумением посмотрела на торпеду, а потом на полисменов.
– Что? Японское химическое вещество?
– Е, – подтвердил Пуга, – Оно делается по японской технологии. В Японии оно плохо получалось из-за оффи-политики. А у нас хорошо получается. Папа Акиа правильно придумал дружить с японскими японцами. Они немного странные, но очень умные.
– Кто такой Папа Акиа? – с все возрастающим интересом спросила Арчер.
– Папа нашего первого команданте… – гордо уточнил Тука, – …Эй-эй! Ничего тут не трогайте! Это же ракета, нах! No lo toque! Y que explota puta conio joder per culo!
Два абсолютно чернокожих подростка, на вид немного старше 10 лет (это им были адресованы эмоциональные реплики полисмена), стремительно отскочили назад от летучей торпеды и оживленно защебетали на каком-то певуче-скрипучем языке.
– Это татутату, – пояснил Пуга, – А по-вашему – буньипы. Они очень любопытные.
– Буньипы? – переспросила австралийка, теперь уже внимательно рассматривая двух подростков, мальчишку и девчонку, одетых в ярко-пестрые многоцветные туники с широкими матерчатыми поясами в папуасском стиле (скорее, не пояс, а полоса из карманов на липучках). Кажется, в оценке возраста она ошиблась лет на 5. Эти двое выглядели юными, но сформировавшимися. Но рост – около полутора метров.
– Буньипы, – подтвердил Пуга, и последовательно показав на мальчишку и девчонку, произнес, – Каа Хэлл и Фзии Хэлл, e-oe?
– Wi-li, that we-re, e-te-ua, si-lo-es! – весело прощебетали буньипы. Кажется, они не разбирались в различиях креольских языков, и отвечали на четырех языках сразу.
– Порядок, – констатировал папуас, делая пометку в своем коммуникаторе.
– Они, что, тоже летят? – удивилась Арчер.
– Ну! Если «Bunyip Space-Ball», то буньипы должны быть. Это aku проекта. Амулет.
– …И летят даром, – уточнил Тука, – Если честно, то фирма должна им приплатить.
– Мэм, вы знаете этих ребят? – спросил Пуга, глядя в сторону набережной.
– Этих ребят? – Арчер повернулась в ту же сторону, – Черт! Еще бы! Конечно, знаю!
Через минуту Орлет Ллойд, Оками Лэйте и Ламэк фон Вюртемлемман почти бегом вылетели на пирс, и репортер оказалась затискана с трех сторон сразу.
– Типа, полный комплект личного состава, – произнес Пуга, делая еще три пометки в коммуникаторе, – Можно садиться в кабину, и лететь.
– Что, вот так сразу? – слегка озадаченно спросила Арчер, висевшая в этот момент на мощной шее Ламэка (поджав ноги, поскольку была на дециметр выше него ростом).
– А что стоять тут без толку? – резонно ответил папуасский полисмен.
Пассажирские места здесь напоминали блок из шести надувных спальных мешков, в которые надлежало впихиваться под острым углом к горизонту. Едва Дженифер Арчер выполнила эту процедуру, прозрачная крышка сверху захлопнулась, что-то загудело, и летучая торпеда тронулась с места. Вопреки ожиданиям, не было ни перегрузок, ни вибрации, а момент отрыва машины от поверхности воды репортер даже не заметила. Просто, в какой-то момент, она поняла, что торпеда летит, ощутимо задрав нос вверх.
– Все впереди! – весело сообщил ей Ламэк, – Вот, выйдем на высоту 25000, и движок врубится на полную мощность. Главное, чтобы глаза в затылок не провалились.
– В буклете написано «перегрузки до 3G», – немного неуверенно ответила она, – а на русских горках ненадолго бывает 6G. Это ведь не опасно, да?
– По ходу, не опасно – согласился он, – А то бы биомедицина запретила. Кстати, здесь практически не будет невесомости, в отличие от штук типа «space-scooter». Прикинь, Джени: тут схема полета как бы, средняя между крылатой ракетой и баллистической. Торпеда почти все время опирается на то, что на высотах больше полста километров в шутку называется воздухом. Мой сводный брат Руперт утверждает, что это отличный фокус! Скорость больше мили в секунду, но это, как бы, самолет, в смысле управления. Придумали это, кстати, янки в середине прошлого века. Они в 1963 году взлетели на ракетном самолете «X-15» выше ста километров на этой скорости. Здорово, ага?
