Текст книги "Славные времена (СИ)"

Автор книги: Александр Брок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

– Конечно, свободные бабы купцам и солдатам нужны, но все равно, разврат всё это, старшие в роду не одобряют, – основательно, по-крестьянски сказала Гоби. – Только мне сейчас никто строгого слова не скажет, – как-то грустно продолжила она. – Некому. Батюшка с матушкой и братья давно в земле сырой лежат, и жениха кочевники тоже убили. Защита конная от наместника запоздала, кочевников порубила – а уж поздно, полсела сожгли.

Мы с удивлением слушали её. Гоби никогда не рассказывала о своем прошлом.

– Я, как последняя в роду, не захотела остаться, чтобы меня силком замуж выдали и род кончился, – продолжала она. – Поучилась у нашего старого мастера боя, послала в задницу старосту – и ушла в наемники. Избу родня смотрит – троюродные сестры и их мужья, – а я в походе уж лет десять. И денег уже скопила, надо бы вернуться, да неохота. Какая теперь из меня рыбачка или землепашица? И кто меня там ждет?

После короткого молчания Ветка сказала:

– А здесь о тебе думают. Ты хоть замечаешь, как Медведь на тебя все время оглядывается?

– Медве-едь… – задумчиво протянула Гоби. – Да, этот мне по размеру.

Мы все хмыкнули, соглашаясь, и на этом разговор о личной жизни Гоби кончился. Ветка проявила несвойственную ей деликатность и очень ловко перевела разговор на смешные случаи из жизни в эльфийском Лесу. Мы долго потешались над высокомерными эльфами и любвеобильными эльфийками.

С утра меня начали лечить амулетами Альты. Врач-маг с волнением наблюдал за ее действиями. Я хорошо понимал его: уже несколько сот лет драконы отказывались лечить кого бы то ни было, и тут вдруг какой-то лейтенант-наемник…

Как пациент, я мог сказать только, что с момента, когда Альта положила мне горячий амулет на грудь, я почувствовал оцепенение, а затем потерял сознание. Когда меня привели в себя, у врача были круглые глаза, Альта была довольна, а я чувствовал себя намного лучше.

На следующий день меня выставили из госпиталя – как выздоровевшего, и мы вдвоем поехали к наемникам в попутной телеге – я и Альта. Выздоровевшая Змея и девочки уже ждали нас в лагере: Альта сказала им, что вылечит меня быстро, драконьими методами.

Мы молчали в телеге, переглядываясь и улыбаясь: я был доволен, что увижу Змею, а Альта была довольна, что видит меня здоровым. Под конец я решил прояснить отношения.

– Знаешь, Альта… – начал я, но она без обиняков сказала:

– Не знаю, что хочешь сказать ты, но сначала я кое-что должна тебе сказать. Я не ревную тебя к Калиле, и буду рада, если ваш роман пойдет дальше. Вы вдвоем мне очень нравитесь, и будете отлично выглядеть вместе. Ну, а если ты с ней поссоришься – помни, что на свете есть я.

Я тоже спросил без обиняков:

– А если мы поженимся?

Альта вдруг рассмеялась:

– А если я выйду замуж за дракона с посеребрянными когтями? Все просто, – продолжала она. – Если вы поженитесь, и будут дети – я помогу их воспитать, и позабочусь о ваших наследниках. Даже через тысячу лет я о них не забуду.

Я обалдело смотрел на нее.

– Ты знаешь, – протянул я, – я вот с тобой дружу, и часто забываю, что ты дракон, и будешь жить самое малое десять тысяч лет.

– Именно, – подчеркнула Альта. – А то и больше. И тем больше у меня причин ценить ваше общество. А к вам буду заезжать в гости. Как я понимаю, Ветка там, в хозяйстве Змеи, вовсю действует, как обычно и делают наемницы?

– Действовала, – поправил ее я. – Сейчас я пиратствую в этих владениях, и хочу присоединить их себе по закону. Думаю, из меня выйдет приличный муж.

– Ну что ж, как сказала Ветка, из этой маленькой убийцы выйдет хорошая жена и мать, – смеясь, сказала Альта. – Кстати, сегодня я посмотрю Змею через мои амулеты, как она себя чувствует.

