Текст книги "Во имя короля"

Автор книги: Александер Кент

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

«Я бы не позвонил вам, сэр, но...»

Адам посмотрел на грот-мачту, думая об Уокере, которого Монтейт в наказание поднял наверх и который положил начало этой непредвиденной цепочке событий. Он увидел Джаго, стоящего рядом с боцманом Драммондом, скрестив руки, и почувствовал его неодобрение.

Он ухватился за вымпелы и начал подниматься. Солнце жгло спину, а снасти ощущались так, будто лежали на печке. Он снова взглянул на траверз, задержавшись, чтобы вытереть пот с глаз тыльной стороной запястья. Море было в их распоряжении, насколько хватало глаз.

Он добрался до грот-мачты и увидел, как мичман Хотэм опускает подзорную трубу, увидев неопрятное появление своего капитана. С ним были ещё двое наблюдателей, одним из которых был Такер, новый помощник боцмана.

Хотэм сказал: «Другое судно почти скрылось из виду, сэр». Он постучал по подзорной трубе. «Двухмачтовое, вероятно, бриг. Местное, может быть?» Он протянул руку, словно желая подчеркнуть это, и остановился, но не смог скрыть своего волнения. «Но вон там, сэр!» Он указал на неровную береговую линию. « Вспышки , сэр. Думал, солнце играет со мной злую шутку. Но это были вспышки!»

Такер сказал: «Я тоже их видел, сэр».

Хотэм поспешил дальше, не обращая внимания на прерывание. «То появлялось, то исчезало. Как солнечный свет, отражённый от зеркала или осколка стекла. Но потом он исчез или затерялся в прибрежном тумане. Но я видел его!»

Адам уперся коленом в баррикаду и почувствовал, как вся грот-мачта дрожит под его тяжестью. И киль под ней. Его корабль.

Он навёл подзорную трубу и детально разглядел ближайший берег, изгиб следующего мыса. А что потом? Он подумал о штурмане рядом с ним в душной рубке, пока они переносили свои расчёты на новую карту. Он отметил этот самый выступ мыса. Небольшой, но всё же опасный для любого судна, идущего так близко к берегу.

На последней карте был показан крошечный ориентир, которого не было на предыдущей версии. Какая-то миссия, религиозная или просто предоставляющая помощь и пропитание любому торговцу или моряку, который мог сойти на берег в этом «богозабытом месте». Её определённо можно было использовать в качестве ориентира.

Такер медленно произнес: «Может быть, он был спрятан в тумане, сэр».

Адам закрыл телескоп. «На этот раз не туман. Это дым». Он снова посмотрел на Хотэма. «Вспышки? Ты уверен?»

Мичман замялся, но лишь на мгновение. «Я видел, как армия подаёт такие сигналы. Уверен, сэр».

Адам начал спускаться. Сын священника. Что бы сказал его отец, если бы увидел его сейчас? Но что бы он ни увидел, это моё решение .

Винсент ждал, его лицо было полно вопросов.

Адам сказал: «Мы будем придерживаться текущего курса до заката. Затем я намерен развернуться и приблизиться к берегу». Он посмотрел на него прямо. «И встать на якорь».

«Десантная группа, сэр?»

«С рассветом, если позволит погода». Как будто он думал вслух. «Две лодки, катер, буксирующий за кормой, и гичка. Легче. Любые признаки опасности…»

Винсент сказал: «Мы будем готовы, сэр!»

Адам схватил его за руку. «Не в этот раз, Марк. Ты нужен мне здесь. Помнишь? Корабль прежде всего».

Он посмотрел на Сквайра, который не двигался с тех пор, как наблюдал, как его капитан карабкается наверх. «Проходите ко мне в каюту, оба. И я объясню, что имею в виду».

Только тогда он отпустил руку Винсента.

Подойдя к спутнику, он услышал тихий гул их голосов. Что тут обсуждать? Правильно или неправильно – всё было решено.

• • •

«Десантный отряд собран и готов к высадке, сэр», – голос Винсента был резким и официальным, громким в гнетущей тишине.

Адам ждал, пока его зрение привыкнет к темноте на палубе. Даже лицо Винсента было едва различимо.

