Текст книги "Славные времена (СИ)"

Автор книги: Александр Брок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Старый и молодой слуги отлично ладили и понимали друг друга без слов. Они должны были защитить меня от неприятностей во время моих выходов из Школы в город и прикрыть в случае бегства. Кроме того, Горман хранил амулеты связи с отцом – на случай, если мои будут блокированы. Я знал, что отец прислал в охрану столичного дома еще несколько опытных, хорошо вооруженных слуг – так, подкрепление на всякий случай. Думаю, что я и сам бы так сделал, помня о своем горьком опыте потерь и измен.

Только сейчас я начал понимать, как сильно я, юный корнет, изменился за войну.

Я упорно учился. За первые две луны я научился врачевать простые раны и усыплять больных, а также создавать начальные защитные иллюзии и вырабатывать небольшие молнии. За последующие две луны – лечить раны средней тяжести, легкие лихорадки, укрываться за щитом невидимости и стрелять молниями побольше, могущими временно парализовать человека. К концу первого года, кроме знания теории магии, рун и алхимии, я мог убить человека молнией на месте, отвести глаза любому, кроме сильных магов, лечить все болезни средней тяжести и составлять заклинания средней трудности. Через год я прошел (без отрыва от учебы) практику в Королевском Госпитале, где многому научился. Это были нелегкие три луны, особенно в палатах тяжелобольных – даже мне, офицеру с боевым опытом и небоязнью крови.

После периода трудностей в первую луну мне необыкновенно понравилось в Школе. Сравнивая с кавалерийской школой, здесь было еще больше зубрежки: правила, заклинания, названия костей человеческого тела, руны, древние магические языки – но все это было интересным. Я понимал, что делаю важные для себя шаги в познании мира.

День за днем я втягивался в учебу. Ум мой дисциплинировался, умение рассуждать улучшалось, умение размышлять росло. Моя любовь к чтению позволяла без напряжения за несколько вечеров изучить и конспектировать, разумеется, кратко, и безопасными, не магическими рунами, целый трактат. Как я понял с некоторым удивлением, я был по натуре еще и книжник.

Возраст и жизненный опыт разделяли меня с товарищами по учебе. Это были, как в таких случаях говаривал мой бывший вахмистр, дубово штатские, то есть способные к магии молодые парни и девушки с образованием, полученным в торговых школах и в общедоступных школах при храмах. Среди них почти не было дворян, и они явно стеснялись меня, быстро узнав, что я граф и бывший офицер кавалерии.

Узнали они также о моих довоенных любовных подвигах в высшем обществе, как всегда, раздутых слухами. Это приводило их в стеснение. Девушки, конечно, строили глазки, но знакомиться поближе пока что побаивались. Мы были взаимно вежливы, но не более того. Магессы тоже с интересом поглядывали на меня, но по правилам не могли входить в близкие отношения со студентами.

Меня это не очень беспокоило. Я был не особенно в духе – тосковал по Калиле. Раз в две луны удавалось навестить в графстве родителей и дочку – тогда мое настроение слегка повышалось.

Два раза в год в столицу с концертами приезжала певица Гордия. Она инкогнито, стараясь, чтобы никто не заметил, проникала по вечерам после концертов в наш семейный особняк, где у нас случались чудесные вечера. Но это могло быть только два или три дня, затем газетчики разнюхивали подробности, и мы прекращали свидания во избежание скандала. Страдали слуги Гордии: газетчики подкупали наиболее нестойких, и после расследования Гордия их увольняла к демоновой матери. Я от этого не страдал, поскольку пройти на территорию Школы газетчики не могли, а ко двору я не был обязан являться, как перешедший в студенты.

С визитами Гордии был связан, как я узнал у старого товарища из гвардии, служившего в охране короля, один неприятный момент: второй наследный принц, обожавший пение Гордии, поинтересовался у отца, как это простой граф завоевал сердце великой певицы. Король сходу послал его к… нет, не к демонам, а к распорядителю церемоний и искусств двора лорду Сереру, знавшему об артистах все. Тот почтительным шепотом сообщил принцу, как великую тайну, что я спас Гордию в бою на корабле.

