Текст книги "Короткое замыкание антиподов"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 28 страниц)

– Понимаю. Здесь людей из некоторых культур вообще не считают людьми. Но, это отдельная тема, а мы говорим о моменте рождения. Как ты определишь, кто родился? Человек какой-то расы, сильно отличающейся от всех известных тебе рас людей или существо другого биологического вида, хотя и похожего в чем-то на homo sapiens?

– Ну… Наверное, если отбросить пограничные ситуации, то это не так сложно.

– В данном случае, – ответил Винсмарт. – Нельзя отбрасывать пограничные ситуации, потому что даже приблизительное положение границы неизвестно.

– Ты, Джерри, сейчас совсем закошмаришь Дженифер, – вмешалась Абинэ. – Все-таки, приблизительное положение известно, и ты сам сто раз об этом говорил. Что-то там в электрической схеме коры на лбу… В смысле, не на лбу, а на фасаде мозга…

– Да, я это говорил. Но по такому критерию в наш клуб попадут вообще все гоминиды. Шимпанзе, бонобо, орангутаны, гориллы и даже гиббоны. Туда же попадут почти все китообразные и ластоногие. И, возможно, с малой вероятностью, кто-нибудь еще.

– Это не так уж много, – резюмировала она, – это не проблема.

– Я не поняла, в чем смысл этого критерия, – заметила австралийка.

– Речь идет о структурах мозга, которые определяют абстрактное мышление, – пояснил Винсмарт, – у перечисленных мной существ, абстрактное мышление есть.

– И это, по-твоему, делает их людьми?

– Это, по-моему, дает им право претендовать на клубную карточку.

Дженифер Арчер доела китайский пирожок и взяла протянутую Фзии кружку какао.

– Спасибо. А что ты об этом думаешь?

– О чем? – спросила девушка-буньип.

– О шимми. Они, на твой взгляд – люди или нет?

– Такие особенные люди, – без колебаний, ответила та.

– Но, – осторожно заметила Арчер, – они ведь очень сильно отличаются от нас.

– Мы тоже очень сильно отличаемся от вас, – спокойно сказала Фзии.

– Э… Да. Но, шимми отличаются сильнее, не правда ли?

– Как ты сравниваешь, Джени? – поинтересовался Каа.

– Ну… – Дженифер усилием воли подавила свою политкорректность, – …Они сильно уступают и вам и нам в смысле ума, как мне кажется.

– Да, – Каа кивнул, – Но есть много людей, у которых ума меньше, чем у шимми.

– Ты видел таких людей? Как они выглядят? Где они живут? – спросила австралийка, подумав, что, наверное, буньип путает людей со всеми обезьянами сразу.

– Я их видел у нас, на реке Вааа, выше по течению, около гор. Их привезли туда, чтобы таскать тяжелые вещи и копать ямы для индонезийской фирмы по минералам.

– Их привезли из страны Бангла, – вставила Фзии, – А при свободе, папуасы их убрали. Иногда по TV показывают похожих людей. У них ума примерно как у экскаватора.

– У экскаватора совсем нет ума, – возразил Каа, – У экскаватора есть процессор, такой кубик, который думает по программе, если включить электричество от батарейки.

– Да, – Фзии выразительно развела руки в стороны, – Я это и сказала.

Буньипы обменялись еще парой фраз на своем щебечущем языке и, видимо, исчерпав заданную тему, занялись исследованием «экстренного пайка» в рюкзаке Винсмарта.

– Ну, как? – не без некоторого ехидства, полюбопытствовала Абинэ.

– Черт… – буркнула Дженифер, – я понимаю, что чернорабочие из Бангладеш выглядят далеко не гениями, но сравнивать их с бонобо, а тем более, с роботом-экскаватором…

– Между прочим, Джени, – заметил Винсмарт, – Это ты настояла на построении шкалы разумности для определения границы человек – не человек. И ребята предъявили тебе результат своих независимых наблюдений, понятный без комментариев.

– Черт! – повторила она, – Но, док Джерри! Ведь, на самом деле, любой человек, даже чернорабочий из какой-нибудь азиатской дыры, гораздо умнее, чем бонобо!

