Текст книги "Во имя короля"
Автор книги: Александер Кент
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
Она сорвала повязку, так что шрамы от укусов казались свежими и необработанными. Она говорила, почти про себя: «Он был первым». Она не опускала глаз, пока Мюррей осторожно застёгивал ей рубашку. «Потом он смотрел, как остальные…»
Адам резко крикнул: «Обыщите его!» Он подозвал одного из своих людей. «Передайте сообщение начальнику охраны».
Джаго сказал: «Судя по звуку, я здесь, капитан». В руке у него была куртка, но он держал медальон на тонкой цепочке. «Твой, мисс?»
Она схватила его и прижала к губам. «Моего отца».
Делфима » попытался оттолкнуть одного из матросов. «Вы никогда не докажете против меня обвинение в рабстве!»
Джаго схватил его за руку и заломил её за спину. «Не надо, приятель! Повесят за убийство!»
Мюррей сумел успокоить девочку и усадил её на крышку люка. Он вытащил из кармана фляжку и сказал: «Врач не советует, но это поможет».
Раздались новые крики, когда обутые в ботинки ноги затопали по бровке и упали на палубу. Морские пехотинцы.
Мюррей сказал: «Я отвезу тебя в миссию, Клэр. Теперь там безопасно».
Она пристально посмотрела на алые мундиры, спешащие мимо, и прошептала: «Где тот, кого вы называете Джейми?» Затем она упала в обморок.
Адам видел, как Мюррей поддерживал ее голову на своем сложенном пальто, а сам что-то бормотал и нежно откидывал волосы с ее лица.
«Теперь все зависит от нас, сэр».
И Адам услышал ответ голоса в своем разуме.
Это зависит от меня .
Капитан Джеймс Тайак подождал, пока закроется дверь его каюты, затем схватил Адама за руку и тепло пожал ее.
«Не хочу тащить вас на борт в такой час. Я сам только что вернулся!» Он подошёл к кормовым окнам и посмотрел на воду. Было ещё светло, но внезапно стемнело, и они оба знали, что через час все фонари будут гореть.
В другой части корпуса флагмана кто-то пел, подыгрывая скрипке.
Тьякке сказал окну: «Наш господин и повелитель снова сошёл на берег. Не знаю, откуда у него силы», – и снова повернулся к Адаму. «Я слышал об этом предложении переправиться в Дельфим . Думаю, ты уже сделал более чем достаточно». Он слегка улыбнулся. «Жаль, что я не могу пойти с тобой».
Адам тихо сказал: «Я выбрал надежных людей и оставляю своего первого лейтенанта нести бремя».
«Винсент. Хороший парень».
Адам вспомнил выражение лица Винсента, когда ему сообщили об этом. Он был далеко не доволен.
«Надеюсь, ты будешь осторожен», – словно думал вслух Тьяке. «Эта бедная женщина, которую ты спас, – на неё можно положиться?»
Адам вспомнил её стычку с Пекко, если это было его настоящее имя, и неприкрытую смелость на её лице. «Я доверяю ей».
Тьяке пристально посмотрел на него, его глаза, ярко-голубые на изуродованном лице, пронзительно смотрели на него. «Я прослежу, чтобы ни одно судно без разрешения не покинуло гавань раньше или когда это сделаете вы». Он вытащил часы и открыл крышку. «А я буду здесь». Затем добавил: «Ты сам был капитаном флагмана, так что мне не нужно тебе напоминать. Если сделаешь всё правильно, похвала достанется твоему начальству. Если ошибёшься, вина будет на тебе».
Он осторожно закрыл часы и подержал их в руке. «Подарок от сэра Ричарда, да благословит его Господь».
Они вместе пошли к двери. Время пришло.
Адам спросил: «А эти важные гости адмирала? Тяжело им пришлось, да?»
Тьяке ощупывал карман, словно проверяя, надёжно ли лежат часы. «Гости? Бесполезные дурачки, с его точки зрения. Только один из них имеет значение, только между нами». Он помолчал. «Я оставлю вас здесь», – затем, казалось, вспомнил, что собирался сказать. «Достопочтенный сэр Чарльз Годден, не меньше. Вижу, вы о нём слышали».
Адам ничего не сказал.