Были живо обрисованы грандиозный пожар на палубе и я, продирающийся сквозь огонь в целях спасения певицы. Злобные пираты, прыжки с палубы на палубу с певицей на руках – хватило бы на приключенческий роман. Под конец верная команда, изрешетила огнем из ружей всех, кто там был – и пиратов, и торговцев, затем раздались чудовищные взрывы на кораблях, и прочее в том же духе.

Опытный придворный поднес все это настолько убедительно, что принц только и спросил: а взрывы, мол, откуда взялись? Распорядитель напомнил ему, что я служил на брандерах, и мне взорвать корабль, так сказать, раз плюнуть. Принц переспросил: на брандерах? Однако! И после этого его отношение ко мне улучшилось: сам он воевал в пехоте, флота не знал, и атаки брандеров казались ему чем-то возвышенно героическим и отчаянным, как и мне когда-то.

К счастью, он не слышал моих матросов, выражавшихся в следующем духе – просто и меркантильно: по их мнению, командир абордажа граф Альбер, как всегда, нацелился на казну врага. Для этого порубил и пострелял охрану, вдобавок утащил на плече красотку, годную на выкуп. Запер ее в каюте попользоваться (и чтобы не мешала делить деньги с командой – чистая правда!), а вражеское корыто для тайности сжег, чтобы никто ничего не знал. Вследствие честной дележки добытых призов не только абордажники, но и вся корабельная команда меня уважала и хорошо отзывалась, правда, выражая это по-своему – считая меня как бы пиратом по закону.

Однако отношения с Гордией не давали счастья. Я не мог забыть покойную жену, а Гордия не могла остаться со мной. Мы оба понимали это.

Один раз меня навестила моя старая знакомая Дианэль, приехавшая с эльфийской делегацией по торговым делам. Я думал, что она состояла в переговорщиках, но Ветка, хоть и дальняя родственница принцесс, была зачислена в охрану. Я прямо спросил: шпионаж? Она честно ответила, что да, но не за нами, а за конкурентами – гномами и орками. Дело шло к перезаключению довоенного торгового договора. На кону были большие деньги. Стороны готовились к тихому, но жестокому дипломатическому бою.

Ветка с делегацией пробыла в столице десять дней. Она не ночевала в посольстве под понятным для эльфов предлогом: романтическая связь со мной. Вот только появлялась госпожа эльфесса у меня в трактире поздно ночью, перемазанная пылью и грязью после таинственных блужданий в торговых складах и доках, и немедленно шла мыться горячей водой, согретой моими слугами. Когда Ветка раздевалась перед купанием, из ее одежды вечно сыпались боевые амулеты и кинжалы разных размеров.

Впрочем, Ветка никого не обманывала – все десять ночей она заканчивала в моей постели, утешая меня в одиночестве изо всех сил. Конечно, спали мы очень мало. По утрам пили горячее вино с булочками, и, полусонные, довольные, пошатываясь, расходились: я – в Школу, она – к делегации, в особняк эльфийского посла. За все десять дней у Ветки не нашлось времени даже попозировать мне для рисунка – она сразу прыгала в постель и не давала спать до утра.

После гибели Калилы боевая подруга Ветка стала относиться ко мне намного мягче. Когда я делал предложение будущей жене, Ветка была с ней очень близка, как частенько бывает у женщин-наемниц в армии. Ей нравилась Калила, и ей нравился я. После нашего последнего разговора я почувствовал, что Ветка очень тяжело пережила смерть Калилы.

В эти десять дней мне иногда казалось, что, если я сделаю предложение руки и сердца язвительной эльфийке, она согласится, и в два счета вышибет согласие из своего рода и из эльфийской Владычицы. Но я не имел желания жениться сейчас, и не собирался разрушать карьеру Ветки при эльфийских Дворах. Я, мне казалось, понял эльфийку: она, хотя и была похожа на эротоманку, как все эльфы, но ни на миг не забывала интересы друзей. Кроме того, я чувствовал, что, будучи близкой к принцессам крови, Ветка хочет сделать карьеру у эльфов в разведке или в торговле, очевидно, стараясь что-то доказать. Не стоило мешать её растущему честолюбию.