– А что такое японское вещество «триоксол»? – спросила Арчер.
– Типа, фюэл, – ответил Ламэк, – В этой торпеде его полно. Если по-простому, то вся торпеда, это бак для фюэла. Плюс небольшой движок, и плюс груз, в смысле, мы.
– Груз?! – возмутилась молчавшая до этого Лэйте, – прилетим, я тебе так врежу!
– И хватит нас пугать, – добавила Орлет, – Ты бы лучше нас поддержал, что ли!
– Прикинь, Джени, они меня все время тиранят, – пожаловался Ламэк.
– Вот, не ври! – отозвалась Лэйте, – Мы тебя нежно любим. Попробуй, возрази!
– Ой! – громко прошептал он, – Нет, этого я точно не буду делать.
В этот момент движок выдал полную мощность, и перегрузка вдавила пассажиров в надувные сидения – «спальные мешки»…
…
–
30.10. Gibb-River-TV, Kalumburu-Australia
Специальная программа «За горизонт!» (Продолжение).
–
Привет всем, кто у экранов! Это Дженифер Арчер. Я продолжаю этот репортаж уже из вчера. Ракетоплан «Bunyip Space-Ball» пересек линию перемены дат с запада на восток. Надеюсь, вы не слишком нервничали, пока мы, шестеро пассажиров, летели в ближнем космосе. Сейчас этот экстрим позади, мы вошли в обычную атмосферу, снижаемся над Туамоту, и оставшуюся часть пути пролетим просто, как самолет. Ощущения от почти космического полета противоречивые. Немного сказывается… Э… Малобюджетный уровень комфорта. Я чувствую себя сосиской в пластиковой упаковке, но капризничать будет несправедливо. 5000 миль за 300 меганезийских фунтов, и менее, чем за 2 часа…
Черт!... Так, это звонят мобайлы Лэйте и Ламэка… Сейчас я попробую понять, что тут происходит… Блин… Я поторопилась, когда сказала, что экстрим позади… Сейчас я попробую поймать эту штуку в видоискатель. Это не так просто сделать через стенку прозрачного люка, заменяющего тут иллюминатор. К тому же, я торчу в пластиковом мешке… Вот! Поймала! Штука, которая только что промелькнула поперек экрана, это патрульный флаер… Лэйте, спасибо! Я тебя люблю! Давай быстрее, включай громкую связь, и давай мне мобайл!... Алло! Я Дженифер Арчер из Gibb-River-TV, а вы…
(Ответ): Лейтенант Трозер, группа быстрого реагирования авиабазы Рангироа.
Скажите, Трозер, я правильно поняла, что вы сегодня перехватываете и опрашиваете абсолютно все любительские, транспортные и пассажирские рейсы?
(Ответ): Да. У нас усиление из-за Самайна, или Хэллоуина в дансинге аккеМ, что на искусственном атолле Фетиамити. Хорошо, что вы еще раз объявите об этом по TV Австралии. Сюда наверняка прилетит сколько-то ваших авиа-любителей, и им лучше заранее знать, какие тут меры безопасности. Кстати, мы всегда рады вашим ребятам.
Приятно это слышать Трозер! А я правильно поняла, что вы опасаетесь «NY-attack»?
(Ответ): Да, Дженифер. Наша задача: пресечь возможную атаку гражданского ЛА по образцу 11 сентября 2001 года по евро-стилю, на Манхэттене, Нью-Йорк, США. Это типичный прием исламистов, он уже много раз копировался в разных вариантах.
Но, Трозер, террористы ведь могут действовать и по-другому, не так ли?
(Ответ): Не беспокойся. По-другому их тоже ждут.
Трозер, а что ты думаешь обо всем этом? Эта Мекка наизнанку в точке-антиподе аравийской Мекки… Надо ли так глумиться над религией миллионов людей?
(Ответ): Если foa это нравится, то почему нет?
А ты сам, Трозер, как считаешь? Лично тебе это нравится?
(Ответ): Мне нравится жить в стране свободных людей. В стране, где людям не надо прогибаться под кого-то там. Я защищаю то, что я люблю. И это лично моя работа.