«Ну, теперь он стал главой консультативного аппарата Первого лорда. И членом парламента. Так что у нашего господина и повелителя, возможно, другие заботы».
Это было похоже на слова самого Дункана Баллантайна. Повышение или забвение .
Адам пристегнул меч к поясу и сказал: «Сэр Ричард все еще с нами обоими !»
Ему вдруг не терпелось начать.
10 ЛЕЗВИЙ К ЛЕЗВИЮ
Лейтенант Джеймс Сквайр едва сдержал проклятие, ударившись ногой о железный рым-болт. К тому времени, как все привыкнут к захваченной шхуне, всё это закончится. Он надвинул шляпу на глаза, чтобы защититься от отражённого света, и критически осмотрел её. Длина её была около восьмидесяти футов, а ширина – двадцать.
Он подавил зевок, ведь это была даже не утренняя вахта. Они отчалили в час, который большинство сухопутных жителей всё ещё считали бы глубокой ночью. Даже звуки казались громче: скрип блоков и приглушённые проклятия, когда они отплывали от других спящих судов и поднимали большой грот с гафелем. Это заняло время, поскольку почти весь первоначальный экипаж «Делфима» был на берегу под замком. Виновные или заложники, их судьба решится позже.
Он старался не смотреть на капитана шхуны, стоявшего рядом с Болито и вооруженным матросом.
Ещё один шаг прервал его размышления. На этот раз это был Мюррей, хирург. Все были слишком заняты, чтобы много говорить, но Сквайр спросил его о Клэр Дандас. Мюррей уклонился от ответа, сказав, что только в надёжных руках или у очень смелой молодой женщины . Другими словами, ничего.
Один из моряков описал момент, когда Пекко был опознан как человек, который отправился в миссию и изнасиловал её, словно дикий зверь. Болито об этом умолчал. Он затеял рискованную операцию, которая могла оказаться либо опасной, либо совершенно безрассудной.
Сквайр снял с плеча телескоп и направил его на побережье. Вдали виднелась неровная панорама зелёного и коричневого, с намёком на туманно-серый оттенок в глубине острова, который мог быть горным хребтом. А справа по борту простирался бескрайний океан.
Он увидел, как несколько матросов «Онварда » устанавливали стаксель и кливер. Кристи, старший помощник артиллериста, крикнул: «Шевели, чёрт возьми! Помогите нам, если мы наткнёмся на настоящих моряков!»
Было странно успокаивающе слышать их смех.
Он посмотрел на компас под тенью парусов. Один из людей Пекко стоял у спиц, а Болито и Тозер, помощник капитана, обменивались впечатлениями. Он снова вспомнил задание, девушку, вырывающуюся у него на руках, её шок и недоверие, когда он завернул её в пальто. Должно быть, она ожидала нового нападения.
В открытом люке появился Джаго, ухмыляясь и ударяя половником по металлическому тазу. «Вставайте, ребята!» Улыбка расплылась ещё шире. «Стой, „Святой Дух“!»
Это старый сигнал о проблемах с ромом, но он все еще может вызвать улыбку.
Сквайр видел, как некоторые из них поднимали свои малыши, словно приветствуя проходившего мимо Болито. Но о чём он думал? Боялся ли он неудачи, личных потерь или смерти? А как же его прекрасная молодая жена?
«Ты мне нужен в графике, Джеймс». Его загорелое лицо расплылось в улыбке. «Или, правильнее сказать… Джейми?»
Позже Сквайр всё ещё вспоминал об этом со смешанным чувством смущения и гордости. Неудивительно, что люди готовы были последовать за своим капитаном хоть в ад. Я бы тоже .
Люк Джаго прислонился к фальшборту, лениво болтая с помощником канонира, присевшим рядом с одним из коренастых двенадцатифунтовых орудий «Делфима» . Она установила восемь таких орудий, все карронады, по четыре с каждого борта. В этих водах каждому судну требовалась защита на случай худшего, и это, безусловно, было возможно. Джаго ничем не удивить.
Кристи вопросительно взглянул на него. «Капитан сказал, заряди их картечью. Ближний бой, как думаешь?»
Джаго выругался и шлёпнул насекомое, ползавшее по его голой руке. «Скорее подхвати чёртову лихорадку, Тед!»
