Текст книги "Короткое замыкание антиподов"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 28 страниц)
Александр Розов
Драйв Астарты
Книга 4. Короткое замыкание антиподов.
1. Молодые самураи и синтетические стрекозы.
Дата/Время: 17.10.24 года Хартии. Полдень.
Меганезия. Ист-Кирибати. Атолл Тероа.
=======================================
Гипотетический сторонний наблюдатель, посмотрев на причал хаусхолда E9 с борта любого из рыбацких проа, по обыкновению дрейфовавших в полдень в лагуне Тероа, вероятно, не заметил бы ничего необычного. На перемычке парного пирса под легким куполообразным навесом – шестеро взрослых и четверо годовалых детей (последние, в данный момент, спали среди хаоса ярких игрушек на надувном лежбище). Старший из
взрослых: мужчина-киримаори лет 30. Двое других мужчин несколько моложе. Один – крепкий метис спано-таитянин, а второй – худощавый круглолицый англо-креол. Еще моложе были девушки: афро-мулатка с фигурой танцовщицы-диско, и две светлокожие креолки с немного подростковым сложением. Одна из них была немного старше 20 лет, вторая – заметно моложе и, единственная из всей компании, одета в купальник-бикини (прочие обходились без этих тряпочек, экзотических для меганезийской провинции).
Если бы сторонний наблюдатель спросил у любого рыбака: «Что это за компания?», то услышал бы в ответ примерно следующее: «Те два парня, англо и спано, это Спарк и Акела, они давно тут живут, а две девчонки, которые постарше, это Келли и Санди, их vahine, они приехали в начале лета прошлого года из Америки. Мелкие, две девочки и двое мальчиков, это их близняшки, они из menehuna-foa, по-креольски – homo ereсtus. Остальные, это гости с Киритимати. Девчонка в радужных гавайских тряпочках: Зирка Новак, она родом из Польши. Не из той Польши, что на самом Киритимати, а из той, которая в Европе, на южном берегу Балтийского залива Атлантики. А парень: Кватро Чинкл, математик, экономист, волонтер-эксперт Верховного суда, короче – толковый».
…Акела аккуратно разлил в шесть миниатюрных керамических чашечек напиток из небольшого кувшинчика, снятого с электроплитки, и толкнул Чинкла в плечо.
– Док Кватро, ты тут витаешь в облаках, а саке, по ходу, надо пить горячим.
– Реальный саке, не фэйк, подарок адмирала Кияма Набу, – добавил Спарк, – мы честно заработали целый ящик, как бонус сверх гонорара за летучих креветок – киллеров.
– А Келли выиграла японский квадрик на этой дебильной истории, – сообщила Санди.
– Ну, на фиг, – Келли с досадой махнула ладонью, – Или я ни черта не понимаю в этих японцах, или японцы ни черта не понимают в этой жизни.
– Вот как? – удивился Чинкл, делая глоточек саке, – А подробности?
Келли вздохнула и повертела головой.
– Спарк, ты не видел укулеле?
– Видел. А что мне будет, если я ее принесу? – спросил он и, залпом выпил чашечку.
– Я сделаю твой любимый яблочный пирог. Может быть, даже на этой неделе!
– Круто, – оценил Спарк, потянулся, встал с циновки и двинулся в сторону дома.
– Квадрик это в смысле, квадроцикл? – уточнила Зирка.
– Ну! – Санди кивнула, – Топ-модель лета. Завтра пришлют авиапочтой из Саппоро. Я горжусь талантом Келли. Сочинить песенку за полтора часа, а еще через четыре часа выиграть обще-японский рейтинговый конкурс «Лучшая военная песня».
– Это была ни разу не военная песня! – возразила Келли, – Это антивоенная песня. Я сочинила ее сходу, позавчера, посмотрев по CNN про меморандум на Улиси! Каким говном надо быть, чтобы устроить такое шоу для продажи Цусимы Госсовету КНР!
– Я не догнал твою версию событий, – признался Кватро.
– Это просто, как тыква, – сказала она, – В Токио сидели жулики, и продавали остров за островом, делая вид, что проигрывают морские сражения. Но, под конец, публика уже заподозрила обман, и тогда эти жулики спровоцировали мясорубку в Японском море, а потом – изобразили, что флот КНР идет на Токио и, руками своих глупых патриотов, устроили этот цирк у Идзу и минную блокаду собственной страны. Дураки-патриоты купили за свой счет мины «krill-fly», и обеспечили PR для сделки по Цусиме.