– Потенциально, да, – Винсмарт кивнул, – но, этот потенциал ни в чем практически не проявляется. Вероятно, у значительной части таких людей, этот потенциал утрачен, и интеллект редуцировался до уровня упомянутого программируемого процессора. А у бонобо при условии стимулирующей практики с детства, потенциал раскрывается полностью и, судя по тестам IQ, достигает уровня среднего американца, что доказано исследованиями, проведенными в начале нашего века. Это невысокий уровень, и ряд авторов используют выражение «средний американец» как синоним слова «дебил», но примерно четверть населения нашей планеты не дотягивает даже до этой планки.

– Черт! – в третий раз произнесла австралийка, – И что ты предлагаешь? Предоставить шимми человеческие права?

Джерри Винсмарт улыбнулся и нарисовал своей сигарой в воздухе знак вопроса.

– Я занимаюсь, в основном, наукой, а не политикой. Я имею дело с научным фактом: интеллекта бонобо, или даже продвинутого шимми, недостаточно, чтобы осознанно действовать в области, выходящей за рамки бытовой деятельности, или сравнительно простых работ. В более сложных ситуациях, они могут только копировать действия человека, и то не всегда. Следовательно, их правильнее рассматривать не как людей в социальном плане, а как партнеров человека. Замечательных партнеров, обладающих некоторыми психомоторными способностями, которые отсутствуют у нас. Тут можно проследить некую цепь: сто тысяч лет назад первобытный охотник нашел отличного партнера: собаку. Помните, как у Киплинга в «кошке, которая гуляла сама по себе?». Сейчас, на следующем витке истории технологий, мы нашли еще одного партнера, соответствующего нашим современным целям.

– Слава богу, если бог есть! – Дженифер облегченно вздохнула, – Я поняла эту мысль. Появление у людей такого отличного партнера и друга можно только приветствовать! Однако, возникают некоторые проблемы. Я с них и начала. Какие будут права у этих симпатичных существ? Мы уже выяснили, что не такие как у людей. А конкретнее?

– Если конкретнее, – сказал Винсмарт. – то мы снова возвращаемся к Веркору и к теме членства в клубе «Люди». Точнее, в разных клубах с таким названием. Как уже сказала Абинэ, в клубе «Люди Меганезии», шимми это ассоциированные члены. На них тут распространяется часть артикулов Хартии – так решил суд. Это серьезная защита.

– Я буду придирчивой! – объявила Дженифер, – В чем может проявиться эта защита? Например, кто-нибудь купит нескольких шимми и вывезет в страну, где на них не распространяются никакие законы о защите. Что тогда?

Абинэ хлопнула в ладоши и предложила.

– Давай, я объясню так, как я бы рассуждала, если бы оказалась судьей?

– Давай, это интересно, – с азартом ответила австралийка.

– Так… – утафоа снова хлопнула в ладоши, – Если отбросить бантики, то наши шимми находятся под контролем партнерства «Playa Artificial» на таких же условиях, что и каторжники. Их можно эксплуатировать и ограничивать их свободу, но ни при каких обстоятельствах нельзя нарушать их право на безопасный режим труда, на отдых и на социальное развитие. Конечно, шимми не за что сажать на каторгу, но это получается ближайшая аналогия, значит, применяем именно ее. Ага!

– И что будет, если кто-то продаст каторжника за границу? – спросила Дженифер.

– То же самое, – ответила Абинэ, – как если кто-то продаст в рабство любого нашего гражданина. Судья объявляет «roja autodefenca code», и далее, по всей процедуре.

Дженифер Арчер похлопала ладонью по поплавку дельтаплана.

– В чем состоит эта процедура? Вообще, такое когда-нибудь случалось?

– Ну… – Абинэ покрутила пальцами в воздухе, – Во время нашей 2-ой координатуры, команда наших ребят с Хотсарихиэ-Палау подрядились строить элементы нефтяных платформ в Соронге, в Восточной Новой Гвинее, тогда еще индонезийской колонии. Рекрутинговая фирма решила подержать ребят в рабстве, чтобы они построили для заказчика еще несколько объектов даром. Наш суд поставил «черную метку» всем владельцам и менеджерам рекрутинговой фирмы, и фирмы-заказчика.