Кристи посмотрел на один из главных люков. «Я спустился вниз с мистером Сквайром. Она больше, чем кажется. Смешанный груз, пассажиры, может быть, даже рабы». Он понизил голос. «Что думаешь , Люк?»
Джаго наблюдал, как капитана шхуны, Пекко, вели вперёд под ружьём. «Я бы крысе из трюма доверял больше, чем этому мерзавцу». Он коснулся рукояти своего тяжёлого абордажного меча. «Один знак предательства, и он получит его первым! Тогда акулы его схватят!»
Кристи ухмыльнулся. «Рад, что ты на нашей стороне!» И пробормотал: «Внимание!»
Это был лейтенант Синклер, которого вместе с двадцатью морскими пехотинцами « Онварда » переправили на борт под покровом ночи. В грязной рубашке, без алого мундира и щегольской перевязи, он выглядел как незнакомец. Но каким-то образом он всё ещё оставался морским пехотинцем. Казалось, он был занят тем, чтобы его людям было максимально комфортно под палубой, и они явно уважали его. Джаго покачал головой. Как офицер …
Синклер взглянул на ближайшее двенадцатифунтовое орудие и небрежно сказал: «Если мы подойдем так близко, мне придется положиться на наши штыки!» В его голосе прозвучало почти безразличие.
«Не такой уж большой выбор, приятель», – кисло подумал Джаго.
Синклер говорил: «Скоро нам придётся перевалить часть груза за борт. Дайте нам немного больше свободного борта. Он нам понадобится, когда мы подойдем ближе к берегу». Он зашагал прочь. Смелым шагом.
«Неплохой парень», – сказал Кристи и помолчал.
Они хором пропели: «За лобстера!»
Голос, а может быть, прикосновение к вытянутой руке, и Адам Болито мгновенно проснулся. Он не помнил, когда именно заснул.
Так много раз, так много разных кораблей… лиц… требований.
Казалось, совсем стемнело, но потом он понял, что единственный фонарь закрыт ставнями, а оставшийся свет частично скрывала склонившаяся над ним фигура. Это был Мюррей, его хищное лицо скрывала тень.
Он только сказал: «Сквайр просил позвать вас, сэр».
Адам прочистил горло. Оно было ужасно сухим. «Спасибо, док. Тихо?»
Это было что-то, что нужно было сказать, чтобы дать себе время, пока звуки и движения на борту возвращали его к реальности и цели. Кресло, в котором он заснул, было твёрдым, как железо. Но сон был необходим ему и тем, кому, возможно, придётся положиться на его способности, когда придёт время. Сегодня.
Мюррей сказал: «Без проблем, сэр. Но доверие – это совсем другое дело».
Взгляд Адама скользнул по похожей на коробку каюте – смотровой комнате, где Пекко, капитан шхуны, вёл свою уединённую жизнь. Адам изучил имеющиеся карты и грубую карту, которую нарисовал для него Пекко. Словно изъян в береговой линии, окруженный защитной россыпью крошечных островков, которые могли бы обернуться катастрофой для любого более крупного судна или совершенно незнакомого человека. Он обсудил свои последние планы со Сквайром и Тозером, помощником капитана.
Пекко настаивал, что ничего не знает о работорговцах, лишь слышал, что это было регулярное и безопасное место встречи для некоторых из них. Он предоставил эту информацию, словно торгуясь за собственную безопасность, но в любом случае был бы обречён, если бы работорговцы или те, кто ими управлял, когда-нибудь узнали об этом.
Адам сказал: «У меня нет выбора. Но, боюсь, доверие должно сыграть свою роль».
Мюррей выпрямился и потянулся за своей привычной сумкой. «Я буду готов, капитан». Он отошёл подальше, скрываясь от света фонаря, и остановился. «Семьдесят с лишним лет назад мои деды верили в преданность и послушание при Каллодене».
Дверь со скрипом отворилась, и Джаго заглянул в комнату.
«Жду». Он взглянул на мундир, висевший на потолке. «Не в этот раз, а, капитан?»
Адам повернулся к нему. Казалось, они были одни, а морпехи, сидевшие на корточках у каюты, были невидимы. «Никогда не переодевайся, Люк!» Он поднял меч и коротко добавил: «Будь готов с флагом».