Вернулся Спарк и вручил своей vahine гавайскую гитару «укулеле».
– Хэй, шоколадное солнышко! Ты опять переживаешь за нихонцев?
– Типа, да. Только не говори, что мы на этом подняли хорошие деньги, я сама знаю.
– Ты не знаешь, что мы можем поднять еще больше денег, – сообщил Акела.
– Вот как? Интересно, блин… Но, это потом. Сейчас песенка «Izu fiction war», – Келли взяла на пробу несколько звенящих аккордов и…
Our little bug minesweeper
At the fiction of the war.
Why we do to die for real?
Tell us, captain! Where you are?
If we are alone at sea,
Why we must to do this fee?..
…Она спела еще четыре куплета, положила укулеле на столик и произнесла: «уф!».
– Классная антивоенная песня, – высказала свое мнение Зирка, – И стиль такой, под пацифистов – хиппи. А как этот трек попал на военный конкурс?
– Без понятия, – Келли пожала плечами, – Я это спела в тот же день по «Amigator-TV», любительскому каналу, который Оохаре и Уфале открыли в феврале, для PR своего, а точнее, теперь уже нашего общего клуба «Amistoso Navigator». И эта песенка набрала бешеное число голосов в Японии. Я даже не думала, что нас там кто-то знает.
– Скорее всего, – заметил Спарк, – Наш канал прорекламировал король Фуопалеле. Он смотрит «Amigator», он популярная фигура среди японских зрителей, и он летает на ретро-флайке Ki-27, а на ней японские пилоты в 1938-м поимели китайских пилотов.
– Плюс «Izu fiction war» пока вне конкуренции на этом поле, – сказала Санди, – В самой Японии никто не успел спеть ни одной песни про конфликт с Цин-Чао.
– А про что им петь? – спросила Зирка, – Поют обычно про победы, а не про такое.
– Ты не чувствуешь busi-do, – торжественно сообщил ей Акела.
– Еще скажи: «мое kung-fu сильнее твоего», – съязвила она.
– Не скажу, потому, что это из гонконгского кино, а мы – про Японию. Так вот, busi-do учит, что ситуация, в которую попали моряки у Идзу, и про которую поет Келли, это идеальная жопа, и оказаться в ней, это мечта каждого правильного самурая. Заведомо неравная и бесперспективная битва, в которой тебя, вероятнее всего, тупо грохнут. По представлениям busi-do, в такой ситуации самураю проще всего показать свое главное свойство: позерское стремление потерять свою жизнь и жизни своих товарищей.
– Хэй, любимый! Когда это ты изучил культуру самураев? – поинтересовалась Санди.
– Вчера вечером, – напомнил он, – ты забралась на лежбище к мелким, заснула и легко продрыхла до полуночи. А я изучал мифологию и психологию японских японцев.
С этими словами, Акела снова наполнил саке миниатюрные чашечки.
– Психология японских японцев, – Чинкл хмыкнул, – Я интересовался этим в колледже, когда участвовал в сетевой группе доктора Го Синрена по разработке языка «fuyu». А теперь это основной язык Цин-Чао, и док Го там генеральный советник. Кто бы мог подумать… Слушай, Келли, а ты правда считаешь, что война с Цин-Чао это сплошной фэйк, созданный какими-то японскими оффи, чтобы продать КНР кучу островов?
– Что-то – КНР, что-то – США, – уточнила она, – Может, что-то – еще кому-то. Вся эта псевдо-война очень напоминает ложное банкротство крупной акционерной фирмы.
– Кстати, да, – согласилась Санди. – Это ты четко подметила! Я в восхищении! Часть активов фирмы «Япония» топ-менеджеры продали, другую часть перекачали в свою специально созданную фирму «Цин-Чао», а остальное – бросили с жуткими долгами.
Доктор Чинкл задумчиво повертел в пальцах чашечку.
– Многие аналитики говорят о чем-то похожем. Но, есть нестыковка: в этой схеме не наблюдается влияния фигур из числа топ-менеджеров клана японских оффи.