Кроме того, я всё чаще и чаще думал о девушке рода Кир, любившей ходить босиком по снегу и жившей сейчас далеко от нас, в горах Серебряного Предела.

В предпоследний день визита Ветка спросила меня:

– Как ты считаешь, для чего люди женятся? Для хороших ночей или хороших дней?

– Что за странный вопрос? – с удивлением спросил я.

– Видишь ли, с эльфессой все ночи хороши. Вопрос, может ли она сделать счастливыми дни партнера? – продолжила задумчивая Ветка. – Я вот подумала, и позавчера спросила нашего посла, а не могу ли я задержаться с тобой лет на двести – выйти замуж, родить. Воспитать детей и внуков, и вернуться к карьере. Как ты знаешь, мы несвободны покидать лес. Это может разрешить только Владычица. И посол пообещала связаться с Лесом – неофициально запросить Великую.

Я заглянул в её глаза в крайнем изумлении, а она поцеловала меня в плечо. Лицо Ветки было грустным.

– Сегодня пришел ответ. Владычица полагает, что в ближайшие двадцать лет, учитывая важность моей работы, это невозможно. А я собиралась сегодня сделать тебе предложение, и лет триста поработать графиней в человеческом обществе. Жаль упускать такого жениха, но придется.

Она обняла меня и закрыла глаза. Я молчал, гладя её по голове. Я не был удивлен, но только позже понял, что это было не предложение руки и сердца, а объяснение в любви.

А в последний день Ветка вдруг заговорила об Альте. Оказывается, полгода назад моя драконесса прилетала к ним в Лес повидаться с Веткой.

– И как она выглядит? – почему-то волнуясь, спросил я.

Ветка странно улыбнулась.

– Плохо Альта выглядит, – без обиняков высказалась она. – Все время вспоминает о Калиле и о тебе. Кажется, она боится, что потеряет и тебя. По-моему, она будет устраивать встречу с тобой. Если хочешь знать мое мнение, – безапелляционно продолжила Ветка, – наша подружка с крыльями в сто шагов размаха врезалась в тебя по уши. Наверняка она скоро прилетит, или просто приедет: уж очень скучает по тебе.

– У ней крылья шириной только в семьдесят шагов, – не споря, сказал я.

– Я думаю, достаточно для женитьбы, – спокойно сказала Ветка. – Или для долгого, пылкого романа.

Я только вздохнул. Надо было переводить разговор.

– Ты успешно поработала здесь? – спросил я.

– Да. Добилась всего, что было возможно в этой ситуации. Попросту говоря, обыграла орков и договорилась с гномами.

– И значит, договор будет выгодный?

– Конечно. Великая… то есть Владычица – будет очень довольна, – грустно сказала эльфийка. – И ты тоже жди от нее слова благодарности за помощь. Я изложу дело так, что ты дал мне базу и укрытие, и поэтому я успела провернуть всё, что планировала. Ну, это же правда. А учитывая факт, что мы торгуем с драконами через твоего отца, ты тянешь на звание Друга Эльфов. Тогда сможешь спать не только со мной и с моими тетушками, а с кое-кем познатнее… Впрочем, если Альта приедет… Ты будешь только с ней.

– Лишь бы приехала, – задумчиво сказал я. Острая на язык эльфийка посмотрела на меня – и промолчала. Мы поцеловались на прощанье, и она лихо, сидя в седле по-эльфийски, унеслась на одной из моих лошадей в посольство, а Адабан гордо скакал за ней, чтобы привести лошадь обратно.

Кроме Ветки, раз в луну появлялись фронтовые друзья: офицеры нашего кавалерийского полка или копейной манипулы, офицеры флота. Это выливалось в хорошую попойку в трактире или в каком-нибудь шикарном ресторане, но без своеобычного битья посуды или дуэлей с офицерами других родов войск: студенческое звание не позволяло. А вот знакомых наемников я не видел ни разу – они не бывали в столице.