Он на ощупь добрался до трапа и открыл люк. Небо всё ещё было чёрным, так что высокие паруса выделялись, словно крылья, на фоне россыпи бледных звёзд. Луны не было. Лампа компаса была слабой, но в её слабом свете Адам видел, как лица повернулись к нему, когда он появился на палубе.
Весь предыдущий день, с того момента, как они расчистили подходы к Фритауну, они не видели ни одного другого судна, ни большого, ни малого. Где-то далеко за кормой находилась бригантина « Петерел» , но капитан Тайак позаботился о том, чтобы ни один другой корабль не покинул гавань, пытаясь обогнать эту шхуну, изменить её курс или предупредить других о её намерениях.
Через час рассвет покажет еще одно пустое море и участок побережья, неизвестный, за исключением тех немногих, кто отважился на это, некоторые из них заплатили за это своей жизнью.
Сквайр хрипло крикнул: «На юго-запад, сэр! Она идёт спокойно!»
Но это прозвучало как вопрос.
Адам отдернул рубашку от кожи; она была липкой, почти холодной. «Выведите нашего пленника на палубу».
Он отошёл на несколько шагов в сторону и посмотрел на участок земли, ещё более тёмный, чем сама тьма: один из островков, которые он проверял и перепроверял, а помощник капитана дышал ему в затылок. У них не было выбора. Прямой и безопасный подход был бы сразу виден любому судну, стоящему там на якоре. Даже капитан «Делфима» казался неуверенным.
Он оглядел палубу, едва различимую в первых проблесках наступающего дня. Несколько тёмных фигур стояли или сидели, готовые убавить паруса, изменить курс и, если будет приказано, вступить в бой.
«Все карронады заряжены, сэр. Картечь». Это был Кристи, помощник артиллериста, один из теней.
Он услышал, как Сквайр прочистил горло, стоя у компасного ящика. Держался на расстоянии или не хотел его отвлекать? Он снова посмотрел на землю и подумал, что видит её, словно нерушимую преграду, за плавниковым кливером.
«Я здесь , капитан».
"Вы готовы?"
Пекко подошёл ближе к компасу и постучал по нему костяшками пальцев. Адаму показалось, что один из стоявших рядом моряков протянул руку, словно пытаясь остановить его.
Пекко сказал: «Я дал слово, капитан. А вы дадите своё?»
«Любая оказанная вами помощь будет четко изложена в моем отчете».
Пекко медленно выдохнул. «Тогда я должен взять штурвал, капитан. Я чувствую её ».
Адам чувствовал, что Сквайр и Тозер наблюдают за ним. Их жизни тоже были под угрозой. Он видел, как Пекко поднял взгляд на брезент, всё ещё напряжённый, несмотря на близость земли, и услышал, как тот тихо сказал: «Я не участвовал в убийствах в миссии». Он, казалось, пожал плечами. «А женщина… Может, я выпил лишнего. По крайней мере, она жива».
Он слегка наклонил штурвал вправо и наклонился вперёд, чтобы посмотреть на компас. «Юго-юго-запад». Он на мгновение оторвал взгляд от компаса и, казалось, поморщился. «Нелёгкий переход!»
Парус реагировал очень слабо, пока шхуна не вернулась на курс. Звук был недостаточно громким, чтобы заглушить металлический щелчок, когда вооружённый матрос взвёл курок мушкета.
«Глубина десять!» – раздался крик с передовой, когда один из лучших логменов «Онварда » сделал первый промер. Он едва повысил голос, но в напряжённой тишине прозвучало так, будто он крикнул.
Пекко пробормотал: «Не рискуйте, капитан».
Адам взглянул на мачту над потрёпанным португальским флагом и увидел первый проблеск синевы. Это тревожило: небо почти скрылось за землёй, выползая из полумрака, словно нащупывающая рука. Или ловушка.
«Если ветер не изменится, капитан, нам, возможно, придётся убавить паруса. Нам нужно будет очень скоро изменить курс. Слева по борту мы увидим обломки корабля». Пекко даже говорил так, словно улыбался. «Если только какой-нибудь дурак не убрал их!»