– А бизнес-группа «Itokawa Robotics»? – возразила Санди, – Большая лавка, у которой гнездо на Хоккайдо, и связи с «JAXA», а значит, с бонзами в Токио. Фирму «Цин-Чао» группа продала консорциумам Тайваня, Австралии, Аотеароа и Скандинавии, а себе оставила Хоккайдо, сохранив там угрозу Красных айнов, как страховку.
– Слишком просто… – Чинкл отхлебнул саке, – …И слишком много мутных хвостов. Например, зачем королю Фуопалеле мель Наканотори? И чья идея что-то там делать?
– Про это король пока темнит, – отозвался Акела.
– Док Кватро, почему ты так на этом зациклился? – спросил Спарк.
– Потому, – ответил Чинкл, – что мне уже звонила верховная судья Иланэ Ианао, чтобы узнать мое мнение о другом, более ярком хвосте: филиппинском. Пока это звонок, а не запрос экспертизы. Иланэ общалась на тему Филиппин не только со мной. Вчера она обзвонила не меньше дюжины математиков-экономистов, экоисториков и аналитиков. Вероятно, Верховный суд опять подозревает, что наше Гестапо заступило за черту.
Спарк недоуменно пожал плечами.
– А что такого случилось на Филиппинах, чего не было вокруг Африки, Новой Гвинеи, Молуккских островов и Тимора? Типа: эксцессы при переходе из 3-го мира в 4-й.
– Вот, Иланэ и спрашивала: на мой взгляд, это такой эксцесс, или это что-то худшее. Например, признак барьера Хопкинса, если этот барьер реален. Я ответил, что барьер Хопкинса – это политологический миф, но случай действительно очень странный.
– Какая-нибудь новая технология авиа-бомбардировки? – поинтересовался Акела.
– Давайте, глянем новости, – предложил Чинкл, – И я попробую кое-что объяснить.
–
Анонсы сетевой прессы. Религиозная война на Минданао и Сулу.
–
* Агломерация Марави-Шарифф с 3-миллионным населением на востоке Минданао остается отрезанной от связи и снабжения. На фото со спутника четко видно, что оба крупных города (более 150 тысяч жителей в каждом) продолжают гореть. Сходная обстановка на островах Тави и Жоло, в цепи Сулу, к западу от острова Минданао.
* В связи с вчерашним взрывом на вокзале в Замбоанге, армия Филиппин проводит массовые аресты участников группировок «Абу-Сайяф» и «Фронт Моро». Частное сообщение: «Тут, в Замбоанге хватают всех мусульман, а куда увозят – неизвестно».
* На острове Палаван (северо-западнее Минданао) – взрыв на парковке автобусов у крупного отеля «Princess». Более трехсот туристов из западных стран доставлены в госпитали. «Кумпулан Моджахед» из Малайзии заявили, что это их боевая акция.
* Мэр автономии Ситанг (острова Сибуту-Ситангкаи, крайний запад цепи Сулу, около Борнео), заявил прессе: «У нас не мусульмане, и не католики, а буддисты, это не наша война, но мы позвали кое-какие народы. Они охраняют своих туристов». Туристы на Ситанге, в основном, из США и ЕС, но «кое-какими народами» оказались папуасы.
* Из-за «вето» Франции, Совбез ООН отклонил резолюцию об осуждении Филиппин.
* Кардинал Бернар Жюст: «Мы, французы, поддерживаем филиппинских католиков».
* Организация Исламская Конференция (ОИК) призвала к блокаде Филиппин.
* Султаны Теренгану и Келантан (штатов Малайзии, на северо-восточном, сиамском побережье полуострова Малакка) поддержали джихад против Филиппин.
* Онило Сензало, президент Филиппин: «Пусть Малайзия уймет своих террористов».
* Мохтари Тункли, премьер-министр Малайзии: «Надо признать: наша страна, это не федерация, а конфедерация, иначе из-за позиции отдельных штатов пострадают все».
* В султанате Кедах (северо-восточный штат Малайзии на Андаманском побережье) боевики «Абу-Сайяф», расправились с несколькими семьями этнических индусов и потребовали прекращения индийской блокады Бангладеш. Полиция бездействовала.
* Правительство Индии распорядилось выдвинуть эскадру быстрого реагирования Андаманского флота к берегам Малайзии для защиты индийского меньшинства.