Тут мы прибыли в лагерь, и девочки встретили нас – уже с кружками самогона в руках.

Альта пробыла у нас три дня. Все это время мы отдыхали и пьянствовали. При этом Медведь помаленьку выпивал с нами, а Лимар не показывался на глаза. От меня не укрылось, однако, что каждый вечер Альта втихую накладывает на нас со Змеей какие-то заклинания.

– Для защиты, и еще для удачи, – коротко ответила она на мой вопрос. – Ведь ты мне веришь?

Я ей верил, и разговор окончил.

Перед своим отлетом Альта решила навестить Кирдана. Он, оказывается, жил сейчас недалеко от столицы, в порту Панкара, работая воспитателем в приюте для одиноких детей. "Значит, разведывательная операция драконов началась, несмотря на войну" – подумал я, но ничего не сказал. Альта тоже промолчала о подробностях, видя, что я все понял. Улетая к Кирдану, она просветила нас со Змеей о нашем положении.

– Мой амулет много что сообщает о вашем здоровье, – без обиняков сказала Альта. – Судя по его показаниям, ты, Змея, уже совершенно здорова, но на второй луне беременности.

Я был потрясен известием. Змея нисколько не удивилась. Она, конечно, уже знала. Что ж, я давно был готов к предложению.

– Леди Калила Лорас, – начал я, придя в себя, – я должен вам кое-что сказать. Я люблю вас и прошу стать моей женой.

Змея в этот момент стояла, как и я – ей пришлось сесть на мой грубый деревянный стул. Я хорошо видел, как побледнело и даже перекосилось её лицо. Альта молчала, деликатно отвернувшись и отойдя ко входу в палатку. Очевидно, она перекрыла вход, чтобы никто не помешал нам объясняться.

Оправившись от переживаний, Змея сказала слабым голосом:

– У меня ничего нет. Все наши поместья конфискованы…

– Наплевать, – сказал я.

– Это опасно…

– Наплевать, – сказал я. – Я сумею защитить тебя.

– Твои родители…

– Они знают о тебе и готовы принять. Я уже послал им твои изображения.

– Я принесу тебе несчастье, – таким же слабым голосом продолжала она.

– Ерунда, – сказал я. – Запомни: я без тебя жить не могу. Для меня вопрос решен – ты или никто. Неужели ты сделаешь меня несчастным на всю жизнь?

Эти напыщенные слова из великосветского романа стали вдруг для меня самыми правдивыми. Я действительно не мог жить без этой молчаливой девчонки.

– Хорошо, я согласна, – вдруг сказала она окрепшим голосом. – Бери меня, и будем счастливыми. Я сделаю для этого все, что смогу. Я постараюсь.

Я повернулся к Альте. Она через силу улыбалась, глядя на нас.

– Альта, милый мой огонек, позови девочек: нам нужны свидетели. Я делаю официальное предложение, а Ветка, то есть Лиана, и ты – дворянки, и вы можете быть свидетелями.

– А что, Лиана тоже дворянка? – с недоумением спросила, приободряясь, Змея. – Я думала, она охотница в изгнании, убила кого-то…

– Нет, она тут малость шпионит, – слегка покривил я душой. – А вообще-то она из дворян Великого Леса. И еще бывший офицер Стражи. Для свидетеля в самый раз.

Пользуясь тем, что Альта вышла, я обнял Змею и мы сладко поцеловались.

Альта моментально притащила "девочек", так что они одевались и завязывались на ходу. Лица Гоби и Ветки были удивленными. Я официально заявил, что женюсь на Калиле и забираю ее из армии. Они сразу расслабились и понимающе переглянулись.

– Давно пора, – сказала Ветка. – Я на твоем месте, Змейка, еще бы и залетела сразу. Война идет, надо делать детей, пока есть время.

– Уже, – сказала немногословная Калила.

– Та-ак, – протянула ехидная Ветка. – Значит, оттуда скоро сынок вылезет?

– Лун через семь с половиной появится, – поправила ее хладнокровная Гоби. – Только Змее надо уезжать сразу. Последнее время что-то по ней часто стреляют.

– Вот именно, – мрачно сказал я.

Через несколько минут я уже входил в палатку сержанта. Он сидел, горбясь, за писарским столом, проверяя ведомость на жалование наемникам.