Я просил знакомого офицера в Военном Министерстве навести справки о Медведе и Гоби. Это требовало времени. Пока что я узнал только, что через полгода после моего ухода на флот их рота наемников была переброшена на другой фронт. Там они попали под последнюю безумную контатаку имперцев в этой войне, так называемое "Наступление Чести". Наши потеряли там половину состава, а из имперской элитной дивизии не вернулся никто. Поиски Медведя и Гоби продолжались.

На концерты, на представления и праздники и в театры я не ходил, на официальные дворцовые праздники появлялся только по королевскому приглашению – как представитель своего отца. Изредка с друзьями посещал скачки и гребные соревнования в порту, но сам не участвовал. Вот так в учебе, без придворной жизни и без счастья, в нечастых встречах с родными и с боевыми товарищами прошло два года учебы.

И тут внезапно приехала Альта.

9. ДРАКОНЫ НА УЧЕБЕ

Сначала я получил письмо от отца. В нем говорилось, что Великий Дракон послал, с разрешения нашего короля, знакомую нам Альту учиться в Магическую Школу на полгода. Отец предлагал мне помочь ей разместиться в Школе, познакомить с порядочными людьми. Ну и вообще присмотреть за ней в столице – 'как старый друг'. Он напомнил мне, что Альта никогда не бывала в больших городах, и тут нужна помощь.

Я был озадачен. Во-первых, драконы уже несколько сот лет не жили рядом с людьми, избегая конфликтов. Во– вторых, всегда считалось, что драконья магия есть сильнейшая магия под тремя лунами с незапамятных времен, и людская, гномья, эльфийская и орковская магии с драконьей сравниться не могут. Так чему же она будет у нас в Школе учиться?

Я пошел к учителю Деларюсу. Он был в курсе дела и развеял мои сомнения.

– Во-первых, мой мальчик, – сказал учитель в своей обычной манере, – драконам есть что изучать у нас. Их интересуют последние продвижения в магии артефактов, в чем мы традиционно сильны. Также они сейчас стали больше общаться с нами – помнишь себя верхом на Алтейе? Поэтому их начала интересовать людская медицинская магия. Да и ознакомиться с нашими новыми боевыми заклинаниями им интересно.

– Так мы что, планируем начать союзнические отношения с драконами? – не подумав, спросил я.

– Возможно, – хитро улыбнулся Деларюс. – Спроси его величество.

Я извинился, поняв, что сболтнул лишнее.

– Второе, – продолжал Деларюс. – Да, драконы не живут в человеческом обществе. Не нравится им. Говорят, что люди их бессознательно раздражают. Нас слишком много, все время болтаем… и так далее. Вот ты целую луну был в гостях у эльфов, в самой глубине Великого Леса. Их было много, ты один. Эльфы тебя сильно напрягали?

– Да, – честно ответил я. – Они делали все, чтобы я чувствовал себя там как дома, но… Их очень было трудно понять, и это утомляло. С орками, и то легче.

– Вот видишь! С драконами – точно так же. Но сейчас у них появился молодой дракон, точнее – леди-дракон, которая комфортно чувствует себя среди людей, даже стремится их изучать, общаться с ними. И что немаловажно – у нее есть близкие друзья из числа людей. Она их очень ценит. Эти друзья помогут ей прожить полгода в людском окружении.

Сейчас я сообразил, что под друзьями Деларюс имеет в виду меня.

– Ясно, – сказал я. – Ну что ж, здорово будет увидеть Альту.

И внезапно настроение мое улучшилось.

Я тогда еще не знал, во что выльется ее тихое и скромное проживание в Школе.

Решено было не рекламировать пребывание дракона в столице. Альта была просто девушкой-студентом. Конечно, опытных магов невозможно обмануть, но всех их архимаги и Коллегия Магов попросили держать язык за зубами.