* Учебный центр Палау (Меганезия) примет пилотов с Тайваня, Филиппин, Южной Кореи, и Японии на 2-недельные курсы «Тактика мозаичных сетей в морской войне». Цель: защита маршрутов в Филиппинском и Южно-Китайском морях от исламистов.
* Султан Джохора (штат на границе с Сингапуром) de-facto одобрил погром китайских кафе «за враждебность Тайваня» (пославшего своих пилотов на курсы в Меганезию).
* Госсовет КНР угрожает Малайзии из-за нападений на китайцев в Джохоре.
* Авиа-патруль меганезийской базы Бай-Транг-Спратли перехватил судно с группой вооруженных мусульман, шедшее с малазийского острова Лабуан к Филиппинам.
* Филиппинский адмирал Сумулонг: «Мы раздавим бандитское гнездо на Лабуане».
* Ледан Бану, президент Индонезии: «Мы готовы ввести миротворческий корпус на Северный Борнео и Лабуан, чтобы предотвратить филиппинскую агрессию».
–
Кватро Чинкл допил остывшее саке из чашечки и выразительно хмыкнул.
– Объясни, – предложила Келли.
– С одной стороны, – ответил он, – Все предельно просто. Филиппинские оффи вполне целенаправленно устроили кошмар, мусульмане в соседней Малайзии возбудились, и сейчас дадут сотню поводов, чтобы поделить их страну. Уже видно, что Калимантан-Борнео попилят оффи Филиппин и Индонезии, а Малакку съедят оффи КНР и Индии.
– Ничего особенного, – заметил Спарк, – в этом сезоне модно пилить и съедать.
Зирка Новак возмущенно хлопнула ладошками по бамбуковому настилу.
– Спарк! Как ты можешь? Там гибнут люди, а ты... Ты понимаешь, что это ужасно?
– Прикинь, я понимаю, – ответил он, – Но одно другого не отменяет. Есть в мире такие места, где «ужасно» это норма жизни. Я вчера поболтал по видео с хорошим парнем, филиппинцем, мы к нему как-то летали в гости, понырять в заливе Лэйте, а теперь он собирается к нам. Вот. И мы зацепились про этот Мусульманский Минданао. Знаешь, какая там детская смертность? 60 – 70 процентов. Даже у троглодитов такого нет!
– И это повод, чтобы убить сто процентов? – невесело спросила Зирка.
– Это не повод, а основание, – твердо сказал Спарк, – чтобы без каких-либо оговорок ликвидировать общественное устройство, при котором такое происходит. Лучше, с минимумом гуманитарных потерь, но, по ходу, там не получилось с минимумом.
Акела ободряюще похлопал Зирку по спине.
– Не делай такое строгое лицо. Ты читала третий info-slice? Реальный католический кардинал отштамповал: филиппинские форсы – правы. E-oe?
– Да, конечно… – Зирка смущенно вздохнула, – А ты тоже думаешь, что они правы?
– Хрен поймешь… – проворчал Акела, – Там слишком много паленой человечины.
– Кватро, а ты как думаешь? – спросила она, потормошив математика за плечо.
– Я думаю, что надо еще подумать, – мягко ответил он, погладив ее ладонь.
– А я по глазам дока вижу: он вцепился в предпоследний info-slice! – заявила Санди.
– Верно, – подтвердил Чинкл, и поиграл пальцами на клавиатуре, – вот, смотрите…
–
17 октября 24 года Хартии. Pacific Social News, Lanton, Meganezia.
Лал Сингх, военный обозреватель. «Паззл с пилотами Палау».
–
Большинство военных аналитиков увлеклись обострившейся проблемой исламистов в южно-китайском регионе, забыв, что есть и другой «горячий театр». Достигнутое на атолле Улиси перемирие правительств Японии и обеих Корей от 07 октября и договор о мире и о демаркации границ между правительствами Цин-Чао и Японии от 15 октября, породили новую точку напряжения: остров Цусима в Корейском проливе, полученный Континентальным Китаем по договору о демаркации. Южная Корея оказалась зажата между китайским полуостровом Шаондун, китайским Северным Рюкю, и Цусимой. Добавим сюда Северную Корею, и получим охват со всех четырех сторон.