– Черную метку? – переспросила австралийка, – Приказ на убийство?

– Да. Несколько убитых людей и сожженных танкеров, и все наши вернулись домой.

– Ну, а если бы кого-то из ваших рабочих убили в порядке мести?

– Тогда суд приказал бы сжечь нефтяные вышки Соронга и убить еще кого-нибудь.

– Но это же дикость! Это… Первобытный подход.

– Да, – согласилась Абине, – Но, этот подход  снижает угрозу для наших граждан.

– И, – спросила Арчер, – судья приказал бы убить людей, которые продали шимми?

– Да. Это его обязанность по Хартии. И не только продавцов, но и посредников, и покупателей. Но, Хартия дает время на возврат по-доброму: один день и один час. Понимаешь, членов клуба «Люди Меганезии» нельзя продавать. Такие дела.

Австралийка покачала головой и снова похлопала ладонью по поплавку.

– А если в Новой Гвинее создали своих шимми, и торгуют ими? Что тогда?

– У нас Фриюнион, – сообщил Каа, – Мы тоже убиваем работорговцев.

– Ладно, – сказала Дженифер, – пусть это будет, например, Германия.

– Magna Carta te fenua to ou, aita to tahi, – сказала Абинэ, – Великая Хартия для нашей страны, а не для чужих. Они не из нашего клуба. Пусть торгуют хоть друг другом.

– Вот как? И ты считаешь, что это нормально? Что вы за это никак не отвечаете?

– А ты предлагаешь за это разбомбить Берлин? – иронично отозвался Винсмарт.

– Нет, конечно! Но, мне кажется, лучше не создавать таких пограничных ситуаций.

– Остановить прогресс, чтобы не вводить в искушение? – съязвил он.

– Но, док Джерри! Почему обязательно надо двигать прогресс так, а не иначе?!

Джерри Винсмарт покрутил в пальцах потухшую сигару.

– Я вспомнил аксиому Дюшарма. Если внимательно смотреть на любую проблему, то увидишь самих себя как часть проблемы. Проблема вообще не в шимми, а в том, что некоторые человеческие общества принципиально не способны построить разумные отношения с говорящими гоминидами, не относящимися к человеческому роду. Ты, разумеется, можешь сказать, что когда появится значительное количество говорящих шимми, то и в Меганезии, и в Папуа, это вызовет некоторые проблемы, и ты будешь права. Но эти проблемы не будут экстраординарными. Два-три частных случая станут предметом судебного разбирательства, по ним быстро вынесут простые, понятные и достаточно разумные решения, а остальное отрегулируется по аналогии. Совершенно иначе получится в странах, где политическая власть и регулирование опираются на мистические концепты библейского типа. Там шимми – это угроза для фундамента. Говорящая обезьяна! Ужас! Если «бессловесная тварь» начинает вполне осознанно говорить, то все пропало! Становится очень сложно внушить подданным, что они не разновидность животных, а элитные творения библейского бога. А, не внушив это подданным, невозможно убедить их вести биологически противоестественный образ жизни, с абсурдными целями и абсурдной моралью… Что делать истеблишменту? Разумеется, уговаривать общество отказаться от той ветки прогресса, на которой появляются шимми. Но шимми, это частный случай. У прогресса множество веток, несовместимых с сохранением морально-мистического фундамента власти. И когда очередная такая ветка начинает расти, некто сразу запускает в общество идею, что от данного проявления прогресса надо отказаться по этическим соображениям.

– «Некто», это кто конкретно? – спросила Дженифер.

– А ты попробуй вспомнить, – посоветовал он, – где ты впервые прочла об ужасных этических дилеммах, порождаемых говорящими человекообразными обезьянами.

– Я отлично помню! Это была статья доктора Честера Дугала, сопредседателя нашей медицинской ассоциации. Эта статья была в журнале «Ecos». Он пишет, что пытался отговорить меганезийских медиков: Мак Лоу Линкса и Токо Саокео от эксперимента «Bonobo blab», и даже звонил вам, док Джерри, рассчитывая найти поддержку…

– Честер Дугал интересный человек, – перебил Винсмарт, – однако, у нас с ним разные представления об этике и ответственности научных работников.

Дженифер Арчер понимающе покивала головой.