Отец сам организовал приезд моей подруги. Через две недели карета с нашими гербами проехала через ворота Школы. Я встретил Альту на пороге Большого Дворца Школы, чтобы отвести ее на запись о приезде. Она была одета в длинное желтое платье, которое ей очень шло. Она совсем не изменилась за два года, только ее зеленые глаза из вертикальных змеиных стали человеческими: магическая маскировка. Я с удовольствием оглядел ее широкие талию и плечи, плотную фигуру, резкие правильные черты лица. Как и все драконы, она холодно и бесстрастно смотрела на все вокруг.

Мои слуги, Горман и Адабан, хорошо знавшие Альту, одновременно поклонились. Кучер моего отца махнул им на чемоданы, привязанные к задней стенке кареты, и Горман сразу начал их отвязывать и передавать Адабану. Альта сошла с подножки кареты и улыбнулась мне нежной улыбкой, совершенно изменившей ее лицо. Она внезапно стала красавицей.

Альта протянула мне руку и сказала:

– Здравствуй, Сергер. Я так рада видеть тебя.

Ничего не говоря, я прижал ее ладонь к губам в старинном приветствии. Затем повернулся к нескольким магам – преподавателям, встречавшим Альту на крыльце Школы, и сказал:

– Господа, разрешите мне представить вам мою троюродную сестру, леди Алтейю!

Маги, великолепно видевшие, кто такая леди Алтейа, приветливо улыбнулись первому дракону за последнюю тысячу лет, решившему пожить в человеческом городе. Моему новому родству они не удивились, памятуя, что моя семья давно была известна связями с драконами.

Устроить Альту было легче легкого: радостные Горман и Адабан занесли вещи, и одна из немолодых служительниц помогла распаковаться. Затем слуги принесли со склада заранее заказанную мной новую мебель и поставили в комнате.

Альта была счастлива моей заботой, как она ласково сказала. Она провела рукой по деревянной стене, открыла окно. Затем присела на достаточно мягкую, по моему мнению кровать, не без иронии посмотрев на печку (я сразу вспомнил, как она шагала босиком по снегу), и довольно хмыкнула. Только сейчас я сообразил, что никогда не был в доме Кирмона в Драконьих Горах и даже не знаю, как выглядят комнаты Альты там.

Я присел на кровать рядом с Альтой и ласково прижал ее к себе. Она положила мне голову на плечо, и сказала, словно угадывая мысли:

– А ты никогда не был у меня дома. Вообще-то это запрещено, но придет время – я выбью у Великого Дракона для тебя разрешение на визит.

– Стоит ли нарываться на неприятности, если это запрещено? – спросил я. – Я бы, конечно, с удовольствием погостил бы у твоего отца, но если нельзя…

– Я все для тебя сделаю, – сказала Альта. – А если Великий Дракон откажет – я с ним десять тысяч лет не буду разговаривать. Ты ведь знаешь, что такое драконье слово.

– И ты думаешь, это подействует? – с сомнением спросил я. – Если, скажем, я завтра поругаюсь с королем, ему будет наплевать на мои обиды. Придется восстание поднимать и отделяться, или его дочку соблазнять, чтобы он посчитал, что не стоило ссориться с моим родом.

– Подействует, – спокойно сказала Альта. – Он не будет из-за пустяков приводить меня в бешенство, и заодно вызывать недовольство моей семьи. Через две тысячи лет будет моя очередь становиться временным канцлером драконов. Если я откажусь, все будут очень недовольны. А я откажусь, если буду зла на них. Да пошли они все! – сказала она, постепенно расходясь. – Еще будут мне обьяснять, с кем дружить! Да и сделать визит легко. Дашь магическую клятву о том, что не будешь рассказывать о том, что увидел, и все дела. А то, видите ли, мы к вам в поместье на праздник залетать можем по десять драконов зараз, танцевать, угощаться вашим отличным вином можем, а ответный визит принять, видите ли, нельзя! Замшелые правила пятидесяти-тысячелетней давности! Драться за нас ты можешь, бежать без защиты на стрелы там, где мы не можем пройти – пожалуйста, жечь чернохрамовников и сидеть с детьми в снегу на морозе – будьте любезны, а в гости прийти родом не вышел? А где обычная благодарность?! Старые задницы!