– Сержант Медведь, – начал я. – Я сообщаю тебе для передачи в полк по команде.

Медведь поднялся и встал по стойке смирно, что было не вполне обычно для наемников.

– Я сделал предложение Змее, и она его приняла, – продолжал я. – С этого момента Змея – моя невеста, то есть невеста графа, и по закону выходит из подчинения армии и подчиняется, по своему желанию, моему отцу и мне. То, что она иностранка, служит в армии, находится в районе боевых действий – наплевать на это дерьмо. Она моя, и война для неё окончена. Скоро мы отпразнуем это дело здесь, и я отвезу её в свое поместье.

– Понятно, господин граф, – четко ответил Медведь, в первый раз не назвав меня Конником. – А это ничего, что она не дворянка?

– Она – дворянка, просто из другой страны, – пояснил я.

Медведь повеселел. Дело уходило из его ответственности. Кроме того, Гоби оставалась ему как приз.

– Я, пожалуй, тоже женюсь тогда, господин граф… На Еве, то есть на Гоблинше. Так-то они были такие подруги, что не влезешь между ними, а теперь можно. Но Гоби не уедет к моей матери, останется на войне. Скажите, господин граф, а вы уверены, что Змея уедет от вас, с фронта?

Медведь хорошо знал своих наемниц.

– Придется, – пояснил я, делая рукой округлое движение перед животом.

– Ну это другое дело! Тогда она поедет. И правда, чего ждать? Война, надо спешить. Мало ли…

– Именно, – сказал я. – Помнишь, как девок послали под огонь? Если бы эльф и я за ними не вышли, не было бы у тебя наемниц.

– Вы думаете, это за ними была засада? – насторожился Медведь.

– Скорее всего. Надо бы зубы Лимару посчитать за это задание, но это потом. Сейчас я хочу убрать ее отсюда. Передай мое письмо вверх по команде в полк, а я от себя имею право обратиться в дивизию. У меня в связи с затишьем есть законный отпуск. Завтра, я надеюсь, мы подпишем бумаги и уберемся. До завтра она никуда не идет. А тебе совет, как другу (при слове "друг" Медведь внимательно посмотрел на меня, но ничего не сказал): женись скорее. Подробностей сказать не могу. Но спеши. И присмотри пока за Змеей, прошу тебя. Очень мне все эти засады не нравятся.

– Ясно, – сказал Медведь. – Я присмотрю.

Уже выходя, я повернулся к нему с порога:

– А чего это ты Гоби Евой назвал?

– Так Гоби по-настоящему Евлалией зовут, господин граф, – весело ответил Медведь.

– Так она христианка, что ли? – удивился я.

– Христианка и венедка, господин граф, – пожал плечами сержант. – Или, как они говорят, славянка. Я сам Одину поклоняюсь, как все даны, но это не мешает.

– Не знал… Ну, пока, – сказал я и ушел. Мне надо было спешить в дивизию.

Когда я вечером вернулся, злой Медведь сидел с перевязанным плечом, а девушки, сидя рядом, поили его самогоном и ругались последними словами. Как оказалось, Лимар попытался послать их в дневной секрет за третью поляну. Змея отказалась, как уходящая в отставку. Он ни с того, ни с сего захотел вдруг её пристрелить за неповиновение, но Ветка нацелила на него стрелу, а Гоби своей железной хваткой взяла за руку. Медведь вышел на шум, и Лимар сходу обвинил девиц в бунте. Медведь послушал его, и, как старший по званию, приказал ему убраться. Лимар вдруг схватился за пистолеты и получил по морде от Медведя. Лежа на земле, Лимар все-таки смог выстрелить в Медведя, а затем в Змею.

Гоби опять толкнула, на этот раз Змею, и пуля пролетела мимо, а Ветка пришпилила Лимару руку с пистолетом стрелой к земле. Его разоружили и немного побили ногами. Теперь перевязанного Лимара должны были везти в дивизию на дознание, и побыстрее, так как собравшиеся наемники поговаривали о допросе с огоньком и о петле. По закону о наемных отрядах они могли сделать это, поскольку Лимар давал им клятву как член отряда.

– Теперь понимаешь? – спросил я Медведя.