– Да, конечно, доктор Дугал в какой-то мере религиозен, поэтому…

– Не в этом дело, Джени. Извини, что опять перебил, но его обычные христианские предрассудки по поводу абортов и тому подобных вещей…

– А правда ли, – в свою очередь, перебила она, – что вы в разговоре процитировали диктатора Угарте Армадилло: «медик с библией – это потенциальный вредитель»?

– Отчасти правда. Я это сказал, не зная, что так говорил четверть века назад лидер меганезийского конвента. А Честер знал, и с некоторым укором указал мне на это. Я ответил, что к такому банальному выводу может прийти любой мыслящий человек.

– Док, Джерри, ты считаешь, что хороший врач не может верить в бога?

– Нет, хороший врач может верить во что угодно. В библейского бога, или в миллион индуистских богов, или в богов Океании, Африки, Мексики – не важно. Бог не имеет значения сам по себе. Имеют значения манифесты, заявленные от имени этого бога. Блестящий хирург может спасти своими операциями сто человек. А потом, принять участие в кампании против применения вирусных векторов, встраивающих в гены человека фрагмент синтеза определенного иммуноглобулина. И, этот хирург может, пользуясь авторитетом, полученным за счет ста спасенных людей, похоронить биомедицинский проект, который, спас бы миллион людей от дизентерии в Африке. Арифметический итог деятельности этого хирурга: девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот убитых. Нацистских врачей – убийц вешали за гораздо меньшее.

– А вдруг, эта перестройка гена окажется опасной? – спросила Арчер.

– Нет, – ответил Винсмарт, – В июле этим препаратом вакцинированы полмиллиона конголезцев. Никаких сюрпризов, все работает. А вот двоих коллег доктора Дугала, которые работали врачами в Верхнем Конго, и агитировали против этой вакцинации, спасло от расстрела только то, что президент Адэ Нгакве тоже верит в бога.

– Адэ Нгакве, диктатор Мпулу, тоже христианин? – удивилась австралийка.

– Нет. Сейчас я тебе покажу одну info в австралийском сегменте интернет…

–

Архив. «Canberra-Stringer-TV» (июль с.г.). Казус д-ра Голдмена и д-ра Принса.

Официальные источники и крупные «media» представили арест двух австралийских врачей-волонтеров, как ошибку, которую власти конголезской республики Мпулу исправили. Оба медика вернулись домой, и эту историю постарались замять.

Но, мы выяснили некоторые пикантные факты. Д-р Голдмен и д-р Принс в ходе своей практики в поселке Итукве, не только лечили больных, но и агитировали их против вакцинации от дизентерии, потому что «Всемирная Сеть Христианских Врачей», участниками которой они являлись, выступает против вмешательства в геном человека. Деятельность ВСХВ в Мпулу запрещена, но д-р Голдмен и д-р Принс скрыли, что участвуют в ней. Их арестовали за криминальную диверсионную пропаганду и по местным законам (это – Конго!) должны были расстрелять в течение часа.

Казалось, все пропало, но перед арестом они успели сделать звонок доктору Дугалу, сопредседателю Австралийской медицинской ассоциации, а тот не теряя ни минуты, позвонил доктору Мак Лоу Линксу, гражданину Меганезии, эмигранту из Британии. Последовал звонок Мак Лоу президенту Адэ Нгакве. По приказу Нгакве оба врача, практически уже стоявшие у стенки, были депортированы в Терра-Илои (сателлит Меганезии на архипелаге Чагос), откуда уже без приключений вернулись домой.

Кстати, ABC сообщало, что в Мпулу, в домах висят портреты президента Нгакве (как портреты председателя Кима в Красной Корее), и проводило параллели относительно тоталитаризма. В домах у многих жителей Мпулу действительно есть портреты, но не Нгакве, а доктора Мак Лоу. Это меняет дело, верно? Мак Лоу (или «Док-Мак», как его называют конголезцы), это автор триффидов, основной агрокультуры Мпулу, за счет которой эта страна 4 года назад покончила с голодом и стала крупным экспортером продовольствия. А та вакцина против дизентерии создана ученицей доктора Мак Лоу, меганезийкой Лаэа Лефао. Надо добавить, что ВСХВ обратилась в МИД Австралии с просьбой запретить мисс Лефао визиты в нашу страну (цитата): «за ее причастность к преступлениям против человечности в Транс-Экваториальной Африке»... Уважаемые зрители, после просмотра ведущих телеканалов не забывайте снимать лапшу с ушей!