Ответ понятен. Спасибо, лейтенант Трозер.
(Ответ): Aita pe-a. Удачи, Дженифер! И привет всем оззи, которые нас слышат!
–
…
Летающая торпеда снижалась, задрав нос под небольшим углом. Мимо, снизу вверх, проплыла цепочка редких кучевых облаков. А потом гудение движка изменило свою тональность. Через минуту – мокрый шлепок, и довольно резкое торможение…
– Приехали! – объявил Ламэк, глядя на зеленую лампочку, зажегшуюся около рычага открытия люка, – Ага. Автоматика не предусмотрена. Типа, самообслуживание…
– Смотри, не отломай эту штуку, – предупредила Лэйте.
– Я буду аккуратен, – ответил он, повернул рычаг, откинул крышку. И сразу в кабину ворвался легкий ветерок, запах соли и йода, плеск волн, и мелодичная музыка стиля ретро-диско… В поле зрения мелькнули опоры алюминиевого пирса и близкий берег, белый коралловый песок, группа пальм, и какое-то ярко-лиловое сооружение…
– Я помогу! – заявил звонкий голос. Кто-то стоявший на пирсе, оперся на фюзеляж и протянул руку в кабину.
– Давай, вылезай первой, – сказала Лэйте, слегка толкнув Дженифер плечом.
Арчер кивнула и ухватилась за руку неизвестного помощника, только через секунду сообразив, что с этой рукой что-то не так. Пропорции странные, и волосатость явно избыточная, а сила… Австралийка весила примерно 60 килограммов, но неизвестный помощник выдернул ее из «надувного спального мешка» с такой легкостью…
– …О, черт! – воскликнула Арчер, оказавшись на пирсе.
– Привет! Весело! Хорошо! Нравится! – ответил помощник, одновременно ухая, как марсианин в знаменитом романе Уэллса. Чтобы так одновременно говорить и ухать, разумеется, мало одного речевого аппарата. В данном случае аппаратов было два: собственная глотка и бэйдж с динамиком.
Помимо бэйджа, на помощнике был надет маленький оранжевый спасжилет типа «распашонка». Одежды, как таковой, на помощнике не имелось, но тело покрывала аккуратная, редкая и короткая черная шерстка…
– …Привет, Черт! – продолжал он, – Мое имя Даксет.
– Iri! Wow! – прощебетали буньипы, выскакивая из люка, как чертики из коробочки.
– Джени, ты что, не знала про шимми, здешних бонобо? – искренне удивилась Лэйте, которую Ламэк вытолкнул на пирс, вслед за Орлет, а дальше сам выбрался из кабины летучей торпеды последним.
– Черт… – произнесла Арчер, – Я, знала, но я не думала, что они реально говорящие.
– Говори не быстро, – предложил шимми – бонобо, – Тогда я понимаю.
– Мое имя Ламэк. Будем дружить, Даксет? – Ламэк, протянул Даксету обе руки.
– Дружить! Хорошо! – шимми – бонобо тряхнул его руки своими.
– Ты классный! – объявила Лэйте и погладила Даксета по плечу.
– Ты и ты, весело! – ответил тот, и растянул губы в абсолютно человеческой улыбке.
Тем временем, со стороны берега подошел молодой крепкий канак-креол в униформе локальной контрольной службы и, с некоторым удивлением, поинтересовался.
– Ребята, вы уже раньше имели дело с шимми?
– Да, – ответил Ламэк, – Мы работали с ними в позапрошлом году, на Рифе Лира, что севернее Новой Ирландии. В смысле, я и Лэйте. А Орлет этот момент еще не застала.
– Я недавно в этой команде, – пояснила Орлет.
– Понятно. А меня зовут Баунти, я вообще-то, техник-оператор, но правление фирмы уболтало нашу смену за хороший бонус побыть гидами и типа того... Ну, вы поняли. Даксет! Не надо так откровенно лапать малознакомую леди! Что о нас подумают?
– Все ОК, – успокоила его Лэйте, которую Даксет нежно обнял за талию, – Ламэк уже сказал: мы работали с шимми. Так что, мы нормально контактируем.