Он выкроил несколько драгоценных минут, чтобы снова заглянуть в штурманскую рубку. Над штурманским столом горел лишь слабый абажур, света было достаточно, но не более. Приказ затемнить корабль был отдан на закате, когда «Онвард» изменил курс и направился к первоначальному месту обнаружения, а старшина и капрал корабля регулярно патрулировали палубы и пространство между ними, чтобы убедиться в его выполнении.

Они встали на якорь, и тишина тревожила. Даже звук вырывающегося троса казался опасно громким, а регулярная песнь лотового, когда они приближались к прибрежным водам, словно приглашала к открытию.

Была средняя вахта, почти оконченная. Адам всматривался в темноту, в сторону земли, воображая, что чувствует её запах, но знал, что она примерно в двух милях отсюда, если его расчёты и расчёты Джулиана верны. Корабельный мастер, казалось, был удовлетворён. По его словам, «наугад и Богом» .

Катер и гичка были пришвартованы рядом. Гребцам предстояло долгое гребное движение, поскольку дополнительные люди и оружие увеличивали вес. Командовать предстояло Сквайру. С ним было непросто познакомиться, но он был храбрым, надежным и популярным. Его опыт помощника капитана, как на берегу, так и на воде, на исследовательском судне, участвовавшем в экспедиции сэра Альфреда Бишопа, сделал его очевидным выбором. За свою службу во время экспедиции он получил похвалу от самого великого человека и повышение в офицерском звании, что, казалось, до сих пор удивляло его.

Он должен был вести катер, на носу которого для дополнительной защиты был установлен вертлюг, а гичка должна была держаться как можно ближе к корме. Если бы Сквайр сел на мель, не дойдя до подходящего берега, гичка могла бы отбуксировать его или вытащить на свободное место. Этим должен был заниматься Монтейт. Альтернативы не было.

Все это может оказаться ошибкой и пустой тратой времени, и контр-адмирал Лэнгли будет этим недоволен.

В состав десантной группы также входили два гардемарина, Хаксли и Дэвид Нейпир, которых Сквайр пригласил, поскольку работал вместе с ними обоими при постановке на якорь и отплытии. Адам испытывал смешанные чувства к Нейпиру. Опытный, да, но это было слишком рано после инцидента с «Лунным камнем» . Но любое исключение было бы воспринято как фаворитизм, и Нейпир первым бы выразил протест.

Многие из команды «Онварда » провели большую часть ночи в ожидании. Некоторые, возможно, вздремнули, свернувшись калачиком у орудия или в углу корпуса, ожидая сигнала. Ни один гамачок не оставил свои сетки на случай чрезвычайной ситуации, когда может понадобиться вся команда. Внезапная смена ветра или крик лотового, предупреждающий о неожиданном мелководье. Как край «великой долины» Джулиана, подумал Адам.

Они были готовы. Это было сейчас .

Винсент доложил, что недостатка в добровольцах нет, но Сквайр отобрал лишь несколько человек, включая отряд королевской морской пехоты. Адам всё ещё слышал разочарование и видел его на лице лейтенанта Синклера, когда ему сообщили, что он остаётся на борту, а сержант Фэрфакс будет командовать «лобстерами».

Он взглянул на землю, теперь едва различимую и более темную, чем небо.

И воздух всё ещё был прохладным. Но через час уже меньше… Он почувствовал что-то вроде дрожи и подавил её. Он тихо сказал: «Ну, так давайте об этом, ладно?»

Он снова и снова прокручивал это в голове. Оружие, порох и дробь, дневной запас еды и воды. Бинты. Он услышал несколько приглушённых голосов, похлопывание по спине. Даже короткий смех.

Гичка отчалила первой, медленно работая веслами, чтобы оторвать её от борта. Джаго был у румпеля. Не добровольно: он настоял. С ним был Нейпир, решение Монтейта. Следом шёл куттер, приглушённо работая веслами, а рулевой, как обычно, – Фицджеральд, истинный патландец, как его называл Джаго, – махал рукой кому-то, всё ещё невидимому в темноте. Его свободная белая рубашка казалась призрачной на фоне чёрной воды. Это будет проводник Джаго, когда он будет следовать за кормой.

Винсент сказал: «Я удвоил число наблюдателей, и якорная вахта уже готова. Теперь всё, что мы можем сделать…»

Адам посмотрел на небо, которое казалось светлее, хотя это было невозможно, и прислушался к голосу Винсента. Деликатному, но завистливому. Когда он снова взглянул, обе лодки исчезли, и он почувствовал, как Винсент отодвинулся в сторону.