Я успокоил вспышку гнева, в общем, обычную для драконов, но не для нее, девушки очень хладнокровной. Тогда я ещё не знал, насколько её недовольство драконьими законами справедливо.

Затем мы занялись дальнейшими делами. Весь первый день Альта потратила на подбор расписания классов и знакомство с преподавателями. Я дождался ее вечером из канцелярии, показал, где расположена моя комната, и спросил:

– Сильно устала?

– Нет, ничего, – улыбнулась Альта. – Поужинаем?

Чтобы сразу ввести в студенческую жизнь, я повел драконессу в школьную харчевню. Как ни странно, еда ей понравилась. Выяснилось также, что когда она находится в человеческой форме, то ест мало, как человек, если же обернулась и летала весь день над горами, тогда может съесть и с половину быка. Денег на жизнь семья выделила достаточно, да и сама Альта, по драконьей традиции, уже собрала себе в казну там и здесь пару бочек золота. Я тоже мог накупить быков, но отцы предупредили, что лучше бы не мельтешить в небе каждый день, а тихо учиться в человеческой форме. Я, конечно, поддержал намерение вести себя скромно. Я и не подозревал тогда, как быстро улетучится это самое намерение.

Мы с Альтой как-то сами собой начали встречаться каждый вечер после классов за ужином. Нам это нравилось. Мы, оказывается, скучали друг без друга.

После ужина мы гуляли в парках, пили пиво или вино в харчевнях. Мы заказывали травяные чаи с пирожными в дамских закусочных и наслаждались ими, разговаривая обо всем. Мы любовались на луны и считали звезды. Во всех садах и парках нам было хорошо друг с другом… кроме, пожалуй, Королевского Зверинца.

Туда мы зашли в день отдыха, из интереса, а точнее, не подумавши хорошенько. Сюрпризы для меня начались немедленно, когда у входа мы проходили мимо клеток с обезьянами. Огромный человекообразный морола, дремавший рядом с тремя самками и пятью детенышами, весело игравшими на солнышке, вдруг проснулся и уставился прямо в глаза Альте. Та удивленно ответила взглядом, и морола вдруг поклонился ей, что-то бурча. Затем он схватил ближайшую самку и толкнул к убежищу – искусственной пещере позади клетки. Во одно мгновение без всяких криков самки загнали назад детенышей и скрылись сами. Морола осторожно, стараясь не оборачиваться спиной к Альте, отступил последним и исчез в пешере. В клетке воцарилось неестественное молчание. Никого не было видно, только в полумраке убежища светились несколько пар настороженных глаз.

Мы с Альтой недоуменно переглянулись и двинулись дальше. Мы шли мимо рядов пустых клеток, где должны были сидеть семьи маленьких обезьян, волчья стая, медведи, мороги, пумы, горные козлы и прочие крупные животные. Все они попрятались в своих убежищах. Мы снова переглянулись, начиная понимать истину.

– Чутье зверей не обманешь магией! – сказала, вздохнув, Альта.

Мы решили проверить отдел птиц. Путь к нему шел мимо вольера с белым трехрогим носорогом, присланным королю в подарок из одного из заморских королевств. Носорог был известен буйным поведением и плохим зрением. Я был потрясен, когда Альта подозвала его и почесала толстую шкуру сквозь решетку. Если бы носорог был котом, наверное, замурлыкал бы – так он приласкивался к моей драконессе. Её железные пальчики с легкостью проминали его шкуру.

В шумном отделе птиц, полном гортанных криков и беспорядочного свиста, все было спокойнее. Когда мы зашли внутрь, щум немедленно прекратился. Птицы взлетели наверх, на деревья, и с непривычным молчанием рассматривали нас оттуда.