Не случайно корейские адмиралы, северянин Донк Унсон и южанин Илчи Чжик, так трогательно дружившие против «самурайских милитаристов» до 7 октября, так резко охладели друг к другу через неделю. А 15 октября адмирал Донк Унсон отрапортовал председателю Ким Чхол Муну: «Сеул в ловушке, и сейчас она захлопнется».
А адмирал Илчи Чжик остался на Улиси и продолжил переговоры с адмиралом Кияма Набу без огласки. Итог: японские и южнокорейские пилоты вместе едут на Палау для изучения тактики мозаичных сетей (Puzzle-T, как для краткости говорят в наших ВВС).
Ясно, что эта тактика изучается не для борьбы с обыкновенными бандами исламских пиратов (которых можно уничтожать простыми методами), а для войны с регулярным противником. Для филиппинских пилотов это ВВС и ВМС Индонезии, с которыми придется спорить за раздел Борнео. А для пилотов Тайваня, Южной Кореи и Японии? Интересный вопрос, да? Вот и верьте после этого в китайско-китайскую и корейско-корейскую интеграцию, и в мир, наступивший между КНР и Японской империей…
«Пхеньянские мечтатели» уже подсчитали соотношение сил ВС КНР и ВС Тайваня, Южной Кореи и послевоенной Японии, и объявили: «Чудес не бывает: при таком соотношении никакая Puzzle-T не спасет буржуев от светлого коммунистического будущего». Но три «буржуйских» правительства тоже умеют считать и, если бы их проблема состояла в противодействии прямой агрессии КНР, то искали бы какой-то другой выход. Получается, что версия о «Красно-китайской угрозе», как о причине обучения пилотов Puzzle-T, это прикрытие. Легенда. А где реальная цель? Об этом и многом другом – в нашей завтрашней программе «Клуб военных прогнозов».
–
Акела озадаченно поскреб ногтями гладко выбритый подбородок.
– Упс… Вот теперь я начинаю понимать, зачем к нам прилетят эти японцы.
– И зачем? – спросила Санди.
– Алло, Супер-Панда, я же не сказал, что понял. Я сказал: «начинаю понимать».
– А-а… – произнесла она, – Стоп! Какие японцы к нам прилетят?
– Японские японцы, – уточнил он, – мальчик и девочка. Зовут Гэнки и Хотару. Мы познакомились с ними на Факаофо. Они вообще-то хорошие. Скажи, Спарк?
– Угу. Хорошие, но, по ходу, странные.
– Вот! – Акела многозначительно поднял палец к небу, – Поэтому, вчера вечером я штудировал глобопедию на предмет их самурайской психики.
– Почему это японские японцы должны быть самураями? – удивилась Келли.
– Вообще-то не должны, – ответил он, – Но эта пара именно самураи. Такие дела…
…
Тот же день, после обеда.
20-метровая летающая лодка «классической» конфигурации с 30-метровым размахом крыльев, шлепнула пузом по воде и, поднимая волну, как хороший гоночный катер быстро… Даже СЛИШКОМ быстро покатилась к небольшому пляжу слева от пирсов хаусхолда E9.
– Блин…! – воскликнул Спарк, которому показалось, что летающая лодка сейчас даст критический крен, и врежется крылом в грунт.
– Интересно, какой пижон за штурвалом? – произнес Кватро Чинкл глядя, как PBY «Catalina» (эту модель ни с чем не спутаешь), рискованно качнувшись, по инерции выкатывается по песку пляжа на всю длину корпуса от уреза воды.
– Или король, или док Обо, – ответил Акела.
Раздался визг и из кабины, как горошины из стручка, высыпались три худые, темные, чрезвычайно подвижные фигурки, обтянутые яркими майками и шортами с эмблемой «Fakaofo Technical University». Ну, конечно – Эланг, Окедо и Тиви. Люди Упаики.
– Надеюсь, не вы пилотировали? – подозрительно спросила Санди.
Люди Упаики выпалили, практически одновременно:
– Нет! Мы летели на ariki-foa Фуопалеле! Это классно!
– И мы привезли «fare-tupaiti». Складной домик типа как на Норд Чагос, Терра-илои.
– Японским японцам понравилось, и они в нем будут здесь жить.
– Aloha foa, – произнес Обо Ван Хорн, тяжеловесно спрыгивая на песок, и подтягивая китайские спортивные шаровары, съехавшие с объемистого пуза.