Как и я, он хочет быть с ними .

Дэвид Нейпир присел на корме гички и наблюдал за равномерными толчками и взмахами гребца-загребного, медленнее обычного, но очень размеренно. С лишними руками на борту места для движения почти не оставалось. Он старался как можно меньше двигать травмированной ногой; по крайней мере, она не беспокоила.

Монтейт сидел рядом с ним, время от времени переминаясь с ноги на ногу и оглядывая гребцов, словно ища катер. Его почти не было видно, за исключением фосфоресцирующих всплесков весел и бледного размытия рубашки Фицджеральда.

Однажды он крикнул: «Берегись! Мы её теряем!», и Джаго нарушил молчание.

«Я поймал её!» Короткая пауза. «Сэр».

Нейпир чувствовал, как брызги обрушиваются ему на ноги, когда весла круто ныряют в волны. Словно тропический ливень. Насколько же хуже, должно быть, было на катере, где груз гораздо тяжелее. Он видел вертлюжное орудие, установленное на носу, но слышал, как сержант Фэрфакс сказал: «Есть ещё одно, которое займёт его место, если понадобится». Он даже усмехнулся. «Некогда заряжать и заправлять, если придётся стрелять!»

Неудивительно, что у катера был такой низкий надводный борт. Сквайр, должно быть, думал об этом прямо сейчас, на этой сильной волне.

Нейпир снова поерзал и почувствовал, как изогнутая рукоять вешалки трётся о бедро. Стрелок выдал ему её, когда десант вооружался, и клинки были свежезаточены на точильном камне. Как «Наутилус» . Как «Лунный камень» .

Стрелок смотрел, как он отстегивает свой кортик. «Возьми, парень. Тебе сегодня может понадобиться что-то покрепче этого маленького меча!»

Он посмотрел на берег и попытался мысленно его увидеть. Небо посветлело, но лишь немного, словно край изношенной занавески. Если катер идёт по курсу, справа должен быть небольшой мыс. И пляж, который ещё может их удивить. Он обсудит всё это позже с Хаксли, который был там, наверху, со Сквайром. Трудно было понять, что у них общего, кроме нерушимой дружбы, в которой ни один из них никогда не сомневался.

Джаго коротко сказал: «Меняю курс вправо».

Монтейт хотел встать, но, похоже, передумал. «Вы уверены?»

Джаго либо не слышал его, либо игнорировал.

Нейпир сказал: «Я все еще вижу рубашку рулевого, сэр».

Он почувствовал, что Джаго наклонился над рулём, и догадался, что тот ухмыляется. Или ругается себе под нос. Они почти не разговаривали с тех пор, как команда была собрана для «этого приключения», как выразился лейтенант Сквайр.

«Если возникнут проблемы, держись рядом со мной!» Вот и всё, но для Люка Джаго это было всем.

«Вёсла!»

Лопасти поднялись, с них по обе стороны капала вода, а двуколка покачнулась и замедлила ход, почти остановившись.

Джаго сказал: «Катер сел на мель». Он стоял, держась одной рукой за румпель. «Снова отчалили. Уступите дорогу, дружно! »

Загребец схватился за ткацкий станок и откинулся назад, и в эти несколько секунд Нейпир успел увидеть блеск медальона, свободно покачивающегося на его рубашке. Впервые с тех пор, как они отчалили, он едва различил черты лиц окружающих.

Помощник боцмана по имени Синден пробормотал: «Осталось совсем немного, черт возьми!»

Монтейт крикнул: «Тишина в лодке!» и не заметил жеста Синдена за своей спиной.

Нейпир, казалось, потерял счёт времени. Время измерялось каждым взмахом вёсл, ударом о корпус, частым тяжёлым дыханием, когда Джаго требовал короткой паузы, если они ремонтировали катер.

Нейпир посмотрел мимо гребцов и увидел землю – не возвышенность, а неровную стену из деревьев.

«Вёсла!» Джаго повернул голову, чтобы посмотреть или послушать.

Монтейт резко сказал: «Я не отдавал приказа!»

Джаго не двинулся с места. «Мистер Сквайр только что подал сигнал. Мы прибыли, сэр!»