– Кстати, – добавил Ламэк, – мы, как бы, не представились толком…
– А я в курсе, кто вы, – сказал Баунти, – Дженифер Арчер из Калумбуру, так? Дальше команда: Ламэк Фон и Лэйте Оками и Орлет Ллойд с Улиси, западные Каролины. И… Joder! Тут только что были двое буньипов, Каа Хэлл и Фзии Хэлл. И где они?
– Не парься, – успокоила Лэйте, – С буньипами всегда так. Только что были, и пфф!
Казалось, что двое низкорослых чернокожих молодых людей действительно «пфф», испарились. На пирсе лежали две маленькие ярко-пестрые кучки одежды, и все…
– Там, – лаконично произнес Даксет, показывая пальцем куда-то за край пирса.
– Где? – спросил Баунти, – Покажи точнее.
– Там! – палец шимми чуть сместился… И действительно, там, неглубоко под водой, примерно в 20 метрах от пирса, медленно скользили две черные фигурки.
– Я балдею от буньипов! – сообщила Орлет, – Я, как увидела их первый раз, две недели назад, на атолле Нгулу, так сразу обалдела. Куда там Толкиену и его хоббитам!
– Хоббитам? – переспросил Баунти, – Хоббиты, это ведь menehuna, океанийская ветка эректусов? Ну, той расы, которая жила в Гавайике еще до утафоа…
– Ага, – подтвердил Ламэк, – А Толкиен, это британец, литератор, он сочинил сериал, альтернативная история, и там есть хоббиты. А также, эльфы, тролли…
– Тролли, они ведь живут в Скандинавии, – заметил Баунти.
Ламэк утвердительно кивнул.
– Точно. Но в сериале история альтернативная, там другая география и этнография.
– Это я затупил, – признался техник-гид, – Ладно, буньипы нашлись, все ОК. Теперь я расскажу вам про диспозицию. Вот карта… (он извлек из кармана небольшой рулон водостойкой бумаги и развернул). Такая же карта есть на сайте, но тут формат более крупный, чем получится у вас на мобайлах. Вы пока посмотрите, что тут как, а мы с Даксетом быстро уберем вашу крылатую торпеду в ангар, и вернемся… Даксет!
– Ну? – спросил шимми.
– Подкати сюда автокран.
– Автокран? Синий, да?
– Да, – Баунти кивнул, – Автокран, синий.
– Будет, – сказал Даксет, и вразвалочку направился по пирсу к берегу, где на площадке стояли разноцветные квадроциклы с разными типами навесной механизации. Впрочем, скоро он перешел с «человеческого» стиля ходьбы на полу-бег на четвереньках. Так ему явно было удобнее.
Дженифер Арчер удивленно тряхнула головой.
– Этот парень, бонобо, или шимми, сам сядет за руль?!
– Ага, – ответил техник-гид, – Шимми водят тачку не хуже, чем обычные люди.
– Хэх… – произнес Ламэк, глядя то на схему, то на местность, – Тут нарисовано, что вокруг кубика, «каабы», есть девять тауэров по сто метров высотой. Они, по-любому, должны быть видны отсюда, вот в том направлении, а там только аэростат.
– Такие тауэры называются «минареты», – ответил Баунти, – Но, их еще не надули.
– Ламэк, тут написано, – сообщила Лэйте, – эти штуки начнут надувать в полдень.
– Хэх… Точно… – согласился он глядя на карту, – Но бар уже работает, а?
– Бар открылся в 10:00, – сказал Баунти, – И там с самого открытия сидит великий гренландский фантаст Гисли Орквард. Он учит Квитти смешивать какие-то такие коктейли… Короче, на это смотреть страшно, не то, что пить.
– А Квитти, это..? – спросила Орлет.
– Это девчонка – шимми. Очень толковая. А ее киндеры, Бэлбэн и Бимбом, им скоро исполнится два годика, болтают без всякого бэйджа. Генная инженерия, прикинь?
– Да, я читала про говорящих малышей – бонобо… Ох, блин!
– Что, блин? – весело отозвался Баунти, наблюдая ее изумление, – я ведь говорил, что шимми водят тачки не хуже нас.
Синий квадроцикл-автокран под управлением Даксета, медленно ехал по пирсу. Двое юниоров-буньипов, голые, мокрые, и ужасно довольные, сидели на узкой корме этой небольшой машины и оживленно щебетали на своем языке.