– Yo! – добавил Фуопалеле Тотакиа. Он выскочил из кабины как-то очень мягко и совершенно бесшумно, хотя комплекция у него была не менее основательная, чем у доктора Ван Хорна. Видимо, одевшись в tropic-military он автоматически вернулся к рисунку движений, характерному для морских коммандос.
– Круто! – оценила Келли, – А где…?
Но она не договорила, поскольку японская парочка как раз появилась в поле зрения. Кияма Хотару выглядела очень элегантно в свободной красно-сиреневой самоанской тунике, затянутой на талии японским поясом «химо». Дземе Гэнки, одетый в шорты-багамы и яркую пеструю меганезийскую гавайку с четырьмя карманами, кажется, чувствовал себя экипированным не вполне сообразно для церемонии знакомства.
– Что вы застыли, как Статуи Свободы? – удивленно спросила Тиви, – Через два часа Солнце сядет, а нам надо успеть собрать домик, вы помните?
– Но, – нерешительно возразила Хотару, – чтобы что-то строить, сначала необходимо, наверное, предъявить наши бумаги в мэрию и получить разрешение властей...
– С дедушкой Хинаои, мэром, я вас потом познакомлю, – вмешался Спарк, – Aita pe-a. Просто, сейчас он ловит макрель вон там, в лагуне. А про бумаги я, типа, не понял.
Ван Хорн, успевший закурить сигарету, пояснил:
– Ребята арендовали землю, полсентимо, вон там, на пятачке, видишь, между тремя панданусами. Реально дешево. И распечатали оплаченный счет и план участка.
– План, это правильно, – сказал Акела, – Но как на эти полсентимо влезет их fare?
– Акела! – возмутился Эланг, – Ты что, ни фига не слушал? Мы же объяснили: у них складной «fare-tupaiti», типа как оригами, только не японский, а терра-илойский.
– Там даже останется чуть-чуть место для backyard, – добавил Окедо.
– Хватит болтать, – тоном архетипической полинезийской хозяйки заявила Тиви, – А то солнце сядет. Давайте, катите сюда квадрик с лебедкой, и быстро все сделаем.
– Comandante, – буркнул Эланг и звонко шлепнул ее по попе. Получил в ответ резкий подзатыльник, хмыкнул, повернулся к Акеле и спросил, – Хэй, так, мы поюзаем ваш квадроцикл с краном лебедкой? E-oe?
– Давайте-ка мы вам поможем, – предложил Спарк.
– Нет, мы сами, вместе с японскими японцами! – заспорил Окедо.
– По-моему, – вставил Ван Хорн, – это нормально.
– Гм… – Акела переглянулся со Спарком, – ОК, валяйте, но, чтоб все по инструкции!
– …Кроме того, – продолжил Ван Хорн, и бросил выжидающий взгляд на Фуопалале.
– E te hamani-nui parau, – многозначительно произнес тот.
– У нас в гостях док Кватро Чинкл со своей faavahine, – предупредил Акела.
– Я знаю, – король медленно кивнул, – Хорошо, что Паоро так распорядилась.
…
В воде, на самом мелком участке между пирсами, Зирка Новак играла с близнецами-эректусами. Все пятеро (в смысле, она, и близнецы) были в полном восторге от этого. Остальные собравшиеся под навесом ненавязчиво приглядывали (на всякий случай), параллельно с «hamani-nui parau» (серьезным деловым разговором). А со стороны «стройплощадки», с дистанции чуть больше ста метров, доносились характерные для любительского строительства возгласы с часто употребляемой лексической единицей «fuck» (как в оригинале, так и в свободном переводе на родные языки работающих).
Фуопалеле Тотакиа завершил вводную часть своего доклада, и сделал перерыв, чтобы хлебнуть подогретого саке.
– Хэх… – Кватро Чинкл похлопал себя ладонью по колену, – Твоя идея относительно алгоритма управления, который использует живая стрекоза в процессе охоты… Это, действительно, интересно. Это можно вставить в целую кучу прикладных областей… Разумеется, если алгоритм действительно такой, в смысле, если он работает.
– Мы это проверили, – ответил король, – Акела, Санди и Пио-Пио, vahine моего сына Хенаоиофо, вырастили из фитепов мозги для «krill-fly», я об этом уже говорил.