Успокоив весла, Нейпиру показалось, что он слышит рокот моря, набегающего на берег, но затем тишина была полностью нарушена, когда некоторые члены экипажа и пассажиры катера с плеском перевалили за борт, готовясь оттащить свою лодку в безопасное место.

Это был не просто выход на сушу. Казалось, что земля простирается, словно пытаясь окружить их… Он сказал себе, что всё изменится, когда наступит настоящий дневной свет.

Монтейт поднялся на ноги и посмотрел в сторону берега. Рубашка Фицджеральда, её сигнал, исчезла. Он сказал: «Приготовьтесь освободить лодку!»

Он перелез через банку, но Джаго протянул руку и удержал Нейпира. «Ещё нет».

Монтейт не стал ждать и прыгнул или упал в воду глубиной по грудь.

Джаго спокойно сказал: «Помогите офицеру, ребята!» Затем: «Освободите лодку. Синден, принимай командование вон там».

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем обе шлюпки благополучно вытащили на берег, но, когда Сквайр удовлетворился, с лопастей вёсел всё ещё капала вода. Он стоял спиной к морю и ждал, когда к нему присоединятся промокший Монтейт и два гардемарина.

Сержанту Фэрфаксу он сказал: «Как и планировалось, пусть ваши ребята укроются. Оружие должно быть снято с боевого взвода, помните?», и Фэрфакс ответил с ноткой возмущённого достоинства.

«Они – члены королевской семьи, сэр!» Но он поспешил уйти, и его белый пояс вскоре скрылся.

Сквайр сказал: «Когда станет светлее, мы подойдем ближе к берегу. За теми деревьями есть небольшая бухта». Он усмехнулся. «Или должна быть!» Он коснулся мокрого рукава Монтейта. «Неважно. Скоро взойдет солнце!»

Все они напряглись, когда стая птиц вырвалась из подлеска и, хлопая крыльями и крича, устремилась к морю.

Сквайр сказал: «Нам не нужна публика!»

Кто-то тихо рассмеялся.

К ним присоединился Джаго, небрежно держа на плече абордажную саблю с широким лезвием. Он махнул рукой в том же направлении. «Миссия тоже должна быть там». Он не смотрел на Монтейта.

Хаксли смотрел вслед потревоженным птицам, которые кружили над морем и исчезали вдали. Он прошептал Нейпиру: «Мне нужно остаться с лодками, Дэйв. Мне жаль, что ты застрял с ним».

Имя не было необходимости.

Сквайр подробно излагал свой план. «Теперь мы можем идти вдоль берега. Это не займёт много времени. Мы будем знать наверняка, как только определим своё местоположение». Если он и улыбался, то в предрассветном сумраке это было незаметно. «И корабль сможет нас увидеть».

Он резко, легко, для человека его крепкого телосложения, повернулся. «Что такое?»

Матрос сказал: «Я чувствую запах дыма, сэр. Горит».

Сквайр громко шмыгнул носом. «Я тоже могу». Он посмотрел на Монтейта. «Мы разделимся здесь, Гектор». Он помахал боцману. «Наверное, ничего, но мы узнаем!»

Монтейт ослабил ремень. «Если хочешь знать…»

Никто этого не сделал.

Нейпир повернулся, чтобы последовать за ним. Он никогда раньше не слышал, чтобы кто-то обращался к третьему лейтенанту по имени. Гектор . Если бы это сказал кто-то другой… Он замер.

Это был крик, крик ужаса или боли. Женский крик. А потом – полная тишина.

Он почувствовал, как кто-то прошёл мимо, и понял, что это Джаго. «Лучше не останавливайтесь, сэр. Скоро рассветёт, и мы будем лёгкой добычей!»

Монтейт смотрел вниз на пляж, словно высматривая отряд Сквайра, но они уже скрылись вдали, у подножия холма. Нейпир посмотрел на ближайшую гряду деревьев. Она уже не была чёрной, бесформенной массой, а обретала очертания на фоне неба. Он затаил дыхание после крика и резко втянул его, увидев что-то, похожее на внезапный проблеск. Но это был первый проблеск солнца.

Он почувствовал, как его ботинок зацепился за упавшую ветку и услышал хруст под ногой. Он сказал: «Согласен с Яго, сэр».

Монтейт резко обернулся: «Не смей давать мне указания!

Когда мне нужен твой совет...