– Теперь понимаю, господин граф, – мрачно ответил он. – Правы вы были. Завтра же потащу Гоби к полковому жрецу, пока есть время. Он с Одином не в ссоре, распишет в два счета.

Надо было спешить. Я официально заявил наемникам, что Змея выходит замуж за меня и уходит из отряда. На причитающееся ей жалование я завтра устраивал угощение. Отряд и Медведь официально сняли с нее клятву, и наемники спросили, как жертву покушения: не хочет ли она попечь пятки Лимару? Я объяснил, что за этим кто-то стоит, что Лимар – явный шпион, и что я, как офицер, передаю это дело военному следствию. В отряде огорчились, но от Лимара отвязались.

К вечеру из полка прибыли судейские с охраной, и Лимара увезли к прокурору дивизии. Я послал с их конвоем мое письменное обьяснение.

Назавтра стычек с противником не было – спокойный день. Я сговорился с вечера с нашим интендантом, а девочки – с маркитантками, и угощение вышло на славу. Никто особенно не удивился тому, что с утра, взявши пару ребят и Ветку в свидетели, мы с Змеей, Медведь и Гоби сбегали к жрецу и договорились о вступлении в брак.

Праздновали по-солдатски, все вместе. Собрались все наемники, кроме часовых, и все маркитантки из обоза. Полковой священник в два счета окрутил нас с Калилой и Медведя с Гоби. Он прочел молитвы, ткнул нас лицом в статуэтку богини любви для поцелуя, подписал брачные свидетельства, получил плату и деликатно ушел, чтобы не мешать веселью. И веселье зашумело. Наемники ревели традиционные свадебные песни вроде "Пора в постель, пора в постель, и дай вам боги красивых детей!" так громко, что на пьянку подтянулись свободные от дежурства пикинеры из соседнего полка. Я был готов к этому, и мы вскрыли запасную бочку "зимнего", вымороженного самогона особой крепости. Появилась та же самая музыка из обоза – скрипка, флейта, гармоника и бубен – и солдаты начали танцевать с маркитантками.

Было очень весело. Мы со Змеей и Медведь с Гоби все время целовались на потеху публике, и чувствовали себя великолепно. Я уже хорошо знал обычаи наемников, и меня нисколько не поразило, что в дым пьяные ребята беспощадно следили за порядком и не допустили ни одной драки, даже с пикинерами.

Ночь после свадьбы была самой чудесной ночью в моей жизни. Наконец-то мы до утра были одни в постели, без подруг и сослуживцев вокруг. Нам было что делать и о чем говорить. Мы были пьяны от счастья.

На следующий день Змея получила выходные документы от полка. Я уже имел отпуск на десять дней, и мы собрались ехать домой, представить Калилу родителям. Я собирался оставить ее там и на луну-две вернуться дослужить с наемниками. Затем, как я уже был извещен, меня ждал перевод на море, на Черный флот, базирующийся на столичную гавань.

Перед отъездом я имел интересный разговор с Веткой.

– И что теперь? – спросил я.

– Ну, охрана моя кончена… Завтра подам на конец контракта, через луну освобожусь. Охранять теперь некого. А Гоби замуж вышла за Медведя. Её работа тоже кончилась. Теперь просто воевать будет, защищать-то уже не надо.

– Ты думаешь, она тоже охраняла? – задумчиво спросил я.

– Наверняка. Просто это не эльфы, а какие-то люди нанимали. Я думаю, у семьи Змеи были друзья, которые их не забыли… А меня сам понимаешь кто послал. Мы Лорасо тоже не забыли. А как тебе понравились маркитантки?

Я охотно поменял тему.

– А что с маркитантками? – спросил я.

– Ну, они же шлюхи шлюхами, а рыдали на свадьбе как подружки невесты. В три ручья.

– Ты просто плохо понимаешь людей, – ханжески сказал я. – Вы, как подруги, переживали за нее, а шлюхи – и за нее, и за свою несостоявшуюся судьбу.

– Ну, разве что так, – задумалась Ветка. – Слушай, вот такой больной вопрос… Ты только не бей меня за него по шее…

– Не буду, – удивленно дал слово я.

– Кстати, где сейчас Альта?

– Вчера к брату в порт Панкара улетела. Он там работает воспитателем в детском доме. Ночью она прилетит.