– Пойдем к рептилиям, – сказала заинтересовавшаяся Альта. Это было мудрое решение, так как рептилии и не думали убегать. Напротив, змеи – и большие удавы, в десять локтей длиной и с ногу толщиной, и маленькие змейки со смертельным ядом – подползли к стеклам за сетками и уставились на Альту, как бы ожидая приказа. Стоявшая рядом многодетная семья, судя по одежде, из ремесленников, с удивлением уставилась на нас – не хуже змей. Неожиданно Альте захотелось пошутить. Она сняла маскировку и посмотрела на детей глазами с вертикальным зрачком. У них открылись рты от удивления. Отец семейства, невысокий, лет сорока мужчина положительного и трезвого вида, посмотрел на нас и сразу что-то сообразил.

– Прошу прощения, благородный господин, – вежливо обратился он к нам, – не знаю вашего звания…

– Граф Альбер, – вежливо отозвался я, не проявляя дворянской спеси. – Что вам угодно, любезный?

– Господин граф, – продолжил отец семейства. – Мои дети умоляют вас сообщить им, почему змеи так смотрят на вашу спутницу? Они очень, очень удивлены…

Я вздохнул, решив не морочить голову честному труженику и отцу большого семейства.

– Леди – дракон, гостящий в Магической Школе, – вежливо обьяснил я. – Все животные боятся драконов, и все змеи слушаются их. Так создан мир.

Дети уставились на нас с такой силой, что могли бы протереть дыры своими взглядами. Самая маленькая девочка, лет семи, вдруг пропищала с непосредственностью ребенка:

– А леди-дракон может показать свой хвостик?

Родители чуть не подскочили от неожиданности. Я посмотрел на Альту, сдерживая приступ смеха. Она мягко улыбнулась девочке и ответила:

– Здесь – нет. Места мало. Но кое-что я тебе покажу.

Она протянула руку и подхватила девочку (мать семейства еле сдержала крик, но побледневший отец жестом остановил её). Посадив ребенка на ладонь и с легкостью подняв повыше, Альта повернулась к вольерам с крупными змеями и что-то прошипела. Удавы свернулись в спирали, подняли свои головы и приветствовали девочку кивками. Затем они закачались направо-налево, направо-налево – как в танце. Затем они стремительно развернулись, как пружины, прыгнули снизу, как молнии, на ветки деревьев в своих застекленных вольерах и скрылись в зелени, только головы угрожающе торчали наружу.

– Как тебе танец удавов? – лукаво спросила Альта. – Понравилось?

– Очень! – с энтузиазмом сказала покрасневшая от волнения девочка.

– Тогда на сегодня хватит, – ласково сказала драконесса, отдавая ребенка бледному родителю. – Драконы не могут часто разговаривать с детьми, у них слишком много дел.

– А это правда, что драконы держат Малую Луну, чтобы она не упала на Землю? – не унималась любопытная кроха даже на руках отца.

– Правда, – не обманула Альта ожиданий. – Это наши работа. Мой черед будет через десять лет. Тебе сейчас семь? Тогда будет семнадцать. Тебя, наверно, уже будут выдавать замуж, но детей ещё не будет. Ты не сможешь показать им полную Малую Луну и сказать: "Вон, видите дракона на Луне? Вон там, слева, где большие трещины? Так это моя знакомая, леди Алтейа. В этом году она бережет Малую Луну, чтобы та не упала на Землю и не разбила её на двадцать четыре с половиной куска".

Я слушал все это с серьезным выражением лица, солидно кивая сказанному.

– А почему двадцать четыре с половиной куска? – пропищала девочка, из последних сил вырываясь из рук отца и залезая ему на плечо.

– А это – великая тайна природы, и разгадку знают только драконы! – важно сказала Альта, поднимая указательный палец вверх. – Другим этой тайны не понять. Но ты теперь знаешь по крайней мере, сколько будет осколков. Я разрешаю тебе рассказать своим друзьям об этом. И добавь, что пока на свете есть драконы – Луна не упадет. Так что можешь не выбирать себе кусочек для житья – этого не случится ещё пару миллионов лет.

Последние две фразы она произнесла так серьезно, что дети замерли. Мы раскланялись с удивленной семьей, и ушли к клеткам с крокодилами.