–

Пробежав глазами текст, Дженифер Арчер пожала плечами.

– ВСХВ иногда поступает некрасиво. А при чем тут бог, в которого верит Нгакве?

– Нгакве, может, в него и не верит, – сказала Абинэ, – но, значительная часть жителей Мпулу – верит, судя по этим портретам. И ваш док Дугал верит, иначе позвонил бы с просьбой о чудесном спасении не «Док-Маку», а какому-нибудь другому богу.

– Черт… – произнесла австралийка, – неужели жители Мпулу так наивны, что считают богом дока Мак Лоу, который… Ну, просто сделал много хорошего для их страны.

– Видимо, да, – ответил Винсмарт, – А некоторые австралийцы еще более наивны, и считают богом персонажа, который ничего для их страны не сделал. Забавно, да?

– Слушай, зачем ты издеваешься…? – слегка обиженно начала она, и в этот момент в кармане папуасских шортов доктора Винсмарта заиграла клавесинная мелодия.

– Минутку… – он вынул из кармана трубку, – …Да! Привет, Билл, как дела?... Вот это вопрос… Джени, выключи, пожалуйста, видео-аудиозапись…

– …ОК, я выключила.

– …Знаешь, Билл, акустика это довольно специфическая область. Мне придется взять университетский учебник, чтобы ответить… Подожди, возможно, моя vahine помнит. Абинэ, у тебя как в колледже было с теорией акустических систем?

– Только в общем курсе прикладной механики, – ответила она, – а что конкретно надо?

– Хороший парень, оззи, помкэп Сеймур, хочет решить некую задачу с акустическим генератором… Что ты говоришь, Билл?... Да, это уже более конкретно...

– Что он сказал? – поинтересовалась Абинэ.

– Ему, – пояснил Винсмарт, – надо настроить что-то вроде вувузелы.

– Хэх… – утафоа почесала себе спину, – Он идет на футбол и хочет погудеть в рожок?

– Нет, все сложнее. У него большая вувузела… Как ты сказал, Билл? Семь метров?

– Ни хрена себе… – оценила Дженифер, – Его не пустят на стадион с такой трубой!

– Он не на стадионе, а на корвете, – сказал Винсмарт.

– А что надо? – вмешалась Фзии.

– Надо создать сильный направленный свисток, – объяснил он, – Для этого делается длинный рожок, рупор, но еще необходим подходящий источник звука…

– Я поняла! – пискнула она и затараторила с Каа на своем щебечущем языке.

Через полминуты Каа похлопал ее по животику, видимо, давая знать, что понял суть проблемы, вытащил из кармашка на поясе коммуникатор и набрал адрес. Фзии, тем временем, протянула руку и попросила Винсмарта.

– Дай свою трубку, мы сейчас все сделаем.

– Пожалуйста, – сказал он, – Хотя я не понял, что именно вы сделаете.

– Мы делаем так, чтобы решалось, – пояснила Фзии и включила на трубке Винсмарта опцию «инфракрасный обмен данными».

– Вот, теперь сделали, – прокомментировал Каа.

– И на кого же вы переключили Сеймура? – поинтересовался Винсмарт.

…

Этот же момент времени. Остров Умбои, чуть севернее Большого Папуа. Академия аэрокосмических сил Папуа (спецотдел ново-британского Кимби-колледжа).

Инженер-майор Кпату вообще был мужчинка хоть куда, но к тому же, обладал тремя экзотическими достоинствами: маленькой кисточкой на затылке бритой головы, врожденным риторическим талантом, и пристрастием к крепким словечкам.

– Курсант Нопи! – строго произнес он, – Какого болотного трижды хвостатого ночного дьявола вы трещите по мобайлу в ходе лабораторного занятия?