– Fuck the world… – выдохнула Арчер, и схватила видеокамеру.
– По ходу… – задумчиво произнес Ламэк, – надо срочно выпить рюмку зеленухи.
…
–
30 октября, Нью-Йорк. Fox-News TV.
Специальный выпуск: казус «Анти-Кааба».
Каким будет завтрашний Хэллоуин?
–
Расположенный в центре южного Тихого океана, в архипелаге Туамоту (Меганезия)
полусинтетический атолл Фетиамити, (Морская звезда), около мили в поперечнике, с пятиугольным замкнутым барьером, и с четырьмя широкими радиальными барьерами внутри, напоминает по своей форме «Знак качества СССР», символ Советского Союза эпохи 1-й Холодной войны. Исходно, этот символ не был связан с религией (разве что косвенно: через общую атеистическую направленность советской идеологии), однако, ассоциировать это с ритуальной пентаграммой сатанизма оказалось несложно, было бы желание. Сатанизм противостоит всем библейским религиям, но расположение атолла Фетиамити в точке «Анти-Мекка», и антураж шоу с анаграммой «аккеМ» в названии дансинга, и муляжами исламских святынь, включая даже Каабу, в дизайне кафе-бара и танцплощадки, указывает, что эта акция, в первую очередь, анти-мусульманская. Но, подобное глумление над религией, оскорбительно также и для христиан и иудеев. Еще несколько дней назад, Комитет Всемирного совета церквей и Совет Южных баптистов США обратились к властям Меганезии с просьбой не допустить этого мероприятия, провоцирующего всплеск терроризма не только в Океании, но и во всем мире. Папа Римский, Адриан VII, обратился к лидерам т.н. «Народной Католической Церкви Океании» с просьбой повлиять на организаторов акции, чтобы смягчить эффект от ее проведения. С той же просьбой обратился архиепископ Кентерберийский к этническим британцам Меганезии. Президент Международной Федерации Журналистов направил работникам mass-media письмо, в котором указал на недопустимость освещения провокационного мероприятия. «Существует 10 принципов профессиональной этики журналиста, – отметил он, – Среди них: уважение к многообразию культур, и борьба против войны. Освещение Хэллоуина в Анти-Каабе противоречит этим принципам, и президиум МФЖ применит самые строгие санкции к нарушителям»…
–
…
Дженифер Арчер негромко выругалась и переключила страницу на ноутбуке.
– У тебя могут возникнуть проблемы из-за этого? – спросила Орлет.
– Это уж точно… – Арчер кивнула, – До чего же гнилая у нас федерация...
– По-моему, – заметила Орлет, – В их позиции есть логика. Прожив чуть больше трех недель в Меганезии, я начала понимать это. Некоторые вещи лучше видны снаружи.
– Интересно. И что ты заметила?
– Страх. Обыкновенный страх. Как если у тебя во дворе бегают агрессивные псы без намордников, ты не только боишься их рассердить. Ты боишься, что кто-нибудь со стороны их рассердит, потому что они покусают не его, а тебя. Если тебя уже не раз покусали в такой ситуации, ты в ужасе кричишь всем: «Ради бога, не злите псов!».
– Нет в этом никакой логики! – возразила Арчер, – Ты ведь видела: меганезийцы тоже боятся. И что они делают? Они обучают лейтенанта Трозера, сажают его за штурвал боевого флаера, и попробуй их тронь. Ты слышала разговор с ним. Этот парень без колебаний нажмет на гашетку, если кто-то…
– Да! – перебила Орлет, – Но там, где сидит президиум этой вашей федерации, нет лейтенанта Трозера. Нет, и не может быть, вот что самое главное!
– Это почему не может?! Ты думаешь, у нас военные пилоты хуже?
Орлет улыбнулась, покачала головой и посмотрела вдаль, туда, где в полумиле от них виднелся северный барьер периметра лагуны Фетиамити. Точнее, не сам барьер, а ряд невысоких кокосовых пальм. Обе австралийки расположились на пустом куске пляжа, образованного берегом восточного радиального луча атолла, просто, чтобы поболтать немного без лишних ушей. Бывают случаи, когда хочется именно так…
…Орлет еще раз покачала головой.
– Да, наверное, наши пилоты ничуть не хуже. А они могут сделать то, о чем ты сказала минуту назад? Без колебаний нажать на гашетку, если кто-то… Могут или нет?