Прямо перед ними росло одинокое дерево. Верхние ветви зелёным узором выделялись на фоне неба, а нижние всё ещё находились в глубокой тени. Но тень двигалась.

«Вниз!» Джаго, казалось, нырнул в тень, одновременно сбив Монтейта с ног; Нейпир почувствовал его силу и ярость, оттолкнув его в сторону, и увидел блеск металла, когда огромный клинок промелькнул между ними. Затем Джаго восстановил равновесие и снова нанес удар по извивающейся на земле фигуре.

Затем он очень осторожно наклонился и помог лейтенанту подняться на ноги.

«Полегче, сэр». Монтейт, глядя на тело, тихо добавил: «Это остановило меня от пуканья в церкви!»

Монтейт ничего не сказал и выглядел так, будто его вот-вот стошнит, когда Джаго наклонился и вытер лезвие об одежду мертвеца.

«Слишком близко, на мой взгляд», – Джаго коснулся руки Нейпира. «Вы молодец, мистер Нейпир».

Нейпир вытер рот манжетой. В усиливающемся свете он увидел в песке изогнутый клинок нападавшего, отрубленная рука которого всё ещё сжимала его.

«Спасибо». Слишком мало, но это все, что он мог сказать.

Последовавший выстрел прозвучал не с близкого расстояния, но на этом крошечном пляже он мог бы прозвучать как раскат грома. Крики, топот бегущих ног, спотыкающиеся и падающие сквозь заросли тела, и второй выстрел.

Раздался одинокий, властный голос. Он словно раздавался на шканцах какого-нибудь флагманского корабля или на плацу казарм в Плимуте. «Королевская морская пехота, примкнуть штыки! » Знакомый скрежет стали. «Вперёд!»

Отряд добровольцев сержанта Фэрфакса походил на целый полк.

Сквайр подошел к ним и коротко кивнул Монтейту, который кусал губу.

«Застал их врасплох. Не дадим им возможности перевести дух!» Он хлопнул Монтейта по плечу. «Чёрт возьми, молодец!» Но он смотрел на Джаго.

Затем он тихо сказал: «Боюсь, я потерял одного. Матрос Макнил. Хороший парень. Один из лучших».

Нейпир помнил его лицо. Он был на борту «Онварда», когда тот только вступил в строй.

Сквайр, казалось, расправил плечи. «Мы заберём его с собой». Он оглядел их лица. «Будьте готовы. И никакой пощады, ладно?»

Нейпир ухватился за незнакомый вешалку и последовал за Сквайром на более твёрдую землю. Монтейт остановился, чтобы осмотреть свой пистолет, который упал на песок, когда Джаго оттолкнул его, спасая ему жизнь. Нейпир в любой момент ожидал нового вызова или новых выстрелов. Звук их ног, топающих по неровной земле, звучал оглушительно, и яркие птицы снова с шумом покинули укрытие и разлетелись по деревьям. Он оглянулся, но обе лодки уже скрылись из виду. Он подумал о Хаксли и двух мужчинах с вертлюжным ружьём, оставшихся теперь одних, если не считать мёртвого Макнила.

Он увидел, как Сквайр поднял вешалку и указал на просвет в деревьях, где в лучах рассвета резко проступал голубой отблеск воды.

«Стой смирно!» – сержант Фэрфакс появился из ниоткуда, его мундир пылал на фоне кустов. Он опустился на одно колено, подняв мушкет, и замер.

Нейпир нервно огляделся. Ничего не было видно. Даже моря не было видно.

И тут он услышал это. Словно прерывистое дыхание: кто-то задыхался. Теперь всё громче; он едва мог расслышать щелчок мушкета Фэрфакса. Неровное дыхание мгновенно оборвалось.

Сквайр крикнул: «Стой, или мы стреляем!» Он не повысил голоса, но тот, казалось, повис во влажном воздухе, как эхо.

«Нет! Нет!» – голос раздался ближе, дрожащим. «Не стреляйте. Я всего лишь…» Остальное было потеряно, когда что-то тяжело упало в кусты.

Снова наступила тишина, затем кто-то позади Нейпира пробормотал: «Слава богу, говорит по-английски».

Сержант Фэрфакс рявкнул: «Стой на месте!» и медленно поднялся, но его мушкет и примкнутый штык не дрогнули. «Тише , я сказал!»