– Извините сен, это…–  Оо Нопи замялась, – Как бы сказать…

– Да, – перебил Кпату, – я понимаю, курсант Нопи, вы яркая индивидуальность, у вас феерическая интимная жизнь. Но подумайте своей умной красивой головой: здесь в учебной лаборатории 38 ярких индивидуальностей. Если все они будут в ходе наших занятий по аэромеханике вести интимную жизнь в радио-эфире, то начнется такое, для чего даже термин «долбанная херня» окажется слишком мягким. Что? Вы ведь вряд ли обсуждаете сейчас со своим парнем режимы течений в сплошных субстанциях.

– Э… Еще раз извините, сен, но мы обсуждаем именно это.

– Гребаный небесный четырежды пиздец! – провозгласил инженер-майор, – Или у вас экзотические сексуальные привычки, или вы цинично трахаете мой мозг!

– Ни то ни другое, сен! Это вопрос генерации волн в открытом коническом объеме…

– Волновой процесс в дюзах, что ли? – перебил он.

– Нет, там такая хреновина, типа семиметрового рупора.

– Долбать этот подлунный мир. Такие длинные рупоры не применялись со времен 1-й мировой войны. Откуда у вашего парня взялся такой балдалоид?

– Это только что сделали из листового металла в мастерской австралийского корвета.

Кпату положил руку на затылок и задумчиво подергал кисточку волос.

– Что за фигня на лопате? Мне говорили, что ваш парень из чилийской транспортной авиации, и он в отставке. А тут парень из австралийского флота, и он в строю.

– Все правильно, сен. Но сейчас на связи не мой парень, а друг моих друзей.

– Надо же! Друг друзей… Может быть, мне с ним познакомиться, а?

– Я думаю, он будет рад знакомству, сен.

– Тогда познакомьте нас, как полагается, и дайте сюда трубку.

– Один момент, – сказала Оо, – Слушай, Билл, короче: я сейчас в лаборатории, и ты можешь поговорить с инженер-майором Кпату, спецом по аэромеханике… Ага! Сен инженер-майор, это капитан-лейтенант Билл Сеймур из военного флота Австралии.

Она передала Кпату трубку, тот хмыкнул, и произнес:

– Добрый день, Билл. Я слышал, что вы свернули из листа семиметровый рупор. Мне интересно: зачем вам такая погремушка?...  (пауза 3 минуты, капитан-лейтенант объясняет, инженер-майор слушает) … – Так! Внимание, учебный взвод! Быстро все Прекратите страдать хуйней! Слушайте новую вводную. Учебно-боевая задача типа «Аполлон-13». Кто ответит, что это значит?

– Курсант Бунка! Разрешите сен? – произнес парень с внешностью второстепенного персонажа из голливудского фильма про первобытных людей.

– Попробуйте, Бунка.

– Это значит, сен: есть куча всякого говна, и из этого надо сделать конкретный дик, который безотказно работает и может быть немедленно пущен в дело!

– Неплохо сказано, клянусь жопой казуара, – оценил Кпату, – А теперь, внимание на центральный экран. Я рисую конический рупор, который у нас уже есть. Проблема подручными средствами сделать осевой акустический излучатель. Надо получить полтораста децибел на дистанции полкилометра. Хэй, курсанты! Вас тут 38 ярких индивидуальностей! Сработайте командой так, чтобы я искренне сказал: охуеть!

…

Немного позже. Лагуна Фетиамити.

Каа посмотрел на экран своего коммуникатора, показал пальцами «ОК» и вернул Винсамарту его мобайл и пояснил:

– Теперь они связались прямо. Мы все сделали.

– Спасибо… – Винсмарт убрал трубку в карман, – Если все получится, то можете, рассчитывать, что помкэп Сеймур прокатит вас на своей ультра-яхте.

– Такая хорошая яхта? – спросила Фзии.

– В своем классе она очень хорошая. Это спортивный парусный болид. Билл на нем выиграл одну серьезную любительскую регату.

– Парусный болид это вот такое? – спросил Каа, показывая пальцем на проходящее в кабельтове от них маломерное судно, похожее на гибрид бабочки с дельфином.

– Нет, – сказала Абинэ, – Это штурм-трэйсер образца примерно 10-го года. Их сняли с вооружения, и теперь производят, как полуспортивные гидропланы.