В общем, прогулка в Королевском Зверинце была признана неудачной. Больше мы там не появлялись, и предпочитали парки и сады.

Через луну таких прогулок мы сильно привыкли к обществу друг друга. Студенты сплетничали по поводу нашей дружбы: "Что нашел этот верзила граф в этой наивной девице из сельских дворян?" Слух, пущенный мной, что она – дальняя родственница, не имел успеха. Во-первых, уж очень нежно смотрела Альта на меня, и уж с очень большим удовольствием мы разговаривали друг с другом. Во-вторых, дворяне в Школе прекрасно, как и полагается дворянам, знали генеалогию всех графских семейств континента. Они живо довели до ушей наших коллег по Школе, что если мы с Альтой и родня, то очень дальняя. Маги-профессоры с интересом наблюдали за нами, но в обсуждение отношений не вдавались.

В один прекрасный вечер мы с Альтой просидели четыре часа на крыльце нашего общежития, обсуждая последнюю поэму великого Наваррана, появившуюся в печати на прошлой неделе и купленную мной немедленно (люблю поэзию, ничего не поделаешь).

Повествование описывало несчастную любовь молодого человека к вдовой женщине вдвое старше его. Она не могла ответить на искреннее чувство ввиду препятствий – как не остывшей любви к почившему супругу, так и силе общественного мнения. Имелось также и недовольство короны, связанное с обстоятельством, что он был беден, а она – уж очень богата. Любовная коллизия была изложена в необыкновенно гармоничных стихах и вызывала слезы. Интимные сцены были описаны с приличиями, но с жарким чувством. Как сказал мой приятель граф Гиран по прочтении шедевра, члены сами восставали. Он рекомендовал мне читать эту поэму перед каждым любовным свиданием. Мастер тонких описаний, Наварран так описал немолодую маркизу – героиню поэмы, что взрослый мужчина легко представлял при чтении высокую грудь и плечи, гордую осанку, чудной формы талию, горячие глаза. Это было волшебство, созданное мастером!

Хорошо спрятанные намеки на твердые соски и лапидарное описание темного треугольника в низу живота героини, а также намеки на юношескую крепость мужских статей юного героя не нарушали приличий – ничего не было сказано прямо, но возбуждало. Решающее свидание, где герой с уговорами добивается своего, было описано полным высоких чувств и дающим счастье героям. Из намеков было понятно, что герой выполнил желаемое не меньше, чем три раза, а героиня, хоть и в слезах, была вполне удовлетворена молодым партнером.

В конце поэмы горная гроза накрывала бегущих друг от друга любовников на границе королевства. После смелого спасения юным любовником своей немолодой возлюбленной они расставались. Он уезжал в другую страну забыть обо всем. Она же намеревалась закончить жизнь в одиночестве и добрых делах.

Мы долго декламировали действительно хорошие стихи. Выяснилось, что описание грозы очень понравилось горной жительнице Альте – она нашла его живым и правдивым. А вот содержание поэмы она встретила со скептицизмом.

– Неужели она могла от него отказаться? – спросила Альта меня. – Она же его так хотела!

– Так случается у порядочных людей, – ответил я. – Условности ещё сильны! Но вот на моей памяти каждый такой случай заканчивался к взаимному удовлетворению. Богатые вдовы охотно забывали о мужьях и годами сливались в удовольствиях с молодыми любовниками. Но об этом не напишешь любовной поэмы, только сатирическую. Кстати, вторая цель поэмы, после несчастной любви – показать реакцию общества, непонимание, предрассудки. А главное – какие стихи!

– Стихи хорошие, – согласилась Альта. – А у тебя не было любовных историй такого рода?

И она заглянула мне в глаза.

– Все мои истории такого рода очень быстро начинались и заканчивались, и я, как юный корнет, играл в них пассивную роль, – дипломатично ответил я, моментально вспомнив неких герцогиню, жену богатого торговца, а также статс-даму королевы – женщин немолодых, но энергичных. – Забудем об этом.