Нейпир услышал, как Сквайр что-то пробормотал, поднимаясь на ноги с пистолетом наготове, и увидел, как Джаго шагнул в мерцающую полосу солнечного света, держа абордажную саблю рядом с собой.

Он говорил медленно, спокойно. «Иди сюда, приятель». Его рука слегка двинулась к поясу. «Теперь всё легко и просто».

Нейпир видел, как Сквайр полностью вышел в рассеянный солнечный свет и столкнулся лицом к лицу с неясной фигурой. Седовласый, изможденный, в залатанной одежде, он широко раскрыл глаза, когда за ним появились еще двое морских пехотинцев.

Кто-то крикнул: «Там больше никого нет, сержант!» Но они не отрывали глаз от незнакомца.

Яго протянул руку. «Мушкет, да?»

Нейпир заметил замешательство мужчины, но не сопротивлялся, когда Джаго взял мушкет и сказал: «Пустой. Судя по всему, из него никогда не стреляли!»

Сквайр прочистил горло. «Откуда вы?» Он, должно быть, видел, как выпученные глаза устремились на мундиры, когда всё больше людей Фэрфакса выходили из укрытия. «Мы ваши друзья».

Монтейт сказал: «Как мы можем ему доверять? Если бы всё было по-моему…»

Оборванная фигура, казалось, не слышала его. «У меня работа в миссии. Там всегда хорошо… Они помогают другим». Он закрыл лицо рукой; он дрожал. «Там была стрельба. И пожар».

Сквайр подошёл ближе и остановился, когда тот отпрянул. Нейпир не двинулся с места, не осмелился. Похоже, этот человек был англичанином, возможно, моряком. Или был им, пока что-то не привело его в миссию.

Голос дрогнул. Вспоминая, возможно, вновь переживая. «Всё пропало. Корабль». Он повторил: «Всё пропало!»

«Похоже, мы опоздали», – в голосе Сквайра слышалась злость. На самого себя. «Капитан, наверное, гадает, что, чёрт возьми, происходит!»

Незнакомец пристально смотрел на Нейпира, словно ему было видение. «Ты молод. Я помню, когда я…» Он протянул руку, словно хотел схватить его за руку.

Джаго пробормотал: «Полегче, приятель», и его пальцы сжались на сабле. «Откуда ты родом?»

«Я же говорил! Миссия!» Искра нетерпения или внезапной решимости, но он не отвел взгляда от Нейпира. «Я отвезу тебя . Покажу тебе».

Сквайр открыл рот, словно хотел отдать отпор, но потом очень тихо произнёс: «Это не приказ, Дэвид. Мы будем с тобой».

Нейпир не решался ответить. Люди уже погибли. И за что? Он пристально посмотрел на оборванца и попытался отрешиться от всего остального. Он просто сказал: «Покажи мне».

Они повернулись к рассвету, озарявшему восточное небо, и ему показалось, что он чувствует его нарастающий жар на лице. На мгновение ему показалось, что мужчина его не слышит, но потом они пошли рядом, бок о бок, и он услышал, как он произнёс одно слово.

"Дом."

Через несколько секунд они остались совершенно одни, или так им казалось. Время от времени он замечал голубую воду между деревьями, но если оглядываться через плечо, пляж и далёкий корабль были невидимы.

В любой момент … Ему нужно было контролировать свои мысли. Страх всегда был врагом. Время и расстояние ничего не значили. Когда он в последний раз мог спать без картины потерпевшей крушение шхуны в голове? Ощущение хватки умирающего на запястьях…

Он как бы между делом сказал: «Мой дом в Корнуолле. Вы знаете его?»

Ответа не было, но костлявая рука потянула его за руку. «Сюда».

Откуда ни возьмись, появились два гигантских камня, давно упавших со склона холма, и он словно лишился всякой надежды на помощь. Разделился. Даже звук их шагов по растрескавшимся ветвям, жужжание насекомых, их собственное дыхание казались громче в тишине. Его разум кричал. Они остались одни. Вот-вот …

Он споткнулся и почувствовал костлявую, поддерживающую руку, услышал шепчущий голос: «Посмотри туда». И, осторожно: «Дэ-вид».

Нейпир стоял совершенно неподвижно, не в силах поверить, что они появились так внезапно. Словно огромный занавес, отодвинутый в сторону, свет и краски сменили тени и ловушки джунглей. Небольшая бухта, похожая на подкову, у подножия холма – близнеца того, что был позади них. А за ним – океан.