– Это нечестно! – воскликнула Арчер, – Ты выдернула мои слова из контекста.
– Из какого контекста, Дженифер? Мы говорили о той самой ситуации.
– Нет! Мы говорили о той конкретной ситуации, которая сейчас. А я вижу, к чему ты клонишь! Мол, давайте и у нас в Австралии проведем милитаризацию и культурную революцию, расстреляем несколько тысяч учителей, священников, меценатов, потом выйдем к черту из всех цивилизованных международных организаций, погрозим всем атомной бомбой, и будет нам счастье! Или ты не знаешь, как это было в Меганезии?
– Я знаю, – спокойно ответила Орлет, – Но я не сказала, что надо делать именно так. Я вообще не сказала, как надо делать. Я не политик, и я ни за что на свете не хотела бы становиться политиком. Это всегда грязь. Я просто сказала: если мы все оставим, как сейчас, то нам придется ходить на цыпочках по собственному двору, и упрашивать соседей: «ради бога, не злите псов…». Разве в этом я не права?
Дженифер Арчер подобрала камешек, встала, размахнулась, и зашвырнула его далеко в лагуну… Плюх…
– Знаешь, Орлет, ты замечательно сказала... Но ты не права. Потому что в начале у тебя много очень неуверенных слов, и только в финале: дважды два – четыре. Ты говоришь: «политика – грязь, я ни за что не хочу этим заниматься». Вот, потому в политику у нас приходят засранцы. Кто еще туда пойдет, если хорошие ребята вроде тебя считают это грязным делом? Боятся пачкать свои чистые лапки? Между прочим, если говорить о Меганезии, то тут политика – обязанность каждого. Закрутили колесо рулетки, выпал шарик с твоим именем, и будь ты хоть рыбак, хоть фермер, хоть водитель мусоровоза: занимай место в окружном, или в верховном суде, и принимай политические решения, исключительно под свою ответственность. Ты ведь знаешь, что верховный суд – это высший, или, точнее, единственный политический орган в Меганезии. Пять из шести судей проголосовали, и началась война, в которой погибли тысячи людей… Или не началась. Вот с этой ответственности здесь все начинается, а вовсе не с лейтенанта Трозера. Этому здесь даже в школе учат. Заметь: я не сказала, что это правильно…
– А что правильно? – перебила Орлет.
– Правильно… – начала Дженифер, – Правильно в моем понимании, это когда толпа засранцев угрожает санкциями, а мне плевать! Я здесь, со своей TV-камерой, я делаю репортаж, и никто мне не помешает. Я, как лейтенант Трозер, сделаю свою работу. И, уверяю тебя, от этого что-то изменится. Как что-то изменилось, когда наши ребята, простые граждане, подняли австралийский флаг над островом Роти. И так каждый раз. Когда простые граждане вроде тебя, меня, или тех наших ребят, начинают заниматься политикой, что-то меняется. Происходят вещи, еще вчера казавшиеся невозможными.
Орлет Ллойд протянула руку и провела ладонью по воде, устроив маленькое цунами.
– Ты тоже замечательно сказала, Дженифер. Но, ты, видимо, знаешь: у наших ребят на острове Роти была кое-какая поддержка: команда морских рейнджеров из Меганезии, и вооружение примерно оттуда же. А здесь ты делаешь свой свободный репортаж под прикрытием лейтенанта Трозера, и еще таких же ребят, которые где-то рядом.
– Да, – Дженифер Арчер кивнула, – и я ни черта этого не стесняюсь! Я читала историю Меганезии. Кто создал эту страну, ее систему, экономику, и армию? Бразилец Угарте Армадилло, янки Сэм Хопкинс, новозеландец Обо ван Хорн, японец Иори Накамура. Дальше в списке не менее пяти австралийцев. Почему бы мне не пользоваться тем, что создано, в частности, и моими соотечественниками?
– Тогда, – заметила Орлет, – по-честному, надо принять и долю ответственности за те расстрелы, депортации и угрозу атомной бомбой. Ты ведь с этого начала.