– Фитепы… – буркнул математик, – Никто никогда не будет точно знать, как именно работает та или иная конкретная схема на фито-электронных процессорах. Схема, полученная всего за 5 актов деления одного фитепа, содержит 16 элементов, а число потенциальных связей между ними – порядка 10 триллионов. Еще 3 деления, и число элементов – 128, а число потенциальных связей уже намного превышает гугол.
– Что такое «гугол»? – спросила Келли.
– Гугол, – ответил Спарк, – это больше, чем до хуя. More than fucking zillion.
– Если без лирики, – добавил Акела, – то это сто в сотой степени.
Доктор Чинкл утвердительно кивнул и продолжил.
– При самонастройке таких схем, возникает некая индивидуальность. В минимальных схемах, таких, как у вашего «krill-fly», индивидуальность поведения не больше, чем у актинии. Но в предлагаемой новой схеме, индивидуальность окажется примерно как у насекомого. Собственно, так и должно быть, если вы моделируете стрекозу.
– Пф, – фыркнул Спарк, – Так ли велика индивидуальность насекомого?
– Док прав, – заметила Санди, – Все стрекозы ведут себя чуть-чуть по-разному.
– Ну, и что? – возразила Келли, – Любые два автомобиля тоже ведут себя чуть-чуть по-разному, даже если они сошли с одного конвейера с интервалом три минуты.
– Есть большая разница между разницей и разницей, – ответил ей Акела.
Келли удивленно моргнула несколько раз и энергично покрутила головой.
– Э… Ты сам-то понял, что сказал?
– Скорее да, чем нет, – ответил он, – Если автомобиль, например, окажется с боязнью высоты, то что с тобой будет на горной дороге? Я уже молчу о том, что будет, если автомобиль жгуче ненавидит людей в шляпах. Ты оглянуться не успеешь, как…
– Я поняла, – перебила она, – Но можно же встроить какие-то блоки контроля.
– Тогда, ты убьешь главную идею, – сказал Обо Ван Хорн, – Фуопалеле придумал эти стрекозиные мозги, чтобы уйти от сложного и длительного программирования, а ты предлагаешь взять мозги, построившиеся за час, тестировать их сутки, а после этого неделю составлять к ним программу блоков контроля.
Кватро Чинкл кивнул в знак согласия и добавил:
– Считай, что ты имеешь дело уже не с роботом, а с домашним животным, хотя и примитивным. Какое оно выросло в смысле мозгов, такое выросло.
– Да, получается фигня, – согласилась она, – Но, можно юзать эти мозги там, где не страшно, если сглючит. Например, на дронах экологического мониторинга.
Спарк улыбнулся и нежно потрепал ее по затылку.
– Классная идея, честно. Но, как я понял, король Фуо и док Обо хотят запихнуть эти стрекозиные мозги в дрон авиа-рэптор.
– Во что-то типа робота, который летает и стреляет? – уточнила она,
– Для начала, да, – подтвердил Фуопалеле, – Потом, мы планируем сделать еще много интересных фокусов с этой штукой, но в начале надо сделать это.
– Ну, что ж, – произнес математик, – Рано или поздно, кто все равно бы это сделал. Но, следует быть готовыми к неожиданностям. Но, я не согласен с примером Акела про автомобиль, ненавидящий прохожих в шляпах. Это слишком по-человечески. А мы начинаем работать с радикально нечеловеческим решателем задач. С гораздо более нечеловеческим, чем киберы, прога которых пишется, все же, при участии человека.
Шумно хлебнув саке из чашечки, король Фуопалеле почесал себе пузо и буркнул:
– Опасения. Они всегда есть. Про «krill-fly» тоже были опасения из-за этих фитепов в мозгах. А оказалось – ничего такого. Мои ребята сейчас спокойно вытраливают эти штучки у берегов Японии, и оффи из Токио платят нам за это хорошие деньги.
– Стрекозы-роботы это значительно серьезнее, – заметил Спарк. – У них нет наперед заданного маршрута и встроенных ограничений радиуса действия. И, у них высокая скорость. Если что-то пойдет наперекосяк, никто не успеет вытралить их на небе.
– Я бы подумал про это подольше, – проворчал король, – Но у нас очень мало времени. Ситуация развивается так быстро, что каждый час на счету.