«Кстати, семь!»
Адам вспомнил, как на других кораблях он видел, как тень самого судна скользила по морскому дну. Не просто предупреждение, а угроза. Он чувствовал, как остальные приближаются, даже Мюррей, наблюдая за ними и вспоминая свой собственный ответ о верности и Каллодене.
«Кстати, пять!»
Лодочный не терял времени даром. Умея делать замах снизу своим лотом и удочкой, он нащупывал путь. Тридцать футов под килем. И вот следующий крик…
«А теперь , капитан…» Руль неуклонно поворачивался влево, как будто они стремились к твердой земле.
Адам попытался мысленно представить карту и вспомнить наброски, сделанные человеком, сидевшим рядом с ним за штурвалом. Ему больше нечего было терять, кроме жизни. Он резко обернулся, когда штурвал начал вращаться быстрее. Пекко выжимал из себя все силы. Из ящика компаса блеснул свет, а затем, словно отдернутая занавеска, солнце озарило их.
Пекко крикнул: «Сейчас!», и Тозер присоединился к нему, добавив свой вес и опыт, когда спицы потянули в противоположном направлении. Там, на солнце, между материком и островком, сверкал изгиб канала. Высокие паруса, казалось, почти не шевелились; судно с прямым парусом уже давно бы село на мель.
Адам услышал, как Джаго подгонял остальных матросов, чтобы они подтянули стаксель и кливер, и когда они бросились выполнять приказ, некоторые из них упали головой вперед, столкнувшись с очередным незнакомым препятствием.
Пекко выровнял штурвал и посмотрел на флаг. «Никогда не бывает легко!» Затем его взгляд встретился с взглядом Адама. «Я знаю, что ты подумал… Это было в моём сердце». Он посмотрел, как Тозер взял штурвал в свои руки, и просто добавил: «Помни об этом, когда придёт время».
Адам направил телескоп на расширяющуюся полосу воды прямо перед собой. Он не помнил, как брал его в руки, и был сбит с толку неожиданно горячим металлом и сухостью в горле.
Пекко цеплялся за бакштаг, его лицо ничего не выражало. Ни вины, ни торжества.
А там, на левом борту, виднелся обломок судна: должно быть, он загорелся, прежде чем сесть на мель на мелководье. Он лежал, словно почерневший остов, а обшивка – словно обугленные рёбра. Никто не разговаривал и не двигался, когда они проходили мимо, а когда с бака позвали кормчего, это показалось вторжением.
«Глубоко в десять!»
Они прошли незамеченными, и впереди была укромная бухта. Это требовало мастерства и крепких нервов, но всегда должен быть «первый раз». Адам снова поднял телескоп и увидел, как ближайший пляж резко прыгнул в объектив: местами рваные заросли подлеска почти доходили до самой воды, местами галька, выбеленная солнцем и солью. Он крепче сжал руки. Два каноэ оторвались от воды. Борозды на песке, где их вытащили на берег. Недавно …
«Я их уже видел, капитан». Это был Джаго, скрестивший на груди могучие руки, но его пальцы все еще были близки к сабле.
Эти каноэ были типичными для перевозки несчастных пленников от реки или берега к кораблю, предназначенному для отправки их в рабство. Адам никогда не мог понять, как так много людей выжило. Известно, что работорговцы отправлялись с этого побережья в такие далекие места, как Куба и Бразилия. Это было невообразимо бесчеловечно.
Пекко вдруг сказал: «Ещё две мили. Может, и меньше». Он развёл руками. «Возможно, там и нечего будет открывать».
Джаго пробормотал: «Тогда молись, ублюдок!»
Сквайр направился на корму. «У меня наверху два наблюдательных поста, и обе шлюпки готовы к спуску. Больше ничего...»
Выражение лица Адама заставило его замолчать. «Если я упаду…» – сказал он.
Сквайр сказал только: «Тогда я буду лежать рядом с тобой».
Они оба посмотрели в сторону полубака, пока лотовый заканчивал очередной промер глубины.
«Кстати ...» Это все, что он мог сказать.
Взрыв был больше похож на эхо, чем на выстрел, и на несколько секунд Адам вспомнил о ранних туманных предупреждениях, о марунах, которые он слышал в детстве в Корнуолле. Местные рыбаки всегда утверждали, что от них больше вреда, чем пользы.