А вот и сама миссия, вернее, то, что от неё осталось. Небольшие строения, не более чем грубые хижины, и главное здание, когда-то выкрашенное в белый цвет как простой ориентир для проходящих судов. Оно обуглилось до неузнаваемости, и вонь стояла тошнотворная.

Он понял, что остался один. Он резко обернулся и попытался сдернуть вешалку с пояса. Ловушка или предательство? Но он знал, что это ни то, ни другое.

Он не мог отвести взгляд от дымящихся зданий и от нарисованной вывески, которую он не мог прочесть отсюда, но которую венчало деревянное распятие, облупившееся на солнце.

Вернулся оборванец. «Остальные идут следом. Я говорю им подождать».

Нейпир представил себе реакцию Сквайра. Он скоро приблизится. Он спросил: «Все ушли отсюда?»

«Они пришли грабить и воровать. Нужны припасы для плавания. Чтобы перевозить рабов». Худые плечи покачнулись. «Корабль уплыл, но некоторые из них остались здесь. Такое… уже случалось».

Нейпир вспомнил выстрелы и крик. «Есть ли кто-нибудь живой?»

Мужчина ответил не сразу, а, как и Нейпир, пристально смотрел на обугленное здание.

«Мистер Дандас – сильный человек. Хороший человек». Он содрогнулся. «Божий человек». Он выпрямился и, казалось, взял себя в руки. Затем он коснулся предплечья Нейпира, словно ведя его. «Мы спустимся. Твои товарищи больше не будут ждать». Он едва заметно улыбнулся. «Дэ-вид».

Они покинули укрытие деревьев и пошли по вытоптанной траве к миссии. Нейпир держался рядом. Что, если этот человек совсем обезумел или потерял рассудок из-за увиденного или вообразившегося?

У забора лежало тело чернокожего мужчины с выстрелом в лицо, в одном кулаке он всё ещё сжимал топор. Нейпир слышал жужжание пролетающих мимо мух.

«Я боялся. Я убежал, когда они напали на миссию. Я пришёл тебя найти. Я видел, как ты приземлился».

Нейпир посмотрел на тяжёлую дверь одного-единственного строения, стоявшего отдельно от обгоревших остатков других зданий. Это было что-то вроде часовни. Рядом висела табличка с тем же именем – Уильям Дандас – и несколькими строками из Священного Писания на английском языке.

Дверь была сильно повреждена и изрешечена несколькими выстрелами. Воцарилась полная тишина.

Нейпир сказал: «Ты привёл меня. Я только надеюсь…» – и хватка на его руке усилилась.

«Я их бросил. Я должен это сделать!» Глаза мужчины бежали в клубах дыма. Или это были слёзы? Затем он подошёл к двери и крикнул: «Эй! Это Уолси! Я с друзьями! Во флоте!»

Нейпир наблюдал, как он вертит головой из стороны в сторону, сжимая край пальто в тугой комок, и самообладание его совершенно покинуло. К своему облегчению, он увидел, как за сломанным забором сверкают штыки и мелькают алые пятна. И вот появился Джаго, мрачный и поднявший руку, направляясь к зданию.

Нейпир услышал первый неуверенный скрежет металла, и тяжёлая деревянная дверь распахнулась. Внутри было совершенно темно, лишь кое-где сквозь ставни или другие защитные сооружения пробивались тонкие лучи света. Нейпир стоял спиной к солнцу, инстинкт подсказывал ему, что он идеальная мишень, но он не мог пошевелиться.

Несколько человек пошатывались и отталкивали других, чтобы добраться до двери. Это были местные жители, возможно, работники миссии, и несколько детей, которые выбежали на солнечный свет и, прижавшись друг к другу, скрывали лица, когда на них нападали моряки и морские пехотинцы.

Но многие из тех, кто был внутри, не двинулись с места. И они тоже не собирались.

Проходя мимо, Нейпир почувствовал на плече тяжёлую руку Сквайра. «Молодец, Дэвид. Твой проводник сдержал слово!» Он помахал своим людям. «В противном случае…»

Это было мрачное зрелище. Некоторые приползли сюда за помощью или на смерть. Другие, казалось, были слишком ошеломлены, чтобы понимать, что происходит. В углу часовни белая женщина стояла на коленях на полу, к ней прислонился седовласый мужчина.