– Так он уже работает? Я думала, он лет через десять раскачается.

– Кирмон поднажал. Ему важно, что Кирдан сможет понимать психологию людей. Зачем – спроси сама.

– Спрошу. Надо будет съездить туда, когда освобожусь. Адрес есть?

– Я оставлю.

– Так вот, вопрос: а как Альта к свадьбе отнесется?

– Уже отнеслась положительно, – сказал я с удовлетворением. – Мы уже давно спланировали женитьбу, и она знала. Видишь ли, Альта еще мала, год до совершеннолетия. И потом, замуж ей за человека нельзя, правила такие.

– Подумаешь, – небрежно сказала Ветка. – Да чихала Альта на все правила. Ты хоть раз видел, как она на тебя иногда смотрит?

– Ты не поняла, – объяснил я. – Это даже не запрет Великого Дракона – это закон. И потом, она, мне кажется, думает, что вот она повзрослеет, а там посмотрим. Скажем, твои тискания с Калилой ее нисколько не удивили. Ну, она немного ревнует Калилу ко мне, конечно. Но и думает, что Калила – красавица и теперь её подруга, и почему бы и нет? А я – муж Калилы – тоже лучший друг. Словом, драконы планируют вперед самое малое на тысячу лет, – повторил я старую шутку магов.

– Конечно, – хихикнула Ветка. – Честно скажу: Калила – это здорово. Ты счастливчик.

– Я знаю, – со вздохом сказал я. – Как бы только не сглазить теперь!

6. ЖЕНА

В день поминания погибших я был в увольнении с корабля, и молился в домашней церкви за деда, за погибших на войне друзей, и заодно за своих погибших солдат. Калила молилась со мной за всех своих родных – все погибли пять лет назад, в страшный день бегства. Она, уже с животиком, тяжело кланялась статуе Богини Памяти, служанка помогала ей разогнуться, и обе шептали молитву. Я вдруг подумал, глядя на все это, что никогда не спрашивал ее о бегстве от убийц, когда она пересекла два эльфийских Леса, две страны и прошла под горным массивом гномьими дорогами.

На следующий день мы заговорили об этом. Причиной была просьба отца.

– Калила, отец спрашивает, – с некоторой неловкостью начал я, – как у тебя с документами и правами на владение? Он, как глава дома, должен напустить на Родонию наших стряпчих, а может, и коронного прокурора, чтобы потребовать от нашего короля уравнения твоих прав. И заодно – как с землями и банковскими счетами? Прихватил ли их уже этот мерзавец – твое бывшее величество, или имеет смысл побороться за права наших будущих детей?

– С документами на земли у меня очень просто, – сразу ответила Калила. – Они были у эльфов в Зеленом Лесу. И сейчас они там. Как выяснилось потом, папа послал их туда перед арестом. Там были документы на всех нас, но сейчас осталась одна я – все остальные мертвы. Официально мертвы, как установили наши друзья. Я тоже была официально мертва, пока эльфы безо всяких экивоков не сообщили королю и банковскому сообществу, что я жива, и наши счета король хрен заберет, и земли тоже. И король утерся этим фактом. А земли под арестом до моей смерти – тогда они будут отчуждены в пользу короны, как оставшиеся без наследников. Есть еще, правда, мой троюродный брат, но он – наследник второй очереди. Он скрывается на Юге. От него давно не было писем мне в армию. Надо бы послать человека туда… я знаю секретные адреса, мы связывались через эльфов.

– И, кстати, – добавила она, осторожно поворачиваясь на боку, – папа сделал, когда мне было двенадцать лет, еще одну вещь. Он отвез меня в гномий банк и открыл мне личный счет для денег на игрушки и тренировочное оружие… как предлог, конечно. При этом гномы взяли у меня пробу крови и магически зарегистрировали в Континентальном Банковском Конвенте. Любой крупный банк любой страны признает меня по образцу крови.

– А я думал, что вас ободрали как ягодный куст, – пожал плечами я. – Ладно, когда этого короля вынесут в усыпальницу, следующий вернет нашим детям земли и подтвердит титул. А пока у нас хватает своих денег.