Сквайр воскликнул: «Вот вам и доверие!» и потянулся за пистолетом, как раз когда Адам встал между ним и Пекко, который прикрывал глаза руками и качал головой в знак протеста.
«Нет, нет! Не мы, капитан! Наблюдатели на холмах!» Он отчаянно жестикулировал. «Если бы была ловушка, они бы ждали в проливе!» Теперь его взгляд был прикован к стволу пистолета Сквайра. «Я говорю правду!»
Адам медленно произнёс: «Ещё один корабль. Полагаю, это бригантина капитана Тьяке». Ещё несколько секунд он пытался вспомнить название. «Петерел ».
Сквайр снял курок и засунул пистолет за пояс. Он сказал, не глядя на Пекко: «Тебе повезло!»
Пекко воскликнул: «Я сделал все, что мог!» Он оттолкнул двух матросов и его вырвало в шпигаты.
Адам сглотнул и отвёл взгляд, заставляя себя сосредоточиться на полосе мыса, которая постепенно спускалась к расширяющемуся водному пространству за стакселем. «Предупредите всех внизу».
Джаго сказал: «Готово, капитан». Обращаясь к помощнику стрелка, он тихо добавил: «Сейчас или никогда, а, Тед?»
После медленного и мучительного перехода мимо прибрежных островков, а иногда и среди них, их прибытие было поразительным по своей внезапности. С палубы «Делфима» якорная стоянка представляла собой лагуну размером с замкнутое озеро, но с реев и верхних вант зоркие впередсмотрящие видели последние выступающие участки земли, а за ними, словно серо-голубой барьер, простирался великий океан.
Оказавшись здесь, корабль стал бы невидим для проходящего патруля или случайного торговца. В усиливающемся солнечном свете вода казалась спокойной и неподвижной, но паруса были туго натянуты, а рваный португальский флаг развевался.
Адам отошёл на несколько шагов от штурвала и направил телескоп вперёд и поперёк их курса. Выделялись отдельные лица, смотревшие на островки или на зелёную массу материка. Один хмурился от напряжения или тревоги, другой поджал губы в беззвучном свисте. Люди, которых он узнал и понял. Которые доверяли ему, потому что у них не было выбора.
И сомнения, что всегда были рядом, засада, когда меньше всего её ждёшь. Как и его собственные, если бы я упал . На кого ещё могли бы рассчитывать эти люди?
Он снова вспомнил своего дядю, сэра Ричарда Болито, его последние слова в тот роковой день. Мы всегда знали . Его рулевой, Джон Олдей, слышал его, а Джеймс Тайак записал это в вахтенном журнале флагмана сразу после боя. Мы всегда знали .
Он вытер саднящий глаз тыльной стороной ладони и снова сосредоточился, и на мгновение показалось, что его разум слишком напряжён, чтобы сосредоточиться. Корабль шёл почти бортом, заполняя и перекрывая всё поле зрения, резко выделяясь на фоне деревьев и узкой полоски пляжа.
Он затаил дыхание и выровнял подзорную трубу. Он не ошибся. Некоторые деревья сливались с кораблём: свободные ветви, привязанные к реям и вантам. Простая маскировка, но достаточная, чтобы сбить с толку даже самого опытного наблюдателя на борту проходящего военного корабля или бригантины « Петерель» , которую Тьяке послал на помощь в случае необходимости.
Он протянул телескоп Сквайру.
«Мы были правы».
Он слышал, как тот поправляет подзорную трубу, но запечатлел в памяти образ: грубая, но эффективная маскировка, несколько листьев и отдельных обломков в воде рядом с судном, медленно дрейфующим по течению или уже запутавшимся в якорном канате.
Она готовилась к отплытию. К побегу.
Это была большая трёхмачтовая шхуна, необычная для здешних вод, и на этой тесной стоянке она выглядела почти громоздкой. Но, выйдя в океан и под всеми парусами, она вскоре показала, на что способна.
Адам взглянул на компас и увидел, как Тозер утвердительно кивнул. Очень спокойно. Джулиан гордился бы им.
Сквайр сказал: «Она тоже пришвартована с кормы. Места для разворота недостаточно!»