Нейпир упал на колени рядом с ними и попытался взять на себя её вес, но она оттолкнула его, вырывалась и била кулаками, крича: «Не трогай меня! Я не могу…» Она закашлялась.

Нейпир обнял её за плечи, чувствуя лишь её ярость и страх. На ней было свободное белое одеяние, похожее на мужскую рубашку, а руки и ноги были обнажены. Он знал, что больше на ней почти ничего нет.

Он почувствовал, как тяжесть исчезла, и услышал, как кто-то пробормотал: «Он умер, бедняга!»

Женщина снова начала вырываться, царапая его лицо ногтями. «Мой отец! Он жив!»

Мужчины пробирались вглубь здания, их освещал свет, поскольку ставни и двери были взломаны. Женщина замерла в объятиях Нейпира, глядя ему в лицо. На щеке у неё был синяк, а на шее – рана. И крови было много. Её.

Она вдруг спросила: «Где ты была?» Голос её был напряжённым, как лезвие ножа. Обнажённые руки и ноги были очень загорелыми, и она была англичанкой.

Он тихо сказал: «Мы пришли, как только узнали», и снова сжал руки, когда что-то упало и сломалось, а кто-то выругался, сердитый или расстроенный.

У неё были тёмные волосы, распущенные и спутанные, но когда он попытался откинуть их с её лица, она вздрогнула, словно ожидая удара. Боли или чего-то похуже. Но взгляд её оставался неестественно пристальным, устремлённым на его лицо.

«Вулси нашёл тебя. Он вернулся».

«Он здесь, со мной». Он погладил ее по лицу, и на этот раз она не сопротивлялась.

«Я должна была знать. Я была готова. Но они не дали нам шанса. Мой отец пытался». Она словно вздрогнула. «Он всегда верил».

Над ними нависла тень: это был Сквайр, его взгляд был настороженным, но очень спокойным. «Мы скоро вытащим тебя отсюда, моя дорогая».

Он неторопливо присел и взял её вялую руку. «Наш доктор скоро вылечит тебя». Она начала возражать, но он продолжил: «Ты, должно быть, дочь мистера Дандаса». Он перевернул её запястье, обнажив глубокие ожоги от верёвки; похоже, её жестоко связали и тащили. «Мы о тебе позаботимся». Он очень мягко отпустил её руку. «Так как же нам тебя называть?»

Она скованно повернула голову, и её взгляд оторвался от лица Нейпира, сосредоточившись на лице Сквайра. «Клэр Дандас».

Сквайр оглянулся через плечо и нахмурился, увидев, что его прервали, когда в дверях появился Монтейт и остановился.

«Все в сборе». Он посмотрел на седовласого мужчину, лежавшего мёртвым на потрёпанном ковре. «Сержант Фэрфакс докладывает, что злоумышленники скрылись».

Сквайр скрыл нетерпение. «И что ты скажешь?» Он не стал дожидаться ответа, встал и снял форменный китель. «Вот, дорогая. Немного жарковато для вечера, но ты наденешь его сейчас, а?»

Она стояла, пошатываясь, и когда она послушно протянула руки, Нейпир увидел ещё одну рану на её обнажённом плече. Её укусили.

Она натянула пальто на себя так, что отвороты накрыли её стройную фигуру. Не отрывая от неё взгляда, Сквайр сказал: «Я отправляю Джаго с гичкой и Макнилом. Передайте капитану: «Кресло боцмана». Он разберётся, что делать».

Девушка по имени Клэр глухо ответила: «Макнил. Шотландское имя».

Сквайр оглянулся на труп на полу. «Да. Как Дандас».

Нейпир взял её за руку. «Пойдем со мной на улицу».

Он видел, как она повернулась к телу отца, и Сквайр мягко сказал: «Я позабочусь о нём». Она попыталась вырваться и чуть не упала. Нейпир снова взял её за руку, но смотрел на Сквайра. Так знакомо и беззаботно. Настоящий моряк, подумал он.

Он был чем-то гораздо большим.

Сержант Фэрфакс ждал его с двумя морскими пехотинцами, держа в руках кусок ставни.

Фэрфакс прикоснулся к шляпе. «Готов принять леди по вашему приказу, сэр!»