– Если его вынесут… – как-то неопределенно сказала Калила. – Папа что-то знал, но нам не говорил. Какие-то слухи, что-то очень секретное… Вроде архимаг Прекор обещал продлить срок жизни королю каким-то загадочным образом… А деньги уже принадлежат мне. Эльфийская советница по финансам с удовольствием наплевала на протесты советников короля и перевела мои счета из Таронии в другие страны. После этого она смогла выдавать мне наличные – сколько потребуется. Я и сейчас могу снять сколько хочешь золотых – но тогда сразу станет известно о моем местоположении. Как мне объяснили, все крупные банковские конторы континента, способные выдать больше, чем десять тысяч золотых, находятся под наблюдением таронийских агентов.

– Дорогое удовольствие, – усмехнулся я, еще не поняв её слов. – Так значит, десять тысяч у тебя есть. Вот и приданое дочке! Да и я добавлю.

– Тут игра намного больше, – возразила Калила. – Не сердись на меня, что я сразу не сказала. Я сама об этом редко думала. Эльфы перевели из Родонии и положили мне на счета разных банков весь капитал нашей семьи, накопленный за двести лет торговли, с добавлением доходов от графства, военных добыч и королевских даров.

– Сколько? – спросил я, подняв брови.

– Семь с половиной миллионов золотых монет, – вздохнула Калила. – И я желаю, чтобы эти деньги ты перевел на свой счет. Так безопаснее.

Некоторое время я молчал, удивленно глядя на нее. Она не без ехидства смотрела на меня, изящно нанеся удар по моему самолюбию.

– На счетах нашего графства, пожалуй, мы имеем побольше, – наконец, вздохнул я, – но я, лично я, старший сын графа, имею только тысяч сто. Ну и тысяч десять добычи, награбленной на абордажах. Ты богаче меня. Подумать только! В военных лесах можно найти не только пылких возлюбленных – там еще водятся и богатые наследницы. Скажи в столице – не поверят, и сочинят историю, будто мы были договорены родителями еще двадцать лет назад, а во фронтовом лесу у нас было просто очередное свидание.

– Теперь ты знаешь, – сказала Калила. – Но, возвращаясь к прошлому – я до сих пор не знаю, почему король решился на такое злодеяние. И эльфы не знали, только пообещали собрать сведения.

– Можно связаться с Веткой через посольство эльфов, – сказал я, – она имеет отношение к объединенной разведке всех шести Лесов. Теперь это может быть важным. Раз такой разговор, со временем потребуем и земли. Мои дети должны вернуть себе твое графство, или я поставлю вашу корону с ног на голову.

– Сам король не так страшен, – вдруг сказала Калила. – Страшны его советники. Особенно архимаг Прекор. Этот его Костяной Дракон – такой ужас… Я его видела.

– Прекор, Костяной Дракон, Драконья война, – задумчиво повторял я. – Надо будет задать пару вопросов Кирмону. Это наш друг, отец Альты. Очень сведущий маг, и не чужд политики.

Я вдруг задумался на некоторое время. Калила не мешала моим мыслям – она с любовью смотрела на меня, вертя в руках амулет от тошноты при беременности, выданный нашим врачом.

– Извини, сердце мое, у меня будет не очень приятный вопрос. Вот для тебя – с чего все это началось? – спросил я.

– С предупреждений от друзей, – неожиданно ответила Калила. – В те дни мы жили в загородной усадьбе. За день до несчастья отец получил несколько секретных писем и сильно встревожился. Ночью он послал одного из самых доверенных слуг с какими-то бумагами, как потом я узнала, к эльфам. Утром ему доставили приглашение к королю. С папой должны были поехать все мои братья. Гвардейцы ждали их у ворот, чтобы почетно сопроводить. По его совету матушка выехала к знакомым с визитом, и взяла с собой всех моих сестер. Гвардейцы не возражали. Я осталась – болела болотной лихорадкой, подцепила ее на берегу болота на охоте с папой. Наш доктор лечил меня процедурами и магией три раза в день.

– Мама уехала утром, а днем приехал гвардеец с какой-то странной бумагой. В нем предписывалось всем слугам выехать в наш городской дом. Один из слуг, Дармон, секретно остался со мной. Гвардеец не знал, что я осталась в доме, все думали, что дом пуст. Нашего доктора увезли вместе со слугами, несмотря на его протесты. Он был умный и преданный нам человек, и не сказал, что я осталась в доме, и при мне запретил слугам говорить об этом. Он спас меня. Боюсь, что он тоже не выжил.