– А я принимаю, – спокойно ответила Дженифер, – Я не белоручка. Мои предки, если верить семейной легенде, приплыли в Австралию в трюме каторжного корабля. Но я, знаешь ли, не хочу, чтобы то, что пришлось сделать в Меганезии, повторилось у нас в Австралии. Я уверена, что теперь можно сделать все более-менее гуманно.
– Ты, конечно, не белоручка, – согласилась Орлет, – Но ты неисправимая идеалистка. Наверное, это здорово. Знаешь, очень хочется, чтобы ты оказалась права…
– …Но ты в это не веришь, так, Орлет?
Обе австралийки ненадолго замолчали, внимательно глядя друг на друга. Потом Дженифер рассмеялась и покачала головой.
– О какой ерунде мы тут говорим! Расскажи лучше, как ты?...
– Пока я сама не поняла… – Орлет вытянула босую ногу, провела большим пальцем бороздку в песке, – …Наверное, я неплохо устроилась. Совсем другая жизнь, другие впечатления, все другое. Даже кажется: то, что было раньше, это вовсе не со мной.
– И ты хочешь надолго остаться в этой команде на Улиси?
– Ну… Наверное, я еще не готова что-то решать. Все идет, как идет. Понимаешь?
– Понимаю, – Дженифер кивнула, – А… Как это вообще?... Тебя не напрягает?
– Ты про секс? – уточнила Орлет, – Ну… Даже не знаю, как объяснить. Я точно могу сказать, что не напрягает. Я чувствую, что это нормально. Физически чувствую. Это совершенно не то, что я себе представляла, и это получается само собой. Может, там атмосфера такая, или дело в том, что Лэйте и Ламэк считают это естественным.
– А, если это не секрет, у тебя с Лэйте тоже секс?
Орлет повертела ладонями, как будто размешивая что-то в воздухе.
– Ну… Это не совсем секс. В смысле, это совершенно не то, что у лесби. Но я не могу сказать, что между нами ничего такого нет. Понимаешь, там, на Улиси, все совсем по-другому. Слова не годятся. Или нет подходящих слов. Точнее, они есть, но на языке туземцев, северных утафоа. Но, как я могу объяснять этими словами, если сама их не понимаю? Лэйте и Ламэк иногда прикалываются. Это действительно смешно, когда ты делаешь что-то, и не знаешь, как это называется.
– Ого! У тебя чертовски интересная семейная жизнь… В смысле, я хотела сказать…
– Ты правильно сказала, Дженифер. Это и есть семейная жизнь… Бисексуальная если конкретизировать. И это интересно, хотя, это чертовски трудно объяснить.
– Тогда не объясняй. Просто скажи: ты хоть немного счастлива?
– В общем, да, Я немного счастлива, – Орлет улыбнулась и подмигнула, – Хотя, нет. Я, наверное, счастлива даже немного больше, чем немного. Блин! Ну и чушь я болтаю! Слушай, Дженифер, пошли в бар, а? Хлопнем по какому-нибудь коктейлю.
– Хм… А ты помнишь, что там бармен, это девчонка – бонобо?
– Ну и что? Виски с содовой может смешать даже попугай.
– Ну, на счет попугая, это ты загнула!
– Ничего не загнула! Был такой попугай в Лагрейндже. Пошли, расскажу по дороге.
…
Дансинг «аккеМ» уже приобрел праздничный вид. Вокруг кубического 40-футового домика Анти-Кааба (который был, в отличие от прототипа, не черным с золотом, а серебристым), торчали в небо девять разноцветных полупрозрачных игл. Точнее, эти объекты казались иглами, а реально были надутыми гелием цилиндрами, толщиной примерно с бутылку и высотой с некрупную телевышку. Внешний дизайн уже задавал стиль «ultra-techno», а внутри Анти-Каабы, в баре, занимавшем 1-й этаж, данный стиль достигал своего апогея. Вместо столиков и сидений – огромные причудливо изогнутые пузыри, окрашенные в ярчайшие «кислотные» цвета. Вместо светильников – какая-то мерцающая субстанция (жидкость – не жидкость, газ – не газ), образующая на потолке медленно вращающийся вихрь или водоворот. Только стойка бара была выдержана в «традиционном» стиле. Но, за этой стойкой, в качестве бармена, слонялась девушка – бонобо (или шимми), и орудовала емкостями, больше подходящими для химической лаборатории, чем для заведения, где люди питаются или выпивают.