Адам взял телескоп, ещё тёплый от руки Сквайра. Времени больше не было . В поле зрения показались нос и фок-мачта большой шхуны. По палубе сновали люди, якорный канат уже был натянут и, возможно, двигался. Кто-то, пробегая по баку, скользнул и остановился, всматриваясь в Дельфим , который к этому времени должен был быть полностью виден. Вспышка света, и ещё одна: наводились телескопы, но больше ничего.
Тозер пробормотал: «Они знают этот корабль, это точно».
Адам обернулся, когда матрос закричал: «Что за чёрт! Остановите его!»
Пекко проигнорировал мушкеты, отбежал в сторону и крикнул: «Нет! Стой, Луис!» и что-то по-португальски.
Один из членов команды Дельфима вырвался на свободу, размахивал руками и кричал, пока из-за кабестана не выскочил матрос, размахивая страховочным штырем, словно дубинкой, и не повалил его на землю.
Пекко стоял и смотрел на человека, распростертого у его ног. «Ты ошибался ! »
Адам снова направил телескоп на другую шхуну. Люди уже были наверху, на реях, другие стояли на брасе, как будто ничего не случилось. Но главная палуба не была очищена для выхода в море. Он видел, как голые тела африканцев выбирались из трюмов и люков, одних подгоняли кнутами и ударами, другие в ужасе цеплялись друг за друга.
Сквайр воскликнул: «Рабы! Ублюдок! Какое лучшее укрытие?» Затем добавил: «У них якорь не дотянул, сэр!» Он с горечью взглянул на компас. «Эти мерзавцы знают, что мы не можем открыть огонь, когда все эти бедолаги служат мишенями!»
Адам посмотрел на паруса, и судно встало на якорь в прозрачной воде за последним островком. И как только оно смогло поднять все паруса…
Он крикнул: «Очистите нижнюю палубу!» и увидел, что Джаго наблюдает за ним. Ждёт, словно знает. «Поднимайте знамя!»
Он подошел ближе к штурвалу, и тут из-под палубы «Делфима» раздался пронзительный крик , словно это и вправду был королевский корабль.
«Она поднялась на якорь, сэр!»
Адам уже видел, как ожили марсели большой шхуны, и длинный мачтовый крюк вытянулся вперед, словно копье.
Раздался хлопок, и палуба задрожала у него под ногами.
«Мы будем с ними сражаться, сэр?»
Адам взглянул на Пекко. «Приготовьтесь! Мы сейчас же их возьмём на абордаж!»
Раздались новые выстрелы, и он увидел, что к марсовым матросам работорговца присоединились другие с мушкетами. Он почувствовал, как несколько пуль ударились о палубу, и острые осколки взмыли вверх, словно перья, а матросы и морские пехотинцы пригнулись в укрытие.
Он знал, что помощник стрелка присел у передней карронады, не отрывая от него глаз, даже когда кто-то вскрикнул и упал неподалеку, и остался там неподвижно.
Адам крикнул: «Полный подъём, Кристи! Вышибай все гаубицы!» и увидел, как тот кивнул, сосредоточенно оскалив зубы. Без клиновидных гаубиц под казённиками коренастые двенадцатифунтовые орудия должны были бы снести такелаж и реи, оставив заложников нетронутыми.
Первая карронада среагировала мгновенно, сбив большую часть оставшихся веток и листвы и сорвав часть вант. Три тела упали на палубу или в воду рядом с судном.
Пекко с отчаянным выражением лица спускал португальский флаг, вздрогнув, когда вторая карронада выстрелила и разорвала марсели большой шхуны. Между выстрелами до них доносились крики и вопли рабов, которых согнали между баком и грот-мачтой, а затем они замолчали. Шок или недоверие, а может быть, и вид Белого флага, и всё, что он для них значил.
Адам почувствовал, как дробь ударила по доскам рядом с ним, но не пошевелился. Всё остальное теперь не имело значения.
«Руль направо! Принять позицию, ребята!»
Казалось, прошла целая вечность, но он знал, что прошло всего несколько секунд, прежде чем носы судна начали реагировать, а бушприт и утлегарь «Делфима» начали качнуться в сторону туго натянутых парусов работорговца.