Она вздохнула.

– Я осталась одна в доме, поскольку никто не возвращался. Дармон, с моего разрешения, уехал к каким-то знакомым на ночь, чтобы не арестовали. Он боялся выпустить меня из дома – было ясно, что никто не знает, где я. Думаю, он все понял уже тогда.

Я слушал ее в крайнем удивлении. Даже аресты неугодных короне дворян не производились таким незаконным образом. В чем была цель короля?

– Когда матушка с сестрами не вернулись даже к утру, – продолжала Калила, – а слуги так и не появились в доме, я поняла, что дело плохо. Оставаться в доме было очень страшно. Идти было не к кому: и соседи, и дальние родственники еще не вернулись после вызовов в столицу, иначе я знала бы. В соседних поместьях даже слуг не было, кроме сторожей. Наш дом стоял пустым, он был как мертвый. Последний наш слуга-сторож, старик Дармон, не поехал по королевскому вызову со всеми. Но и его я не видела с вечера.

– Родители должны были еще быть у короля, и я начала собираться в столицу. По привычке, давно привитой отцом, я надела не придворную, а походную одежду, сунула в сапоги два кинжала, пристегнула флягу с водой и надела на шею свой знак младшей графини. Мне было нехорошо от болезни. Кроме того, я уже поняла, что все это не просто так, и что мы попали в немилость. Все же, несмотря на тяжелые мысли, я быстро оседлала свою кобылу Ласку и вывела из конюшни. Пришлось бросить не напоенными остальных лошадей.

– Если бы я успела попасть на дорогу в столицу, со мной сделали то же, что и с мамой и сестрами. Но прямо в воротах я вдруг услышала бешеный топот копыт. Три всадника выскочили с дороги, ведущей к лесу, и понеслись ко мне через поляну во весь опор. Я нагнулась и вынула из сапожек мои кинжалы, но, распрямляясь, я уже узнала скачущих. Впереди летел старик Дармон с бешеным лицом. За ним неслись два эльфа в походных костюмах: знакомая нашей семьи госпожа Лаэтия и незнакомый мне эльф, выглядевший очень молодо. Я обрадовалась. Тетя Лаэтия любила меня, и ее семья дружила с нами, а муж торговал через наш торговый дом эльфийскими товарами с нашим, и многими другими королевствами.

– Успели! – крикнул Дармон. – Ваша светлость, мы за вами!

– Скорей уносим ноги отсюда! – решительно сказала мне тетя Лаэтия. – Люди короля уже на подходе. Скачи за мной, мы укроем тебя в нашем Лесу!

– А папа и мама? – жалко спросила я, ошеломленная их напором. – Это они – светлости, а я – младшая графиня…

– Теперь ты – старшая графиня, – сурово сказала Лаэтия. – Они были мертвы уже сегодня утром. Король казнил всех. Теперь ищут тебя. Сюда скачут отряд гвардии и два мага.

У меня перехватило дыхание. Эльфийка взяла под уздцы мою Ласку и добавила:

– И сестры, и братья твои тоже убиты. Они не успели бежать к нам, а мы не знали, что люди короля встали в засаду на них. С ружьями из засады на женщин и детей, залпами… Королевская гвардия, мать их за ногу! Дети обезьян, дерьмо собачье…

Она злобно вдохнула воздух, оскалилась, и тут же обмякла, и добавила:

– Мне очень жаль…

– Я останусь, госпожа графиня, – вдруг сказал Дармон. – Присмотрю за домом, чтобы не пограбили, и вообще… Вам надо бежать, а я слишком стар, чтобы помогать вам на чужбине. Обузой вам буду. Мне бы сбросить лет десять хотя бы… Я лучше их здесь задержу, пошлю в другую сторону.

Он неопределенно повертел рукой в воздухе, ощупывая другой рукой пистолеты в кобурах при седле. Он посмотрел на меня и вдруг, не слезая с седла, поклонился мне, как кланялся папе: полным поклоном, как графу.