– Как говорил один парень, – объявила Санди, – самая большая херня получается из хорошего дела, сделанного второпях. Он был лучшим хакером Сиэтла, он так все продумывал, что федералы ни разу не смогли сесть ему на хвост. Но, как-то раз, он побежал за пивом через улицу, и его сбил какой-то кретин на грузовике. Жалко…
– Ага, – отозвался Акела, вертя в пальцах сигарету, – Типа: судьба играет с человеком, человек играет с кошкой, кошка играет с мышкой, а судьба у мышки на хвосте. Фуо, скажи, я правильно догнал, что четырехкрылка-тандем, которую ты заказал Оохаре и Уфале, это то самое? И что японцы тоже к этому имеют отношение?
Король Фуопалеле хлопнул его по плечу своей пухлой тяжелой ладонью.
– Не торопи события, парень. Все не так просто, как тебе сейчас кажется.
– Блин! – буркнул Акела, – То «у нас очень мало времени», то «не торопи события».
– Это диалектика жизни, – наставительно сказал король, – Закон единства и борьбы противоположностей.
– Левая отмазка, – припечатала Келли и слегка толкнула плечом Санди, – Пошли уже, отберем у Зирки наших мелких, их надо кормить и укладывать. Спарк, а будь самым лучшим мужчиной в мире, притащи детский хавчик. Акела, пожалуйста, будь очень замечательным и трогательным, и помоги нам с душем и полотенцами.
– Ты бессовестная подлиза, – сообщил ей Акела, и направился к агрегату, похожему одновременно на душевую колонку и на систему автоматического пожаротушения.
– Вы укладываете детей еще до заката? – удивился Фуопалеле.
– Они все равно потом просыпаются, – ответила Санди, вставая и потягиваясь, – Ну, примерно посредине между закатом и полуночью, когда публика разгуляется на всю катушку, и начинает шуметь, веселиться. Мелким это интересно.
Чинкл посмотрел в сторону «стройплощадки».
– Кстати, на счет заката. Кажется, этот домик действительно будет готов до темноты.
– Он уже практически готов, – проинформировал Обо Ван Хорн, – так что, можно уже ставить саке на плитку. Я надеюсь, там еще есть несколько бутылочек.
– Там еще две трети ящика! – крикнул Спарк с лестницы.
…
Солнце не успело даже наполовину скрыться за пологой волнистой линией пальм на западной стороне барьера атолла, когда вопль «людей Упаики» возвестил о том, что строительно-монтажные работы завершены. «Fare-tupaiti» гордо стоял на маленькой площадке, ограниченной тремя панданусами, надежно угнездившись в грунте шестью ножками-опорами. На четырех ножках стояла квадратная коробка шагов десять по диагонали, накрытая двускатной крышей (оба ската покрыты панелями солнечных батарей). На две оставшиеся ножки опирался широкий, тоже квадратный балкон, примыкающий сбоку к крыше. С другого бока домика возвышалась инсталляция из водяной бочки с воронкой холодильника-конденсатора, и душевой колонкой.
Зирка с легким недоумением посмотрела на это сооружение, и, пока японцы и «люди Упаики» еще не подошли достаточно близко, чтобы услышать, тихо спросила:
– А почему они взяли это, а не купили такой дом, как здесь обычно бывает?
– В Японии культ маленьких жилые площадей, – сказал Кватро, – это из-за безумной спекулятивной цены на землю. Очень некрасивая политэкономическая история.
– И еще, – добавил Фуопалеле, – они очень торопились переехать сюда, чтобы начать работать на мини-верфи Оохаре и Уфале. Рвались, как спринтеры на олимпиаде.
– Это связано с японско-японским понятием «giri», – предположил Чинкл, – есть такое идиотское чувство долга. В Японии это специально воспитывают с детства...
– …Мы здесь всех таких воспитателей ликвидировали еще при Конвенте, – без особых эмоций проворчал король, – Неприятная была работа. А что делать? Иначе никак.
– Но ты ведь сам не расстреливал? – спросила Зирка.
– Нет, – он покачал головой, – У нас был режим экономии патронов. Я штыком…
– Блин… – выдохнула она.
Кватро успокаивающе обнял ее за плечи и бросил укоризненный взгляд на короля.
– А что я такого сказал? – удивился тот, – Это даже в учебнике написано.