Еще выстрелы, но беспорядочные, а может быть, они стреляли по рабам.
Сквайр крикнул: «Готовьтесь, ребята! Кошки вперед!»
Адам жестом указал Тозеру, к которому у штурвала присоединились ещё два матроса. «Руль к ветру!» Он протянул руку и ухватился за штаг, готовясь к столкновению.
Но это было больше похоже на объятие: оглушительный треск, когда утлегарь и бушприт пронзили ванты другого корабля, словно гигантское копье, и последний, сокрушительный удар, когда носы обоих кораблей сошлись. Неясные фигуры стали врагами. Крики и вопли, некоторые падали в море между корпусами, избегая одной участи ради другой, а некоторые из освобождённых рабов начали кричать, даже ликовать.
Даже сквозь шум Адам услышал голос лейтенанта Синклера, запыхавшегося после того, как он вместе со своими людьми добежал до места столкновения.
«Королевская морская пехота, стоять! Готовы к огню! »
Адам выхватил меч и крикнул: «Абордаж!», прыгая на сломанную решётку и через огромный спутанный холст. Он почувствовал, как кто-то протянул руку и не дал ему упасть. Он не обернулся, но знал, что это Джаго, знал его абордажную саблю и чувствовал запах последнего «мокрого» дыхания.
Он посмотрел вверх и назад на строй королевских морских пехотинцев, стоявших на мушкетах, с головами и плечами. Некоторые даже успели надеть алые кители, хотя большинство были без головных уборов. Моряки спешились присоединиться к нему, вооружившись абордажными саблями и пиками, развеивая любые сомнения и возражения.
Раздался еще один оглушительный выстрел, и тут же раздались крики и вопли как со стороны рабов, так и со стороны захватчиков.
Он услышал мощный голос Сквайра и Тозера; тот, должно быть, только что отошел от руля.
Сквайр перелез через сломанную мачту и встал рядом, тяжело дыша. «Это был капитан корабля. Покончил с собой, мерзавец!»
Он пытался вложить меч в ножны, но лезвие было испачкано кровью, и оно не поддавалось.
Раздалось несколько разрозненных выстрелов, а затем, словно по некоему невидимому сигналу, по палубе загрохотало оружие, и некоторые из команды работорговца бросились к ним, словно ища защиты от наступающей алой и синей шеренг. Со Сквайром рядом и Джаго за спиной Адам направился к корме.
У подножия бизань-мачты Джаго крикнул: «Минутку, капитан!» Его голос казался очень громким, как будто все движение остановилось.
Адам передал свой меч ухмыляющемуся моряку и сунул руки в рукава своего пальто, которое Джаго, должно быть, перекинул через плечо, несмотря на окружающий их хаос.
Упало ещё несколько орудий, и кто-то неподалёку бормотал что-то, возможно, молился по-португальски. Человек, возможно, заместитель командира шхуны, протянул рукоять меча и указал на тело своего капитана, распростертое у большого двойного штурвала, всё ещё сжимая в руке пистолет. Лица у него не было.
Адам отвёл взгляд, когда кто-то схватил его за руку. Он увидел, как Джаго резко обороняется, затем опустил абордажную саблю и сказал: «Повезло, что это был ты , сын мой!»
Это был молодой африканский мальчик, голый, если не считать рваной рубашки, широко раскрытыми глазами глядящий на Адама или его форму. На его руках виднелись кровавые рубцы от цепей и побоев. Адам ощутил гнетущую тишину вокруг, когда наклонился и обнял мальчика за плечо. Как Трасти, тот, что без языка.
В нереальной тишине все услышали далекий крик одного из дозорных, выбранных Сквайром, который, должно быть, наблюдал за абордажом и его последствиями с высоты, не имея возможности помочь или принять участие.
Сквайр поднял свой запятнанный клинок и подал знак в сторону перекрывающих друг друга мачт. «Он заметил « Петерел» , сэр».
Они больше не были одни.
Адам услышал стон и увидел, как хирург перевязывает окровавленную голову морпеха. Он не знал, что Мюррей последовал за ним на борт. Морпех, капрал, увидел, что его капитан наблюдает за ним, и попытался улыбнуться. Затем он умер.