– Этой девушке стало там скучно, – прокомментировали Фзии дальнейшие события, происходящие на гидроплане, – Девушка думает: здесь веселее. Я тоже так думаю.

Дженифер Арчер посмотрела внимательнее на девушку-подростка, которая уверенно нырнула с борта штурм-трэйсера и поплыла в сторону дельтаплана.

– Черт! Это ведь Лианелла, дочка Доминики Лескамп.

– Упс… – произнесла Абинэ, заглядывая в рюкзак, – А у нас особо нечем ее угостить. Остались только банки с джемом и с икрой морских ежей. Странное сочетание…

– Вероятно, – сказал Винсмарт, – она просто хочет поболтать. Так что какао и джем…

– Мы можем поймать рыбу, которую можно кушать сырой, – предложил Каа.

– Замечательно! Если мисс Лескамп-младшая голодна, мы решим проблему так.

Лианелла в хорошем темпе проплыла этот кабельтов, зацепилась рукой за поплавок дельтаплана, поправила на себе спортивный купальник типа «kiwi-serf» и спросила:

– Извините! Я не помешаю?

– Конечно, нет! – сказала Абинэ, – залезай сюда. Ты как относишься к джему с какао?

– Очень хорошо отношусь! Спасибо! Просто, у мамы 4-часовой рабочий телемост с Парижем, Муруроа, Форбишер-бэй и Сипл-айленд, а меня спихнули Танку и Гогену. Ничего такого, они замечательные. Но они сняли двух девчонок, и я им практически мешала, хотя они готовы были за мной приглядывать, как обещали маме, и…

– …И, – помогла ей Арчер, – ты поступила с ними по-товарищески. То есть, смылась.

– Типа, да, – в меганезийском стиле ответила Лианелла, – А что у вас за тема?

– Мы прыгаем с одного на другое, – сообщила австралийка, – Кстати! Вчера я мельком услышала в разговоре про такой объект: «Планка Нортона» в связи с Лемурией…

– Планка Нортона, – перебила Абинэ, – Это не объект, а…

– … – А можно я включу запись?

– Конечно, включай, – Абинэ кивнула, – Только имей в виду, я объясню, как я думаю, а совсем не факт, что я думаю правильно. Кто-то вообще считает, что это лженаучно.

– Это уже интригует, – прокомментировала Дженифер, – включая запись. Итак, что же представляет собой загадочная планка Нортона?

– Ну… – утафоа сделала паузу, решая, с чего начать, – Возьмем для примера древних жителей озера Титикака. В смысле тех, которые жили на берегах, и построили город  Тиауанако. Они изобрели картофель и много чего еще. Потом: упс. Остались только деревни и фольклор. Похожая история с брошенными городами в джунглях, тоже в южной Америке, в Эквадоре и в Гондурасе. Возможно, то же было и в Лемурии, и в Атлантиде... Стихийные бедствия, это, как бы, повод. Нормальная страна никогда не развалится от простого стихийного бедствия. Вот если страна уже почти дохлая, как античные страны в Мексике, тогда достаточно любого бедствия, и allez.

– Античную Мексику уничтожили испанские конкистадоры, – перебила Дженифер.

– Не важно, – сказала Абинэ, – Я это к тому, что города-государства инков и ацтеков застыли в собственной истории. Влипли в нее и стали беспомощными. Они потеряли жизнеспособность, иначе бы они порвали тех конкистадоров на вот такие кусочки.

Абинэ сделала энергичный жест руками, как будто разрывала некий предмет, а затем показала пальцами воображаемый кусочек размером примерно с финик.

– В Европе тоже были такие застывшие времена, – заметила Лианелла, – Были «темные века», все стало тупое-тупое, и ничего не развивалось. А потом как-то поехало...

– Ну, – Абинэ качнула головой, – Может, у ацтеков бы тоже что-то поехало. Или, могло получиться так, что в Европе бы ничего не поехало. Короче: есть какой-то барьер, на котором общество рискует застыть. Дальше, одно из двух. Или оно не пролезло за этот барьер, застыло и рассыпалось. Или оно пролезло, и поехало. Тогда, как бы, для него исчезает риск глупо сдохнуть на этой фазе. А придумала эти барьеры Андре Нортон, толковая тетка-янки. Она занималась фантастикой, типа как Гисли Орквард.