– Прощайте, ваша светлость. Мы, верно, нескоро увидимся. Прошу вас только, как старый слуга: найдите себе хорошего мужа и сохраните род и имя графов Лорас. Вы – последняя Лорасо, больше таких нет.

Он слез с коня и, не глядя на меня, хромая, тяжело пошел к дому. Только сейчас я поняла, что он скакал всю ночь к эльфийскому Лесу и обратно. Кажется, уходя, он плакал.

Мы уже неслись по лесу – эльф впереди с пистолетами наготове, Лаэтия – рядом со мной – когда я пришла в себя от удара, и от отчаяния сказала:

– Жаль, что я не подожгла дом!

– Ты еще можешь вернуться сюда и жить в нем, – сквозь зубы сказала Лаэтия. – Ты, или твои дети. Пусть дом будет замаран чужими сапогами – это можно отмыть и отчитать начисто правильными молитвами. Не спеши. По закону, пока ты жива, дом могут сжечь, но твои земли не заберут, иначе дворяне всей страны устроят королю войну. Ваши счета в банках неподвластны королевским чиновникам, особенно в Гномьем Банке. Гномы их всех вместе с королем пошлют очень далеко. Главная твоя задача сейчас – остаться в живых. Сейчас ты – очень богатая девушка, и тебя могут убить, или насильно выдать замуж, и тогда наложить лапу на твои владения. Мы поможем тебе скрыться.

– Спасибо, тетя Лаэтия, – глотая слезы, сказала я.

Она ответила, не повернув на скаку головы, следя за дорогой:

– Конечно, я сделаю для тебя и твоих родителей все, что могу. Но это еще и приказ Владычицы. Твои родители были друзьями нашего Леса. Никакой отряд гвардии короля, никакие архимаги не заберут тебя у нас. Эльфы никогда не забывают ни добра, ни зла. Да и плевать мы хотели на армию этого мерзавца.

– Но вы же не будете воевать из-за меня? – с ужасом сказала я.

– Ты здесь уже не причем. С тобой или без тебя – никто не войдет за тобой в Лес без разрешения. Таков закон. Если ваш мерзавец король захочет из-за тебя уложить армию на границах нашего Леса – прекрасно. Давно пора преподать ему урок.

Я замолчала. Слезы лились из моих глаз, ветер бил в лицо. Мы уже полдня неслись по нашей лесной дороге во весь опор.

Мы уже были близки к стене необыкновенно высоких темно-зеленых деревьев, где, как я знала, начинался Туманный Лес, когда сверху послышалось какое-то оглушающее карканье. Лаэтия посмотрела вверх и резко повернула коня влево, и я понеслась за ней. Эльф, скакавший впереди, кинулся на полном ходу с коня в траву и покатился по ней. Когда он вскочил, лук со стрелой на тетиве был уже у него в руках. Его конь бился на земле с разорванной спиной. Что-то огромное с шумом пронеслось над нами, и дружный крик дюжины мужских глоток раздался с неба. Я повернула голову назад и обомлела.

Страшный белый дракон, составленный из костей, пронесся над нами в ту сторону, откуда мы уклонились. На драконе сидели какой-то маг в белой мантии, а за ним расселись, держась за костяные позвонки, восемь или девять королевских гвардейцев в полном вооружении, в броне и с мечами, пистолетами и арбалетами на ремнях, только без щитов. Все они, кроме мага, как мне показалось, были белые от страха.

Большой огненный шар, пущенный магом, с жужжанием пролетел над нашими головами.

– Не бойся огня, у меня амулеты, и мы уже на границе, – крикнула мне Лаэтия. Она почему-то смеялась, а я тряслась от ужаса. Вспомнив, что мы в бою, я вытащила отцовский кинжал, готовясь к тому, что мертвый Костяной Дракон архимага Прекора – я вспомнила его название – сейчас собьет меня с коня на траву.

Дракон сделал разворот и бросился на нас, но в этот момент он оказался ближе к Лесу. И тут я увидела, что такое граница эльфийского царства. Внезапно, когда дракон замедлился на повороте, небольшое зеленое деревце снизу подскочило вверх, как заяц или прыгающая змея, и вцепилось ему в брюхо, как детеныш обезьяны впивается в грудь матери. Дракон подскочил в воздухе, и длинная ветка дерева побольше развернулась как пружина и хлестнула по наездникам.