– Нортон считала, что такие барьеры есть и в будущем, – уточнила юная француженка.

– Ну, – ответила Абинэ, – Может, и в будущем. А у кого-то, может, уже в настоящем.

– Ты думаешь, – спросила Лианелла, – что с Францией, и вообще с Евросоюзом сейчас случится то же, что с королевствами ацтеков или инков?

– Ну... Я ничего такого не говорила. И вообще, это ведь не научная теория…

Француженка мягко коснулась кончиками пальцев плеча Абинэ.

– Ты не говорила. Ты тактичная. Но у тебя очень выразительное лицо. И, знаешь, я уже слышала на счет Европы. Это многие говорят даже там, у нас, в Париже.

– Пфф! Мало ли, кто что говорит… – утафоа повертела рукой над макушкой, как будто раскручивая пращу, – В Европе и Штатах это традиция болтать про апокака… Joder…

– Апокалипсис, – вмешался Винсмарт, – Эти досужие разговоры начались, когда я был существенно моложе, чем ты сейчас, Лианелла. Ах! Европа падет жертвой исламских мигрантов-оккупантов. Да, явление имело место, как многие другие явления. Фашизм, большевизм, глобализм, антиглобализм, исламизм, неоконсерватизм, неофашизм… И прочие неприятности. Некоторые из этих явлений остались в прошлом, некоторые еще развиваются, а некоторые – разрушаются, как, например, евро-исламизм.

– Извини, док Джерри, – перебила Лианелла, – Но ты не видел, как он разрушается, а я видела. Как ты думаешь, почему мама согласилась, чтобы я приехала сюда?

Джерри Винсмарт улыбнулся и подмигнул ей.

– Знаешь, я думаю, мама просто по тебе соскучилась. У тебя замечательная мама, и…

– Мама смелая, – снова перебила она, – Если мама стала так резко за меня бояться, то, значит, дело плохо. Я тоже начала бояться, хотя я не совсем трусиха… Эти «общества Карла Мартелла». Сначала игра, а потом – факультативные уроки в школе. И попы с крестами. Знаешь, по закону священник в облачении не может заходить в школу. Но сейчас им плевать. В школе нам говорят, что католические попы спасают Францию от исламской чумы, бла-бла-бла…Я не верю! У этих попов такие же тупые морды, как у мусульман. Такие же стеклянные глаза. И те и другие вылезли из одного инкубатора!

– Не заводись, – Абинэ похлопал ее по плечу, – Эта фигня не стоит твоих нервов, ага?

– Я не завожусь, – ответила француженка, – Попы это действительно фигня. Но потом появился «Католический бейсбольный клуб Карла Мартелла».

– Бейсбол это игра, – заметил Каа, – дубинкой отбивают мячик, и ловят перчаткой.

– Это другой бейсбол, – ответила она, – В него играют на улице, и без мячика. Дубинкой бьют по голове тому, кто не понравился тренеру. Еще недавно такие тренеры сидели в тюрьме, а сейчас они герои. Они тоже спасают Францию. А те, кому не нравится такой бейсбол, они во Франции, видимо, лишние. Я не уверена, что я захочу вернуться.

Буньипы обменялись серией реплик на своем  щебечущем языке, и Фзии с некоторым удивлением, старательно подбирая слова, произнесла.

– К нам в Хитивао приезжают французы. Они не bandidos. Они занимаются техникой, бизнесом, много чем еще. Они из той же самой Франции, да – нет?

– Наверное, из той же самой, – ответил Винсмарт, – Но, даже в очень хороших странах бывают такие периоды, когда нормальные люди не заметны, и кажется, что население состоит из психопатов с промытыми мозгами и бейсбольными битами в руках. Ничего принципиально нового. Европа уже видела это во времена Гитлера…

– Да! – Лианелла резко кивнула, – Я читала книжки про это. И про резистанс читала. В смысле, про тот, антифашистский резистанс. А сейчас словом «резистанс» во Франции называют себя католические фашисты, которые из одного инкубатора с исламистами.

– Католический резистанс, «CaRe», это, никак не фашисты, – заметила Дженифер.